Измена. Разлюбить случайно

– Ты хочешь домой?– хриплый голос Кирилл выхватил меня из параллельной реальности.

Нет, нет, нет, только не туда. Я нервно машу головой, меня даже передёргивает от этой мысли. Я панически боюсь переступить порог нашей с мужем квартиры. Не хочу видеть вещи, которые ему принадлежат, не хочу чувствовать его запах, смотреть на семейные фото, развешанные по комнатам. А если он сейчас придёт туда? Наверное, он ищет меня. Нет, я категорически не готова сегодня разговаривать с ним.

– Тогда протяни руку назад. Возьми спортивную сумку моей дочери. В ней кеды. Кажется, у вас один размер. Надевай и пошли отмечать твой день рождения.

Я молча делаю, что он сказал. Невозможно возразить. Да и зачем? Куда мне бежать сейчас?

Мы паркуемся у ночного клуба. Я в первый раз здесь. Даже не понимаю, в каком мы районе. Двухэтажное кирпичное здание с окнами из тёмного матового стекла, оттуда доносится музыка. У входа скопление людей.

Перед тем как выйти из машины, Кирилл поворачивается ко мне и очень серьёзно заверяет:

– Не бойся. Пальцем не трону. Обещаю. Я девочек не обижаю.

Кирилл открывает передо мной дверь и подставляет локоть, чтоб я взяла его под руку.

– Там же фейсконтроль, меня в кедах не пустят, – смущённо шепчу ему.

– Спокойно. Пустят. У тебя фантастическое платье.

Мы продвигаемся к входу, причём не встаём в очередь. Просто огибаем толпу и оказываемся сразу около охранника. Кирилл здоровается с ним за руку. Тот молча пропускает нас, не обращая внимания на возмущённые выкрики из очереди.

Я вопросительно смотрю на Кирилла, который уверенно подталкивает меня к залу, где звучит громкая музыка.

– Знакомый мой, – улыбается он в ответ.

Мы пробираемся сквозь танцующую массу к стойке бара. Бармен выделяет нас взглядом, вежливо кивает Кириллу. Нет, не вежливо. Подобострастно.

– Чем тебя угостить? Кирилл выжидающе смотрит на меня.

Кошмар, я должна сама выбрать? Да я ни одного напитка, которые пьют в клубах, не знаю. Я вообще в таких заведениях не бываю. И в спиртном не разбираюсь от слова "совсем". И да, я не соврала тогда. Я, действительно, почти не пью. Моя норма – немного шампанского на Новый год.

Тем временем бармен поставил перед двумя длинноногими блондинками бокалы с красивым зелёным коктейлем, играющим на свету мелкими пузырьками. Такие шикарные девушки вряд ли пьют плохие напитки.

Я показываю в их сторону:

– Мне вот такой, как у них.

– Оу. Уверена? – глаза Кирилла смеются.

– Да.

Он оборачивается к бармену:

– Моей спутнице "Смерть в полдень", только сиропчика побольше. Мне виски с колой.

Бармен кивает и отворачивается к бутылкам. Официант ведёт нас вглубь тускло освещённой vip-зоны за столик в отдельной кабинке. Кирилл усаживает меня на кожаный диванчик, устраивается напротив и начинает опять рассматривать меня. Я неосознанно пытаюсь собрать распахнувшийся разрез на бедре. С плеча падает бретелька. Я поднимаю её и нервно сглатываю под многозначительным взглядом потемневших глаз. Пауза затянулась. К моему облегчению перед нами поставили напитки.

– С днём рождения, Виктория.

Кирилл тянется ко мне бокалом. Мы чокаемся. Я с опаской отпиваю немного. Фу, какая гадость…

Кирилл с полуулыбкой наблюдает за мной:

– Ну, как?

Наверное, он знает, что это невкусно. Он понимает, что я полный профан в этом смысле. И сейчас потешается над моим выбором. Ну, нет. Я не позволю над собой смеяться.

– Восхитительно, – заявляю в ответ и выпиваю коктейль залпом.

Да ладно

У Кирилла расширяются глаза. Он быстро пододвигает ко мне вазочку с орешками. Я с трудом выдыхаю, ставлю бокал на столик. Набрасываю в рот орешки. Пытаясь проморгаться., обмахиваюсь ладонями. Пузырьки попадают в нос. В голову бьёт мгновенно.

Кирилл даёт мне время восстановиться. Делает знак рукой бармену и обращается ко мне:

– Расскажи о себе.

– Нет.

Я ощущаю, как алкоголь разливается во мне горячей волной, приятно расслабляя. Да, наверное, сейчас это мне в помощь. Начиная с появления мужа в ресторане, я была зажата в тугую пружину. А сейчас постепенно распрямляюсь, возвращаюсь в нормальное состояние. Я чувствую себя раскрепощённее, осматриваюсь. А здесь очень даже неплохо. Уютно. И, в отличие от общего зала, где музыка бьёт по ушам, можно разговаривать. И я уже не против перекинуться парой слов. Но мы молчим. Кирилл сосредоточенно склонил голову к смартфону, иногда поднимая глаза на меня.

Официант, похожий на тень, выставляет перед нами фрукты, блюдо с умопомрачительно ароматными шашлычками на небольших шпажках. И передо мной ещё один бокал с коктейлем.

От запаха мяса у меня кружится голова. Я вспоминаю, что весь день не ела и понимаю, что очень проголодалась. Показываю на тарелку с мясом и смущённо задаю вопрос:

– Можно?

Кирилл, наконец, убирает смартфон и пододвигает ко мне сразу оба блюда.

Я беру шпажку, откусываю сочный кусочек мяса:

– Ммм, это необыкновенно вкусно…

Откуда ни возьмись передо мной возникают тарталетки с икрой и с другой какой-то непонятной, но очень вкусной начинкой. Я с аппетитом ем, иногда запивая коктейлем, который теперь кажется мне вполне приемлемым. Кирилл не ест, он молча продолжает наблюдать. Я иногда кошусь в его сторону и натыкаюсь на задумчивый глубокий взгляд.

Коктейль подходит к концу. Передо мной уже стоит следующий. Я понимаю, что руки и ноги стали тяжёлыми. "Ну, всё, пропала", – пронеслось у меня в голове. Наверное, опьянела.

Я отодвигаю бокал:

– Спасибо, больше не буду, я не пью обычно.

Язык уже плохо слушается, я смущённо зажимаю рот ладонью и прыскаю.

– Нормально, – Кирилл улыбается в ответ, – хочу, чтоб ты расслабилась.

А я, похоже, основательно расслабилась, больше некуда. Потому что мне приходит в голову, что Кирилл – очень красивый мужчина. Высокий, широкоплечий, подтянутый. Одет так стильно. А как двигается… Обходительно, сдержанно. Нет, вкрадчиво, беззвучно. Как тигр, который притаился, чтобы в самый неожиданный момент броситься на жертву. Его карие глаза весь вечер гипнотизируют меня. И я впервые не отвожу взгляд, отвечаю взаимностью. Смело вскидываю лицо, внимательно рассматривая волосы, чуть отливающие медным оттенком, лоб с межбровной морщинкой, прямой нос со слегка раздувающимися ноздрями. Глаза светятся, притягивают, обволакивают. Я опускаюсь ниже, к насмешливым губам. Властный подбородок с небольшой ямочкой, однодневная щетина так ему идёт. Я рассматриваю мощную шею с аккуратным кадыком и бьющейся под кожей венкой. Неосознанно задерживаюсь на сильном торсе, обтянутом белой рубашкой. Её верхняя пуговица расстёгнута. Грудная клетка движется вверх-вниз, так плавно, равномерно. Я невольно начинаю дышать в такт. Пробегаюсь глазами по пуговичкам к брюкам и… Низ живота сжался. В йоге есть особенная техника. Мула-бандха. Она случилась сейчас без моего желания.

Я смущаюсь и отворачиваюсь. Больше не пойду на йогу. Научилась на свою голову…

– Наелась? – слышу вкрадчивый голос.

Наверное, Кирилл заметил, что я пялюсь. Я почувствовала, что краска стыда залила лицо. Кого-то он мне напоминает.

– А мы с тобой виделись раньше? – я слышу свой голос неясно, через гул в ушах.

– Не думаю, я бы тебя запомнил, – Кирилл опять сделал знак рукой бармену, – хочешь, я расскажу тебе об этом коктейле? Считается, что его изобрёл Эрнест Хемингуэй…

Я смотрю на двигающиеся губы Кирилла и не могу ухватить нить разговора. Поняв, что это бесполезно, я решаю думать о своём. Какой же он … Почему я сначала так плохо к нему отнеслась? Не бросил меня в одиночестве, привёз сюда, хочет помочь. Только наглый, кажется. И умничает, как будто знает всё на свете. Я задумалась. Может, стоит рассказать ему? Как попутчику в поезде, которого видишь единственный раз в жизни. Именно в эту минуту так хочется с кем-то поделиться…

Я протянула руку и закрыла ему рот ладонью:

– Всё, молчи, пока я не передумала. Хочешь, расскажу, что сегодня случилось?

Он кивнул.

– Понимаешь, у меня сегодня день рождения, – решилась я и неожиданно для себя опять заплакала.

– Э, ты чего? – Кирилл присел рядом, обнял меня за плечи, – это вроде неплохое событие. Ну, большинство так считает. И возраст у тебя ещё очень молодой, чтобы из-за этого плакать.

– Я тоже так думала, – пожаловалась я, шмыгая носом, – пока не застукала мужа с любовницей.

Шумно выдохнула. Вот и сказала это. То, что крутилось в мыслях, но я подсознательно отрицала. То, о чём не могла рассказать никому больше. И вот теперь произнесла, прислушалась и, наконец, сама поверила.

Стас изменил мне. Возможно, не раз. Возможно, не с одной женщиной. А я была полной дурой, когда верила ему. Его сказкам о долгой работе до утра. О невыносимой усталости позже. Не хотела замечать очевидного. Того, что начиная с позапрошлого года, он не расставался с телефоном, подолгу сидел с ним в туалете. Того, что начал усиленно ухаживать за собой, крутился перед зеркалом, будто девочка. Того, что неожиданно увлёкся спортом, к которому в прошлом был равнодушен. Стал мыться и менять носки несколько раз в день, хотя раньше повышенной чистоплотностью не отличался. Почему я отгоняла от себя подозрения, не хотела замечать очевидного? И Наташа намекала, а я её не хотела слушать…

Кирилл реагирует неожиданно.

Он склоняет голову к плечу:

– Да ладно.

И смеётся.

Его смех звучит так заразительно, что я перестаю плакать и даже улыбаюсь в ответ.

– Это правда. Почему ты мне не веришь?

Кирилл резко становится серьёзным. Рукой поднимает моё лицо за подбородок и заявляет:

– Да разве таким изменяют? Таких всю жизнь ищут.

Откуда ни возьмись у меня в руке возник бокал.

– За тебя, самая роскошная женщина в мире.

Как там тебя? Рыжик?

Я проснулась. Дико болит голова, не могу открыть глаза. Во рту сухо, язык как наждачка. Я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, что вчера было.

Музыка, бьющая по ушам, вокруг танцуют люди. Я тоже танцую, смеюсь. Провал.

Текила-бум. Абсент-бум. Спасибо, ты такой классный. Нет, ты просто офигительный. Провал.

Мы с Кириллом гуляем по набережной Москвы-реки, взявшись за руки. Потому что прямо идти у меня больше не получается. Я возмущённо рассказываю о муже и его любовнице. Он серьёзно слушает не перебивая. В чувствах размахиваю открытой бутылкой шампанского. Она мне мужа хорошего пожелала, представляешь? Собираюсь плакать, но неожиданно понимаю, что больше не хочу. И мы смеёмся, глядя друг другу в глаза, по очереди пьём шампанское прямо из горлышка. К нам подходят мужчины в форме. Провал.

Мы едем в машине, оба на заднем сиденье. Перед глазами всё плывёт. Я зажмуриваюсь. Ни о чём не думаю. Только всё кружится. Чтобы не чувствовать себя в невесомости, кладу голову на плечо Кириллу и просовываю руку под его локоть. Он бережно берёт мою ладонь в свою. Разбуди, когда приедем, хорошо? Провал.

На этом воспоминания закончились.

С трудом приподнимаю веки. От яркого света давит в затылке. Обвожу взглядом пространство. Где я? Совсем незнакомый интерьер. Я лежу на двуспальной кровати в центре огромной комнаты. Боже… Голая.

Около двери гардероб под самый потолок. На одной из стен висит внушительных размеров телевизор с плоским экраном, под ним стильная консоль . У противоположной стены небольшой камин с каменной облицовкой. На полу перед ним лежит пушистый ковёр. Шкура. Я видела такое в каком-то фильме и сериале, не помню. В углу около окна шикарное кресло с мягкой кожаной обивкой и пушистым меховым одеялом. Рядом комод, на котором стоят рамки с фотографиями.

Распахивается дверь. Входит невозмутимый Кирилл в длинном махровом халате с подносом в руках. Он выглядит свежим, как будто спал всю ночь, а не гулял со мной по ночным заведениям. Резко сажусь, натягивая одеяло до шеи. Язык прилип к нёбу. Судорожно сглатываю.

– Проснулась? Как чувствуешь себя? Вчера нормально зажгли. Принёс тебе воды с аспирином. Чуть позже будем пить кофе.

Я молчу, смотрю на него и лихорадочно вспоминаю. Было у нас что-то? Наверное, да. Иначе почему я в таком виде? Но я ничего не помню, вообще ноль. Ни объятий, ни поцелуев, ни чего-то большего. Разве можно забыть такое?

– Не знаешь, где мои трусы? – хрипло спрашиваю я Кирилла.

Он на мгновенье задумывается и отрицательно качает головой.

Нет, тогда я ничего не понимаю. Спрошу прямо:

– Прости, у меня амнезия. Что вчера было?

– О чём ты? – Кирилл хитро улыбается, – а, ты, наверное, думаешь, что я воспользовался твоим состоянием? Нет. Обещал же. Не буду врать, было трудно. Но ты должна всё чувствовать, когда это произойдёт.

Хоть что-то хорошее. Фух. Я выдыхаю. Не сразу, но до меня доходит. В смысле, когда произойдёт? Наверное, я ослышалась.

– Всё, больше никакого алкоголя. Правда, мало что помню…

Одной рукой придерживая одеяло в районе груди, другой хватаю стакан, жадно пью.

– Аспирин раствори, голова болит, наверное, – вдогонку предлагает Кирилл, – а… Ладно, ещё принесу.

Он забирает у меня стакан и выходит. Я лихорадочно ищу глазами свою одежду, её нигде нет.

Фотографии на комоде так и притягивают моё внимание. На одном из них Кирилл обнимает за плечи рыжеволосую девушку. У обоих счастливые смеющиеся лица. Так любопытно, с кем он. Я спускаю ноги на пол, укутываюсь и на цыпочках иду к комоду. Беру в руки фото и невольно охаю. С него смотрит любовница моего мужа. Что это значит? Она и с ним встречается?

Опять отворяется дверь. Кирилл всё в том же халате всё с тем же подносом.

– О, уже встала? Значит, выживешь. Моя дочь. Похожи? – он протягивает мне ещё один наполненный водой стакан, – аспирин сразу растворил, пей.

Я смотрю на него ошалевшими глазами и ловлю ртом воздух. Дочь? Она его дочь? Вот это совпадение… Вчера парад планет какой-то был? Я нахмуриваюсь, вспоминаю. Точно. Кирилл вошёл в лифт на этаже, где работает муж. Наверное, он и есть тот самый партнёр, о котором упоминал Стас.

Кирилл помахивает перед моим лицом ладонью, как будто проверяет, вижу ли я его:

– Что с тобой?

Вдруг я слышу звук приближающихся к комнате шагов и звонкий голос:

– Папуль, я машину в автосервис отогнала, она загудела. Дай денег, пожалуйста.

Распахивается дверь. На пороге стоит та, что разбила мою семью. Она уставилась на меня, оторопела. Ну да. Теперь её очередь удивляться.

– Пааап, – изумлённо смотрит она на Кирилла.

Я беру инициативу в свои руки:

– Как там тебя? Рыжик? Понимаешь, так случилось, что твой папа и я.. Мы…

– Мы теперь вместе, – решительно заявляет Кирилл, серьёзно глядя на дочь.

Кстати

– Это прикол такой, пап? Ты и эта… клуша? Не смеши, – рыжая с отвращением кривит губы.

У меня внутри всё переворачивается. Какое право она имеет оскорблять меня? Я на секунду сжимаю челюсть. Давлю в себе обиду.

Потом приветливо подмигиваю:

– Я смотрю, ты весёлая девчонка, да? Уверена, мы подружимся.

Кирилл кидает на меня одобрительный взгляд. И тоном, которым обычно говорят с нашкодившими детьми, произносит:

– Нина, понимаю, ты ревнуешь. Но ты уже взрослая, должна держать себя в руках. И не обзывать мою любимую женщину.

Она часто задышала. Лицо, уши и шея покраснели.

– Любимую? Она, что ли, любимая? – перешла на крик, – я не верю, ты не мог с ней связаться! Она – вообще не твой типаж. На маму ни капельки непохожа, тебе такие никогда не нравились.

– Прекрати, – строго осаживает её Кирилл, – и уясни. Это не твоё дело. Ты не можешь повлиять на моё решение. Мы с Викой поженимся.

Нина сжимает кулаки, по-детски топает ногой и оборачивается ко мне:

– Ты специально это устроила? Подговорила моего папу разыграть меня, чтобы отомстить за мужа? Да, так и есть. Как я сразу не поняла! Наглый, подлый обман! Со Стасиком не сложилось, вот и злишься, неудачница ущербная.

Внутри уже кипит от ярости, но я держусь изо всех сил и вкрадчиво отвечаю:

– Нет, Рыжик. Это ты устроила. Такая везучая, всё-то у тебя получается легко и непринуждённо. Помнишь, ты вчера мне пожелала найти мужа? Смотри, как быстро твои желания исполняются.

Она недоверчиво усмехается, переводит взгляд с меня на Кирилла:

– Мне надоел этот цирк. Между вами ничего нет, вы врёте. Папа, кинь мне денег, и я уйду.

Кирилл суёт руку в карман и вытаскивает смартфон, на котором повис чёрный кружевной лоскут. Мне становится стыдно. Это же мои трусики.

– Вика, забери, – он буднично передаёт их мне.

Словно это обычное для нас дело, трусики в карманах.

Рыжая уставилась на них с ужасом, будто это не кусок ткани, а ядовитая змея.

Я достаю руку, протягиваю за трусами, одеяло съезжает, обнажая плечо. Кирилл, как заворожённый, в упор смотрит на него. На секунду отвлекается, открывает мобильный банк, несколько раз нажимает на экран, у Нины прилетает уведомление.

Убрав смартфон в карман, Кирилл больше ни на что, кроме меня, не обращает внимания. Хищно глядя в глаза, подходит ближе. В эту минуту он опять похож на тигра, большого, сильного и грациозного. От Кирилла исходит необыкновенная сила, которую я чувствую каждой клеточкой своего тела. Он опасен. Но в то же время я испытываю к нему притяжение. Его взгляд гипнотизирует меня, заставляя забыть обо всём на свете. Я с ужасом понимаю, что не хочу сопротивляться.

– Кирилл, пожалуйста… – шепчу я, не в силах отвернуться.

– Что? – с затуманенным взглядом он залезает руками под одеяло, в которое я завёрнута. Кладёт на спину прохладные, немного шершавые ладони и нежно, но властно прижимает меня к себе.

– Как у тебя тут тепло. Погреешь?

У меня резко пересыхает во рту, я неосознанно облизываю губы и как зачарованная, киваю в ответ.

Кирилл, не оборачиваясь, кидает:

– Иди, дочка. У нас серьёзный разговор.

– Да вы издеваетесь, – в возмущённом голосе Нины я слышу слёзы.

Она выскакивает из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я вздрагиваю. Кирилл сжимает меня пальцами и, будто через силу, выдёргивает руки из одеяла отрываясь. Меняется в лице, становится отстранённым. А я всё никак не могу задышать. Несколько лет только муж касался меня. И, если уж быть до конца честной перед собой, Стас давно не вызывал у меня страсти. Я растерянно понимаю, что то, что сделал Кирилл, было дерзко и волнующе. Я на несколько секунд прикрываю глаза, неосознанно стараясь вернуть яркие ощущения.

Выдыхай, Вика. Это была просто игра для Рыжика.

Я беру себя в руки и вежливо улыбаюсь:

– Спасибо, что подыграл мне.

Возвращаюсь к кровати, присаживаюсь на край, Кирилл устраивается рядом. Молчим.

Понятия не имею, что говорить. Поэтому роняю:

– А сказал, не знаешь, где мои трусы… Почему они у тебя оказались? Ты фетишист, что ли?

– Не. Правда, не знал, – голос Кирилла звучит задумчиво, но убедительно,– ты надела этот халат после душа. Наверное, оставила.

Опять новости, ещё и мылась у него в доме…

Я пытаюсь извиниться:

– Прости, я обычно так не напиваюсь. Это вообще первый раз со мной, если честно.

Кирилл успокаивающе кладёт ладонь на мою руку, но сразу резко отдёргивает:

– Всё было замечательно, не переживай. Мы просто отдохнули. Нам обоим это было необходимо.

Мне становится легко. Голова уже почти прошла и стала соображать.

– Может остальная моя одежда в ванной? – предполагаю я.

Кирилл поворачивается ко мне, по его лицу понятно, что он думает о своём в этот момент:

– Что? Да, попрошу помощницу посмотреть.

– Как ты понял про дочь?

– Вчера узнал, кто ты. Когда в клуб пришли, пробил по своим каналам. Они с дочкой почти два года встречаются, – немного виновато продолжил Кирилл, – говорили, что в этом году планируют расписаться. Пытались скрыть, что Стас женат, но я знал. Молчал, проверял его. Он хочет работать на меня. Всё изменилось. Буду думать.

– Пожениться? – я нервно сглотнула, – интересно, а когда Стас собирался сообщить мне об этом?

Кирилл пожимает плечами.

Я аккуратно уточняю:

– А мама Нины?

– Её нет, – Кирилл резко встаёт, всем видом показывая, что обсуждать эту тему не намерен, и наш разговор окончен, – сейчас тебе принесут одежду, спускайся в столовую завтракать.

Он не спрашивает. Приказывает. Я не знаю, как реагировать, поэтому молча киваю.

Кирилл распахивает дверь комнаты, останавливается на несколько секунд на пороге вполоборота:

– Кстати, я тебе не подыгрывал.

Что молчишь, Стасик?

– Кстати, я тебе не подыгрывал.

Я застываю в недоумении. Вот и думай теперь, что он имел в виду.

Через пару минут раздаётся стук в дверь. Женщина средних лет с невозмутимым выражением лица кладёт моё аккуратно сложенное платье на полку гардероба и выходит. Я быстро одеваюсь и собираюсь идти в столовую.

Вдруг слышу голос Нины во дворе. Задыхаясь от негодования, она кому-то говорит:

– Уже едешь? Отлично! Офигеешь, какой тебя ждёт сюрприз. Сам увидишь.

Я моментально понимаю, что она говорит со Стасом, и именно он сейчас едет сюда. Первое моё желание – притаиться и не показываться ему на глаза. Я до колик не хочу его видеть. До позывов тошноты. До звона в ушах. Но сколько ни прячься, неприятный разговор между нами неизбежен. Он должен расставить всё по местам. Нет смысла тянуть время. Пусть приезжает. Однако предвкушение скандала выбивает у меня почву из-под ног.

Без настроения я спускаюсь в гостиную. Кирилл уже там. Он переоделся в чёрные брюки и бордово-кирпичного оттенка рубашку.

– Присаживайся, – он отодвигает стул от накрытого вышитой скатертью круглого столика, – кофе, чай?

Я чувствую себя неловко:

– Чёрный кофе.

Всё та же молчаливая женщина быстро наливает мне в фарфоровую чашку ароматный напиток. Кирилл пододвигает ко мне тарелку со свежевыпеченными булочками. Он выглядит очень серьёзным. И сразу переходит к делу.

– Есть разговор. Нет, предложение. Выходи за меня.

Вот так. Коротко и ясно. Я чуть не поперхнулась кофе. На секунду я теряюсь:

– Что, прямо сейчас?

Он пожимает плечами:

– Ну, давай сразу, как разведёшься. Подумай, не торопись. Не отказывай сегодня. Вернёмся к этому разговору через несколько дней.

Вдруг распахивается дверь, и входят Нина и Стас, держась за руки.

Я медленно поднимаюсь. В глазах мелькают мушки. Сердце замерло. Я не смотрю на их лица, только на замок из рук. Сильная мужская и тоненькая женская с ровными ноготками и идеальным маникюром. Как арт про любовь. Их руки сцеплены естественно и красиво. Привычно для них, дико для меня.

Чувство лютой боли переполняет меня. Вчера у меня был муж, семья, налаженный быт, дом. Сегодня всё перевернулось. Стас не первый год ведёт двойную жизнь. Это не разовая измена. Не пьяный загул, не увлечение. Их отношения с Ниной серьёзны, даже свадьбу планируют. Я чувствую себя лишней среди этих людей.

Стас кидает на меня равнодушный отсутствующий взгляд и подаётся в сторону Кирилла:

– Я всё объясню, – он приближается к столику и протягивает руку для приветствия.

Кирилл остаётся сидеть. Он откидывается на спинку стула, пренебрежительно кривит губы и не отвечает. Демонстративно убирает руки в карманы брюк. На первый взгляд, он невозмутим. Но искры ярости в глазах, играющие желваки и сомкнутые зубы выдают его.

– Папуль, ну как бы мы рассказали, что Стасик женат? Сам подумай. Ты бы разлучил нас, а мы так любим друг друга, – быстро тараторит Нина, – а этого брака давно нет, они жили без отношений, как соседи. Да, Стасик?

Ища поддержки, она заглядывает в глаза моему мужу. Тот отворачивается.

– Что молчишь, Стасик? – дрогнувшим голосом интересуюсь я, – расскажи нам о своей семейной жизни.

Муж не смотрит на меня. Он заискивающе мнётся около Кирилла, краснея под его ледяным взглядом.

– Я всё решу, обещаю, вот прямо сейчас, – Стас пристыженно теребит ремень на брюках.

– Реши, – грозно выдавливает из себя Кирилл.

Муж подходит ко мне и рявкает:

– Ты где шлялась всю ночь? Зачем сюда явилась? Чего добиваешься?

Так он думает, что я пришла рассказать отцу о романе дочери с женатым мужчиной. Пришла жаловаться.

– Стасик, в том и прикол, она здесь ночевала, в комнате папы. Я не вру. Правда, Вика? – из-за его спины попискивает Нина.

– Да, детка, – язвительно отвечаю ей, изо всех сил стараясь справиться с накатившей тошнотой и помутнением в глазах, мечтая об одном – не шмякнуться в обморок на мраморный пол.

Муж удивлённо нахмуривается и разглядывает меня, как будто впервые увидел. Я с сочувствием кладу руку ему на плечо:

– Что такое, дорогой? Бледный как смерть. Тебе плохо?

Он злобно прищуривается:

– Ты! Как ты могла так поступить? Ты…

– Что я? – спрашиваю я. – разве я сделала что-то плохое?