Время перемен

– Что чувствуете? – ровный, сухой голос без тени эмоций.

«Видно, всё ещё дуется. Ой, какие мы нежные».

– Внутри заболело, будто лопнет сейчас.

– Не страшно. Чередуйте ходьбу с отдыхом, вождь, и всё будет в порядке. Дней через двадцать сможете ходить почти весь день, а к середине лета и вовсе пройдёт всё. Но пока берегите это место.

За день он пробовал идти ещё несколько раз, и каждая следующая попытка давалась легче. Всегда так было: сначала валяешься в бреду, или плачешь, как ребёнок, а потом всё легче и легче с каждым днём, с каждым часом. Не первая рана, но прошлые разы у него не было собственной бабы боли…

Охотники вернулись. Они добыли барсука и мелкого горного козла. Марк взгромоздился на лошадь, довольный собой.

– Ты сияешь, будто юнец, первый раз познавший женщину, – скорчил гримасу Тром.

– Недалеко от правды. Я барсука подстрелил, мой первый трофей на этой дороге.

– В пропасть охоту вашу. Сегодня новичков в поединках будем смотреть. Вот это действительно интересно.

– Отлично, вождь, я тоже разомнусь, раз такое дело.

– О, молодёжь увидит настоящего мастера. Давай-давай.

Остаток дня все провели в предвкушении. Новички нервничали – их в первую очередь будет оценивать вождь. Остальные-то в битвах уже давно проверены. А старожилам в радость: есть на что посмотреть, да и самому позабавиться можно.

Только Исгерд молчала и дулась, как хворая кобыла. Раздражала Трома – такие всегда настроение в отряде сбивают. И когда воины расселись большим кругом, чтобы смотреть на поединщиков, девка села в стороне, за телегами. И чего корёжится? Бабы – глупое племя, только для одного и годны. Да и то не все.

А ребята бились неплохо. Тром подмечал ошибки, недостатки. Смотрел, что можно улучшить. Всего их четверо, все старались, как-никак, вождь смотр устроил. Пока он говорил про ошибки с новичками, вышли братья. Уж эти мастаки с мечом, каких поискать.

Тром сам не заметил, как заулыбался, глядя на их бой. Бойцы тоже не отрывали глаз от дерущихся. Вот она, его жизнь – среди воинов, костров, да ратного дела. Нравилась ему такая жизнь: всё просто, ясно и понятно. Позади славные битвы, впереди – поединок с первым из Великой сотни, в настоящем – почёт, уважение и обычные дела вождя. Без них не обойдёшься. Летом всегда окромя купцов всякий сброд с равнин начинает лезть. Как говно водой поднимает. Границы на замке держать надобно.

Близнецы запыхались и взяли отдых, а Марк бился с одним из десятки Ялло. Впрочем, скорее играл, хоть тот и был закалённым воином. Верзила раза три поразил противника, и боец уже боялся сделать движение, открыться, поэтому ушёл в глухую защиту. Они бились со щитами и мечами из дерева, в доспехах. Но попадание по броне тоже считалось: в бою лучше не пропускать лишнего, а в руках у врага не всегда меч – молот, или топор могут и с бронёй справиться.

К чести защищавшегося, Марк никак не мог пробить его: финты, множество ударов, уловки – ничего не работало. Сотник уже вспотел, а воин начал ухмыляться из-за щита. Два удара мечом и сильный пинок в щит стёрли ухмылку – воин упал на спину, а Марк несильно рубанул его по поднятой ступне, потом подал руку:

– Отличная защита. Попробуй провалить в следующий раз. Подойдёшь потом, я покажу, как именно. Эй, Ялло! Отдышался? Не хочешь за своего бойца поквитаться?

– Прошлый раз получил по зубам своим же щитом… Как-то не горю желанием.

– Эй, молодой, сопли утри и давай сражайся. Как ещё ты хочешь стать лучше? Всё время околачивая поленья, которые сдачи дать не могут? – тут же вмешался Реко, который был на две минуты старше своего брата.

– Тебя забыл спросить, пень трухлявый… – ответил Ялло и встал напротив Марка, показывая, что готов.

Они бились здорово. Уловки, скорость, точность – у Трома аж зачесались руки выйти самому. Кабы не проклятая нога… Марк поразил Ялло всего-то дважды, прежде чем тот взял передышку. Громила недоумённо смотрел на десятника.

– Это я все силы на него потратил просто, – указал близнец на старшего брата.

– Выходите уж тогда оба, – пожал плечами Марк.

Реко с сомнением мотал головой:

– Не, сотник, двоих ты нас не потянешь…

– Вот и посмотрим, потяну или нет. Давайте, давайте. Мы ж тренируемся, а не убиваем друг друга. Коли вы меня и поколотите, не страшно. Чай, не помру.

Очевидно, другу не хватало достойного соперника.

Трому стало интересно:

– Давайте посмотрим, что из этого выйдет.

Марк старался держаться так, чтобы один брат стоял за спиной у другого, и не пришлось биться с обоими сразу. Но близнецы тоже были не дураки, и обходили с двух сторон. Ударов не пропускали, а сами били осторожно, и верзила никак не мог достать ответной атакой ни того, ни другого. Хоть он тоже не пропускал, но вертелся будь здоров, и становилось понятно – у него силы иссякнут раньше. Тром подумал, что, будь на месте близнецов кто попроще, всё могло сложиться иначе. Но не судьба было Марку получить сегодня деревяхой: воины вдруг почему-то уставились на колесо телеги, в которой сидел сам Тром. Он не обратил на это внимания, пока один из близнецов, а вслед за ним и Марк, не уставились туда же.

Вождь повернулся и посмотрел сам, что там такое. Около телеги стояла Исгерд в такой же кожаной броне, какая недавно была на мальчишках из деревни. Маловата для неё. Выглядело довольно нелепо.

– Ялло, тут, кажись, один из твоей десятки потерялся, – усмехнулся Тром.

Остальные засмеялись, но быстро притихли и ждали, что же будет дальше.

– И по какому случаю маскарад? – с издёвкой спросил он.

– Я тоже хочу попробовать, – кивнула Исгерд на дерущихся.

– Кто-ж тебя лечить будет? Баба боли у нас тут одна.

– Сама вылечусь. Щит с мечом дадите?

– Я бы тебя предостерёг, но, вижу, это бесполезно. Валяй. Реко, дай ей щит и затянуть помоги правильно.

Десятник молча подошёл к девке и передал щит. Показал, как надеть, а потом она взяла меч и вышла на середину поля.

– Вождь, тебе показалось мало двух братьев, ты решил на меня ещё и бабу натравить? – недоумение и деланая обида сквозили в голосе Марка, а смотрел он так растерянно, что Тром начал ржать.

– Не, не ты. Из охотников, или холуёв никто не желает? – все молчали и отводили глаза, – У, трусы, с бабой-то боитесь в шутку сразиться. Реко, пусть твой самый молодой выйдет.