Полная версия
Пешком по Испании
Барселоника
Пешком по Испании
Пара вводных на старте
Во-первых, Литрес уперся и сжевал половину прикрепленных фотографий, поэтому уж извините: чтобы проверить красоты описываемых пейзажей, вам придется использовать Гугл или билеты до
Испании :)
Во-вторых, прошу учесть, что книга заметок пилигримки написана сразу по прохождению Камино.
Героине в ней двадцать лет и образ мыслей ее – возможно, излишне восторженный.
Простите ей эту вольность. Для нее всё на Пути было так в новинку.
Сейчас Барселоника пишет много больше в сарказм, но увы, времени для описания приключений теперь имеет едва ли.
Как все начиналось
Не было бы счастья, да сессия помоглаНикогда не забуду тот день. Ливень все усиливался, а блага цивилизации – асфальт и хорошая дорога – остались позади вместе с любыми напоминаниями о городской жизни.
Мы ползли вверх по склону, мокрые до нитки, с тяжелыми рюкзаками и довольно слабым пониманием, правильно ли поступили, что не остались сидеть где-нибудь в кафе, пережидая бурю.
Издалека донесся звон колокола. Удивленные и привлеченные гулким эхом, мы увеличили скорость и действительно вскоре вышли к небольшой церквушке, под крышей которой скопились, отдыхая, наши собратья-пилигримы.
Я заглянула в узкое окошко, расположенное по центру массивной дубовой двери. Помещение храма было полностью заполнено людьми. Священник только начал проповедь, его низкий бархатный голос проникал сквозь толстые каменные стены церкви, и мы, мокрые и усталые путники, могли внимать его речи наравне с ухоженными и чинными прихожанами, добравшимися до храма на машинах.
Я хорошо запомнила слова того священника, и голос его до сих пор звучит в голове. «Нам не нужно искать смысл жизни так упорно и самозабвенно в каких-то глубоких и абстрактных понятиях, – говорил он, – ведь смысл в том, чтобы наслаждаться жизнью во всей ее простоте и получать удовольствие от самого процесса поиска».
El sienso de la vida es en buscar el sienso mismo.
Вдохновившись, я перевела фразу сестре, но та, усталая, бросила на меня взгляд, лишенный внутренней поэзии. Я немного скисла и вспомнила, что за пределами церкви идет ливень, а пилигримы кругом вдруг массово решили продолжить движение.
Нам тоже пора было собираться в дорогу. Но слова те отложились в памяти и, вероятно, довольно весомо повлияли на восприятие Камино в целом. Я снова задумалась, как дошла до этого волнительного момента в жизни и чем его заслужила.
Самым популярным вопросом моей сестре от наших многочисленных камрадов по приключениям на Камино был: «Что ты здесь делаешь?»
Вопрос довольно экзистенциальный, если подумать. С него вполне могут начаться долгие – и плодотворные – дискуссии обо всем на свете, способные занять собеседников в часы очередного долгого перехода между этапами. Когда механически переставлять ноги надоело, да и красоты горной Испании уже перестали пускать ежеминутные мурашки по телу.
Моя сестра, ее зовут Юля, по этому поводу обычно отшучивалась в духе “I’m here to broad my horizons and improve my English!” (я здесь, чтобы расширить свои горизонты и улучшить английский!). Собственно, то была чистая правда: Камино действительно нехило помогал каждому и с горизонтом, и с любым европейским языком, иностранцев на Пути множество.
В мою сторону, однако, самый частый вопрос был иным. «Как ты здесь оказалась?» – вопрошали попутчики, имея в виду интерес к процессу формирования мыслей в голове от «Мне нравится жить в России» до замысловатого «но я хочу пройти далекий и не особо известный в России Камино».
Ответ начинался в общаге РГГУ в Москве. У одной студентки была зимняя сессия, за окном мело, на носу экзамен – а ей, конечно, очень хотелось заграницу, поближе к потенциальным прекрасным принцам и Лазурному берегу.
Москва переживала затяжной приступ снежной метели, поэтому тем вечером я сидела под шерстяным одеялом на кровати в нашей комнате на 11-м этаже, пила горячий чай и вбивала в себя очередной билет по истории зарубежного театра XVIII века.
Мне было так же грустно и тоскливо учить историю создания мистерий и церковных хоралов, как бывает всякому, кто не понимает, зачем насиловать мозг ненужной информацией, когда тебе всего двадцать и мир ждет от тебя свершений и геройств, а не знания инфы из Википедии. В попытке обрести кратковременную передышку от стресса я на автомате открыла новую вкладку в браузере и ввела в строке поиска первый пришедший в голову запрос.
Так как одним из любимых занятий у меня всегда была и остается ходьба, а любимой страной является El Reino de España – в гугле я написала «Пешком по Испании».
В ответ выпало огромное количество вкладок с путешествиями парня по имени Сантьяго. Я понятия не имела, что это за мировая знаменитость среди любителей трекингов – поэтому скривила недовольную гримасу, убежденная, что маршруты каких-то блогеров, тем более настолько распиаренных, не вызовут во мне ни малейшего желания в них участвовать.
Парой минут спустя оказалось, что Сантьяго – это вообще-то Святой Яков, один из апостолов Христа, который в начале первого тысячелетия, проповедуя христианство, прошел пешком Испанию и почил, как принято считать, недалеко от берега Атлантического океана, в месте, где сейчас находится собор Святого Якова города Сантьяго-де-Компостелла. Именно к этому городу и ведут все дороги, маршруты которых были любезно предоставлены мне мсье Google’ом.
Прочитав первую попавшуюся статью, посвященную Камино, я воодушевилась непередаваемо. Какая учеба, какая сессия! Оказывается, существовала дорога через всю мою ненаглядную Испанию, пешая, через горы, леса и старинные портовые города, вдоль берега Атлантического Океана!
Это напоминало масштабнейший квест, по успешному завершению которого присваивалось гордое звание пилигрима. В начале Пути, в первом же альберге (хостеле для пилигримов) каждому выдавали паспорт участника, куда каждый день нужно было проставлять штампы от жителей города, имеющих отношение к маршруту (в любом баре хранилась печать с собственной эмблемой). По окончании Камино к паспорту в качестве артефакта присоединялся еще и красочный дипломом пилигрима.
Восхищению моему не было предела. В тот же вечер я решила, куда поеду после сессии. Весь месяц каникул, приходившийся на январь (я всегда умудрялась закрывать сессии в декабре, досрочно), был отведен на покорение Испании.
Не терпелось испытать себя прелестями и трудностями пешего путешествия. Готовясь, я перечитала кучу литературы в Интернете, а так как информации о Камино на русскоязычных сайтах на тот момент было чрезвычайно мало, мне приходилось исследовать по большей части англо- и испаноязычное Интернет-пространство.
Увы, все иностранные незнакомцы дружно не советовали совершать подобное предприятие в середине зимы, ссылаясь на непредсказуемую январскую погоду. Мол, ты не увидишь солнечных дней, тебе будут сопутствовать исключительно туман и слякоть, напарников-пилигримов на пути будет с гулькин нос, и все впечатления от чудесных видов испанской флоры будут подпорчены препротивным хлюпаньем в мокрых кроссовках.
Такой массовый отклик заставил меня немного пересмотреть планы. Скрепя зубами, я действительно перенесла поездку на более благоприятные летние месяцы. Вторым определяющим фактором оказалась сестра: услышав описание Камино, она восхитилась идеей не меньше меня и упорно и выверено начала действовать мне на психику просьбами взять ее с собой. Юле было 18, и она никогда не была заграницей. Как могла я не взять ее с собой?
Ирун
Город фруктов по 1 euroСобственно, так мы и оказались в конце июля на первом пункте нашего Камино, в пограничном с территорией Франции городке Ирун.
Тот встретил дождем. Ливнем, если быть точнее. В России я таких ливней не припомню. Хотя Северный Кавказ не способен тягаться в сравнении с влажным климатом прибрежной Испании.
Все небо, на сколько хватало глаз, заволокло фиолетовыми грозовыми тучами, над полуостровом лило с небольшими перерывами еще с вечера предыдущего дня. Мы с Юлей неуверенно переглянулись, но в глазах у обеих горел неподдельный энтузиазм начать Путь несмотря ни на какие природные истерии. Тут же мы попросили двух пилигримов-велосипедистов, стартовавших одновременно с нами, сфотографировать нас у дверей первого альберге.
Альберге – приюты для пилигримов на протяжении всего Камино, более дешевая версия хостелов. На территории первого этапа, страны басков, почти все альберге существовали исключительно за пожертвования, дальше – каждый второй. Мы сфотографировались, зашли в альберге за паспортами (их выдавали бесплатно), получили по первому штампу и с улыбкой подтвердили догадку о том, что мы сестры.
На Камино весь обслуживающий персонал – волонтеры, сами в прошлом пилигримы, ибо здесь все строилось на чистом энтузиазме и люди всегда работали за идею. Пожилой дедушка-администратор заглянул в наши загранпаспорта и, увидев там такое редкое для Камино слово «Россия», вручил нам бонусом еще и желтые стрелки-брошки, выполненные местными умельцами.
«Rusia! Но ведь это так далеко! – Поражались все, кто узнавал о нашем происхождении. – 18 лет! Какие вы храбрые, да еще и сестры».
После этого нас обычно вдохновенно трепали за щеки и провожали с таким прекрасным пожеланием, которое для моих ушей всегда звучит как благословение «Buen Camino!» – «Хорошей дороги!».
Русские привыкли воспринимать себя частью европейской системы, будь то образование, медицина или даже просто образ мышления. Но европейцы далеко не всегда считают нашу страну чем-то родственным, напротив: Россия воспринимается чем-то чужеродным, полной таинственных традиций культурой бурых медведей и игры на балалайке. Мы вызываем интерес.
За все Камино нами было встречено много французов, поляков, огромное количество немцев, итальянцев и даже пара-тройка американцев и австралийцев. Я сейчас не учитываю пилигримов-испанцев, коих в собственной стране было, разумеется, пруд пруди. Мы же в тот сезон являлись единственными (почти) представителями России на Камино, и за нами довольно скоро закрепилось звание «русские терминаторы» :)
Тогда, в первый день, тридцатого июля, мы были полны энергии и энтузиазма. Ливень и влажная горная местность сельской Испании не внушали ни малейшего чувства беспокойства, рюкзаки были под завязку набиты купленными только что местными фруктами за 1 евро/кг (с особенной пристрастностью мы отнеслись к персикам), а мысли были целиком и полностью заняты тем, как первыми добраться до места ночевки в следующем городке.
Давайте я расскажу о системе жизни альберге, которая является схожей во всех регионах на территории Камино. Во-первых, вы никогда не сможете предугадать, где будете спать на этот раз. В том плане, что альбреге – это и бывшие школы, и церкви, и здания муниципалитета. Мы ночевали и на матрасах в спортзале местной школы, и в здании университета, и в гипер-модернизированных хостелах со стеклянными лестницами, построенных посреди глухой деревни где-то в лесной зоне.
Существуют муниципальные и частные альберге. Первые – это что подешевле и поближе к народу. Представляют собой одну или несколько больших комнат, заставленных двухъярусными кроватями. Койка-мест в них всегда несколько десятков, так что велика вероятность встретить там своих друзей плюс найти новые приятные знакомства. Цена варьируется от «donativo», что означает «за пожертвования», до десяти евро – дороже мы не встречали. Частные альберге – это нечто очень уютное, чистое и малогабаритное. Держат их обычно местные предприниматели, преобразуя под альберге собственные дома. Такие мини-пансионы встречаются на Камино каждые пару километров, предлагая отдых изнуренному жарой и тяготами пилигримьей жизни путнику. Цена начинается от десяти евро, а дальше – насколько хватит алчности хозяев.
Главное, что роднит альберге с братьями-хостелами – часы работы. Открываются они в период от двух до четырех часов дня. К этому моменту у входа уже выстраивается внушительная очередь пилигримов-скороходов, довольно часто голодных и усталых, уже успевших нагулять 20-30-40 км по горам и холмам. Каждый должен зарегистрироваться и внести свой вклад в работу заведения звонкой евро-монетой.
К шести часам – а на деле намного раньше – мест не остается и запоздавшие пилигримы с понурым видом расходятся искать свободные места в частных альберге или отелях. Около десяти вечера двери приюта закрываются и выйти из него уже нельзя. Никому и не хочется, если честно. Народ устал, все давно спят.
Храпят, кстати, в альберге знатно. Настоятельно советую захватить с собой пару беруш и хранить их как зеницу ока. Довольно скоро, однако, к храпу начинаешь относиться философски, с кем не бывает, а позже и вовсе учишься его не замечать. Время сна ценишь на вес золота – а все почему?
Потому что в пять-полшестого утра начинают звенеть будильники у первых ласточек. Все вдруг массово начинают проявлять садо-мазо наклонности, слезают с теплых мягких кроватей еще до восхода солнца и шуршат впотьмах пакетами и рюкзаками. К девяти часам альберге пустеет окончательно, волонтеры начинают уборку, и к двум часам дня уже принимают следующую партию пилигримов.
И так каждый день с апреля по ноябрь – период работы большинства альберге на Камино. День сурка по-испански.
В первый день мы ничего этого не знали.
Я понятия не имела, сколько людей планирует путешествовать с нами от этапа до этапа ежедневно, но готовила сестру к факту, что вечером вот такого красивого альберге, как первый, она может и не увидеть, если мы не поторопимся. Услышать «Извините, мест нет» казалось сродни несмываемому позору. Мы выдвинулись на маршрут в десятом часу, а стандартное время начала – полвосьмого.
По законам жанра, ливень все усиливался. Вокруг не было ни машин, ни людей, ни домов, – ничего. Только тропический лес – таким, как я представляла его в детстве, когда имела буйную фантазию. Ноги разъезжались в месиве из грязи и песка, кроссовки промокли насквозь, желтые стрелки на деревьях и камнях, расставленные волонтерами, чтобы указывать направление движения, встречались с той редкостью, что небезосновательно заставляла задуматься, а не потерялись ли мы вообще.
Компас в моей голове подсказывал, что блуждать нам по этим размытым дождем дорогам, затерянным в горах Испании, еще не менее двадцати километров.
Представили? А теперь добавьте к этому еще младшую сестру, которая, аки горная коза, скачет по лужам где-то на горизонте и не переставая подгоняет тебя фразой «Скорее! Мы должны быть первыми!» Вот откуда в ней было столько выносливости, а? Ведь наматывать по 100 км на велосипеде она начала годами тремя позднее.
Юлин ажиотаж по поводу нашей скорости был весьма оправдан. Общеизвестен факт, что в августе число пилигримов увеличивается в несколько раз – у всех отпуска.
Мы продолжили путь от храма, где я подслушала проповедь про осмысленность пути, о которой уже рассказывала. Затем продолжили путь, но уже не в одиночестве. Нас догнал один из испанцев, до этого только бегло нам улыбавшийся. На голове его была синяя бандана, на подбородке – густая черная борода. Губы его снова разъехались в довольной приветственной улыбке, открывшей ряд белоснежных здоровых зубов. Всем, кроме последнего, он нехило походил на пирата.
Представившись Оскаром и узнав наши имена, пират перешел к описанию своего представления о Камино, о басках, чей регион мы проходили, об их культуре гостеприимства и прекрасной кухне, ожидавшей нас в ближайшем населенном пункте.
Я вполуха слушала, стараясь избегать на нашей дикой скорости передвижения особо крупные водные препятствия, боясь поскользнуться на грязи и продемонстрировать Оскару приветственное русское сальто. Уши, неподготовленные к беглой испанской речи валенсианского разлива, фильтровали происходящее в хаотичном порядке.
О том, что парень называл свое имя, я вообще узнала позже уже от сестры. Как она вычленила из потока речи его имя, я так и не поняла, ибо единственной фразой, выученной Юлей на испанском, было «Yo no hablo español» («я не говорю по-испански»).
Тогда она и озвучила ее в первый раз. Оскар лишь махнул рукой и с уверенностью, что свойственна всем представителям Иберии, заявил, что к концу Камино та заговорит на валенсианском не хуже него. Юля фыркнула и мечтательно закатила глаза.
С Оскаром мы прошли довольно большую часть дневного маршрута, но позже как-то взаимно подустали друг от друга. У меня от ударных доз испанского разболелась голова, а у пирата, вероятно, язык, ибо болтал он непрерывно.
В общем, парень отстал, а мы решительно умотали вперед. Дождь наконец кончился, что позволило избавиться от плащей и приступить к поглощению свежайших фруктов, до этого надежно упрятанных в рюкзак.
Приободрившись, мы стали следовать за желтой стрелой со все возрастающим энтузиазмом, чаще наталкиваясь на людей и желая всем и каждому Буэн Камино. Вскоре лесные тропы сменились неплохими асфальтированными участками дороги, периодически нам навстречу даже выезжали новомодные испанские автомобили. Недолго думая, я начала приветственно махать водителям рукой и видела улыбки на их лицах и поднятые вверх ладони.
Это как-то было саморазумеющимся, что все люди здесь были одной большой командой и первый встречный никак не воспринимался чужаком. Если бы мы прошли мимо человека, не поприветствовав его при этом всем известным «Ола!», нас приняли бы за грубиянов и недовольно обернулись нам вслед. Даже в больших городах было в порядке вещей улыбаться и показывать прохожим свою благосклонность. В этом все испанцы: они участвуют – в чем бы то ни было.
Долго ли, коротко ли, пришли мы наконец в некий поселок. Он совершенно внезапно выглянул из-за очередного поворота по склону. Нам тогда настолько надоело идти выверенным шагом, что, заметив, что дорога внезапно пошла вниз, мы сорвались на бег и с дикими криками счастья наперегонки понеслись по извилистой трассе – вплоть до самого побережья.
Все вокруг вдруг запестрело гирляндами, развешанными вдоль улиц, и яркой черепицей домов. В городке был какой-то праздник, и в заливе перед нами разноцветные маленькие парусники наперегонки наворачивали круги по волнам, радуя толпы улюлюкающих зрителей по периметру всей портовой гавани. Звучала музыка.
С открытыми ртами мы бродили среди этого великолепия, не смея остановиться, но и не желая покидать эпицентр веселья. Камино продолжался на другой стороне берега, нам предстояло переправиться на катере. И вскоре мы наблюдали за представлением уже чуть ли не как его участники – с воды.
Один из жителей, заметив наши увесистые рюкзаки, призывно помахал рукой.
«Camino? – заговорщически поинтересовался он. – Вам предстоит большой путь в гору. Наберитесь сил и не особо надрывайтесь там».
Сказав это, он кивнул головой куда-то за наши спины, подмигнул и, взяв под руку свою супругу, чинно продолжил прогулку по набережной.
Насчет долгой дороги в гору наш доброжелатель ни сколь не преувеличил. За поворотом следовал еще более крутой подъем и еще большее количество пилигримов, которых следует обогнать.
Нас провожали затуманенными усталыми взглядами, но неизменно желали хорошей дороги. И лишь виды природы оставались умопомрачительно прекрасными, так что жаловаться на ситуацию язык как-то не поворачивался.
Потом наконец стали появляться маленькие частные альберге, заманивающие к себе прохладительными напитками и близостью такой простой человеческой радости, как душ, – но мы были непреклонны. И продолжали самозабвенно топать в гору. Наши страдания в итоге были вознаграждены довольно сомнительным образом.
Сан-Себастьян встретил нас очередным дождем и длинной очередью перед еще не открывшимся альберге. Мы были где-то сороковые, мест было около шестидесяти, так что, выдохнув со спокойной душой, я оставила Юлю сидеть и сторожить рюкзаки, а сама побежала искать нам пропитание.
Я брела вдоль пустынных улиц города с зашторенными витринами магазинов и вдруг вспомнила один факт, который в условиях Европы забывать было неслыханной безрассудностью. То было воскресенье, и в Испании не работало НИЧЕГО. Поэтому голодной сестре я с важным видом принесла пачку чипсов с ближайшей заправки.
Наш первый альберге был как раз из разряда переделанных под нужды пилигримов школ. Это было массивное многоэтажное здание с аркой у входа и лепниной на стенах, оформленных под старину. Доступ был открыт только в некоторые помещения первого этажа, но и это казалось излишним.
Радости не было предела, ведь мы выполнили программу первого дня! Все трудности казались не имеющими веса и значения, вера в свои силы и мечты была сильна как никогда. И, надо признать, обладателями диковатой улыбки являлись в тот момент не мы одни – та была на лицах у большинства. Еще бы, первый день в этой маленькой жизни на Пути.
В паре метров от себя, оглянувшись, я заметила усталого Оскара. Мы тут же помахали ему рукой, и он скорчил нам рожицу, по-детски высунув язык. Юля не замедлила ответить ему тем же, и после этого инцидента они обменивались друг с другом с исключительно уважительными взглядами.
Мы тем временем получили второй штамп в паспорта, взяли карту маршрута на завтра и пошли располагаться на свои койки. О непередаваемое чувство, когда наконец снимаешь тяжеленный рюкзак и имеешь возможность всласть потянуться. Рюкзаки у нас были, кстати, не совсем чтобы неподъемные. Восемь килограмм – ведь очень даже мало, если подумать.
Разумеется, точка зрения по этому поводу в корне меняется, когда битый час лезешь в гору, а сбросить лишний груз с плеч не имеешь возможности. Кто мы были, улитки или черепахи? У кого из них КПД повыше?
Если спросить мнение сестры, мы определенно были пингвинами. Русскими пингвинами, которые, разумеется, могли бы шевелить ластами быстрее, если бы не Вероника.
Итак, способ выживания в Европе в воскресенье, а также в любые другие праздничные дни. Идете в самый центр города (в больших городах просто следуя за толпой, в маленьких – банально выбрав направлением движения самую широкую улицу), ищете нечто с яркими надписями на витринах, служащее эдакой приманкой для туристов, надеваете на лицо пафосное изображение богатого бюргера и призывно начинаете стучать в стеклянные двери заведения. В Испании – 99% вероятности того, что вы таким образом нашли бар.
Если это так – поздравляю: вы не останетесь голодными. Все центральные бары, ориентированные на туристов, ценят деньги этих самых туристов больше, чем желание отдохнуть на законной сиесте, в беде вас не оставят. Если это вдруг оказался не бар – значит, это магазин сувениров. Что тоже хорошо. В них продают мороженое. Поздравляю, план выполнен, и вы опять-таки не останетесь голодным.
Нам повезло, в тот вечер мы нашли работающей французскую багетную. В тот час там как раз продавали только испеченный горячий мягкий хрустящий хлеб… Вы когда-нибудь поглощали горячий багет на берегу океана, смотря на серфингистов вдали и закопав ноги в песок? Попробуйте, вам понравится. Мягко выражаясь.
Первые впечатления, первые выводы и первые знакомства
И первые мозолиКак в двадцать лет иметь достаточно уверенности, чтобы потащить восемнадцатилетнюю сестру пешком на край света? Опытным путем было доказано, что можно добиться совершенно невозможных, невероятных вещей в жизни, если знать, что все достижимо.
В моем университете занятия по ОФП можно было заменить на любую открытую секцию. Я до умопомрачения боялась любого взаимодействия с мячами, плюс командные виды спорта никогда не были моим коньком. Разумеется, выбор мой пал на волейбол.
Считайте меня алогичной мазохистской (я таковой и являюсь), но обычно мой выбор имеет смысл. Да, я всегда проклинаю себя за подобные решения. Первые полгода на волейболе вообще были полнейшим адом. Но потом…
Устав в очередной раз извиняться за косо отбитый мяч, я задумалась, чем могу помочь себе в сложившейся обстановке. Разумеется, самым очевидным было сказать, что я устала и сегодня не мой день и пойти сесть на скамейку запасных. Я собиралась именно это и сделать. Но сначала попыталась представить, что я профессиональный игрок, у меня идеальная подача, я обожаю этот вид спорта и все напарники в восторге от моей игры. Я в это натурально поверила. Угадайте, что было дальше?
Мы больше ни разу не заронили. На этом мотивационная часть заканчивается. Спасибо, если вы еще на связи.
Собственно, когда родители схватились за головы, узнав, как мы собираемся провести лето, я лишь пожала плечами. Мы были слишком молоды и наивны, чтобы подозревать себя в возможной неудачи предприятия. В голове уже сидела установка на успешный, полный всевозможных приключений отпуск, и мы ощущали себя максимально в потоке, ресурсе и дзене.
