Вставай, страна огромная! Рассказы о героях и их подвигах

Михаил Смоленский

Вставай, страна огромная! Рассказы о героях и их подвигах

Посвящается 75-летию Великой Победы

Пока мы помним, мы непобедимы!

© Смоленский М.Б., 2020

© ООО «Мини Тайп», 2020

Вступление

Гвозди б делать из этих людей, Крепче б не было в мире гвоздей.

Тихонов Н.С. Баллада о гвоздях

Если бы не подвиг героев этой книги и миллионов их товарищей, в книге не упомянутых, но тех, чьи души незримо в ней присутствуют, нас бы, читатель, просто не было. Мы бы не родились, потому что наши родители были бы умерщвлены. Только за возможность появиться на свет мы уже обязаны героям всем, и самое малое, что мы можем сделать, – это помнить о них и эту память передать следующим поколениям.

В 1941 году на нашу Родину напал враг. Но это был не простой враг – это была «чума». «Коричневая чума». Страшная и беспощадная. Технически хорошо подготовленная, привитая народу, славившемуся своим умением работать, своей скрупулезностью, добросовестностью и творчеством, и от этого еще более страшная и еще более беспощадная. Эта «коричневая чума» не жалела никого: ни женщин, ни стариков, ни больных людей, ни детей. Она была страшнее самых страшных зверей: звери уставали или, насытившись, прекращали убивать. А «коричневая чума» не насыщалась и не уставала. Она, как заведенный механизм, аккуратно и скрупулезно, даже, можно сказать, творчески уничтожала, уничтожала и уничтожала. Всех. Надвинулась прямо какая-то темная сила, как из потустороннего мира. Было в этом даже что-то мистическое. Победить ее могли только сильные духом люди. И грянула песня. От души. Ее написал замечательный поэт В.И. Лебедев-Кумач. Она начиналась словами:

Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой С фашистской силой темною, С проклятою ордой.Припев:Пусть ярость благороднаяВскипает, как волна, Идет война народная, Священная война…

И люди нашей страны поняли, что надо вставать, вставать всем, так как ее, «коричневую чуму», нельзя остановить, принудить к миру или убедить, что она неправа. Ее можно только уничтожить и вбить осиновый кол в ее могилу. И началась действительно народная, священная война. Встав плечом к плечу, наши деды сначала остановили «коричневую чуму», а затем изгнали из мест, ею захваченных, и добили ее в ее же логове. Это стоило им бесчисленных жертв, погибли миллионы, но они победили «коричневую чуму». А ее главарей судили и повесили за те немыслимые, чудовищные преступления, которые они совершили.

Был праздник, цветы и салюты. Была весна. И люди подумали, что победили навсегда, что навечно поставили крест на этой «коричневой» дряни. Но нет. Прошло много лет, и то тут, то там поднимают голову ростки этого чудовища, которые пытаются убедить ныне живущих, что никаких ужасов не было. Что это были не палачи и убийцы, а «герои борьбы с коммунизмом», а если что-то кровавое и было, то очень немного, к тому же сами жертвы были в этом виноваты. Он сами себя убивали. Сжигали и вешали. Сами. Это кажется нереальным. Но это уже есть. Оно вышло на улицы и уже захватывает целые страны. И если мы все будем молчать, то зло, которое в 1945 году было повержено и зарыто, вновь оживет, но, вооруженное самым современным оружием, оно принесет бедствия намного страшнее тех и без того жутких дел, которые творились на нашей земле 75 лет назад.

На страницах этой книги рассказывается о 75 героических людях из числа тех, которые остановили, а затем и уничтожили «коричневую чуму». Они совершали немыслимые, порой казавшиеся фантастическими подвиги для победы над этим злом. Многие из героев отдали жизни за это во время войны, кто-то умер вскоре после нее от старых ран, кто-то чуть позже. Сегодня их уже нет среди нас, живых. Но их подвиги, их дела живут в наших душах. В наших жизнях. В наших делах. И автор надеется, что они продолжат жить уже в наших детях и внуках, а затем в их детях и внуках. И так будет всегда. Человечество должно помнить тех, кому оно обязано жизнью, чтобы никогда больше не повторились ужасы войны, чтобы кровь, пролитая за нас, не была пролита напрасно!

Магомедов Б.М.,

кандидат юридических наук, профессор, директор Ростовского института (филиала) ВГУЮ

(РПА Минюста России)

Смертельный удар

Было раннее утро 24 декабря 1942 года. На востоке забрезжил слабый рассвет, освещая еще серый горизонт. Время 7.30, но аэродром в станице Тацинской, казалось, даже не засыпал. Вдоль взлетно-посадочной полосы стояли и прогревали двигатели десятки мощных военно-транспортных самолетов «Юнкерс-52», оружейники заряжали бортовые пулеметы. Начинало сереть, и через несколько минут будет дана команда на взлет. Все понимали, что от грузов, которые должны были перевезти эти самолеты, зависит судьба окруженной под Сталинградом группировки немецких войск и их союзников, а кто-то уже догадывался, что, возможно, и судьба всей Германии. Несколько дней назад командир VIII авиационного корпуса генерал Мартин Фибиг перед строем объявил, что фюрер поручил именно им снабжение по воздуху окруженной армии и их корпус освобожден от всех других боевых заданий. Это высокая честь и огромная ответственность.

Баданов Василий Михайлович

И у них есть возможность выполнить приказ фюрера и спасти армию, попавшую в окружение. Аэродром достаточно далеко от линии фронта и надежно защищен пехотой и артиллерией, поэтому необходимо напрячь все силы и выполнить приказ. От них, его солдат, сейчас зависит будущее Германии. Воодушевленные его словами, солдаты трудились не покладая рук, не обращая внимания на происходящее вокруг.

И, когда из утреннего тумана на взлетную полосу на большой скорости вдруг выехали танки, никто вначале не понял, что произошло. Но красные звезды на танках, открытый ими с ходу огонь и взрывающиеся самолеты быстро дали солдатам на аэродроме реальное осознание произошедшего. «Русские идут!» – раздался истошный крик, и началась паника. С ужасом солдаты бросились врассыпную, не разбирая дороги, и падали убитыми под градом пуль танковых пулеметов, а стоявшие вдоль взлетно-посадочной полосы самолеты, груженные под завязку и полностью заправленные топливом, горели и взрывались.

Рев авиамоторов и танковых двигателей, смешиваясь с грохотом взрывов, орудийным огнем и пулеметными очередями, сформировал чудовищную музыкальную какофонию. Некоторые самолеты выруливали на полосу и хаотично взмывали ввысь, разлетаясь в разные стороны. Другие вспыхивали, как факелы. Всюду бушевало пламя пожаров, рвались снаряды, взлетали на воздух складированные боеприпасы. По взлетному полю метались грузовики, а между ними носились отчаянно кричащие люди. Кто же отдаст приказ, куда направиться пилотам? Взлетать и уходить в направлении Новочеркасска – вот все, что успел приказать генерал М. Фибиг. Всего несколько мгновений – и ранее напоминавший муравейник аэродром стал похож на пустыню, усеянную трупами и яркими кострами пылающих машин. А кто теперь поможет окруженной в Сталинграде армии? Уже никто.

Первоначально наступление на Сталинградском направлении вела 6-я немецкая армия под командованием Фридриха Паулюса, а с 31 июля 1942 года – и 4-я танковая армия Германа Гота. В оборонительной операции советские войска ослабили главную группировку противника под Сталинградом и создали условия для перехода в контрнаступление. В окружении оказалось почти 270 тысяч солдат и офицеров. Это был страшный удар. Произошло крушение всех надежд Германии на быструю победу. И впервые немцам стало понятно, что война может иметь далеко не победное завершение. Срочно надо было исправить положение, и на помощь окруженной группировке были брошены резервы под командованием генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна, который собрал бронированный кулак и поспешил на помощь окруженным с целью прорвать окружение. Но прорваться через боевые порядки Красной армии было непросто, а немецкие армии и их союзники, находящиеся в котле, должны были сохранять боеспособность и обороняться до прихода обещанной помощи. И для этого им нужны были боеприпасы, горючее, продовольствие, медико-санитарные средства. К тому же надо было вывозить раненых, лечение которых на месте в окружении было невозможно.

Советскому командованию необходимо было завершить разгром окруженной группировки немцев, поэтому и было принято решение нанести удар по аэродрому в Тацинской и полностью прекратить переброску оружия, боеприпасов и снаряжения окруженным. Командованием был отдан приказ 24-му танковому корпусу под руководством генерал-майора Василия Михайловича Баданова прорвать немецкую оборону, выйти в глубокий тыл к противнику, дойти до аэродрома в Тацинской и уничтожить его, а затем по возможности удержать сам аэродром до подхода частей Красной армии.

Рейд 24-му корпусу предстояло осуществить в глухом районе, где тяжело и без всякой войны. Степь была малолюдной даже до начала боевых действий, теперь же в стылых пустошах часто было невозможно найти ориентиры, проводников и пристанище. От тыловых баз корпус оказывался оторван, и действовать предстояло в условиях острого дефицита топлива и боеприпасов. Но войны выигрывают неординарными решениями люди смелые, а главное, умелые.

И в ночь на 19 декабря 1942 года, получив приказ, корпус прорвал оборону фашистов и ушел в тыл немцев в районе Богучарского плацдарма за Доном. Всего под командованием В.М. Баданова состояло около 4,5 тысячи солдат и 144 танка, в основном средние Т-34-76 и легкие танки Т-70. Кроме того, Баданову придали батарею из восьми гвардейских минометов «катюша». Это был его секретный резерв.

Время сжалось до минимума и до одной задачи: быстрее, быстрее, быстрее. Корпус буквально мчался сквозь промороженную степь в темноте: фары не зажигали, чтобы не демаскировать себя. За ночь прошли около 40 километров, и первое боевое столкновение произошло возле опорного пункта противника в селе Маньково-Калитвенском. Внезапная танковая атака, паника – и расчеты орудий, не сумевшие даже добежать до своих пушек, были убиты.

А корпус рванул дальше. Практически по-суворовски. Вперед, чудо-богатыри! Полки корпуса просто неслись по степи, захватывая эшелоны, склады, опорные пункты. Тылы неприятеля смешались, под удар танкистов попали самые разные части: пехота, артиллерия, обозы. Самое интересное было в том, что по дороге силы корпуса не только не уменьшились, а даже выросли: В.М. Баданов дал приказ мобилизовать освобожденных из плена советских солдат без проверки, вооружить их и поставить в строй. Измученные пленом, полуголодные люди, похожие на живые скелеты, получив в руки оружие и возможность отомстить ненавистному врагу, чудесным образом преобразились в чудо-богатырей. Но Баданов на этом не остановился. Решив ускорить продвижение своего танкового корпуса к Тацинской, В.М. Баданов всю пехоту посадил в трофейные грузовики, а в качестве водителей использовал пленных итальянцев, которым отдал весь трофейный бензин. Правда, возле каждого водителя в кабину сел наш пехотинец, и верность итальянцев была обеспечена. И вперед, вперед, вперед!

Легкий танк Т-70

Средний танк Т-34-76

Буквально несколько часов – и главная цель рейда – станица Тацинская – уже замаячила впереди. На авиабазе собралось до двух тысяч солдат из наземного персонала, расчетов зениток и строительных частей. Все эти силы подчинялись генералу Мартину Фибигу. На двух аэродромах у Тацинской скопилось до 200 самолетов. Генерал М. Фибиг уже знал, что к его базе идут советские танки, и запросил помощи у своего командования, а пока дал приказ зенитным батареям приготовиться к отражению танковой атаки на аэродром, а саперам установить минные заграждения. Батареи 88-миллиметровых зениток были очень грозным оружием в борьбе со средними и легкими танками.

Но В.М. Баданов, понимая, что его рейд уже далеко не секретный, все же рассчитывал на главный свой козырь – скорость. И 23 декабря 1942 года его танки подошли к станице Скосырской, расположенной севернее Тацинской, и прямо с ходу выбили немцев из станицы, причем небольшая группа солдат с танками обошла станицу южнее и в вечерней тьме устроила фактически избиение отступавшего противника. Танки, не тратя снарядов, просто таранили машины с солдатами вермахта на дороге, расстреливали из пулеметов и давили гусеницами разбегавшихся немцев.

Гвардейский хминохмет БМ-13 – Катюша

Теперь корпус В.М. Баданова стоял всего в 30 километрах от главной цели, и ему предстояло решить: или подождать отставшие части корпуса и дать время ремонтникам, чтобы вернуть в строй поврежденные машины, или же атаковать немедленно. Опять же по-суворовски Баданов принял очень рискованное решение: несмотря на численное преимущество противника, атаковать его.

И вот рано утром 24 декабря, прикрывшись туманом, танки и мотострелки корпуса Баданова подошли к Тацинской и зашли с флангов, чтобы атаковать Тацинскую не в лоб. В 7.30 все восемь «катюш» открыли огонь по аэродрому.

Обстрел оказался очень удачным, в частности, одна из ракет попала точно в узел связи. Зенитчики люфтваффе оказали отчаянное сопротивление, поэтому бадановцы не ворвались на взлетную полосу сразу же. Однако сопротивление охраны было быстро сломлено, и танки выехали на взлетную полосу.

После этого среди немцев началась паника. Самолеты без малейшего порядка выруливали на взлет, часто сталкивались, танки таранили взлетающие транспорты и бомбардировщики. Нехватка снарядов не позволила уничтожить большую часть самолетов, но паника и «рукопашная» атака танков сделали свое дело. Немцы смогли увести 108 самолетов, на земле было уничтожено около 50, еще примерно столько же попало в руки корпуса В.М. Баданова в небоеготовом виде. Кроме того, на аэродроме немцами были потеряны сотни квалифицированных специалистов: летчиков, техников, связистов. Побоище учинили совсем небольшие силы: около двух десятков танков и полсотни пехотинцев, которые первыми и ворвались на аэродром.

Прорыв отряда В.М. Баданова к Тацинской повлиял на важные в масштабе всей войны решения. В тот день, когда фюзеляжи немецких самолетов трещали под гусеницами советских танков, генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн принял решение, которого и добивалось советское командование: свернуть операцию по деблокированию армии Фридриха Паулюса и предоставить ее собственной судьбе. И это было практически началом ее быстрого конца. Колонны немецких танков и машин, пробивавшиеся в Сталинград, развернулись на 180 градусов и бросились к Тацинской с целью ликвидации прорыва и уничтожения корпуса В.М. Баданова.

А корпус по приказу командования должен был остановиться на захваченной авиабазе в ожидании помощи и продолжать отвлекать на себя части противника, не давая им оказать помощь окруженной армии Ф. Паулюса. Однако в условиях практически полного отсутствия боеприпасов и топлива 24-й корпус долго продержаться, конечно, уже не мог.

Соотношение сил стало стремительно меняться в пользу немцев. Эрих фон Манштейн перебрасывал к станице Тацинской части сразу нескольких пехотных и танковых дивизий. Еще 66 танков подходили из состава 11-й танковой дивизии, его личного резерва. Правда, попытка немцев с ходу пробиться в Тацинскую потерпела неудачу, но они вытеснили заградительный отряд корпуса В.М. Баданова из Скосырской, так что теперь корпус был окружен. Реально оценив свои возможности и ситуацию, генерал-майор В.М. Баданов принял решение о прорыве.

На авиабазе осталось 300 добровольцев, прикрывавших общее отступление. В ночь на 28 декабря окруженные нанесли отвлекающий удар на северо-восток и тут же – настоящий на запад.

Морозной ночью 28 декабря оставшиеся силы 24-го танкового корпуса сумели нащупать слабое место в немецкой обороне и прорвались из окружения, соединившись с советскими частями. При этом в живых осталось всего 927 человек, чуть больше десятой части корпуса, который начинал наступление 19 декабря 1942 года. Более крупные и свежие силы не смогли пробиться им на выручку, но они смогли выйти из окружения, совершив настоящий подвиг.

За время своего рейда 24-й танковый корпус уничтожил 11 292 солдата и офицера противника, были взяты в плен 4 769 человек, подбиты 84 танка, уничтожены 106 орудий и более 100 самолетов противника. Авиационная поддержка окруженной немецкой армии и ее союзников прекратилась. Фактически это и был смертельный удар для окруженной армии Ф. Паулюса.

Советское командование отметило успехи корпуса и лично В.М. Баданова. Корпус получил коллективную награду: после он был преобразован во 2-й гвардейский с присвоением почетного наименования «Тацинский». Асам Василий Михайлович Баданов был награжден орденом Суворова II степени № 1. Это было очень знаменательно, так как В.М. Баданов и его солдаты воевали именно по-суворовски: били врага не числом, а умением.

После тацинского рейда в войсках появилась шутка о том, что лучшим средством для борьбы с немецкой авиацией являются гусеницы танков…

Давайте запомним Василия Михайловича Баданова и его чудо-богатырей!

Женское мужество

В помещении Центрального отдела записи актов гражданского состояния города Севастополя было многолюдно. Шел обряд бракосочетания. Красивая молодая пара стояла перед женщиной небольшого роста с миловидным лицом и отвечала на ее стандартные вопросы. «Является ли ваше решение добровольным? Будете ли любить друг друга?» И наконец: «Ваш брак зарегистрирован, объявляю вас мужем и женой!» Произносила эти слова женщина с воодушевлением и с приятным выражением на круглом лице, и от ее улыбки молодоженам и их гостям становилось еще радостнее. Слова эти женщина произносила за время своей работы десятки тысяч раз, но от времени они не менялись и не утрачивали своей внутренней красоты. «И что тут такого особенного?» – скажет читатель. Особенной была звезда Героя Советского Союза на груди этой хрупкой женщины. Ведь это была герой обороны Севастополя Мария Карповна Байда.

Байда Мария Карповна

Родилась Мария Байда 1 февраля 1922 года в селе Новый Чуваш (с 1948 года – село Новосельское) Красноперекопского района Крымской АССР РСФСР. Да, именно в РСФСР, так как только в феврале 1954 года полуостров Крым будет передан в состав УССР. Как и все советские дети, Маша ходила в неполную среднюю школу, которую закончила в 1936 году, правда, только семь классов, но в те годы и это было серьезным образованием. После школы работала вначале в колхозе, а затем санитаркой в местной больнице, ничем не выделяясь среди своих сверстников. Обычная советская девочка в советской стране.

И тут грянула Великая Отечественная война. На защиту Отечества поднялись все от мала до велика. Мария Байда сразу записалась в 35-й истребительный батальон полка народного ополчения и одновременно на курсы медицинских сестер, которые успешно закончила. Но уже к сентябрю 1941 года, через четыре месяца после начала войны, немецко-фашистские войска и их союзники подошли к Севастополю. Началась его осада противником и героическая оборона его защитников. Все части народного ополчения, в том числе и истребительный батальон, в который записалась Мария Байда, влились в регулярные армейские части, и с сентября 1941 года М.К. Байда – санитарка, затем санинструктор 514-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии Приморской армии Северо-Кавказского фронта. Начался первый штурм Севастополя, который был отбит войсками Красной армии, поддержанными с моря огнем корабельной артиллерии. За время боев санинструктор Мария Байда вынесла из-под огня десятки бойцов и командиров Красной армии и спасла им жизнь. Здесь необходимо заметить, что во время обороны Севастополя все от мала до велика работали и воевали просто на износ, демонстрируя твердость духа, героизм и самопожертвование. Да, героизм был массовым, но то, что произошло с Марией дальше, выделило ее даже на этом героическом фоне. В декабре 1941 года санинструктор старший сержант М.К. Байда написала рапорт с просьбой о переводе ее во фронтовую разведку. В рапорте она писала, что пойти в разведку ее побуждает не романтика, а ненависть к врагу. Еще она указала, что она сильная и ловкая, умеет хорошо стрелять и может двигаться незаметно и бесшумно, свободно ориентироваться на местности, так как нередко в поисках раненых ей приходилось ползать по «ничейной» полосе, в нескольких десятках метров от немецких окопов, не привлекая к себе внимания противника. Ее рапорт был удовлетворен, и Мария Байда шагнула в историю обороны Севастополя и всей Великой Отечественной войны.

Началась ее фронтовая жизнь уже как фронтового разведчика, жизнь, полная смертельной опасности, но очень необходимая на передовой. Несмотря на женский пол ей не было никаких послаблений. Она, как и все бойцы, ходила в тыл врага для захвата солдат и офицеров противника или, как это называли, добывала «языков», доставляла командованию сведения о противнике. Порой данные, принесенные разведчиками, были бесценны и не раз спасали жизни солдат на фронте. Очень часто разведчикам приходилось вступать в бой с противником, проявляя при этом мужество и героизм.

И вот 7 июня 1942 года немцы предприняли очередной штурм Севастополя. Рота разведчиков, в составе которой воевала Мария Байда, держала оборону в районе Мекензиевых гор. Несмотря на многочисленное превосходство, гитлеровцам никак не удавалось сломить отчаянное сопротивление советских солдат.

Мария находилась в эпицентре боя и проявила себя как смелый, порой даже сверхотчаянный боец. Она сражалась с врагом трофейным автоматом МП-40, и, когда в автомате заканчивались патроны, девушка бесстрашно перемахивала через бруствер, возвращаясь с трофейными автоматами и магазинами к ним. Во время одной из таких вылазок недалеко от нее разорвалась немецкая граната, осколок попал ей в голову, и ее контузило взрывом. Мария потеряла сознание, и противник счел ее убитой. Это и стало роковой ошибкой фашистов.

Когда Мария Байда ближе к вечеру пришла в себя, уже темнело. Немцы прорвали оборону правее позиций роты разведчиков и зашли им в тыл. Из всей роты в живых остались один офицер и полтора десятка бойцов. Без боеприпасов, израненные, они были взяты немцами в плен. Быстро оценив обстановку (в окопах было не более 20 гитлеровцев, и все они находились в одном месте – недалеко от пленных), Мария огляделась и обнаружила рядом убитого солдата, сжимавшего в руках автомат ППШ, а на поясе у него несколько гранат. Забрав это оружие, она приняла решение спасать своих товарищей. Подкравшись незаметно к противнику, она с ходу бросила несколько гранат в группу немцев и открыла огонь по врагу из автомата. Прежде чем немцы наконец поняли, что происходит, было уже поздно. Мария уничтожила 15 солдат и одного офицера, а четырех солдат убила ударами приклада. В результате она отбила у немцев своего командира и восемь бойцов, захватила пулемет и автоматы противника. Благодаря внезапности ее нападения на противника, казалось, проигранный вначале бой был выигран. Надо было уходить, и, прекрасно зная схему минных полей, под прикрытием темноты Мария Байда вывела раненых бойцов к своим.

За этот подвиг Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшему сержанту Байде Марии Карповне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Газету с напечатанным указом Мария Байда смогла увидеть только в госпитале, так как вскоре в одном из боев она опять была ранена в голову. Другие раны стали кровоточить, поднялась температура, и Марию направили в госпиталь, в Инкерманские штольни, где на госпитальной койке она и узнала о присвоении ей звания Героя Советского Союза.

Газета с напечатанным указом о присвоении звания Героя Советского Союза

Казалось, того, что перенесла эта хрупкая женщина, хватит на нескольких мужчин, но главные испытания в ее жизни были впереди. Плен. Госпиталь был захвачен немцами, которые расстреляли всех находившихся там раненых красноармейцев и матросов. Но Марии удалось выдать себя за вольнонаемную санитарку, и ее угнали на работу в Германию. Однако, как проявившую непокорность и за попытку бежать, ее поместили в концлагерь Славута, а за нарушение режима перевели в концлагерь Равенсбрюк. Там она пыталась организовать подпольную работу по сопротивлению, но ее выдал предатель. За организацию попытки побега ее передали в гестапо и пытали, выбив все зубы. Она выдержала все. И 8 мая 1945 года войска союзников освободили ее из тюрьмы гестапо.