Стихи и песни 1990 – 2020

Вы

Вы!.. Сон, значит, не соврал…Предвещал свет милых глаз.Вы!.. А я уж и не мечталНаяву увидеть Вас!Сколько раз, в воображении,Этот миг я рисовал.Сколько фраз, в стихотворении,Лишь для Вас заготовлял!..Но при встрече оробел —Вам сказать их не посмел.1992

Гангстер Билл

Гангстер Билл любил деньжата.Жить шикарно он любил.Своего родного братаОн за доллар пристрелил.Из тюрьмы сбежав недавно,Он по Лондону шагал,И не в самом добром, явно,Настроенье пребывал.Матюкаясь по английский,Обругав сухой закон,Осушил бутылку виски,И взять банк задумал он.Его дело пахло вышкой:Значит, нечего терять.С пистолетом «кольт» под мышкойКрупный банк шёл гангстер брать.В банк вошёл он, оглянувшись,Пистолет всем показал,И, любезно улыбнувшись:– Ограбление! – сказал.Но кассир не вздрогнул даже.– Извини, конечно, Билл,Пять минут назад сюда жеЗаходил один дебил!Гангстер Бил вздохнул тоскливо.– Ладно, в следующий раз, —Заключил он. – Ну, счастливо!И поспешно скрылся с глаз.Мистер в новеньком Ролс РойсеОтдыхал, глаза прикрыв.Вдруг ему сказали: «Смойся!»Пистолетом пригрозив.Мистер «смылся», давшись диву,И в полицию, пешком,Побежал болтать шерифуО несчастии своём.Гангстер Билл залез в машину.Так его встревожил хмель,Что он вспомнил крошку Тину,И отправился в бордель.Но в борделе сообщили:– От разнообразья поз,В коих Тину все «любили»,Тину мучает понос.Гангстер Билл вздохнул тоскливо.– Ладно в следующий раз, —Проворчал он. – Ну, счастливо!И поспешно скрылся с глаз.Где-то 1996—97 (остальные четыре страницы утрачены)

Где же я? Всё не видно просвета

Где же я? Всё не видно просвета…Если только в своём же бреду…Я бесцельно смотрю в бездну Лета.Жалко мёрзнуть в её мёртвом льду.Веселюсь, тратя вольность поэта!То не мучит, что боль обрету.Мне важнее познанье ответаНа вопрос: «Как обидеть беду?»Не найдя утешения в вереВ то, что в бездне пристанище есть,Я душой где-то там – на Венере,Телом – с миром утратившим честь.А ведь мне надоели ошибки.Тщетный труд… Так ловлю я лишь теньЧеловечьего счастья улыбки…Вот и всё на сегодняшний день.Конец 1994, начало 1995

Говорил мне пророк

Говорил мне пророк:«Ты послушай, сынок.Не гуляй, не гуляй босиком.Все болезни от ног.»А я был молодым.Непослушным, как дым.Думал, всё излечу коньяком.Век не буду больным.Да по грешной землеБрёл я навеселе,По замшелым, по диким лесам,Что погрязли во зле.С узелком за спиной,Где хранил весь мир свой.Предаваясь мечтам по ночам,Забывал, что гуляю босой.Поучал старый волк:«Ты послушай, щенок.Не гуляй, не гуляй босиком.Все болезни от ног.Время жизни – река.Нет ей края пока,Ты не будь, ты не будь дураком!Ноги кормят волка!»Ты прости, старый волк.Это, видно, мой рок.Мудрость вечную слов тех простыхНе возьму никак в толк.И пускай грянет гром,Пусть не быть мне волком,Мне не нужно советов твоих.Всё-равно, я пойду босиком!Октябрь 1995

Гоню тоску из сердца прочь

Говорят, на белом светеЕсть любовь для каждого из нас.Только я её пока ещё не встретил,Хоть искал не раз.От рассвета до рассветаПо земному шару я бродил.О, любовь моя, ну где ты?.. где ты?Ждать нет больше сил!Гоню тоску из сердца прочь,Чтоб чудо из чудес случилось!Я так хочу, чтоб в эту ночьЛишь ты мне снилась!Может быть, ты ходишь рядом,И появишься в моей судьбе.Улыбнёшься, оттолкнёшь ли взглядом —Буду разд тебе!И весь мир вокруг, я знаю,Станет сразу сказочно хорош,Если ты, весенняя такая,Мимо не пройдёшь!Середина 90-х

Далеко, у самого истока

Далеко, у самого истока,Где рассвет сливается с душой,Дремлет мудрость ветра одиноко.Там-то и находится покой.Далеко. Да, но не дальше жизни,И не глубже мыслимых глубин,Есть та фея – ты ей только свистни!И, глядишь, уже среди вершин!Люди, вы смеётесь надо мною.Вам смешно от этих слов моих.Ну и пусть не нужно вам покою,Всё равно я так сложу свой стих.Я спешу, лечу туда – в далёко!Где поют весенние цветыО любви у самого истока.Где есть только двое – я и ты.Далеко, у самого истока,Где любовь сливается с душой,Дремлет мудрость ветра одиноко.Там-то и построю я дом свой.Август-сентябрь 1995

Даша

Одно из моих первых крупноформатных произведений духовно-прикладного искусства «Даша» была написана тогда, когда я уже не гнушался писать наглагольной рифмой.

«Дела давно минувших дней»

В одной стране далёкой,Где пальмы не растут,С бабусею убогой(не помню, как зовут)Жила одна милашка,Застенчива, проста.Милашку звали Дашка.Была она, бедняжка,С рожденья сирота.Отцу её досталосьВ тюрьме свой век дожить.При родах мать скончалась.Что ж, некого винить…Лет до пяти девчушкаВ приюте провела,Ну, а потом старушка —Горбатая болтушка —Её к себе взяла.Девчоночка бояласьВначале, и не шла.Но бабка привязалась,Речами доняла:– Не будь ты так труслива.Пойдём ко мне, мой свет.Жить будем мы счастливо.И мне не так тоскливоС тобой на старость лет.И Даша согласилась.Уже который годОна, как и не снилосьЕй в детстве, без заботЖила с бабусей, мило,В уютненькой избе.Полы в каморках мыла,К обеду щи варила,И кланялась судьбе.С пытливыми глазами,Душевной теплоты(увы, забыл с годамиЛица её черты:Отшибла память бражка)Такой была она,Что всем казалось, ДашкаЗатем лишь не монашка,Что не пострижена.Старик, лишённый зренья,Что к бабке приходил,Учил девицу пению,И грамотам учил.Так Дашенька взрослела.И, должен я признать,Она неплохо пела,Читать писать умела,И даже рисовать.Блаженно шли недели.Бог дал ей расцвести.Но молодцы не смелиК ней близко подойти,И ею любовалисьТайком, издалека.Глядели, ухмылялись,Смешки порой срывалисьС шального языка.– Она не из уродин! —Частенько повторялМоряк Степан Болотин.В девицах толк он знал.– Да, справная дивчина!Вот только ловит мух…– Молчи ты, дурачина! —Так рассуждали чинноСапожник и пастух.Однажды, помню, дажеКакой-то генерал —Большой и важный – к ДашеС признаньем приставал.Я думал (и немало),Что Дашенька мояПойдёт за генерала…Ничуть так не бывало!Лишь ошибался я.Скажу вам, между нами,Без каверзных словес,За ягодой – грибами,Частенько Даша в лесХодила, и, под сеньюДеревьев вековых,Скрывалась. С тихой леньюВнимала, может, пеньюЧудесных птиц лесных,А может, умиляласьЖурчаньем ручейка,Иль елям улыбаласьПод шёпот ветерка…О том я знать не смею.И не к чему гадать(хвалиться не умею,Но с детства не имеюПривычки я приврать!)Так вот, однажды, значит,Из леса воротясьНа хату, как заплачетВдруг Даша, повалясьНичком в свою перину,Лицо в подушке скрыв(объелась будто хины).Конечно, бабку Нину —Ведунью местных див —К ней пригласили тут же,Заставили отварПринять. Ей стало лучше,И спал немного жар.– Ох, Даша, что с тобою?– Отстаньте от меня!Её – святой водою,Она – брыкать ногою…И так четыре дня.А после (странно даже,Что помню до сих пор)Всё изменилось в Даше:Поблекший мутен взор,Болезненные тениБесцветного лица;Вся постоянно в лени,И приступы мигрениБез края и конца.Бывало, раньше, встанетС кровати утром – в путь! —Вокруг с улыбкой глянет,Займётся чем-нибудь,Под милое болтанье,Под песни нежный звук…Теперь же всё в молчанье.Ну, что за наказаньеНашло на Дашу вдруг?Никто не знал об этомТогда. Старушки ж, вновьИ вновь, по всем приметам,Винили в том любовь…Мне было не до сплетенВ те дни: по кабакамЯ шлялся, духом беден,Издалека заметенТаким же дуракам.Бузил я и скандалил,Лез в драку ни за грош.Меня бред хмеля жалилСильней, чем злая вошь.Тоска мне сердце грызла,Глаза смотрели врозь,И тело всё раскисло.Не понимая смысла,Я видел всё насквозь!Мой друг, кузнец Никита,Так звал меня домой,Аж морда вся разбитаМоя (его рукой)Была. Я ни в какуюУняться не хотел,Кричал на всю пивную:– Пью за мечту большую —За пышность бабьих тел!Орал безумным басом:– Начальник наш дурак!Когда б телячьим мясомКормил он не собакСвоих борзых – охочих,А славных работяг,То, средь довольствий прочих,Снискал б хвалы рабочих.А это не пустяк!Открыть ли мне вам тайну,Затем, чтоб доказать,Что пал я не случайно?Открою, что скрывать…Известный бабник, Яшка,Трепался всем о том,Что с ним бывала Дашка,«та самая дурашка»,В лесочке под кустом!Любил я Дашу, честно,Давно по ней страдал.Подушкам лишь известно,Как ночью я рыдал,О Дашеньке мечтая…Она же, на менясвой взор не обращая,Было мне, как чужая,Совсем мне не родня.Я пил тогда безбожно.От горя, пил и пил.Был б трезвым, то, возможно,Я б Яшку придушил.А так, об нечисть этуКулак лишь свой разбил,Призвав его к ответу.В отбитую котлетуВсего лишь превратил…Но, Даша… Как нелепо!Сказали мне потом…Перекрестясь, на небоВзглянула, и свой домОставив, вдаль куда-тоНаправила свой след.Уж ночь упрятать радаБыла красы заката,А Даши нет и нет.Такого не бывалоНи разу до тех пор.Сё бабку взволновало.Слезами полон, взорСтремился видеть дивнойДочурки красоту.Вдвоём с ведуньей НинойОни, дорогой длинной,Шли за верстой версту.Но поиск был негоден.Как раз, в тот поздний час,Моряк, Степан Болотин,Не отрывая глаз,С недоуменьем явно,Глазел на гладь реки.По ней, совсем недавно,Так медленно и плавно,Вдруг разошлись круги.До этого, неробко(так совесть подвела),Глядел на Дашу Стёпка,Как в воду та вошла.В кустах он притаился,Затей безумных полн.Уже развеселился,Но, вдруг… Лик девы скрылсяПод сенью тихих волн!Он мог бы прыгнуть в воду,Помочь ей – был он смел! —Но, так уж вышло, сродуОн плавать не умел…Всё разом помутилосьВ моей больной душе,Как Даша утопилась.Но это приключилосьДавным-давно уже.– Ах, Даша, Даша… ЖалкоРассказ кончать на том,Что ты почти русалка,Твой дом на дне речном.Ты не грустишь, родная?Я тоже не грущу.Судьба у нас такая…Живу я, твёрдо зная,Что Яшке отомщу!Покоя не найдёт онВовек, пока я жив.Пусть я уже измотан,Искусством местных дивЯ вскоре овладею,Коварным волшебствамДать выход в свет сумею.И этому злодею,Как должное, воздамЗа все его заслуги!Нашлю своей рукойНа Яшку я все муки.А радость и покойДуши его жестокой,Увы, не доживутДо старости глубокой!В одной стране далёкой,Где пальмы не растут…1996 (черновики юности)

Да, я поэт!

Да, я поэт! И знаю о поэтах!Не верите? А мне на вас чихать!Вы, кто читает только в туалетах,Что об искусстве можете вы знать?!Страницу за страницей выдирая,Пыхтя над унитазною дырой,И Лермонтовым зад свой подтирая,Стихам вы благодарны всей душой!Поэт страдал, не спал, писал ночами,Стараясь свою душу вам отдать,Затем, чтоб его светлыми мечтамиМогли вы свою совесть подтирать!Но бойтесь, вы! Я мщу вам за поэтов!Я выпущу такое скоро в свет,Что рухнут стены ваших туалетов!Ваш зад узнает, кто такой поэт!Написано в начале 90-х

Долгий путь, дальний путь

Долгий путь, дальний путь.Что-нибудь, да как-нибудь.Ну как тут бродяге не устать?Ах, как хочется поройПросто с милой и роднойПовстречаться и ей сказать:Сколько стран я исшагал,Сколько истоптал дорог.Такую, как ты, узнать ни в ком не мог.Хорошо, что теперь узнал!Долгий путь, трудный путь.Негде, не с кем отдохнуть.Мелькая проносятся года.Только в снах, что по ночамНе дают увять мечтам,Продолжается песня та.Долгий путь, страшный путь.Хоть бы на часок раздутьВ замёрзшей груди любви костёр.Но пока любви словаСлышат лишь полынь-трава,Да пустынный степной простор.8 марта 1995

Если б я был воробьём

Если б я был воробьём,Я бы ввек не ведал горя!В синем небе, на просторе,Я б себе построил дом!И, покинув мир сует,Славно б жил за облаками!За незримыми мирами!Средь невиданных планет!Если б я был воробьём,Мне бы жить была охота!С выси вольного полётаЯ б махнул на всё крылом!И умчался бы воследЗа таинственной звездою,Чтобы встретится с мечтою,И постичь её секрет!Если б я был воробьём —не дворнягою бескрылой —Я б нашёл дорогу к милой!И летали б мы вдвоём!И не знали б нужд и бед,Песни пели бы созвучно!Вместе не было б нам скучно,Там, где вечно светит свет!Ноябрь 1994

Живая вода

Далеко дорога ведёт.Тихо путник песню поёт:«Ты веди дорога туда,Где течёт живая вода!Наберу живой той воды,Чтоб не знать вновь горя-беды,Чтоб ожить разбитой душой,Обрести сердечный покой.Пролегла дорога сквозь тьму.Избежать б тюрьму да суму.Поскорей бы день наступил,Путь к живой воде осветил.

Жизнь проходит, день за днём

Жизнь проходит, день за днём летит куда-то вдаль,Ну а я, по-прежнёму, всё там, где потерял покой.Прости за то, что у меня в глазах печаль.Прости за то, что я такой.Надоело мне смотреть один и тот же сон.Странный сон, в котором нет любви, лишь суета.Прости, не в силах больше я сдержать свой стон.Прости меня, моя мечта.1992

Завари мне чайку

Завари мне чайку,да покрепче, пожалуйста, мама.Чтобы выпить, и выгнатьвсю дурь из больной головы.Чтоб согреть то, что бьётсявнутри, средь никчёмности хлама,И, забывшись, свалитсяна тихую зелень травы.Годы шли в бесполезных скитаньях,и, видишь, родная,На нормальную жизньне хватает терпения мне.Я хотел бы лишь выпитьстаканчик горячего чая,И уснуть, может быть навсегда,где-нибудь в тишине.Лишь сплетенье нехитрое фразмне как будто послушно.С ходом спутанных мыслей,подвластных судьбе, не сравнить.Ты прости, дорогая,но мне одиноко и душно.И растёт зависть к тем,кто имеет возможность дарить.С каждым вздохом всё крепнути крепнут привычки к пустому,Если сердце, общаясь,не слышит родных голосов.Жаль неправильных дней…ведь могли их прожить по другому.Это горькая правданапрасно убитых веков.1994

За хмельными морями

За хмельными морямиТаял снег февраля.Проливными дождямиУмывалась земля.И промокшие елиНапевали о том,Что однажды узрели,Когда грянул гром.На цветущей полянке,Как в Эдемском саду,В заколдованном замке,Знать не зная беду,Жили князь и княгиня,Далеки от страстей,И их дочь, как богиняЛесов и полей.Прогуляться любилаМолодая княжна.Как-то раз угодилаВ лапы зверя она.И на помощь явилсяЕй бродячий скрипач.И в неё он влюбился!Хоть смейся, хоть плачь!Красотою искусства,Так, что камень б расцвёл,Музыкант юный в чувстваНезнакомку привёл.Та глаза приоткрыла,Их дыханья слились,И она полюбилаЕго на всю жизнь!Было б славно на этомСделать сказки конец…Только, слышат, с рассветомКличут мать и отец.«Вот пора нам простится, —Прошептала княжна.– Я уже воротитсяОбратно должна».Растянулись в неделиОдиночества дни.И без встреч опустелиДля влюблённых они!В спальне слёзы ночами,Свет в квадрате окна:Ищет друга глазамиВ долине княжна…А скрипач, исстрадавшись,Разучился играть!И, на скалы взобравшись,Захотел полетать…Но Любовь подсказала:«Ты Её позови!»Эхо голос домчалоНа крыльях любви!Ночью – время побега!Доверяя коням,Покатила телегаПо поющим пескам!На телеге белелиДвух влюблённых тела…Мы им вслед не глядели.(Не наши дела!)Конец весны 1994

Зачем ты по ночам приходишь?

Зачем ты по ночам приходишьИ свет надежд в мой сон несёшь?Меня с ума ты снова сводишь,И за собой в свой сад влечёшь.И я опять в тебе теряюсь.Но рвётся сердце на куски,Когда к утру я просыпаюсьВ плену отчаянной тоски.Мне самому всё это странно,Но голос песни, лишь одной,Мне повторяет жутким эхом постоянно:Ты не со мной!.. Ты не со мной!..Я так хочу тебя увидеть,Обнять и ласками покрыть.От всех сберечь и не обидеть.И больше незачем мне жить!Нет я не жду в пустой надеждеС тобою встречи наяву.С такой, какой была ты прежде.Тебя обратно не зову.И пусть меня страданье гложет,Удел не нужен мне другой.Он заменить любви не сможет,Не сможет возвратить покой.Стон этой грусти бесполезнойКак будто крепкое вино,Меня от жизни, без тебя неинтересной,Несёт на дно!.. Несёт на дно!..Июнь 1995

Звёзды загрустили

Звёзды загрустили в глубине ночной.Душу разбудили правдой неземной.Той слезой незримой, истиной простойИми озаримой в глубине ночной.Сразу расхотелось понапрасну тлеть.Жажда загорелась – вечность лицезреть.И как будто крылья вмиг смог заиметь.Жаль, в краю бессилья некуда лететь.Знать, судьба такая – всё чего-то ждать.Без конца и края падать и вставать.Кажется, веселье, вот оно – бери!Но опять похмелье, что ни говори.Этот путь не млечный путь – лабиринт дорог.Как не сбиться, не свернуть, не испачкать ног?Этот путь – неровный путь, по волнам тревог.Но лишь там найдётся суть, где найдётся Бог.Странно мир устроен, то жара, то снег.Разум неспокоен, неспокоен век.Будто так и надо, мы, птенцы без гнёзд,Всё летим куда-то. Жаль, что не до звёзд.Девяноста пятый утекает год.Вскоре век двадцатый вовсе изойдёт.Что ж, тоска дрянная, убирайся прочь!У меня другая есть подруга – ночь!Март 1995

Как весною, лишь растаяли снега

Как весною, лишь растаяли снега,Льды разбились и разлились берега.Повстречались двое на беду свою.Полюбили. Жить могли бы как в раю!Но тем летом, как назло, война пришла.И к оружию она всех призвала.Чтобы защитить родную сторону,Он собрался в путь последний – на войну.На пороге говорил своей жене:– Мне пора, я ухожу. Не плачь по мне!Я к тебе ещё вернусь, ты так и знай!Вот и всё. Прощай, родная! Не скучай!Сколько наших полегло уже парней.Сколько прахом их усеяно полей.Может, где-то там придётся пасть и мне.Что ж поделать. На войне – как на войне.Как страдала, как его ждала жена.И об этом знала лишь она одна.Но, как многие, так и не дождалась:Весть о смерти чёрной тучей пролилась.Как весною, лишь растаяли снега,Льды разбились и разлились берега.Повстречались двое – вот она, беда! —Для того лишь, чтоб расстаться навсегда.Конец лета 1994

Как песни петь не грустные? Не знаю

Как песни петь не грустные? Не знаю…Когда развеять некому печаль,Когда зачем живу не понимаю,И от того бежать желаю в даль.Проходят дни почти однообразно,В попытках возвратить к ним интерес.Уметь бы познавать, как жизнь прекрасна!И гнать тоску подальше, в тёмный лес!Пусть в жизни не того душа желала,И ни за что обидно пропадать,Но разве можно всё начать сначала?Что толку понапрасну унывать!Не лучше ль вспомнить то, что мир наивен?Принять его с беспечностью детей?Затем, чтоб не был новый день противенБессмысленною сложностью своей.Пройдут года, увы, мы постареем,И, встретившись в конце концов опять,Быть может очень сильно пожалеем,Что не смогли друг другу всё сказать…Мне жаль мою беспечность, что сгорела,Боясь дождаться славных тех времён,Где душу смерть освободит от тела,Где мог бы стать надеждой окрылён,Что не всегда безумен будет сон…Осень-зима 1993 год

Как по Волге, по реке

Как по Волге, по реке,Плыли мы на челноке.Был один из нас угрюм,Весь в оковах чёрных дум.Пели песни рыбаки,Вот и он запел с тоски:«Волга-матушка-река,Слушай песню мужика.Первый парень на селе,Был всегда навеселе,Девок портил, не щадил,Этим Бога прогневил.Полюбилася одна.Всюду славилась онаНесравнимой красотой,Добродетельной душой.Клялся ей в любви своей,Клялся быть вовек лишь с ней,А ответ её твердил:«Ты так многим говорил!»Так старался позабыть!Так пытался разлюбить!..Сердце плачет лишь о ней,Да тоска ещё сильней!Волга-матушка-река,Пожалей ты дурака!Мне теперь уж всё равно.Забери меня на дно!»Как по Волге, по реке,Плыли мы на челноке…Все мы были как во сне.Ну а он лежал на дне.Середина 90-х

Как терзает иногда

Как терзает иногдаЖажда полететь.Оторвавшись от пустынь,Истины узреть.И была бы не беда,Если б точно знать,Что кругом, куда ни кинь,Нечего терять.Скоро время истечёт.Может зря вся жизнь пройдёт.В неприемлемой душою суете,Да в страданьях по несбыточной мечте.И когда пробьёт в ночиДолгожданный час,Скажет совесть: «Не молчи,Дай за всё ответ!Как спалил ты столько летИ меня не спас?»Оправдание одно,Что ещё дано?Есть желание творитьТолько добрые дела,Но бессилием нельзя мир изменить,Как и вырваться из адского котла.Знаю, в чём-то был неправ —Не предусмотрел.И однажды потеряв,Вновь найти не смог.Где-то слаб был, видит Бог,Я так не хотел.Но не слушает поройТело разум свой.Так в объятьях темнотыВыход побредёшь искать,Ощутишь стену безмолвья, пустоты,И нечаянно наступишь на цветы…Где уж там понять…Начало лета 1994

Как-то раз на остановке Кряж

Как-то раз, на остановке «Кряж»Я стоял в смиренном ожидании,И предстал вдруг милый образ ВашПредо мной смутив моё сознанье.И пусть я почти валился с ногОт того, что пьян был до упада,Помню я случайный огонёкВашего волнующего взгляда.Будто бог сошёл с небес тот час!Вы, конечно, будете смеяться,Но лучи волшебных Ваших глазМне с тех пор ночами часто снятся.Как один единственный листок,Уцелевший в вихре листопада,Для меня случайный огонёкВашего волнующего взгляда.Как хочу я снова повстречатьНаяву свет Ваших глаз прекрасных!Но судьбой предрешено – прождатьНам всю жизнь на остановках разных…Да, пускай, я пьян и одинок,Мне от жизни ничего не надо!Может лишь… случайный огонёкВашего волнующего взгляда.А зима закутывает в шаль,Вытканную снегом, всё в округе.И на сердце залегла печаль,Подпевая завыванью вьюги…Только что среди любых дорогВсе тревоги?! Если есть наградаДля меня – случайный огонёкВашего волнующего взгляда.17 ноября 1996 (воскресенье 23.00)

Ледяные гробы

Друг за другом стоят ледяные гробы.Кто-то снова не спасся от жизни такой.На сегодняшний день – чей-то шёпот мольбы,А назавтра – опять намечается бой.Пьяный голос судьбу проклинает свою,Не досталось ему на поминках сто грамм.Плачет мать, потерявшая сына в бою.Слёзы словно реки текут по щекам.А убийцу среди убийц не найти,Одинаково зло в пьяных душах кипит.Невиновен лишь тот, кто решил всех спасти,Невиновен тот, кто в могиле лежит.Я проснуться хочу, только это не сон.Посмотри-ка в окно – снова сотни свечей,И огромные стаи проклятых ворон.Как немое кино, лица мёртвых людей.Вся Земля расцвела от могильных крестов.Скоро будет наверное некуда встать.Каждый день бой приносит сотни гробов.Ну когда же остынет страсть убивать?Я проснуться хочу, только это не сон.Это смерть, от которой нельзя убежать.Над моей головой стаи чёрных ворон.Оттого со всех сил захотелось орать!1992

Лишь во сне

Снова день настаёт тут и там.Всех влечёт к повседневным делам.И так грустно – и мне, и тебе —Растворяться в толпе.Отчего так устроен наш свет?Жизнь идёт, а любви рядом нет.Я один, и ты тоже одна.Между нами весь мир, как стена.Лишь во сне мы друг к другу придём,В белом танце закружим вдвоём.Будут звёзды в глазах нам светить,Будем мы их друг другу дарить!Лишь во сне… Но, а если не спишь,Я прошу, эту песню услышь!И на голос её отзовись!.. Найдись!Как устал по тебе я скучать.Может, хватит нам в прятки играть?Ведь тебе, как и мне жизнь дождём,Если мы не вдвоём.Отчего так устроен наш свет?Жизнь идёт, а любви рядом нет.Ты одна, и я тоже одинВ суете бестолковых картин.

Лишь сама ты не знаешь

Лишь сама ты не знаешь, как жгут без концаЗвуки неуловимой твоей красоты.В их объятиях нежных томятся сердцаВсех поэтов, о боль вечно милой мечты.Пусть всех твоих греховЗа век и не перечесть.Огонь моих стиховГорит тебе лишь одной.Ведь я тебя люблюТакой, какая ты есть.И об одном молю —Останься со мной!Я ковёр самолёт расстелю в облаках!Я пустых обещаний давать не привык!В бесконечность созвездий тебя на руках —Лишь скажи! – унести я готов каждый миг!А терпеньем моим ты устанешь играть!Никогда не покинет надежда меня!Не удастся тебе в сотый раз убежать!Так и знай, я дождусь долгожданного дня!Конец лета – начало осени 1994 год

На миг умолк обычной жизни бой

На миг умолк обычной жизни бой.Уж ничего не в силах разобрать,Забив до боли мозг усталый свой,Мне остаётся только помечтать.И я мечтаю… снова, чуть горяОгнём из книг – огнём чужих сердец,О том, что жизнь я проживу не зря,О том, что счастье встречу наконец.Когда остынет головная боль,Отмою душу я от всех проблем,Сыграю главную свою я роль,Сумев забыть свои обиды всем.И полечу! и поплыву! туда,Где нет сомнений и ненужных дел,Там – успокоившись текут года,Там буду жить, как мне отец велел.Отец не тот, что эту масть мне дал,А тот – небесный, общий и святой.Твердил он ночью мне пока я спал:«Живи и пой, пой и живи – душой!»И я пою… Другого не дано,Там, где бои гремят сто тысяч лет,Где даже смерти, видно, не смешно,Что от гостей покоя богу нет.Живу – мечтаю, в полной темноте…Но с каждым днём становится скучней:Подрезать крылья можно и мечте…И можно стать ещё раз в десять злей…Лети! лети! залётная мечта!Туда, где ждут тебя… Лети туда!Свети! свети! сквозь ночь… Гори! Сияй!Живи! и никогда не угасай!24 марта 1995

Нам не светит уже

Нам не светит уже яркий блеск алмазов и золота.Нам не нужно давно каких-то там прошлых лет.Мы и так – слепы, больны, хотя и молоды.А что завтра? решит вино и дым сигарет.Нам осталась лишь пустота своих голодных глаз.Нам остался лишь только шаг, что-бы упасть.Мы не верим больше в правду самых красивых фраз.Мы не верим тем, кто может веру украсть.Нам осталась лишь соль и боль и гражданская война.Но уже не поможет нам не один боец.И что ждёт нас всех знаем, это будет не весна.Это будет просто жизни конец.Мы заткнули уши, что-бы не слышать пошлости.Мы закрыли глаза, что-бы не видеть кровь.И вперёд ползём в сантиметре от пропасти.Потому что больше нет веры в любовь.Где-то 1991

Не грусти, моя родная

Не грусти, моя родная,Не печалься – лучше пой!Наша жизнь, она такая —День хороший, день плохой.Пой, родная, если больно,Если камень на груди.Пой, назло, и птицей вольной,Хоть душою, но лети!Там, на небе, Бог услышитЭтой песни перезвон.На твою тоску подышит,И её развеет Он!