Последняя Арена

У меня уже не было страха перед законом. Да и забыл я про это чувство. Раньше я стремился к мнимому успеху. Галстук, туфли, пиджак – это были постоянные атрибуты моей жизни. Только сейчас я понял, что раньше меня волновало, что обо мне подумают незнакомые мне люди. Теперь же было плевать.

Я знал, что нахожусь под колпаком. Несколько раз видел подозрительных людей, которые, не скрываясь, следили за мной. На это я только ухмылялся. Ну как же? Такая честь… При этом готовился к побегу.

План составил давно, но оставалось самое трудное – реализация. Я хотел покинуть город и осесть во всеми богами забытой деревне. В ста шестидесяти километрах от Москвы стоял заброшенный поселок. Мне о нём рассказывали ещё в детстве, когда я с родителями ездил на дачу. Решил осесть там. Вскоре мои мысли воплотились в жизнь.

Однажды ко мне в комнату заявилось двое человек. Бегающие взгляды, дерганная мимика, старая и дырявая одежда. Они напоминали наркоманов, ищущих дозу. Я ждал гостей, но не думал, что ко мне нагрянет такая шантрапа. Складной нож всегда носил с собой. Рядом стояла арматура. Было бы хорошо обзавестись огнестрелом, но в моей ситуации раздобыть его казалось непосильной задачей. До этого момента.

Визитер достал заточку и направил её на меня. Стоило, конечно, атаковать сразу, но я немного замешкался. Теперь, до поры до времени, приходилось играть роль испуганного инвалида. Да и шестым чувством я понял, что эта парочка не от мажорика.

– Доставай деньги! – сказал человек, обдавая меня смрадом изо рта. – Я знаю, что они у тебя есть.

– Не надо, не убивайте! – взмолился я дрожащим голосом. – У меня немного осталось. Тысяч триста… Берите всё… Только не убивайте… У меня нет ноги, – добавил я, демонстрируя культю.

– А мы знаем, – заржал посетитель. Из его рта вырвалась зеленая слюна и попала мне на штаны. – Мы всё про тебя знаем. Родных нет. Друзей нет. И никто тебя искать не станет. Хозяйка квартиры приедет только завтра. Других жильцов нет.

Пока наркоман разглагольствовал, я незаметно потянулся к арматуре. Раз он думает, что у меня нет родных, то он точно не от той мрази, которая лишила меня всего. Это обыкновенные гастролеры, которые думают, что могут ограбить инвалида. Да и сдается мне, в живых меня оставлять они не планируют. Если про хозяйку знают, то я давно был у них на примете. Следили, значит, за всеми домочадцами. Хотя зачем они тратят время на слова? Проще же было сразу приласкать меня ножичком, и дело с концом. Быть может, не пожелали возиться с поиском денег? Вполне возможно.

Я резко подскочил и обрушил стальной стержень на ухмыляющегося человека. Наркоман завалился. Крутанувшись на одной ноге, впечатал арматуру в голову второго опешившего визитёра. Из проломленного черепа хлынула кровь. Первый конвульсивно задергался. Моё оружие попало ему в ключицу. Шея деформировалась, изо рта высунулся кончик языка, глаза закрылись. Из горла доносились судорожные булькающие звуки. Анатом из меня хреновый, но, думаю, он не жилец. Помогать я ему уж точно не буду.

Быстро обшарив карманы нежеланных гостей, я нашел небольшой револьвер. После прикрепил протез, взял деньги, документы и костыли. Уж не знаю, пасут меня сейчас или нет, но лишнего внимания привлекать не стоит. Если выйду из своего дома с огромным баулом, то кто-нибудь да увидит. Пусть уж возможные наблюдатели думают, что я отправился в магазин.

Машину мне сохранили, но разыгравшаяся паранойя говорила, что на ней может стоять жучок. По возможности и от неё надо избавиться. Я сел за руль. Установил протез на педаль и неспешно выехал со двора. Немного попетлял по улицам, но никакой погони так и не обнаружил. Преследователи могли быть, но мои навыки по части заметания следов ограничивались лишь просмотром фильмов и чтением книг. Всё-таки обошлось.

Предстояла относительно дальняя дорога. Я заправил полный бак. В строительном супермаркете закупился инструментами: лопаты, топоры, гвозди. В аптеке взял бинты, мази, таблетки. Заехал и в охотничий. Там оставил бóльшую часть денег. Взамен приобрел палатку, спальник, удочку, котелки, теплую одежду, фонарики. В продуктовом затарился по максимуму. Брал только дешевую долгохранящуюся продукцию. Мне везло с консультантами. Они помогли и с тележкой, и с погрузкой. Хотя и я в этот момент был само очарование: шутил, смеялся, травил байки. При этом у меня за поясом находился револьвер, а сам я недавно избавился от двух недочеловек. Причем, никаких эмоций по этому поводу не испытывал. А вдруг и в обычной жизни по улицам разгуливают такие обаятельные маньяки?

На выезде из Москвы я встал в пробку. Люди спешили провести выходные на дачах. Я понял, что отвык бывать за городом без навигатора, но тут уж пришлось полагаться на память. К счастью, доблестным сотрудникам ГИБДД я был ничуть не интересен.

Через два часа я свернул на грунтовую дорогу, а ещё через полчаса очутился у чёрта на куличиках. Вот уж не думал, что на столь близком расстоянии от златоглавой могут располагаться такие поселки: ветхие домишки, дырявые заборчики, неухоженные дворики. Повсюду бродила и гадила крупнорогатая скотина. Я затормозил и под многочисленный лай собак поинтересовался у старожила:

– Отец, куда дорога ведет? Смогу выехать куда-нибудь?

– Смогёшь, – прищурился дед. – Пшли прочь, – он замахнулся палкой, отгоняя дворняг. – Тебе, сына, куда надо? Коли на трассу, так лучше развернись и езжай обратно. Километров через десять доедешь.

– Только что оттуда. Порыбачить хочу, – я улыбнулся. – Рыбные места есть поблизости?

– Поди на природке отдохнуть хочешь? Хорошее дело. Вам городским оно полезно будет. У вас воздух не тот, а тут дышится свободно, – дед втянул воздух.

Я неосознанно повторил за ним. Носа коснулись ароматы навоза и печного дыма.

– Ну смотри, – принялся объяснять старик, – дорога эта поворачивает через километр. Коли направо повернешь, так скоро у озера окажешься. Хотя к нему обычно другим путём добираются. Оно и ближе выходит, и по колдобинам трястись не надо. Рыбы там мало, но тебе же поди не улов нужен, да? А процесс?

– Это да, – подтвердил я слова умудренного жизнью человека. – А слева что?

– Там дорога петляет. На своей машинке не проедешь. Вон туча идет, – дед указал вверх. – Через часа четыре ливанёт. Застрянешь в хляби. А потом пешком будешь за трактором идти. Он у Михалыча есть…

– Так что там?

– Да ничего. Поля да леса. А через километров двадцать охотничья будка будет. Её никак не пропустишь. А недалече от неё деревенька старая. Там поди уже годков пятнадцать никто не живёт. Но места там, конечно, сытные. Людей почти нет. И зверьё непуганое, – мечтательно произнес старик. – Да и озерцо есть. Слыхал, что там вот такенные сомы водятся, – он раскинул руки. – Но ты на машинке своей туда не доедешь.

– А позаимствовать можно машину, на которой доеду? – закинул я удочку. По интонации дедка было понятно, что он на что-то намекает.

– Так у Михалыча узнай. Он дома сейчас. Вон, видишь красный забор? Так у него и спроси. А коль договоритесь о чем, то скажи, что дядька Ермолай посоветовал к нему наведаться.

В принципе, мне терять нечего. Я все равно планировал избавиться от своей лады. Плохо только, что вещей у меня с собой слишком много. На себе всё точно не утащу. Придется добираться до точки, выгружаться, ехать обратно, бросать машину и возвращаться пешком. К тому же какая разница, в какой деревне мне останавливаться? Можно и в той, которую назвал дед. Людей нет, никто отвлекать не будет. А на природе я смогу подумать, как жить дальше. Скоро трупы обнаружатся. Меня объявят в розыск.

Подкатил ко двору упомянутого Михалыча. Если бы я очутился в параллельном мире, то подумал бы, что это местный староста: качественный кирпичный забор с железными воротами, добротный дом, да и музыка играет. А ещё доносился звук, будто кто-то работает кувалдой по наковальне.

Кричать или стучать не стал. Сделал проще: посигналил. Через минуту из калитки вышел огроменный детина с не менее здоровенным молотом. Колоритно смотрится, ничего не скажешь.

– Ты ко мне? – прорычал он, нависая над машиной.

– Да. Дядька Ермолай к вам рекомендовал обратиться. Да вон он стоит.

– Ну так обращайся. И, если поговорить надумал, вылазь из своей железяки.

Я незаметно придвинул револьвер поближе. Вздумай этот здоровяк огреть меня, пристрелю. Инстинкт самосохранения у меня ещё остался. Михалыч подвинулся. Я открыл дверь, достал костыли и вышел из лады. Протянул руку. Моя ладонь утонула в огромной лапище. Я видел, что человек напротив сильно смутился, когда увидел мой протез.

– Ты извини. Не стой. Садись обратно.

– Да брось, – я тоже перешел на неформальный тон. Нравы тут простые, так что можно не стоить из себя офисного планктона.

– Чего хотел?

– Машину арендовать можно? – я указал на ниву за забором.

– Можно-то оно можно. Вот только я тебя не знаю, – категорично заявил здоровяк. При этом он почесал затылок и вопросительно уставился на меня.

– Могу взамен свою оставить, – предложил я. – Все документы при мне. Сверху докину десятку. Через пару-тройку дней верну.

– Ты из богатеньких будешь? – здоровяк указал на протез. – Дорогая штука. Может купишь?

– За сколько? – я понимал, что моих двадцати тысяч точно не хватит. А это было всё, что у меня осталось.

– Да за сотню отдам.

– А обменяться? – я постучал по капоту. – Документы сейчас все при мне.

– Вот так просто обменяться? – удивился Михалыч. – Твоя же на тысяч триста потянет.

– За четыреста пятьдесят брал. Пробег небольшой. Без аварий. Страховка и всё, что полагается, есть.

– Ты сейчас серьезно?

– Ну да. Один раз живём. Да и думал я ниву купить. Часто ведь выезжаю на природу, а на этом, – я снова постучал, – не везде можно проехать. Раньше-то можно было бросить машинку и километров десять-пятнадцать на своих двоих пройти, но сейчас это затруднительно. Сам понимаешь…

– Понимаю. Ну заходи. Чайком угощу. Заодно и поговорим.

Через час я стал обладателем нивы. Михалыч внимательно изучал документы. Всё было кристально чисто. Я тоже сделал вид, что меня интересует состояние машины. Чтобы не казаться подозрительным, выторговал ещё пару мешков картошки, несколько пакетов овощей, канистру с топливом и много разной мелочи. Детина сам перегрузил вещи в мою обновку. Напоследок поставил пятилитровую баклажку с самогоном. Дал ещё и поллитровку, чтобы я уважил дядьку Ермолая. Договорились встретиться через пару дней и уже официально всё оформить. На том и распрощались.

Естественно, я сказал, что направляюсь к озеру, но сам свернул налево. Ниву болтало из стороны в сторону. На ладе я бы точно не проехал. Вскоре увидел пустующую охотничью будку. Пару часов пошатался по заброшенным деревням. Людей нигде не было. Остановился у ветхой лачуги. На всякий случай закрыл машину лапником. Прошелся по домам. В одном из них нашел нечто, напоминающее кровать. В моем новом жилище оказалась ржавая печка, которую по какой-то причине не захотели реквизировать мародеры. Я успел собрать дрова до того, как пойдет дождь. Кое-как закрыл окна, чтобы сильно не задувало. Зажег лампу, роль которой выполнял фонарь, и принялся рубить дрова. Револьвер положил рядом. Сейчас у меня не было друзей, так что любого незваного визитера просто пристрелю.

Пол рассыпа́лся в труху, но постепенно я смог приноровиться. На печке удалось приготовить немудреный ужин – гречка с тушенкой. Из трубы небольшими струйками валил дым, но я не обращал на него никакого внимания.

Вскоре, потягивая сигаретку (зачем-то купил пачку, хотя до этого никогда не курил) с кофе, начал думать, как жить дальше. По всему выходило, что нормальной жизни у меня больше не будет. Разбитый в детстве нос мажорика лишил меня всего. Если бы эта мразь просто поспособствовала моему увольнению с прошлого места работы, я бы всё понял. Устроился бы в другую контору и продолжал бы жить дальше. Но нет: он захотел меня уничтожить. Сделал из меня непонятно кого. А теперь я официально стал преступником. Вскоре обнаружатся тела наркоманов. Начнётся следствие. И ведь меня найдут. Заброшенных поселений тут много, но я всё равно сильно наследил. Остается надеяться, что ищейки не выйдут на мой след. Да и родных опера будут беспокоить. Раньше я с родственниками почти не общался. Даже с днём рождения друг друга не поздравляли, но всё равно неприятно. Надеюсь, у них всё будет хорошо. С этими мыслями я и заснул.

Прошло пару месяцев. Прогнозы не сбылись: никто меня не искал. Деревенька была не столь пустынна, как я предполагал. Часто встречались любители зимней охоты, рыбалки и туризма. В один из дней я ковылял обратно к облюбованному жилищу, когда пересекся с Михалычем. Думал, что придется защищать жизнь (револьвер был под рукой). Уже приготовился стрелять в открывающуюся дверь трактора, но что-то меня остановило. И какого же было моё удивление, когда этот здоровяк дружелюбно поздоровался. Никаких претензий по поводу машины не было. Он рассказывал, что ездил на ней в город, его останавливали сотрудники ГИБДД, но у них не возникло никаких вопросов. После этой встречи примерно неделю я ждал, что ко мне нагрянут опера. И… ничего. Как будто Андрей Владимирович Фролов просто умер для полиции.

Я продолжал тренироваться как проклятый. Тело превратилось в тугой комок мышц. Ударившие холода только подстегивали тягу к самосовершенствованию. В обжигающие морозы я подтягивался на ветках. Кулаки разбивали остывшие кирпичи. Руки метко кидали топоры, ножи и лопаты. Но была проблема, с которой я физически не мог справиться: отсутствующая нога. Без должного ухода протез стал напоминать обычную палку со стопой. Я часто ходил на костылях, пытаясь сберечь предмет, который я собирался вбить в глотку мажорика. Не срослось. Я поскользнулся на льду. Одно из креплений сломалось.

Казалось, я прожил две жизни. В первой я был молодым преуспевающим человеком: карьера, деньги, девушки. Будущее казалось светлым, простым и понятным. Во второй – бомжом, убийцей и инвалидом. Без семьи, без друзей, без нормальных средств к существованию. Никакого просвета, никаких надежд, никаких дальнейших планов. Хотя цель всё же была – месть.

Но кто же знал, что произойдет ещё одно событие, которое разделит жизнь на «до» и «после». На этот раз не только у меня, но и у всего человечества.

***

Припасов постепенно становилось всё меньше и меньше. Гречка и рис уже подошли к концу. Из консервов осталась лишь одна банка фасоли да две банки тушенки. Пара горстей макарон сиротливо шуршала да дне огромного пакета. Я наловчился ловить рыбу. Несколько раз удавалось подбить зазевавшихся птиц. Но никаких грибов, а уж тем более ягод, в зимний период не наблюдалось. Пришлось выезжать в обжитые места.

Охотники рассказали, что неподалеку есть базар с нужной продукцией. У меня оставалось двадцать тысяч. Финансов хватало, чтобы обеспечить себя провизией до лета. С остальной едой мне помогут лес и озеро.

Я дождался, когда наступит приемлемый день для небольшого путешествия. Завел ниву. Зафиксировал сломанный протез и отправился в путь. Дорога принесла незабываемые ощущения. Машина скользила, застревала, проваливалась в наст, но всё же я смог выехать к деревеньке, а дальше – на трассу.

Открытый базар оказался на месте. Торговая точка смогла порадовать ценами, но не ассортиментом. Я давно стал неприхотливым, так что никаких проблем это не вызвало. Однако проблемы пришли с другой стороны. Меня остановили сотрудники полиции, патрулировавшие рынок. Видимо, моя заросшая и обветренная рожа не понравилась служителям закона. Я уж было решил, что всё, настал конец моей свободе. Но на удивление рядовая проверка документов закончилась пожеланием хорошего вечера. А ещё меня угостили горячим и сладким чаем из термоса. В общем, чудеса, да и только.

Десятки встреченных людей подняли настроение. Я и не думал, что соскучился по обычному человеческому общению. Хотелось задержаться подольше, но нужно было ехать. Тащиться в потемках – то ещё удовольствие.

Снова зафиксировал протез и надавил на газ. Нива плавно тронулась, оставляя позади гостеприимную торговую точку. Машина уверенно держала ход, лавируя между иномарок.

Сперва мир огласил скрежещущий звук. Казалось, что шум, заполняющий пространство автомобиля, раздается со всех сторон. Я сбавил ход и приоткрыл окно. Движущиеся спереди и сзади машины притормаживали. Непонятное явление определенно доносится с улицы. Следом всё стихло.

Через минуту засверкали молнии. Весь небосвод окрасился разноцветными электрическими всполохами. Грома не было. Облака, будто по волшебству, сменились фиолетовыми тучами. Мир потемнел. Я не понимал: чего это погода удумала так резко меняться? К тому же гроза зимой – редкость. Знал только одно: нужно поскорее добраться до хибары, которую я называю домом. Надавил на газ. Резвая нива ускорила бег.

На периферии зрения мелькнул изумрудный столб. Я повернул голову, но рассмотреть ничего не смог. Моё сознание заволокло черным туманом, а перед глазами вспыхнули алые символы:

Внимание! У вас есть сутки, на…

Дочитать я не успел. Неизвестное сообщение изменилось:

Поздравляем, вы попали в ТОП-1000 (987) существ, прошедших инициализацию. Количество жизней: +2. Всего: 5.

Получено два знака силы. Всего: 2.

Непослушный протез уперся в тормоз. Шины заскрипели по заледеневшему асфальту. Я почувствовал, как моя машина уходит в занос. Летней резине не удавалось нормально сцепиться с поверхностью. Нулевое управление. Ничего не видно. Ниву кидало по кругу. Затем я вдруг ощутил, как мир переворачивается. Ремень безопасности вдавился в грудь. Ребра затрещали, дыхание перехватило, а зубы вонзились в нижнюю губу. Символы перед глазами сменились:

Для активации истинного зрения уничтожьте одно исчадие бездны.

Для просмотра личных характеристик разрушьте алтарь.

Для распределения характеристик зачистите данж.

Мимолетно осознал, что машина катится кубарем, будто я находился на горе, а не на ровной трассе. При этом неведомым образом я мог воспринимать сообщение. Создавалось впечатление, что мир резко перестал существовать. Осталась только кромешная тьма и таинственные знаки:

Для полного подключения к всеобщему информационному полю уничтожьте десять исчадий бездны.

Для взаимодействия с энергией разрушьте алтарь пятого уровня.

Для выбора пути поглотите пятьдесят эссенций душ.

– Что за чёрт? – смог выдавить я. Понимал, что меня никто не услышит, но всё же спросил это вслух.

Зрение восстановилось. Никаких символов больше не было. Ну и привидится же такое! Организм, видимо, начал сдавать. Ещё бы: я не жалел и не баловал его в последнее время. Вот и поплатился.

Сдавленно ухмыльнулся. Моё состояние было крайне тяжелым. От смерти меня спас ремень безопасности, но я всё-таки знатно приложился головой. Да и ребра, думаю, далеко не в порядке. Из правой руки торчала кость. Во рту чувствовался вкус крови. Эх, месть мажорику, видимо, придется отложить на неопределенный срок. Надеюсь, доживу.

Я услышал звучный гудок. Кое-как поднял голову. Ощутил, как трещат хрящики в шее. На меня неслась многотонная фура. Краем сознания понял, что она не успеет сбавить ход и влетит точно в меня.

Я почувствовал мимолетную вспышку боли, а следом перед глазами вспыхнуло очередное сообщение:

Вы погибли и будете перенесены к артефакту фиксации.

Внимание: вы не осуществили привязку.

Вы будете перенесены в место, которое считаете своим домом.

До возрождения 3… 2… 1…

Глава 3

В детстве мне снилось, как я падаю с балкона. Когда моё тело должно было коснуться земли, я вздрагивал и просыпался. Сейчас я дернулся так же, как делал это двадцать лет назад. Открыл глаза и увидел перед собой знакомое заколоченное окно. В жилище стоял холод. Изо рта пробивался пар. В районе спины через топчан чувствовался предмет, который доставлял дискомфорт. Сев на задницу, я понял, что щеголяю в чём мать родила. Хотя отсутствие одежды – это последнее, что меня сейчас беспокоило. Обратившись к погасшей печке, я пробормотал:

– Что со мной было?

Я прекрасно помнил, как закупался провизией на базаре. Потом ехал домой. Следом мир сошел с ума: странные звуки, непонятные природные явления в небе, сообщения перед глазами. Всё было очень реалистично. Приснится же такое… Всё-таки надо отдохнуть пару-тройку дней. Организм явно не выдержал постоянных нагрузок. Никаких физических упражнений – только умиротворяющая рыбалка, спокойная готовка и расслабляющий треск костра. Я воскресил в памяти приятный момент из сна – казалось бы, обычное общение с обычными людьми. Но мне этого явно не хватало. Пожалуй, заеду-ка я к Михалычу или дяде Ермолаю. Надеюсь, не погонят.

Я с трудом скинул правую ногу с койки и потянулся к костылям. Их не было на привычном месте, хотя я всегда оставлял их возле топчана. В темноте я нащупал фонарик. Блеклый луч ударил в сторону тумбочки. Протез испарился.

Сперва я подумал, что меня кто-то обокрал. А если так, то визитер мог находиться где-то неподалеку. Незамедлительно просунув руку под ткань, которая заменяла мне подушку, я отчетливо осознал – револьвер отсутствовал. Я резко поднялся, схватил топорик и лопату. К последней я давно приделал перемычку, которая служила мне своеобразным костылем. Допрыгал до двери. Она была закрыта. Вот только доски, которые я приставлял, когда находился внутри, аккуратными рядами лежали на полу. Толкнул – заперто. Причем заперто снаружи.

Мозг сигналил о странном и забытом ощущении. Фантомных болей, о которых так любят судачить киношники, у меня никогда не было. Но теперь я явственно чувствовал ногу, будто бы она была на месте. Посмотрев вниз, я не смог сдержать изумленный возглас:

– Ух, ёб!

Стопа находилась там, где ей и положено быть. От изумления я выронил топор и протер глаза. Иллюзия не рассеивалась. Пошевелил пальцами. Суставы послушно согнулись. Осторожно, будто опасаясь, что наваждение уйдет, я присел и начал растирать кожу. Длинные ногти цеплялись за мозолистые ладони. Стремясь вернуть ощущение реальности происходящего, я вырвал поднятый холодом волосок. В ноге тут же немного закололо, но я был рад этой боли.

– А вдруг это сон? – пробормотал я. – Даже если так, просыпаться я пока что не хочу.

Медленно встал. Тело по привычке опиралось на одну ногу. Перенес центр тяжести. Босая стопа ощутила неровный пол. Небольшая щепка впилась в мизинец. Я понял, что чувствую этот палец. Думаю, со стороны я походил на солнечного ребенка – на моем лице играла такая же безмятежная улыбка. Решившись, я с силой ущипнул себя (ведь так делают, чтобы проснуться?), но ничего не произошло. Слегка подпрыгнул. Затем ещё раз. После оторвал здоровую конечность от земли. Попытался присесть. Что-то щелкнуло в отвыкшем от нагрузок колене. И всё же я был счастлив.

– Как же такое возможно? – размышлял вслух я. – Если это был не сон, то, получается, я умер? Последнее, что помню, это автокатастрофа. Такая, из которой живыми не выбираются. Но если я всё-таки жив, то как оказался здесь? Да еще и с исцеленной стопой.

Из раздумий меня вывел холод, пробирающий голое тело. Что-то я расслабился! Подхватив топор и, переваливаясь, будто медведь, я подошел к комоду. Впервые за полгода надел на левую ногу носок. Ощущения просто непередаваемые! Нацепил трусы, штаны, футболку. Взял шапку и дутую куртку. Обулся. Теперь нужно понять, что вообще происходит.

Пришлось выбивать дверь. На улице я слегка прищурился от яркого света. Ну да, это в моей заколоченной хибаре темно, а тут стоял обыкновенный зимний денёк. Я поднял голову вверх и взглянул на небо – прямо на глазах тучи развеивались и превращались в облака. Но мои мысли уже занимал другой вопрос: где машина?

Я обошел дом по периметру. Лапник большой кучей валялся на снегу. Спрятанной нивы, естественно, нигде не было. Я увидел след от колес, который тянулся по заваленной дороге. Но было ещё нечто, привлекшее моё внимание.

В сотне метрах в мою сторону ковылял человек. Его странная походка заставила вспомнить фильмы про зомби. Я ухмыльнулся. Через секунду понял, что незнакомец голый. В такую холодину долго он не протянет. Видимо, все конечности проморозил. Всё-таки я не последняя тварь – помогу. Ну а если на меня попытается наброситься, то топор с лопатой под рукой. В крайнем случае смогу убежать. Убежать! На своих целых ногах! Без костылей и протеза! Здорово ведь звучит!

– Эй, – крикнул я, выдвигаясь навстречу. – Вы как?

Бьющий в лицо ветерок донёс до меня гнилостный шлейф. Странно. И откуда такие запахи? Если кто-то из зверья и сдох поблизости, то заледеневшая тушка не должна была издавать такие ароматы.

Незнакомец, видимо, услышав мои слова, остановился. Он задрал голову, издал горловой крик, от которого пошли мурашки по коже, а после припал на четыре конечности и бросился ко мне. Откуда-то сбоку послышался ещё один визг. В отдалении прозвучало несколько схожих трелей.