Сокровища рода де Регье

Наталья Никанорова

Сокровища рода де Регье

Глава 1 Сказка о Лисе

Мари сидела на кровати и внимательно слушала старую няню, боясь упустить хотя бы слово из её чудесной истории. Это была одна из тех сказок, которые не найдёшь в книгах.

«Жил был на свете Лис. – рассказывала она. Он был очень грустным, но вовсе не оттого, что жил на краю леса в Самой Глубокой Норе. Он никогда не заходил в пивную "У плотины", которую содержал старина Бобёр, хотя там собирались все его родственники. Сам бобёр и многие из лисиц зазывали его не раз.

В молодости он частенько ходил туда, ведь только над плотиной можно увидеть такой замечательный закат, что, кажется, на несколько мгновений река и небо превращаются в струи света, колеблемые лёгким ветерком. Лис был художником и в его норе все стены были увешаны пейзажами и портретами лесных жителей. Именно у плотины он и познакомился с очаровательной певуньей и хохотуньей Лисонькой. Её рыжая шубка пламенела на солнце. Смелая и хитрая, она провела не одного охотничьего пса. Молодой художник в отличие от многих сородичей восхищался её красотой молча. Каждый день он приходил на поляну к плотине, чтобы посмотреть, как она танцует среди подруг. Другие лисы смеялись и шёпотом передавали друг другу новость о том, что в Самой Глубокой Норе все стены увешаны портретами Лисоньки. Лесной народ сочувствовал художнику. Все понимали, что у него за душой только мечты и краски. А отец Лисоньки был самым богатым Лисом в Дремучем лесу. У бедняги художника не было никаких шансов. Тогда дело взяла в свои лапы Лисонька. Оказывается, уже давно она приметила среди своих обожателей молодого лиса с мольбертом. Воспользовавшись тем, что ему пришлось отлучиться в соседнюю деревушку, чтобы купить красок, она проникла в его Нору. Пейзажи, написанные лёгкими прозрачными красками, восхитили её. А вот и портреты. О, как хорош господин Бобёр в шляпе и сапогах с отворотами, а вот и госпожа Бельчиха в нарядном чепчике, и господин Горностай в капитанской фуражке. Вдруг её шубка на минуту из ярко-рыжей стала красной. Она увидела свои портреты. Художник изобразил её танцующей, сидящей на поваленной берёзе, сражающейся с пиратом, стоящей рядом с отцом. Она тихо вышла из Норы.

Этим же вечером Лисонька подошла к старому Лису, который уже устал слушать её отказы женихам и мечтал о внуках.

– Отец, я выбрала жениха себе по сердцу. Отдай меня за художника.

– Ты сошла с ума, дочь моя! – вознегодовал старый Лис. – У этого нищего мазилы нет ни гроша за душой, не то что у этого чернобурого прохвоста, который сватался за тебя неделю назад. Конечно, он пустозвон каких мало, но у него бы ты жила как королева. А с этим бедняком ты будешь несчастна. Мой ответ – нет! И не раздражай меня больше. Завтра твоя свадьба с принцем Рыжехвостом из соседнего леса. Вот замечательная партия для тебя: умён, красив, богат. Что ещё надо?

– Надо, чтобы я его любила, – топнула Лисонька.

– Глупости, – проворчал отец, – стерпится-слюбится. Иди к себе.

Лисонька прищурила глаза и дёрнула кончиком хвоста. Пошла в свою нору и надела свадебное платье, а потом через старый потайной ход вылезла из дома и помчалась к художнику. Он только что вернулся с красками и насвистывая устанавливал в самом светлом месте Норы мольберт. У входа послышался шум, он отвлёкся, чтобы взглянуть и замер. В его норе была Лисонька. Её серебристая фата зацепилась за корни дерева, прикрывавшие вход в Нору, и она отцепляла её, тихо ругаясь сквозь зубы. Наконец ей это удалось. Она обернулась к остолбеневшему художнику и сказала:

– Лис, бросай всё, бежим, нам нужно успеть к господину Барсуку. Он нас обвенчает. Я убежала от отца, чтобы быть с тобой. Но нам нужно торопиться и успеть до захода солнца. Иначе отец найдёт нас и тогда я буду для тебя навсегда потеряна.

Художник забыл про мольберт и, подхватив лапами невесту, выбежал вместе с ней из норы. Убедить господина Барсука оказалось просто, хватило одной улыбки Лисоньки. И вот господин Барсук свершает священный обряд.

– Объявляю вас мужем и женой, – сказал Барсук.

И тут в его уютный домик ворвался старый Лис и трое его охранников, вопя что-то угрожающее. Художник заслонил жену и приготовился драться. Двоим из охранников он прокусил хребет. Третьего оглушил дубинкой барсук. Тестя художник тронуть не посмел и опустился перед ним на задние лапы.

– Прости нас отец! – смиренно попросил он.

– Отец! – взвизгнул старый Лис.

– Они только что поженились, – хрипло пояснил Барсук, зализывая укушенный охранником бок.

– А-а как же… Дочь моя! – воскликнул отец Лисоньки.

– Я же говорила, что выйду замуж только за него, – решительно вмешалась Лисонька.

– Ты всегда выбираешь то, что хочешь, – печально согласился отец. Но в этот раз ты ошиблась. Ты не сможешь жить в нищете. Что он сможет дать тебе, этот любитель красок?

– Счастье! – ответила Лисонька, – И он вовсе не нищий! Он самый лучший лис на свете!

– После тебя, дорогая, – отозвался художник, целуя жену.

Старый лис махнул лапой и ушёл.

А весной у молодожёнов родилась дочка, прекрасный голубоглазый Лисёнок. На крестины пригласили всех родственников. Был тут и старый Лис, он радовался больше всех. У девочки было доброе сердце и скоро она стала любимицей всего леса. Красотой она пошла в мать и точно также любила петь и танцевать. Но скоро в лес пришла беда. От сильной жары на краю леса загорелись деревья и огонь, пожирая всё вокруг, с рёвом стал распространяться дальше, звери и птицы в панике бежали, но немногим удалось спастись. В страшном пожаре, погибли дед и мать Лисёнка, художник, рискуя жизнью, спас дитя. И с того времени стал плохо видеть. Дома многих лесных жителей были уничтожены. Обгоревшее дерево завалило вход в Нору. И художнику пришлось выкопать новую. С тех пор он перестал встречаться с друзьями, редко выходил наверх и его улыбку видела только Лисёнок, которой он по её просьбе часто рассказывал о маме и шептал, как он любит свою милую маленькую девочку», – закончила няня и встала с постели.

Мари слушала, затаив дыхание, её щёки были мокры от слёз.

– Дальше, – попросила она.

– А дальше будет завтра, – строго ответила няня. – Спите, Мари. Спите, мой кареглазый Лисёнок. У вас завтра трудный день. Нужно как следует выспаться.

А утром был разговор с отцом.

– Выслушайте меня, моя девочка, – говорил граф Легард, стараясь не смотреть на дочь. – Вы уже большая. Некоторые девочки вашего возраста обучаются дома, им нанимают учителей. Но у нас нет на это денег, вы знаете, нужно восстанавливать замок и… – он запнулся, – Я договорился с настоятельницей монастыря в Эврё, – продолжил он, – о вашем обучении. – Это недалеко отсюда и я смогу часто навещать вас.

– Я не хочу никуда ехать, – удивилась Мари. Я не оставлю вас здесь совсем одного.

Граф улыбнулся:

– Вы забываете, у нас есть слуги.

Она выразительно посмотрела на отца. И тот в который раз отметил, как девочка становится похожа на мать, которую, к несчастью, ей не дано было увидеть.

– Этот отъезд, видит бог, как я его не хочу, – сказал он.

– Тогда к чему этот разговор о монастыре? – пожала плечами Мари.

– Я уже сказал, тебе необходимо учиться, – ответил граф.

Дочь посмотрела на него с упрёком.

– Отец!

– Хорошо, будем говорить, как взрослые люди, – сказал граф, – Я слуга короля, солдат. И вам хорошо известно, что Франция снова вступила в войну с Испанией. Я нужен королю. И не могу взять вас собой, но я обещаю, – он посмотрел на дочь, – обещаю,что буду писать часто часто.

– И я вам, – прошептала Мари, пытаясь удержать рвущиеся наружу слёзы. Она обняла отца и уткнулась в его колет из рытого бархата. Он прижал её к себе и поцеловал в макушку.

Выпрямившись, Мари строго посмотрела на него и сказала:

– Вы скоро вернётесь, обещаете?

У графа защекотало в горле и он ответил немного хрипло:

– Обещаю!

– Я поеду одна?

– Вас проводит няня, – ответил отец.

Старый экипаж трясло на ухабах, но Мари не обращала на это внимания. Она смотрела невидящим взглядом на дорогу и кусала губы, чтобы не заплакать. Две слезинки всё же скатились по лицу. Девочка негодующе смахнула их рукой. Няня сидела рядом и сердце её разрывалось от жалости. Она знала, что разлука будет долгой. Из монастыря Мари выйдет уже юной девушкой.

– Няня, хочешь я расскажу, что было дальше с Лисёнком? – спросила девочка, обернувшись к ней.

– Попробуй, моё золотце.

«Однажды к художнику зашёл господин Бобёр, в старой, похожей на горшок, прокопчёной каске.

– Лис , – сказал он, – мы решили выступить все вместе против королевских охотников, которые травят нас каждый раз поодиночке. Бросай свои краски и присоединяйся к нам.

Лис не мог оставить своих друзей. Он крепко-крепко обнял Лисёнка и сказал, что ей придётся уехать в монастырь, что разлука будет недолгой. Лисёнок пообещала, что будет писать ему каждый день…» – голос Мари прервался и она уткнулась лбом в стекло. Плечи беззвучно вздрагивали. Няня обняла её и тихо, что-то зашептала. Скоро они подъехали к воротам монастыря. Монастырский двор Мари понравился, чисто и много зелени, но воспитанниц нигде не было видно. Настоятельница монастыря, которая вышла навстречу,объяснила, что все девочки сейчас на занятиях, и пригласила няню в ризницу для беседы. Девочку сестра Агнеса проводила в дортуар и показала её кровать. После беседы с матерью настоятельницей няня стала собираться в обратный путь. Но перед этим она пришла к Мари и вложила в карман её платья что-то маленькое.

– Сердце мое, сохраните это на память обо мне.

– Это будет моё первое сокровище, – серьёзно ответила Мари. Няня улыбнулась и перекрестила свою воспитанницу.

– Будьте счастливы, – прошептала она еле сдерживая слёзы.

– Обязательно, – пообещала Мари. – Прощайте, няня.

Глава 2 Дом

В марте 1543 года Мари срочно вызвали к настоятельнице прямо посреди урока по домоводству. Мари робко вошла в ризницу и, как полагалось, присела в почтительном реверансе.

– Подойдите, дочь моя, – попросила настоятельница. Мари поспешно выполнила просьбу и настоятельница отдала ей письмо. Девушка вопросительно посмотрела на неё и настоятельница кивнула, – читайте, дитя моё.

Мари углубилась в письмо. В нём сообщалось, что в Пьемонте её отец был ранен в одном из боёв, но благодаря одному храброму дворянину ему удалось избежать смерти на поле боя. Теперь он направляется по приказу короля в своё поместье в сопровождении этого чудесного человека и был бы чрезвычайно благодарен настоятельнице, если бы она отпустила из монастыря его дочь. Тем более, что положенный курс наук почти завершён. Естественно, в пути Мари будут сопровождать слуги из замка. Далее отец благодарил настоятельницу за её нелёгкие труды и обещал, что по прибытии пожертвует на монастырь значительную сумму.

Пальцы Мари дрожали, когда она сворачивала письмо.

– Что вы скажете, матушка? – спросила она.

– Скажу, что вы должны повиноваться своему отцу, – со вздохом ответила настоятельница. – Вы разумная девушка, Мари, хотя и не всегда послушная.

Мари порозовела и стала рассматривать старые выжженные солнцем занавески.

– Мы хорошо подготовили вас к тому, что ваша жизнь может оказаться суровой и вам предстоит самой вести хозяйство, – продолжала настоятельница, словно не замечая смущения воспитанницы.

– Они вам пригодятся и тогда, когда вы станете почтенной матерью семейства. К полудню за вами приедут. У вас есть время, чтобы попрощаться с подругами. Не забывайте нас в своих молитвах.

– Обещаю, матушка.

– Идите, дитя моё.

Возвращение домой было невесёлым. От слуги Мари узнала, что няня умерла в прошлом году во время эпидемии чумы. В старом замке поддерживается какая-то видимость порядка, но со стен давно сыплется штукатурка, крыша прохудилась, а самое тёплое помещение – это кухня. Если бы слуг было больше, то, может быть , что-то и удалось привести в порядок. Но барон давно не платил слугам жалованье и потихоньку они стали подыскивать других хозяев. Внешний вид замка, огорчённо заметила Мари, подъезжая к дому, оставлял желать лучшего. Некогда крепкие стены выглядели теперь выщербленными и жалкими. Подъёмный мост работал на удивление хорошо. Видимо, слуги старались следить хотя бы за этим. Внутренний двор, на котором всегда было полно народу, играющих мальчишек, молодых воинов, сражающихся с манекенами, деревенских жителей, встретил её тишиной. Захотелось разрыдаться. Но так как на неё смотрел слуги, девушка гордо подняла голову, стараясь, чтобы они не заметили слёз в её глазах. Она слезла с лошади и передала поводья, встречавшему их слуге.

– Отведите кобылу в конюшню, Симон, – сказала Мари. – Я пойду к себе. Не провожайте меня.

– Как вам будет угодно госпожа, – поклонился он.

В её комнате вместо няни её встретила деревенская девушка. Она поспешно сделала книксен и сообщила, что прислана сюда для того, чтобы прислуживать молодой госпоже.

– Прислуживать?

Мари крепко сжала губы, глубоко вдохнула выдохнула и спокойно сказала:

– Сейчас мне ничего не нужно, ты можешь идти.

– Меня зовут Полин, мадемуазель, – тихо сказала горничная.

– Ты можешь идти, Полин, – повторила Мари. – Я позову тебя, если что-то понадобится. Подождав, когда за горничной закроется дверь, Мари упала на постель и залилась слезами. Горечь от того, что она больше никогда не увидит няниного лица, не услышит её ласковый голос, сменилась другой – отец наверняка взял её из монастыря, чтобы достойно отблагодарить спасшего его дворянина. В этом как раз не было ничего особенного, она подозревала, что с помощью этого брака отец сможет поправить и свои финансовые дела. Просто впервые она ощутила себя вещью, которую можно выгодно обменять и это открытие потрясло её. Но она была дочерью солдата. Поэтому встала и плеснула себе в лицо холодной воды из кувшина, который стоял на умывальном столике. Вытершись льняным полотенцем, она подошла к двери и позвала:− Полин!

Горничная прибежала и вопросительно посмотрела на госпожу.

– Скажи Симону, чтобы наносил горячей воды для ванны . Прикажи кухарке приготовить для меня лёгкий ужин. А потом я хочу посмотреть, какой из моих нарядов подойдёт для встречи отца. Когда он приезжает?

– Завтра с утра, госпожа, – ответила Полин.

– Пусть Бертран и Симон съездят в ближайшую деревню за продуктами и вином. Поторопись.

Служанка сделала книксен и бросилась бежать по лестнице.

Слегка перекусив холодным мясом и сыром, Мари подкрепилась вином. Выбрав из своего дорожного сундука все платья, она решила надеть светло-серое с белым воротничком, с помощью Полин она внесла кое-какие изменения в свой скромный наряд. Они выкроили из ткани новый воротник, накрахмалили и наплоили. Теперь в скромном сером платьице не стыдно было показаться и при дворе. Работа заняла у них полночи. Наконец Полин решительно отняла у Мари серебряный галун, который она собиралась пришить к платью.

– Отдохните, госпожа, – сказала она. – Я всё доделаю.

– Ты тоже устала, – запротестовала Мари.

– Я к такой работе привыкла, – пожала плечами Полин. – Вам нужно отдохнуть, вам предстоит встречать завтра вашего отца и… – она запнулась, – и его гостя. Вы должны быть красивой.

– Моего жениха, ты хотела сказать, – усмехнулась Мари. – Не стесняйся, я всё понимаю. Для него и затеяла эту возню с платьем. Отец был бы рад меня видеть в любом наряде. Впрочем, ты права, отдохнуть немного, не мешает, только и ты иди. Не засиживайся из-за меня.

– Хорошо, госпожа.

Полин дождалась, когда хозяйка уснёт, потушила свечи и вышла из комнаты.

Мари так устала, что проспала завтрак, когда она проснулась, платье висело на спинке стула, отороченное по подолу серебряным галуном и белыми кружевами.

«Всё-таки закончила, – подумала она. – И, бьюсь об заклад, проспала всего полчаса. Маленькая чудачка».

Мари быстро встала, оделась и спустилась вниз. Как раз вовремя, потому что граф со спутником уже въезжали в замок. Она выбежала навстречу и смущённо остановилась на пороге, рядом с отцом ехал всадник в коротком красном плаще и коричневых латах.

– Дитя моё, как вы выросли, – сказал отец сойдя с коня и целуя её. – Познакомьтесь, это мой спаситель, господин Николас де Регье. Всадник в коротком красном плаще и коричневых латах поклонился, с его лица сошло вежливо-скучающее выражение.

– Рада приветствовать вас в нашем замке, мсье, – присела в реверансе Мари.

Николас сошёл с лошади и кинул поводья Бертрану.

– Господин граф, я рад признать ,что проиграл, – сказал он обращаясь к барону, – ваша дочь действительно настоящая красавица.

– Вы преувеличиваете, мсье, – возразила Мари, глядя на него, – всего лишь скромная провинциалка.

– Вашей красоте нужна лишь подходящая оправа, – ответил де Регье.

– Но пройдёмте же в замок, – вмешался граф, которому явно польстили слова его офицера.

За сытным обедом, который удался кухарке на славу, он поинтересовался, готова ли комната для гостя.

– Да, господин, – поклонился Симон. – Мы приготовили её сразу же, как только получили ваше письмо. Она находится около ваших покоев.

– Отлично. Мари, девочка моя, зайдите ко мне после обеда, я хочу поговорить с вами.

– Хорошо, отец, – тихо ответила дочь.

Мари вошла в комнату графа и остановилась у порога.

– Отец, позвала она.

Граф Легард стоял у окна, увидев дочь, он подошёл и поцеловал её в лоб.

– Дорогая моя, как я рад вас видеть!

Они сели в кресла.

– Как вам понравился барон де Регье? – поинтересовался отец.

– Мсье Николас? – переспросила Мари. – Он спас вам жизнь и за это я всегда буду ему признательна. Вежлив. О его уме я ещё не могу судить, – сказала она. – Я его совсем не знаю.

– Зато я его знаю очень хорошо. Это один из самых блестящих офицеров моего полка. Красив,умён, смел, богат.

– И поэтому я должна выйти за него замуж, – сказала Мари.

– Это самое малое, чем я могу отплатить ему за спасение, – ответил отец. – Я бы хотел, чтобы вы сами мне назвали имя жениха. – Но вы прекрасно видите, в каком состоянии наш замок. Выйдя за него, вам не придётся думать о том, на каком платье нужно переделать воротник или манжеты, чтобы в пристойном виде выйти к гостям. Вы будете жить в роскоши. Чего, к сожалению, я не смог предложить вашей матери.

– Вы дали ей любовь, – сказала Мари. – Не знаю повезёт ли мне также как ей. Я отлично понимаю, – продолжила она, – что брака с бароном де Регье мне не избежать. Он необходим. По замку гуляют сквозняки. Крыша прохудилась, на вашем домашнем камзоле видны заплаты. Просто… – она запнулась – Просто очень хочется, чтобы меня любили…

– Родная моя, милая моя девочка! – сказал граф, прижимая к себе дочь. – Я люблю вас, и прошу, ради меня согласитесь на это брак.

Мари часто задышала, казалось, что пышный воротник сдавил ей шею.

– Я согласна, – сказала она и удивилась, как тускло прозвучал её голос. – Когда состоится венчание?

– Через две недели, – сказал отец отпуская её.

– Извините меня, я хотела бы пойти к себе.

– Конечно, дитя моё.

У себя Мари села за туалетный столик и посмотрела на своё отражение. Зеркало показало ей решительную бледную девушку с широко открытыми карими глазами, полными слёз.

– Не сметь, – прошептала Мари, – не сметь плакать!

Глава 3 Свадьба

Через полторы недели Мари уезжала к жениху. Венчание должно было состояться в церкви, которая принадлежала господину де Регье. Отец сопровождал дочь. Из слуг она взяла с собой только Полин. Поездка была недолгой, всего лишь в Нижнюю Нормандию. Всю дорогу до своего поместья мсье Николас старался развлечь невесту: то дарил букеты полевых цветов, то произносил какие-то комплименты. Чувствуя на себе внимательный взгляд отца, Мари принимала эти ухаживания с благосклонной улыбкой. На исходе второго дня они проехали по роскошной буковой аллее, ведущей к замку барона. Замок был сложен из белого известняка, окна его были застеклены, а некоторые даже украшены витражами, что придавало ему некоторое сходство с церковью.

– Ну вот мы и приехали, дорогая, – сказал отец, подъехав к окошку кареты.

– У вас очень красивый замок, господин барон, – заметила Мари.

– Когда вы станете его хозяйкой, он станет ещё прекраснее, – откликнулся барон де Регье.

– Как вы думаете мсье Николас, – поинтересовался отец, – кюре Огюст уже прибыл?

– Думаю да, господин граф, – ответил барон, – викарию приказано разместить его со всеми удобствами.

– Кюре Огюст? – спросила Мари. – Кто это?

– Это наш полковой капеллан, – ответил отец, – он будет присутствовать на вашем венчании.

Мари закусила губу и спряталась вглубь кареты.

За разговорами они въехали во внутренний двор замка. Барон, соскочив с коня, поспешил к карете и подал руку выходящей виконтессе.

– Благодарю вас, – вежливо сказала Мари.

Четверо слуг мсье Николаса встретили их у входа в замок. Лакей в тёмно-зелёном дублете известил о том, что в главной зале накрыт стол по случаю прибытия их господина и его дорогих гостей. Мари показалось, что её и Полин с любопытством рассматривают, впрочем, лица у слуг были самые равнодушные.

– Вот и отлично, – заявил барон, – мы проголодались с дороги и с удовольствием отобедаем.

– Вашу руку, мадемуазель, – обратился он к Мари.

Обед Мари запомнила плохо, в голове вертелась неотвязная мысль: «Сколько народу можно прокормить таким обилием пищи». После сытной трапезы барон подошёл к графу и вежливо извинился, сказав, что ему необходимо уединиться для того, чтобы написать письмо матушке и сестре.

– Надеюсь, вам будет удобно в тех апартаментах, которые приготовили для вас, – сказал он.

Комнаты графу и его дочери отвели в южном крыле, их сопровождал один из слуг барона.

– Отец, – тихо спросила Мари,чтобы не услышал слуга. – Разве родные барона не будут присутствовать на свадьбе?

– Не думаю, – ответил граф Легард, – мать и сестра господина барона сейчас в Лотарингии. Как любящий сын, он сообщает матери о грядущем событии и вероятно просит её приехать, чтобы за вами было кому присмотреть, когда он уедет.

– Вы уезжаете оба? Когда? – спросила Мари, чуть побледнев.

– Послезавтра, сразу после вашей свадьбы, – ответил отец. – Не огорчайтесь, дитя моё, скоро сюда приедет его мать. А это весьма достойная женщина, уверяю вас. Вы же не собираетесь плакать?

Мари постаралась улыбнуться.

– Нет. Ах, вот и моя комната. Благодарю вас Жак. Желаю вам хорошо отдохнуть с дороги, отец.

Запершись в своей комнате, Николас сочинял письмо. Для него это было нелёгкой задачей. Ему предстояло убедить мать покинуть свой дом и приехать в его поместье.

«Дорогая матушка, вот уже месяц, как я получил ваше последнее письмо. Надеюсь, что моей дорогой сестрице Аннет воздух Лотарингии идёт на пользу и она расцвела краше прежнего. Как вы знаете, я неплохо устроился в Нормандии, у меня собственное имение и, разумеется, до вас дошли слухи, что Франция снова ведёт войну. Как офицер, я нахожусь там, где этого желает мой король. Недавно мне посчастливилось на поле боя спасти графа Легарда. Вы должны его помнить, так как не раз рассказывали мне о нём и его супруге, которая была вашей подругой. В качестве благодарности он отдал мне свою дочь, умницу и красавицу. Венчание состоится завтра. Так как вы как никто другой сможете научить молодую жену вести хозяйство и вести себя так, как полагается даме рода Регье, я прошу вас на короткое время приехать и погостить в моём замке. Тем более, что сразу после свадьбы я уезжаю в полк. Прошу Вас приехать как можно скорее.

Любящий вас Николас.»

Свадьбу сыграли в местной церкви. Несмотря на внешнюю пышность церемонии, Мари не могла отделаться от ощущения фальши. Казалось, что это ошибка. Что всё это должно происходить не с ней. С натянутой улыбкой она отвечала на вопросы священника. Руку мужа она стиснула так сильно, что он с удивлением взглянул на свою хрупкую супругу. Честолюбие его было удовлетворено полностью. Теперь к его гербу прибавится графская корона, так что жена – это ещё одна драгоценность, которая теперь принадлежит ему. По распоряжению барона свадебный пир начали готовить ещё неделю назад. И теперь Мари была просто ошеломлена тем количеством местной знати, которая съехалась, чтобы поздравить её со вступлением в брак. Какое-то время все предавались возлияниям и танцам, но потом пришло время, когда барон потащил молодую жену за собой в спальню и захлопнул дверь перед носом любопытных гостей, которые собрались поглазеть на молодых.

Он сам вынул шпильки из её волос и они каскадом упали на плечи.

– Раздевайся, – хрипло сказал муж.