Муха на стекле 2

…Мы долго гуляли по моздокским улицам, болтая обо всём на свете. Заглянули в краеведческий музей, наведались в городскую картинную галерею, полакомились мороженным в кафе… Потом, покатались на каруселях, в детском парке аттракционов. Посидели на лавочке, на центральной площади, возле фонтана у памятника Ильичу, указывающему своей бронзовой ладонью дорогу неразумному человечеству в светлое будущее…

"Эльфочка" заявила, что хотела бы побывать и в редакции радиовещания. Посмотреть поближе, чем же я занимаюсь на новой работе? Сколько месяцев Алине приходилось внимать в осознанных снах, и в чате, моим загадочным словам про какие-то разбивки, подводки, загоны… Сыпал малопонятными для девушки терминами, которые сам только недавно ввёл в свой лексикон. И вот теперь, пытливая Алина, жаждала выяснить всё про таинственную профессию радиоорганизатора.

Ну, что ж… Я лишь пожал плечами – на работу, так на работу! Мы легко сорвались с нагретой солнышком лавочки, и направились к белокаменному зданию Дома связи. Тем более, что находился он от площади всего в паре кварталов.

Прошли через служебный вход, поднялись по узкой лестнице на третий этаж… Я с гордостью продемонстрировал Алине свой кабинет, напичканный сложной радиоаппаратурой, студию, операторскую комнату, с рядами железных шкафов.

– Класс! – с уважением сказала девушка, крутя головой по сторонам. – И как ты только со всей этой техникой управляешься? Столько кнопок и датчиков разных вокруг… Я бы точно здесь запуталась!

Мне вспомнилось, как и сам, не так давно, с паникой смотрел на всю эту мигающую светодиодами электронику… И с трудом представлял, что буду делать, когда Илья Моисеевич улетит за океан. Мои губы растянулись в снисходительной улыбке:

– Ну, во-первых, я здесь тружусь не один… А потом, всё новое, поначалу, всегда кажется очень сложным. В чём никогда не разобраться… Но глаза боятся, а руки делают!

***

…Мы вышли обратно на улицу. Погода оставалась по-летнему тёплой, даже душной… Только голубое небо теперь заполонили многочисленные, мелкие бело-серые облака. Ветер гнал их высоко над городом, плотной гурьбой, словно пастух большую отару овец. Раздумывая, чем бы ещё удивить зеленоглазую туристку в своём не очень-то богатом на развлечения Моздоке, я вдруг вспомнил:

– А давай-ка, заглянем в парк Победы… Это целая роща с озером, в самом центре города! Там всегда уютно… А сейчас, летом, ещё и искупаться можно. Я тебя со своими друзьями из клуба исторической реконструкции познакомлю! Они, наверняка, в это время тренируются на поляне.

И мы, беззаботно болтая, зашагали к парку…

Глава вторая. Трагедия на озере

Тенистые аллеи главного городского парка встретили нас приятной прохладой и душистым ароматом свежескошенной травы. Как я и предполагал, сегодня в "Дружине" был самый обычный, тренировочный день. Из-за своей новой работы, мне теперь редко удавалось появляться в клубе. Но Вадим всё понимал и не упрекал меня за частые пропуски тренировок. Я же не просто так прогуливал занятия, а занимался ответственным делом!

Вместе с тем, терять с таким трудом обретённые навыки и достигнутую физическую форму, за многие месяцы изнурительных тренировок, нам с Корольковым, было одинаково обидно… Ради чего я рвал жилы, а он тратил на меня своё драгоценное время? Чтобы всё это теперь пошло прахом?

Вадим, когда узнал о моём неожиданном назначении на радио, лишь разочарованно вздохнул… В его глазах, наверное, я был бойцом клуба, подававшим, в будущем, определённые надежды. Но жизнь всегда – такая непредсказуемая штука! Корольков только посоветовал мне не расслабляться… Заглядывать в "Дружину", в любое удобное время, и продолжать тренироваться уже по индивидуальной программе.

Минуло больше года после истории с задержанием грабителя… Но мой статус в клубе оставался, по-прежнему, высоким, даже несмотря на довольно средние успехи в воинском искусстве. Хотя теперь я и появлялся на поляне по собственному, непредсказуемому расписанию, недостатка в спарринг-партнёрах никогда не испытывал. Каждый воин "Дружины", крутившийся в это время у штабной избушки, всегда готов был скрестить со мной своё оружие в учебном бою – только попроси…

А если никого и не находилось на поляне, в тот неурочный час, то тогда уж сам Вадим выступал в роли наставника и соперника. Он в своей избушке торчал дни напролёт. Составлял какие-то перспективные планы, и строчил бесконечные отчёты…

Корольков с удовлетворением отмечал мой прогресс в фехтовании, хвалил за старание. Говорил, что я всё схватываю на лету… Но только редкие теперь появления в клубе, столь способного ученика, не могли не печалить отца-основателя "Дружины."

***

…Тренировка на берегу озера была в самом разгаре. Мы с Алиной попали, как раз, на самую зрелищную часть занятий – поединки. Реконструкторы, уже успевшие облачиться в доспехи, и разбившись на пары и тройки, бились на мечах, боевых топорах и копьях друг с другом. Ещё издалека, на подходе к штабу, донёсся до нас звон железа, глухой стук щитов, командирский голос Королькова…

Вадим неспешно, по-хозяйски, прохаживался между сражающимися реконструкторами, раздавая замечания направо и налево. Фёкла с Наташей, как обычно, хлопотали у костра… Увидев меня с подругой, Корольков оставил занимающихся бойцов и подошёл к нам, широко улыбаясь в рыжеватые усы. Он с интересом разглядывал незнакомую, симпатичную девушку, держащую меня под руку.

Одет Вадим был как всегда – в свою длиннополую рубаху до колен, старинного покроя, с натянутой поверх стальной кольчугой тонкого плетения. Узкую талию парня стягивал широкий ремень. На поясе, слева, висел кривой меч на перевязи, в узорчатых ножнах. Плетённый, кожаный ободок на лбу, не позволял упасть на глаза длинным, до самых плеч, прядям русых волос. На ногах у Королькова были мягкие сапожки с острыми, чуть загнутыми вверх носками.

Перед нами стоял широкоплечий, красивый бородач с голубыми глазами, словно сошедший с экрана исторического фильма о викингах… Я бросил быстрый, тревожный взгляд на Алину. Она с восхищением рассматривала яркий наряд Вадима, верёвочку с загадочными белыми камушками, на его накаченной шее. А этот рыжеусый, тёмнобородый котяра ещё и самодовольно красовался перед чужой девушкой! Он, словно ненароком, поворачивался к нам то одним своим боком, то другим, демонстрируя оружие и платье… Явно наслаждался, зараза, произведённым на гостью эффектом!

Ревность холодной змеёй шевельнулась в моей груди… Да, такой друг и девушку отобьёт – глазом не моргнёт! Вот ведь гад… Впрочем, увидев, что я без своего обычного кофра и рюкзака за плечами, Корольков разочарованно протянул:

– А-а! Так ты не на тренировку пришёл… Жаль! А я уж подумал – сам явился размяться, и девушку свою в наш клуб привёл.

– Расслабься, – усмехнулся я, в глубине души уже сожалея об опрометчивом решении притащить подругу на тренировку. – И познакомься… Это Алина. Она – гостья в нашем городе. Я ей показываю местные достопримечательности, и чем здесь сам занимаюсь.

– Экскурсия, значит… Ясно, – вздохнул Вадим. – Ну, тогда вы вовремя! Ещё полчаса, и с поединками мы заканчиваем… Можете пока посмотреть на работу наших фехтовальщиков. Ну, а потом – традиционные посиделки у костра! Всё, как обычно… Песни под гитару, щи по древнему рецепту, приготовленные на костре нашими хозяйками. Мой старинный славянский напиток из иван-чая… Твоей девушке, Захар, думаю, понравится. Проходите пока к огню!

***

…Погода, между тем, неожиданно и резко начала портится. Многочисленные мелкие облака, похожие на барашков, превратились вдруг в лохматые, свинцовые тучи, полностью заполонившие голубое небо. На смену июньской духоте пришли редкие, но сильные порывы прохладного ветра. Вот ведь непредсказуемые капризы природы! Даже во сне отравляют нам жизнь…

– Похоже, гроза собирается, – озабоченно произнесла Алина, подняв глаза к небу.

Мы сидели с ней рядышком на бревне у потрескивающего костра… Пенилось и булькало содержимое нескольких закопчённых котелков над пляшущим пламенем. Рядом с огнём крутились доброжелательные и озабоченные Фёкла с Наташей, в своих расшитых старинными узорами сарафанах. Они уже успели познакомиться, и даже перекинуться парою слов с Алиной.

– Может и пронесёт с грозой, – предположил я, продолжая наблюдать за самозабвенно рубящимися парнями. – Зато жара спала…

Однако, отдыхающие горожане на противоположном берегу озера мой оптимизм, похоже, совсем не разделяли. Купальщики, испугавшись внезапно потемневшего небосвода и холодных порывов ветра, начали торопливо выскакивать из воды. Люди наскоро переодевались в тесных, железных кабинках, собирали в пакеты и сумки свои вещи…

Наслаждавшийся отдыхом у озера многочисленный народ спешил покинуть пляж, пока не хлынул ливень. Противоположный берег быстро опустел… На пляже остались лишь какая-то влюблённая парочка под грибком, да пацаны лет десяти-четырнадцати, плескавшиеся на мелководье. Мальчишек, успевших уже загореть до черноты, несмотря на первый летний месяц, никакой дождь не мог заставить отказаться от купания.

…Между тем, время, отведённое у реконструкторов на учебные поединки, истекло, и Вадим отдал долгожданную команду:

– Убрать оружие!

Два десятка бойцов, побросав мечи, копья и щиты на траву, с облегчением принялись стаскивать со своих распаренных тел тяжёлые доспехи и рубахи. Большинство парней, раздевшись до плавок, тут же, с радостными криками, бросились в прохладные воды озера…

– Хорошо тут у вас, – обводя взглядом поляну и берег, с резвящимися в водоёме реконструкторами, сказала Алина с лёгкой завистью. – Спокойно так, дружненько… Избушка – вообще супер! У нас город Чехов тоже небольшой, только, в отличии от вашего, суетливый очень… Чувствуется, что огромная Москва совсем рядом. Заводы дымят, воздух портят, автомобильные пробки… А у вас тут даже трамваев нет!

– Мне тоже здесь нравится, – скромно согласился я…

***

А потом, были обещанные Корольковым щи из общих котелков, пропахшие дымом костра. И чаепитие, с ржаными сухарями… Лёгкий обед проголодавшихся реконструкторов сопровождался всеобщим жизнерадостным трёпом, обсуждениями состоявшихся схваток, и шутками-прибаутками.

Мы ещё не успели покончить с едой, как Наташа уже заторопилась в избушку за старенькой гитарой для менестреля. А Антон разминал энергично свои пальцы и откашливался у потрескивающего костра, прочищая горло перед традиционным песенным марафоном.

Наши ноздри с Алиной щекотал дым костра, волосы лохматили, всё учащавшиеся, порывы ветра… А в ушах уже звучал мужественный голос менестреля:

– В сети связок, в горле комом теснится крик,

Но настала пора, и тут уж кричи, не кричи.

Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,

Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи,

И как хлопало крыльями черное племя ворон,

Как смеялось небо, а потом прикусило язык.

И дрожала рука у того, кто остался жив,

И внезапно в вечность вдруг превратился миг…

Я с удовольствием слушал знаменитую песню Виктора Цоя в мастерском исполнении Антона. А последние строки хита просто погрузили меня в философскую меланхолию:

 А "жизнь" – только слово, есть лишь любовь и есть смерть…

Эй! А кто будет петь, если все будут спать?

Смерть стоит того, чтобы жить,

А любовь – стоит того, чтобы ждать.

Я приобнял притихшую, задумавшуюся о чём-то Алину и прижал её покрепче к своему сердцу. Песня смолкла, но все ещё некоторое время безмолвствовали, находясь под впечатлением от прозвучавших слов…

Коварная погода в этом романтическом сне, видимо, решила окончательно испортить людям настроение. Теперь уже не у кого, из собравшихся у костра, сомнений не оставалось: будет дождь. А может, даже – и целый ливень!

Издалека, едва слышимые, уже доносились первые раскаты грома… Небо потемнело так, словно бы наступил вечер. Но никто не хотел расходиться по домам, хотя тренировка на сегодня и была уже завершена. Фёкла с Наташей принесли ещё по вязанке хвороста, хранимого под навесом за избушкой, и красно-жёлтые языки пламени заплясали под порывами ветра с новой силой…

А вот противоположный берег озера совсем обезлюдел. Лишь четыре, самых упрямых пацана, всё ещё продолжали, как зомби, бродить по берегу. Купаться им было уже некомфортно, но и одеваться, покидать зону отдыха, подростки тоже не спешили. Собравшись, в конце концов, под одним из трёх железных, выкрашенных в синий цвет, грибков, мальчишки азартно принялись "резаться" в карты… Даже не обращая внимание на приближавшуюся грозу.

Над нашими головами сверкнула первая молния, а спустя короткое время пророкотал и оглушительный, раскатистый гром. У костра притихли на секунду…

– Буря! Пусть сильнее грянет буря! – вдруг завопил радостно Антон, задрав голову к клубящимся над поляной тучам. Он резко ударил по струнам, и затянул новую песню. Кто-то пытался подпевать менестрелю, кто-то продолжил вполголоса прерванный разговор…

А я вдруг замер, поражённый промелькнувшей в сознании невероятной мыслью. Интересно получается… Алина видит и воспринимает сейчас моих друзей-реконструкторов в этом осознанном сне точно так же, как и я! Их внешность и поведение. Мы слышим одинаковые песни у костра. Да и всё остальное наблюдаем, словно сидим с подругой здесь в реальности.

Уверен, разбуди Алину сейчас – девушка подробно и правильно опишет мне наяву и облик Вадима с менестрелем, и парк с озером… А ведь она ничего этого никогда не видела! Ни воочию, ни даже на фотографиях… А если допустить сумасшедшую мысль, что в совместном, контролируемом сне её мозг черпает нужные образы напрямую из моего подсознания? И девушка этого даже не замечает! Она просто переживает свой управляемый сон, где-то там, в Подмосковье, и воспринимает чужих людей и незнакомые пейзажи моими глазами…

Ну, ведь правда – зачем мозгу Алины что-то придумывать? Если можно просто подключиться к другому сознанию, где эти образы уже собраны, систематизированы и хранятся в подкорке? Следуя такой логике, наверное, и мне самому, в некоторых совместных с подругой галлюцинациях, уже приходилось взирать на мир её глазами… Даже не осознавая этого!

В памяти тут же всплыла давняя прогулка по Алининому подмосковному Чехову… Когда подруга впервые познакомила меня с Катей, лежащей в коме. Мы же потом долго гуляли с "Эльфочкой" по улицам… Разглядывали памятники и болтали на скамейке в каком-то сквере. В городе, в котором я никогда не был наяву! И воспринимали мы тогда с девушкой окружающий мир во сне – абсолютно одинаково… А откуда у меня в голове взялись все эти картинки?

Надо же – только сейчас, обо всём этом задумался впервые… А тогда, во сне, воспринимал всё вполне естественно. Так же, как и Алина сейчас, не подозревающая о моём открытии… Но едва я собрался поделиться с подругой своими мыслями, как Алина наклонилась к моему уху и прошептала:

– Устала я уже сидеть на этом жёстком бревне… Может, прогуляемся по бережку, ноги разомнём, а?

Мысли в моей голове, от её жаркого дыхания, смешались. И я решил не гнать лошадей… Надо всё ещё раз спокойно обдумать, прежде чем ошеломлять девушку своими невероятными умозаключениями.

***

…Мы отошли от костра к озеру. Разулись на травке и зашлёпали босиком по мелководью, вдоль берега, держа обувь в руках. Молнии уже вовсю сверкали над головой… Каждые несколько минут в небе оглушительно грохотало. Начали срываться и первые дождевые капли…

Не успели мы сделать и нескольких шагов в воде, как изломанная, ослепительная линия расколола шевелящиеся тучи, прямо над покачивавшимися верхушками деревьев. Удар грома, необычайной силы, последовавший за столь яркой вспышкой, заставил нас с Алиной невольно вжать головы в плечи…

– Ого, – засмеялась девушка. – Вот это долбануло! Сейчас точно хлынёт… Ты, кстати, знаешь – чем меньше пауза между молнией и громом, тем гроза к нам ближе?

…Капли дождя бойко затарабанили по поверхности озера и по листве. Голоса у задымившегося костра за нашей спиной сделались тише… Хотя до ушей и продолжали изредка долетать взрывы хохота. Никто из реконструкторов и не думал прятаться от ливня под навесом, или в избушке. От песен под гитару, народ перешёл к анекдотам и весёлым историям из жизни…

А под пляжным синим грибком на другом берегу, в метрах в ста от нас, царила сосредоточенная, деловая атмосфера казино. Юные картёжники были целиком поглощены своей азартной игрой, не обращая внимания на разошедшуюся стихию.

На пустынном пляже высились три одинаковых железных грибка, торчащих в десятке метров от воды, и на равноудалённом, друг от друга, расстоянии. Пацаны облюбовали для себя центральный.

– Вот шпана… Наверное, на деньги играют, – предположил я. – Ты только посмотри, как увлечены – даже молний с громом не замечают!

Не успел я произнести эти слова, как серое небо распорола очередная вспышка… Изломанный, в нескольких местах, ослепительный зигзаг соединил на мгновение нависшую над озером тучу с куполом центрального грибка на противоположном берегу. Того, под которым сидели тесной компанией мальчишки, голова к голове…

Раздался специфический треск, как от электросварки. Сыпанули веером с железного купола на песок огненные искры. И почти одновременно с этим, оглушительно громыхнуло прямо над нашими головами… Мы с девушкой, как раз, смотрели на играющих в карты пацанов. Всё произошло прямо на наших глазах, неожиданно и страшно.

Синий купол ярко вспыхнул оранжевым пламенем на секунду… И тут же погас, мгновенно почернев. Краска на железе полопалась от чудовищной температуры и задымилась… Мальчишки разлетелись от грибка в разные стороны, словно тряпичные куклы, и теперь корчились, в конвульсиях, на песке… Я заорал, обращаясь к сидящим у костра, срывая с себя мокрую футболку и шорты:

– Эй! У кого есть телефон… Звоните срочно в "Скорую!"

Рядом, быстро раздевалась, бросая в беспорядке вещи на берег, Алина. На девушке был тёмный, раздельный купальник на завязках… Неожиданному, но очень своевременному появлению которого я, почему-то, даже не удивился. Точнее, времени на анализ происходящего у меня уже не оставалось… Через несколько секунд мы с Алиной, а так же, ещё человек пять реконструкторов, рассекали короткими гребками гладь озера, изо всех сил торопясь кратчайшим путём к месту трагедии.

Выбравшись первым на пустынный пляж, я подбежал к пацанам, лежащим в разных неловких позах, около дымящегося и слегка покосившегося от удара молнии железного грибка. Мальчишки уже не подавали признаков жизни… На их обнажённых, загорелых телах виднелись синие, разветвлённые следы, похожие на татуировки. Это молния выжгла свои отметины на мальчишечьих спинах и бёдрах… Вокруг тел валялись на песке обгоревшие игральные карты.

– Господи… Какой ужас! – раздался за моей спиной потрясённый голос выбравшейся на берег Алины. Я бросил на неё быстрый взгляд. Зелёные глаза девушки были широко распахнуты, губы мелко дрожали… Она держалась обеими руками за голову. Алина находилась на грани истерики.

– Гроза их убила… Проклятый сон! Это же совсем дети… Как же так?! – повторяла она, вперив остановившийся, безумный взгляд в разбросанные тела пацанов на песке.

Я схватил её за плечи и сильно встряхнул:

– Возьми себя в руки! Это всего лишь сон. Неправда… Не позволяй иллюзии командовать тобой! Мы управляем этой галлюцинацией, а не она нами… Сон превратиться в кошмар, если только ты сама дашь волю своему воображению!

– Да… Да… Я понимаю, – Алина медленно приходила в себя. – Всё неправда… Но это так по-настоящему, что мне сейчас хочется немедленно проснуться!

– Иллюзорный мир живёт по своим законам, – как можно спокойнее сказал я. – Мы не должны им бездумно подчиняться… И верить безоговорочно всему, что видим во сне. Иначе однажды можно сойти с ума по-настоящему.

…Вдалеке послышались звуки сирены. Это к нам мчались по узким аллеям парка две кареты "Скорой помощи", вызванные реконструкторами. Белые спецмашины, с красными крестами и работающими мигалками, подкатили прямо к почерневшему грибку. На песок спрыгнули с подножек полноватая женщина-врач с дежурным чемоданчиком в руках, молоденькая медсестра с какой-то сумкой, и санитары с носилками.

Оба водителя и мы, случайные очевидцы несчастья, помогли медикам погрузить пострадавших в машины. Из обрывистых реплик врача мне стало понятно, что у одного мальчишки произошла остановка сердца… А трое других – всё ещё балансировали на грани жизни и смерти. Каждая секунда сейчас для пацанов была на вес золота…

Спецмашины умчались под затихающие звуки сирен. Над озером повисла гнетущая тишина… За всеми этими событиями, я и не заметил, как бурная и стремительная летняя гроза уже закончилась. Точнее, покатилась с ветрами дальше на юг… Теперь она сверкала и грохотала где-то далеко за городом, в бескрайних пшеничных полях.

А в небе над нами открылись голубые просветы между клочьями клубящихся туч… Сквозь эти оконца, косые солнечные лучи осветили землю, словно прожектора. Иллюзорный мир приходил в себя…

Мы с Алиной и парнями переплыли обратно, на свой берег. Оделись в полном молчании, в промокшую одежду… Не обращая, впрочем, на это никакого внимания. Потом залили, всё ещё чадящее сизым дымом, кострище холодной водой из озера… И разошлись по домам, притихшие и невесёлые. На душе у всех было тяжело…

– Давай, забудем этот кошмар поскорее! – сказал я, обнимая Алину за худенькие, подрагивавшие нервно плечи. – Учти, ничего подобного в нашем городке в реальности никогда не происходило. У нас сроду людей молнией не убивало! Даже от стариков я такого не слышал.

– Да… Ты прав. Надо выкинуть всё это из головы, – вздохнув, согласилась девушка, доверчиво прижавшись ко мне. – Больше не будем вспоминать… Куда ночь, туда и сон!

***

– Что-то вы загуляли, молодёжь! – хитро улыбнулась бабушка, едва мы появились на пороге. – Под дождь, вон, попали… Проголодались, небось? А я вам тут такую вкуснятину приготовила! Как и обещала… Мойте руки и, давайте, быстро за стол!

Из кухни доносились головокружительные запахи… Вообще-то, я не люблю есть во сне. Да это и не обязательно делать в иллюзорном мире. Как, впрочем, и массу других дел, без которых невозможно представить себе реальную человеческую жизнь. Вроде чистки зубов и регулярных походов в туалет… Сон очень похож на реальную жизнь. И всё-таки – это нечто совсем иное…

Нет, если есть желание, слипер может, конечно, и подражать жизни наяву. Обманывать свой мозг, например, объедаясь по ночам деликатесами, как это практикует сновидица Маринка, строго следящая в реальности за своим весом… Или делать себе во сне бесконечные пластические операции, экспериментируя с фигурой и лицом. Откачивать лишний жир, в лучших клиниках планеты, менять форму носа, цвет глаз и размер груди, отращивать бицепсы, волосы, ногти, задницу… Да всё, что угодно! И если не в реальности, то уж в грёзах почувствовать себя идеальным человеком.

Женщина-слипер, при желании, наверное, сможет даже родить себе ребёнка во сне… И воспитывать его по ночам, удовлетворяя свой материнский инстинкт. Все эти изощрённые человеческие фантазии ограничены лишь нашим воображением!

Однако, сейчас я набросился на иллюзорную бабушкину еду, так, словно находился в реальности, и несколько дней крошки во рту не держал… Нервная встряска, после пережитого на озере стресса, обернулась для меня, вот таким, страшным чувством голода. Да и не только для меня одного… Алина уплетала бабушкину стряпню тоже за обе щёки, с каким-то нереально болезненным аппетитом. Мы, как и наяву обычно, просто тупо заедали во сне свой стресс…

Хотя, надо отдать должное старушке, она сегодня превзошла саму себя в кулинарном искусстве. Главным блюдом у нас на обеде была паэлья – национальное испанское кушанье из риса, овощей и морепродуктов. Бабушка любила и могла удивить у плиты кого угодно, когда хотела… А ещё, нас с Алиной, ждал нынче фирменный старушкин торт "Медовик" к чаю, и спелые, сочные фрукты.

Сразу после обеда, девушка бросилась помогать бабушке убирать со стола, и мыть посуду. Попутно, Алина что-то рассказывала старушке о себе, под журчание воды из-под крана, и позвякивание грязных тарелок в раковине… Мне занятия на кухне не нашлось. И я тихо удалился в свою комнату, продолжая мысленно переваривать произошедшее в этом сне.

Хотя мы и договорились с девушкой не вспоминать больше про трагедию с детьми на озере, на душе, по-прежнему, словно камень лежал… Легко сказать – забудь! А что стало с теми несчастными пацанами? Удалось ли врачам их спасти? Хотя… Что я несу?! Какое ещё несчастье? Это же всё сон, неправда…

Разум убеждал меня не верить иллюзиям. Но поделать с собой я ничего не мог, как не старался… Навязчивые мысли беспрерывным хороводом крутилась в голове. В конце концов, мои руки не выдержали, и сами потянулись к лежащему на письменном столе мобильному телефону…