Левиафан

Следователь замолчал и на некоторое время задумался. Возникало впечатление, что он забыл следующую часть заготовленной заранее речи и никак не может её вспомнить.

Я в последний раз оглянулся вокруг. Разбитая площадь, окружённая полуразрушенными зданиями, куча грязных оборванных людей, похожих друг на друга, как капли воды. И никакого движения… Но нет, кто-то смотрел на меня. Стоя перед мёртвой толпой, я ясно чувствовал признаки жизни, настоящей, человеческой. Я начал быстро разглядывать солдат и стоящую полукругом публику, пытаясь найти источник этих ощущений. Знакомых лиц я не увидел, встречного взгляда тоже. Все смотрели либо в землю, либо на задумавшегося следователя, который, казалось, вот-вот достанет из кармана заготовку и продолжит речь, читая по бумажке. И всё же меня не покидало ощущение, что на меня кто-то внимательно смотрит. В голове начало легонько колоть.

Следователь, наконец, оставил попытки вспомнить, что там дальше, и громко скомандовал: – На исходную!.. Целься! – бойцы выровнялись, стукнули металлом затворов и прижали автоматы к плечам.

Вжик.

Неожиданно в паре сантиметров от моей левой ноги поднялся высокий фонтан пыли.

Крупная асфальтная крошка ударила по лицу. Резко дёрнув головой в сторону, чтобы увернуться от, пока ещё не ясно, чего, я снова поднял глаза на солдат. Мгновение назад светившееся относительной чистотой лицо одного из них было сильно забрызгано кровью. Медленно соображающие бойцы начали нерешительно коситься в разные стороны, а стоящие в нескольких метрах люди и вовсе не поняли, что произошло нечто, выходящее за рамки представления.

Вжик.

Снова этот звук. Будто что-то пролетело мимо, разрезая перед собой воздух. Солдат с забрызганным кровью лицом начал наклоняться вперёд, и вслед за ним, медленно, словно в воде, направился второй.

Вжик.

Крошка во второй раз хлестнула меня по лицу, заставив на секунду зажмуриться. Подняв веки, я нашёл глазами следователя, который с ужасом смотрел на падающих один за другим бойцов.

Вжик.

Ряды простого люда начали шевелиться, и только сейчас я заметил, что среди зрителей тоже есть жертвы. Похоже, стреляли откуда-то из-за моей спины, и пули, уготованные солдатам, проходили навылет, убивая стоящих за их спинами гражданских.

Вжик.

Наконец, сообразив, что по ним ведётся прицельный огонь, люди начали шарахаться, кто куда. Послышались испуганные возгласы, и ещё только начинающаяся паника охватила толпу. Ещё секунда…

Вжик.

В руки, сцепленные у меня за спиной наручниками, ударила горячая волна пыли. Кисти, как напружиненные, рывком развелись в стороны – цепь наручников прострелена!

Вжик.

Я сразу же рванул налево, в проём между колоннами. Очевидно, обо мне уже все забыли – ни криков, ни стрельбы вслед, лишь гул всё нарастающего ужаса толпы.

Вжик.

Выбежав из-за столбов памятника, я увидел, что у меня два пути: улица по прямой по ней в сторону от монумента, как ни в чём не бывало, шли двое караульных, которые, видимо, ещё не слышали криков людей на площади, и, чуть левее, узкий переулок, наполовину заваленный крупными обломками зданий. Там никого не было.

Вжик.

Что есть силы, я рванул в сторону проулка. Оглядываться было некогда, но я примерно представлял, что происходит с людьми, осознавшими, что они находятся на открытой площади под огнём опытного снайпера.

Вжик.

С разбегу я заскочил на гору каменного мусора. Холодная тень переулка буквально хлынула на меня, сходу внушая ложное ощущение безопасности. Но останавливаться нельзя было ни на миг. Внимательно глядя себе под ноги, выбирая в неравномерном ломе камня место для каждого нового шага, я доскакал до первой развилки и свернул налево.

В новом проёме между зданиями мусора было гораздо меньше, так что я смог оторвать глаза от земли и посмотреть вперёд. В этот самый момент прямо передо мной возникла пятёрка солдат, которые, судя по спешке, уже были в курсе последних событий и двигались к площади. К счастью, я понял, что они принимают меня за паникующего простолюдина, гораздо раньше, чем решил остановиться. И задумка сработала: бойцы, даже не глядя на меня, пробежали мимо и скрылись за углом.

Выскочив из проулка на широкую улицу, я быстро огляделся: повсюду толпы людей, заметивших активное движение солдат и потому медленно выходящих из сна разума. Большинство из них уже успело встать и начать двигаться в неизвестном направлении. Это было мне на руку: появился вариант смешаться с толпой. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, я влился в бесцветную массу и стал быстро продвигаться вперёд, скрываясь, на всякий случай, от пробегающих мимо солдат за оборванными людьми. Ощущение было отвратительным – я словно плыл по мусору. Все эти истрёпанные виртуальщики с пустым взглядом, казалось, каждым прикосновением оставляют на мне грязный след.

Идти в таком положении мне пришлось долго – уж очень велика удерживаемая людьми территория. И все улицы были полностью забиты нервничающей человеческой массой, лишь к концу второго квартала толпа начала редеть. Ещё через пол блока дорога резко опустела.

Выйдя из столпотворения, я на секунду остановился. Буквально в сотне метров впереди стоял блокпост. Четыре бойца с автоматами – через них мне не пробежать незамеченным. Теперь-то понятно, почему здесь нет людей – это край защищённой зоны, за пределы которой никто выходить не хочет.

Стараясь не шуметь и не выдавать своих намерений, я перебежал дорогу и бросился в первую открытую дверь. Нужно было успеть воспользоваться возникшей суматохой и вырваться из этого квадрата. Ведь, как только солдаты разберутся со снайпером, они вспомнят обо мне, а найти человека в охраняемой зоне даже им большого труда не составит.

Три ступеньки, поворот и длинный тёмный коридор, заполненный прохладой. Ещё один поворот, на этот раз налево, и снова коридор. И ещё один поворот направо. Этого должно быть достаточно. Внимательно вслушиваясь в эхо, носящееся по зданию, я подбежал к окну, ярко светившемуся на правой стенке в конце тёмного коридора. Выбито. Это хорошо – лишний шум мне ни к чему. На всякий случай оглянувшись, я быстро пролез в проём и спрыгнул на асфальт. Мои расчёты оказались верны: охрана стоит только на перекрёстках, а я проскочил сквозь здание прямо в середине квартала. Ещё один рывок через дорогу, и снова переулок.

Странно, но никакой стрельбы не было слышно, видимо, снайпера так и не вычислили. В то, что он мог так быстро погибнуть мне просто не верилось – слишком уж метко он стреляет.

Теперь мне оставалось только бежать. И я бежал без остановки, запутывая следы, сворачивая на каждом перекрёсте. Убранные и заваленные горами трупов улицы сменялись передо мной в абсолютно хаотичном порядке, так, что я даже примерно не смог понять, каким образом извивается очищенный путь.

Бежал я до тех пор, пока солнце не уступило место ночи.

По темноте меня вряд ли станут искать. Хотя это и спорный вопрос, ведь имплантаты позволяют прекрасно видеть в любое время суток. И всё же я остановился.

Даже в полном мраке я сразу понял, что на этой улице тела убраны. Наверняка, здесь проезжали машины с людьми и припасами – ничего не перегораживало дороги, словно пролёт специально расчистили. Ни автомобилей, ни мусора, ни тел, не было видно даже блеска осколков.

Немного пройдя вперёд, я свернул на обочину, вошёл в изрядно потрёпанную многоэтажку и начал подниматься по лестнице. В здании стояла полная тишина, которую я старался не нарушать. Людей здесь явно не было, по крайней мере, живых, однако осторожность в моём случае лишней точно не была.

Сил уже не оставалось. Ноги стали ватными, в висках громко стучал пульс, лёгкие и вовсе покрылись колким инеем, а до верха было ещё далеко. Чувствуя, что двигаться в прежнем темпе уже не могу, я остановился на лестничной площадке и прислушался. За шумом собственного дыхания я не сразу расслышал, что где-то идёт ожесточённая стрельба. Её звуки едва долетали до меня, но звучала она от этого не менее угрожающе.

Яркий свет почти полной луны всеми силами старался пробиться на площадку, стены которой были увенчаны парой небольших стеклянных вставок, мало похожих на окна. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть, что замки на дверях всех квартир выломаны. Не особенно церемонясь, я вошёл в одну из них и, осторожно прикрыв за собой дверь, начал изучать апартаменты. Трупов не было, значит, хозяева успели покинуть квартиру до того, как сюда заявились непрошеные гости. Мебель разломана, посуда побита, вещи разбросаны по всему помещению – это не роботы. Не их почерк. Судя по всему, здесь побывали мародёры. Даже в таком жутком положении эти падальщики не могли не поживиться чужим добром. Люди. Ничто не способно исправить их сущность.

С этими мыслями я вышел на балкон. Большая часть города была погружена во тьму, лишь четыре крупных участка освещались желтоватым светом. Их разделял не один километр, пожалуй. Площадью они были не так уж малы, с десяток тысяч человек, если их правильно разместить, вполне могли бы уместиться в каждом из этих оазисов.

Частые вспышки в одном из светлых квадратов свидетельствовали о том, что сражение, отголоски которого доносились до меня, идёт именно там. Вглядываться было бесполезно – слишком уж большое расстояние, чтобы что-то рассмотреть… Но вот свет в этом квадрате погас. Хотелось верить, что это тактический манёвр, попытка ослепить роботов, большинство из которых не приспособлено к темноте. Было не приспособлено. Кто знает, как далеко в своём прогрессе ушли машины, может, они уже решили и эту проблему.

Я вернулся в комнату. Спокойствие во время расстрела оказалось не таким уж и полным, как мне думалось. Тогда я держался неплохо, но сейчас почувствовал, что перенёс серьёзный стресс. Стоило отдохнуть. Я улёгся на порезанную обшивку дивана, осознавая, что могу сделать это только потому, что кто-то сегодня мне сильно помог. Даже больше, спас мне жизнь. Принеся в жертву немало других людей.

Мёртвый город

Выходить из тревожного постстрессового сна оказалось тяжело, но мне нужно было как можно быстрее прийти в форму. На улице ещё только начинало светлеть. Где-то совсем недалеко слышалась стрельба, которая меня и разбудила. Пока я не решил, что делать, стоило двинуться к месту боя. Пообщаться с людьми я желанием, конечно, не горел, но там могло быть оружие, а оно мне, определённо, необходимо.

Некто выдернул меня прямо из-под пули и помог бежать из охраняемого квадрата, нужно было каким-то образом узнать, кто именно. Почему-то я был уверен в том, что этот, а может, и эти кто-то найдут меня сами. Судя по скорости и точности стрельбы, это профессиональные убийцы, они, наверняка, обладают средствами и навыками ориентирования в городе. Вполне вероятно, что они и вовсе не упускали меня из виду. И, тем не менее, сидеть и ждать их – это не самая здравая идея. Кто знает, с какими намерениями они устроили перестрелку на площади – будет не лишним подготовиться к неожиданностям.

Я вышел на балкон. Город буквально горел, испуская толстые столбы чёрного дыма чуть ли ни на каждом квартале. В воздухе кружили металлические тела, взглянув на которые, я сразу понял, что передвижение по улицам значительно усложнилось за те несколько часов, что я пропустил. Ни днём, ни ночью подобных машин я не видел, они только-только появились. Неторопливо паря над улицами, роботы сканировали каждый сантиметр. Всего в квартале от здания, в котором находился я, шёл жестокий бой и, судя по спокойствию летающих машин, цель их была гораздо важнее, чем простое расстреливание людей. Они что-то искали.

Я развернулся и осмотрел разграбленную комнату. Ничего полезного в ней не было, так что я задумчиво двинулся к выходу. В здании по-прежнему стояла тишина, только недалёкая пальба отзывалась на лестничной площадке слабым эхо. Я начал спускаться. Если я нигде не сбился со счёта, получается, что ночью я добрался аж до одиннадцатого этажа. Да, в стрессовой ситуации ещё и не такое сделаешь, даже не имея сил.

С опаской выйдя из подъезда и разобравшись с направлением, я тихо вдоль стены пошёл к месту боя. С каждым моим шагом пальба впереди теряла интенсивность – похоже, одна из сторон быстро сдавала позиции.

Пройдя метров триста, я увидел сражавшихся: два бойца в полном обмундировании стояли спиной ко мне, укрываясь за низким малиновым автомобилем. Мне было не разглядеть, с кем они ведут бой, но, судя по всему, противников было больше.

Не рискнув приближаться в лоб, я свернул в супермаркет. Найти чёрный вход оказалось не так трудно, хоть мне и пришлось попетлять между опустевшими стеллажами, местами заваленными друг на друга. Выйдя из магазина, я прошёл через узкий переулок и, проскользнув в служебный вход, попал в соседний комплекс. Диваны, столики, шкафы – судя по всему, это мебельный салон. Как можно тише, прячась за некогда дорогущими изделиями из дерева и кожи, я медленно двинулся к парадному входу.

Благодаря тому, что фасад комплекса был стеклянным, я мог хорошо видеть полную картину происходящего: шесть ботов – три антропоморфа, два похожих на коробки с колёсами механика и один электронный пёс, прижали нескольких бойцов. Большинство из последних уже лежало на земле, лишь двое продолжали сопротивляться. Оружия у машин было полно, патронов целые ленты. Они строчили по автомобилю из всех стволов, медленно, но верно превращая укрытие людей в ничто.

Под таким огнём солдатам было просто не высунуться.

Я ни чем не мог помочь бойцам. Неудачное расположение сил – стоило мне выйти из магазина, как я оказался бы между двух огней. Да и в такой ситуации один не имеющий опыта в сражении с машинами человек едва ли мог что-то решить. Оставалось только ждать развязки. Не успел я подумать об этом, как воздух прорезал крик боли: одного из бойцов ранили. Боты разом прекратили огонь и, быстро развернувшись, начали размыкаться в разные стороны, распределяясь по ширине улицы, будто решили, что уничтожили всех врагов. Не понимая, что происходит, один из людей осторожно высунулся из укрытия. На его окровавленном лице читалось не только недоумение, но и неподдельный страх. После нескольких секунд наблюдения за спокойно удаляющимися роботами, боец вновь нырнул за машину. Почти сразу встав во весь рост, он поднял своего раненого товарища, уже выпустившего из рук автомат и с трудом удерживающегося от потери сознания. Постояв пару мгновений в полной растерянности, люди развернулись и медленно поковыляли к тротуару.

Они не сделали и пяти шагов, как снова раздались выстрелы. Одна точная очередь, и оба бойца повалились на асфальт. Я повернулся в сторону роботов и увидел запрыгнувшего на крышу синей легковушки механического пса. Хитрая бестия обставила солдат! Прекращение пальбы было ловушкой – боты сделали вид, что уходят только для того, чтобы выманить людей из укрытия.

Пулемёт, несуразно поднимающийся на спине пса на длинном тонком манипуляторе, начал поворачиваться в разные стороны, как перископ. Видимо, на автомат установлена зрительная камера – машины удивляли меня своими решениями всё больше и больше. Убедившись в том, что люди мертвы, пёс круто развернулся и, соскочив с автомобиля, побежал за своими металлическими товарищами. Но я, для верности, остался в своём укрытии ещё на несколько минут. У электронных собак, как и у настоящих, острый слух и чуткий нюх, не стоило начинать действовать, не будучи уверенным в том, что робот отошёл на достаточно большое расстояние.

Осторожно, почти ползком, я добрался до парадного входа и осмотрелся. Снаружи всё было тихим и неподвижным. Протиснувшись сквозь разбитое стекло давно не работающих автоматических дверей, я снова замер и вслушался. Теперь уже стрельба доносилась только издалека. Пригнувшись, я быстро перебежал открытый участок и спрятался за роковой машиной. По-прежнему тишина. Практически на четвереньках я подобрался к двум убитым и схватил один из их автоматов. Индикатор на нём показывал, что магазин почти полон. С этим уже можно жить! Я снял с плеча убитого вещмешок и уже хотел открыть его, но тут послышался звук двигателя, грубо разрывающий тишину мёртвого города.

Кто-то ехал сюда. Судя по громкости, машина уже очень близко, а я сижу прямо посреди улицы! Быстро оглядевшись, я кинулся к приоткрытому канализационному люку. Оттолкнув металлическую крышку ногой и спрыгнув в его влажный холод, я сделал несколько шагов в глубину, после чего остановился. Вибрация узкого туннеля подсказывала, что машина уже прямо надо мной. И вот её мотор затих. Как я и предполагал, прибыло подкрепление, вызванное погибшими. Послышался громкий хриплый голос:

–

Вот они!

Стук железных дверей и топот производили не менее пяти человек.

–

Опоздали. Боты уже ушли.

На несколько секунд сверху воцарилось молчание. Продолжил уже другой голос.

–

Заберите их вещи!

Я начал потихоньку продвигаться вглубь туннеля, но тут послышался громкий недоумевающий возглас:

–

Вещи Жида пропали! Автомат тоже!

Я остановился. Всем очевидно, что роботы не стали бы ничего забирать, и мне захотелось узнать, как на произошедшее отреагируют приехавшие. Молчание наверху длилось достаточно долго, так, что я уже начал нервничать. Но вот вновь зазвучал властный, всерьёз негодующий, голос.

–

Здесь кто-то побывал до Нас… Хорошо-о! – по тону говорившего чувствовалось, что ничего хорошего, на самом деле, не произошло. – Берите, что есть, и поехали!

Наверху началось активное движение, сопровождающееся бряцанием оружия. Я продолжал стоять и слушать. И ожидание оправдалось: прямо над моей головой вдруг прогремел взрыв, а следом за ним застрекотали пулемёты. Криков разобрать было невозможно, но я уже и так всё понял. Роботам не было нужды придавливать тех бойцов, они вполне могли расправиться с ними менее, чем за минуту. Но они не стали этого делать, потому что знали, что те вызовут подкрепление. Ещё некоторое время машины просто держали людей на одном месте, не давая им уйти, но и не убивая их, чтобы подмога не решила, что уже слишком поздно, чтобы кого-то спасать, и не развернулась, чего доброго, назад.

Не зная, восхищаться мне смекалкой роботов или уже начать ужасаться, я осторожно пошёл дальше. В полной темноте канализации приходилось двигаться на ощупь. Хвататься за влажные вонючие стены было крайне неприятно, однако скользкий пол заставлял делать это буквально через каждые три шага.

Вскоре я увидел свет, пробивающийся через разбитый потолок. Гора ломаного асфальта перекрывала туннель, но мне туда, в общем-то, и не нужно было. Сняв автомат с плеча, я тихо подошёл к прорехе. Снаружи, казалось, всё спокойно. Редкая стрельба и двигатели летунов звучали где-то далеко, так что мне, на первый взгляд, ничего не угрожало.

Я начал карабкаться наверх. Не сразу, но у меня получилось вылезти из ямы. Улица, на которую вывел меня туннель, выглядела просто ужасно: машины смяты до неузнаваемости, здания практически полностью рассыпались, асфальт похож на море, застывшее посреди шторма – настолько неровной была его поверхность. Этот квартал бомбили без остановки не один час. Тел не было, но огромные засохшие кровавые лужи недвусмысленно давали понять, что людей здесь погибло не мало.

Так как ориентироваться мне было не на что, направление я выбрал то же, в котором двигался по узкому туннелю канализации. Шёл я достаточно долго, часа полтора, а то и больше. Хотя уровень разрухи несколько упал, общая картина города мало изменилась. Усталость начинала брать своё – мне нужно было остановиться. Я сошёл с дороги и направился в первые же дворы. Между потрёпанными многоэтажками, к моему удивлению, раскинулся удивительно хорошо сохранившийся сквер: несколько деревьев, зелёная трава и никаких следов бомбёжки. Отличное место для привала.

Подойдя ближе, я понял, что поторопился с выводами: сквер был завален десятками убитых, причём степень разложения трупов сильно разнилась. Примотанные проволокой к деревьям и незамысловатым аттракционам детской площадки, с огромным количеством ссадин, порезов, с вывернутыми конечностями, они не были похожи на жертв роботов. Машины лишены жестокости. Не стоило, конечно, сбрасывать со счетов вероятность того, что они таким образом запугивают людей, однако все выжившие, как я понял, прячутся в охраняемых зонах, и здесь, в затерянном среди руин сквере, террор был бесполезен – здесь просто никто не ходит. Это сделали люди, а не машины. Как такое возможно в условиях тяжелейшей войны с роботами, мне было более, чем не понятно.

Чувствуя, что внутри меня всё заметно потяжелело от увиденного, я развернулся и побрёл обратно. Пройдя ещё километра три по дороге, я вновь остановился. Перекрёсток двух узких улиц, двухэтажный торговый комплекс, несколько высотных зданий и очищенная дорога – очень неплохое место для остановки. В магазинах могут быть продукты, высокие строения послужат отличным наблюдательным пунктом, а чистая дорога говорит о том, что здесь проезжают люди.

Я пошёл к угловой многоэтажке. Внутри неё всё было в том же самом состоянии, что и в прошлый раз: выломанные замки, разбросанные вещи, валяющиеся даже на лестничных площадках. Мародёры в этом городе устроили прямо-таки массовый грабёж. Даже представить трудно, зачем может понадобиться столько барахла, ведь в нынешнее время торговля – далеко не самое прибыльное занятие, удобств никаких, а украшения практической ценности не имеют.

На третьем этаже я остановился, потому что подниматься выше сил уже не осталось. Хоть и не виртуальщик, я всё же не вечен. Войдя в одну из квартир, я свалился в обшитое светлой тканью кресло, которое, судя по всему, отсюда тоже пытались вынести, даром, что оно в дверь не пролезло.

Немного переведя дух, я поставил автомат на предохранитель и, положив его рядом, взялся за вещмешок. Улов оказался богат: литровая бутылка минеральной воды, три завёрнутых в целлофан бутерброда, салат в пластиковом контейнере, бинты, какое-то незнакомое мне обезболивающее, обеззараживающие таблетки, целая коробка патронов, запасной магазин, пистолет с двумя обоймами… Странно, что оружие лежит в сумке, в то время, как его можно использовать в бою. Хотя, если судить по набору вещей, их хозяин не был военным, так что особенно удивляться не стоило. Повнимательнее осмотрев пистолет, я понял, что держу в руках нечто особенное. Небольшая разница в блеске тёмных деталей указывала на то, что он собран из нескольких других пистолетов.

Странные тонкие символы, искусно вырезанные на рукоятке, показались мне знакомыми. Треугольник с вписанным в него кругом, око, видоизменённая пентаграмма, ещё несколько занятных фигур. Их значения я не мог вспомнить, но я точно видел их раньше. Причём вот так, все вместе…

Отложив пистолет, я уже было взялся за осмотр прочих предметов, коих в вещмешке оказалось достаточно много, как ясно услышал звуки приближающейся машины. Осторожно подойдя к краю окна и выглянув, я увидел два крупных грузовика, неторопливо везущих целые горы каких-то вещей. Мебель, одежда, драгоценности, посуда – чего только не было в кузовах. Мародёры.

На той машине, что ехала впереди, развевался большой белый флаг. От езды материя сильно волновалась, но я сразу понял, что за символ неаккуратно выведен на полотнище чёрной краской: ромб с вписанным в него глазом. До боли знакомый символ, суть которого я тщетно силился вспомнить. Я сделал два шага назад и поднял с пола пистолет. На его рукоятке красовался точь-в-точь такой же знак. Выходит, я украл личное оружие у одного из этих мародёров – прямо возмездие. Налицо был тот факт, что эти люди не только преступники, но и члены своего рода религиозного клана – слишком уж много внимания они уделяют символике.

Убедившись, что грузовики проехали мимо, я снова взялся за мешок и на этот раз моё внимание привлекли толстые тетради. Я достал одну из них и начал листать. Рисунки от руки, символы, описания – выглядело, как конспект студента-культиста. Время от времени встречались даты и, надо понимать, личные записи. Это дневник. Я отложил тетрадь в сторону и открыл вторую. Первая заметка в ней была обозначена датой �16 августа 2036�. Интересно. Этот… орден появился ещё до войны? Я начал читать первую запись:

«Сегодня меня официально приняли в Тетру. Целых полтора года я занимался всякой фигнёй, типа подачи жалоб на вредоносные видео, воспитывания людей, пропагандирования биологической чистоты и тому подобной ереси. Теперь начинается настоящее дело! Мне дали наставника, серьёзного такого мужика, который посоветовал записывать всё в дневник, чтобы потом, в будущем, было проще оценить пройденный путь. Он пообещал много сложных разговоров, которые нужно переносить на бумагу, чтобы лучше понять и ничего не забыть. Две недели меня будут учить обращаться с электроникой, плюс психология и какая-то духовная практика. Мелким такие вещи не доверяют, но я теперь полноправный член Тетры, так что ко мне особое отношение. Я уже успел дать клятву хранить секреты организации. Это было целое мероприятие! Я был одним из девяти новых членов, и на Нас смотрели несколько десятков человек, уже отдавших Тетре не один год своей жизни. Я чуть сознание не потерял от волнения! Тетра мне нравится. Думаю, они и правда могут изменить мир. И теперь я с ними!»