Проект «Погружение». Том 3. Тень

– Да когда! – рычал Грольм, нанося очередной удар по демонам. – Эти уроды! – Ещё один удар, ещё один труп. – Закончатся?! Гра! – А на этот раз демон ударил по нему, прорубив до кости предплечье. – А ну иди сюда, урод сраный! Как вы уже бесите!

И он завопил. Из его ведущей руки топор выпал, а ведомой он схватил демона, притянул к себе и несколько раз головой ударил по морде клыкастого урода, мина которого была похожа на мордашку летучей мыши. Была похожа до того, как по ней несколько раз прилетело.

Но потом Грольма закололи. Среди демонов были пикёры, которые закололи орка быстрее, чем я успел отреагировать. Но он улыбался, обломил пику, вырвал из себя наконечник и бросил в противника. Демон не умер, но оказался тяжело ранен. А я уже из тени прикончил этого урода. А после вернулся назад, к оставшимся защитникам нашего направления. А демонов всё становилось больше, словно их тысяча каким-то образом стала увеличиваться.

Послышалась работа механизмов, скрип дерева, а потом удар. Требушеты выстрелили, бригада кентавра успела это сделать, после чего они подожгли свои творения и начали сваливать, бросая инструменты, которыми работали. У них мало эссенции сейчас, жизнь им дороже, правильно, а инструменты они смогут после битвы забрать назад. А если будут мародёры… я их лично упеку на принудительную работу во благо нашего города.

Дождавшись, когда все рабочие свалят, мы начали отступать. На заваленных трупами рубежах сражаться было сложно. А позади было несколько ловушек, которые мы могли использовать. Поэтому… очередная улица была сдана. И впервые на нашем направлении. Мы просто не могли тут сражаться. Лучше отступить и сдерживать противника чуть дальше, чем подохнуть тут и допустить прорыв обороны по всей линии соприкосновения.

Позади нас с Центральной площади, наконец, нам начали помогать стрелки и маги. До этого они атаковали противника только на Лесной улице, сейчас же им приходилось стрелять сразу во все направления. До этого только Химик был у нас, помогая с близкой для стрелка дистанции, подменяя меня в тот момент, когда я ошибался и в очередной раз отправлялся на перерождение.

Но сейчас… стало проще и труднее одновременно. Все демоны, наконец, распределились по всему городу, теперь мы видели их точное количество. Но при этом… на каждое направление в среднем приходилось больше сотни тварей. А нас… самое большее, что оставалось, – два десятка на Лесной и полтора десятка на Речной. На нашей, Горной улице, было девять разумных защитников, а на Полевой и того меньше, семеро. И за нашими спинами по всем направлениям работало чуть больше тридцати лучников и магов.

Но всё равно боевой дух был вроде и повышен… но мы просто уже не могли сражаться. Всё чаще и чаще в голове появлялись мысли о том, что нужно сложить оружие, что нужно сдаться. Так уже многие погибли, из-за этого уже многие не могут возродиться. Возле монолита перестали появляться новые, недавно умершие воины. Близость противника заблокировала эту функцию. Но мы не сдавались.

– Гра! – рыкнул я, нанося очередной удар серой катаной.

Ещё трое демонов рухнули, лишенные той или иной части тела. Рядом со мной Грольк, который на время лишился своего лучшего друга, брата, и он был буквально не в себе. Два его топора каждую секунду наносили новую цель, каждую секунду очередная жизнь демона обрывалась. Но его темп снижался. Грольк не мог дотянуться до пикёров, а они его ранили, пускали ему кровь. И он слабел, с каждым мгновением всё больше замедляясь. Но всё же сражался до последнего, пока в нём были силы. Но в итоге он упал. Сделал очередной замах и, крутанувшись, упал с изнемождением на лице.

– В сторону! – завопил какой-то кентавр.

Я успел нырнуть в какое-то здание в последний момент. Кентавр, облачившись в латы, которые ему кто-то вручил на центральной площади, нагрузив себя для тяжести камнями, помчался на демонов. Он их сносил, мял, раздавливал, пока, наконец, и его самого не прикончили. Но он сражался до последнего, взмахивая своим достаточно большим двуручным мечом.

– Южную прорвали! – послышался крик со спины.

Третье кольцо было за противником. Смысла больше оставаться рядом с ним не было. Удара во фланг мы не выдержим, нас просто сметут. Из-за этого мы начали быстро отступать. На втором кольце уже было сложно сражаться. Позади чувствовалось дыхание тех, кто не мог постоять за себя. Но и они уже были вынуждены доставать из своих сумок давно заброшенное туда оружие из первой локации и вставать в один ряд рядом с нами. У нас есть ещё один рубеж. Последний. Дальше отступать будет некуда.

Рядом появился Илья, в его руках был топор, которым колют дрова, а не плоть. Но он им орудовал для своих параметров весьма хорошо. Смог отбить две атаки, но потом его самого зарубили, отрубив сначала одну лапу, а потом пробив грудь пикой.

Потом появился шахтёр Бориса, в его руках было сразу две кирки. Он одну бросил, та каким-то чудом вонзилась остриём в грудь пикёра в заднем ряду, а потом его пристрелил один из немногих оставшихся в живых стрелков демонов. Но даже в этот миг, когда он падал, он попытался что-то сделать, попытался нанести ещё один удар. Но упал, выронив оружие.

Появилось несколько девушек: у одной были кошачьи уши и хвост, другая почти целиком походила на волчицу, только лицо было человеческим, третья… была просто человеком. Все они сражались когтями. Если первые две сражались природными, так сказать, которые растут из рук, то третья – специальным оружием. Умерли они быстро, разменялись два на три не в нашу пользу, но даже так они нам помогли.

И таких случаев было множество, на каждом направлении появлялись те, кого мы должны были защищать, умирали те, кто не должен был умереть. И с каждой секундой таких смертников и смельчаков становилось всё больше и больше. Чаще они просто умирали, ранив или вообще не нанеся вреда противнику. Они просто появлялись, отвлекали тварей на себя и погибали.

В какой-то момент мы начали теснить противника, начали отталкивать его от второго кольца к третьему, уже чувствовали вкус победы. Перед нами оставалось около полусотни демонов. Ещё немного… ещё чуть-чуть. Но в воротах Лесной улицы появился урд. Нам казалось, что мы всех уже уложили, что все уже мертвы… но этот прятался до последнего, ждал того момента, когда нас останется мало, когда мы уже начнём чувствовать вкус победы… и тут же многих накрыла апатия. У нас уже просто нет сил, чтобы уничтожить этого урода.

– Я на Лесную! – крикнул я Андрею, колчан которого был почти пуст.

Впервые видел, что у этого стрелка заканчиваются стрелы.

Рванув на площадь, где рыдали женщины, успокаивали их мужчины, вооружались новые добровольцы, смертники. Я старался не смотреть на это. Я видел себя в них. Себя прошлого. Они тут выживают как могут… а эта война… она обрушилась на них, она заставила их делать то, что они не хотят.

Не знаю, что бы я делал в том мире, если бы и я попал под волну войны… не знаю, смог бы я любить то место, в котором жил, в котором существовал. Не знаю, смог бы отдать за него жизнь… Но сейчас… я обязан сделать так, чтобы у этих существ было будущее в этом мире. Я не верю Смерти, не верю в то, что умершие Странники задерживаются там, я в это не верил… я был ближе всего к ней, видел, как она… строила глазки, рассказывая свою версию. Это всё были сказки. Мы можем перерождаться, пока есть эссенция. А когда умираем… то просто спим. Или всё же умираем?

– Твою ма-а-а-а-а-ать! – крикнул какой-то фермер с плугом в руках, но он даже не смог добежать до точки соприкосновения, ему в грудь прилетела стрела, выйдя промеж лопаток.

Это ещё больше давило на психику. Они не должны были умирать, они должны были быть защищены нами. И это ещё больше злило меня. Демоны, мои демоны, теневые, буквально орали, что племя должно держаться вместе, даже если каждая особь обособлена. Все они хором кричали, что я должен защитить своё странное племя, что я должен быть сильным, чтобы не умирали слабые.

И я бежал вперёд. Я стремился к линии соприкосновения. Отбил летящую в меня стрелу. Бросил серый серп, убив прорвавшегося через линию защитников. И бежал дальше. Где-то среди воинов был и Латий. Пару раз видел его мелькающую спину в этой мясорубке. Он ещё был жив. Весь в крови, своей и вражеской, но жив.

Но я бежал дальше. Уже был закат, лучи светила под большим углом, даже через облака, светили на здания, которые отбрасывали достаточно длинные тени. И я этим воспользовался. Нырнул в объятья той, что всегда так радостно меня встречает, что всегда помогает и позволяет продвинуться вперед.

Я обошёл линию битвы, ринулся дальше. По пути разобравшись с тремя последними лучниками врага на этом направлении. На удивление они оказались весьма хорошими воинами.

Поняв, что я не буду пробегать мимо них, они побросали свои луки, достали скучающие по битве клинки. Я слышал рёв их оружия, слышал, как оно хотело крови. И у меня уже полностью поехала крыша. Я был в этом уверен… иначе как назвать это… явление?

Первый лучник, стоило мне нанести удар, заблокировал его, схватил меня за кисть, второй попытался нанести удар, но я тут же достал свободной рукой второй клинок и заблокировал атаку. А вот от третьего мне пришлось уходить в тень, буквально проваливаясь в неё, словно я сделал шаг с самого верхнего этажа многоэтажки.

Первого демона я потянул за собой, но не пропустил его руки в мои владения. Пальцы демона хрустнули, сломались, а один вообще оторвался. Тварь взвыла. Я выскочил из-за его спины и нанёс один-единственный точный удар. Голова с плеч не слетела, но позвоночник оказался перерублен, тварь упала, ударилась головой. И стала верещать. Орать. Кричать.

Я отпрянул назад, словно листок на ветру. Я чувствовал себя так легко, словно сами тени мне помогают. Словно они не только на земле, но и в воздухе… хотя… оно ведь так и есть. Тень – это все, до чего не дотягиваются лучи светила. А значит, тень есть не только на поверхности! Она есть везде!

Рывок. Второй демон уже замахивался своим кривым клинком, но я был быстрее. Катана полыхала серым, я не смел терять времени. Мне нужно было быстро разобраться с противником, нужно было как можно быстрее повалить оставшихся двух. Сзади шёл урд, который мог уничтожить оставшихся защитников. А в текущих реалиях не многие ему могут противостоять… и не факт, что у меня одного получится это сделать. Но я должен хотя бы задержать этого урода.

Удар. Кисти второго демона отлетели от рук, клинок упал на землю, а потом сразу ещё один. Две трети головы перестали контактировать с остальным телом, съехали сразу после удара. А демон… словно мешок с не самой приятно пахнущей эссенцией рухнул на брусчатку.

Последнего я убил максимально простым способом. Тот уже атаковал меня, а я в противовес ему просто ударил своей катаной, выпуская серп с её лезвия. Клинок демона не выдержал, лопнул, причём почти по всей своей длине разлетелся на мелкие кусочки. А потом серп зацепил его шею, срезал её, а тварь накренилась и рухнула.

Небольшая одышка. Бешеный темп. Слишком много сил потрачено. Быстро осмотрел себя. Ранили. Даже не заметил когда. Из живота течёт кровь. Но боли нет. Шок. Адреналин. Страх за тех, кто позади. Я должен был защитить тех, кто не мог защитить себя сам. Я должен был защитить себя из прошлого… я всё ещё такой же, как и они. Только в этом мире… я стал чуть сильнее остальных, что позволяет мне не возвыситься над ними, а выйти чуть вперёд, встать грудью. И я даже не против. Даже если буду один. Ведь буду делать то, что хочу именно я, а не что мне навязывает общество.

Глоток. Последнее употребление зелья восстановления в этой битве. Больше зарядов нет. А битва… глянул себе за спину. Битва уже шла возле первого кольца. Защитников почти не было. Почти все пали. Но и противник почти полностью был уничтожен.

Вся улица была усеяна трупами. Больше было демонов. Но были и те, кто не мог уйти на перерождение. Тела Странников и Претендентов не растворялись, как этому положено. Они продолжали лежать, продолжали медленно остывать, отдавая тепло своих тел воздуху в этом городе. Я не мог подвести их, не мог позволить их самоотверженной жертве пропасть понапрасну. Я должен был завалить этого урода… обязан был.

Рана зажила. Но сил уже было мало. Руки дрожали. Пришлось убирать клеймор обратно в ножны. Я не мог его удержать. Не мог держать одной рукой катану. Пришлось брать её в две руки. Успокаивать себя. Успокоить свои нервы.

Я улыбнулся. Вот он – настоящий вкус жизни. Моя шкура сейчас висела на волоске, страх поглощал меня, сковывал моё тело, заставлял руки дрожать. Ноги подкашивались. Но при этом холодная решимость толкала вперёд. И я сделал шаг навстречу гиганту, который уже прошёл четвертое кольцо.

От топота этого урода земля дрожала. Он наступал на трупы, не смотрел, куда падают его лапы, давил всех. Никакого уважения к мертвецам. Даже к тем, кто сражался за то, чтобы он сейчас смог выйти и устроить последний прорыв. Но… я не мог этого позволить.

– А-а-а-а-а-а-а! – начал орать я, ускоряясь, стремясь к гигантскому противнику, подбадривая самого себя, стремясь всё дальше, вперёд.

Внезапно в морду этого гиганта ударил ледяной шип, который взорвался тысячью осколками и волной пламени. Урд отшатнулся, сделал шаг назад. Замялся.

Я быстро зарядил болт с веревкой. Надо было забраться на шею к этому монстру. Когда я уже был близко, сделал выстрел. Попал чуть ниже уха, в какое-то сплетение нервов… это если судить по реакции этого гиганта. Он дёрнулся, хлопнул рукой по шее, нахмурился, зарычал. А я уже летел к нему, уже был готов нанести удар.

Но тут меня отбросило в сторону здания. Демон перехватил верёвку, начал манипулировать мной как… игрушкой. Удар. Хруст. Сломалась левая рука. Теперь я висел как на плети. Боль была адская. Но я не мог позволить себе сдаться.

Убрав катану в ножны, я начал подтягиваться рукой, придерживая своё тело зубами. Рычал. Мычал от боли. Но лез, продолжал. Потом ещё один рывок. Теперь удар о другую стену. Кровь пошла во рту. Потекла из носа, даже ушей. Что-то ещё сломалось. Я не чувствовал ног. Верёвка порвалась, и я рухнул на землю.

Я не смог. Я просто не смог… тьма уже начала настигать меня. Но тут ещё два раза о морду ударили знакомые ледышки. Тварь лишилась части скальпа. Обнажился череп. Но тварь шла вперед. Наступил на меня, целенаправленно, но не на всё тело, только на часть, на ноги, которые я не чувствовал.

Агония накрыла меня. Боль наполнила разум. Но тени… они были везде. И я снова был на ногах. Я почти ничего не видел. Я ничего не понимал. Просто стоял… тени… они обволакивали меня. И только одно твердили:

– Иди.

И я пошёл. К твари. Рванул вверх, тварь отбрасывала огромную тень. И я бежал в ней, словно… я ничего не понимал. Оказался на шее, нанёс несколько ударов, эффект опять тот же. А потом попали лучи солнца. И я рухнул вниз, снова лишившись поддержки теней.

Я падал и видел, как тварь заваливается, как она падает на своих же воинов, как её голова придавливает и часть защитников. Я падал и видел, что мы… победили?

Глава 5

– Ну, что, довольна поживой? – уже какой раз за этот день стоял я перед своей покровительницей, которая словно ожила, по сравнению с тем, как выглядела до этого.

– О да, мой жнец, сегодня я очень довольна, – улыбалась та, как довольный и сытый кот. – Сегодня множество душ, которых следует… впрочем, не важно, что с ними будет. В общем, моя коллекция пополнилась благодаря тебе, и весьма сильными душами.

– Теперь ты хоть ненадолго отстанешь от меня? – тяжело вздохнул я.

– А зачем мне от тебя отставать? – усмехнулась она. – Ты – мой избранник, ну почти. Я буду следить за твоими успехами и иногда помогать, а иногда…

– Вставлять палки в колеса, – вздохнул я. – Да-да, это мне уже понятно. Ты мне вот что скажи…

– Слушаю, – кивнула она.

– Какого хрена я тут уже больше часа вместе с тобой сижу в какой-то беседке?! – не выдержал я и сорвался на крик, понимая, что мне ничего не будет, а эта довольная жизнью богиня воспримет мои крики как трепыхания птички в клетке.

Она засмеялась. Звонко, заливисто. Она была рада этому… каламбуру. Я бы тоже посмеялся, вот только мне смеяться не хотелось. Ведь я реально уже битый час сидел в какой-то чёртовой беседке, вокруг нас полно декоративных зелёных, нарочито ярких цветочков, которые буквально мозолили глаз, а вокруг нас летали тысячи душ.

– Потому что на возрождение сейчас очень большая очередь, – вытерла слезинку она.

– Я не понял, что смешного сказал, – хмуро проговорил я, не сводя с нее неморгающий взгляд. – Вроде вполне естественный для живого… относительно живого существа вопрос.

– Естественный, согласна, – кивнула с улыбкой моя собеседница. – Просто я решила, что ты не против дождаться очереди, пока все возродятся. Всё равно там тебе больше делать нечего. Ты не медик, ты не психолог, ты не строитель. Ты просто убийца, которому стоит после выполненной работы отдохнуть.

– Я лучше отдохну в таверне «Чары-мары» со своими товарищами, чем буду рассиживать в мире мёртвых среди тысяч душ, которые будут тобой загублены, – откинулся я на лавочке, закатив глаза.

– Проведены через селекцию, – уже спокойнее сказала Смерть, рассматривая костяшки на своей костлявой руке.

– Да плевать, – провел рукой я по лицу. – Отпусти меня уже домой.

– Домой? – удивилась она. – Ту помойку, которую вы пытаетесь отстроить, ты называешь домом? Зачем тебе туда? Вот зачем? Чтобы продолжать страдать? Чтобы продолжать умирать, снова попадать ко мне, превозмогать? Оставайся тут. Я смогу для тебя тут любой особняк создать, любую крепость отстроить, любые битвы, если тебе угодно, воссоздать.

– Но я тут не буду жить, – вздохнул я. – Я тут буду просто существовать. И зачем тебе твой избранник в этом мире, если в том от меня в разы будет больше пользы? Ты же сама сказала, что я – убийца.

– Эх, непробиваемый ты человек, – махнула она ручкой. – Тебе сама богиня предлагает жить рядом с ней, а ты отказываешься.

– Подставкой для ног быть не хочу, – усмехнулся я.

– А никто бы тебя так не использовал, – начала соблазнительно говорить она. – Ты был бы моим первым и самым ценным в этом мире…

– Я думаю, что я и так у тебя самый первый, – улыбнулся я ещё шире. – Так что имею право покачать свои права. И давай не тяни за хвост и за причинное место кота. Очередь уже давным-давно должна была закончиться. За раз возле монолита возрождается десять человек. Возрождение происходит раз в десять секунд. Человек в секунду. Даже если такую тупую арифметику приводить… то у нас весь город за тридцать минут плюс-минус должен был уже возродиться.

– Какой у меня умный последователь, – начала сама себя утешать Смерть. – Ну ладно. Не хочешь со мной быть, то я отпускаю тебя. Но за потраченное время, так и быть, получишь награду. Как только придёшь в себя, посмотри, что будет вложено в твою правую руку.

– Обязательно, – кивнул я.

Мир начал темнеть. Если сначала это пугало, то сейчас я это воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Краски исчезали медленно, сначала слились самые блеклые цвета, потом уже начали пропадать самые яркие. Я был даже как-то рад, что глаз перестали мозолить вырвиглазные пёстрые цветы, которые для себя создала Смерть. Уж слишком аляповато они смотрелись. Но фигурка моей богини долго не могла пропасть, очень долго, она смотрела загадочно на меня и медленно попивала то ли нектар, то ли какую-то амброзию. Но в конечном итоге пропала и она. Какое-то время была темнота, тишина, я даже насладился этим.

А мгновением позже я оказался на Центральной площади. Вокруг суетилось множество людей, перетаскивали раненых, общались с поникшими… в общем, все, как и описала Смерть. Я тут сейчас не нужен был. Рядом никого из моих не было, так что просто спокойно вздохнул и пошёл в сторону таверны, глянув, что у меня было в руке.

Руна смерти. Необходима для улучшения любого обычного оружия. Наделяет особыми свойствами.

– Интересно… – задумчиво сказал я, убирая эфемерный камешек себе в поясную сумку.

Вот только таверны я не обнаружил. Эта битва… снесла деревянное здание почти целиком. Рядом с руинами стоял Илья со всем персоналом и поникшим взглядом смотрел на всё это. На его лице была пустота, а вот некоторые работницы плакали.

– Ну, ничего, день-другой, и у нас новый дом будет, – пытался утешать своих сотрудниц Илья. – Нам надо только выбрать место получше…

– Может, у лесных ворот? – подошёл я к ним и пожал руку работнику. – У меня как раз между Лесной и Горной улицей будет дом, сейчас земельный участок есть.

– Если поможешь в строительстве, – развернулся в мою сторону Илья. – Понимаю, что… это весьма нагло с моей стороны. Но после этой битвы я оказался почти на мели. Не хватает на строительство. Деревянное здание снова не хочу, надо каменное, чтобы цивильнее выглядело, да и…

– Опасаешься новых поджогов? – положил я ему руку на плечо. – Говори, сколько не хватает, а я подкину.

На моём счету было двести девяносто четыре тысячи шестьсот пятьдесят одна единица эссенции душ. По идее этого должно было хватить на то, чтобы построить ему таверну, если я правильно понимал расценки. Но Илья мялся, переживал за то, что я могу ему отказать. Но в конечном итоге взял себя в руки и, наконец, смог выдавить из себя:

– Мне не хватает для строительства сто тысяч эссенции, – выдал он на одном дыхании. – Но прежде чем ты мне эту сумму перечислишь, я сразу скажу, что могу обещать десять процентов от выручки, которую получает заведение после вычета всех расходов. Это будет составлять, плюс-минус твоих, около тысячи в сутки. Первое время. Долгосрочное вложение, но всё же…

– Да плевать, – усмехнулся я, сделав торговое предложение Илье, который был удивлён, увидев в окне нужную сумму, которой ему якобы не хватало. – Главное, чтобы людям было где жить, даже если ты дерёшь за это конские ценники. И да, возьми бригаду, у которой кентавр Бригадир старший. Они – мои знакомые, сделают небольшую скидочку, надеюсь, если скажешь, что от меня. Им как раз надо опыта набрать по нашему контракту.

– Хорошо, – улыбался он, сияя от счастья. – Я не успел договорить, ты кинул торг раньше. Пока у тебя нет дома, тебя всегда будет ждать комната в моём заведении, всегда бесплатные приёмы пищи при проживании и скидка на любые другие блюда, которые будут подаваться в соответствии с меню в моём заведении! Скидка в двадцать процентов, кстати.

– Приятно, – улыбнулся я. – Пошли, покажу, где можно построить.

Развернувшись, пошёл по Жилой улице, смотря, сколько тут ещё предстоит сделать. Трупов на самой Жилой было не особо много, а вот на Полевой, рядом с которой раньше стоял трактир, трупов было предостаточно. Их пока не успели убрать, грубо говоря, только начали этим заниматься. Я, кажется, знаю, чем займусь, когда покажу место для строительства Илье.

Лесная улица была буквально усеяна мертвецами. Их тут было больше всего. Точно около тысячи мертвецов лежало тут, но, благо, на этот раз ни единого игрока. Только одни демоны и демоницы. Вторых, кстати, тоже лежало приличное количество. Те пять особей, которые напали на меня, оказались не единственными, кто появился.

Показав на хорошее место, чуть в глубине, но так, чтобы было видно с обеих сторон ворот, я хотел было развернуться и уйти к распределителю, но тут мне на шею кинулась сестра Элеоноры. Она не целовалась, не пыталась сделать что-то ещё. Просто обвила мне шею руками и прижалась личиком в шею. И единственное, что я услышал: «Спасибо».

Погладив её по голове, я дождался, пока она отпрянет от меня, смущённая, после чего я спокойно потопал по улице. Моих соратников нигде не было видно, даже Латия, которого я тоже хотел пригласить в отряд. Были в основном различные трудяги, которые медленно, пока возле ворот, оттаскивали трупы демонов и складывали их в одну кучу.

В здание администрации и из него часто вбегали и выбегали счастливые Странники, которые, по всей видимости, стали Претендентами. Эта битва явно дала огромный толчок развитию для многих из нас. Даже у меня часто появлялись уведомления о том, что я стал сильнее, но я от них отмахивался, было не до этого, битва – прежде всего.

– Мистер Тень, – улыбнулся мне распорядитель, когда я зашёл к нему. – Хочу выразить вам благодарность за то, что вы оказали огромное содействие в подготовке и отражении нападения демонов на Возрождающийся Город Древних, – поклонился мне старик, стоя, как обычно, возле карты. – За время этой битвы вами было выполнено два задания, а также за поднятие тревоги вам положен бонус… разрешите я не буду вам это всё показывать огромными записками, а просто подведу итог одной бумажкой?

– Как вам удобнее, уважаемый, – улыбнулся я.

Кивнув, распорядитель подошёл к своему столу, взял свиток, который был обрамлён золотом, что меня удивило, взял перо, показательно несколько раз окунул его кончик в чернильницу, смахнул лишнее, а после начал писать явно вычурным почерком. Писал он точно минут десять, старался, вырисовывал каждую букву. Хоть это и мелочь, но чувствовалась важность этого момента, что я сделал что-то такое, что достойно не просто листка бумаги, а особенного листа бумаги!