Под знаменем черной птицы. Книга 3

– Признайся, Ичиро, ты уже обмочил присланные мамой штанишки? – заговорил ещё один хлыщ из компании. Богатые, благополучные парни, которых родители выпихнули из дома немного побездельничать в княжеской гвардии и обзавестись нужными знакомствами.

Бесконечная скука толкала их на очень странные свершения, из которых разгромить маленький зал кофейни и подраться с котом – самое безобидное. Анрир подал знак официантке, чтобы уходила, а сам продолжал стоять возле столика. Если Ведущий По Пути будет милостив, эти уроды все же уйдут или передерутся между собой.

– Осторожнее, Фор, у чокнутых островитян не принято оскорблять родителей. За это можно и схлопотать, – расхохотался заводила. – Тем более у нашего Ичиро такой прекрасный день: он больше не единственный ребенок в семье. Признайся, друг, боишься, что отец не тебя выберет наследником?

– Нет.

Ичиро Вада напрягся, переводя взгляд с одного спутника на другого, потом на Анрира.

– Я выбрал битвы своей стезей и не гонюсь за наследством. И ревновать отца и мать к крохотному брату – верх глупости и эгоизма.

– Надеюсь, мои старики не сойдут с ума и не решат обзавестись ещё одним наследником, – Фор влез в сахарницу и теперь складывал из белых кубиков подобие башни.

– Поздравляю вас с рождением брата, – Анрир смотрел прямо в глаза Ичиро, как самому опасному из противников. – Если назовёте адрес своей матери, мы с удовольствием вышлем ей бутыль ликера и коробку наших особенных пирожных. Но, к большому сожалению, отметить это радостное событие лучше в другом месте.

– Кто-то разрешал коту вмешиваться в разговор почтенных лордов? – названный Фором сузил глаза и положил руку на огнестрел.

– Господа, – Анрир примирительно поднял руки вверх, – я не хочу раздувать конфликт, но если он случится, бить буду без всякой жалости, и боюсь, хрупкость костей окажется для вас неприятным сюрпризом.

Заводила закричал и бросился на Анрира, наверное, ему надоела болтовня. Двигался здоровяк медленно, рассчитывая только на свою силу. И тут же оказался на полу, прижимая руки к перебитому носу. Дальше гвардейцы бросились с нескольких сторон, пытаясь взять Анрира в кольцо и повалить на пол. Только Ичиро остался в стороне. Он спокойно наблюдал за потасовкой, потом, когда Анрир с трудом, но все же победил, коротко кивнул и по одному вытащил товарищей на улицу.

– Ты сражался достойно и был в своем праве.

В голосе звучало столько королевской спеси, что захотелось врезать и ему, но Анрир только облизал сбитую костяшку на левой руке и молча посмотрел на Ичиро, излучая всю имеющуюся у него аристократическую спесь.

Проводив гостей, он выслушал выговор от Ханны, что не смог нормально разрешить конфликт, и взялся расставлять по местам опрокинутые стулья и столы. Не такой и большой ущерб, но по оплате работников он ударит, как и по самой Ханне.

Утром же, как только кофейня открылась, на пороге появился Ичиро Вада, в простой одежде и с ящиком столярных инструментов. Он поздоровался и прямиком направился к хозяйке.

– Я приношу свои извинения, госпожа. Мои товарищи разошлись не в меру и попортили ваше имущество. Позвольте частично компенсировать ущерб.

Он протянул ей тощий кошель, затем, не обращая внимания на застывшую от изумления Ханну, подошёл к ближайшему столу со сломанной ножкой, перевернул его и задумчиво почесал подбородок. Повторил действия со всей остальной мебелью и кивнул на Анрира.

– Госпожа, позвольте взять вашего слугу, мне будет непросто дотащить все необходимое с рынка.

Ошарашенная Ханна махнула рукой и удалилась в каморку, заменяющую ей кабинет. Анрир же послушно потащился вслед за Ичиро, не переставая изумляться происходящему. Княжеский гвардеец добрался до рынка, нашел ряды со древесиной и брусами разной толщины и размера, долго и упорно торговался, затем нагрузил Анрира тяжёлой толстой связкой и потопал обратно к кофейне. За все это время он ни разу не обернулся и не заговорил, будто в самом деле шел со слугой. Но в первой же подворотне, когда они вышли из толпы, забрал себе ровно половину ноши и, все с той же королевской спесью, взвалил на плечи.

– Как поживают ваши брат и матушка? – Анрир заговорил первым, все равно идти было невероятно скучно. Да и боязно. Его браслет, выданный Мо с наказом не показывать никому близко, был не той вещью, с которой стоит расхаживать по городу.

– Благодарю за участие, они в полном здравии.

– Приятно слышать. Надеюсь, вчера вы все же смогли достойно отпраздновать это событие.

– Мы с приятелями прикончили немало спирта, пока их латал дворцовый медик. Вы, господин, были так любезны, что сломали каждому из них не более чем по три кости, – в его скучающем, великосветском тоне стали проскальзывать смешливые нотки, но злости Анрир не чувствовал.

– Не хотелось омрачать ваш праздник. Признаться, я не имею единокровных братьев или сестер, но был бы несказанно рад, решись родители завести ещё детей. Могу узнать имя вашего брата?

– Хиро. Отец намедни прислал письмо, в котором рассказывал, насколько громко кричит мой брат и как жадно присосался к материнской груди. Ему видится в этом знак, что Хиро вырастет славным воином и пылким любовником. А ещё братец успел дважды промочить рубашку и брюки отца, что свидетельствует о его непростом нраве. Кажется, были строки и о сне, срыгивание и пускании газов, но мой разум отказался воспринимать все приметы.

– Ничего, – Анрир все же хлопнул Ичиро по плечу, хотя и опасался, что двуликий воспримет это как угрозу, – при личной встрече вам продемонстрируют все умения младенца.

– В данной ситуации меня тревожит только то, что, возможно, кто-то однажды получал подобное письмо и обо мне.

Закончил фразу он уже в дверях кофейни, уверенно зашёл внутрь, разложил бруски и разметил их, чтобы обточить точно под размер ножек и сломанных перекладин.

– Я бы даже не сомневался, – Анрир сел рядом с Ичиро и по мере сил помогал двуликому. – У отца был специальный журнал, где отмечались все мои достижения. В том числе – первая ночь без конфузов в виде промокшей простыни.

– Занимательно, я бы прочёл.

Работал парень быстро и уверенно, будто всю жизнь столярничал. Если он хоть вполовину столь же ловок с мечом – стоит порадоваться, что вчера они не подрались.

– Увы, однажды я ненароком замочил журнал вместе со скатертью, буквы расплылись, а хроники моего становления погибли.

– Немыслимая потеря. Думаю, что письмо постигнет схожая участь.

***

За несколько дней Ичиро закончил с мебелью, помог заменить скрипящие доски в полу, очаровал абсолютно всех работниц и саму Ханну. И, кажется, нисколько не переживал по поводу того, что княжеский гвардеец исполняет обязанности столяра и плотника.

После его ухода Ханна несколько дней ходила сама не своя, пока рано утром не собрала вещи Анрира и не поставила их рядом с дверью спальни. Затем добавила сверху кошель, пускай и тощий, но не пустой.

– Завтра середина весны, а мы договаривались насчет зимы. Тебе пора.

В глаза она не смотрела, в руках мяла какую-то бумагу, и, кажется, совсем недавно плакала. Анрир попытался подойти ближе и обнять, но Ханна не позволила.

– Нет, хватит. Петер предлагал нам пожениться, я обещала подумать. Возможно, соглашусь.

Добродушный пекарь Петер давно уже сватался к Ханне, кажется, еще до появления Анрира, но получал отказы. Почему хозяйка кофейни вдруг решила передумать – кто знает, но при здравом размышлении, Анрир ее поддерживал.

– Соглашайся, он хороший мужчина, объедините с ним кофейню и пекарню, подниметесь на нормальный уровень дохода, детей родите, мальчиков, мальчика-толстяка и мальчика-вороненка, смуглого и темноволосого, шебутного настолько, что никто не сможет уследить.

Бегающие по улице перед кофейней мальчишки представились так живо, будто Анрир видел их своими глазами. Как и потяжелевшую, но все еще красивую Ханну и, напротив, постройневшего Петера, солидного и степенного, но такого же добродушного. Видение оборвалось, сменившись тесной комнатой, мешком вещей и заплаканной женщиной, которая давно приняла решение, но надеялась, что ее станут отговаривать. Анрир не стал. Они хорошо проводили время вместе, но Ханне рядом нужен кто-то солидный и надёжный, а не нищий кот. И он не уверен, что хочет навсегда остаться с этой женщиной. А долго радоваться тому, что рано или поздно закончится, оказалось сложнее, чем думал Анрир.

– Один мой друг преподает в академии искусств, – пробормотала Ханна, – и ему понравились твои работы. Тебя возьмут на первый курс, вольным слушателем, при условии, что будешь выполнять часть обязанностей дворника.

Щедрое предложение для имуса, они, как правило, и лицеи не заканчивали. Анрир никогда всерьез не рассчитывал заняться живописью, это казалось не слишком реальным, но определенно мечтал об этом. Пока он растерянно смотрел на Ханну, она взяла кошель и мешок, выбросила их за дверь и отвернулась.

– Иди! Все, хватит. Не люблю прощальные сопли. Если не сможешь пристроиться – возвращайся, налью тарелку супа и освобожу тюфяк на чердаке.

– Я не вернусь, Ханна. – Он почему-то знал, что говорит правду, они еще встретятся, много позже, но это женщина придет к нему с какой-то просьбой. Даже в самом крайнем случае Анрир не собирался переступать порог кофейни в ближайшие годы и уж тем более селиться на чердаке. Добряк-Петер точно не обрадуется бывшему любовнику жены, а она потеряет всякий покой.

Некоторые привязанности нужно вырывать с корнем, другие же возникают настолько внезапно, что кажутся невозможными.

Оказавшись на улице Анрир недолго побродил, после чего начал приставать к прохожим с вопросом, как пройти на нужную улицу. Та находилась в другой части города, как раз к обеду дойдет, на четырех лапах было бы быстрее, но в городе имусам запрещено было менять облик.

Когда он все же добрался до нужного дома, лучезарное добралось до середины небосклона, и из всех обитателей старого, построенного еще предтечами здания, на месте оказалась только пожилая квартирная хозяйка, злая, как десять сторожевых хвачей.

Пришлось ждать на улице, возле небольшого фонтана. Ичиро появился ближе к вечеру и сам первым подошел к Анриру:

– Развеселой девице я бы обрадовался больше, но сегодня не самый счастливый день. Что случилось?

– Ищу жилье, а со знакомыми у меня не густо.

Ичиро поднял с земли мешок Анрира, взвалил себе на плечо и молча понес, затем также молча прошел мимо квартирной хозяйки, поднялся по ступеням, открыл ключом крохотную комнату и бросил вещи на узкую лавку, стоявшую возле стены, сам сел на подобие кровати и бросил:

– Платим пополам, убираемся по очереди.

Впоследствии, если кто-то решился бы спросить Анрира о самом благополучном, спокойном и весёлом периоде его биографии, то в ответ бы получил рассказ о жизни под одной крышей с Ичиро. Двуликий с утра и до вечера проводил на службе, больше похожей на академию для детей аристократии, после чего по нескольку часов работал в столярной мастерской, чтобы обеспечить себя карманными деньгами, и возвращался домой.

Анрир же успешно устроился вольным слушателем в академию искусств, первое время подрабатывал там же, затем начал помогать Ичиро. Товарищ хорошо умел делать мебель и стоять в стороне с грозным видом, но очень плохо – торговаться, требовать повышения платы и общаться с девушками. Зато те оказались падки на котов с этюдниками и рассказы о стеснительном, но симпатичном друге, настоящем аристократе и поэте. Тетрадь со стихами Ичиро прятал, никогда не читал их вслух и взял с Анрира твердое обещание сжечь ее, если что случится. Но само наличие тетради со стихами вдохновляло красоток не хуже этюдника.

Девушек Анрир не считал и не запоминал. В академии мимолётные связи не считались преступлением, чем он и пользовался. Но блондинок среди его подруг не было ни одной. Зато та самая вроде успокоилась и приходила в сны все реже. Анрир даже посетил Прималюс, отстоял очередь в толпе паломников, желающих прикоснуться к Золотой Блуднице. та самая Девушек Анрир не считал и не запоминал. В академии мимолётные связи не считались преступлением, чем он и пользовался. Но блондинок среди его подруг не было ни одной. Зато та самая вроде успокоилась и приходила в сны все реже. Анрир даже посетил Прималюс, отстоял очередь в толпе паломников, желающих прикоснуться к Золотой Блуднице.

Вблизи это была всего лишь статуя, красивая, золотая, с отполированной до блеска левой грудью, тронуть которую считалось обязательной частью приобщения к почти божественной благодати. Анрир так и не смог. Та Айми, из его снов, не жаловала телесные контакты, тем более такие. И в тот, самый последний момент жизни, она все же спасла целый мир, возможно, не один, а за это вполне заслужила покой и уважение.

К тому времени Анрир жил уже в отдельной комнате в их новой, просторной квартире, поэтому мог без лишних разговоров уединиться и просто лежать на кровати без всяких мыслей. Видение, не похожее на прошлые сны, нашло его и здесь. Айми в белом пышном платье шла по усыпанной лепестками дорожке к незнакомому мужчине, похожему на Анрира. Точнее, похожему на то, как выглядел бы Анрир, будь он альтером. Дальше женщина брала жениха за руку, они о чем-то тихо говорили и целовались под радостные крики немногочисленных гостей, будто жених и невеста на свадьбе. Не лучшее видение, зато спокойное.

После него Айми затаилась и являлась все реже, Анрир спокойно учился, работал и веселился вместе с Ичиро. Иногда двуликого навещали родители, тогда Анрир заблаговременно исчезал из квартиры, чтобы остаться для них тихим аккуратным соседом сына, художником и просто славным парнем, а не котом, одной из самых опасных разновидностей имусов.

Так пролетел год. Подрос малыш Хиро, радовавший отца все новыми и новыми чертами (один съеденный жук-ягодник чего стоит!), будущее мелкого хулигана обещало стать настолько героическим, что Ичиро почти всерьез опасался за Трокс. Потому как всем известно, что великих героев порождают только великие катаклизмы. Анрир посмеивался над этими сумбурными, но милыми письмами, которые писали другу родители и друг. А ещё они при первых, часто надуманных признаках голодания сына, снабжали того домашней едой в количестве достаточном, чтобы прокормить его и всех остальных жильцов дома.

Семья Вада не славилась богатством или особенным влиянием, обычная мелкая аристократия, у которой из ценностей доспехи прадеда, меч, оставшийся ещё от предтеч и земельный надел чуть больше, чем у остальных. Но эти люди точно любили друг друга, не лезли в большую политику и, по представлениям Анрира, относились к той счастливой категории, которая никогда не влипает в крупные неприятности.

Тогда Анриру начало казаться, что всё у него наладилось, спокойствие будет вечным и можно просто жить и радоваться всему. Беспокоили только редкие сны с Айми и боли в шее, как раз в том месте, куда пришелся удар палача. Но это мелочи, пустые тревоги, настоящие начали одолевать, когда Ичиро впервые пригласили охранять загородную резиденцию великого князя. Вроде бы ничего странного, для чего ещё нужны гвардейцы? И Ичиро воодушевился, ему казалось, что это верный признак грядущего повышения по службе.

– Я пойду с тобой, – Анрир вытащил из шкафа запасную форму Ичиро и начал переодеваться.

Котов в гвардии хватало, их мало кто знал по именам, а сородичи, чутко реагирующие на запах, не посмеют выдать.

– Да, старший братец, конечно, я надену шарф и варежки, – друг веселился, но особенно не возражал. – И я с удовольствием возьму тебя на работу, постоишь где-нибудь в тени, посмотришь, убедишься, насколько это скучно.

– Так не ходи, – Анрир зачесал волосы, чтобы больше походить на гвардейца и оглядел себя в зеркале. – Притворись больным. Могу даже натурально сломать руку, а лучше – ногу или даже две.

– Месяц заращивать кости намного интереснее, чем один день проторчать в карауле, ты прав.

– Понюхай те розовые цветы, от которых у тебя лицо опухает и начинают течь слезы. Возьмешь несколько дней для поправки здоровья, навестишь родню. Малышу Хиро уже больше года, учти совсем скоро он не сможет испортить твои штаны, нельзя так подрывать его героическое будущее.

Тревога росла, как снежный ком, без малейшей на то причины. Хотелось остановить Ичиро, уговорить, а то и вправду ударить, с синюшным лицом того точно отправят со службы домой.

– Брось, все будет хорошо. И потом мы вместе посмеемся над твоими страхами. А то и навестим мою родню, давно пора было вас познакомить. Надеюсь, твои штаны и рубашка в процессе пострадают не меньше.

Ичиро рассмеялся и в последний раз поправил форму гвардейца.

Глава 9. История Анрира, часть 4

Полгода спустя…

Дождь лил вторую декаду, отчего сбор урожая пришлось отложить. Если так пойдет и дальше, жителям деревни предстоит не самая лёгкая зима.

Но Кейташи не было до этого дела. Он который день сидел в беседке и наблюдал за плакучей яблоней, склонившей ветви над ручьем. Плоды у нее мелкие, чуть крупнее вишни, но сладкие и растут гроздьями. Сейчас они почти сливались с яркими, бордовыми листьями дерева. Собрать яблоки непросто: нужно лезть в воду или же рискованно свешиваться со ствола, но сваренные в сиропе с ароматными травами, они были отличным зимним лакомством.

Мысли об этом текли как-то вяло, с неохотой. Как и о маленьком Хиро, которого Руоки оставила с отцом, пока сама занята делами. Малыш подошёл к краю беседки, высунул язык и ловил капли дождя, жмурясь от удовольствия. Скоро намокнет и простудится, но важно ли это? Зачем растить сына, заботиться о нем, если безжалостные боги все равно заберут его? Как забрали Ичиро.

Он был поздним ребенком, желанным и любимым, появившемся на шестнадцатом году счастливого брака. Кейташи заботился о сыне, воспитывал, учил всему, сам отвёл в Квартал цветов к семнадцати годам, а через месяц – в Долину отражений. Ичиро обзавелся там могущественным духом-близнецом, дающим неуязвимость на несколько минут. Это не бесполезная невидимость и неощутимость Кейташи! По всему выходило, что сын станет великим и славным воином, совершит множество подвигов и станет одним из тех героев, о которых слагают легенды.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.