Тётя без присмотра

– Откуда ты его знаешь?

– Я рад за тебя! Не волнуйся, я все понимаю. С отцом ты счастлива не была, – сказал парень.

– Вот молодец! – встряла Алиса. – Владик, какой ты умный! Привет-привет! – наклонилась она к монитору.

– Здрасьте, тетя Алиса.

– Откуда знаешь Михаила? – настаивала Татьяна. – Ты не сказал…

– Один раз я к тебе прорывался. Звонил, звонил… Тебя, наверное, не было. А он мне ответил, мы познакомились. Ну, и так поболтали…

– Я не знаю, что ты там себе надумал, но между нами ничего нет. Не лезь во взрослые дела и не общайся больше с ним.

– Узнаю маму. Очень жаль! Михаил мне понравился. Мам, мне было бы спокойнее за тебя.

– Ладно, обо мне потом поговорим. Ты здоров?

– Да, всё отлично. Не волнуйся.

– Целую тебя, сынок. Звони почаще!

После разговора с сыном Татьяна тяжело вздохнула:

– Смотри, какой… Точно! Психолог! Даже к сыну моему ключик подобрал!

Подруги засиделись допоздна, и уже затемно Таня вернулась домой. Подойдя к своей квартире, она вдруг интуитивно что-то почувствовала. Вставила ключ в замок, но не успела его даже повернуть. Дверь распахнулась, и перед ней возникло самое ненавистное лицо в ее жизни – Сашкино. Бледный до синевы, с красными синюшными губами и глазами с алкогольным дурманом, он был противен и страшен одновременно.

– Не ожидала? – покачнулся он и ухватился за косяк. – Думала, в моей квартире порхать будешь, коза? Думаешь, перевоспитала меня? Дура, что ли? Ты только озлобила меня! Я тебе этого никогда не прощу! Теперь я точно тебя уничтожу. – И он нанес резкий короткий удар ей в живот.

Таня ахнула и повалилась спиной назад, но почему-то удержалась на ногах.

– Что творишь, урод? – Михаил, оказавшийся сзади и подхвативший ее, отвёл Татьяну чуть в сторону и бросился к Сашке.

– Ах ты гнида! – Он с лёту ударил его и начал изо всех сил колошматить. – Сволочь! Я урою тебя! Хоть пальцем еще тронешь Татьяну, ходить будешь только под себя, понял? Вот только попробуй!

Татьяна, раздышавшись, повисла на нем.

– Не надо! Прошу! Еще убьешь и сядешь…

Михаил остановился.

– Полицию вызвать и упечь тебя снова, козлина? Соскучился по нарам? Я тебе устрою!..

– Это еще кого заметут, – сплюнул кровь Александр, пытаясь подняться с пола.

– Заглохни, падаль! – замахнулся на него Михаил. – Еще что-нибудь вякнешь, я тебе язык вырву!

Сашок закрылся рукой.

– Пошли со мной! – повернулся Михаил к Татьяне. – Я тебя здесь не оставлю!

– Не надо! Я сам уйду! Глаза бы мои вас не видели!..

Сашок с трудом поднялся, утирая кровавые сопли, сунул ноги в ботинки, сдёрнул с вешалки куртку и, зверем посмотрев на Таню, вышел из квартиры, толкнув Михаила плечом.

Татьяна вошла в квартиру, следом за ней Михаил.

– Таня, – протянул Михаил к ней руки.

– Не трогай меня! – отшатнулась от него Таня. – Уходи!

– Не горячись. Выслушай меня. К тебе приходила Анька…

– И я узнала о тебе много интересного.

– Не нужно быть такой доверчивой, Таня. И нужно расставить правильные акценты в этой истории. Я виноват. Но не виноват… Так бывает. Наша встреча не была случайной, но я не собирался причинять тебе зла. Мы встречались, и я влюбился в тебя по-настоящему. Я боялся тебе признаться, не знал, как это лучше сделать. Учитывая твой прямолинейный взгляд на жизнь… Да, я обманул тебя, но в своих чувствах к тебе я искренен. Ну и что такого, что вначале у меня к тебе был только профессиональный интерес? Да так бывает в какой угодно профессии: у доктора – к пациентке, у пациентки – к доктору, у режиссера – к актрисе… Можно перечислять целый час!

– Миша, прошу тебя. Если ты опытный психолог или психотерапевт, то должен понять, что единственное хорошее, что сейчас для меня можешь сделать, это оставить в покое. Только это! Сейчас мне трудно тебе доверять. Я же тебе душу открыла, впервые вздохнула спокойно, а ты… Книгу пишешь? Я для твоего исследования подходящий материал?.. Желаю, чтобы она стала бестселлером, иначе это того не стоило. Никогда!.. Слышишь? Никогда больше ко мне не приходи! Я выживу, не волнуйся. И тебя прощаю… – Она открыла дверь и еще раз посмотрела в его темные глаза. – Помнишь, ты сравнил меня с улиткой, которая несет свой домик и все свои проблемы на себе? Не очень удачное сравнение, господин психолог. Не может простая улитка запросто скинуть свои проблемы, то есть свой домик. Не получится. Улитку освобождают от домика в одном случае, если ее съедают. Так вот, Михаил, считай, ты меня съел. Нет меня больше. Ничего у нас не получится!

И Таня захлопнула перед ним дверь.

Потом она вытирала кровь с пола и долго плакала. А на следующий день пошла на работу – пора было из сказки возвращаться на грешную землю.

* * *

Таня постаралась не думать больше о Михаиле – только о работе, деньгах и о сыне. Как всегда… Нельзя ей было на кого-то рассчитывать – только на себя! Но забыть Михаила Таня, как ни старалась, не могла. Она поняла, что впервые в жизни влюбилась. Все время вспоминала общение с ним, их близость и то облако счастья, которое накрывало ее с головой, когда она была рядом с ним. Да и Михаил не давал ей возможности забыть про него. Каждый день ей доставляли по огромному букету роскошных цветов с самыми трогательными записками от него. Квартира уже превращалась в цветочную оранжерею.

Со страхом Таня ждала возвращения Сашки. Зная его подлый характер, она прекрасно понимала, что он не уступит свою квартиру. И при мысли о нем у Татьяны начинал болеть живот, куда получила такой сильный удар от бывшего мужа. А Михаил звонил ей, приходил и стучал в дверь. Подкрадываясь на цыпочках к двери, она видела его в глазок и огромным усилием воли не открывала ему. Таня надеялась, что рано или поздно Михаил поймет, что им не надо больше ни говорить, ни встречаться.

* * *

Возвращаясь в очередной раз с работы, Таня увидела у своего дома полицию и «Скорую помощь». Она ничего не могла с собой поделать, но неприятные предчувствия сжали сердце. У подъезда толпились люди, «Скорая» на ее глазах отъехала с включенной мигалкой, за ней тронулась и полицейская машина. Таня подошла ближе, народ не расходился. Таня заметила соседку из соседнего подъезда, женщину активную и громкоголосую. Она подошла к ней.

– Извините, а что здесь произошло?

– Ой, Танечка! Даже не знаю, обрадую тебя или нет? Муженек твой, который из тюрьмы вернулся, совсем озверел!.. Напал на мужчину, который квартиру у нас снимает. Номер семьдесят… Ну, ты его знаешь, вы дружили… – Тётка прищурилась и с хитрецой посмотрела на Татьяну.

– И что? – замерла Таня.

– Подло так напал, со спины… Ну, и пырнул его ножом. Несколько раз!.. Без сознания в больницу увезли…

– Куда? – выдохнула Таня.

– В Склифосовского, наверное, уж больно травмы серьезные. А Сашку скрутили, мне кажется, что он допился до ручки, совсем с ума спрыгнул. Даже радовался… гад. Говорил, что тюрьма его не пугает, лишь бы ты поняла, что он отомстил твоему хахалю. Но его теперь надолго закроют, и ты хоть вздохнешь спокойно. А ты куда, Таня? Эй, подожди!..

Но Таня уже бежала в сторону метро.

* * *

Последующие двое суток Таня провела в больнице. Михаила прооперировали, состояние его было тяжелое. Увидеть его она не могла, хотя знала, что он пришел в себя, и одну встречу ему разрешили. К нему пустили его родственницу и какого-то мужчину представительного вида с чемоданчиком в руках.

Таня готова была сидеть в больничном холле сколько угодно дней и ждать своей очереди для встречи с ним. Ей надо было о многом сказать Мише. И самое главное, о том, что она его очень любит, что прощает, и ей все равно, с ней он будет или без нее, главное, чтобы был… Про Сашку и его дальнейшую судьбу она даже ни разу не подумала. Жить в его квартире она не собиралась, а хотела воспользоваться предложением подруги и переехать к ней на дачу.

На третьи сутки к ней подошел доктор, уточнил, кто она. Он сказал, что очень сожалеет, но Михаил Амирович Ахба скончался. Дальше Таня ничего не слышала. Она словно попала в другое измерение, сердце сжало так, что ей стало трудно дышать.

– И так состояние было нестабильное, – кажется бормотал доктор. – Ну, и… Извините, сделали что смогли…»

Доктор попросил проходившую мимо медсестру принести Тане стакан воды. Татьяна машинально выпила, поблагодарила кивком, но сознание всё еще не возвращалось к ней. Внезапно ее затрясло. Ей стало безумно холодно, и она обхватила себя руками.

Доктор вызвал такси, и Таня поехала домой.

На следующий день ей позвонил незнакомый мужчина и попросил приехать в нотариальную контору.

Татьяна постучала в нужную дверь и вошла в кабинет.

Лысеющий господин лет пятидесяти поднялся к ней навстречу.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал он. – Я нотариус. Вызвал вас по наследственному делу. Я должен ознакомить вас с завещанием господина Ахбы Михаила Амировича. Господин Ахба оформил на вас дарственную на свою квартиру. Вы были его гражданской женой…

– Мы жили вместе две недели, – глухо ответила Татьяна, – Не понимаю, какая дарственная? Я не успела с ним даже поговорить. Не надо мне ничего.

– Я понимаю, в каком вы состоянии, но мой вам совет: не делайте ничего на горячую голову. В любом случае, хотя бы переспите с этой мыслью. Сделка совершена, вот ваш документ. Окончательно владелицей жилья вы станете через шесть месяцев, если никто не оспорит. Но Михаил Амирович заверил меня, что никто не нарушит его желания. Словно чувствовал, что умрет. Сестру устроила крупная денежная сумма. Квартира ей не нужна. Она не собирается менять место жительства. Живет в Сибири, в своем доме. Туда же отвезут и тело для похорон на родине, рядом с отцом Михаила Амировича. И поймите меня правильно. Воля умирающего человека для меня закон, и мне ваша квартира тоже не нужна. Берите и делайте с ней всё, что считаете нужным. Нюансы по оформлению или отказу в пользу государства вам объяснят юристы.

Татьяна вышла за дверь, держа в руках дарственную. Она попыталась прочитать документ.

– Санкт-Петербург… О господи!.. Санкт-Петербург… – поняла она.

* * *

Шли дни. Таня себя очень плохо чувствовала, всё время плакала. Считала, что не имеет права ни на что, что могло достаться ей от Миши. Он погиб от ножа ее бывшего мужа-алкоголика. Если бы Миша не встретил ее, то остался бы жив. В одну из ночей Тане стало совсем плохо и наутро она пошла к врачу. Доктор попросил ее сдать анализ крови и отправил на УЗИ.

Через два дня Таня вошла в знакомый кабинет, чтобы узнать результаты анализов.

– Ну, что… Не знаю, обрадую я вас или нет, но вы беременны, – сказала ей молодая докторша.

– Не может быть!..

– Это абсолютно точно, примерно пять-шесть недель. Вам нехорошо?

– Нет-нет… Всё нормально. Извините.

– Рекомендую вам сразу встать на учет. Не тяните.

Татьяна кивнула.

– Спасибо, доктор. Обязательно.

Татьяна вернулась домой. Она прошла в комнату и без сил опустилась в кресло. Перед ней на журнальном столике лежала папка с дарственной на квартиру в Санкт-Петербурге и снимок УЗИ, на котором была запечатлена малюсенькая жизнь, сердечко которой уже билось в ней. Возраст, непосильная денежная нагрузка за учебу сына, смерть отца ребенка – всё это наводило на определенные мысли.

«Нет-нет, малыш, не бойся. Ты был зачат в любви, и я виновата перед твоим отцом в том, что втянула в этот ад, и он успел подумать о нас. Я не избавлюсь от тебя. Ты будешь жить со мной. У тебя будет старший брат. Я буду любить тебя и за себя, и за твоего отца. А когда вырастешь, я обязательно расскажу тебе, каким замечательным человеком он был и как бы тебя любил. Ну, что ж… А жить мы с тобой будем в Санкт-Петербурге…»

* * *

Татьяна уволилась с работы. Начальник и коллеги взяли с нее честное слово, что она будет делать переводы внештатно и очень тепло проводили ее. Она попрощалась с друзьями, собрала большой чемодан, купила билет на «Сапсан» до Питера и отправилась в новую жизнь.

Как-то так получилось, что Татьяна никогда не была в Санкт-Петербурге. Всё собиралась-собиралась, но почему-то что-то обязательно мешало ее поездке. И вот она в городе на Неве…

В город Таня влюбилась сразу, а квартира вообще поразила воображение. Она находилась в Клубном доме на набережной Мойки. Таня всегда мечтала жить с видом на море или реку. Квартира была обставлена шикарно. Антикварная мебель, потрясающая спальня, встроенные шкафы-купе для максимального освобождения пространства. Многоуровневый свет, дизайнерские люстры, опускающиеся плотные жалюзи на всех окнах, потому что в Питере белые ночи. Огромный телевизор на всю стену. Кухня была снабжена всеми видами техники в помощь хозяйке. Прозрачная джакузи под черным потолком со звездным небом.

– Спасибо, Миша! Любимый Миша! Тебе бы жить и жить… Как же все красиво!.. Обещаю тебе, что твой ребенок будет жить здесь и что он будет счастлив…

Таня достала из гардероба один из его свитеров, обняла его, свернувшись калачиком, и горько заплакала, пытаясь почувствовать родной запах. Черная тоска не отпускала ее сердце.

В последующие дни она встала на учет в женской консультации и обратилась в Центр занятости. Сидеть дома в одиночестве она просто не могла физически.

В Центре занятости ее встретила строгая дама с гладко причесанной, словно лакированной, головой. На бейджике значилось: Олеся Богдановна Полянская.

– Слушаю вас, – качнула она очками в модной оправе, приглашая посетительницу сесть.

– Я хочу найти работу по профилю. Я переводчица.

– Где работали?

– В Москве. Я недавно переехала в Санкт-Петербург.

– Прописка?

– Будет через полгода. Я вступаю в права наследства.

Дама недовольно качнула головой и что-то отметила в листочке, лежащем перед ней.

– Языки?

– Английский и немецкий. Свободно. Вот диплом и трудовая книжка.

– Так… – Дама полистала книжку. – Понятно. Ну, хорошо. Посмотрим. Как вам наш город и наш климат? – спросила Олеся Богдановна.

– Прекрасно. Я к дождям готова.

– Это радует. Но почему бы вам не поработать дистанционно? Ваша профессия вам позволяет, да и связи, наверное, у вас имеются.

– Всё так. Но я пережила смерть близкого человека, переехала в незнакомый город. Мне трудно находиться в одиночестве.

– Переводчица… – Дама внимательно смотрела на экран монитора. – Буквально одна вакансия, но с длительными командировками… – Она вопросительно посмотрела на Татьяну.

– Нет… Извините, не смогу…

– Так… Учительница английского языка в школу.

– Я никогда не работала учительницей. У меня сын учится на платном и за квартиру тоже нужно прилично платить.

– А на какую сумму вы рассчитываете? – спросила Олеся.

– Хотя бы пятьдесят-шестьдесят тысяч.

– Понятно… Вот требуется личный секретарь со знанием языков в фирму, оклад подходит, но строго до двадцати восьми лет. Вам сколько?

– Сорок.

– Нет, это сильный разрыв. А вам обязательно по специальности?

– Уже нет.

– Главное – это сумма?

– Ну, да. И не тяжелый физический труд.

– Проблемы со здоровьем? – бросила на нее быстрый цепкий взгляд Олеся Богдановна.

– Я беременна.

Дама уронила ручку.

– Вы вообще что?

– Что я?.. – не поняла Татьяна.

– Да кто же в таком положении возьмет вас на работу?! Ну, вы что! Словно с Луны свалились! У молодых женщин проблемы из-за этого при устройстве на работу! Всем известно, что молоденькая сотрудница поработает несколько месяцев и уйдет в оплачиваемый декрет, а потом с больничного на больничный… А вы еще об этом мне сказали! Как я теперь найду вам работу? В вашем возрасте – единственное преимущество было то, что у вас уже все позади, кроме климакса, и вы будете честно трудиться без срывов. А тут сорокалетняя беременная дама! Здрасьте-подвиньтесь! Как я потом в глаза буду смотреть работодателю, к которому вас пришлю?

– И что же мне делать? – растерялась Таня. – Я детей кормить должна.

– А я тут при чем? Обратитесь к их отцу. Алименты!

– Один в тюрьме, другой умер, – ответила ей Таня, вставая с места. – Простите…

Несколько дней она обивала пороги разных организаций и центров занятости, но везде был отрицательный результат. Деньги заканчивались. Она позвонила сыну и ошарашила его тем, что живет теперь в Питере, в большой квартире.

– Ну, ты даешь! Круто! Рад за тебя! А как ты там оказалась? Почему так долго не звонила? – заволновался сын.

– Извини, сынок. Очень занята была. Мы, когда с тобой встретимся, я тебе всё объясню. Сыночек мой родной, мы теперь не зависим от твоего отца.

– Ой, не надо о нем!

– Не буду. Просто теперь мы никогда с ним вместе жить не будем. Скажи, если я не смогу платить за твое дальнейшее обучение, ты вернешься ко мне? Мы будем жить в Санкт-Петербурге… – с замиранием сердца предложила Таня.

Влад несколько удивился.

– Мама, у тебя проблемы? Скажи, что-то случилось? Я же чувствую! У меня оплачен месяц, и я доучусь! Ты ничего мне не шли. Мне всего хватает. А дальше… Жалко, конечно, будет уезжать, потому что мне нравится и обучение, и друзей здесь нашел, но я, конечно, всё понимаю. Приеду к тебе и продолжу учиться в одном из самых красивых городов России! Не печалься, мам! Всё хорошо!

– Спасибо, миленький, – прослезилась Таня, понимая, что продолжит поиск работы. И если ей удастся, то Влад доучится там, где ему комфортно, где нравится.

В квартире, которая теперь принадлежала ей, была огромная библиотека, в основном состоящая из книг по философии и психологии известных специалистов. Были книги и самого Миши. Ну, и конечно, русская и зарубежная классика. Она читала по вечерам, сидя на балконе под пледом или в доме у электрического камина. Таня поражалась, как ей нравились все эти книги, с любовью собранные Мишей. Сердце разрывалось, когда все больше и больше она убеждалась в том, насколько они подходили друг другу, насколько близки у них были интересы и вкусы. И его одежду она продолжила беречь, засыпала с его свитером. Словно только он мог дать ей защиту.

В один из дней она пошла в пекарню позавтракать выпечкой и чашечкой кофе. И случайно наткнулись на объявление, где приглашался учитель английского языка в частный детский садик. Возраст не указывался.

Таня поняла, что терять ей всё равно нечего, и не особо рассчитывая на успех, предварительно позвонив и назначив встречу, пошла на собеседование. Именно пошла, потому что частный детский садик «Мечта» находился в двух кварталах от ее дома.

Директриса ей сразу же понравилась, она приняла ее как родную, предложила чай, поговорила с ней о ее профессии, потом показала свои владения. Это был действительно элитный детский садик с бассейном и огромным спортзалом.

– Мы стараемся приглашать для развития детей профессионалов, и вы с вашим опытом нам подходите. У вас будет средняя группа из десяти детей. Родители платят за иностранный язык по десять тысяч рублей в месяц. Итого, сто тысяч, вам на руки восемьдесят тысяч и бесплатное питание. Согласны?

– Да! – просияла Таня, которая о лучшем и не мечтала.

* * *

С тех пор начался новый и поистине счастливый период в жизни Татьяны. Она никогда и не предполагала, что так легко поладит с детьми и что у нее есть педагогическая жилка. Раньше она предпочитала сидеть за компьютером. А общение с детьми оказалось таким классным. Конечно, возможно, ее к этому так склоняло и умиляло ее собственное положение. Но дети ее любили и показывали успехи в английском языке. Многие готовились поступать в первый класс английской школы, и Таню попросили заниматься сверхурочно за хорошее дополнительное вознаграждение. Денег Татьяне хватало с лихвой, и сын ее остался учиться там, где хотел. О своем интересном положении Таня никому не говорила, решив и сыну сообщить после рождения ребенка, чтобы он не нервничал и не задавал ненужных вопросов, на которые она не могла ему ответить.

Шел уже шестой месяц, но так как она была очень худенькая и носила просторную одежду, то никто живот и не замечал. Таня и не распространялась, дорожа своим местом и своими детьми. Да и чувствовала она себя совсем даже неплохо. Первоначальная тошнота прошла, наступило принятие ситуации и умиротворение. Среди ее учеников была четырехлетняя девочка Алина, которую всегда привозил и забирал отец. Евгений Алексеевич – очень приятный и обходительный мужчина, примерно одного с Татьяной возраста.

Директриса садика шепнула ей на ухо:

– Между прочим, разведенный. Жена сбежала с любовником. Дочке тогда было два годика. Не понимаю я таких женщин. Это очень состоятельный мужчина, финансовый директор одного известного питерского банка. Но у нас тут простых родителей, конечно, нет…

– Интересная информация. Жалко, что Алиночка без мамы, – кивнула Таня, занимаясь своими делами. – Только почему вы мне это говорите?

– Не понимаешь? Каменная, что ли? Или Снежная королева? Такой кадр пропадает! Да очередь выстроится. Он уже вертихвосткам всяким не поверит и будет в первую очередь смотреть, чтобы его Алинка к женщине хорошо отнеслась и женщина к ней. Все еще не понимаешь? Алинка тебя любит, тянется к тебе…

– У меня со всеми детьми хорошие отношения. Да, Алина очень ласковая девочка, и теперь это объясняется легко, раз у нее нет мамы. Она интуитивно к женщинам тянется, – ответила Таня.

– Да присматривается Евгений Алексеевич к тебе! Что непонятного? Он уже и расспрашивал про тебя…

– Вот как? И чем же он интересовался?

– Ну, замужем-не замужем… Откуда? Кто? Я ничего лишнего не сказала. Сказала, что не замужем, что сын-подросток учится за границей. А ты вот умница-красавица у нас теперь, надеюсь, надолго. Я тебе для чего это говорю? Так просто такие вещи не спрашивают. Не будь дурой, обрати внимание на хорошего человека. С ним будешь как за каменной стеной.

– Что вы… мне сейчас совсем не до этого, – занервничала Татьяна.

Но как она ни делала вид, что ничего не замечает, Евгений Алексеевич начал оказывать ей откровенные знаки внимания – приносить цветы, делать комплименты, пытаться задержаться подольше, поговорить с ней, дотронуться рукой. Такой вот легкий контакт…

Таню всё это несколько напрягало. Конечно, любой женщине приятны знаки внимания. Но точно не Тане в ее нынешнем положении. Она хотела остановить его порывы, но не знала, как это сделать тактично, никого не обидев. На них с подозрением смотрели другие родители и няни, которые приводили детей. Словно она специально устроилась в детский садик для богачей, чтобы увести какого-нибудь отца из семьи. А уж все понимающие и одобряющие взгляды директрисы вообще сводили ее с ума. Поэтому, когда Евгений Алексеевич пригласил ее в кафе, она согласилась, чтобы иметь возможность переговорить с ним с глазу на глаз и прекратить ненужные ухаживания.

Евгений Алексеевич просто светился от счастья, был такой торжественный и с большим букетом… Таня решила долго разговор не затягивать. Не успел официант поставить перед ними заказанную бутылку вина и бокалы, как она начала:

– Евгений Алексеевич, хочу сразу внести ясность. Если вы решили поухаживать за мной…

– Конечно, решил! Просто счастлив, что вы откликнулись! Я давно за вами наблюдаю, вы чудесная, красивая, добрая женщина.

– Так вот, но я еще и честная. Поэтому сразу хочу сказать вам, что между нами быть ничего не может. Говорю тет-а-тет, чтобы не обидеть вас, не скомпрометировать.

– У вас кто-то есть или я настолько неприятен? – расстроился Евгений Алексеевич.

– У меня скоро будет… Я – беременна.

– Ой, Танечка! Извините, по вам совсем не скажешь. Какой конфуз! А отец ребенка? Вы одна здесь…

– Он недавно умер, это всё, что я могу и, извините, хочу вам сказать. – Татьяна встала, собираясь уйти.

– Танечка, простите, не знал. Но не уходите, давайте отужинаем вместе, – удержал ее за руку Евгений Алексеевич.

И вот после этого разговора пыл Евгения Алексеевича, к сожалению, совсем даже не угас. Он продолжил свои ухаживания, только более тактично и заботливо. Таня не знала, что ей и делать. Она-то была уверена, что отпугнет его этим известием. Наверное, надо было сказать, что и сам он ее не привлекает…

Через два месяца он попытался ее поцеловать, и Таня сказала по-честному, что до сих пор любит отца своего ребенка, которого носит под сердцем.

– Его же нет!..

– Ну, и что? Есть мои чувства. И ребенок мой всё время будет напоминать о нем. И фамилию и отчество я дам его.

Евгений Алексеевич, конечно, погрустнел, но не сдавался. Они посещали театр, вечера классической музыки – ведь ребенку даже в утробе полезно было слышать классику. Евгений водил Татьяну в лучшие рестораны, целовал ручки, понимая, что на другой контакт она еще не готова.

Татьяна сама уехала в роддом, выслушав целую лекцию от директора детского садика, где много, конечно, было негативного, но закончилось всё положительно.

– Какая же ты молодчина! Какая же ты умница! Как тебя любят дети и как ты устроила меня как руководительницу! Я буду держать твое место для тебя, помогу тебе и буду надеяться, что ты скоро вернешься ко мне, к нам. Мы будем ждать, такую сотрудницу я не потеряю!..