Левиафан

Но радоваться было ещё очень рано, ведь главную проблему я этим не решил – летун уже был на высоте девятого-десятого этажа и продолжал подниматься. Я оказался в ловушке.

Огни

Быстро набирая скорость, робот полетел над улицей. В ушах сильно зашумел воздух, от стремительного движения ставший гуще и тяжелее. Он буквально отвердел, всеми силами сопротивляясь летящему объекту, но, если робот ничего не чувствовал, то меня переполняли крайне неприятные ощущения.

Пока Мы находимся на такой большой высоте, у меня нет ни единого шанса пережить падение, и всё же стоило заранее отыскать кабель, передающий команды на двигатели, чтобы, как только появится возможность, обрезать его и более или менее благополучно опуститься на землю. Не отрывая левой руки от края бронированной пластины, я снял с плеча вещмешок, прижал его коленом к спине летуна и начал искать в нём нож.

К счастью, лежал он недалеко, и я не успел пожалеть о том, что держал его в сумке.

Сжав лезвие зубами, я вернулся к поискам нужного шнура, стараясь нащупать его в щели между частями корпуса правой рукой, и тут обратил внимание на то, что голова летуна не двигается – он не сканировал улицы, он направлялся к какой-то уже известной ему цели. Более того, скорость он набирал, следовательно, добраться до пункта назначения хотел как можно быстрее.

Наконец, я нашёл кабель. Немного оттянув его на себя, чтобы было удобнее резать, я невольно обругал проектировщиков, разрабатывавших конструкцию этого робота. Конечно, они не предполагали, что кто-то умудрится забраться ему на спину и повредить жизненно важную магистраль, как говорится, в рукопашку, а потому убрали кабель как можно дальше от нижней части тела машины, на которую, по их расчётам, должна приходиться большая доля получаемого урона.

Взяв нож в руку, я приставил его к кабелю, приготовившись резать, и почувствовал сильный толчок влево, такой, что чуть не сорвался с летуна. Поднявшись обратно на ноги и быстро оглядевшись, я понял, что аппарат только что едва не врезался в здание, заложив очень крутой поворот, не много, не мало, в метре от стены. Под лучами фонарей вновь набирающего скорость робота было видно, что там, далеко внизу, многоэтажек уже нет – Мы вылетели к окраине города.

Летун, без видимых для меня на то причин, погасил свои фонари и, как будто, начал снижаться, однако скорость его при этом оставалась прежней. Я придвинул нож к себе, натягивая им шнур, и, пытаясь прикинуть высоту, неожиданно обнаружил, что Мы уже находимся над черноземной пустошью! Даже в темноте было ясно, что это след, оставленный одним из куполов, вероятнее всего, тем самым, под которым был я.

До земли, как мне казалось, было метров шесть – относительно низко. Я отбросил все ненужные на данный момент мысли и, схватив кабель второй рукой, сжал его так, чтобы образовалась петля, после чего рывком прошёлся по нему лезвием. Тонкий, но достаточно крепкий, он не оборвался, и мне пришлось, нащупав надрез, повторить процедуру.

Уже через секунду после второго подхода летуна потянуло влево. Ещё раз приложив лезвие, я с силой провёл им по кабелю, и робот, теряя контроль над двигателями, начал метаться из стороны в сторону, тщетно пытаясь выровняться. Мы стали быстро снижаться, причём аппарат, похоже, так и не понял, что на самом деле с ним произошло. Бросив нож, я изо всех сил вцепился в края бронированной пластины руками, хотя прекрасно понимал, что удержаться всё равно не смогу.

Начавший прерываться гул двигателей, наконец, совсем затих, и робот, спустя мгновение, со всего маху врезался в землю. Несмотря на то, что удар был достаточно сильным, корпус машины практически не дрогнул. Причиной тому, видимо, был вязкий чернозём пустоши, обильно смоченный дождевой водой. Это, однако, ничуть не помогло мне удержаться: опора буквально выскользнула у меня из под ног, оставив тело в свободном полёте сквозь кромешную темноту пустоши.

Столкновение с землёй произошло несколько позже, чем я ожидал. Громко шлёпнувшись грудью в холодную жидкую грязь, я осознал, что мне очень даже повезло приземлиться не на асфальт. Некоторое время я не двигался, прислушиваясь к затихающему шуму машины. Я обрезал только двигательную магистраль, поэтому робот всё ещё представлял опасность: потеряв способность перемещаться по воздуху, он вполне мог начать стрелять. С трудом обернувшись в сторону, из которой прилетел, я краем глаза увидел его тёмный силуэт – влипнувший в землю, дальше повернуть голову я уже не мог. Отсюда мне было ничего толком не разобрать, но фонари не горели, то ли потому, что летун их не включил, то ли потому, что они погрузились в чернозём, но он, похоже, не видел, что происходит вокруг. Правда, если у него есть эхолокатор, свет ему и не нужен…

Влага, выдавленная из грязи, начала проникать сквозь одежду, колко наполняя тело холодом. Я попытался пошевелиться, но земля плотно охватила меня со всех сторон, даром, что лицо осталось на поверхности, и я мог, с трудом, но всё же дышать. Таким образом, прежде, чем я смог освободиться, мне пришлось как следует поработать всеми частями тела. Встав на ноги, я почувствовал, что медленно проваливаюсь обратно в землю – нужно было двигаться.

Идти по практически жидкой грязи было достаточно тяжело, я ни один раз был близок к тому, чтобы потерять обувь, но кое-как я продвигался. Добравшись до затихшего летуна, я почти на ощупь нашёл маленький прямоугольный передатчик на его наполовину утонувшей в земле спине, по-прежнему источающей вырабатываемое внутренними механизмами тепло. Наверняка, отчёт о падении уже передан командованию машин, но я на всякий случай достал пистолет и его рукоятью разбил прибор связи. Так мне было спокойнее.

Определив нужную сторону по направлению хвоста летуна, я тронулся в путь. Если сюда нагрянут роботы, мне придётся не сладко – открытая местность и полное отсутствие тяжёлого оружия были явно не в мою пользу. Вот только в темноте, да ещё и по вязкой грязи, быстро идти не получалось. Оставалось только надеяться, что командование роботов не пришлёт кого-нибудь в эти края сию же минуту. Командование.

Будь у меня мой планшет, я мог бы, используя поверженного летуна, определить, что это за командование или, по крайней мере, где оно находится. Чем больше я думал об этой возможности, тем больше мне хотелось узнать, кто стоит во главе машин. Но где взять инструменты?..

Наконец, я доковылял до асфальта. Запрыгнув на него, я обернулся назад и, окинув взглядом тёмную пустоту, к своему удивлению обнаружил яркие белые огоньки, быстро мелькающие вдали. Их источник однозначно находится в пустоши! Их было много, не менее десяти, крупные и маленькие, мерцающие вразнобой. Я направил взор в ту сторону, где должен был сейчас лежать упавший летун. Не к этим ли огонькам он стремился? Немного постояв на месте, я решил, что ходить туда в одиночку не стоит, несмотря на то, что это, я не сомневался, было бы очень интересно. И, как на зло, глаза у меня не имплантированые – хотелось, хотя бы в общих чертах, рассмотреть, что это за огни…

Если меня будут искать, грязные мокрые следы выдадут меня с головой, да и я, по-хорошему, уже начинал замерзать. Осмотрев улицу, насколько это возможно в полной темноте, я обнаружил очередной торговый комплекс. Конечно, сейчас он был очень кстати, ведь там, наверняка, есть магазин одежды или, на худой конец, обуви, но я вдруг понял, что на чём свет стоит презираю эти заведения. Да. Прогресс превратил города и целые страны в гигантские, никогда не заканчивающиеся, торговые комплексы. Ради постройки очередного рынка сносятся памятники, скверы, величайшие архитектурные творения в истории они уже просто никому не нужны. Всё скопировано в виртуальную реальность и «сохранено» там на века. Никаких реставраций, никаких очередей туристов, перелётов, отелей и билетов: хочешь в Тадж-Махал – купи модель и, если есть желание, живи в ней хоть до конца своих дней. Настоящие творения уже никого не интересуют, их сносят, чтобы поставить очередной ларёк, лавку, магазин, один за, над и под другим, чтобы заставить человека часами шататься по торговым рядам и тратить деньги на всякий хлам, который он не станет носить, читать, использовать, с которым он не будет играть, и который он, скорее всего, практически не будет видеть. Всё, чтобы занять ненадолго вырвавшийся из виртуальных грёз разум и не дать ему увидеть, что на самом деле происходит вокруг.

Жизнь в движении. Теперь все люди находятся в вечном движении. Но это не жизнь, это постоянный поиск чего-то нового, бесконечная погоня без цели и смысла. Беготня за очередной иллюзией, которая перестанет приносить удовольствие уже через пару дней. Рай. Очень ироничное название для системы виртуального моделирования. Там действительно есть всё, кроме жизни. Входя туда первый раз, человек умирает, уходит из реальности, чтобы больше никогда к ней не возвращаться. Зачем? Ведь у него появится свой собственный мир, который он сможет изменять так, как ему захочется, извращая его от скуки всё больше и больше. И теперь, когда каждый может запросто попасть в Рай, стать Богом, религиозная основа самих этих слов теряет смысл.

Рай теперь на Земле, а Бог – каждый, у кого есть моделер. И больше нет места религии, морали, культуре и нет больше никаких ценностей. Даже умерших близких теперь можно вернуть в виде виртуальных моделей! Ничего не нужно добиваться, семья конструируется на компьютере, достижения никого не интересуют, образование и навыки не требуются, работы нет, всё делают машины. Спекуляция – единственный способ заработка на новые ощущения. Именно поэтому города превратились в огромные рынки. Но и они начинают отмирать. Сами деньги теряют свой смысл, ещё десяток лет и мир откажется от них. Вот тогда всё и остановится. Всё уже остановилось: миллионы сидящих в коконах людей полностью изолировались друг от друга и теперь медленно вымирают, не оставляя после себя ничего, кроме никому не нужных записей на жёстких дисках.

За всеми этими мыслями я не заметил, как вошёл в комплекс и, найдя нужный мне магазин, остановился у секции одежды. Вещи, на удивление, остались не тронутыми, но в темноте было не так просто отыскать подходящую одежду. После минут двадцати рытья в шмотье, я, всё-таки, выудил тёмно-серый спортивный костюм. Быстро сняв с себя уже начавшую затвердевать от грязи одежду, я задумался об обуви. Сапоги, конечно, были хороши, но мокрые они, скорее, принесут вреда больше, чем пользы.

Потратив ещё с пол часа на поиски кроссовок, я, наконец, нарядился. И вдруг меня ошарашило! В вещмешок, который я ношу с собой, вшит датчик. Малый уже находил меня, сможет найти и сейчас. Но что, если его опередят роботы или бойцы ОКО? Как вообще датчик другой фракции мог оказаться в сумке сектанта? Сложнее всего было понять, в каком именно месте соврал мне Малый: может, никаких устройств и спутников на самом деле не было, и он нашёл меня как-то по-другому?

С этими мыслями я взял мешок и вытряхнул из него всё содержимое. Патроны к пистолету, таблетки и мелкую еду стоило забрать. Растолкав всё это по карманам, оказавшимся достаточно объёмными, я решил захватить и пару дневников. Мешок я зарыл в гору обуви, надеясь, что в случае, если датчик, и правда, есть, это немного задержит моих преследователей. Всё-таки, приборы показывают положение устройства не с точностью до сантиметра – тем, кто сюда придёт, понадобится некоторое время, чтобы найти сумку и осознать, что меня здесь уже нет.

Направляясь к выходу из торгового комплекса, я снова почувствовал покалывание в голове. Эти ощущения уже начинали всерьёз меня беспокоить – слишком уж тревожно становится на душе при подобного рода… приступах.

У самых выходных дверей я остановился. Прекратившийся мелкий дождь погрузил улицы разрушенного города в мёртвую тишину. Мне это понравилось, по крайней мере, приближение противника можно будет услышать заранее.

Определив здание, в котором можно притаиться и дождаться появления Малого, я вышел из комплекса и быстро двинулся через улицу. Мои шаги гулко отдавались в ночной тишине, так, что мне даже пришлось понервничать. Войдя в подъезд, я поднялся на площадку между первым и вторым этажами и присел рядом с выбитым окошком. Отсюда мне неплохо было видно и торговый комплекс, и огромную парковку, и прилегающие к ним улицы.

По-прежнему в воздухе парила гробовая тишина – далёкой стрельбы, и той не было слышно. Твёрдо веря, что смогу услышать приближение противника, я закрыл глаза… Снаружи послышался громкий скрип стекла об асфальт. Резко вырвавшись из оков Морфея, я поднялся и выглянул в окно. Заснул я накрепко, в глазах всё плыло, так что мне еле-еле удалось рассмотреть человека с оружием в руках, стоящего внутри торгового комплекса у самого выхода. Понять, кто это, у меня не получалось, но почему-то закрадывалось подозрение, что это Малый.

Человек, некоторое время постояв у входа, видимо, оценивая последствия своего неосторожного шага, медленно вышел на улицу – надо понимать, торговый комплекс он уже осмотрел. Голова его без остановки поворачивалась во все стороны, будто он что-то лихорадочно искал. Остановившись у самого края асфальта, чуть поднимающегося над автостоянкой, он снял с плеча сумку, поставил её на тротуар и опустил туда руку.

В тот момент, когда я смог преодолеть остатки сна, и окончательно узнал в размашистых движениях тёмного силуэта Малого, прогремел винтовочный выстрел. В ещё слишком расслабленном после пробуждения состоянии я весь передёрнулся от неожиданности. Фигура, стоящая на асфальте, не разгибая спины медленно упала набок и, быстро покидающими её силами перевернувшись на спину, устремила глаза в тёмное небо. Отказываясь верить в то, что это был Малый, я начал бегать взглядом по окружающим зданиям, пытаясь определить, откуда стреляли.

–

Отсюда его не увидишь.

Я снова подпрыгнул от испуга. Приглушённый голос послышался где-то у меня за спиной, что оказалось для меня полной неожиданностью. Не успев даже снять пистолет с предохранителя, а подняв его только для устрашения, я резко обернулся. На лестнице, чуть выше меня, практически полностью сливаясь с темнотой, стоял один из тёмных ниндзя. Нисколько меня не испугавшись, он даже не стал направлять на меня оружие.

–

Я свой, пришёл забрать Вас домой.

Я медленно опустил пистолет и начал поиски объяснения происходящему. Тем временем, ниндзя продолжил:

–

Это был Малый. Он искал Вас в комплексе, однако Вы оказались хитрее. – в голосе моего визави звучала непонятная мне радость.

–

Знаешь Малого? – с показным недоверием спросил я.

–

Да. В смысле, я не его друг, даже наоборот… Он агент машин.

–

Как это, агент роботов? Он же меня спасал! – я понял, что в происходящем запутался окончательно.

Боец, нисколько не смутившись, с уверенностью ответил:

–

Ну да, это часть их плана.

Уже совсем растерявшись, я некоторое время помолчал, после чего тихо спросил:

–

А кто Ты?

Мой тёмный собеседник выпрямил спину и гордо объявил:

–

Оператор Тетры!

Стоянка

Я вдруг понял, что ничего другого и не ждал.

– Идёмте со мной, я всё расскажу.

У меня, в общем-то, вариантов, кроме как пойти за этим ниндзя, и не было. Малый мёртв, а я ничего толком о современном мире не знаю – без помощи со стороны обойтись вряд ли получится.

Мой новый знакомый, тем временем, не дожидаясь от меня какого-нибудь ответа, начал, не торопясь, спускаться по лестнице. По движениям было видно, что он осторожничает, судя по всему, враг был где-то неподалёку, поэтому, последовав примеру оператора, я зашагал с такой же аккуратностью. Самое худшее, что его приближения я, всё-таки, не услышал, как не услышал и Малого. Достаточно безответственно в моём положении.

Уже у самой выходной двери ниндзя поднял левую руку, предлагая мне немного задержаться. Сам же он, присев возле края проёма, принялся внимательно рассматривать прилегающие к зданию территории. Через несколько бесконечно долгих минут, решив, что угрозы нет, он подал мне знак следовать за ним и быстрыми беззвучными шагами вышел наружу. Я старался идти так же, как мой проводник, быстро, плавно и пригнувшись, но не столько из подражания, сколько из собственного беспокойства, ведь Мы оказались на открытом пространстве, которое, наверняка, всё ещё просматривается стрелком, убившим Малого. Не хотелось бесславно пасть под его пулей.

Проведя меня под стеной налево от входа, ниндзя свернул в узкую подворотню, в которой я невольно почувствовал себя в безопасности. Высокие стены, темнота – здесь снайпер Нас точно не мог достать. Стоило мне расслабиться, как прямо передо мной с металлическим грохотом баков с отходами промелькнуло что-то чёрное. Я застыл на месте, приготовившись к обороне и тщетно пытаясь понять, что это было. Не без труда разглядев большое жестяное мусорное ведро, чуть покатывающееся на асфальте, я облегчённо выдохнул – по крайней мере, звон исходил не от робота. Мой тёмный спутник почти шёпотом откуда-то спереди успокоил:

–

Кошка.

К тому времени я уже и сам всё понял. Похоже, животное напугало меня больше, чем я его. Успокоившись, я вновь двинулся за оператором Тетры, отметив про себя, что кошачий дух в подворотне не выветрился, несмотря на войну, видимо, хвостатые бывают здесь очень часто.

У самого выхода из переулка мой проводник остановился. Я было подумал, что он снова осторожничает, но, подойдя ближе к нему, понял, что дело здесь в другом. Он стоял прямо перед открытым, источающим горячее зловоние, люком, очевидно, дожидаясь меня. Опять канализация. Словно прочитав мои мысли, оператор, извиняясь, поднял плечи:

–

Ничего не поделать, придётся лезть туда. Так намного безопаснее.

Вздохнув, я присел, взялся руками за металлический край люка и начал спускаться по скользкой лестнице. Снова эта влажная темнота. Последовав за мной, мой новый знакомый достал из кармана маленький фонарик и протянул его мне. Включив второй на своём автомате, он обошёл меня и уверенно зашагал вглубь туннеля. Под землёй бояться было нечего, так что, не долго думая, я начал вопросами прояснять для себя ситуацию:

–

Так Вы следили за мной?

–

Да, с тех пор, как Вы побывали на складе оружия.

Я сразу вспомнил два тёмных силуэта, стоящих на крыше.

–

А стрельба возле памятника?

–

Да, это тоже Мы. Нельзя же было дать им расстрелять Вас. – впервые с момента Нашей встречи в голосе ниндзя послышались какие-то эмоции.

–

А почему же Вы меня раньше не освободили? По-моему, было несколько более удобных моментов. Не пришлось бы стольких убивать.

–

Да Мы и после той бойни на площади не были уверены в том, что стоило Вас освобождать. Мы наблюдали. – поняв, что я жду продолжения, боец вновь добавил. Нужно было убедиться, что Вы не с роботами. Мы не дали Вас расстрелять, потому что надеялись, что Вы не с ними, как, например, Малый. – пояснил он, делая ударение на слово �надеялись�.

–

А как Малый?

–

О-о, Вы не поверите, когда узнаете, что с ним сделали. Машины такому научились! Мы это внушением называем, хотя слово не очень подходящее. В общем, берут Вас в плен, привозят в особую лабораторию, где Ваш мозг долго и старательно сканируют. Затем они спускают на Вас рой нанороботов, которые залезают Вам в голову и перестраивают Ваш мозг.

Я понял, что наперёд знаю, как продолжится рассказ.

–

Они уничтожают одни нервные клетки, переносят другие и клонируют третьи. Чёрт знает, как это всё у них получается, но они полностью изменяют личность, воспоминания и, самое интересное, дают цель. И получают идеального агента-биоробота. У него нет управляющих чипов или чего-то подобного – его невозможно раскрыть с помощью приборов, но он строит такие причинно-следственные связи, какие нужны машинам. Их отправляют в человеческие лагеря в качестве лазутчиков и саботёров. Очень продуктивное решение, нужно признать.

Да, этот механизм вербовки был мне знаком. Трансгуманисты, работавшие над ИИ, после долгих экспериментов с виртуальным разумом решили, что физической перестройкой мозга можно лечить психически нездоровых людей. В компьютерной среде всё работало отлично, вот только на практике оказалось, что человеческий мыслительный орган слишком сложен для таких процедур, а изменение миллиардов клеток и связующих их звеньев невозможно на настоящем уровне развития. Но роботы довели технологию до ума! После такого внушения человек ни при каких условиях не сможет стать тем, кем он был раньше. Воспоминания будут полностью уничтожены, а новые связи между нервными клетками создадут новые ассоциации и взгляды, новые логические цепи, новую личность.

–

А зачем ко мне прислали Малого?

–

Ни малейшего понятия. Может, хотели завербовать Вас как консультанта, чтобы Вы их улучшили, Вы ведь в этом разбираетесь.

Нет, здесь ниндзя был не прав. Им не требовались улучшения, их они и сами сделают.

Машинам нужно нечто другое.

–

Что Малый рассказал Вам о Тетре?

–

Ничего, абсолютно. – я приготовился внимательно слушать шагающего впереди человека.

–

Хм, интересная тактика. Или он просто ничего не помнит. Он был одним из Нас до внушения. Лучший из лучших. Вот только доверчивый сильно. Был, говоря по справедливости. Доверился одному своему другу из ОКО, что, само по себе, безумие, тот его и завёл в ловушку к роботам. – по голосу чувствовалось, что оператор в душе не очень-то сочувствует Малому.

–

Вы с ОКО враги?

–

Да. Уже шесть лет как.

–

А что не поделили?

–

Когда создатель Тетры оставил своё место, один из мелких членов Нашей организации призвал всех сменить профиль. Произошёл раскол: многие последовали за ним, в основном, начинающие агенты, ещё не понимающие сути учения Тетры, но желающие сделать что-то стоящее. Они назвали себя Организацией Контролирования Общества. ОКО, если сокращённо. И вот они стали всеми силами пытаться захватить власть везде, где только можно. Чтобы своим мудрым правительством наставить человечество на путь истинный. У Нас власти было очень много, к тому же Мы всё о них знали, поэтому Мы стали их врагом номер один. – оператор задумался, как будто пытался понять, запланированы были все эти события, или так случайно получилось. Выждав приличия ради некоторое время, я продолжил расспросы:

–

А чем занималась Тетра до войны?

–

Поиском истины. – ниндзя, видимо, ещё не до конца вышел из размышлений о причинах распада Тетры – как-то отрешённо звучал его голос. Сейчас самое подходящее время продолжить разговор. Пока он где-то далеко, сосредоточен на своих мыслях, он не контролирует себя и может сказать то, о чём в другой ситуации умолчал бы.

–

Что за истина? – этот вопрос беспокоил меня больше всего. Тетра – враг ОКО, а враг моего врага, как известно, мой друг. Но до конца разобраться, что такое представляет собой эта Тетра, всё же стоило.

–

Случайностей нет – вот что за истина. Мы предположили, что даже самые незаметные мелочи сильно изменяют человеческую жизнь и вообще ситуацию в мире. Анализируя миллионы вариантов развития, наблюдая бесконечные цепочки событий, Мы обнаружили, что у каждого действия есть смысл. Высокий, далеко идущий, пока что Нам непонятный смысл. Сотни не связанных происшествий складываются в сложнейшую мозаику и в итоге оказывают на Нашу жизнь огромное влияние. Мы пытались понять, как действует весь этот механизм, и как его можно использовать.

–

немного помолчав, ниндзя подытожил. – Мир движется к определённой цели, причём всеми своими частями сразу.

–

Какой цели? – я чувствовал, что эта теория организованности реальности мне знакома.

–

Мы не успели этого понять. Наш руководитель оставил Нас, организация разделилась, началась вражда. Очень многое было потеряно, гораздо меньше удалось восстановить. Потом и вовсе война – стало не до того.

Я всё больше проникался задумчивым рассказом, заинтересовываясь Тетрой. Теперь мне уже было ясно, что это не зарабатывающий деньги культ или кучка мародёров, вроде ОКО, а серьёзное философское объединение. И его идеи были мне… близки.

–

На чьей стороне Вы воюете?

–

Да на своей и воюем. ОКО против Нас, роботы тем более. Простые люди Нас боятся. Не без причины, конечно. – почувствовав, что я снова жду продолжения, он пояснил. – Нас считают колдунами. Мы против виртуальной реальности и роботов, всегда выступали за близость к природе и свободу ото всего того, что предлагает прогресс.

Это как раз то, чего боятся люди.

–

Почему же Вас считают колдунами?

–

Мы умеем кое-что. На объяснения уйдёт уйма времени. Я, конечно, не против рассказать, но Вы скоро всё вспомните своими силами. Мы в мире всегда были хорошо известны.

Где-то в глубине души я уже и сам понимал, что всё, что поведал мне этот человек, я знаю. До уверенности было ещё далеко, но память верными шагами шла к восстановлению. Если раньше в голове у меня стояла полная пустота, то теперь я то и дело натыкался на какие-то идеи и расплывчатые образы. Я мысленно заканчивал предложения своего тёмного спутника – я всё знал. Это было очень кстати. Но вот что меня насторожило, так это тот факт, что ниндзя в курсе моей потери памяти. Откуда он знает? Неожиданно ногой я ушёл куда-то в пустоту и, сильно подавшись вперёд, чуть не упал. Мой спутник повернулся на шум и, посветив на меня фонариком, поинтересовался: