Сны о Тишине. Сборник рассказов

– Да кто ж так стреляет – раздалось позади от заново стоящего парня – ты так все стены водорослями испачкаешь, это не твоё, зачем портишь?

– Это моё – закричал стрелок и выстрелил снова.

Брызги вновь заполонили коридор, по полу начали ползать речные улитки и раки.

– Не, ну так ты потоп здесь устроишь, может, прекратишь и пойдёшь сдаваться?

– Сдаваться?! Я не буду сдаваться!!! Тебя я не могу убить, зато могу убить их, а начну с неё, выстрел и концы в воду! – он истерически засмеялся.

– Это ты правильно сказал, концы в воду. Что ублюдок, страшно, когда оружие, которым ты убивал слабых и беззащитных не даёт тебе уверенности в своей силе.

Как только рука с оружием стала подниматься, парень вдруг разлетелся сам в миллионы маленьких капель, из которых образовался шар вокруг бандита. И все его попытки выстрелить в кого-либо заканчивались тем, что пули просто падали на пол.

Когда за стрелком пришли представители уполномоченных органов, он сидел на полу и рыдал, в обойме не осталось ни одного патрона, вокруг всё было в тине. Корридор стал похож на брод через реку. Вокруг больше никого не было.

– Знаешь – обратилась сестра к парню – а я ведь забыла, как тебя зовут.

Девушка загрустила, а парень улыбнулся лукавой улыбкой:

– Дождь…

Не сон – Садовник

Во времена герцогов и графов, князей и баронов существовало одно поместье, в котором весной собирался «высший свет», оно находилось среди живописных пейзажей. Здесь были и горы и река и озеро и лес, а также равнины засаженные пшеницей.

Имение это когда-то принадлежало одному барону, который завещая его своему брату, просил, чтобы тот обязался присмотреть за его сыном, который мягко говоря был для того времени странноват. Его абсолютно не интересовали светские беседы, он сторонился разговоров о религии, ему не было интересно, казалось бы ничего. В тоже время он был достаточно образован и умён, отвечал на любой поставленный вопрос.

У барона были и свои сыновья, они знали, что поместье в любом случае «неудачнику», как они его называли, не достанется, а потому были к нему снисходительны. Между собой же ссорились по любому поводу. Страстные споры не угасали порой даже за трапезой.

И среди множества садов и парков в округе был один отличимый от других. Этот сад остался единственной собственностью сына барона, место, где никто кроме него ни к чему не прикасался. Но он был счастлив, именно владея этим маленьким, никому кроме него не нужным кусочком земли. Слуги в доме слушались его также покорно, как и «настоящих хозяев», хотя его слушали скорее из жалости, чем из уважения. Не смотря на то, что поместье ему больше не принадлежало, он всё ещё оставался бароном, и дядя не лишал его права пользоваться услугами прислуги. Однако он общался со слугами, как с себе равными. Не просил помочь, но сам помогал.

Прислуга тоже придумала ему прозвище, правда не столь обидное, они называли его «Цветочный барон». А называли так, потому что в своём садике он растил ландыши. Носил навоз с конюшни, чем вызывал ещё больше насмешек от кузенов. Поливал, а что самое странное он не ленился просыпаться ради этого рано поутру, в то время, как родня предпочитала нежиться в постельном белье.

Но всё же было одно обстоятельство, которое не находило себе объяснения. Как бы родня не пряталась от солнца все они, так или иначе, загорали, хотя бы частично и хотя бы немного. В то время как у «Цветочного барона» кожа оставалась белой, а на солнце он находился пусть не столько, сколько слуги, но уж дольше родственников.

И вот однажды в поместье приехала герцогиня. До неё дошли слухи, что здесь очень живописные места, живут три юноши, а их отец обещал первому женившемуся оставить всё это в наследство. Не то чтоб ей это было очень нужно, её отец имел более богатые имения, но, по крайней мере, это не помешало бы и кто знает, может быть, она действительно найдёт здесь свою судьбу.

В первые же дни братья начали кичиться перед герцогиней, кто лучше сидит в седле, а кто красивее держит шпагу. И только «Цветочный барон» стал угрюмым, он ходил, печалясь с каждым днём сильнее и сильнее, он уже не разговаривал ни с кем, что собственно насторожило слуг, ведь даже от пищи он стал отказываться.

Когда настало время герцогини уезжать, старший барон собрал праздничный стол, где собрались все братья, чтобы узнать, кого из них выберет герцогиня, туда же принудили прийти и их двоюродного брата, которому пригрозили, что если он не придет, они уничтожат его сад. Конечно же он понимал что никто не прикоснётся к его саду от него просто хотят чтобы он хотя бы раз забыл о себе и соблюдал манеры приличия. Но сев за стол он ни к чему так и не притронулся.

После обеда трое сыновей встали перед девушкой, ожидая её выбора и только «Цветочный барон» стоял у окна, глядя на свой сад. Как вдруг он услышал слова:

– Мне очень больно это говорить, я очень уважительно к Вам отношусь, и мой отец много достойного о Вас говорил. Но, ни один из Ваших сыновей мне не оказался по душе, я вижу среди них только трёх хвастливых и капризных детей, которые вряд ли способны будут защитить даже свою честь, не говоря уже о чести жены, которая захочется стать спутницей их жизни. Но признаться мне понравился тот юноша, от которого пахнет ландышами.

Услышав последние слова «Цветочный барон» повернулся, упал на колени и заплакал.

– Что случилось, неужели я Вас обидела?

– Нет, Вашей вины в этом нет, я оказался слишком глуп, поскольку не понял сразу. Всё это время я ходил хмурым, потому что я перестал чувствовать аромат ландышей в моём саду. А причиной этому было то, что они поделились со мной своим ароматом, привыкнув к которому я уже не узнавал его…

Не сон – Джон два пистолета

Летний вечер, конец рабочего дня. У магазина виднелись три силуэта с небольшими мешками на плечах. Двое были вооружены пистолетом Макарова, а третий – автоматом Калашникова.

Снаружи их ждал всего один человек, в каждой руке у него было по пистолету, которые он наставил на эту троицу, последовал призыв:

– Сложите Ваше оружие и выходите с поднятыми руками, в противном случае открываю огонь на поражение.

– Да пошёл ты!

Началась пальба… В тот вечер на том месте было зафиксировано четыре смерти. Нет, человек с пистолетами отделался лишь ранением в плечо, четвёртой оказалась случайная прохожая. Мать-одиночка, выходившая из магазина, напротив, с дочерью, девочкой пяти лет. Случайная пуля, прямо в живот.

Девочка в слезах, а напротив два капитана особого отдела спорили о чём-то:

– Жень, не надо себя винить.

– Андрей, я мог не открывать огонь, а дать им уйти. Я мог более настойчиво сегодня надавить на свою точку зрения в отделе. Я много чего мог сделать, чёрт побери, но я самонадеянно встал один.

– Да и ты справился.

– Нет, Андрей, видишь вон ту девочку? У неё была только мать, а из-за меня у неё её больше нет, из-за моей надменности.

– Это пройдёт, Джо.

– Нет больше Джо, Джо два пистолета умер вон на том месте, получив шальную пулю АК в живот.

– Время лечит, Жень, тебе просто нужен отдых.

Дочь той женщины не попала в детдом. Её забрала бабушка, а капитан стал её навещать, сменил работу и всё своё свободное время проводил с девочкой. Чувство вины так и не отпустило его сердце.

*** Спустя двадцать лет ***

В магазин вошёл мужчина пожилых лет, но, не смотря на свой возраст, он держался надменно, словно время не властно над ним. Он нёс к кассе хлеб, кефир и говяжий фарш, но перед кассой ему пришлось остановиться. Два человека, вооружённые пистолетом и обрезом угрожали кассирше и требовали денег. Мужчина посмотрел по сторонам, а потом подошёл поближе и, как будто бы не замечая этих двоих, обратился к кассирше:

– У Вас есть дети?

– Да.

Здесь уже и другие двое заметили присутствие пожилого мужчины, но как только они отвели оружие от женщины, попытавшись, навести на нового гостя, тут же получили удары в горло и, потеряв сознание, рухнули на пол.

– Ну… тогда включайте сигнализацию и вызывайте полицию.

Ошеломлённая продавщица с заплаканными глазами смотрела на происходящее и не могла понять, что происходит, но полицию всё-таки вызвала.

Полиция не заставила себя долго ждать, уже через десять минут были на месте и тоже недоуменно развели руками, переглядываясь между собой, пытаясь понять, для чего их вообще вызвали. Они были уверены, что то, что лежало на полу, было рук кого-то из сотрудников служб и были удивлены, что ошиблись.

В отделение забрали всех троих, правда уже в самом отделении их ждал генерал ФСБ, который перехватил пожилого мужчину, не сказав ни слова, да в прочем, с никто и спорить не рискнул.

– А я и не поверил даже сначала, когда мне сказали, что в твоём районе какой-то старик вырубил двух верзил меньше чем за минуту.

– Тебя удивляет, что горожане вырубают меньше чем за минуту преступника?

– Жень, ты ведь прекрасно понял, что я хотел сказать, однако меня радует, что твоя скверность осталась при тебе.

– Раньше это называли надменностью, видимо, я действительно в свои сорок пять выгляжу на восемьдесят.

– Да ладно, Джо, не принимай близко к сердцу.

– Андрей, я же тебе говорил, Джо больше нет.

– А себе?

– Что себе?

– Ты себе то же самое говорил, когда вырубил тех двоих? И ещё, мне тут сказали, что перед тем, как их вырубить ты спросил у продавщицы, есть ли у неё дети, а если б она сказала, что нет, то ты бы так просто дал её ограбить, а может даже и убить?

– Да. Андрей, я же тебе говорил, Джо больше нет. А теперь, если ни у кого больше ко мне нет вопросов, я могу пойти домой?

Старик вышел и направился в сторону дома. Он смотрел на радостные лица детей на детских площадках, на воркующих в кафе подростков, на идущих людей; у всех были дела, и только у него не осталось ничего. Девочка, которую он опекал, улетела заграницу проходить дальнейшее обучение. Её друзья никогда не были друзьями ему, а бабушка, которая взяла опекунство, умерла два года назад.

Погода была чудесной, впереди его ждал дом, хлеб, кефир и ещё не сделанные котлеты. Но беда не приходит одна. Впереди он увидел, как какой-то парниша пытался выхватить у женщины сумочку, он крикнул:

– Эй, а ну оставь её.

На, что парень только выхватил нож, пырнул сначала женщину, а потом с озлобленным видом и кровавым ножом направился на старика. Последний не растерялся, не зная, откуда в его голове образовалось столько жестокости, он смотрел на лежащее перед ним тело с ножом в сердце. Выли сирены, женщине помочь не смогли, парню даже не хотели, в прочем, если б и хотели, то тоже бы не смогли. Время не стёрло опыт тренировок ,и удар оказался смертельным.

– Тебе не кажется, что мы слишком часто стали видеться?

– Да, в жизни так бывает, что из-за недостатка рабочих мест, люди опускаются до такого.

– Вот ещё ты побухти про прогнившее государство. Он был наркоман и искал деньги на ширку.

– Арестуешь меня?

– Из-за наркомана, нет, да и потом здесь же была самооборона.

– Мы ведь оба знаем, что здесь было превышение самообороны. И знаешь, почему я это сделал? Потому что злился не на него, а на себя. Ведь если бы не моё упрямство, та женщина была бы жива. Возьми я свои пистолеты…

– Это реальность, Джо, ты не сможешь спасти всех. Никто не сможет. Ты даже себя спасти не смог. И ты нужен своей Родине.

– Андрей, своей Родине я никогда не был нужен, это Родина была нужна мне, чтобы найти хоть какое-то оправдание тому, что я делаю.

– Так ты возвращаешься или подождём следующий труп?

– Там, наверху уже не оставили мне выбора.

– Мне нужен командир отряда.

– Никаких командиров, я работаю один, согласен работать параллельно, где это необходимо, но один.

– Хорошо, Джо, я придумаю, как тебя оформить.

И вот старик в прежнем звании вернулся на службу, его бывший сослуживец курировал антитеррористический отдел. Через три года весьма усердной работы Джо получил звание майора и, казалось бы, уже нашёл себя, но что-то ломало его изнутри, но он не мог понять, что именно. И вот, однажды придя на работу, он услышал, как обсуждали какую-то операцию:

– … Они захватили детей в заложники.

– Не понятно только, зачем им понадобилось захватывать госпиталь.

– Здесь, как раз есть пара разумных объяснений, дети больны онкологическими заболеваниями, а это значит, без радиации там не обойдётся, рядом, кстати, и центр, который ведёт разработки в этой области и, если хорошо бахнет, а подозреваю, что бахнет там хорошо, то заденет и его. А это второй Чернобыль. План Б: если всё-таки не заденет, то жертвами станут дети, да не просто дети, а больные дети. Журналисты Европы столько грязи выльют, и угадайте, в чей адрес.

На этом моменте Евгений подошёл к столу, за которым это обсуждалось. Андрей посмотрел на него, а потом опустил глаза:

– Жень, прости, но тебе нельзя участвовать в этом деле.

– Я допустил какую-либо ошибку в прошлых делах?

– Нет. Твой профессионализм не вызывает у меня никаких нареканиях, здесь дело в другом. В личном.

– Дети. Ты думаешь, что я не смогу работать в такой обстановке? – Он не дал договорить и вышел на улицу, его разум помутнел, чего ранее никогда не было. Ему казалось, что те, кого он привык считать товарищами, утратили веру в него. Но…

Его пистолеты всегда были с ним, а где находится это здание, он знал. Ему приходилось там бывать, проходя обучение. И поскольку план здания был у него в голове и действительный план с учётом всех тайных лазеек, которые знали лишь те, кому очень надо было выйти за пределы территории, когда за тобой следят бдительные врачи, он направился в сторону этой больницы.

Вокруг стояло оцепление, которое он без труда прошёл со своим удостоверением, к его счастью, начальство успело подъехать только через пять минут после того, как он подошёл. Телефон он, как бы случайно, выключил, решив списать, в случае чего, на севшую батарею. И теперь, оставшись один на один со своими проблемами, направился в сторону одной из своих лазеек.

Уже на месте его осенила мысль, а что именно он планирует сделать, ведь он не знает, сколько людей в этом здании, сколько заложников, сколько террористов. Правда такой конкретной информации не было и у других силовых структур, он знал это потому, что проходил мимо и слышал свидетельские показания одного из очевидцев. А так же он слышал обсуждение специалистов, что всё сводится к безнадёжности ситуации. Единственное, что знали про террористов, что они требовали к себе журналистов и ещё вертолёт на крышу здания.

Правда, как показывал опыт, вертолёт на крышу был скорее отвлекающим манёвром, нежели чем-то серьёзным. Им больше были нужны журналисты. Но последние ещё не приехали.

Евгений прошёл на территорию незамеченным, как для спецслужб, так и для террористов. Так уж заложено, что на скорую руку все думают одинаково: и те, кому платят защищать и те, кому платят ломать; а потому, в плане захвата не все детали были точны. И не все лазейки указаны.

Пробравшись в здание, первое, что нужно было выяснить это то, имеют ли террористы контроль над видеокамерами. И здесь прокол. Те, кто лежали здесь, пусть даже просто на обследовании, опять-таки хотели выйти за периметр больницы. Причины у всех были разные, но они были. А ,следовательно, те, кому это всё-таки удавалось, знали все мёртвые зоны у камер, а также иные способы их обойти. Правда, здесь образовался прокол уже со стороны Джо. Попасть в нужную ему комнату незаметно для террористов было возможно только снаружи; а это значит – попасть в радиус наблюдения спецслужб. Но, поскольку, победителей не судят, он открыл окно в одной из палат и тихо по карнизу пробрался к соседнему окну. Он был прав, это действительно не осталось не замеченным спецслужбами. Но то, что он увидел, его удивило, охраны на месте не было, но не было и террористов.

Осмотрев все мониторы, он понял, почему. Террористов было всего шестеро, и оставлять даже одного, а в идеале, не меньше трёх человек, было тактически не выгодно. Осмотрев помещение, где держали заложников, Джо понял, что террористы в тактическом плане сделали хороший рывок вперёд. Как бы ни пытался кто-нибудь туда войти, не важно, сколько человек, один или целая армия – будут жертвы. И всё же один вариант он увидел.

Ему снова пришлось выбраться наружу и спуститься через крышу. Там, снаружи, это казалось безумием, но ему, знающему о том, сколько людей в комнатах, это виделось самым разумным решением. Пройдя по крыше по пожарной лестнице, он перебрался по карнизу к окну коридора. На камере было видно, что там был человек, постовой, который обращался по рации раз в двадцать минут, а значит, у него было ровно двадцать минут на то, чтобы сделать выстрел из пистолета с глушителем, открыть окно. Он знал, как это сделать, потому, что пациенты больницы сделали «секрет», зная который, можно открыть окно с любой стороны и, к счастью, персонал больницы не счёл нужным исправлять окно. В прочем, отсутствие секрета не сильно бы осложнило возможность проникновения, Джо умел бить окна, оставляя глухой шум, постовой, конечно же, услышал бы, но те, кто находились далеко – вряд ли.

Дождавшись очередного вызова, а также ответа на него, мужчина достал пистолет и сделал бесшумный выстрел в затылок, после чего тело также бухнулось на пол. Джо боялся, что кто-нибудь услышит, как грохнулась на пол рация, но этого не произошло.

Открыв окно и пробравшись внутрь, мужчина шёл по коридорам, на память перешагивая скрипучие места в паркете. Впереди его ждал ещё один постовой, с автоматом, контролирующий входные двери. Вот только постовой никак не ожидал, что кто-то подкрадётся к нему сзади. Что, собственно, и случилось, в этот раз выстрелов не было – переломанная челюсть и бесшумно уложенный на пол труп.

Времени ждать больше не было, поскольку Джо не знал, через сколько поступит вызов этому абоненту, он достал оба пистолета, посмотрел в замочную скважину – позиции террористов не изменились с того момента, когда он смотрел в камеру.

Он сделал два шага назад от двери и после, не открывая дверь, открыл огонь по потенциальным целям. Джо не помнил, был ли слышан звук выстрела, но он видел пятую дыру в дверях, а также видел кровь и понимал, что его ранили в живот.

Он выбил двери, вокруг сидели испуганные дети, а также врачи, лежало четыре тела в масках и с оружием.

– Джо?!

– Лиза?

Мужчина увидел впереди ту, чью мать он не смог спасти более двадцати лет назад. Слёзы наплыли на его глаза, а разум мутнел, как вдруг что-то переклинило. Из последних сил он дёрнул вверх два пистолета и сделал два выстрела. Одна пуля попала в лоб девушки, вторая в сердце.

Оставшись без сил, Джо рухнул на пол, его глаза закрылись. Он успел увидеть в руках девушки пистолет, это её рука спустила курок и выпустила смертельную пулю в его живот.

*** Спустя двадцать минут ***

– Доктор, как он?

– Он умирает.

– Вы же гений, я знаю, Вы сможете его спасти.

– Андрей, при всём уважении, судя по его состоянию, он сам не хочет, чтобы его спасали.

В то утро поступило тревожное сообщение: группа террористов планирует совершить неизвестное злодеяние. Перехватить их на покупке оружия не удалось; были жертвы: со стороны террористов потери – восемь человек, со стороны спецслужб – двое. Если б Джо ввели в курс дела, он бы об этом знал, но он был уверен, что террористов всего шестеро. Если б не потери со стороны террористов, постовые были бы и в помещении со скрытыми камерами. Если бы Джо знал, что воспитывал убийцу, он бы покончил с собой ещё двадцать лет назад, когда потерял смысл жизни.

Но всех этих «если» не случилось, а потому никто ничего не знал, и никто ничего не сделал. Пуля, кровь и боль, боль, вызванная выстрелом не в живот, а в душу…

Не сон – Отец свидетельницы

– Алло Вован, да, да нет там вопрос уже решённый, говорю, нет, он мне всю жизнь комом в горле стоял, пора платить по счетам. Бояться? Его бояться? Да что он может, ни одна его шавка не осмелится руку на меня поднять, к тому же ты забыл, что без охраны не хожу…

Группа из пяти человек выходила из административного здания, где один из охранников оттолкнул от прохода девушку:

– Уйди с дороги.

– Слышь ты, да ты знаешь кто мой папа?

Охранник лишь отвёл взгляд, направившись с остальными и клиентом к машине. Как вдруг с высокой скоростью подъехал мотоцикл, его водитель резко достал два пистолета и начал стрелять по рукам и ногам охранников. Убедившись, что никто из них не способен держать оружие в руках, он слез с мотоцикла, направил пистолет в сторону бизнесмена, который онемел от увиденного и уронил телефон. – Я… я… я Вам больше заплачу, не надо, я хочу жить…

Глухой выстрел. Парень с пистолетами подошёл поближе, выбил из второй руки одного из охранников пистолет…

– Не надо… лишние трупы мне не нужны

Подошёл к телу того, кто ещё полминуты назад пытался его купить, телохранители позади, можно убедиться, что всё сделал правильно, приподнял стекло шлема, нет. Он ещё дышит, контрольный выстрел. Вот теперь всё правильно сделал, поднимает взгляд, глаза испуганной девочки, её ещё несколько минут назад оттолкнул охранник, а теперь это, что за день. Парень преподнёс палец к губам:

– Тссс…

В ответ лишь кивок, стекло обратно на шлем, меньше минуты и он снова на коне, железном. Мотоцикл очень удобная штука, когда надо потеряться в пробках на дорогах и очень не удобная, когда нужно спрятать автомат. Потому пришлось идти на риск и брать пистолеты. Но вот оно дело сделано и даже вроде ушёл от погони.

По новостям узнал, что был убит очередной ублюдок, причина его общественная деятельность…

– Общественная бездеятельность. Понаплодят бездельников, всем надо хапать, да побольше.

– Чем больше таких бездельников, тем больше тебе работы, тебя реально это парит?

– А ты думаешь, я кайф ловлю от этой работы?

– Думаю да, кстати, ты там не прибрал, какая-то деваха тебя видела.

– Она будет молчать.

– Так ты ещё и сам в курсах, что насвинячил, тебя списывать пора походу, не? Ладно, не нервничай, сама деваха то да, как-то без стержня, а вот папаша у неё знаешь кто? Генерал МВД, мужик с характером и считает, что тот, кто дочу его напугал должен понести ответ, там слушок ходит, что тёлку ту один охранник на выходе подвинул, сейчас, как и остальные лежит в больнице, только к пулевым ранениям добавь ещё несколько переломов рёбер, вот ты ему рёбра ломал?

– Нет.

– Вот и я думаю, что не стал бы ты ментам продаваться и по заказу генерала пацанам кости перемалывать. Ладно, думаю не мне тебе рассказывать, что с чужими глазами делать. Если чьи-то глаза видели, а рот не хочет молчать, то угости рот свинцовым леденцом, как правило, помогает, ладно я потопал у тебя и без меня заморочек хватает. А да, адрес девчонки на столе.

Киллер вышел закрыв лицо шарфом, а голову капюшоном, всё-таки погода ему подыгрывает, его внешний вид не вызывает подозрений.

С прошлого дела стволы он уже скинул, новый на случай форс-мажора он всегда имел, а что это если не форс-мажор. Вот он дом номер девятнадцать и удача, клиент его уже идёт к выходу, он достаёт пистолет, выстрел…

В метрах пяти от мужчины в форме упал парень лет двадцать пяти. В его руке был пистолет.

– Я смотрю, Ваша принципиальность не мне одному дорогу перешла.

– Кто Вы?

– Какое это имеет значение, я сюда шёл за тем же – он показал рукой на убитого.

– Вы тот, кого видела моя дочь да? А чего тогда передумали?

– Увидел более выгодную комбинацию, дочь убивать, рука не поднимется, а убей я Вас, она бы точно дала бы показания. А теперь Вы не будете давить, всего хорошего и попросите у Вашего начальства охрану. Ну, или как там у Вас это называется?

– У одного чиновника была охрана, сейчас все в больнице.

В ответ киллер лишь рассмеялся…