Мое летнее детство

Катерина Скаврон

Мое летнее детство

1 Ламская

Каждый год мои родители отправили меня к бабушке на все лето, да и вообще на любые каникулы. Мама сильно злись из-за того, что я днями сидел у телевизора дома и никуда не выходил. Как она часто негодовала: «Ты уже посинел тут! Едешь к бабушке Лене!».

Бабушка была доброй и маленькой. Я вообще не помню, чтобы она когда-либо кричала на кого-либо. Все соседи, ласково называли ее Аленушкой, всегда приходили за советом или попросить продуктов, а порой и занять денег до пенсии в случае, если кому не хватало. Вся семья прислушивалась к ее мнению. Бабушка очень вкусно готовила и всегда была занята каким-нибудь делом, если я вдруг попадался ей на глаза, она подзывала меня и вынимала из фартучка конфетку, а однажды она даже вынула из фартука вареную куриную ножку, и я был несказанно этому рад, так как был голоден.

Слобода «Ламская» находилась недалеко от города и добраться туда можно было на автобусе. На станции меня обычно встречал дедушка Степан, я очень любил его за его улыбку, она была такой доброй и лучезарной, что даже тепло на сердце становилось. Он приезжал за мной на велосипеде, так как станция находилась недалеко от дома.

Так и в этот раз. Когда начались летние каникулы меня посадили на автобус номер девять и отправили к бабушке.

– Ну как доехал внучок? Здоров ли?

– Да, все нормально… .

– Ну, это хорошо! – Дедушка улыбнулся своей добродушной улыбкой и похлопал меня по плечу. Я сел на раму велосипеда, а мою сумку дедушка привязал к багажнику так мы и отправились к дому.

Я отлично знал дорогу и с легкостью мог бы сам доходить до дома, но несмотря на это дедушка всегда встречал меня.

Вот и улица Заречная, вот и номер дома 33, зеленые ворота, оранжевые ступени и голубая дверь. Все было, как всегда… Наш дом был весь деревянный, покрашенный зеленой краской с оранжевыми выступающими углами и черным фундаментом. Его всегда красили в один тот же цвет. Около дома росло два старых клена, залезая на которые мы часто пролезали в дом, так как с легкостью могли добраться до открытого окно. Голубая дверь вела в коридор. Там стояла газовая плита стол и ведра с водой, из которых пили воду. Дом внутри был без межкомнатных дверей только обналичники, покрытые белой краской и шторы, висевшие на старых деревянных карнизах. Мне не разрешали их занавешивать, так как говорили, что карниз может свалиться мне на голову.

В доме было 4 просторные и светлые комнаты. Каждая комната была оклеена обоями с цветами или узорами, на окнах висела тюль и занавески желтого цвета.

Кухня была сердцем дома. Именно там всегда собирались все родственники чтобы обсудить новости. В соседней комнате стоял диван, на против него телевизор, но он показывал каналов 5 не больше и то все неинтересные. Слева от дивана стоял буфет, в буфете был графин с пуговицами, коробка с пахнущими лекарствами, старые газеты и бабушкина одежда, еще бабушка обычно оставляла на нем конфеты, которые я находил и съедал.

В зале по середине стоял квадратный стол с зеленной скатертью, эта скатерть была на нем уже кучу времени, никто не помнит, когда ее в последний раз меняли. У стены рядом со столом стоял сервант, там бабушка хранила стеклянные бокальчики и кружки, мне никогда не разрешали лазить туда, говорили, что побью, на серванте стояло радио, которое изредка работало. Около стола стояло трюмо с большим зеркалом, на котором была приеклена наклейка, я помню, как прикрепил ее сюда года два назад, тогда на меня ругалась мама.

Справа от серванта был еще один проход он вел в спальню. Тут было две кровати которые ужасно скрипят и шатаются, когда переворачиваешься на них, но вполне удобные и большой шкаф. На шкафу была приклеена наклейка совы – это я тоже приклеил, но мама не ругалась, так как не заметила.

Когда мы вошли в дом я задержал дыхание. Я всегда так делаю, по привычке, уже лет 8 точно, не люблю непривычный мне запах, который исходит от варева для поросенка и кур. Мы прошли на кухню. Ничего не изменилось в углу стояла печка, видимо дедушка недавно ее отделал «керамическими плиточками» и теперь она была розово-белой. Это печка не была огромной как в старых домах, она была небольшой, но обогревала весь дом. На кухне так же стоял стол с голубой клеёночкой, сверху над столом в углу висели иконки. Рядом со столом у окна стоял диван, на нем спала бабушка, дедушка спал в зале у телевизора. Слева от двери стоял рукомойник, в него дедушка вливал воду из ведра, которую он приносил из колодца каждое утро и каждый вечер. Все было на своих местах, даже кот, свернувшийся клубком на диване.

Так и начались мои очередные летние каникулы…

2 Кормилец

У нас была большая семья. У моей бабушки было 6 дочерей: Нина, Настя, Шура, Валя, Таня и Люба. Шурчик- всегда жила с бабушкой и спала на одной из скрипучей кровати в спальне. Она никогда не была замужем и у нее не было детей, наверное, поэтому казалось, что она терпеть нас не могла и гоняла нас по двору метлой.

Приезд тети Тани с моими двоюродными сестрой и братом был чем-то знаменательным. Вся семья собиралась и приветствовала мою тетю, живущую в Сибири. Мой брат Антон – мой ровесник, был совершенным сумасбродом и постоянно досаждал дедушке, который его называл не иначе как «Анчутка безрогий» или «Черт головастый». А сестра Оксанка была старше меня на 5 лет, она начесывала и накручивала на голове такой высокий куль, что он возвышался сантиметров на двадцать, как мне казалось, она считала, что это очень модным и любила измываться надо мной, пугая по ночам.

Так одной ночью я пошел в туалет. А я ужасно боялся этого туалета… Это маленький деревянный туалет на улице, рядом с домом. Чтобы туда попасть, нужно было пройти мимо двух времянок и погреба с острой, трехугольной крышей. Порой ночью во дворе была беспросветная темень, если луна была в тучах, и я ужасно боялся, что кто-то схватит меня либо по пути, либо, что еще хуже в самом туалете или, что я открою дверь из туалета и окажусь в другом измерении. Так вот, иду я раз туда и слышу шорох впереди. Я остановился и прислушался, ничего не было видно, подумал, что куры. А Оксанка как выскочит из-за угла и заорет: «Баааааааааа». У меня от ужаса аж дыхание перехватило, да так, что я «надрупенил» как говорит бабушка себе в штаны. Оксанка еще долго смеялась надо мной после этого.

Но были там и постоянные гости: Олька, Маринка, Ромешь и Катька – тоже мои двоюродные. Олька тихой была, никогда ничего не творила и ни с кем не ссорилась, любила посмеяться над тем, как Ромешь и Катька, которые были родными братом и сестрой ссорились.

Маринка была младше всех, поэтому я особо не обращал на нее внимания правда, если что-то случалось она так визжала, что уши в трубочку заворачивались. Ромеша я терпел… Шурчик называла его «кормильцем» … Причина этого звания мне была непонятна. Помню, как однажды после того, как Ромешь помыл ноги под колонкой к нему подошла Шурчик:

– Пойдем отнесу тебя кормилец мой. Давай ка, на спину садись.

Ромешь был уже давно выше ее на две головы. Он обхватил ее шею руками и Шурчик двинулась. Но так как рост их был очень разный, то его только что вымытые ноги начали волочиться по земле. Он это понял и начал смеяться, так сильно, что не смог удержаться сполз по Шурчику вниз. Пока он сползал Шура почувствовала, как что-то теплое и мокрое появилось на ее спине. Она быстро стряхнула хохочущего Ромеша…

– Ах ты ж паразит ты этакий! – Округлив глаза, тихо произнесла она и отодвинула халат от спины.

Ромешь так сильно хохотал, что совершенно не смог сдержаться. Он продолжал корчиться задыхаться от смеха лежа на земле, пока Шура на него орала.

Но больше всех я не любил Катьку родную сестру Ромеша. Противная меры нет. Она угловатая и высокая. Ее длинный нос везде лезет. Я даже знаю почему он у нее длинный! От того, что она постоянно повсюду вмешивается и лезет не в свои дела. Она со своими лопоухими ушами все слышит, они как эхолокаторы. Нет того, чтобы она не знала и где бы не была. И правильно Шурчик ее «Рыжей» называет. Не из наших она, все у нас в семье темные, на улице соседи обзывают нас цыганами, так как и волос темный и глаза. У нее одной волос коричневый и отдает рыжим и глаза зеленые. Бестия одним словом!

Есть у меня тут друг – Митька… Он живет на нашей улице через три дома. Это белокурый мальчишка с голубыми зоркими глазами, он всегда придумывает чем бы нам заняться. Он тоже не ладил со своими братьями и сёстрами, поэтому мы сошлись и пакостили то моим, то его.

3 Рыбалка

Одним утром повстречался я со своим другом – Митькой. Еще с вечера мы договорились пойти на рыбалку. Встал я рано и потащил с собой Ольку и ее Ленку.

Мы с Митькой вязли лодку. Удочек у нас не было, потому мы решили глушить рыбу веслом, а после того, как она оглушенная начитает плавать кругами по поверхности, ловить ее руками.

– Мить, а, Мить. – окликнула его Олька.

– Чего тебе?

– Нас вы зачем взяли, если в лодке только два места?

– Как зачем? Рыбу поймаем? Поймаем. А есть как?

– Ну так дома.

– А в чем же тогда смысл рыбалки? Нет, вы будете сидеть и смотреть, как мы ловим рыбу и разжигать костер, а потом, когда мы придем жарить ее.

– Мить, так тарелок нету и ножа… Ее же почистить надо, а я боюсь.

– У меня все есть, не боись!

Мы дошли до берега реки. Пахло утреней росой и ряской. Было видно, как над деревьями встает солнце рассеивая туман на водой. Рассвет был розовым, как наша печка, на небе виднелись белые облачка, принимавшие различные формы.

У Митькиного деда была старая, деревянная лодка, в боку у нее была маленькая течь, так что плавать приходилось с ковшиком, которым нужно было регулярно вычерпывать набирающуюся в лодке воду. Я помог Митьке перевернуть лодку и спустить ее в воду. Митька хоть и сообразительный, но, когда занят делом не особо разговорчив.

Мы поплыли вдоль по реке, течение было спокойным и поэтому мы не спеша передвигаясь высматривали рыбу, подплывающую к поверхности. Я взял весло и стал выжидать. На себе я ощущал всю ответственность, и не должен был пропустить ни одной рыбины.

– Плывет. – прошептал мне Митька и указал на подплывающую к борту рыбешку. Я взял весло покрепче и приготовился. Рыбка подплыла совсем близко, тогда я замахнулся и ударил веслом по воде. Оглушенная рыба выскочила из воды, я, откинув весло в сторону, вместе с Митькой смогли поймать нашу скользкую добычу.

Спустя полтора часа мы ловили целых три рыбины. Нам было весело и захватывающе интересно, мы много шутили и представляли, как мы будем жарить наш улов. На обратном пути, уже поворачивая к берегу я заметил еще одну. Я взял весло и ударил по воде. В порыве ажиотажа я откинул весло в сторону, но почувствовал, как оно что-то задело. Повернув голову, я увидел злобное лицо Митьки. У него были совершенно ошарашенные глаза, я почувствовал, как к нему подступает гнев и был уверен, что он выкинет меня из лодки вместе с рыбой.

Но, к моему удивлению, Митька повернул голову к девчонкам, сидевшим на берегу и наблюдающим за нами и заорал:

– Никому рыбу не дам! Вся рыба моя!

Я был поражен реакции Митьки, так как я был уверен, что он меня убьет, но видимо я настолько хорошо приложим его веслом, что он совершенно дезориентировался и меня пронесло…Девчонки обиделись и ушли. Мы же почистили рыбу зажарили ее на костре, на старой сковородке, которую Митька притащил из дома, и набили себе животы.

4 Погреб

Страсть, как люблю я бабушкины оладушки. Я был почему-то уверен, что бабушка любила меня больше всех, видимо потому, что оладушки были на столе часто. Но вообще я люблю, как бабушка готовит… Еда у нее не обычная. В городе так никогда не получается, все равно не так вкусно, а вот бабушка наварит простой картошки в чугоночке и так вкусно! А когда еще укропчиком верху посыплет, и солёный огурец из погреба достанет, так вообще не оторваться.

Но больше я люблю жаренную картошку, мелко покрошенную и на сливочном масле, всегда мы ее едим из чугунной старой сковородки. Не знаю почему, но так она кажется вкуснее. Особенно отскребать вилкой немного подгорелую и прилипшую ко дну. Жаренную картошку бабушка всегда посыпала луком и приносила к ней малосольные помидоры из погреба.

Голод у бабушки я никогда не ощущал. У меня была привычка бегать в погреб, где находилась все различные закрутки и овощи, еще там бабушка замачивала яблоки. В погребе было страшно, даже жутко, всегда пахло холодной сыростью, как после осеннего дождя. Если закрыть дверь, то свет совсем не проникал, и везде сидели большие черные пауки. От них было мерзко, я, если честно, боюсь их, вижу прямо дрожь берет. Но желание сесть яблока пересиливало все страхи.

Как то, я открыл дверь настежь и подставил палку к двери, чтобы не закрылась. Медленно я начал спускаться по крутой железной, покрытой ржавчиной, лестнице. Здесь я уже знал каждого паука и мог с закрытыми глазами их обойти. Внизу я увидел бочку с квашеной капустой моченными яблоками в ней. Я немного ускорился, чтобы наконец-то взять заветное яблочко. Бочка была невысокой, и мне не сложно было отыскивать яблоки в капусте. Я обычно хватал одно и убегал из погреба, как можно скорее. Но в этот раз я услышал, как что-то хлопнуло сзади и в это же мгновение настала беспроглядная тьма. От неожиданности у меня соскользнула рука с бочки я и потеряв равновесие упал на боченок с малосольными помидорами. Холодный рассол быстро взбудоражил меня. Я попытался понять, что произошло, но ничего не мог разглядеть, одна тьма, мне стало ужасно страшно. Я начал паниковать и рыдая пытался вылезти из погреба, шаря наугад я начал пробираться к предполагаемому выходу. Меня вел тоненький лучик света, сочившийся из щелки в двери. В этот момент нащупав лестницу, думая о пауках в темноте и рыдая от ужаса я клялся, что больше в жизни не полезу за яблоками. Споткнувшись о ступени, я упал прямо в паутину. Когда я наконец-то добрался до двери, то отпихнул ее вверх и пулей выскочил оттуда. Стоя на улице около погреба и отряхиваясь от паутины я продолжал реветь. Около входа в погреб стояла Катька и хохотала. Это она закрыла дверь!

– Катька! Дура! Зачем ты это сделала!?

– А нечего яблоки таскать без спроса! – Катька отвернула свой длинный нос.

– Хватит совать свой нос куда не просят!

Я был на нее ужасно зол и пообещал отомстить, как только будет шанс.

5 Соседсая теплица

Митька был в отъезде, а мне одному скучно было, поэтому я залез на крышу сарая и начал подыскивать чем бы мне заняться. У нашего соседа была самодельная теплица для огурцов, на двух деревянных стенках лежало стекло. Оно было тонкое, так, что разбить его не составляло труда. Приспичило мне бросить в одно из них камешек. Я взял маленький камешек, замахнулся и как кинул. Я попал четко в цель и стеклышко раскололось.

Это занятие мне ужасно понравилось, но скучно было одному. Осмотрев улицу с крыши, я увидел приближающуюся фигуру. Это был Ромешь. Он шел вразвалочку, медленно переставляя свои длинные ноги. Когда его длинная фигура добрела наконец-то до ворот дома я его и окликнул:

– Ромешь!

Ромешь медленно поднял свою голову и посмотрел на меня равнодушным взглядом, почесав при этом нос.

– Что надо?

– Слушай залезь сюда, я тебе кое-что покажу.

– Неохота. – Сказал он и, положив руки в карманы, направился в дом.

– Ну, Ром, тут серьезно классно!

– Неохота.

– Я тут стеклышки соседских теплиц бью.

Ромешь посмотрел на меня безучастным взглядом -Ладно. – Он особенно протянул здесь букву «а», как бы делая мне одолжение.

– Ну и что тут у тебя?

– Смотри, бери маленький камешек и бросай его в стекло.– Я бросил камень и не попал.

– Ха, косой! – Ухмыльнулся Ромешь и бросил камень и попал. Так, мы соревновались пока не услышали злой крик дедушки.

После разборок с соседом я научился пользоваться стеклорезом. Ромешь как следует отметелил меня, но я знал, что заслужил это…

6 Авантюра

К Митьке в деревню периодически приезжал отец на своей шестерке. Обычно он гостил дня три и уезжал обратно в город. Мы с Митькой захотели тоже съездить в город, но до него идти 20 км по просёлочной дороге, поэтому мы решили, что правильно было бы одолжить машину. Я умел водить, папа меня учил еще год назад. Нам нужен был план. Мы знали, что, если увидят соседи они все расскажут Митькиному отцу и нам влетит, поэтому мы решили, что нам нужна помощь. Нас было 5 человек: Я, Митька, рыжий Колька, мой сосед и лучший друг Ромеша, Андрюха Бурцев мальчик старше нас на 2 года живущей на соседней улице и Максим брат Кольки.

Митька собрал нас всех и начал описывать свой план:

– Надо всех отвлечь, чтобы я смог выкатить машину из гаража. Значит Макс ты иди к теть Любе, она обожает свои цветы, похвали их, но только желтые, потому что они будут с другой стороны дома и скажи, что тебя мама послала узнать какой сорт она выращивает. Второе Андрюха ты должен завести домой отца и поговорить с ним обо мне, расскажи о каком-нибудь моем проступке, только мелком, чтобы меня не наказали, он только так слушать будет. А ты пузырь,– так, Митька называл Кольку,– побежишь вперед и будешь подавать знак, если кто будет идти, чтобы никто не увидел, как мы выезжаем.

Этот план Митька вынашивал целую неделю и ждал того момента, когда сможет рассказать о нем и совершить аферу крупного масштаба. Мы стояли возле Митькиного гаража, пока ребята побежали исполнять его поручения. Минут через пять после их ухода Митька сказал:

– Пора.

Я сел за руль, но не мог толком видеть, из-за своего маленького роста. После поисков в гараже мы нашли канистру и положили ее на сиденье под меня. Сидеть было ужасно неудобно, даже больно копчику. Я завел машину и вот мы должны поехать. Но мои руки сковало что-то, я не мог пошевелиться, выпупив глаза вперед, я сидел неподвижно.

– Ну чего? Поедем? Эй? Чего стоишь-то?

А я не могу двинуться с места, страшно… Раньше я сидел на коленях у отца и в любой момент он бы схватил руль и все, даже педалью газа управлял он сам, у меня ноги были слишком короткие.

– Не могу я ехать…

– Как не можешь?

– вот так не могу, раньше отец помогал, а теперь страшно…

– Как страшно?

– Вот так и страшно…

Митька вышел из машины, хлопнув дверью, так сильно, чтобы я понял уровень его негодования.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.