Темные времена. Книга 3

Ну уж нет. Я заставила себя не думать о малыше и завертела головой, разыскивая алтарь. Надо же как-то переключиться? Да и интересно немного, кому конкретно поклоняется Молодая Вдова.

О, нашла. В дальнем углу небольшой столик, накрытый кружевной скатертью, на ней венок из колючих веток, оплывшая свеча и ломтик чёрного хлеба. Значит, она возносит молитвы Богу Бедности и Аскезы, так что вся её нищета – напускная. В том смысле, что она не вынуждено в плохой избе живёт, а вполне сознательно.

Ох уж эти праведники!

Помогло. В голове прояснилось, а окружающий мир обрёл нормальные очертания.

Пока меня штормило, хозяйка дома терпеливо ждала: молча стояла возле печки и переминалась с ноги на ногу. Но, как только я тряхнула головой и улыбнулась, включилась в диалог:

– Я тебя узнала, приключенка. Ты сообщила мне о смерти Свида и сохранила его наследие для нашего сына. Второй раз помогаешь, хоть мы и по-разному относимся к Тьме. Спасибо за посылку, наконец-то я смогу утереть нос этому гаду.

– Кузнецу из соседней деревни?

Вдова кивнула, подошла к люльке и поправила пелёнку:

– Тебе нужно вернуться к травнице и сообщить, что работа сделана. Ильза тебя наградит.

Вопросительный знак всё никак не исчезал.

– Кстати, про кузнеца. Он просил передать, что будет первым всё равно. Не знаю, о чём это, но…

– Говорю же: гад, – спокойно перебила меня женщина. – А знать подробности тебе ни к чему. Вот, отнеси Ильзе. Мы с ней договаривались.

В её руках материализовалась вязаная шаль, тёмно-вишнёвая, пушистая и даже по виду очень тёплая.

Я сжала кулак, вещь переместились в сумку.

– Передавай Ильзе привет. А этому ничего не передавай, если встретишь.

Ребёнок в люльке закряхтел, Вдова утратила ко мне интерес. Поскольку вопрос над её головой наконец-то пропал, больше в избе меня ничего не удерживало.

На улице всё ещё царила темнота. Я стала невидимкой и прошлась по деревне – вдруг в каком-нибудь домике мелькнёт восклицательный знак? Всё-таки ночь, праведники в это время готовы к беседам с такими, как я. Инквизитора не боюсь – ну вот что он мне сделает? Казнит? Так всё равно оживу.

Похоже, я действительно избрана богами. Бессмертная. Или моё самомнение чересчур высокое, и боги меня наказывают именно за него.

Улица «поплыла», я усилием воли заставила себя прекратить размышления на такую скользкую тему, и отправилась к бабушке Ильзе.

* * *

Триста сорок золотых и бесполезный для меня учебник травничества оказались в кошельке, едва я сообщила заказчице, что посылки доставлены. И вопрос над её головой исчез, и божественная информация о том, что задание завершено, появилась перед глазами. Да ещё и репутация повысилась со всеми Глубокими топями. Приятно.

– Благодарю тебя, приключенка, за помощь, – сказала Ильза, с явным удовольствием укутываясь в принесённую шаль. – Всего хорошего.

– Бабушка, а вы не знаете, почему кузнец и вдова друг друга не любят? – торопливо спросила я, пока она не ушла в дом. До рассвета ещё два часа, бродить по ночному болоту такое себе удовольствие. По опыту знаю, что могу остаться во дворе, и никто меня не прогонит, но ждать солнца молча и в одиночестве слишком скучно.

Травница поправила пенсне и по-доброму усмехнулась:

– Интересно? Что ж, пойдём. Я тебя травяным чаем напою и всё расскажу. Всё равно спать уже нет смысла ложиться.

Восклицательный знак не появился. Скорее всего, никакой практической пользы от этой беседы ждать не приходится. Но в тепле всяко лучше сидеть, чем здесь в темноте, в компании ужей и блуждающих за забором огоньков. В общем, от чайку я отказываться не стала.

Но сначала Ильза пристроила сундучок возле кровати, полюбовалась на него, склонив голову набок, пробормотала что-то вроде «прекрасная вещица, наш кузнец очень талантлив», а потом захлопотала по хозяйству. Я сидела за столом и наблюдала, как она вытаскивает из печки остроносый чайник, а из комода румяный хлеб и сливочное масло.

Прямо не чаепитие, а поздний ужин. Или ранний завтрак.

Травница поставила угощение на стол, села напротив меня и наконец-то завела рассказ:

– Я служу Равновесию. Поэтому одинаково отношусь к жителям обеих деревень. А они меня, кстати, побаиваются, ведьмой за глаза называют. Обидно немного, но зато ерундой от важных дел не отвлекают, обращаются, только если действительно помощь нужна. Тебе мёд в чай класть?

– Не надо, спасибо. И так вкусно.

Чай действительно оказался замечательным. Не знаю, из каких травок он собран, но бабушка Ильза в растениях толк точно знает.

– Вдова появилась в Глубоких топях прошлым летом. Праведники её с радостью приняли, потому что она отличная рукодельница. Они ей овечью и собачью шерсть несут, она её прядёт и что-нибудь вяжет. Нет, все бабы в Глубоких топях мастерицы, но вдовушка из других, далёких мест, в которых совсем другое плетение нити распространено. И узоры. Ой, что-то я не о том говорю. Так вот. Осенью мы отмечаем праздник урожая, целую неделю. В это время сельчане забывают о разногласиях и развлекаются вместе. Вот на празднике кузнец её замуж и позвал. До этого присматривался, но не заговаривал, боги-то разные! А она отказала, очень резко, при всех. Мол, не собирается за нечестивого выходить, покровителей менять не хочет, и вообще, он старый, некрасивый и грубый, не чета её покойному мужу. Кузнец обиделся, наговорил в ответ всякого… Вот, с тех пор и не терпят друг друга. И так это всех достало, что явился к ним гонец Равновесия и потребовал прекратить изводить друг друга и окружающих. Мол, кто вырастит самую большую тыкву, тот и прав. А другой извинится, при всех. Ну, вроде как это будет их последний спор, последняя ссора, иначе и вдова, и кузнец должны будут покинуть Глубокие топи. Так они заказали у меня удобрение, ускоряющее рост, потому что сроки посевной давно прошли, а бросать обжитые дома не хочется.

Тьфу ты. Я думала, в бочках что-то серьёзное, а это всего лишь овощная подкормка. И ради чего время тратила? А с другой стороны, на что я рассчитывала? При слабом доверии никто серьёзных дел не предлагает. Боги только несколько минут назад отметили, что в этих местах я заработала доброе имя.

– И сама бы им варево отнесла, но у нас тут люди пропадают, а я всё-таки не молодуха. И не ведьма, чтобы там ни говорили. А у тебя вон, посох за спиной, боги присматривают, вот и…

– И много исчезнувших?

– Точно сказать не могу. Сначала путники, которые оказываются в Топях проездом, стали деваться куда-то. Ну, а потом и до местных докатилось. Пятнадцать человек домой с болот не вернулись. Вон, даже инквизитора вызвали.

– Да, я знаю, что у старосты праведников жрец инквизиторский ночует.

– Только он всё равно не выяснит ничего, – пожала плечами травница. – Пожертвование возьмёт, всё пиво из деревенских запасов выпьет и вернётся в город ни с чем. Мы по-другому справимся.

И тут у неё над головой появился восклицательный знак. Я подобралась и даже недопитый чай отставила в сторону.

– Понимаешь, бессмертная, есть у меня кое-какие мысли, – заговорщицки склонилась над столом бабушка Ильза. А местных привлекать не хочу. Праведники за такое дело не возьмутся, а нечестивцы могут пропасть, как и остальные. А тебе бояться нечего. Ну как, возьмёшься?

– А покровители? Если соседские склоки сам бог Равновесия разбирает, неужели он не может помочь в таком серьёзном деле? Или, например, Богиня Смерти, или Бог Света. Да любой!

– Понимаешь, – смутилась травница, – гонец Равновесия не совсем гонец и не совсем божественный. В общем, это я расстаралась, по просьбе старост обеих деревень. Скандалы эти надоели всем до ужаса. Так что пришлось отправить к склочникам одного бессмертного, он, как ты, работу искал. Объяснила, что и как соврать и всякое такое. Ну? Возьмёшься помочь?

Глава 4

Естественно, к расследованию загадки Глубоких Топей я приступила не сразу. Оно понятно, что в таких делах каждая минута на счету, ведь можно получить на руки ещё одну жертву, а то и несколько. Но куда я могу деть тот странный зуд в душе, который заставляет меня не только жертвовать деньги богам, но и зарабатывать как можно больше? Он не всегда меня преследует, бывают дни, когда я живу сама по себе, ощущая полную свободу, но вот сегодня этот «зуд» появился под конец беседы с травницей. Я чай даже не допила, а уже почувствовала острое желание собрать стог травы, сшить несколько комплектов тканевой брони для начинающих бессмертных или выловить пару сотен рыбин из любого ближайшего водоёма. Или лужи.

Так что я попросила бабушку Ильзу поторопиться. Она скомкано закончила рассказ о странных исчезновениях и замолчала. Позже мне это обязательно аукнется, боги помогают, благословляя карту метками, подсказывающими, куда идти и что делать, только в случае, если я терпеливо выслушиваю заказчика от начала и до конца. Как будет в этот раз, непонятно.

Но утром мне даже как-то всё равно было. Почти весь день я провела, прыгая от одной местности к другой через дорожные указатели: рвала траву, копала руду, убивала в огромных масштабах животных, чтобы содрать с них шкуру. Забив сумку до самой последней ячейки, телепортировалась в Радужный город и надолго засела в гостиничном номере, превращая собранное сырьё в ткань и выделанную кожу, а затем рукодельничая.

Лучше всего на аукционе расходится женское нижнее бельё, что на самом деле удивительно. Броню, конечно, тоже покупают, да и стоит она дороже, особенно если это всякие комплекты с бонусами, увеличивающими количество маны, здоровья или хитрости, но наибольшую прибыль я получаю, торгуя кружевными трусиками новобрачных, пеньюарами из паучьего шёлка или лифчиками из крапивы. Бессмертные не только с Тьмой сражаются или друг с другом, не только выполняют всякие поручения нормальных людей, но и просто, как бы это сказать, живут. По этой же причине я изредка, когда найду нужные ингредиенты, готовлю «булочки счастья», «мороженое радости» и «сливовый самогон». Подобная еда не насыщает, не даёт каких-нибудь преимуществ в бою, а просто поднимает настроение. И её покупают! Можно даже сказать, расхватывают, как горячие пирожки. Другое дело, что для того же самогона нужна жемчужная пыль, которую можно добыть из рудных жил только при наличии профессии ювелира, так что я покупаю её на аукционе. А поскольку деньги в моём кошельке не задерживаются, делаю это очень редко.

В общем, ближе к вечеру я, наконец-то, освободилась. Забрала на аукционе заработанное золото, выставила новые лоты, совершила ритуал, полюбовалась на практически пустой кошелёк и почувствовала, как напряжение отпускает. Наконец-то можно вернуться в топи.

* * *

Как и ожидалось, боги не стали помогать. На карте ни одной конкретной метки, лишь большой круг, захватывающий почти всё болото: обозначение приблизительной области, к которой стоит проявить интерес.

Я напрягла память, вспомнила, что Ильза упоминала приметное дерево. Именно возле него пропала последняя известная жертва. Может, там какие-то улики сохранились?

Отпустила Бусю и пошла пешком. Травница сказала, что это где-то к юго-западу от деревни праведников, слева от дороги.

Естественно, шла я медленно, не пропуская ни травинки, ни былинки. Мерзкая мошкара ровно гудела, иногда прямо перед носом, но и я не лыком шита, не зря считаюсь виртуозом заклинания невидимости, так что насекомые меня не замечали.

Блуждать пришлось долго, ориентиры травницы оказались довольно расплывчаты. Например, с юго-западной стороны деревни расходились две укатанные дороги и штук пять тропинок, причём одна из них метров через сто раздваивалась. И слева от какой из них искать нужное место?

В итоге я рассудила, что «дорога» – это именно дорога, а не пешая тропка, и дело пошло веселей. Вскоре я наконец-то увидела нужную ель.

Действительно, мимо не пройдёшь. На болоте деревьев-то и нет почти, а те, что рискнули вырасти, невысокие, с перекрученными стволами и чахлые. А эта красавица высокая, ровная, пушистая и ярко-зелёная – такая, какой и должна быть ёлка. Хоть бери да развешивай игрушки и фонарики. Замечательный праздник, всегда его любила. И дети его любят…

Какие дети?!

Отпустило так же быстро, как и накатило. Лучше сосредоточусь на дереве.

В общем, пушистую красавицу я заприметила издалека и ещё минут десять до неё добиралась, обходя лужи и особо вязкие участки почвы.

Ёлку явно берегли и уважали: вокруг ствола кто-то выстроил невысокий заборчик. Вот на нём, словно гирлянда, и висели кишки, уже немного подсохшие. Самое интересное, таким лакомством не заинтересовались ни насекомые, ни дикие звери.

Странно. Да здесь в течение нескольких минут после убийства должна была собраться вся мошкара болот! И волки: даже один волк за пять минут сожрёт такую вкуснятину без остатка. В том, что это убийство, сомневаться не приходится. Вряд ли с человеком произошёл несчастный случай, после которого он сам так живописно развесил свои внутренности.

Я обошла ёлку, приглядываясь к земле. Рыжая хвоя ровным ковром лежала вокруг, никаких следов на ней разглядеть не получилось. Ну что ж, всё-таки придётся воспользоваться зельем травницы. Очень не хочется глотать всякую гадость, но Ильза уверяла, что варево абсолютно безвредно.

Я полезла в сумку, достала небольшую бутылочку из тёмного стекла, вытащила пробку, зажмурилась и сделала маленький глоток.

Фу, гадость какая. Во рту разлилась горечь, кончик языка онемел. Но могло быть и хуже, так что нечего жаловаться.

Открыв глаза, я подошла к кишкам и, брезгливо сморщившись, дотронулась до них пальцами. Хорошо, что перчатки мои не промокаемые и легко стираются.

Небо резко заволокло тучами, громыхнул гром, с неба ливнем хлынула вода.

Юный охотник, совсем мальчишка, упорно тащил волокушу. Его поход на болота явно был удачным: шесть уток, две лисы и почти полный туесок клюквы. Сильный дождь мог бы испортить добычу, но паренёк накрыл её своим кожаным плащом. Вода насквозь промочила одежду, под ногами чавкало, над головой громыхало, но охотник был счастлив. Он предвкушал, как маленькие братья и сестра обрадуются ягодам, как скупо похвалит отец, как мама радостно всплеснёт руками и примется потрошить птицу. А вечером семья поужинает уткой в ягодном соусе.

Завтра охотник сам, лично, снимет с лис шкуры, отнесёт их кожевеннику, а тот выделает их за умеренную плату. Возможно, такой подарок впечатлит родителей Греты, и они наконец-то дадут согласие на помолвку.

Погрузившись в мечты, фигуру, преградившую путь, он заметил слишком поздно. И даже не успел толком разглядеть, человек это, животное или магическое создание. Яркая вспышка света, дикая боль в животе, и сознание охотника погасло навсегда.

Я потрогала плащ. Абсолютно сухой. Значит, это действительно было видение, и дождь шёл тогда, несколько дней назад, а не сейчас. Хорошее зелье, молодец, травница.

Бедный мальчик. Жениться собирался, планы на жизнь строил, и всё кончилось в один миг. А самое обидное – я так и не выяснила, кто или что за этим всем стоит. Может, ещё раз зелья глотнуть? Вдруг воспоминание прокрутится ещё раз, и я успею рассмотреть убийцу хотя бы немного?

Я снова сделала маленький глоточек. Ещё меньше, чем в первый раз.

Красивый, широкоплечий мужчина, до боли знакомый и очень близкий, впился зубами в румяный окорок:

– Расскажи поподробней, как ты в Тьму вляпалась. Миха офигеет от зависти.

– Ай, – махнула я рукой. – Лучше ты. Как Оля? Как дедушка? Что у папы?

Мужчина пожал плечами:

– Да ничё. Оля без изменений. Медик тот, судебщик, ну, молодой, которого ты покусала, каждую неделю приходит, калибрует чего-то. Достал. Дед пару раз его чуть не послал, потому что по инструкции они раз в месяц должны заглядывать. Но с папой потом что-то пошушукались, так дед теперь молчит. Только морщится, как видит «гостя». А этот… голову в плечи втягивает и шмыгает в детскую. Я сначала терпеть его не мог, но потом он скидку оформил через своё имя, и нам, прикинь, хватило Ольке на собаку виртуальную.

Что это было? Чьё видение?! Красивый мужчина явно не житель Глубоких топей, слишком дорогая броня, слишком уверенный взгляд. Больше на бессмертного похож. Да и в беседе участвовала я, лично, а не наблюдала за разговором со стороны. И чувствовала сильную любовь к этому человеку, причём не плотскую, а такую, такую, ну… тёплую, нежную. Хотя… может, здесь не одного человека убили. Травница мне только три места преступлений назвала, остальные жертвы исчезли неизвестно где и неизвестно как. Может, раньше паренька под ёлкой убили двух путников. Говорила ведь Ильза, что всё началось с приезжих. А то, что я смотрела на мир глазами неизвестной женщины, случайность. Или побочный эффект от лишнего глотка зелья. Больше не буду так рисковать, тем более что я видела не ель и убийство, а какую-то комнату, возможно, гостиничный номер. То есть, заглянула куда-то не в то место и не в то время.

Так что дальше нарушать указания травницы не буду. Один глоток в час, не больше.

Я оставалась возле ёлки ещё какое-то время, пока тени не удлинились, предрекая скорое наступление вечера. Поковыряла носком сапога хвою, даже через заборчик перелезла, пошарила под разлапистыми нижними ветками. Нашла дохлую птичку. Вот только имеет отношение пернатая к смерти юного охотника, или умерла по своим причинам, независимо, так сказать, понять так и не смогла.

Что же. Здесь я вряд ли найду ещё подсказки. Нужно идти дальше.

* * *

Продолжить получилось только на следующий день. Вчера так и бродила по болотам, разыскивала приметный бочаг, «слева от деревни нечестивцев, в двадцати минутах ходьбы, там, где много гибискуса». Во-первых, я не совсем точно знаю, как выглядит гибискус, во-вторых, двадцать минут ходьбы каких именно? Моих, лошадиных, пожилой Ильзы? Напрямик или при кружении среди бочагов и луж?

Я бы нашла, конечно, но пора было отправляться в гостиницу, спать. Поначалу хотела напроситься в гости с ночёвкой к травнице, но она куда-то пропала вместе с ужами. Котёл со двора унесла, на дверь повесила огромный замок. Так что пришлось телепортироваться. Проснулась, как обычно, в час ночи, сбегала на аукцион, провела ритуал и вернулась в Топи.

Пока не нашла подходящее под описание место, собрала целый ворох травы, встретила рассвет и дважды удачно избежала столкновения с бессмертными.

И вот она, небольшая лужица глянцево поблескивающей болотной воды. Над поверхностью толкутся мошкара и блуждающие огоньки. Чем выше будет подниматься солнце, тем больше комаров и мух, тем меньше призрачного света. В конце концов, насекомые полностью заменят ночных жителей топей.

Ярко-красные цветы с гигантскими, но очень нежными лепестками окружали бочаг. Не знаю, гибискус ли это, но на всём болоте такой заметной красоты больше нету. «Ресурсные», то есть, полезные в хозяйстве растения всё больше скромные, не слишком заметные, мелкие. Этот королевский цветок, кстати, я сорвать не могла. Боги явно создали его лишь для красоты.

Нужно найти что-то, указывающее на убийство.

Пошарила в цветах и нашла. Опять внутренности. Только в отличие от предыдущих, «еловых», эти никто на ветвях не развешивал, просто свалил кучей. Из-за близости воды и тени, которую давал гибискус, кишки не подсохли, а совсем даже наоборот. Ещё пару дней, и они совсем сгниют. Фу.

Было ещё кое-что интересное. Моя секретная способность видеть скрытое слегка подсвечивало воду. Скорее всего, здесь какой-то тайник, непонятно только, он имеет отношение к заданию или сам по себе?

Забыв о потрохах, я принялась рыскать по округе, разыскивая какую-нибудь длинную ветку. Естественно, ничего подходящего не нашлось, это в лесу от палок деваться некуда. Ну что ж, тогда займусь делом, а с тайником разберусь позже.

* * *

Старый вор в очередной раз огляделся и окончательно успокоился. Никто за ним не следил, никто не кричал «ограбили». Да и кому это делать? Подменить золото оказалось проще простого, обошлось без свидетелей. Торговец специями попросился на постой к кузнецу, вся деревня собралась во дворе, чтобы послушать рассказы о странствиях. Польщённый таким вниманием путешественник заливался соловьём, хвастался прибылью, звенел монетами, не отказывался от хмельного угощения и под конец вечера напился вусмерть. Сельчане уже в который раз за многие годы обсудили открытие таверны, чтобы вот такие вот заезжие отдыхали в более комфортных условиях, да ещё и с прибылью для деревни, но дальше разговоров, как обычно, дело не пошло. Спать гостя отправили в кузницу, и пьяный дурак даже дверь не запер. Так что пробраться внутрь, порыться в мешках, вытащить золото и заменить его медными заклёпками из ремесленных ящиков было делом техники. А подобной техникой старик владел виртуозно, не зря долгие годы считался лучшим в гильдии воров. Когда руки стали подводить, вор решил завязать с преступлениями и обосновался в Глубоких Топях. И вот, спустя долгие годы честной жизни не удержался: очень уж раздражающе пьяный путник хвастался деньгами.

Вор обвязал горловину мешка крепкой верёвкой, блуждающих огоньков отогнал простым заклинанием, известным любому местному жителю, вбил среди гибискусов колышек, закрепил на нём верёвку и опустил золото в воду. Когда торговец уедет, можно будет вернуться и забрать добычу.

Довольный собой, старик поднялся с колен и услышал приглушённое ворчание. Замирая от страха, обернулся и увидел волка, стоящего на задних лапах. Вор едва доставал головой до клыкастой пасти. В следующую секунду вместе с яркой вспышкой пришла резкая боль.

Так-так-так. Всё понятно. На людей нападает животное, причём не совсем обычное – я никогда не видела таких огромных волков. Может, оборотень? Но оборотнями могут быть только бессмертные, я, конечно, утверждать не берусь, но вроде бы так оно и есть.

Очень интересно. Нужно идти на третье известное место убийства. Может, сведений станет больше.

Вот только сначала тайник обшарю. Я опустилась на колени, раздвинула цветы и тут же увидела колышек и верёвку. Странно, всего несколько минут я точно так же шарила руками по земле, но, кроме гниющих внутренностей, ничего не нашла. Впрочем, не зря боги на тайник моим же талантом указывали.

Я потянула за верёвку. Мешок действительно оказался очень тяжёлым и большим, подсвечивался синим. Значит, его содержимое можно взять. Я сжала кулак, и боги сообщили:

Вы получили: 698000 золотых

В кошельке приятно звякнуло.

Ничего от них не скроешь. Люди почему-то думают, что боги живут своей жизнью, лишь изредка обращая взор на копошащихся в земле последователей. Но я-то знаю, что это не так. Они всё знают, всё видят, всё запоминают.

Ну, или это я такая особенная. И остальные бессмертные.

Сумма очень, очень большая. Возможно, я даже себе могу оставить немного, на жизнь. Остальное, естественно, завтра утром отдам во время ритуала. Они ведь даже точное количество золотых знают, так что нет смысла пытаться прятать какую-то часть, жадничать.

Итак, вернёмся к поручению травницы. Дальше мой путь лежит к волчьей норе. Приятно то, что я знаю, где она находится, наткнулась несколько дней назад, когда руду и траву собирала. Долго разыскивать не придётся. Правда, не представляю, кто назвал то место «норой». Высокий холм, поросший волчьей ягодой, несколько узких лазов, земля вокруг устлана костями мелких животных. Близко я не подходила, чтобы не ввязываться в неравный бой – по моим ощущениям, на холме и под ним живёт огромная стая в несколько десятков, а может, и в сотню голов.

Вот где-то там, недалеко от «норы», и произошло ещё одно преступление. Вроде бы даже самое первое.

Глава 5

Наконец-то я вижу труп целиком. Другие найденные жертвы давно как полагается похоронены, это только потроха никто трогать не стал. И вот этого несчастного не тронули. Оно и понятно – лежит, бедолага, прямо на «крыльце» волчьего дома. Это я в невидимости подобраться смогла, и то страшновато, что заметят, а жители деревень рисковать не стали, понадеялись, что убитого утилизируют животные. Но волчки почему-то побрезговали, как внутренностями мальчика-охотника и старого вора.

Животные жили своей жизнью: взрослые либо дремали на солнышке, развалившись среди кустиков с красными ягодами, либо мусолили разнообразные кости; щенки бегали друг за другом, повизгивали и кувыркались через родителей. Какие-то особи уходили, какие-то приходили, большей частью без добычи. Но вот стая притащила небольшого оленя, бросила его у одного из входов, и хищники, позабыв об остальном, принялись трапезничать.

Меня они не замечали. Только одна волчица с седоватой шерстью периодически нервно вскидывала голову и принюхивалась. Чует, что рядом чужой, хорошо, что не видит. А то и я бы лежала, как этот олень. И не факт, что успела бы добежать от кладбища до того, как меня сожрут. Вон их сколько, голодных, собралось.