Генрих Шестой глазами Шекспира

– Вот увидите, у меня все получится, – самоуверенно обещает Жанна.

В отдалении слышны барабаны.

– О! Слышите? Английские войска направляются в Париж, – говорит она.

Английский марш. Входит и проходит в отдалении Толбот со своим войском. Затем звучит французский марш. Входит герцог Бургундский со своим войском.

– Нам повезло, – говорит Жанна, – герцог в арьергарде, он отстал от своих. Вот сейчас мы его и отловим для разговора.

Трубят к переговорам. Дофин Карл громко объявляет:

– Переговоры с герцогом Бургундским!

– Что ты мне скажешь, Карл? – недовольно спрашивает герцог. – Говори быстрее, я тороплюсь.

Карл шепчет Жанне:

– Давай, постарайся, уболтай его.

Бургундский герцог, Франции надежда,

Помедли, выслушай твою служанку, – велеречиво начинает Жанна.

– Что ж, говори, но только покороче.

И Жанна начинает льстивую вкрадчивую песню о том, как прекрасна Франция, как она страдает от войны и как будет хорошо, если славный воин герцог Бургундский направит свой меч в другую сторону и начнет воевать против англичан. Тогда Франция перестанет истекать кровью и сможет залечить свои раны.

Герцог начинает колебаться, слова Жанны производят на него впечатление. А Жанна меж тем продолжает излагать свои аргументы:

– Сейчас англичане тебя облизывают и всячески превозносят, потому что ты им нужен. Как только они победят и утвердятся во Франции, они об тебя ноги вытрут, ведь ты для них перебежчик, изменник, а изменников никто не любит, им не доверяют. Предал один раз – предаст и во второй. До поры до времени они об этом не говорят, пока пользуются твоими деньгами и твоими солдатами, но когда все закончится – сразу вспомнят. Веры тебе не будет, и карьеру ты у них не сделаешь. С тобой быстро расправятся. Ты воюешь против своей родины плечом к плечу со своими будущими палачами, не забывай об этом. Лучше вернись к дофину Карлу, он и его соратники с радостью примут тебя.

Вообще-то во всей этой ситуации нет ни капли смысла. Ну да, герцог Бургундский Филипп Добрый действительно воевал вместе с англичанами и потом разорвал отношения с ними, да только Жанна к тому моменту давно уже была казнена путем сожжения на костре. Вы ведь не забыли, что король Карл Шестой Безумный лишил своего сына, дофина Карла, права наследовать престол за то, что кто-то из близких приятелей дофина по недоразумению убил батюшку нынешнего герцога Бургундского? Тем самым и без того непростые отношения Франции и Бургундии были испорчены окончательно. А сынок убиенного, нынешний герцог Бургундский, просто хотел поквитаться за смерть отца и сделать пакость дофину, потому и примкнул к англичанам. Какой же смысл ему переходить на сторону Карла? Ровно никакого. Более того, Жанна абсолютно права насчет отношения к изменникам и перебежчикам, а это означает, что после победы французов несчастного бургундца, вернись он к Карлу, ожидает точно такая же участь, какую ему только что напророчила Дева на случай победы англичан.

Однако шекспировский герцог далек от всех этих резонов, он наслушался патриотических речей и «поплыл».

Возвышенною речьюОна меня сразила, как пальбой;Прости, отчизна! Земляки, простите! От сердца дайте вас, друзья, обнять. Вся власть моя и все солдаты – ваши. – Прощай же, Толбот, я тебе не вверюсь.

Видите, как все просто. Даже Жанна, слушая герцога, не может удержаться от ухмылки:

– Вот истинный француз: то их, то наш.

Это уж совсем как-то не политкорректно, господа. Понятно, что перед автором стояла задача максимально возвысить англичан и столь же максимально унизить французов, но все-таки рамочки-то надо знать…

Карл, Бастард и Алансон наперебой приветствуют перевербованного герцога Бургундского, высоко оценивают мастерство Жанны в переговорах и готовятся составлять новый план военной кампании.

Сцена 4

Париж. Дворец

Входят король Генрих VI, Глостер, епископ Винчестерский, Йорк, Сеффолк, Сомерсет, Уорик, Эксетер, Вернон, Бассет и другие. Навстречу им Толбот со своими офицерами.

Джон Толбот обращается к королю Генриху:

– Я узнал про ваш приезд во Францию и приостановил военные действия, чтобы иметь возможность прибыть к вам и засвидетельствовать свое почтение. Слава всех моих побед – заслуга Господа и лично ваша, мой повелитель.

В общем, «дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев». Мы это тоже проходили.

Король спрашивает у Глостера:

– Дядя Глостер, это тот самый Толбот, который так давно воюет во Франции?

– Да, государь, тот самый.

 – Приветствую вас, славный полководец, Победоносный лорд! Когда был юн я, – Хоть и теперь не стар, – отец мой, помню, Говаривал, что не бывало ввекБойца отважней вас…

Очень хорошо. Помнит, значит, он, как отец говорил. Когда Генрих Шестой родился? 6 декабря 1421 года. А папа его, Генрих Пятый, умер 31 августа 1422 года. Младенцу было чуть меньше девяти месяцев. И он, конечно же, отлично помнит папины рассказы о войне. Опять Шекспир забыл, о чем написал в Сцене 1 первого акта. Или начало пьесы все-таки написано не им? Ох ты боже ж ты мой…

– Мы прежде ни разу не встречались, – продолжает король, – и так вышло, что вы не получили от меня ни наград, ни благодарностей. Сейчас мы это исправим. Я жалую вам титул графа Шрусбери. Займите достойное вас место на церемонии коронации.

Трубы.

Уходят все, кроме Вернона и Бассета.

Вернон, как мы помним, сторонник Ричарда Плантагенета, нового герцога Йоркского. В последующем диалоге нам показывают, что Бассет – сторонник алой розы, то есть графа Сомерсета. Дворяне начинают словесную перепалку, которая переходит в драку: Вернон наносит Бассету удар.

Бассет возмущен до глубины души.

– Мерзавец! Ты же знаешь закон военного времени: тому, кто обнажил меч вне поля боя, положена смертная казнь. Если бы не этот закон, я бы сейчас достал оружие и убил тебя. Но я пойду к королю и попрошу у него разрешения расквитаться с тобой.

– Подлец! – отвечает Вернон. – Я тоже пойду к королю и тоже попрошу разрешения. Потом встретимся и посмотрим, чья возьмет.

Акт четвертый

Сцена 1

Париж. Тронный зал

Входят король Генрих VI, Глостер, епископ Винчестерский, Йорк, Сеффолк, Сомерсет, Уорик, Толбот, Эксетер, комендант Парижа и другие.

Глостер командует церемонией, епископ Винчестерский возлагает корону на Генриха Шестого, после чего Глостер требует у коменданта Парижа принести королю клятву верности.

Входит сэр Джон Фастолф, который сообщает, что когда он ехал из Кале в Париж на коронацию, ему передали письмо для короля от герцога Бургундского.

– Позор тебе и герцогу! – взрывается Толбот.

Отметим эту фразу. Позор Фастолфу – ладно, понятно. А почему «позор герцогу»? Казалось бы, ответ очевиден: из-за измены и перехода на сторону дофина Карла.

Далее Джон Толбот разражается гневной речью в адрес Фастолфа, втаптывает его в грязь и демонстративно срывает с него орден Подвязки. Толботу вторит Глостер:

Поистине, поступок тот позоренИ воину простому не к лицу, А рыцарю, начальнику – подавно.

Вдоволь наслушавшись, как Толбот поносит Фастолфа, король Генрих выносит свой вердикт:

– Ты позор отчизны! Ты больше не рыцарь, ступай отсюда прочь, изгоняем тебя под страхом смерти.

Фастолф уходит.

– Теперь, милорд протектор, прочитайте нам, что пишет наш дядя, герцог Бургундский.

Бургундец, оказывается, тоже дядя королю. Я же предупреждала: любая степень родства обозначается «дядей» или «кузеном», даже двадцатипятиюродная. А поскольку укреплять международные связи испокон веку принято было при помощи браков, то все высшее дворянство Европы находилось друг с другом в родственных отношениях той или иной степени близости.

Герцог Глостер открывает письмо.

– Что это значит? – недоумевает он. – Написано просто: «Королю», никакого уважения. Он что, забыл, что вы его государь? Или такой краткий титул свидетельствует о том, что бургундец изменил свое отношение к вам? – Читает:

«По причинам чрезвычайным, Скорбя о бедствиях родной страны, Тобою угнетенным сострадая, Я разорвал постыдный наш союзИ под знамена Карла перешел».

– Какое чудовищное предательство! – продолжает Глостер. – Как такое могло произойти? Он же нам родственник, он клялся нам в верности – и так коварно изменил!

Получается, об измене бургундца все присутствующие узнали только сейчас, из письма. Тогда о чем же говорил Джон Толбот, произнося: «Позор герцогу»? Непонятно.

– Что, мой дядя герцог Бургундский пошел против меня? – уточняет король.

– Да, – подтверждает Глостер, – он теперь ваш враг.

– И это самая плохая новость, какая есть в письме?

Похоже, король не сильно озабочен. Если известие о предательстве бургундца – ерунда и ничего хуже в письме нет, то все нормально.

– Да, государь, кроме этой новости других в письме нет.

– Тогда пусть с ним поговорит лорд Толбот и покажет ему кузькину мать, – беззаботно приказывает король. – Что скажете, милорд Толбот? Вы довольны моим решением?

– Еще бы! – радостно отзывается Джон Толбот. – Я и сам хотел просить вас об этом, вы у меня буквально с языка сняли.

– Собирайте войска, идите и покажите ему, что мы не терпим измены и что над друзьями глумиться нельзя.

– Иду, государь. Надеюсь, вы увидите разгром ваших врагов.

Толбот уходит. Входят Вернон и Бассет, каждый из них просит короля разрешить поединок. Йорк и Сомерсет подтверждают, что это их слуги, и просят Генриха отнестись к ним с вниманием.

– А из-за чего сыр-бор? – интересуется король. – С кем вы хотите устроить поединок? И для чего?

– Я прошу разрешить мне драться с Бассетом, – говорит Вернон. – Он меня оскорбил.

– Чем он вас оскорбил? Расскажите нам, и я подумаю.

Первым излагает свою версию Бассет:

– Когда мы с Верноном плыли во Францию, он сказал, что кровавый цвет розы, которую я ношу, напоминает, какое красное лицо было у моего господина, когда он спорил с герцогом Йорком о правах на престол. Ну и еще много всяких обидных гадостей говорил про графа Сомерсета.

– Да неправда все это, – вступает Вернон, – все не так было! Бассет передергивает. Я ношу белую розу, и он первым начал меня подкалывать и говорить, что «бледность моего цветка обозначает слабодушье Йорка».

– Когда же ты угомонишься, наконец, Сомерсет? – с упреком произносит Йорк, он же Ричард Плантагенет. Поскольку титул ему возвращен парламентом, теперь автор так и будет именовать этого персонажа. Не Плантагенетом, а Йорком. Ну и я вслед за ним.

– Да ты сам чуть не лопаешься от гнева, – парирует Сомерсет.

– Господи! – восклицает король Генрих. – Ну что у вас в головах творится, если из-за такой ерунды вы готовы поубивать друг друга! Кузены Сомерсет и Йорк, «прошу вас, успокойтесь, помиритесь».

Йорк выказывает, правда, довольно скупо, готовность к примирению, дворяне же Вернон и Бассет настаивают на том, чтобы решить спор поединком. Тут у герцога Глостера заканчивается терпение.

– Вы просите согласия короля? Да пропади пропадом ваш спор! Будьте вы прокляты, надменные вассалы, с вашей тупой дерзкой болтовней! Вам не стыдно лезть с этим к королю и морочить головы достойным людям? А вы, милорды, – обращается он к Йорку и Сомерсету, – совсем распустили своих приближенных. Почему вы вообще допускаете такие пререкания? Вы что, не понимаете, что подобные разговоры могут в любой момент обернуться разжиганием вражды между вами? Вам обоим пора образумиться.

– Миритесь, – подает голос Эксетер, – не расстраивайте короля.

Король Генрих произносит длинную миротворческую речь. Жаждущим драки дворянам он грозит своим гневом, если они не оставят спор и не забудут его причину. Их хозяев, Йорка и Сомерсета, он призывает вспомнить, что в данный момент они находятся на вражеской территории, и если противник узнает, что в среде англичан возник раздор и конфликт, французы немедленно этим воспользуются. И только представьте себе, какой позор падет на наши головы, если все правители во всех странах узнают, что мы лишились Франции только потому, что в среде приближенных короля возникли разногласия из-за таких пустяков!

 О, вспомните отца завоеванья, Мой возраст нежный и не потеряйтеИз-за безделки то, что стоит крови!

Нежный возраст. Это сколько? По факту – 9 лет, но уж больно речи у короля взрослые.

– Я буду посредником в вашем споре, – продолжает Генрих Шестой. – Вот возьму и приколю себе на одежду алую розу. И что теперь? Вы будете думать, что Сомерсета я люблю больше, чем Йорка? Глупость полная! Они оба – родня мне, и я обоих люблю. И вообще, давайте жить дружно. Кузен Йорк, в знак доверия и расположения к вам я назначаю вас наместником во Франции. А вы, кузен Сомерсет, присоедините свою кавалерию к пехоте Йорка и воюйте вместе. Мы немного отдохнем в Париже, затем двинемся в Кале и оттуда – домой, в Англию. Надеюсь, скоро вы пришлете нам в подарок дофина Карла, герцога Алансона и всю их шайку.

Трубы.

Уходят все, кроме Йорка, Уорика, Эксетера и Вернона.

Уорик обращается к Йорку:

– А наш король сегодня хорошо выступил в роли оратора, правда?

– Согласен. Но мне не нравится, что он приколол розу Сомерсета.

– Да брось! Это ничего не означает, я уверен. Не бери в голову. Обычная королевская прихоть.

– Хотелось бы надеяться, – вздыхает Йорк. – Ладно, оставим эту тему, у нас много других дел.

Уходят все, кроме Эксетера.

И снова Томасу Бофору, герцогу Эксетеру, не достается от автора никаких поступков, двигающих сюжет. Он и в этой сцене всего лишь «говорящая голова», подводящая итог произошедшему:

– Ричард Плантагенет молодец, что смолчал и не стал ввязываться. Могу себе представить, какая ярость в нем кипела, и хорошо, что никто ее не увидел. Как только среди вельмож начинается бешеный раздор – добра не жди.

 …всякому понятно, Что бешеный раздор среди вельмож, Заносчивость и козни при дворе, И наглая грызня любимцев знати, – Все предвещает пагубный исход. Беда, когда в руках ребенка скипетр, Но хуже, коль разлад родится лютый;Приходят вслед за ним разгром и смуты.

Скипетр, выходит, в руках все-таки у ребенка. Ладно, будем иметь в виду. А вообще-то монолог замечательный, очень-очень современный. Особенно должен он понравиться любителям всяческих аллюзий на политические темы. Читаем каждый день новости в интернете – и вспоминаем Шекспира.

Характеры действующих лиц обрисовываются еще четче. Король Генрих Шестой не переносит конфликтов, миролюбив, беззаботен, весьма легкомыслен, хочет всех любить и ни с кем не ссориться. Можно подумать, что он и вправду еще совсем дитя. Однако все, что мы знаем о фактических обстоятельствах правления этого монарха, говорит о том, что он и в самом деле был именно таким до самой своей смерти: мягким, любящим, неконфликтным, набожным, слабым управленцем и никудышным королем.

Дядя короля герцог Глостер и двоюродный дед герцог Эксетер – мудрые политики, понимающие, что конфликты опасны и междоусобица разрушительна. Претендент на трон Ричард Плантагенет, герцог Йоркский, ведет себя сдержанно, но не потому, что видит губительность ссоры в верхах, а исключительно в целях самосохранения, дабы не продемонстрировать раньше времени свою решимость добиться законно положенного (ну, как он сам считает). Граф Сомерсет же сдержанностью не отличается и при каждом удобном случае старается поддеть своего соперника Йорка.

Сцена 2

Перед Бордо

Входит Толбот под звуки труб и барабанов.

Пересказывать реплики в этой сцене бессмысленно, ибо они написаны только для того, чтобы дать зрителю представление о расстановке сил. Толбот вызывает на переговоры командующего французскими войсками, и вся сцена – это три монолога: два из них произносит Джон Толбот, один – французский полководец.

Толбот требует, чтобы город немедленно сдали английским войскам, в противном случае обещает «голод, острый меч и жадный пламень», иными словами, все сожжем, всех убьем, а кого не убьем – те с голоду перемрут. На этот ультиматум комендант отвечает, что город отлично укреплен и англичанам его не взять, а вот войска дофина как раз подходят в тыл вражеской армии, так что теперь Толбот со своей армией окажется в ловушке. Французский военачальник признает, что Толбот – прекрасный полководец и отважный воин, но в сложившихся обстоятельствах ему все равно не победить. В это время слышатся барабаны армии дофина, и Джон Толбот понимает, что «в военном оплошали мы искусстве». Но он полон решимости биться до конца, не жалея жизни.

Сцена 3

Равнина в Гаскони

Входит Йорк с войском, к нему подходит гонец.

Йорк спрашивает, вернулись ли назад разведчики, которым было предписано следить за армией дофина.

– Вернулись, – докладывает гонец. – Они сообщают, что дофин с армией направился в Бордо, чтобы дать бой Толботу, и по дороге к ним примкнули два крупных отряда.

– Проклятый негодяй Сомерсет! Почему он до сих пор не прислал мне кавалерию для подкрепления? – негодует Йорк. – Лорд Толбот ждет от меня помощи, а я ничего не могу сделать, потому что этот мерзавец, этот изменник меня дурачит!

Интересное высказывание. А что, собственно говоря, мешает самому Йорку выдвинуться на помощь Джону Толботу? Или он без Сомерсета шагу ступить не может? Конечно, король сказал: «Воюйте вместе», но разве это означает «в обнимку»?

Входит сэр Уильям Люси.

Он прибыл от Толбота, войска которого попали в окружение в Бордо, и просит как можно скорее прийти на помощь.

В такой подмоге спешной никогдаМы не нуждались на земле французской. В Бордо, отважный герцог Йорк, в Бордо! Иль Толбот, Франция и честь, прощайте!

Очевидно, ситуация в Бордо действительно критическая. Что же отвечает Йорк?

– Эх, если бы вместо Толбота там сейчас был Сомерсет, я бы только порадовался. Пусть бы Сомерсет погиб, а мы сохранили бы отважного бойца Толбота.

– Помогите Толботу! – снова просит Люси.

– Если французы победят, виноват будет Сомерсет, – гнет свое Ричард Йоркский.

То есть вместо того, чтобы трубить сбор и срочно выдвигаться в сторону Бордо, наш Йорк думает только о том, какой негодяй Сомерсет и как было бы хорошо, если бы он погиб или хотя бы оказался виноватым.

– К Толботу как раз сын приехал, – продолжает Люси, – они семь лет не виделись, я его встретил. Теперь, наверное, вместе и погибнут.

– Да, не вовремя сын приехал, – соглашается Йорк.

А вот дальнейший текст, произносимый герцогом Йоркским, имеет смысл процитировать целиком, без переложения, потому что в нем настолько отсутствует логика чувства, что даже самой простой разговорной речью ее не передать.

Ах, не на радость сын приедет милый, – С ним встретится лорд Толбот у могилы. Прочь! Задыхаюсь я, скорбя о том, Что встретятся в час смерти сын с отцом. Люси, прощай! Могу лишь проклинатьТого, кто не послал нам в помощь рать. Пуатье, Блуа и Тура больше нет, – Всего лишил нас подлый Сомерсет.

Почему герцог Йоркский прогоняет Уильяма Люси? Причем дважды, то есть весьма настойчиво. Что значат слова «Прочь!» и «Люси, прощай!»? «Возвращайся к своему начальнику Толботу и воюй, а я здесь в уголке посижу»? Или «убирайся, не желаю больше тебя видеть»? И в том, и в другом случае требуются хоть какие-то пояснения, но их нет. Йорк, видите ли, «задыхается, скорбя» – так распереживался, что сын с отцом встретятся в неудачный момент и оба могут умереть. А о том, что погибнут сотни солдат, оставшиеся без подкрепления, он вообще не думает? Складывается впечатление, что он даже рад будет поражению Толбота в Бордо, потому что это позволит взвалить вину на Сомерсета. «Могу лишь проклинать того, кто не послал НАМ в помощь рать». Ага, нам. Не Толботу, а «нам». Это как понимать? Толбот сражается в одиночку, а Йорк со своими войсками стоит лагерем и в ус не дует. Но виноват во всем, конечно же, плохой парень Сомерсет. Очень удобная позиция, правда?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Шекспир У. Генрих VI. Часть первая. Перевод Е. Бируковой. // Шекспир У. Полное собрание сочинений в восьми томах под общей редакцией А. Смирнова и А. Аникста. Т. 1. – М.: Искусство, 1957.

2

А. Азимов. Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы. – М., 2017. – С. 555.