Святой и грешный. Цикл «Отшельники». Том 1

После того, как закончилась очередь из высокопоставленных чиновников, после того, как я благословил группу простых матросов и моряков, я передал продолжение действа своим служкам, а сам вместе с наместником и капитаном удалился в кают-компанию в компании с ратью чиновников.

– Вы даже представить себе не можете, какой праздник Вы нам всем сегодня подарили, – благодарно изъяснялся и размахивал руками наместник. Я заметил, что он не очень-то и протрезвел после обеда, – скорее всего даже стал ещё и пьянее. Это было мне на руку.

– Для людей служим мы, для души их. Вам спасибо, что обратились. Не всегда мы знаем, где больше нуждаются в божьем слове люди, а они могу и и не иметь возможности попросить, и постесняться обратиться. Потому и Вы к божьему промыслу сегодня очень даже причастны, благое дело сделали мы все вместе сегодня, – лил я бальзам на его уши в присутствии его подчинённых.

Меня согласно рангу, посадили слева от наместника, а справа привычно, как я понял, сел капитан.

– И не говорите, святой отец. Господа! – обратился наместник к рассевшимся за столом людям. – Позвольте представить вам нашего нового друга отца Александра. Я сегодня на ваших глазах подарил ему от имени королевской семьи святой именной «глаз», пожалованный мне самим королём для передачи его отличившемуся священнослужителю колоний. Считаю, что отец Александр вполне заслужил эту награду, и само провидение направило его «Монастырь» так, чтобы мы смогли встретиться и познакомиться. Потому прошу впредь при встрече и обращении лично отца Александра к вам за помощью и советом действовать в соответствии так, как если бы это я сам к вам обратился. И потому поднимаю тост за нашего спасителя и во славу нашего бога.

Сумбурная, но искренняя речь пьяного наместника, наконец-то, закончилась, и, выпив до дна довольно вместительный бокал вина, он всей тяжестью сел на свой стул. Закусывать он не стал, – я эту манеру заметил ещё утром, – и стал вытирать вспотевшее лицо какой-то тканью. Да, этому обществу явно не хватает многих привычных для нас вещей. Например, салфеток и носовых платков. Я подумаю…

– Господин наместник, – обратился я к нему, когда гул голосов в мою честь переключился на другие предметы, – а сколько Вы планируете пробыть в той колонии?

– Ну, не знаю. Это мерзкое место столь отвратительно по удобствам и развлечениям, что я бы и не ехал туда, если бы не приказ короля. Но это одна из богатейших колоний и поступлений в казну не было уже пять лет, потому король опасается посылать туда других людей. Вот и послал туда меня, – почти плаксиво поведал мне наместник.

– И чем же там так плохо? Ведь в Вашем распоряжении будут все блага цивилизации, которые Вы только пожелаете, да ещё без контроля со стороны короны!

– Вы не представляете себе, как там грязно и воняет в самых важных присутственных местах, во дворце ставленника короны, на улицах и других местах. Я не могу там от вони ни спать, ни есть, ни пить. Кстати, пить там тоже нечего, потому что делать хорошее вино они просто не умеют, а запасы, которые я взял с собой, просто мизерны от моих потребностей.

– Но ведь есть же чистые места, – наверно бары и бордели почище, чем Вы рассказали?

– Ни сколько!– в разговор включился уже тоже порядком захмелевший капитан. – Там просто никакой культуры. А в борделях какие-то старые клячи да уродки, на них даже смотреть тошно!

– А когда мы приедем, то они только тогда начнут свозить все на корабль из разных хранилищ, – начал опять жаловаться наместник. – Они не могут хранить все ценности в одном месте, чтобы с ними ничего не случилось, потому из-за отсутствии связи начнут свозить все только после нашего прибытия.

– Ну, – включился в разговор и я, – тогда я успею вас обоих там застать, а то я планировал по заданию своих наставников доехать и туда в местный храм, чтобы доставить туда мощи святых. Может быть я даже попаду туда быстрее, чем вы, но тогда постараюсь вас там дождаться.

– Это хорошо, – обрадовался наместник, – а то там и поговорить-то не с кем. Они не только косноязычны, но ещё и не знают простого дворцового этикета. А знаете что? – вдруг воспрянул духом наместник. – Вы уже раз помогли нам, так помогите ещё раз.

– Весь во внимании, – я на самом деле заинтересованно стал слушать.

– Я подумал, что могу передать через Вас распоряжение, чтобы они начали свозить грузы и ценности за долго до нашего приезда, чтобы сократить наше там пребывание.

Вот эту мысль я и сам собирался ему предложить, но пьяный ленивый чиновник сам додумался до такой простой идеи. Теперь надо только…

– Господин наместник. Но как мне там поверят на слово, да ещё с такими ценностями?

– Я напишу на гербовой бумаге короля распоряжение, и они как миленькие всё сделают.

– Так давайте не будем откладывать, а то я планировал уже сегодня ночью отправиться дальше. Капитан, мы можем с правителем не на долго устроиться у Вас в …

– Зачем? Бумаги у меня в каюте, каюта достаточно просторная для нас с Вами, потому мы это сделаем вместе, и даже капитан не будет ни о чем знать.

И он направился со мной к себе в каюту. Направился – это слишком громко сказано. Потому что трое моих девушек буквально несли его на плечах, а он только показывал дорогу, отказавшись от сопровождения капитана. В на самом деле просторной каюте вдруг выяснилось, что писать он уже не может, что перо рвёт бумагу, чернила разлетаются по всему письму. Словом, мне пришлось (как я и планировал заранее) посадить к письменному столу Первую Даму, и она под его диктовку написала письмо. Потом она вытащила ещё один лист гербовой бумаги и написала то, что мы оговорили ранее. Наместник подписал всё, что мы ему подсунули на подпись. А потом просто заснул у нас на руках, – пришлось его ещё и до кровати оттащить,чтобы подольше спал, не беспокоился. Первая Дама собрала все листы гербовой бумаги, которые мы нашли в каюте, мы также проверили, не понадобится нам что-то ещё из документов наместника и удалились. Она пошла к баркасу, а я вернулся к столу. Никто и не заметил, как я отлучился, как исчез из-за стола наместник, как я вернулся к столу. Потому я громкогласно попрощался со всеми, сказал, что меня ждут дела божьи, и ушёл вместе со своей стражей.

Баркас быстро довёз нас до «Монастыря», был поднят на борт, – и мы пустились в путь, даже не дожидаясь утра.

007. Первая добыча

– Сегодня хороший день, – говорил мне радостно управляющий колонией. – Мы практически заполнили свои склады продукцией, и потому открывать новые склады очень затруднительно. Это не предусмотрено бюджетом, потому ни охрана, ни транспортировка, ни собственно аренда новых площадей просто невозможна. Да и нет у меня больше солдат для охраны. Я к верфи для охраны буду стягивать те отряды, которые будут освобождаться от складов.

– Но Вы достаточно хорошо охраняете имеющиеся ценности?

– Конечно, конечно. И вас будем охранять.

– И когда я смогу познакомиться как с документами на них, так и перегрузить их на корабль? Ведь король уже давно ждёт от Вас этот груз! И сердится!

– Я уже сегодня утром, после нашего разговора, отдал приказ начать доставлять грузы к вам на корабль. Надеюсь, что охраняемая военная пристань Вас устроила по своей безопасности и удобству погрузки? Может быть вам надо выделить больше людей?

– Не стоит, господин управляющий, – вот ведь засада. Я забыл, как его звать, и потому вынужден называть не по имени, а по должности. – Мои люди вполне справятся с этим заданием. К тому же допускать на корабль посторонних лиц не могу по подписанным мной ранее обязательствам. Люди, которые прибыли со мной, наняты собственной службой безопасности короны, потому я на них могу полагаться. А нанятые портовые грузчики просто не могут рассчитывать на столь же полновесное доверие, как мои люди.

– Я понимаю, понимаю, но если возникнет потребность…

– У меня сейчас только одна потребность, – скорее погрузиться и быстрее выйти в море. А то ходят слухи, что у вас на территории много сухопутных бандитов, и потому мне угрожает большая опасность на берегу, на верфи, в портах, – больше чем в открытом море. Потому отгружайте как можно быстрее всё оговорённое и в том порядке, который мы наметили.

А порядок мы наметили такой: сначала погрузили деньги, собранные в виде налогов, потом продукцию золотых рудников и алмазных разработок, потом произведения искусства, собранные в качестве конфискантов и пр. Погрузка мануфактуры планировалась во вторую очередь. На случай «большого шухера» мы могли бы отчалить и с тем, что успели погрузить. И хотелось бы, чтобы то, что успели погрузить, было бы максимально ценное и по возможности менее громоздкое. Ну зачем мне мебель, которую они собирают из дорогих сортов дерева, когда я могу погрузить доски и заготовки из этого дерева и продать потом его ничуть не дешевле изделий, но при этом не транспортировать «воздух» в пустых шкафах? Это как пример. Или зачем мне готовые платья, которые надо везти аккуратно на специальных стойках, когда тот же объем я насмерть забью и утрамбую просто дорогой материей местного производства, и она у меня уйдёт по вполне приятной цене? При любом раскладе, я могу погрузить и платья, и шкафы, если останется время до прибытия королевского транспорта. А если не успею? Эх! Хорошая была идея поставить на их мачту маячок, и теперь мы знаем, где они находятся! Можем всегда выкроить время для своевременного отступления.

Вчера мы опустошили их банковские хранилища полностью. Я предложил управляющему выгрузить все деньги – в счёт будущих налогов, – да ещё и взять всевозможные займы, чтобы потом расплачиваться тоже будущими налогами с этими займами. Провернул несколько похожих кредитных операций в стиле Остапа Бендера с верхушкой и основной массой банкиров и промышленников, что тоже дало мне неплохую прибыль. Если изначальная сумма, подлежащая вывозу, выросла троекратно, то это просто мелочи. Я пришел в дикий (скрытый от всех) восторг, когда на погрузку привезли ящики с золотыми слитками. Я сначала пробовал приблизительно подсчитать их хотя бы число, но потом, по мере прибытия всё новых и новых грузовых подвод окончательно сбился со счета и оставил вести учёт Первую Даму. Когда она сообщила мне, что начали поступать сундуки с огранёнными и – больше – не огранёнными алмазами, и когда я увидел один из открытых сундуков, то просто пришлось послать Элли – Эльвиру – за холодной водой с капелькой вина. И только под воздействием холодного напитка круги перед глазами стали проходить, а я стал приобретать дар осмысленной речи.

В голове стали появляться новые схемы раскручивания этих денег, но я хорошо понимал, что сначала их надо будет как-то легализовать. Даже в этой средневековой глуши подобные суммы лучше не связывать ни с пиратами, ни с правительством. Ладно, подумаем. Теперь бы только выйти отсюда сухими.

Мануфактуру погрузили быстро. Тяжёлые тюки, но их можно утрамбовать хотя бы в помещениях трюма. Управляющий очень сильно интересовался, не протекает ли наш трюм, и нет ли там крыс, – всё, что может повредить груз. Но я уверил его, что не протекает, и крыс нет, и мыши не водятся. Не скажу, что он очень поверил, но на корабль я его не пустил.

А как я могу его пустить на корабль, когда под камуфляжными голографическими деревянными люками расположены стальные трюмы с дронами-погрузчиками? И что он подумает? Или ему просто уже не будет о чем думать?

И так я успел «мотнуться», – после общения с наместником, – на наш базовый остров и поменять корабль. Взяли крупнотоннажный автоматизированный грузовой корабль с автоматической погрузкой и дронами. Попутно – уже в пути – мы с дамами поменяли и наш облик на совершенно другой. Первая Дама стала чопорной учётчицей, я стал великосветским дворянином, – документы на груз ведь были выписаны на герцога Коэн. Кто это такой, – я и не знаю толком, и эта фамилия первая пришла мне на ум, когда я лихорадочно выписывал бумагу, в опасении, что наместник сейчас заснёт до того, как её подпишет. Наверно, еврей какой-то…

Да, я стал бородатым великосветским Коэном, Первая Леди управляющей и регистратором, дамочки, переодетые в костюмы местных грузчиков, стали операторами погрузки. Ну, иногда и грузчиками, если дело происходило на глазах посторонних. Я и Лика на погрузку никого посторонних не допускали.

Тяжело стало в тот момент, когда к нам начали вести рабынь. Это были молодые девушки и девочки разных местных племён, проданные в рабство за долги дочери местных торговцев и горожан. Да и крестьян тоже. В большинстве своём рабы-мужчины и не презентабельные рабы-женщины широко использовались в местном хозяйстве, на плантациях, на дорожных работах, в каменоломнях, карьерах. Да в той же золото– и алмазодобывающей отрасли в качестве простого неквалифицированного работника. «Бери больше, кидай дальше» – за тарелку пустого супа и обильные плети. А тех рабынь, кто несколько миловиднее среднестатистических особ, намеревались транспортировать в столицу, где их потом будут продавать в служанки (и это было бы лучшей судьбой) и бордели. Хотя служанки-рабыни тоже часто выполняли в домах ту же функцию, что и в борделе. И использовать их там негласно за ту же тарелку супа и обилие плетей. Лика вопросительно посмотрела на меня странным взглядом, когда привели первую группу, и я не решился отказаться от их погрузки. Правда, предполагая и такую ситуацию, на этом большом транспортном судне я провёл некоторое изменение, и построил что-то типа тюремных клеток. Первоначально я думал грузить туда произведения искусства, чтобы не повредить их при транспортировке соседними грузами. Но первыми прибыли рабыни. И мне пришлось срочно менять планы и грузить рабынь в эти клетки. (Надо будет потом их подробно и предметно подвергнуть осмотру и инспекции на предмет заболеваний. И вообще…)

Произведения искусства свозились в хранилища из местных храмов, далёких музеев, просто изготовленные местными умельцами и оценённые до такой степени, что их можно продать в столице лучше, чем на местном рынке. Картины, статуэтки, иконы, изделия из серебра, золота – с камнями и без, – поделки из высококачественного рога местных животных, оружие ручной работы с инкрустацией и бриллиантами и многое другое. Благо, их хоть упаковывали качественнее ещё на складах, готовя к дальней транспортировке.

От украшений из перьев и ракушек я отказался, хотя они имели хорошее хождение в столице. Но с головой выдавали происхождение товара. Вот слиток золота или не огранённый алмаз не кричал во все глаза о том, где его родина, а перо экзотической птицы сразу же видно и понятно знатоку.

Настало время фруктов, продуктов длительного хранения, специй, – ну, словом, вкусностей. Лика то и дело что-то жевала, пробуя из доставленных корзин и коробок. А вот вина в бочонках она не дала мне даже попробовать, и сказала, что для этого будет достаточно времени, – сам знаешь где!… Долголежащие с толстой скорлупой яйца, да ещё в подготовленном для этого охлаждённом хранилище, могли конкурировать с фруктами по срокам их хранения. Так что мы, даже и не задумываясь, грузили всё, что нам приносили.

Подвода, КПП, причал около борта, большая простая лебёдка на борту корабля, – вот то, что могли видеть случайные зрители или специальные соглядатаи снаружи до того момента, как груз поднимали на борт. Потом он проходил стену камуфляжа голограммы и терялся снаружи из вида. Но при этом не останавливался, а ускорял своё движение в предназначенное ему место.

Ну, кажется всё погрузили. Место, конечно же, ещё осталось в трюме, но не будем жадничать, – пусть королевскому транспорту хоть громоздкая мебель и платья достанутся (хотя некоторые погрузил для своих дам). Нам хватит пока. Отдать швартовы!

008. История монахинь

– Совсем давно, никто и не помнит когда это было, – рассказала мне Анжелика. – Между двух рек недалеко от морского побережья на возвышении был построен монастырь. Строили его не сразу, а изо дня в день, из года в год десятилетия и столетия подвозили и подтаскивали камни из не далёкой каменоломни и укладывали их в стены. Не знаю, был ли изначально какой-то план его строительства, но этот монастырь постепенно разрастался и вширь, и ввысь.

Конечно, изначально были вырыты несколько землянок на склоне, в которых жили первые монахини. Кем они были, – никто не знает ни их имён, ни происхождения. Только пустые надгробные камни остались на кладбище. Но точно трудолюбивые. Ведь они успевали и хлеб выращивать, и службу стоять, и с прихожанами в церкви работать, и монастырь строить.

Изначальные его размеры можно определить по размеру двориков внутри самого строения. Сначала были построены и огорожены невысоким каменной оградой несколько домов, потом этого места стало мало и его расширили вкруговую. Теперь начали строить сначала ограду, возможно, уже наметив соответствующий план строительства. Были построены трехэтажные каменные дома, где расположились кельи и столовые. Однако людей прибыло больше, и потребовалось больше хозяйственных построек: складов, конюшен, хлевов, других помещений. Пришлось снова строить новую круговую ограду, и снова возить и носить камни из каменоломни.

Предполагаю, что и эти камни в каменоломне тоже добывали монашки. Но история этого уже не сохранила. Ну не покупали же, на самом-то деле.

На берегу обоих рек были построены лодочные пристани, в монастырь проложены булыжные мостовые. На одной пристани была даже построена верфь. Следующее увеличение территории монастыря было знаменательным. Каменная ограда строилась уже не просто вокруг монастыря, а поперек того прохода, что был между двух рек, – две почти параллельные стены, ограждающие часть пространства междуречья. И разводные мосты через обе реки ниже монастыря по течению, почти у самого моря.

На морском берегу вырос порт, который со временем стал принимать торговые и военные корабли. Между портом и оградой монастыря появилась торговая площадь с доками и складами. Порт стал удачной стоянкой для кораблей, следовавших по уже сложившемуся морскому пути.

Между мостами перед воротами монастыря, – почти в центре торговой площади, – встала большая красивая белая церковь, которая стала не только достопримечательностью всей округи, но и самой большой церковью побережья, – как по своим размерам, так и по количеству прихожан из ближайших селений. Да и как было не идти молиться в эту церковь, если её настоятелем была монахиня, а не монах. И моления вела она, и обряды проводила вместе со своими монашками и послушницами тоже она. Учитывая тот факт, что женщины были основным населением, – мужчины или воевали, или подавались на заработки, – то и ходить им было сподручнее в церковь женского монастыря. В женскую церковь. И монастырь стал расцветать не только благодаря собственному производству и торговле, но и благодаря прихожанам. Большую прибыль церковь стала приносить тогда, когда в порт стали заходить суда из далёких городов и стран. Золотом оплачивали купцы молитвы настоятельницы за сохранность в пути их кораблей и грузов, за прикосновение к мощам святой Гертруды, за моление и коленопреклонение перед известнейшей уже иконой Матери Божьей Одигитрии (Путеводительницы).

По берегам рек благодаря порту стали расти поселения, люди которых производили много товаров на продажу. Развивалась добыча мрамора, производства железа и железных изделий, вина, древесины и мебели, посуды, сукна и много другого.

Стены монастыря стали увеличивать ввысь, строить их с расчётом того, что эти помещения, возможно, придётся защищать от внешнего врага. Расчёт шёл на то, что враги придут со стороны реки или между рек. И тогда будут защищать несколько стен, – наружные и внутренние.

Для защиты себя и прихожан от возможных врагов, – а их становилось всё больше и больше, – стали готовиться и сами монахини. Стали проводить сначала физкультурные тренировки с ножами, потом с копьём, – ну а в конечном итоге со всеми видами доступного оружия. Из числа монахинь стали выделяться охранные отряды, которые уже в совершенстве стали владеть искусством боя. Однако монастырю не по закону было иметь свои запасы оружия, – так они его и не имели. Только личное. Только у членов отряда. Иногда их просили старосты местных поселений помочь справиться со свирепствовавшими в округе бандами грабителей, с чем отряд и справлялся.

Однажды, когда отряд вот так же вышел на помощь какому-то дальнему селу, в монастырь вошёл абсолютно официально другой отряд, – правительственных войск, – и вырезал всех найденных в нем обитателей. Богатый монастырь с плодородными землями, крепким хозяйством, богатыми складами, развитыми мастерскими и известной церковью стал имуществом короны. А потом был подарен какому-то графу, тот проиграл его в карты герцогу… Словом…

Но ещё раньше вернувшийся отряд не смог войти в собственные запертые ворота, потому что на стенах стояли вооружённые до зубов солдаты короля. Они ничего не понимали. Это потом монахиням рассказали, что и настоятельница, и их сестры были зверски убиты, – и это лучшее из того, что они перенесли от чувствовавших свою безнаказанность солдат и командиров карательного подразделения. Пущенные от обиды и отчаяния точно в часовых стрелы ничего не решили, но поставили отряд монашек вне закона. И им пришлось уйти в горы и затаиться там.

Трудно сказать, сколько бы времени им пришлось ещё скитаться без крова и пристанища, если бы одна из служанок не принесла известие о том, что какой-то капитан набирает команду на новый корабль, но все боятся туда идти. Это был их шанс, и они его использовали, пойдя в баре к капитану.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.