Тревожная командировка

Попробовал поговорить с Левкой об этом. Но когда он попросил продемонстрировать, то ничего не получилось. Ну Левка и развел руками. Мы как раз пили пиво, и мне так захотелось дать по морде, еле сдержался.

А вечером я звонил подруге. Не помню, что говорили, был пьяный. Но что-то оскорбительное. Припоминаю, что она нисколько не оправдывалась.

Измена подруги повергла в депрессию. Да и правильно. Живешь так и думаешь, что все вокруг хорошо, что тебя любят, ну кроме бригадирши на работе, а потом бац! И оказывается подруга изменяет, да еще оказывается и была с тобой только из-за подарков. Друг смеется над тобой, дома родители издеваются, особенно мама. Отцу – по-моему всё равно, чем его сын занимается, лишь бы все законно было.

Да и у самого почти ничего не получается. Захочу, к примеру, освоить компьютер, имеется ввиду ремонт его, так терпения не хватает сидеть вечерами и изучать литературу, делать уроки.

Хотел пойти на тренинг по зарабатыванию денег. Обещали большие заработки, ладно вовремя отговорили. Это Левка подсуетился, подогнал парня, тот и рассказал, как на этих тренингах лохов обувают. А я уже и деньги хотел платить.

Да и весна начиналась. А у меня весной всегда настроение подавленное. Раньше мама говорила, что витаминов не хватает, а сейчас даже не знаю. Сейчас говорит – мозгов не хватает, чтобы нормально жить. Нет чтобы в институте учиться, полезную специальность приобретать, ты на стройке болтаешься. Вот чему тебя там научат? Только водку, да пиво пить?

Последнее время я уже с мамой не спорил. Ведь ничего не докажешь. Отец давно это понял. И не вмешивался.

Автобус вырулил на стоянку, я вышел и стал разминать ноги. Сидеть пришлось, упираясь коленями в спинку переднего кресла. Если немного, это ничего, но если почти пять часов, то тяжело. Сначала сидишь в телефоне, потом глазеешь в окно, пытаешься уснуть, и в конце концов, начинаешь беситься.

Обыкновенный провинциальный городок. Кругом города небольшие зелёные горы. Он в долине, в центре небольшой пруд. Ну почти как все небольшие городки. Много советских и российских авто. Я увидел даже старые "газончики" и ЗИЛы.

До транспорта на турбазу оставалось четыре часа. Я решил побродить по городу. Ещё когда ехал сюда, залез в интернет, пошарился и случайно наткнулся на такую заметку. Там говорилось о том, что в этих краях была сильная цивилизация в древние времена, и буквально в самом городе остались следы.

Захотелось посмотреть, и я пошёл искать эти следы. Не то чтобы верил во всё это, но с детства тянуло на всякие приключения, на всякую мистику. Однажды на спор, ночью в полнолуние, пошёл на кладбище и в центре на надгробье поставил три креста.

Страшно было, аж жуть! Но спор есть спор, тем более присутствовали девчонки. Туда-то дошёл нормально. Кресты поставил, а вот обратно … Ноги почему-то отяжелели. Я их еле передвигал. Хотел схватиться за железные прутья оградки, но как представил, что это всё кладбищенское, так сразу охота прошла.

Так я тащился по кладбищу, как вдруг почувствовал, прямо ощутил на спине чей-то взгляд. Вроде бы надо оглянутся, а не могу. Страшно! И ноги не идут! Орать – себе дороже. Вот знаю – заору, накинутся на меня со всех сторон и всё, конец мне!

Как дополз до края кладбища, не помню. И ещё, придурок, в конце всё-таки оглянулся. Морду вдалеке увидел, с горящими глазами. Она смотрела на меня, и я не мог отвести взгляд. Потом-таки закрыл глаза и побежал. Ноги к тому времени отошли.

Долго опасался заходить на кладбище. Хотя темноты не боюсь. Мне даже в темноте как-то комфортнее.

Дошел я до башни. Снизу кирпичная, сверху похожа на шахматную ладью. Скорее всего была раньше водонапорной башней. Захотелось перекусить, направился в магазин. Там при продовольственном отделе была маленькая забегаловка, кафешка. Встал как положено в очередь и обратил внимание на мужчину, который сидел за столиком и пил кофе. Уверенная посадка головы, дорогой костюм и даже запонки. Вот запонки я видел всего два раза в жизни.

Пока стоял в очереди, наблюдал за мужчиной. Впереди меня лениво переругивались женщины. В магазин зашла девушка в короткой юбке, я естественно обратил на нее внимание. А когда повернулся к очереди, то увидел, что мужчина стоит у прилавка и что-то заказывает. И что меня дернуло влезть?

– Мужчина! Вообще-то очередь здесь стоит, – я старался сказать это посолиднее, – женщины, стоят. А вы что? – последнее получилось у меня несколько грубовато.

Мужчина поворачивался медленно. Наконец его взгляд уперся в меня. И я впервые в жизни почувствовал, что я бледнею. У меня стало холодеть лицо, руки и даже ноги. Какое-то окоченение пошло по всему телу. Я, конечно, испугался.

Мужчина спокойно взял сигареты и вышел. Меня отпустило тогда, когда он сел в машину и уехал. Вокруг меня хлопотали женщины, – что с тобой? Что с тобой? Может скорую вызвать?

Я же медленно отходил. Что это было? Гипноз? Магия? Я сидел за столиком и тихо жевал бутерброд. Не мог думать, ничего не чувствовал. Вот так столкнешься с человеком, и потом задаешь себе вопрос, а зачем это нужно было?

Только минут через десять, я начал нормально воспринимать мир. И снова заглядывался на девушек и молодых женщин. Посмотрел на время, пора идти на встречу.

Собирали нас на автовокзале. Когда я подошел, я сразу понял, что это мои коллеги. Высокие спортивные парни и девушки привлекали внимание. Всего было человек десять. Рядом с ними стояли спортивные сумки. Никто не курил. Я сидел на лавке среди старушек и смотрел на них. А чего рисоваться зря.

И вот тут я почувствовал на себе взгляд. Я резко повернулся и увидел в машине того мужчину, который "заморозил" меня в кафешке. Хотя он сразу повернул голову, я всё равно его узнал. Да и он меня. И чего он следит за мной. Но я мужчину не интересовал, он смотрел на спортсменов. И у меня было ощущение, что из-за тонированных задних стекол кто-то фотографирует ребят.

Не успел я как следует подумать, как машина уехала. И я подошел к ребятам. Сначала я хотел сказать, что за ними наблюдали, потом же подумал, а зачем? Да и что скажу? Что за вами кто-то смотрел? В общем плюнул мысленно на того мужчину и стал знакомиться.

А еще через десять минут подъехала крытая грузовая машина ГАЗ-66, и мы полезли в кузов. Ехали на турбазу несколько часов. Трясло очень сильно. Да, здесь нужно ездить только на тракторе.

На турбазу приехали после обеда. За воротами стояли несколько красивых деревянных домиков. Нас выгрузили и сказали идти в главный корпус. Там нас ждали несколько человек инструкторов.

Глава 3

Сначала всех собрали на поляне, прочитали инструкции о том, чтобы соблюдали технику безопасности. Мы слушали и думали – зачем это, на всякий случай предохраняют себя от чего-то что ли.

Пока один из руководителей продолжил рассказывать о распорядке дня, о правилах проведения тренинга, все разглядывали друг друга. В основном были молодые люди возраста от двадцати и до примерно тридцати пяти. Ну конечно ребята поглядывали на девушек и женщин, те же знакомились друг с другом.

Турбаза была небольшая, восемь домиков с разными по количеству мест комнатами. Баня, конюшня с лошадьми. Клетки с кроликами, дом столовая, и большой дом-штаб с залом. Да еще перед столовой была волейбольная площадка.

Сначала ничего интересного не было. Все распределялись по домикам. Правда были и эконом варианты, и бизнес варианты.

Когда устроились, начальник базы, мужчина лет сорока пяти, крепкий спортивный, собрал всех в столовой. Все расселись за деревянными массивными из кедра столами и приготовились слушать.

– Дамы и господа! – начал руководитель Дмитрий.

Он обвел взглядом всех, а нас было двадцать пять человек.

– Курс наш, я напоминаю, называется коммуникации в стрессовых ситуациях. Я надеюсь все прочитали программу. Или вам не давали? И вы приехали отдохнуть?

Послышались смешки, – отдохнуть, конечно. Сзади зашикали.

Дмитрий продолжал, – все заселились, это хорошо. Кстати, наверно все слышали, что из турбазы автобус ходит раз в десять дней. И вокруг на десятки верст тайга. Последнее он произнес зловещим шепотом. А когда женщины округлили глаза, рассмеялся, – успокойтесь. Всё будет хорошо. Правда все меняются, но … в лучшую сторону.

С места выкрикнули, – а что после курса будет?

– После курса, кто пройдет, того в командировку отправят. Об этом с вами другие будут разговаривать.

Дмитрий еще полчаса говорил о психологических причинах проблемах коммуникаций. О том как люди настолько далеко ушли от животных, что общаются на самом деле только с собой и со своим отражением, как будто в зеркале.

Мало кто понял размышления руководителя. Он дальше представил еще троих преподавателей. Рассказал, что обучение будет почти круглосуточным.

– А спать, – закричали с места. – Спать?

– Ну, когда невмоготу будет, тогда и спать будете. Но, поверьте, спать вам не захочется.

Дальше он почему-то быстро закруглился, сказал, что через двадцать минут полдник, и потом через полчаса минут начнется первое занятие. Оно будет здесь и продолжится на улице.

Все стали расходиться, по пути, те кто не внимательно слушал Дмитрия, пытались позвонить домой, но телефоны не работали. Те, кто знали, объяснили, что связь здесь берет только на краю турбазы, около большого кедра, там даже пенек есть.

Почти половина устремилась туда, остальные пошли в свои домики.

Меня поселили в Брусничный дом, на втором этаже. Брусничный он назвался из-за покраски наличников на окнах. Подниматься наверх надо было по скрипучей деревянной лестнице. Да и дом был деревянный, из толстых бревен. В комнате на двоих, было две кровати и диван с комодом. И небольшое окно во двор.

Соседа моего звали Глеб. Примерно моего возраста, лет двадцати семи. Худощавый, с быстрыми глазами, бровями вразлет, да еще с длинным острым носом, на худом лице, он мне сразу не понравился. Такие, как правило считают себя умнее других и часто показывают это.

В соседней комнате расположились девушки. Мила, она сама попросила ее так называть, бывшая фехтовальщика, симпатичная блондинка с хорошей фигурой. И Шура, дзюдоистка, крепкая, среднего роста девушка.

Столовая была в Малиновом доме. Простые столы из толстых кедровых досок. Неказистые стулья, вот и вся мебель. Все по-простому, по-деревенски.

Полдник был в целом неплохим. Тушенки повара не пожалели, лук, чеснок, огурцы и макароны по-флотски. Кто-то сказал, что через две недели, конечно, все изменятся, в двери проходить не будут.

После полдника отдохнули, прошлись по базе. Скорее всего базу сняли для проведения курса. Ну и хорошо. Давно не был в лесу. Дышится легче, чем в городе. Сходил на спортивную площадку. Современная, турники, брусья, шагоходы, другие тренажеры. Там было несколько ребят. Занимались. Подумал, может тоже, но не стал, успею еще.

В зале было человек двадцать. В начале курса я не понял, но потом разобрался, не все ходили на занятия. Вернее, не на все занятия. Вот и я пропускал некоторые. К примеру, зачем мне латынь? Правильно, не нужна она мне. Однако потом я понял, что нас рассортировали по каким-то признакам. И одни ходили на одни занятия, другие на другие, но, разумеется, были и общие, на которые ходили все. И вот сейчас была такая лекция, на которую должны были прийти все.

Вошла миловидная женщина средних лет, в больших очках, стройная фигура придавала ей девичий вид. Голос у нее неожиданно оказался низкий волнующий.

Всем показалось, что можно вести себя свободно, но она оказалась строгой учительницей. Мне показалось даже, что она откуда-то из академии, что там что-то преподает, скорее всего психологию.

Начала она с того, что рассказала историю. Очень давно один страшный и жестокий феодал придумал следующее: он взял маленького годовалого ребенка и посадил его в башню. Окон там практически не было, было одно, но в нем было видно только небо. Звуков тоже не было слышно.

Кормили ребенка три раза в день. С ним не разговаривали, его только кормили, да иногда мыли. А когда ему стало лет пять и мыть перестали.

И вот прошло двенадцать лет. Феодал приказал вывести мальчика во двор. Мальчик впервые увидел мир. Он испугался, упал, и съежился, и как ни пытались его поднять, он сопротивлялся, кричал и дрожал. Это был даже не звереныш, это было нечто. Он не знал ничего, его никто не обучал, он не осознавал себя, не понимал ничего. Это было примитивное существо.

Феодал продолжил эксперимент. Он приказал своим людям начать мальчика обучать всему. Есть ложкой, говорить, ходить на двух ногах …

И ничего не получилось. Это существо не обучалось. Оно реагировало только на боль, крик, на вспышки света и всё.

Такая печальная история повлияла на наших девушек. Им стало жалко мальчишку.

Преподаватель продолжила лекцию. Она задала вопрос: а вот кто мне может ответить, на какие черты характера может влиять наблюдательность, острый ум, умение много говорить?

Послышались разные ответы. Наблюдательность – это ум человека, острый ум – это превосходство, умение говорить – это заморачивание головы …

Женщина улыбнулась: – в чем-то вы правы. Давайте, однако посмотрим на это с другой стороны. Вот, возьмем, умение много говорить – это болтливость, так? Наблюдательность – это, сплетни. Острый ум – это, критичность, рассудочность.

С мест послышались выкрики, – ну так можно много наговорить. К примеру, хороший слух – это, тоже возможность потом сплетничать. Руки – это, трогать, значит – это, половая распущенность …

– Вы молодцы! Всё правильно. В этом направлении мы и будем двигаться.

Дальше она стала рассказывать о том, что существует прикладная психология. И вот она и нужна нам. Дело в том, человек может изменить свои привычки, как считается психологами за двадцать один день. Однако можно быстрее, только поставить его в экстремальные условия, и после них подтверждать всё вновь приобретенное.

Она начала говорить об условиях, которые необходимы, о том, что производились эксперимент и они показали … дальше пошли научные термины. Думаю, что их не знали больше половины присутствующих. В общем туманные научные фразы. Все заскучали. Кому это нужно.

Преподавательница, конечно, все это видела, и возможно сделала это специально. Потому что она вызвала одного из нас, красавчика Эдуарда. Высокий, спортивный, с правильными чертами лица, он сильно нравился девушкам, и он знал об этом и пользовался.

Эдуард вышел на середину и шутливо поклонился. Преподавательница подошла и сказала: – понятно, что ты любимчик женщин. Более того, ты еще человек тела. А это ощущения. Ты сам чувствуешь своим телом отлично и можешь женщинам передать это. Чем же ты пользуешься? Ну, конечно, больше всего руками. А вот если тебе связать руки и не дать возможность использовать эти великолепные инструменты. Что будет с тобой? Сначала ты будешь нервничать, даже злиться, потом ты попытаешься заменить ощущения от рук чем-то другим, а потом в тебе начнется процесс перестройки некоторых отделов психики. И через некоторое время ты получишь новые привычки, не забывая старых. Таким образом ты расширишь свою картину мира.

Эдуард слушал и улыбнулся, – а как же я без рук буду есть, ходить в туалет, трогать женщину? Его лицо приняло задумчивое выражение.

Некоторые девушки закричали с места, – а давайте ему свяжем руки и посмотрим тогда, как он жить будет.

Эдуард глупо смотрел, и наверно внутренне переживал такое допущение, – да я лучше жить не буду без рук, – сказал он.

Преподавательница продолжила, – мы все зависим от того какая у нас ведущая модальность. И если прикрыть ее, у нас происходит перестройка психики. Но вы не переживайте, у нас здесь все под контролем. Наверно вы уже знаете, что уйти отсюда практически невозможно. Вы все подписали контракт, в котором об этом говорится. А если же захотите уйти, сбежать, то у вас скорее всего ничего не получится. Надеюсь, понятно я объяснила?

Кстати, а вы знаете, что западные ученые давно проводят эксперименты по программированию людей. Я имею ввиду психосоматику. Тем людям, которые владеют какой-то тайной, к примеру коммерческой, вводят программу, и им уже опасно разглашать. Представьте себе, человек выдал тайну и заболел. И … умер. Неожиданно, в расцвете сил.

Милая женщина на глазах превращалась в монстра. Эдуард красавчик мрачнел. Он попросил разрешения сесть, и пошел на свое место. Дальше лекция была скучной. Каждый задумывался, зачем я сюда попал? Что за дикие эксперименты с психикой? И как же можно отсюда сбежать?

Во время перерыва многие молчали, хотя некоторые обсуждали то, что говорила преподавательница. Вот и я прикидывал, как отсюда свинтить. Во-первых, нужен толковый товарищ, во-вторых, ему нужно доверять, а как же без доверия. Ну и в-третьих, нужно сделать всё так, что подольше не искали, да, еще, в-четвертых, нужно знать куда бежать. Домой? Нельзя, туда сразу заявятся. В деревню? Туда тоже. Все они пробили давно. Задача!

Наверняка многие решали ту же проблему. Но никто ни к кому не обращался с подобным предложением, по крайней мере ко мне никто не подходил, да и я тоже не горел желанием.

Вечером обычные посиделки перед домиком были грустные. Костер горел еле-еле. Ребята молчали, да и вообще на всей базе не было никакого звука. Странно, но вот так было.

Сразу после завтрака нас пригласили в соседний дом. Он назывался Вишневым, и был одноэтажным. Большой, по сравнению с нашими, он стоял ближе к лесу, к сосновому бору. Там располагался штаб, и большой зал для занятий.

Зал имел окна только на одну сторону, к центру базы. Сразу у входа стояли стулья и столы. А дальше в конце, доска и стол преподавателя. Какое-то несерьезное ощущение вызывала эта вся мебель. Будто в колхозный клуб попали.

Когда расселись, вошел начальник базы Дмитрий. Он вел это занятие. Сначала он сделал объявление. Нужно было сдать телефоны. Нехотя мы начали вытаскивать и выкладывать на край стола смартфоны. Началось ворчание, но начальник это пресек. Он сказал, что все в пределах контракта. Кто хочет, тот пусть читает. Желающих не нашлось.

Дмитрий на столе разложил несколько предметов. Какие-то тряпки, варежки, вату и пакеты.

– Начнем первое занятие. Но, прежде чем начать, прочитаю небольшую лекцию о наших чувствах.

Описание чувств началось со зрения, о том, что человек не воспринимает большинство цветов. Потом Дмитрий перешел к слуху, затем к обонянию и вкусу, и к осязанию.

Большинство готово было задремать, но тут Дмитрий произнес, – а сейчас мы будем распределять средства, которые вам позволят воочию убедиться, как это не иметь одно чувство.

Мы сидели смотрели по сторонам. Все-таки было утро. И некоторые не выспались.

– Итак подходите, и мы вам будем выдавать средства. Мы запишем за каждым свое, и его нужно будет не снимать в течение семи дней, – Дмитрий заулыбался, но улыбка его была странной.

Такого я еще не слышал. Что-то новое. Опасение, конечно, было, но так, немного. Наоборот, интересно, драйв какой-то. А что будет дальше.

Первой подошла девушка в красном спортивном костюме. Она назвала фамилию и ей вручили черный платок. Потом парню лет двадцати пяти выдали беруши. Скоро вещей на столе не осталось. Все сидели рассматривали полученное и пытались понять, а что дальше?

А дальше Дмитрий объявил, – всё, дамы и господа, сейчас мы все наденем, воткнем и так далее свои вещи, и не будем их снимать сутками. И так нужно будет пробыть в них неделю.

– Для чего это? – раздалось с места.

– Все свои ощущения и наблюдения вы сможете высказать через неделю, – Дмитрий, обезоруживающе улыбнулся, – такова программа курса.

– А как же занятия?

– А занятия, как обычно. Все будут приходить на лекции и заниматься по мере возможности, – Дима подозвал двух молодых людей, крепкой наружности, и что-то им тихо сказал.

– Ну, а если, к примеру, я захочу снять повязку с глаз, – раздался голос.

– Значит, давайте так. Я вас предупреждал, чтобы вы внимательно смотрели договор. Так вот там написано – тот, кто будет отказываться принимать участие в занятиях, тот будет лишен еды в течение недели. Следить за этим будут мои помощники, Василий и Алексей.

Начались возмущения. Один из ребят даже встал и сказал, – я в этом не участвую.

– Не хотите участвовать, это ваше право, хотя вас предупреждали, что автобус будет только через десять дней. Однако вы можете добраться сами. Мы дадим карту, запас еды и воды на восемь дней, и вы сможете дойти сами. Если хотите, то можете подобрать себе единомышленников, – Дмитрий закончил и попросил вывести мужчину из зала. Вслед им устремились еще две девушки и один парень.

– А сколько им идти? – спросила девушка.

– По местным масштабам совсем немного – сто километров, – Дмитрий снова улыбнулся.

– А медведи здесь есть?

– Конечно. И не только медведи. Волки, лисы зайцы …

– Так они погибнут?

– Нет, скорее всего нет. Звери летом не нападают.

Жестко. Ничего не скажешь. Почему я не прочел весь контракт. А может там еще что-то есть такое же.

Дмитрий подошел к девушке и повязал ей черную повязку на глаза. Он так же закрепил ее, чтобы не слетала и направился к следующему. Ему помогали помощники. И скоро вся группа сидела кто в черных повязках, кто в берушах, а кто-то в толстых варежках, причем большого пальца у варежек не было.

– А друг другу можно помогать? – спросила женщина в повязке.

– Это вы решаете сами. Хотите помогайте, хотите нет. Обычно люди помогали, – Дмитрий сел за стол и постучал по нему. – Кстати, не советую ничего снимать. Наказания будут жесткие. На первый раз виновник лишается обеда или завтрака, следующий раз лишается еды на сутки, а в третий раз до конца недели.

Мы сидели и молчали. Нам все больше и больше не нравилось. Обучение под насилием. И что из нас выйдет? Разве можно научить из-под палки? Хотя до палки не дошло. Но кто знает…

Дмитрий захлопал в ладоши, – а сейчас прошу сосредоточиться и начать слушать. После десятиминутного перерыва начнется лекция по психологии общения.

Глава 4

Читала лекцию женщина лет тридцати пяти. В очках, просвечивающей блузке, тесной юбке, она пыталась навести порядок.

Одни ребята крутили головами, трогали варежками стол, стулья. Другие, у кого были беруши в ушах, спрашивали о чем-то. Женщина громким голосом успокаивала учеников. Наконец вроде бы ей это удалось. Она начала лекцию.

Речь шла о практической психологии. Как начинать разговор, как знакомиться, как прощаться так, чтобы человеку захотелось вновь встретиться.

Те, кто слышал, но не видел, пытались записывать тезисы. Те, кто в варежках запоминали, и подсказывали незрячим. Глухие просто сидели и молчали.

Лекция длилась целый час. В конце у одной девушки случилась истерика. Она была в повязке на глазах. Постепенно она накручивала себя. И когда ее спины случайно коснулся рукой парень, который потянулся за ручкой, она завизжала и стала пытаться сорвать повязку. Та не срывалась, и девушка распалялась все больше. Однако помощники дали ей попить, и девушка потихоньку затихла. Повязку с нее так и не сняли.

Я подумал, что в воде что-то было. Потому что девушка успокоилась очень быстро.

Еще интереснее было на ужине. Тех, у кого была повязка на глазах, кормили глухие. Те, у кого был закрыт рот, сидели молча и нервничали. Им разрешалось только пить воду через трубочку. Сначала смешков было довольно много, но потом некоторые задумались – а как же они будут в туалет ходить? Но спросить было не у кого.

Потом один умный молодой человек сказал, – проблем нет. Слепых будут водить те, кто в варежках, а вот тех, кто в варежках – будут раздевать для туалета, глухие.

Когда тренировал временную слепоту, это было еще год назад, то было намного легче. Тренер на тренировках говорил, что полезно побыть слепым. Тогда я понимал, что в любое время можно открыть глаза и все. Но сейчас, мне словно кто-то нашептывал – сними повязку, сними повязку.

Странно, но слух обостряется прямо, хотел сказать на глазах, но самому над собой смеяться вроде бы и не к лицу. Изредка перед глазами проскакивали цветные искорки. Хотел вглядеться, но, разумеется, не получалось. Ну ничего, как-нибудь приспособлюсь.

Вспомнилось, как тренер рассказывал, как на Востоке воспитывали учеников. Сажали их в пещеру и вход запечатывали на полгода. Правда не все выдерживали, но что поделать, естественный отбор.

Как жаль, что не успел познакомиться по-хорошему. Вот и сейчас даже не знаю к кому обратиться. К девушкам? Ну это неудобно. Хотя понятно, что пожалеют, и помогать начнут. Но не буду, постараюсь обойтись самому.

Позвали на лекцию. Мне помогли войти в зал, посадили за стол, и даже дали тетрадь с ручкой. А это-то зачем? Неужели я писать буду? Впрочем, почему нет. Попробую.

Лекция об астрологии. Слышали, слышали. И что лженаука, и о том, что в ней что-то есть. Больше, конечно, негативного. Ну ладно, послушаем, все равно делать нечего, не спать же завалиться. Хотя тоже вариант.