Кельтский крест

Скрип двери вывел меня из раздумий. Все та же Бетони с недовольным возгласом кинулась к очагу, в котором огонь практически погас.

– Миледи, вы что! Мы же потом не разожжем его заново!

Я сделала вид, что не замечаю ее укоризненных взглядов. Раздув пламя, Бетони повернулась ко мне:

– Вы желаете сменить платье?

– Сменить?

– В сундуке их полно.

Я кивнула и подошла к огромному деревянному ящику, откинула крышку.

Платья небрежно лежали вперемешку с непонятными кожаными носками и батистовыми рубашками. Я вынула их и обомлела…

Золото. Золотые монеты разной формы и размера, некоторые с корявыми, словно обгрызенными краями.

– Здесь целое состояние! – подтвердила служанка. – С таким приданым вы легко выйдете замуж!

В голосе девушки слышалась зависть. При упоминании о муже я истерично рассмеялась.

– Прости. – Я заметила, что Бетони косится на меня с подозрением. – Это все нервы!

– А… – протянула она, явно не понимая, что я имею в виду.

Я не стала уточнять. Понимая, что проще занять девицу прямыми обязанностями, ткнула пальцем в первое попавшееся платье, зеленое с белой вышивкой по подолу, и попросила помочь. Служанка засуетилась, а у меня появилась возможность подумать.

Все выглядело очень странно. Если допустить, что кто-то перекинул меня из моего времени в темные века, то этот кто-то был необычайно любезен и снабдил меня всем необходимым для комфортного существования. И что мне делать с этим добром? Как его оставить здесь без охраны? Стоит ли мне говорить о своих богатствах Алану? И самое главное – как мне вернуться домой? Алан сказал, что меня выбросило на берег волнами. Может, мне надо отправиться на этот берег?

– Миледи желает принять ванну после ужина? – учтиво осведомилась служанка, вплетая мне в волосы зеленую ленту в тон платью.

– Что? Да, конечно!

Мысль о теплой воде порадовала.

– Тогда я распоряжусь приготовить купальню.

– А… – Я слегка растерялась, старательно припоминая уроки истории. – Разве здесь нет лохани, ну чтобы ее наполнить?

Служанка рассмеялась:

– Нет, конечно, в замке есть специальные комнаты для омовений, это гораздо удобнее, чем таскать ведра с водой, которая остывает по дороге.

– Вот как? – Я бросила взгляд на сундук. – Еще надо подумать, что делать с этим: не оставлять же золото без присмотра.

– Я могу позвать кузнеца, он навесит новый замок! – предложила Бетони.

Я кивнула, и служанка помчалась исполнять поручение. Кузнец оказался невысоким, лысым и очень жилистым.

Он легко закрыл сундук и протянул небольшой ключ мне:

– Только не теряйте, иначе придется ломать все! – пробасил он и вышел.

Поразмыслив, я подвесила ключ к браслету и знакомым путем направилась ужинать.

Зал был уже полон народу. Я с трудом вспомнила, что феодал всегда кормил вассалов, нанявшихся к нему на службу. Судя по всему, этот замок не был исключением.

Под сводами стоял гул, словно в улье гудели пчелы. Я остановилась на галерее, внимательно рассматривая людей, сидевших за столами. Мужчины. Суровые, с лицами, изуродованными шрамами, они весело переговаривались между собой, то и дело наполняя глиняные кружки из огромных кувшинов.

Женщин было значительно меньше. Их яркие платья и украшения вносили некоторое разнообразие на фоне темных одежд воинов.

Вокруг столов сновали слуги; мальчишки в пестрых одеяниях, расположившись у камина, наигрывали незамысловатую мелодию, постоянно заглушаемую стуком посуды и хохотом. Косматые собаки сидели под столами в ожидании подачек. Внезапно в нос мне ударил пряный аромат духов.

– Миледи, могу ли я помочь? – голос, раздавшийся у меня над ухом, слегка настораживал слишком бархатными нотками.

Я оглянулась. Рядом со мной стоял очень красивый мужчина, конечно, если бы я любила блондинов. Его светлые волосы волнами ниспадали до самых плеч, напоминая картинки с трубадурами, светло-голубая расшитая серебром туника и светлые штаны лишь усиливали сходство. Мужчину можно было бы назвать безупречно красивым, если бы не надменный взгляд ярко-голубых глаз.

– Осмелюсь предположить, что вы та самая дева, которую наш доблестный Алан извлек из воды?

Он подхватил меня под руку и повел к лестнице. При упоминании брата герцога в голосе блондина слышалась явная издевка. Я заставила себя улыбнуться:

– И как вы догадались?

– Вы – единственная женщина здесь, которую я не знаю. – Голос моего провожатого звучал так, что фраза обрела двусмысленность. – Но я бы хотел познакомиться…

Остановившись на ступенях, он повернулся ко мне.

Я отшатнулась, стараясь держать дистанцию. От приторного запаха мускуса начинала болеть голова. На мое счастье, Алан, заметив нас, поспешил навстречу.

– Миледи, разрешите сопроводить вас к столу! – Он пристально посмотрел на моего собеседника. – А, Филипп…

– Добрый вечер, Алан, – усмехнулся тот. – Вижу, утренний рейд к берегам удался.

– Более чем! Но это – не твое дело!

Два взгляда схлестнулись. Удар сердца, еще один…

Филипп отвел глаза первым:

– Что ж… не буду мешать тому, кто нашел сокровище.

Он зашагал к одному из столов, где ему протянули кубок.

– Филиппа не слишком жалуют в вашем замке, – заметила я.

Алан поморщился:

– Он – заносчивый уб… мерзавец.

Я опустила голову, скрывая улыбку.

– Неужели его происхождение незаконно?

– Нет, но он младший сын в семье, отданный в услужение, а ведет себя, словно он – наследник своего отца!

Алан провел меня к столу на возвышении и усадил по левую руку от себя. Стул с высокой резной спинкой справа оставался пустым. Я кивнула:

– Полагаю, это место хозяина замка?

– Да. Мне следовало бы сидеть там, но я не люблю занимать его. Слишком уж… – Он замешкался, подыскивая нужное слово. – Обязывает.

Мой сосед слева, молодой мужчина, чье лицо уродовал шрам, проходивший от виска к краю рта, весело хмыкнул:

– Скажи лучше, что ты всеми силами пытаешься избежать печальной участи своего брата!

– А чем его участь так печальна? – я решила узнать как можно больше.

– Десмонд – герцог! – После этого глубокомысленного заявления последовал хороший глоток вина. – Я с ним ходил на драккаре коннунга Эрланда. Ну, тогда Дес еще мальчишкой был, а не герцогом…

– А ты, Брент, служил его оруженосцем, – оборвал Алан.

Мужчина рассмеялся в ответ:

– Ну, ты-то вообще тогда под стол пешком ходил! И мне помнится, все время канючил, чтоб мы тебя с собой взяли…

Сосед слева одернул Брента, я сочувственно улыбнулась Алану. Тот пожал плечами, делая вид, что очень увлечен содержимым своей тарелки, но было видно, что настроение подпорчено.

Я предпочла последовать примеру мужчин и взглянула на тарелку, с интересом изучая местное меню.

Ужин состоял из мяса, каких-то вареных корнеплодов, ягод и рыбы. Рыба оказалась бесподобна. Корнеплоды напоминали не то репу, не то картошку, не то жареные каштаны.

Пока я жевала, разговоры вокруг возобновились с прежней силой. Я решила в них не участвовать, выбрав роль слушателя. К сожалению, гвалт стоял такой, что разобрать что-либо не представлялось возможным, а Алан молчал, все еще обиженно жуя мясо.

Вдруг голоса стихли и все взгляды устремились к лестнице, по которой спускалась самая красивая девушка из всех, кого я видела. Одетая в золотисто-коричневое платье, с густыми темными волосами и огромными карими глазами, она напоминала эльфа, совершенно случайно оказавшегося в мире людей. С величием и грацией, достойными самой королевы, она спускалась в зал. Несколько женщин шли чуть позади. Я заметила, что все они были некрасивыми, словно их отбирали подчеркнуть юную красоту девушки.

– Кто это? – потрясенно прошептала я.

Алан перехватил мой взгляд и хмыкнул:

– А вот и моя сестра. Решила снизойти к нам.

Девушка застыла на последней ступени, давая полюбоваться собой окружившим ее рыцарям. Мило улыбнувшись им всем, она с наигранным величием протянула руку рыжеволосому юноше, зардевшемуся от столь великой чести. Медленно, стараясь продлить неожиданное счастье, он провел девушку к нашему столу.

– Алан…

– Агнесс…

Он кивнул сестре и отвернулся. Темные глаза девушки вспыхнули. Несколько секунд она стояла, борясь с гневом, а потом обернулась к сопровождавшему ее рыжеволосому рыцарю.

– Благодарю тебя, Дей. – Агнесс присела и потянула руку, которую почтительно поцеловали. – Я более не смею отрывать тебя от твоих друзей.

Юноша разочарованно выдохнул и отошел. Девушка демонстративно осмотрелась. На какое-то мгновение ее глаза задержались на Филиппе, их взгляды встретились, но он тут же отвернулся. Агнесс вздернула голову.

– Филипп! – Ясный голос напоминал перезвон колокольчиков. – Не окажете любезность составить мне компанию?

– Мой долг – смиренно служить миледи. – Ухмыляясь, блондин подошел к нашему столу и коротко поклонился Алану. – Милорд, с вашего позволения?

Алан напрягся и нехотя кивнул. Агнесс перебросилась с Филиппом парой фраз, а потом взглянула на меня, словно оценивая. По всей видимости, то, что она увидела, ее успокоило.

– Рада приветствовать в нашем замке. Надеюсь, вас хорошо разместили? – Ее слова прозвучали формальным выражением вежливости, и, не дожидаясь ответа, она продолжила: – Алан сказал, что вас похитили пираты? Это так… интересно…

– Грязный трюм и крысы? – холодно поинтересовалась я, пристально смотря на девушку.

Я не понимала почему, но она меня раздражала. В красивых темных глазах мелькнуло замешательство: сестра правителя явно привыкла к тому, что все вокруг соглашаются с ней.

– Крысы в море?

– На корабле, – поправила я ее. – Вы не знали?

– Я никогда не бывала на таких кораблях. – Агнесс поджала губы. – Филипп, а вы?

Я отметила, что она обратилась не к брату.

– Вы знаете, что я предпочитаю сушу, миледи, – недовольно отозвался блондин.

– Да, последний переход ты, по-моему, провел, наполовину свесившись за борт? – хмыкнул Алан.

Филипп бросил на него ненавидящий взгляд. Несколько человек, сидевших рядом с нами, ухмыльнулись, вспомнив подробности этого путешествия. Красавец сидел с каменным лицом, сжав ножку кубка так, что пальцы побелели.

– Хватит! – Агнесс хлопнула рукой по столу. – Алан, стыдись!

– Чего? Я-то, стоя на носу галеры, исходил все море!

– Верно, малыш стоял как вкопанный! – пробасил кто-то у стены.

Остальные расхохотались. Щеки Алана стали предательски алыми. Похоже, в замке Бирсей царила демократия, иногда переходящая в анархию. Во всяком случае брат и сестра герцога были лишь первыми среди равных.

Никто не стал продолжать, и смешки вскоре закончились. Филипп, выждав еще минуты три, встал, холодно кивнул Алану, небрежно поцеловал руку Агнесс и ушел, сославшись на дела. Девушка повернулась к брату, ее глаза полыхали гневом:

– Тебе обязательно было вспоминать об этом походе?

Алан пожал плечами:

– Забавно же вышло.

– Я не вижу в этом ничего забавного.

– А ты присмотрись. – Брат понизил голос, чтобы избежать лишних ушей. – И заодно внимательно посчитай, сколько здесь людей и сколько из них видели твою выходку с Филиппом!

Агнесс прикусила губу, но сразу же вскинула голову:

– И что?

– Ты прекрасно знаешь, как Десмонд к этому относится.

– А ты выслуживаешься перед братом? – Шепот Агнесс напоминал змеиное шипение. – Считаешь, что он будет тебе благодарен?

– Я считаю, что он абсолютно прав! Филипп – сын нашего кровного врага!

– Он вырос с нами, в нашем замке.

– Как заложник. Неужели ты не понимаешь, что он хочет лишь одного – отомстить! Не забывай, что именно он нашел отца мертвым.

– Да как ты смеешь! – Агнесс порывисто вскочила.

В зале наступила тишина, все взгляды обратились на девушку.

– Сядь! – резко приказал ей брат.

Она мотнула головой.

– Спасибо! Я предпочитаю ужинать в другом месте!

Сделав знак своим фрейлинам, Агнесс направилась к лестнице. Алан тяжело вздохнул и мрачно посмотрел вокруг, на людей, которые прислушивались к ссоре. Те сразу же занялись едой, кто-то вообще предпочел покинуть зал. Заунывная музыка зазвучала слишком резко и громко, словно стараясь сгладить неловкость.

Брат герцога опустился на свое место и потер виски.

– Как я устал от всего! Когда Десмонд вернется?! – Он махнул рукой, тут же подбежал темноволосый мальчик лет десяти и услужливо наполнил кубок. Алан выпил его одним махом и поставил на стол, бурча себе под нос: – Все, в следующий раз я поеду за данью, а он пусть остается и правит!

– А герцог уехал надолго? – поинтересовалась я, чтобы сменить тему разговора.

– Кто его знает. – Алан задумчиво покрутил в руках кубок. – Дней семь… может, десять… Это зависит от моря.

– Вот как… – Мое беспокойство было совершенно искренним: еще не хватало оказаться далеко от этого места и возможности вернуться обратно. – Но… что будет со мной?

– Вы останетесь у нас, по крайней мере пока мой брат не вернется.

Я тихо выдохнула: герцога ждали не раньше чем через неделю. За это время я надеялась разгадать путь, по которому сюда попала, и вернуться в свой мир. Остаток ужина прошел очень скучно: нахмурившийся молчаливый Алан и заунывная музыка не прибавили аппетита. Улучив момент, я выскользнула из зала. Бетони ждала меня на галерее, чтобы отвести в купальню.

Купальня была небольшой, тщательно протопленной комнатой, в которой витал запах мяты и роз. Дубовая дверь с железным засовом немного отсырела, а по каменным стенам медленно стекали капельки влаги. Пол купальни был выложен мозаикой, при виде которой я не смогла сдержать изумления. Подобную я видела лишь в музеях. Посередине комнаты находилась большая бадья, над которой сейчас поднимался божественный пар.

Служанка не торопилась выйти, а стояла, явно выжидая. Я вопросительно посмотрела на нее.

– Миледи, я должна помочь вам раздеться, – напомнила она.

Слегка смутившись сначала, я здраво рассудила, что самой мне будет тяжело выпутаться из платья, и махнула рукой: в конце концов, небольшой целлюлит не повод для мучений.

Избавившись от одежды, я прошла к бадье, каждой клеточкой наслаждаясь тем, что теплый пар обволакивает тело, и погрузилась в горячую воду, откинулась на бортик, чувствуя, как по лицу стекают капельки пота.

Мозг лениво прокручивал события дня. Лазурное небо и яркое солнце, огромные каменные глыбы, мрачно стоящие наперекор ветру, холодный взгляд огромных голубых глаз… Кто они, кто были эти двое?

Голова кружилась. Камни замка, волны океана, доспехи воинов, золотой дракон на зеленом фоне, высокая фигура в зеленом плаще, его светлые кудри треплет ветер. Он начинает медленно поворачиваться…

– Миледи!

От неожиданности я вздрогнула и соскользнула в воду.

– Бетони! Нельзя же так пугать, – возмутилась я, вынырнув и отплевываясь от воды.

– Простите, миледи. – Девушка готова была расплакаться. – Я лишь хотела спросить, не нужно ли вам помочь… Пожалуйста, не наказывайте меня!

– Наказывать? Зачем?

– Миледи Агнесс всегда наказывает за провинности, – Бетони старательно шмыгала носом.

– И как же?

– По-разному. Может на неделю отправить на черную работу. Или посадить на хлеб и воду.

– Мило… – я снова откинула голову и закрыла глаза.

Бетони восприняла это как сигнал и начала намыливать мне волосы:

– Милорд Филипп может побить, его все боятся.

– А герцог?

Таинственный хозяин замка все больше интересовал меня.

– Личные слуги милорда Десмонда никогда не говорят о нем.

Бетони смыла пену водой из кувшина и протянула мне широкую простыню вместо полотенца.

– Почему?

– Не знаю. У него двое слуг, что следят за одеждой, и несколько оруженосцев, которых милорд отбирает лично. – Бетони помогла мне зашнуровать платье. – Вы сами скоро все увидите.

Я не стала высказывать сомнения, а покорно отправилась в отведенную мне спальню, где долго ворочалась, пытаясь осмыслить все, что со мной произошло. Наконец, глаза сомкнулись. Тогда я впервые увидела этот сон.

Темные, уходящие вдаль стены, густой туман, клубившийся по ногам, развешанные всюду карты миров. Старые, потрепанные, они вдоль и поперек испещрены странными знаками. Случайный путник мог бы с удивлением заметить, что материки на картах двигаются в замысловатом танце, но случайные путники никогда не попадали сюда.

Хотя в комнату вели тысячи дверей, высоких, с острым стрельчатым завершением, сделанных из прочного мореного дуба, они открывались со скрипом и каждый раз впускали вместе с входящим вихри ветра. Иногда за ними можно было различить сполохи огня, иногда – рев моря, иногда там была просто тишина.

Тишина была и в галерее, отделенной от основного пространства белоснежной оградой тонких мраморных колонн. Здесь не слышался гул голосов. Только скрип дверей и шаги.

Я несмело выхожу оттуда, рассерженные вихри тумана безмолвными языками брызжут из-под ног, вечный гул голосов дрожит и вибрирует, причиняя едва ощутимую головную боль. Кошачий дракон точит когти о меч, оставляя на металле глубокие борозды. В свете факелов его золотая чешуя отливает красным. Увидев меня, он с яростным шипением высовывает раздвоенный язык и… внезапно подмигивает, быстро кивая головой. Я послушно иду в указанную им сторону, проталкиваюсь между эльфами, рьяно спорящими о чем-то с Диогеном, по привычке сидящем на бочке, из которой слуги разливают вино. Паж в малиновом берете читает стихи, увидев меня, он осекается на полуслове и подходит:

– Ты? Пришла!

– Да.

– Они ждут. Идем.

Он спешит, этот паж, постоянно поправляя берет, норовящий соскользнуть с бешено вьющихся кудрей. Он почти еще мальчик, но его глаза… я не хочу смотреть в его глаза. Пока не хочу, хотя когда-нибудь я загляну в них.

Мой проводник деловито просачивается междупосетителей, словно капелька ртути, я с трудом следую за ним. Паж подводит меня к столу, за которым сидят двое. Они красивы, нет, скорее прекрасны, как могут прекрасны быть только ангелы, особенно если они падшие. Оба ангела одинаково смотрят на меня холодным взглядом ярко-голубых глаз. Тонкие пальцы одного из них тасуют потрепанную колоду карт. Карты ложатся неровно, постоянно норовя упасть.

Я всматриваюсь в их лица, что-то неуловимо знакомое в их взгляде. В памяти всплывают огромные глыбы, стоящие в кругу, и два равнодушных туриста, один из них пожимает плечами…

– Вы? Зачем вы это сделали?!!

Я крикнула прежде, чем успела понять, кто эти двое. Они переглядываются, и я вдруг ясно понимаю, кто они, – Ангелы смерти. Безразличные ко всему, они играют, тасуют жизни простых смертных, будто колоду карт.

– Твой друг оросил своей кровью камни, – от голоса по коже бегут мурашки.

– Он просто порезал руку!

– Он высказал желание, – их неумолимость пугает меня.

– Нет! – Я чувствую, как ужас и отчаяние охватывают меня. – Вы не вправе! Вы не можете просто так играть моей жизнью!

Усмешка раскалывает скульптурно очерченные губы. Брови издевательски приподнимаются вверх. Две пары глаз с любопытством исследователей рассматривают меня. Под их взглядом я чувствую себя ничтожеством. Я инстинктивно пячусь назад и растерянно шепчу:

– Я хочу домой…

– Где твой дом?

Вопрос застает меня врасплох. Действительно, где он? Можно ли назвать ту квартиру, где я жила, домом? Я судорожно трясу головой, отгоняя назойливую мысль:

– Как мне попасть домой?

– Ты знаешь сама.

– Но Герка остался в моем времени!

– Камни выполняют лишь одно желание влюбленного. Твой последний вопрос.

Я задумалась:

– Это золото… зачем оно?

– Ты обрела свободу. Воспользуйся ею!

Я открыла глаза. Синяя ткань балдахина и резные деревянные столбики кровати красноречиво указывали, что я все еще находилась в замке, в той самой комнате, где очнулась вчера.

Карта 3

ЛУНА – Цель

Карта несет на себе отпечаток сумерек: догадки, полупризнания, скрытые мотивы.

Обратите особое внимание на едва заметные перемены в вашей обычной жизни, но не позволяйте себе обманываться.

Доверяйте снам и прислушивайтесь к интуиции

Все еще дрожа, я накинула длинный меховой жилет, с вечера заботливо оставленный Бетони на прикроватном столике, засунула ноги в меховые тапочки и подошла к окну. За окном было светло. Хотя летом светло было постоянно: вечерние сумерки плавно перетекали в утренний рассвет.

Золотисто-розовые облака, гонимые ветром, величественно плыли над стенами замка. Я осторожно, памятуя вчерашнее, приоткрыла окно. Ветер тут же попытался ворваться, но в этот раз я удержала створку. Вместе с ветром в комнату вошел запах моря, дыма и свежевыпеченного хлеба. Где-то вдалеке кричали чайки, паря над бирюзовыми волнами, в конюшне заржала лошадь. Постепенно небо из золотисто-розового становилось голубым, шум нарастал, по двору уже суетились слуги. Несколько воинов прошли сначала к стенам, потом обратно. «Смена караула», – догадалась я.

Внезапно во двор вылетела пестрая курица, за ней гналась женщина в темном платье. Двое мужчин, подметавших двор, присоединились к погоне; отчаянно квохча, курица кружила по двору, постоянно проскальзывая между ног ловивших. Наконец, один из мужчин прыгнул и ухватил пеструшку за лапы, курица возмущенно закудахтала. Женщина бесцеремонно схватила ее за ноги и потащила вглубь замка, неся вниз головой. Курица изгибала шею и продолжала кудахтать.

Бетони, появившаяся в комнате с завтраком, так и застала меня у окна, подсматривающей за утренней жизнью замка. Поставив поднос, она неодобрительно покачала головой, но лишь спросила, желаю ли я одеться. Я подумала и пожелала. Девушка в нерешительности застыла над сундуком, ожидая, что я выберу платье. «Ты обрела свободу…» – пронеслось в мозгу. В конце концов, это всё считается моим! Я выгрузила на кровать ворох вещей, оставив пару рубашек, чтобы прикрыть золото.

– Думаю, надо взглянуть, что здесь.

Служанка радостно кивнула. Битый час мы с ней раскладывали на кровати платья, рубашки и чулки. И теперь я растерянно смотрела на все это великолепие. Бархат, шелк и тончайшая шерсть переливались всеми цветами радуги. Золото вышивки блестело в солнечных лучах. Бетони восхищенно замерла рядом, ожидая, что же я все-таки выберу.

– Синее! – распорядилась я, вызвав очередной удивленный взгляд.

Это было платье из темно-синего шелка с красной вышивкой, не то цветы, не то кораллы.

После тщательного изучения себя в зеркале я решила, что все-таки цветы. Платье было будто сшито на меня. Если бы не волосы, торчавшие во все стороны (никогда не ложитесь спать с мокрой головой!), я вполне смогла бы сойти за принцессу. Позавтракав молоком и свежими булочками и позволив Бетони поколдовать над моими волосами, я вышла из комнаты.

Замок напоминал муравейник. Все куда-то спешили, суетились, перекидывались ничего не значащими фразами. Я бесцельно побродила по коридорам, ощущая себя совершенно лишней, и оказалась в одном из многочисленных внутренних дворов.

Здесь, в безветрии и при ярко сияющем солнце, было даже жарко. Я с удовольствием присела на теплую лавочку и подставила лицо солнцу. Неподалеку чирикали какие-то маленькие птички, над башней пронеслась черно-белая чайка. Около противоположной стены большой жук пытался взобраться на одуванчик.

– Миледи…

От неожиданности я подскочила. Рядом со скамейкой стоял тот самый викинг, который вчера так яростно обвинял меня в том, что я жила за стеной. Как же его зовут? Ах да, Таллорк. Сегодня он был в короткой темной тунике и без меча. Его глаза покраснели, словно он полночи не спал. Он смотрел на меня с видимым смущением.

– Простите, я… – Он вздохнул, собираясь с силами. – Я хотел извиниться, я не должен был…

– Ладно, проехали!

Я махнула рукой, обрывая его.

– Куда поехали? – не понял он.

Я прикусила язык: надо следить за своей речью, а то ведь он может и донести…

– Алан рассказал мне про вас и про… про то, как вы здесь очутились. – Я решила отвлечь его от своих неосторожных слов. – Мне очень жаль.

Он лишь обреченно кивнул на скамью:

– Позволите?

– Да, конечно!

Я с готовностью подвинулась. Он аккуратно присел на край и вздохнул.

– Алан не все знает. Я тогда обезумел. Собирался идти сразиться с коннунгом. Дес… Герцог, он тогда еще не был герцогом, он выбил у меня меч, скрутил и три дня держал связанным, пока я не пришел в себя. А потом… – Он замолчал, вновь переживая все события. – Я… я не знаю, как он это сделал, но вместе с отрядом мы нашли этот легион.

Я недоверчиво взглянула на него. Глаза Таллорка горели страшным огнем мести.

Я вдруг воочию увидела серую дорогу, тянувшуюся у склона холма между деревьев. Зеленая трава покрыта инеем, бурая прошлогодняя листва шелестит под ногами, доспехи, выкованные из лучшего римского железа, звенят в такт шагам. Туман ползет между деревьями, тонкими змеиными струйками забираясь под доспехи, принося с собой пронизывающий холод. Страшно, очень холодно и страшно.