Раненые звёзды – 3: Книга Ветра и Крови

Сергей Котов

Раненые звёзды – 3: Книга Ветра и Крови

Часть 1

Вне памяти

300 000 лет до Перехода

1

Путь Ветра бесплоден.

Дух воина – искра на ветру; искра вызывает пожар; пожар убивает всё живое.

Ветра суть перемены. Без перемены нет жизни.

Без Ветров Мироздание мертво. Нет иной жизни племён, кроме бесконечной скорби.

Ветра суть дыхание. Дыхания суть вечная благодарность мятежному Духу, божественному Аресу.

Единственный из богов, выбравший одинокий путь.

2

Боги – хранители Мироздания от Хаоса.

Боги суть дух стихий Мироздания.

Боги суть жизнь.

Боги предвечны.

Боги живы.

Боги хранят порядок и требуют почитания.

3

На заре Мироздания не было духа Ветра.

Ветер был бесплоден.

Мироздание было беззащитно перед Хаосом.

Хаос поглотил Мироздание.

Миг Катастрофы, когда из крови Шести предвечных божеств родилось Седьмое.

Арес стал духом Ветра.

4.

Арес, Первый Воин, одолевший Хаос.

Слава Аресу! Первому Изгою. Первому, отринувшему себя ради жизни подобных себе.

Суть воина – защита своего племени.

Да не будет у Ареса других детей, кроме воинов людского племени верных.

Да не будет ему иных жертв, кроме врагов, убитых на поле брани.

Да не войдут в храмы его иные посвящённые, кроме воинов племени верных.

«Книга Ветра и Крови»

Ветхие главы

Перевод на русский Г.Волкова и К.Котова

1

Город выглядел странно. Слишком много прямых линий, слишком мало украшений. Невозможно было понять, где жилые дома, где государственные учреждения или культурные объекты. Это место походило на большую казарму или военный лагерь.

– Не нравится мне здесь, – Кай хмурился, неохотно переставляя ноги по мощёной дороге, – ты уверен, что нам так уж необходимо туда?

– Ты сам слышал, – ответил я, – угроза реальна. Мы должны понимать, что происходит.

Кай был одет в сероватый балахон и сандалии. Ткань одежды очень походила на ту, которую использовали жители города, но, конечно, была всего лишь изготовленной Гайей имитацией. Новый облик напарнику явно не нравился. Он то и дело поправлял неудобную складку на плече, раздражённо ощупывая ребристую костяную рукоять ритуального меча.

Издалека я увидел, как ворота города отворились, выпуская на дорогу группу путников. Кай остановился, приглядываясь.

– Встречающие? – спросил он.

– Не думаю, – я покачал головой, приглядываясь, – похоже на обычный конвой. Возможно, везут почту по близлежащим поселениям.

– Всё-таки не нравится мне эта авантюра, – продолжал брюзжать напарник, – думаю, нас раскусят, и очень быстро. И последствия будут самыми неприятными, едрить их в корень.

Мы говорили на русском. Новые возможности Гайи позволили нам навсегда оставить в прошлом языковые вопросы. Она научилась записывать необходимую информацию непосредственно в мозг. И Кай всё никак не мог нарадоваться этому неожиданному подарку. Он забавлялся с новым инструментом коммуникации, вытаскивая из потаённых уголков устаревшие и необычные лексические конструкции.

– Нам ничего не угрожает, – уверенно ответил я, – даже при худшем раскладе, они не смогут противостоять челноку. Не говоря о Гайе.

– Всё равно, что мешало вывести нас из стазиса лет на пятьдесят раньше? – продолжал возмущаться Кай, – до того, как они понастроили… вот это вот всё! – он указал рукой на городские постройки, потом вздохнул и добавил: – Гриш, у меня мурашки по коже от этого места.

– Знаю, друг, – ответил я, – у меня тоже. Поэтому мы должны всё выяснить.

Через двадцать минут мы поравнялись с караваном, вышедшим из городских ворот. Двенадцать мужчин сопровождали три грузовые самоходные тележки. Гайя сообщила, что эти устройства работали на каких-то высокоэффективных биологических аккумуляторах, и могли на одном заряде проходить до тысячи километров. Почему при этому они ехали так медленно и для чего их обязательно должны были сопровождать пешие, она не уточнила. Только высказала предположение что, вероятно, дело в религиозных ограничениях.

Сопровождающие груз на нас не обратили ни малейшего внимания. Я хотел по привычке улыбнуться им, но вовремя себя одёрнул. Мало ли что могла означать простая улыбка в местной культуре?

Знали мы про этих людей довольно мало. А всё дело было в том, что влияние Гайи за городскими стенами каким-то образом блокировалось. Она чувствовала некую продвинутую технологию, но взломать её не пыталась: боялась выдать своё присутствие. Вместо этого она обратилась к нам, прервав наше путешествие сквозь время в стазисе.

Первые сотни тысяч лет её план по сохранению разума складывался вполне удачно. Влияя на природные климатические процессы, она вынуждала дробиться многочисленные группы людей, заселять всё новые места, таким образом избегая накопления критической массы разумных существ, которая привела бы к их самоуничтожению. Параллельно она изучала закономерности возникновения конфликтов, чтобы разработать тонкую тактику борьбы с ними к тому моменту, когда все возможные географические ниши окажутся заняты.

Но несколько десятков тысяч лет назад стало происходить нечто странное.

Началось всё с небольшого изолированного поселения людей. Оно находилось в горной долине, отделённой от ближайших ареалов родичей природными барьерами и большим расстоянием. Эта коммуна, численностью всего-то в десять тысяч человек, вдруг начала демонстрировать чудеса ускоренного развития. В течение одного поколения они освоили колесо, основы математики, архитектуры и земледелия. Научились обрабатывать металлы. А через поколение открыли электричество, химию, биологию – и множество других наук. Гайя не сразу обратила должное внимание на этот феномен. А, когда заинтересовалась им, её доступ в долину вдруг оказался неожиданным образом заблокирован. Присутствовавшие на территории частицы её мицелия не умерли, но перестали быть частью единой сети, утратив общие информационные структуры.

Тогда она предпочла не вмешиваться, ограничившись пристальным внешним наблюдением.

Через два столетия долина полностью преобразилась. Она превратилась в один большой и, судя по всему, самодостаточный город. А потом, в один день, все населяющие его люди просто исчезли.

Доступ к брошенным строениям снова открылся только через сотню лет.

Гайя тщательно исследовала руины, но не смогла обнаружить ничего, что послужило бы ключом к разгадке произошедшего.

В течение следующих десяти тысяч лет ситуация повторялась, с небольшими вариациями, ещё в нескольких местах. Причём в одном случае поселение было по-настоящему большим: около полумиллиона человек, почти четверть всего населения планеты. Когда и они исчезли без следа, Гайя решила остановить нас. Она решила, что выдать собственное присутствие, пытаясь «взломать» защиту поселений, было более опасно, чем привлечь нас, людей из другого времени. После некоторой подготовки, теоретически, мы могли внедриться в местные сообщества.

С тем городом, который лежал перед нами, ситуация была немного проще, чем с несколькими предыдущими. Его изоляция ограничивалась только исполинскими городскими стенами, вне которых оставались относительно свободные поселения земледельцев. Наблюдая за ними, Гайя смогла усвоить язык племени, а также некоторые обычаи, которые должны помочь нам продержаться первое время.

Когда я узнал о происходящем, то настоял на том, чтобы самому участвовать в группе внедрения.

Это было тем более разумно, что последствия воздействия любовного тюрвинга до конца преодолеть не удалось. Гайя только замедлила распространение безумия в нашей группе, но пока не остановила полностью. Согласно её уверениям, физическое расстояние между мной и остальными если не обернёт процесс вспять, то, по крайней мере, заморозит процесс.

Стараясь не замедлять шаг по мере приближения к городским воротам, я продолжал прокручивать в голове скудные сведения о поселении и его обычаях.

Раз в год среди селян проводилось что-то вроде отбора. Нескольких молодых людей, здоровых и физически сильных, собирали и отправляли в город. Предварительно изготовив или купив специальные одежды и оружие, довольно точные копии которых были на нас с Каем.

Какой-либо закономерности в отборе «рекрутов» Гайе определить не удалось. Никаких разговоров на сельских советах, посвящённых этой теме, никаких прямых указаний из города не было. Просто в один прекрасный момент парень, житель села, подходил к жилищу старейшины, и тот молча снабжал его всем необходимым. Никаких проводов, прощаний и тому подобного так же не было.

Копируя внешнюю сторону процесса, мы, конечно, представления не имели о его подлинном содержимом. Оставалось только надеяться, что нашей нехитрой маскировки будет достаточно, чтобы безопасно проникнуть в город. А дальше всё будет зависеть от нас и нашей смекалки.

2

Ворота города охраняла стража. Выглядела она довольно внушительно: бронзовые латы с кожаными вставками, копирующие мускулатуру тела, из-за чего воины казались участниками каких-то продвинутых соревнований по бодибилдингу. Они были вооружены глефами. Щитов при этом не наблюдалось.

Стараясь глядеть прямо вперёд, я уверенной походкой шёл мимо стражи. Кай старался не отставать.

Удивительно, но никакого окрика не последовало. Нас не попытались остановить. Стража даже глазом не повела!

За воротами была довольно длинная и узкая улица, запертая между глухими высокими стенами близлежащих домов. Мимо нас по направлению к выходу прошли трое: два мужика в крестьянских халатах и пожилая женщина. Возможно, их мать. На нас они тоже не обратили ни малейшего внимания.

Улица заканчивалась небольшой круглой площадью, в центре которой росло раскидистое дерево. В его тени сидело несколько человек в зелёных халатах. Они были заняты тем, что сосредоточенно долбили маленькие каменные таблички тонкими металлическими долотами. Вместо молотков они использовали плоские булыжники. Эти люди были так сосредоточены на работе, что при нашем появлении никто из них даже не поднял головы.

От площади радиально расходилось несколько улиц и переулков. Некоторые были довольно широкими. Дома, которые выходили на них, имели окна, правда, без стёкол или каких-либо их заменителей. Внутри помещений было темно, так что определить, что именно находится в доме, снаружи было невозможно.

Немного помешкав, я выбрал широкую улицу и двинулся в ту сторону. И тут нас, наконец, окликнули:

– Эй! Служивые! – в нашу сторону семенил невысокий полный человек, одетый в пёструю одежду; Гайя предполагала, что так одеваются местные служители культа.

Мы с Каем остановились и посмотрели на него?

– Новенькие, что ли? – спросил он, и тут же сам ответил: – ясно, что новенькие… опять стража не дала указаний! Совсем распоясались эти истуканы! Давно надо автоматами заменить!

Говорил он, конечно же, на местном языке. Его знание (в том объёме, каким владел средний житель деревни) нам в головы вложила Гайя. Тем более удивительно было обнаружить в лексиконе слово «автомат».

– Здравствуйте, – первым сказал Кай.

– Да привет, привет, – предполагаемый жрец кивнул и небрежно махнул рукой, – мы вообще в курсе, что сейчас начнётся пятикратная публичная жертва? Пол города там! Стража, понятное дело, зуб затаила на начальство, за то, что выпало стоять в эту смену. Поэтому и на вас внимания не обратили. Ну да ладно. Если поспешим, ещё успеть можем! Я вот тоже в лаборатории задержался. А всё почему? Потому что часы технари никак наладить не могут!

Не прекращая тараторить, толстяк обежал нас кругом, потом махнул рукой, мол, «следуй за мной», и направился в сторону одной из широких улиц. Не той, на которую я собирался идти изначально – но соседней.

Мы с Каем переглянулись и пошли вслед за жрецом.

– После мероприятия потом со мной пойдёте. Определю в казарму и на процедуры, – не оборачиваясь, пробубнил толстяк и ускорил шаг.

Улица привела нас на ещё одну круглую площадь. Скорее, даже не площадь, а арену. Довольно большую – метров двести в диаметре. Каменные ступени, густо запруженные народом, спускались к небольшому пятачку, в центре которого был установлен большой круглый камень.

На камне радиально, на равном расстоянии друг от друга, головами во внешнюю сторону лежало пятеро обнаженных атлетически сложенных парней. Они были прикованы к камню увесистыми железными кандалами и ошейниками.

На площади – арене было очень тихо. Всё внимание зрителей было приковано к центральному камню.

Наш сопровождающий ловко протиснулся сквозь неплотное кольцо людей и занял выгодную позицию на внешней ступени, позволяющей ему хорошо обозревать происходящее внизу, несмотря на его маленький рост.

Кай тихонько толкнул меня в бок.

– Это то что я думаю? – прошептал он на русском.

Вместо ответа я пожал плечами, продолжая внимательно наблюдать за происходящим.

Откуда-то из-за камня вышел ещё один человек. Как и прикованные, он был совершенно обнажён, если не считать татуировки, сплошь покрывающие его тело. В правой руке, над головой, он держал узкий изогнутый нож.

Во время его появления толпа в едином порыве вздохнула, но уже через секунду восстановилась полная тишина.

– Гриша, это отвратительно, – едва слышно прошептал Кай, – мы должны прекратить это!

Я внимательно оглядел арену и толпу, её окружающую. Приметил вооружённых стражников и военных. Их было довольно много. Я даже ненадолго вошёл в режим, чтобы оценить: есть ли хоть какие-то шансы на успешное вмешательство, которое бы не привело к большим жертвам, чем те, которые, очевидно, собирались принести местные жители.

Таких шансов не было. И я взглядом дал понять это Каю. Тот смирился, хотя по играющим желвакам на его лице было понятно, насколько непросто ему это далось. С точки зрения марсианского военного, приверженца традиционного культа Ареса, хуже греха, чем пролитие крови не на поле брани, не было.

То, что происходило внизу, было верхом непотребства, совершенно немыслимой вещью для Кая. И я не мог осуждать друга, когда он прикрыл глаза.

Мне было проще. Я оставался в режиме, предполагая, что жертвоприношение может иметь какое-то значение для разгадки происходящего. Увидеть – зафиксировать – проанализировать. Запомнить выводы.

Я сосредоточился на выполнении этого плана, сознательно и намеренно максимально заглушая эмоции.

Потому что спокойно на происходящее смотреть было невозможно. Парни на каменном круге умирали медленно и мучительно. Татуированный жрец обходил их по кругу, нанося идентичные раны. Полилась кровь, собираясь в специальные канавки и стекая в заранее подготовленный глиняный сосуд.

Жертвы стонали, но в целом держались достойно; никаких криков или мольбы.

Странно вела себя толпа. Собравшиеся в амфитеатре замерли, в полной тишине наблюдая за кровавым ритуалом стеклянными глазами.

Я уже было решил, что насмотрелся достаточно и по примеру напарника хотел прикрыть глаза. Тем более, что пребывание в режиме начинало сказываться, а перекусывать в городе я пока не планировал.

И чуть не пропустил самое важное.

Когда одна из жертв начала биться в конвульсиях, жрец встал возле. Опустил нож рядом, склонился над изувеченным телом в позе предельного внимания, как будто к чему-то приглядываясь.

Я почему-то обратил внимание на глаза мучителя. Они оставались открытыми, только начали быстро бегать. Не так, как это бывает у людей в припадке или под воздействием веществ. А так, как смотрят за котировками трейдеры. Он будто бы сосредоточенно и очень быстро читал какой-то текст.

Жертвы умирали одна за другой, и в каждом случае сцена повторялась. Я отслеживал движение глаз служителя культа, пытаясь найти математическую закономерность. И действительно её обнаружил. Конечно, у меня не получилось восстановить изображение того, что он видит. Но сомнений, что жрец действительно в бешеном темпе считывал колоссальные объёмы какой-то информации, больше не оставалось. Об этом говорила математика.

3

5

Люди чтили богов

Чтили Шесть предвечных

Жертва суть почитание богов

Жертва – то, что было изначально сотворено человеком

Для своего блага

Демоны родились среди людей

6

Люди принесли во всесожжение вещи

И это было хорошо

Люди принесли во всесожжение тук выращенных животных

И это было хорошо

Благоухание угодное богам

Люди нашли ещё ценное для себя

7

Первый демон принёс во всесожжение своего сына

Непотребство дало сил демону и власть над людьми

Власть страха

Пришёл Тёмный век

Храмы богов стали суть зиккураты демона

Шесть Предвечных замерли без сил

8

Власть страха

Сделала его равным богам в сердцах людей

Власть страха требовала непотребства

Каждый первенец каждой семьи

Был повинен всесожжению

И так продолжалось

9

Арес, Первый Изгой,

Ему не было храмов

Его дух был свободен от скверны

Его дух снизошёл до воина

Который суть хозяин убежища первенцев защитник детей

Он подвиг бороться с демоном

«Книга Ветра и Крови»

Ветхие главы

Перевод на русский Г.Волкова и К.Котова

– Я надеюсь, что теперь, наконец, можем создать больше автоматов! – с воодушевлением говорил толстяк, ловко лавируя среди толпы.

– Каких автоматов? И почему сейчас? – осторожно спросил я, стараясь не отставать; Кай шёл рядом и был он мрачнее тучи.

– Ну как же? Жертвы же! – толстяк коротко хихикнул, – семерых сразу! Высший круг! Раньше на такое Совет давал разрешение не чаще раза в год. А тут – уже второй раз за две декады! Повезло нам!

Я украдкой посмотрел на Кая. Тот, погруженный в свои мысли, похоже, толстяка не слышал. И слава Аресу!

Шли мы довольно долго. И остановились, по моим прикидкам, где-то на полпути к центру города, возле огромного здания из чёрного кирпича, совершенно лишённого окон.

– Ну вот мы и на месте, – улыбнулся толстяк, – сюда, – он указал на проход. Двери не было; внутренности помещения скрывала плотная шторка из чёрной ткани, – я с вами не пойду. А после первичной инициации, уже во дворе, встретимся. Чем-то вы мне, парни, приглянулись. Наверно, потому что встретил вас в такой чудесный момент.

Он встал возле прохода, уперев руки в толстые бока.

Кай посмотрел на меня отрешённым взглядом. Я коротко кивнул, и направился вперёд.

Внутри, сразу за шторкой, был короткий коридор, освещённый чадящими факелами. Коридор заканчивался крутой лестницей, уходящей куда-то вниз, откуда доносился плеск воды. Пахло сыростью.

Мы оказались в помещении с низким сводчатым потолком, сделанным из красного кирпича. Потолок опирался на массивные колонны. На колоннах и стенах висели чадящие факелы, дающие неровный красный свет. В центре помещения был большой, но не глубокий бассейн с чистой водой. Несмотря на скудное освещение, было отчётливо видно дно. Такое же кирпичное, как и свод.

«Интересно, как они сделали дно герметичным? – подумал я, – какая-нибудь смола под кирпичами? Или же…»

Но додумать эту мысль мне помешал громкий окрик:

– Эй! – из-за одной из колонн вышел огромный мужик в набедренной повязке, – новенькие? Чего стоите? Одежду сюда, – он указал на большой каменный короб, стоящий возле основания колонны, – и в купель. Быстро!

Мы с Каем переглянулись. Я опять едва заметно кивнул. Раз уж мы здесь – надо до конца пройти и понять то, с чем мы столкнулись. Что это за посвящение такое, для чего нужно? Вопросов было много, а ответы на них можно получить только одним путём: следуя принятым здесь процедурам и обычаям.

Вода оказалась тёплой и солёной. Мы вышли на середину бассейна и остановились. Тут оказалось не так уж и мелко, по шею мне. Каю же вода доходила до подбородка.

– Чего вы вялые какие-то? – мужик в набедренной повязке, наблюдавший за нашими действиями с бортика, нахмурился, – нырять, потом туда, – он указал на дальний конец помещения, где только теперь я разглядел ещё один проход. Совершенно тёмный, над ним даже факела не было.

Мы послушно нырнули, потом развернулись и медленно побрели в указанном направлении. Мне хотелось оттолкнуться как следует и поплыть, так точно было бы быстрее. Но я не стал этого делать. Мало ли, вдруг здесь это не принято? Город находится в глубине континента. Через него протекает небольшая речка, но совсем не глубокая. Вполне может быть, большинство местных просто не умеет плавать.

Кай шёл рядом со мной, мрачно глядя вперёд.

Мы выбрались из бассейна и вошли в проход. Первые несколько метров пришлось идти наощупь: темнота была абсолютной. Потом впереди появились неверные отблески света факелов. Коридор, по которому мы шли, поворачивал под прямым углом направо. Свет шёл оттуда.

Проход привёл нас в узкое помещение с таким же сводчатым кирпичным потолком, как над бассейном. В центре были установлено четыре гранитных стола, длинной метра два с половиной и метра полтора шириной. Они неприятно напоминали круглый жертвенный камень.

Нас встречали. Возле двух столов стояло по человеку. Они были одеты в длинные белые накидки-плащи, закрывающие всё тело. На голове у них были остроконечные колпаки с прорезями для глаз. При нашем появлении они указали на каменные столы-ложа, недвусмысленно приглашая занять их.

Кай посмотрел на меня. В его чёрных глазах при свете факелов промчался целый калейдоскоп противоречивых эмоций. На поверхности было презрение и отвращение; потом – решимость, а под ней кое-что для меня новое: какой-то злой задор, смешанный с любопытством.

Я молча направился к правому ложу, забрался на него и лёг на спину, настороженно наблюдая за происходящим и готовясь в любой момент войти в режим.

Ожидая всего, чего угодно, я был напряжён, хотя и пытался усилием воли расслабить мышцы. Это было сложно. До тех пор, пока нежные, явно женские руки не легли мне на грудь и не начали втирать, приятно поглаживая мышцы, какую-то белую мазь с пряным запахом.

Украдкой я скосил глаза и посмотрел на напарника. Тот попытался перевернуться на живот, но «его» девушка в белой накидке не дала это сделать, мягко, но настойчиво опустив ладони на плечи.

Этот массаж продолжался довольно долго. Мне даже удалось расслабиться телесно, но я всё ещё был начеку, помня о том, где мы.

Обработав каждый миллиметр моей кожи белым составом, девушка достала что-то, похожее на большую кисточку, и стала выводить на моём торсе сложные узоры, то и дело окуная инструмент в небольшое каменное ведёрко с краской.

После этой процедуры девушка, отложив «кисть», взяла меня за ладонь и потянула на себя, явно предлагая подняться. Я не стал заставлять себя упрашивать.

Кай, весь изрисованный какими-то спиралями и завитушками, причудливо переливающимися в неверном свете факелов, уже стоял возле своего ложа.

Когда мы оба оказались на ногах, фигуры в белых плащах синхронно вытянули руки, указывая в дальний конец помещения, где был очередной проход.

– Только не говори, что это тебе тоже не понравилось… – едва слышно прошептал я на русском, когда мы отошли достаточно далеко.

– Это было… странно, – ответил Кай.

– На тех парнях никаких узоров не было, – осторожно заметил я, – не похоже, что нас готовят к чему-то подобному.

Кай промолчал, но, спустя пару секунд, кивнул.

В этот раз коридор за проходом был довольно ярко освещён факелами. И заканчивался он настоящей дверью, сделанной из толстых досок, обитых кованым железом.

Я толкнул дверь плечом, подсознательно ожидая, что потребуются значительные усилия, чтобы ей открыть. Но та поддалась легко. Петли даже не скрипнули.

За дверью была жилая комната. На каменном полу что-то, похожее на два больших тюфяка, явно предназначенных для сна. Между ними – низкий деревянный столик, заставленный едой и питьём. Окон не было. Свет шёл откуда-то из щелей, расположенных на стыке стен и высокого потолка. Сами стены были кирпичными.

Я вошёл в помещение и осмотрел его более тщательно, стараясь найти скрытые глазки, слуховые проходы или другие способы контроля за жильцами.

К своему удивлению, ничего подобного я не обнаружил.

Зато, следуя тихому журчанию воды, в дальнем тёмном углу я обнаружил что-то вроде примитивного санузла. В полу было широкое отверстие, рядом с ним по стене тонким потоком стекала вода, наполняя каменную чашу, расположенную на уровне пояса. Переполняя чашу, вода стекала дальше, в отверстие. «Санузел» был изолирован от остального помещения выгородкой, сделанной из необструганных досок.

Воспользовавшись выгородкой по назначению, я тщательно вымыл руки и вернулся в помещение.