Нулевой мир 2. Мера Один

Хильда расслабленно стояла возле манекенов, и загибала пальцы:

– Ты помыслил на зверя – раз. Забыл слово «госпожа» – два. Солгал зверю – три. Напал на зверя – четыре… – она покачала головой, явно наслаждаясь ситуацией, – Если бы ты был нулем, наказание одно – смерть.

– Но я не ноль, – прошипел я, не спуская с нее глаз и пытаясь оценить обстановку.

Ворота опять позади, и, по идее, можно успеть сбежать. Я поморщился – ну зачем я оставил в тюфяке свои скудные пожитки?

– Верно, – она кивнула и снова медленно пошла ко мне, – Первоте многое прощается, если она полезна.

Я медленно вдохнул… а потом рванул к воротам. Услышав, как за спиной Волчица оттолкнулась от земли, я резко рванул в сторону и рубанул копьем.

Ее тело опять проскользнуло вперед, она едва увернулась от моего удара. Я же, прыгнув вперед, наметил целую серию атак. Мои жилы скрипели от натуги, и руки заныли от такой нагрузки.

Хильда легко уворачивалась, иногда мягко поправляя оружие ладонью. Наращивая скорость, мое тело все больше отдавалось технике…

В какой-то момент, крутанувшись волчком, я провел две быстрые атаки – сначала острием, потом древком. Волчица отпрыгнула назад, уходя от ударов, а я, продолжив вращение, со свистом рубанул копьем по широкой дуге…

С неба прилетел огонек духа и исчез в моей груди. Только бодрости не прибавил.

– Ах, ты… – Хильда коснулась пореза на щеке и с удивлением посмотрела на кровь, – Первота сраная!

Я и сам не верил, что получилось достать ее. С таким сильным зверем я еще не встречался. Вот только глаза Волчицы говорили о том, что теперь я труп.

Она полетела вперед, и я, закружив перед собой острый вихрь, в несколько прыжков оказался у манекенов. Я сразу прыгнул в контратаку, копье запело, рассекая воздух, и мне удалось отогнать Волчицу на пару шагов.

Отскочив, она вдруг улыбнулась и покачала головой, снова глядя на меня, как на любимую игрушку.

– Превосходно. Это просто замечательно! Ты, может быть, даже догонишь Трутня, если овладеешь стихией и поднимешь ступени…

У меня болели руки и ноги, изможденное тело грозило свалиться от усталости. А Волчица выглядела так, будто только прогулялась по двору.

Меня очень злило как ее отношение, так и моя беспомощность. Вот тебе и козырь. Но, услышав слова о стихии, я кое-что вспомнил…

Мои губы тронула улыбка, и Хильда заинтересованно склонила голову. Я расставил ноги, будто вбив их в землю, и попробовал вызвать чувство стихии земли. Накачивая силу в ноги, я пошел вперед, накручивая взмахами ту самую пружину энергии в теле.

Волчица стояла, не шевелясь, будто опасности не было.

Техника сама взяла надо мной верх, энергия заструилась в плечи, в руку…

– Каменное жало! – и резкий, неуловимый удар вперед.

Раздался громкий щелчок, будто хлестнули деревом по камню. Я замер, округлив глаза от ужаса.

Хильда стояла целая и невредимая, а наконечник копья был зажат в ее ладони. Волчицу чуть развернуло в сторону, и удар не прошел по прямой.

С ее кулака по древку обильно полилась кровь… Но она смогла остановить копье!

– Сила тела… – медленно сказала Хильда, – сильнее силы оружия. Запомни, раб.

И тут она другой рукой ударила в древко, переломив его как соломинку. В следующий же миг она оказалась рядом, и мне в грудь будто таран влетел.

Меня откинуло в кирпичную стену сарая, от удара затылком в глазах искрануло и потемнело. Я попытался глотнуть воздуха, но снова мелькнула тень перед глазами, и второй удар в грудь вогнал меня в стену, сломав мне ребра – кулак будто вошел в тело.

За шиворот посыпалась каменная крошка, на плечи упало несколько кирпичей. Что-то горячее заструилось по груди и животу. Я не мог вдохнуть, легкие беспомощно свистели, пробитые ребрами. Во рту появился привкус железа.

На меня накатила темнота, и прежде, чем я свалился без сознания, до меня донесся голос Хильды:

– Устрица, первуха ты драная! Лекаря, быстро! – а потом шепот мне в ухо, – Мне до четвертого когтя осталось всего ничего, Марк. Не искушай меня…

***

Я открыл глаза. В этот раз не было ничего: ни странных мест, ни встречи с Абсолютом или Халиэль.

В окошко падал дневной свет, а значит, ночь уже кончилась. Некоторое время я лежал, просто глядя в потолок, пока наконец моя память не проснулась, вывалив все события до последней секунды…

– О-о-о… – вырвалось у меня, и я непроизвольно коснулся груди.

Ребра постанывали, но только чуть. Как будто просто перегрузил тело работой. Я скосил глаза – на мне не было одежды, грудь была обмотана чистой повязкой.

Я осторожно оперся на локоть, прислушиваясь к ощущениям в теле. Когда понял, что все нормально, я сел.

На табуретке сбоку лежала сложенная одежда. Рубаху мне явно поменяли на новую. Потянувшись за одеждой, я замер.

А ведь талисмана на груди не было!

У меня по спине пробежал холодок, и куча вопросов зароилась в голове. Где он? Хильда видела его? Что теперь будет?

Насколько я понял этот мир, тут может играть роль любая мелочь, и Серая Волчица вполне могла почуять, что это за штука. То, что здесь Белые Волки не в почете, мне уже давно ясно.

Я поспешно встал, уже не опасаясь, что где-то заломит. Одевшись, я прощупал тюфяк. Мой схрон был нетронут.

Сев на кровать, я посмотрел на дверь. Полная неопределенность страшила еще больше. Я самым глупым образом слил свой секрет с копьем. Но, с другой стороны, у этой ситуации был и плюс – я понял свои реальные возможности и при этом остался жив.

Серые Волки – это не Скорпионы и не Кабаны. И уж подавно не Белые Волки. Там, на окраинах, судя по всему, звериная мелочь. А сейчас я увидел реальных суперменов.

Скрипнула дверь и в щель просунулась белобрысая голова.

– Проснулся? – улыбнулась Устрица и окинула меня взглядом.

Я даже смутился – она будто раздела меня мысленно. Девушка осторожно подошла и коснулась груди.

– Не болит?

Я помотал головой.

– А это я тебя перевязывала, – Устрица игривым взглядом посмотрела вниз, – А ты и вправду симпатичный! Везде…

Выдавив из себя улыбку, я сказал:

– Спасибо.

– За симпатичного? – первушка стала наматывать локон на палец.

– За то, что позаботилась, – ответил я и поджал губы.

Устрица прошлась по комнате, заглянула в маленькое окошко. Она была миниатюрной, фигуру облегало приталенное белое платье из простой ткани. Казалось, что она даже слегка выгибается передо мной.

Я понимал, что со мной самым незатейливым образом флиртуют, но сейчас меня волновали совсем другие вещи.

– Трутень был такой веселый, – сказала Устрица, – Мне так его не хватает.

– А Трутень… Это…

– Это перваш, который жил здесь до тебя, – сказала она, а потом, поджав губы, уставилась на кровать, – И спал он на этом лежаке…

Ее взгляд говорил о многом, я сразу понял, что Трутень спал на этом лежаке частенько не один.

– Знаешь, мы с Трутнем очень дружили, – осторожно сказала белобрысая, подошла, и коснулась пальцем моей груди, – Я понимала, что он рано или поздно умрет…

– Трутень был прималом?

– Да.

– А кто это? – спросил я, и сразу наткнулся на удивленный взгляд.

– Кто, Трутень?

– Примал.

– Ты не знаешь?!?

Я покачал головой.

– Но ты же так сражался там, во дворе! Хозяйка была так довольна!

Усмехнувшись, я похлопал себя по повязке:

– Что-то я не заметил.

– Когда Трутень взял пятую ступень, хозяйка тоже была довольна.

– Пятую? – переспросил я.

– Да, – Устрица так и трогала ворот моей рубахи, – Прималы сражаются, когда хозяева скажут. Хороших прималов ждут в столице, чтобы усладить взор великого приора.

Я вздохнул. В принципе, я и так подозревал, что это что-то вроде гладиаторов. Только смысла в этом я не видел. Это немного не вписывалось в систему, которую я для себя выстроил.

Я давно понял, что в Инфериоре выше всего – человек, третья мера, и его я еще не встречал.

Ниже находится зверь.

Еще ниже – стихийник, первая мера. Так сказать, полезный слуга, обладающий первичной магией.

И на самом дне – ноль. Самая слабая и примитивная рабочая единица, жизнь которого в Инфериоре не стоила ничего.

– А… зачем примал госпоже? – спросил я.

– Как же, – удивилась Устрица и хихикнула, – Ты и правда такая деревенщина? Я слышала, что ты с самых окраин.

– Ну, да, я крестьянин с деревни Зеленых Скорпионов, – сказал я.

И тут белобрысая произнесла то, что окончательно выбило почву у меня из-под ног:

– Никогда не слышала, – она хихикнула, – Там много деревень.

До меня потихоньку стало доходить, что знакомство с Нулевым миром я начал в реальной глуши.

– Но… как же? – прошептал я, – А про Желтых Скорпионов ты слышала?

– Неа, – девушка мотнула головой, – Я плохо знаю, что вокруг Вольфграда.

– Вольфград?

– Ну да, это наш город.

Я подумал, что не стоило многого ждать от служанки. Разве она может обладать обширными знаниями? Ну, как говорится, ее мера маленькая. Служит Волчице, тому и рада.

Устрица оглянулась на дверь, а потом приблизилась и прошептала:

– Прималы бьются за честь клана. Они сильные первушники.

Я тряхнул головой.

– Какого клана? Серых Волков?

Она засмеялась, а потом поманила пальцем, чтобы я склонился. Притянувшись губами ближе к моему уху, она зашептала:

– Великий приор Зигфрид запретил зверям убивать друг друга, если они не нарушают закон. В стае Серых несколько кланов, это наследники одного из великих родов Диких Волков.

– То есть, у Серых Волков нет главного?

– Конечно, есть, – девушка испуганно оглянулась на дверь, а потом хихикнула, – Это в вашей глуши, наверное, уже и не осталось вожаков. Стаей Серых Волков правит великий мастер Альфа.

– Вот так и зовут – Альфа? – удивленно спросил я, вспомнив, что на Земле в стаях волков главный вожак тоже обязательно альфа-самец.

– Зовут его господин Рагнар, он стал Альфой совсем недавно, – она коснулась пальцем кожи на моей шее, – Ты его еще увидишь.

– Почему?

– Прималы часто бьются перед Альфой, – прошептала Устрица, – Таков закон, кланам нельзя воевать друг с другом.

– А, то есть, мне придется защищать честь твоей хозяйки?

Белобрысая опять испуганно оглянулась на дверь, а потом сказала:

– Госпожа и твоя хозяйка тоже! Да, ты будешь защищать…

Тут с улицы донесся знакомый и ненавистный мне голос:

– Устрица!

– Ой, – белобрысая метнулась к двери.

– Стой, – я протянул руку, – Слушай, у меня на груди…

Но Устрица уже выскочила за дверь.

– Да, госпожа Хильда, – послышался ее голос.

– Там Спика проснулся?

Я, не дожидаясь, пока меня позовут, вышел сам. Солнце было уже довольно высоко, и я зажмурился с непривычки.

– А, первота, вот и ты, – Хильда отошла от двери дома и отвесила подзатыльник подскочившей Устрице, – Быстро принеси пожрать нашему новому прималу.

– Да… госпожа…

Первушка чуть не ударилась в слезы, но кивнула и исчезла в доме. Я поморщился, наблюдая эту сцену. Непроизвольно я посмотрел в сторону манекенов… и замер. Пальцы сами собой задергались, перехватывая невидимое древко.

Вдоль стены стояло несколько новых копий. Меня охватили и радость, и страх одновременно. Волчица совершенно меня не боялась, даже зная о моих способностях.

Рядом с площадкой в стене сарая красовалась нехилая вмятина. Будто тараном долбанули, чуть не пробив стену. Пара кирпичей все-таки вывалились, их обломки валялись рядом.

До меня не сразу дошло, что это меня впечатали в стену. Я рефлекторно коснулся груди, ребра едва не заныли от фантомной боли.

– Я вижу, ты вполне оклемался, – Хильда подошла, схватила меня за плечи и стала разворачивать, осматривая.

– Да, – ответил я.

Резкий удар в живот согнул меня пополам.

– За каждое забытое «госпожа» я буду ломать тебе по ребру, – послышалось у меня над ухом, – За каждый вызов лекаря я должна платить! И за каждый ден ломать по пальцу! А это значит, первота, что я буду недовольна.

Ее пальцы, словно стальные гвозди, впились в плечо, и меня рывком подняли. Я выпрямился и упрямо поджал губы.

– Тебе ясно, первушник?

– Да, госпожа, – процедил я сквозь зубы, – Ясно.

– Хорошо, – она указала пальцем на вмятину в стене, – А теперь почини вот это!

Я удивленно уставился на стену, а потом на свои руки. Волчица недовольно проворчала:

– Мне твои ребра обошлись в три дена, так что тебе лучше поторопиться.

В этот момент в ворота постучали, и Хильда нетерпеливо крикнула:

– Кого там принесло?

– Мастер, это Скегги, – послышался приглушенный ответ.

Волчица оглянулась, но из дома уже выскочила Устрица и со всех ног понеслась к воротам. Она торопливо вытянула засов и открыла створку.

В проеме показался огромный воин, за спиной у него висел большой двуручный топор, еще пара поменьше висела на поясе. В остальном он выглядел, как большинство Серых Волков: шлем с хвостом, кожаные доспехи с железными вставками, измазанное краской лицо.

– Мастер, – коротко кивнул воин, приветствуя Хильду.

Тут он, наклонившись, ласково шлепнул ниже спины не успевшую отскочить Устрицу. Та взвизгнула и унеслась в дом.

– Скегги, – поморщилась Волчица, – Сколько раз тебе говорить – не трогай моих служанок.

– Виноват, мастер, – осклабился тот, хотя по его виду было понятно, что таковым он себя не чувствует.

– Ну, вы были в деревне Белых?

– Да, – кивнул тот, – Вот только оттуда…

Глава 6. Следы прошлого

Хильда сложила руки на груди, требовательно глянув на воина с топором.

– Не тяни, рассказывай.

– Никого нет, госпожа, – Скегги покачал головой, – Ни единой души. Скорпионы всех убили.

– Это Грэй так говорит, – Волчица поджала губы, – Вырезать прямых потомков Белого! Это каким идиотом надо быть?

– Ну, – Скегги пожал плечами, – Все говорит о том, что виноваты скорпы. Белые же были под Кабанами, и эти свинорылые утверждают, что жалохвостые решили так выслужиться перед великим приором.

Хильда покачала головой, а потом вдруг посмотрела на меня:

– Первота сраная, ты почему еще тут стоишь?

Я замер. У меня из головы вылетели все мысли, я слишком вслушался в то, о чем они говорили. Через миг я вспомнил – от меня же требовали починить стену.

– Какой наглый первушник, – покачал головой Скегги, – Я бы такого убил просто.

– Простите, госпожа, – процедил я сквозь зубы и, стрельнув глазами в сторону воина, повернулся и пошел к пробитому сараю.

– Это скорпово наследство, – недовольно проворчала Хильда, – Все говорят, с ними одни проблемы.

По голосу я понял, что сейчас ее заботит вовсе не мое упрямство.

– Как по мне, отрубаешь стихушнику руку, и проблемы сразу исчезают, – усмехнулся Скегги, – Со стихией он уж как-нибудь управится…

– Это мой новый примал.

– Новый? А где Трутень?

Хильда сказала:

– Потом расскажу. Ульвар постарался.

– А, ясно, – Скегги усмехнулся, – Альфе голову заморочил. Как зовут твоего питомца?

– Спика.

Я услышал сдавленный смех Волка:

– В честь прабабушки? Хильда, ты смеешься?

– Так, не передергивай, Скегги, я сегодня злая, – недовольно проворчала Волчица, – Если подведет меня, то заменю.

– Все, понял, госпожа, – весело хмыкнул воин.

Я шел к сараю и радовался, что Волки не видели мое искаженное яростью лицо.

Да твою же мать! Мне дали кличку в честь звериной бабушки? Серая Волчица оказалась еще более жестокой, чем я думал.

Но последние слова Хильды зацепили меня больше всего. Относиться к себе как к вещи я не позволю. Если бы она хотела меня убить, сделала бы это сразу, так что пусть привыкает.

– С кем ты ходил в деревню Белых? – перевела тему Хильда.

Даже стоя у стены сарая, я слышал их голоса. Но, к моему сожалению, Скегги проворчал:

– Госпожа, я с дороги прямо к тебе. Жрать хочу.

– Поняла. Пошли в дом.

Звери скрылись внутри, и я остался наедине со своими мыслями.

Из услышанного я сделал вывод, что не только стаи воюют между собой. Это было бы слишком наивно. Тут в самом обществе Серых Волков идет обычная грызня за власть. И о том, что произошло на окраинах, даже тут знают далеко не все.

Первым же моим порывом было выкрикнуть, что это не Скорпионы, а подлые Серые Волки все устроили, в сговоре с Кабанами. Но я подозревал, что вполне могу выписать себе билет на казнь, но не добьюсь правды.

Для начала надо выяснить, зачем Хильде информация о Белых, у нее ведь наверняка свой интерес. Не думаю, что кого-то из Серых искренне заботит стая Рычка.

Я встал перед выбоиной в стене, и вздохнул. Затем покосился в сторону манекенов и стоящих рядом копий. Сейчас вполне можно схватить одно из них и бежать. Волчица не успеет выскочить к воротам.

Пальцы задергались, но я сдержал себя. А дальше? Что?

Ночью я уже пытался сбежать, и не справился даже с одной Волчицей. Теперь рядом нет Рычка со стрелами, помогающими в нужный момент. Поэтому нужен детальный план, для чего мне нужно приспособиться и выжить.

То есть, для начала, мне нужно все-таки разобраться с этой долбанной стеной.

Я поднял обломок кирпича, потом еще мелкий кусок, приложил их друг к другу, пытаясь понять, что откуда. Затем с сомнением посмотрел на покореженную стену – всю кладку вмяло внутрь, и получилась выбоина не меньше метра в диаметре. Мне даже почудилось, что чуть-чуть выделяется силуэт человека.

По-хорошему, надо бы выбить все, и заново переложить. Только раствор нужен, да немного новых кирпичей на замену…

– Приветик, – проворковала за спиной Устрица.

Я обернулся и кивнул. Белобрысая стояла, скромно заложив руки за спину, и смотрела игривым взглядом, пряча улыбку. И не скажешь, что первушникам плохо живется у зверей.

– Хозяйка сказала, накормить тебя только тогда, когда поручение выполнишь.

– А где бы раствор взять? – поинтересовался я.

Я подозревал, что цемент у них тут навряд ли водится, но хотя бы известняк, песок, или глину они должны были использовать.

Белобрысая округлила глаза и прыснула в ладонь:

– А что такое раствор? Ты пить хочешь?

Я нахмурил брови.

– Так, ладно. А кирпичи где взять?

– Так все же здесь есть, – первушка окинула взглядом валяющиеся обломки, – Ты же стихия земли. Тебе надо починить, а не построить.

– А ты кто? – спросил я.

– У меня огонь, – скромно потупила глаза белобрысая, будто я ее спросил о чем-то личном, – Слежу за очагами, фонарями…

– Устрица, – я решился наконец спросить, – А у меня на шее висел талисман. Он от друга мне достался…

– Да? У тебя друзья есть в Вольфграде?

Я покачал головой:

– Нет. То есть, ты не видела его?

– Ой, я даже не знаю, – она мило улыбнулась, – Память у меня… девичья… Я много чего у тебя видела.

И белобрысая захихикала и зарумянилась.

– Неа, нет у меня ничего! – она показала язык, – А только если стену не починишь, тут уже никакие друзья не помогут.

По ее реакции я сложно было понять, у нее талисман или нет. Если его взяла она, то все не так плохо – я вполне догадывался, что ей от меня надо. Вздохнув, я повернулся к стене, подошел и аккуратно приложил ладони. Стихия земли, говорите…

– Ну ладно, попробуем, – проворчал я, – Все равно учиться надо.

Я мысленно вызвал чувство стихии, с каждым разом это давалось все легче. Ощутил внутреннюю структуру стены, все эти трещины, выбоинки… Оказывается, кладка была двойной, и внутри помещения вывалилось гораздо больше кирпичей.

Я кивнул на дверь в сарай.

– А войти можно будет?

– Конечно, – кивнула Устрица, – Это наша кладовая.

Я потянул дверь на себя и вошел. Внутри довольно чисто, помещение было намного больше моей каморки. Вдоль стен стояли деревянные стеллажи, заставленные ящиками и мешками.

Один стеллаж валялся, треснув, мешки с ящиками перевернулись. Здесь выбоина выглядела как взорвавшийся нарыв, и несколько кирпичей улетели довольно далеко. Грудь заныла от воспоминаний, и я непроизвольно потер ее.

Покачав головой, я вышел обратно. Подошел, снова приложил ладони. Попробую все разом втянуть на место, а отдельные дыры потом закрою обломками, соберу, так сказать, пазл.

Снова ощутив стихию, я представил, как тяну на себя кирпичи, попытался мыслью ухватиться за каждую песчинку… И едва не свалился в обморок!

– О-о-о… – я упал на колени, и приложился лбом об стену.

– Ой, Спика, – мне на плечи легли ладони, – Ты чего сделал?

Сев на землю, я потряс головой:

– Не знаю. Не чинится чего-то…

– Так ты разом всю стену хотел, что ли? – и снова Устрица захихикала, – Надо же по камешку, ты же всего лишь вторая ступенька.

Хлопнула дверь, из дома вышли Хильда и Скегги.

– Ой, – Устрица будто случайно проехалась ладонью мне по шевелюре, – Я пойду за дровами, – и ускакала куда-то.

Волчица провожала воина через двор, а я превратил уши в локаторы.

– Значит, дуй к скорпам сейчас, обыщи деревню, попробуй и там что выяснить, – сказала Хильда, – А я думаю Хорма и Торбуна спросить, пока их еще не казнили.

– Понял, госпожа, – Скегги коротко кивнул, прошел к воротам и, звякнув засовом, вышел.

Волчица проводила его недовольным взглядом, а потом посмотрела на меня. Я все еще сидел на земле и не мог встать, попытка сдвинуть стену разом лишила меня всех сил. Голова трещала, хотя уже успокаивалась понемногу.

Хильда подошла ко мне, окинула взглядом всю картину и покачала головой.

– Первота ты пустая, – она чуть не сплюнула, – Как может быть такое, что ты вообще не владеешь стихией?

– Ну, это не грядки копать, – усмехнулся я.

– А воду чувствуешь? – спросила она.

Я покачал головой, осознав, что вообще над этим не задумывался. Тут меня резко подняли за плечо и впечатали кулак в живот. Я согнулся и застонал.

– Понял, за что?

– Да… – прохрипел я, – Госпожа…

– Не знаю, почему я так добра с тобой.

Она оттолкнула меня обратно на землю.

– Любое мастерство, любой дар надо развивать, – вдруг назидательным тоном произнесла Хильда, – Если ты не ценишь того, чем тебя наградило Небо… То и Небо воздаст по заслугам.

Я кивнул и, опираясь о стену, потихоньку встал.

– Твое мастерство копейщика, – сказала Волчица, – Ты заметил, что руки сами тянутся к оружию?

– Да, госпожа.

– Это потому, что ты не тренируешь его. Не отвечаешь благодарностью дарам Неба!

– Понял, – кивнул я, придерживаясь за живот, – Госпожа…

– Ты очень странный, Спика, – задумчиво сказала Волчица, – В чем-то твой уровень впечатляет, а в чем-то – не умнее ребенка.

Она хмыкнула и ткнула в кирпич на самом верху выбоины. На моих глазах кирпич словно живой потянулся следом за пальцем и встал на место.

– Любое умение – это путь. Любой путь – это сотни, тысячи шагов. Думай над этим, пока еще я говорю эти слова тебе, а не другому первушнику.

И Хильда, развернувшись, пошла к дому. Я смотрел ей вслед и думал, что мне не хотелось бы узнать, что происходит с первушниками, которых решили поменять. Хотя, кажется, меня с возмущенным видом просто вернули бы Ульвару.

Постояв пару секунд, я опять приложил ладонь к кирпичику. Рядом с тем самым, который вытянула Хильда. Интересно, почему я могу проткнуть бревно копьем, используя стихию земли, а сдвинуть кучу кирпичей не в силах?

– Один шаг… Тысячи шагов… – проворчал я, – Каратисты фиговы!

Лекция Волчицы напоминала мне бредни учителей карате, где вместо того, чтобы заниматься, по часу сидишь в позе лотоса и ждешь, когда тебя уже продует на холодном полу.

– Так, ладно.

Я попробовал ощутить только один кирпич, но умение все равно срывалось на всю стену. Тогда я попытался сузить внимание, пробить стену дальше, но тонким лучом.

Вроде получилось, но я почуял даже кирпичи в задней стене сарая.

– Нет, что-то другое надо.

Я стал играться со своими ощущениями. Через десять минут мучений я смог все-таки настроиться, правда, голова была мутная, как утром после бессонной ночи.

Вскоре я понял, что не знаю, как потянуть кирпич. А как тогда я со скорпионом в усыпальнице справился? Я помню, что вполне намеренно раздал трещину в столбе еще шире. А ведь тогда все произошло в панике.

Нахмурившись, я влил в ладонь чуточку энергии, пробуя подчинить себе кирпич.

– Ну, давай, слушайся, – процедил я сквозь зубы, хмуря брови.

Я добавил еще чутка силы… Раздался треск. Убрав ладонь, я поморщился – а кирпич ведь до этого был целым.

В общем, через полчаса я сидел возле стены мокрый, будто этих кирпичей целый Камаз перетаскал. Зато рядом со сдвинутым кирпичом Хильды красовались два моих, которые я все-таки смог притянуть.

– Неплохо…

Я поднял голову. Хильда стояла надо мной, солнце в зените создавало яркую корону вокруг ее головы.