Четвертая повесть

– Почему они тебя не отпускали?

– А оттуда никого не отпускали. Мне кажется, это был какой-то эксперимент. Только вот какой, я не знаю.

– Зачем им нужны были твои сны? – спросил парень.

– Я не знаю. Но профессор обменивался информацией с сушей. По голосу было похоже, что это была моя мать.

– А почему корабль утонул?

Маша на минуту замолчала. Ей было сложно, но ей хотелось сказать, потому что молчать об этом было невыносимо.

– Я сломала двигатель.

– Ты? – удивился Айзек.

– Они в любом случае собирались меня убить.

– Ты себя защищала, – не задумываясь ответил Айзек. Маша удивленно посмотрела на него.

– Но я их всех убила, – смотрела она ему в глаза.

– А скольких убили они? И вообще, ты сама сказала, что они давно должны были умереть. Не ты держала их взаперти, не ты проводила над ними эксперименты, не ты играла их жизнями.

Маша молча смотрела на Айзека. Она так боялась кому-то рассказать. Боялась, что ее осудят, что она совершила преступление, совершила непоправимое – убийство. Но сейчас ей стало страшно из-за того, что ее с легкостью оправдали. Убийство, которое она совершила, легко и без раздумий назвали правильным.

– Что? – спросил Айзек, видя ее удивленное лицо.

– Ты меня пугаешь, – ответила она.

– Это еще почему?

– Чем я отличаюсь от них? Ведь они тоже совершали преступления, будучи убежденными, что они правы.

– Ничем. Ты хотела жить, и ты выжила. Ты бы хотела сейчас кормить рыб на дне моря вместо них? А они бы сидели у теплого огонька и грели свои трехсотлетние ножки?

Маше вдруг стало очень жарко и она начала снимать с себя лишнее. Она убила, но благодаря этому вновь встретила Айзека, ее жизнь продолжалась, и она могла что-то делать, что-то менять. Это было прекрасно и ужасающе одновременно, будто она стояла где-то не берегу океана и наблюдала незабываемое зрелище, когда десятиметровая волна идет на тебя и ты видишь, насколько она прекрасна и величественна, и понимаешь, что она вот-вот раздавит тебя этим самым смертельным великолепием. Ей стало не хватать воздуха, в голове вдруг запищало, и она упала в обморок.

– Маша. Маша очнись, – Айзек обтирал ее лицо холодным снегом. – Что с тобой? Ты меня слышишь?

В этот момент девушка ничего не понимала, и даже не чувствовала холода от снега, а то, что говорил ей Айзек, доносилось до ее сознания невнятными отрывками. Очнулась она, когда лежала на лежаке, а шаманка опять звенела колокольчиками и напевала заунывную песню.

– Перестаньте, – с трудом произнесла Риа, но результата это не дало, шаманка, как хорошо настроенный механизм, выполняла свои ритуалы от начала до конца.

Когда она, наконец, затихла, Маша смогла расслабиться. Она лежала в полудреме и слушала, как Нула возится по хозяйству.

– Ну что, как она? – услышала Маша голос Айзека. Ее расслабленность куда-то испарилась, он постаралась усилием воли вернуть это приятное состояние легкости, но у нее не вышло.

– Она спит, – ответила женщина.

– Что с ней случилось?

– Темный дух набирает свою силу.

– А, ну да, дух. А скажите, а охотники деревенские тоже окружены темными духами? – спросил Айзек шаманку.

– Что за странный вопрос? – недоумевала она.

– Ну, они же животных убивают. Или надо сделать что-то иное, чтобы дух стал темным?

– Такой взрослый уже, а разум как у ребенка.

– Это не ответ. Я хочу знать, если я убью кого-нибудь, но буду радоваться этому, а не страдать, мой дух будет светел и прекрасен? Дело в самоощущении? В том, как я оцениваю свои поступки?

– Дело в том, что ты даешь этому миру.

– Значит, я прав, будь я хоть вселенским монстром, но считающим себя главным благодетелем, мир будет улучшаться от моего прелестного безобразия?

– Паяц, – впечатала шаманка кружку в стол перед ним.

– Прелестен и восхитителен, – прошептал Айзек на отвар, глядя на шаманку, – просто переживаю, чтобы вы мне не зарядили водичку темными духами, – обратился он к ней с улыбкой, надпил отвар и закашлялся.

– Что это за гадость, – кинулся Айзек к кадке с чистой водой.

– Пей, тебе, с твоим острым языком это полезно, болтать будешь меньше.

Маша все это время лежала и слушала спор Айзека и шаманки. Она заулыбалась, когда Айзек надпил отвар и закашлялся. Прав он был или нет, было не ясно, потому что шаманка не могла дать ни одного внятного ответа, наверное потому, что знание ей было передано как данность. А почему и зачем все делать нужно именно так, никто не объяснил. Но то, что говорил Айзек, звучало забавно. Пока она улыбалась, думая об Айзеке, он подошел к ней.

– Тебе смешно? – обратился он к Маше. – Значит, полегчало. Ну, ничего, это можно исправить. Компотик хочешь? – предложил он ей отвар, который сам должен был выпить.

– Не могу отбирать лекарство у нуждающихся, – ответила Маша, все так же улыбаясь, – тем более что тебе понравилось.

– Ну да, ну да, – ответил Айзек, надпил отвар и скривился. – К тебе твой влюбленный приходил.

– Кто? – Маша перестала улыбаться.

– Да ладно, ты его знаешь. Хитрый лисий взгляд, наигранная скромность, ростом чуть выше тебя. Мыйти зовут.

– Почему это «наигранная»? – недовольно спросила Маша.

– Я провел с ним неделю. С тобой он ведет себя очень неестественно.

– Может не стоит мерить людей по своим меркам?

– Может, – опять надпил отвар Айзек и у него свело челюсть.

– Что ты ему сказал?

– А что? – присел он на стульчик и посмотрел Маше в глаза.

Маша серьезно смотрела на него и после долгой паузы опять спросила:

– Что ты ему сказал?

– Хочешь быть хорошей? Оставить добрые воспоминания о себе? Боишься разочаровать?

– И правда, паяц, – ответила Маша. Айзек улыбнулся.

– Ничего я ему не сказал. Сказал, что ты обомлела, видать травма еще беспокоит. Остальное он все сам придумает. Ты ему нравишься, он за тебя переживает. Или за себя переживает, потому что ты ему нравишься. В общем, он тебе привет передавал, пожелал побыстрее выздоравливать.

– Хорошо, – буркнула Маша, отвернулась от него и накрылась с головой одеялом.

Айзек хихикнул и пошел на свой лежак. Он лежал и смотрел как отсвечивает свет от печки и тени от подвешенных на веревках трав танцуют на стенах. Он не сказал Маше о том, что видел во сне тот корабль, на котором она была, и что он видел Бродягу. Теперь Айзек знал, как зовут этого человека. Грань между его воспоминаниями и знаниями сейчас размылась и он уже путал, что он на самом деле помнил, а что только что узнал. Почему ему снилась Маша, и зачем ее показал ему Бродяга? И самое главное, как так вышло, что они опять встретились на краю света? Айзека медленно затягивало в сон.

Проснулся он оттого, что что-то щекотало его нос. Он пару раз отмахнулся, но что-то все равно щекотало его. Он раскрыл глаза.

– У тебя очень здоровый, крепкий сон. Просыпайся, пойдем за водой, – стояла возле него Маша и щекотала его сухой травинкой.

– Какой еще водой? Вокруг полно воды, бери и растапливай.

– Свежей родниковой водой для отваров. Без воды можешь не возвращаться, – приказным тоном сказала шаманка откуда-то из-за печки.

Он посмотрел на Машу. Маша смотрела на него и улыбалась. Айзек тяжко вздохнул и стал собираться. Вылезать из теплой постели с утра было настоящей мукой.

Они пошли к ручью, который находился за деревней под холмом и стали набирать воду в бадью, которая стояла на санках.

– Вы уде трудитесь? – послышался голос Мыйти сзади. У него в руках было ведро.

– Ты тоже варишь целебные отвары? – удивился Айзек.

– Здесь вода вкусная, чай хороший получается, – улыбнулся он. – Тебе уже легче? – обратился он к Маше.

– Да, все в порядке. А из чего вы чай делаете? Случайно не из тех трав, что шаманка собирает? – спросила Маша.

– Из тех, только мы заварку не такую крепкую делаем, – засмеялся Мыйти.

– М-да, такой чаек можно только с очень крепким здоровьем пить, – высказался Айзек.

– Ему просто очень нравится, – засмеялась Маша.

– А она вас поила своим чаем? Вы попросите именно чай, Нула в этом мастер, – Мыйти набирал воду в свое ведро, а Айзек закрывал бадью.

Они вместе возвращались с ручья через деревню. Мыйти рассказывал о чае и шаманке. Маша и Айзек распрощались с ним у его двора. Когда они вернулись к юрте, увидели, как из нее выходил брат Мыйти. Он сухо поздоровался с ними и пошел домой.

– Тэки приболел? – спросил Айзек шаманку.

– Тэки просил, чтобы я тебя побыстрее вылечила.

– Ждет не дождется, пока мы уберемся отсюда?

– Зимой должен царить покой, чтобы по весне работа ладилась.

– Мыйти рассказывал, что вы готовите лучший чай в деревне, – перевела Маша разговор на другую тему.

– Ну, раз воды привезли, то можно и чаем за работу напоить.

– А если я еще раз схожу, отвар можно не пить? – спросил Айзек.

– Если еще раз сходишь, выпьешь два раза, кровь разгуляется – лучше подействует.

– А вы опасная женщина, – ответил Айзек и пошел на свой лежак.

– Тебе еще дрова рубить, не расслабляйся, – обратилась к нему женщина.

– Сначала чай, потом дрова, – ответил он и улегся.

Чай оказался действительно вкусным. Если бы не Мыйти, они вряд ли бы его попробовали. Вечером Маша и Айзек снова уселись перед печкой и долго разговаривали. Айзек рассказывал о своей жизни на Островах и о своем путешествии, расспрашивал Машу о Натюрине и Технополисе. Спать они легли поздно и быстро уснули.

Следующим утром шаманка опять окуривала Айзека. Он уже не кашлял и с легкостью переносил запах дыма. Что бы это ни было: лечебные травы, отвары, теплая постель или покой, но это помогло. Скорее всего, помогло все вместе. Этот вечер, как и следующие несколько вечеров Айзек с Машей просидели как предыдущий, в разговорах рядом с теплой печкой. Поскольку Айзеку стало легче, они готовились уезжать.

– Что мы будем делать без денег? – спрашивала Маша.

– Работать. Будем спрашивать, есть ли работа. Зимой вряд ли будет что-то для тебя, но я смогу заниматься ремонтом. Поесть мы сможем. Когда доберемся до крупных городов, посмотрим на месте.

– Далеко до первого города?

– Сейчас не знаю. Может и месяц будем добираться. Доехал я за неделю, но тогда не было снега.

За день до отъезда Маша вместе с Нулой готовили пресные лепешки. Шаманка дала им в дорогу сушеных грибов, ягод и трав.

– Будете экономными – хватит на неделю. А там уж сами разберетесь, что есть.

– Спасибо. Жаль, что мне отплатить нечем, вы меня спасли, – ответила Маша.

– Хочешь отплатить – живи по совести, честно. Тогда мне работы меньше будет.

– Хорошо. Я постараюсь, – улыбнулась девушка.

– Что ты там постараешься? – спросил вернувшийся с ручья Айзек. Вместе с ним пришел Мыйти.

– Нула нам дала еду в дорогу, – сказала Маша, не обращая внимания на вопрос.

– Мыйти дал нам сушеной рыбы и вяленого мяса. Теперь мы богаты, – похвастался Айзек.

– Если нас не прибьют разбойники где-нибудь по пути, – с сомнением ответила Риа.

– Нет, теперь такого не случиться. Мы не будем общаться с незнакомцами в чистом поле. Обещаешь?

– Это ты должен обещать, не меня в яму, как добычу, скинули.

– Как не красиво с твоей стороны.

– Зато честно. Нула, а вы нас угостите своим чаем? – обратилась Маша к шаманке.

– Конечно, я наконец-то освобожусь от вас, можно и праздник устраивать, с чаем и лепешками.

– Я думал, вам здесь скучно без гостей, – посмотрел Айзек на Мыйти. Тот улыбался.

– Это ему скучно. Но ничего, по весне в соседнем поселении жену ему найдем, всю жизнь скучать не будет.

Мыйти перестал улыбаться и посмотрел на Машу. Маша старалась не смотреть на него.

– А почему вы не переезжаете ближе к другим деревням? Ваши пастухи все равно ходят отдельно со стадом. Добраться до вас тяжело и вам к остальным людям добраться не просто.

– Что нам люди? Своих хватает. Здесь мы живем до одного озера рукой подать, до другого, до моря. Еды хватает, работы хватает, надо вылечиться – лекарство под каждым камнем найдешь. А переедешь ближе к остальным – одни ссоры будут. Земля так устроена – каждому свой кусок. Зачем друг у друга не голове стоять? Надо будет – молодежь съездит.

Шаманка расставила на столе чашки с чаем, разложила лепешки, орехи, сушеные ягоды. Сначала они пили чай вместе, потом Нула пошла заниматься своими делами, а Айзек, Мыйти и Маша с разговором переместились к печке. Потом ушел Мыйти, потому что начало темнеть и поднималась метель. Маша и Айзек опять допоздна сидели у печки, только теперь они обсуждали планы на дорогу. На первое время у них была еда. Им подарили старую одежду, и они могли не переживать, что замерзнут. Единственной проблемой оставался транспорт. Между некоторыми деревнями были расстояния, которые не преодолеть за один день пешком, придется ждать попутку. К дороге все было готово: они, и небольшая сумка с продуктами. С утра за ними заехали Мыйти и Тэки. Они взяли на продажу мясо и рыбу и собирались купить то, что не делали у них в поселении. Шаманка распрощалась с ними и пожелала им доброй дороги. Они отправились в путь.

II

В этот раз транспорт у них был экзотическим. Вместо лошадей в упряжке стояли олени. Они быстро довезли путников до нужной деревни, где Маша и Айзек распрощались с Тэки и своим спасителем – Мыйти.

– Я надеюсь, ты знаешь, куда ты едешь, – обратился Мыйти к Маше.

– Все будет хорошо, – улыбнулась Риа, – и я желаю тебе, чтобы у тебя все было хорошо.

– Да, хотелось бы, – кивнул Мыйти, грустно улыбнувшись.

– Ничего, шаманка тебе наколдует, у нее серьезные связи, – вставил свои пять копеек Айзек. – А не наколдует, приезжай ко мне на Острова, будем с тобой рыбу ловить и в море купаться.

– Звучит хорошо, но боюсь, снег моя судьба, – засмеялся Мыйти.

– Хозяйка, открывай, – тарабанил Тэки в дверь.

Хозяйка открыла дверь и вышла на улицу.

– А, это опять вы. Надо же, не ожидала вас так рано увидеть, – сказала удивленно Мила.

– Они возвращаются домой, – сказал Тэки, – не знаешь, не едет никто дальше?

– Пока не слышала, – она вопросительно посмотрела на Машу.

– Это Маша, – обнял Машу за плечи Айзек, – еще одна спасенная Мыйти душа.

– А, да, Мыйти у нас герой. Зайдете? – спросила Мила.

– Да мы бы и переночевали, – ответил Айзек.

Она с насмешкой посмотрела на него.

– Денег нет, но я могу помочь по хозяйству, – шел он за ней в дом.

– Да уж, знаю я эту помощь. Объедите меня и поедете восвояси.

– Ты же не бросишь нас в беде? Ты же добрая, – продолжал клянчить Айзек.

– Из-за этого все мои беды, что я добрая, – вздохнула Мила.

– Рыбы возьмешь? – спросил Тэки.

– Давай. Тем более у меня гости, надо чем-то кормить. У меня тут на форточке навес отвалился, – посмотрела она на Айзека.

– Сделаю все, что скажешь, – встрепенулся Айзек.

– Поаккуратнее с обещаниями, – сказала Мила, посмотрев на него.

– Тогда, в разумных пределах, – уточнил Айзек.

– Вот так и верь мужским обещаниям.

– Где инструменты?

– Вон за той дверью ищи, – указала хозяйка пальцем.

– Пойдем, рыбу чистить будем, – обратилась Мила к Маше, которая разделась и тихо стояла у вешалки, наблюдая за суматохой.

– Тебе в Оленьем ничего не надо? – спросил Тэки.

– Нет, пока все есть.

– Тогда мы поехали.

– Удачи, – ответила Мила, раскладывая на столе ножи, миски, рыбу.

Маша смотрела в окно. На нее посмотрел Мыйти и она помахала ему рукой, он помахал ей в ответ. Они поехали по деревне продавать товар.

– И у тебя не получилось. Суровые у них нравы, – вздохнула Мила, подойдя к окну и увидев, кому машет Риа.

– Что не получилось? – удивилась она.

– Увести Мыйти. Никак не женят его, невест в его годы мало родилось. В соседней деревне какая-то подрастает, ее сватать будут.

– А у вас в деревне женихи есть? – спросила Маша.

– В том-то и дело, что нет. Ну, ничего, вот Мыйти женят, а следующий точно без жены останется. Вот и будет у меня муж молодой да задорный, будет мамочкой меня называть.

Маша и Мила расхохотались и сели чистить рыбу. Айзек с удивлением посмотрел на них и пошел ремонтировать форточку. Мила была болтушка, с легким нравом, Маше она понравилась. Они почистили рыбу, наварили уху, поели, а под вечер играли, угадывая слова, которые показывает жестами и мимикой игрок. Они пробыли у Милы три дня, пока им не попался попутчик. Мила выменяла у Маши меховую шубу на свою, более заношенную. Маша согласилась. Скоро она ей совсем не понадобиться, а Миле она всегда будет нужна.

На попутке Айзек и Риа быстро добрались до своего следующего пристанища. Это опять были знакомые Айзека. Пожилая пара с радостью приняла его и Машу. Весь день Айзек выступал с отчетом, где он был и что происходило, а старики внимательно слушали, собирая информацию для баек, которые будут рассказывать своим соседям. Вечером зажгли свечку и поставили ее на стол. Взглянув на Машу, Айзек увидел, как на ее шее блестело что-то знакомое. Он вдруг вспомнил Ската и то, как он говорил, что этот код для нее может быть опасен. Он потянулся пальцем к ее шее и провел ним по коду. Маша от неожиданности отпрянула.

– Ты так и не удалила его?

Она взялась за шею ладонью и смущенно посмотрела на него.

– Я не думала об этом. Никто не спрашивал о нем.

– Мы скорее всего будем ехать через Серый город. Может лучше что-то сделать с ним?

– Что, например? Прижечь кочергой? – широко раскрыв глаза, спрашивала Маша, слегка нервничая.

– А что там такое? – поинтересовался старик.

– Да так, след из прошлой жизни, – ответил Айзек.

– А-а-а, – понимающе кивал старик головой. – У нас тут в деревне живет один такой, бывший городской. Беглец. Говорит, что в тюрьме побывал. Можно у него спросить про этот след.

Маша и Айзек внимательно посмотрели друг на друга. Это нельзя было назвать блестящей идеей, но другого выхода они пока не видели, потому согласились.

На следующий день после обеда старик привел соседа. Это оказался мужчина невысокого роста, невзрачный на вид, юркий и веселый.

– Здоров, молодежь. Что там у вас за проблемы?

– Может, это не проблема, – с надеждой сказала Маша. – Может, никто уже не помнит об этих кодах.

– У нее на шее отменный товарный знак, – сказал Айзек.

– Показывай свой достояние, – обратился мужчина к Маше.

Маша встала у окна, чтобы номер возможно было увидеть.

– Где взяла? – спросил он.

– В крепости, – ответила Маша.

– Они такие побрякушки не забывают, это точно. Если здесь жить будешь, можешь не переживать. А если в город собираешься, могут отправить в дальние дали. Я в одном таком месте ребро потерял и три года своей жизни.

– Нет, – на Машу накатил ужас от воспоминания тех лет, которые она провела на корабле, – не хочу.

– Так что, с ним можно что-то сделать? – спросил Айзек.

Мужчина смотрел на Машу и улыбался.

– Либо резать, либо прижигать.

– А менее жестокий вариант есть? – Айзек смотрел на Машу.

– Есть, – кивнул мужчина, – в охране Серого города покажут.

– И чем прижигать? – спросила Маша.

– Да хоть палочкой. Только прижигать придется весь код. Если считают хоть одну цифру, на свободу уже не вернешься, там бежавших не любят. Филипповна, мазь у тебя волшебная от ожогов была. Осталась?

– Осталась, – вздохнула Филипповна с сочувствием.

– Мазь хорошая, шрамов видно не будет, если вовремя мазать. Сейчас найдем инструмент для пыток и все сделаем.

Машу это совсем не вдохновляло. Мужчина нашел палочку с карандаш, выпросил у хозяйки водку, протер ней Маше шею и поджег палочку о свечку.

– Садись на стул у окна, а ты иди, держать будешь, – обратился он к Айзеку.

– Думаете, она убежит? – спросил тот удивленно.

– Думаю, чтобы в обморок не упала. Иди, держи.

Айзек встал рядом с Машей и уперся ребром в ее голову, с другой стороны придерживая рукой.

– Ай, – закричала Маша на весь дом и хотела дернуть головой, но Айзек удержал ее.

– Терпи, терпи. Судьба твоя тяжелая, – приговаривал мужчина.

Маша с трудом выдержала, пока выжгли весь код, но еще не знала, что ее ждет ночью.

– Теперь его никто не увидит? – спросил Айзек, когда они закончили и Филипповна наносила Маше мазь.

– А никто на него смотреть и не будет. Машина его считает, да и все. Но после такой температуры он уже работать не будет. А зачем вы вообще туда едете?

– Мы едем на Острова, – сказал Айзек.

– Звучит не плохо. Как там жизнь на Островах?

Айзек опять начал свои рассказы, а Маша пошла на кровать. Всю ночь она не спала, мучаясь от боли. Ей казалось, что у нее поднялась температура. Под самое утро она отключилась, но не надолго. Как только она повернула голову, боль опять ее разбудила. Из-за этой боли они пропустили так вовремя попавшуюся попутку и еще неделю просидели в деревне, развлекая стариков и проедая запасы, которыми их снабдили в Оленьем. Айзек успел сходить с хозяином за дровами, а Маша старательно мазала ожег, сначала пытаясь избавиться от боли, потом надеясь на то, что не останется шрамов. Ожоги постепенно заживали, но полоса красных пятен от уха до плеча была хорошо видна.

– Все пройдет, коже нужно время, чтобы восстановиться, – говорила женщина, глядя на то, как Маша стареется.

– Я знаю. Только не знаю, сколько у меня времени, чтобы пятна хотя бы перестали быть красными.

– Я тебе дам свой платок, обвяжешь, никто и внимания не обратит.

Филипповна достала из шкафа небольшой розовый платок в мелкий белый цветочек и вручила его Маше.

– Вот, попробуй.

Маша повязала платок и перекинула косу на сторону со шрамом.

– Надеюсь, его действительно не смогут считать, – сказала Маша, глядя на себя в зеркало.

– Завтра выезжает машина, – послышался голос Айзека, заходившего с улицы. – А, ты уже готовишься. Вот и замечательно, утром выезжаем.

Утро было ветреным, на середине пути началась метель и водитель уже с трудом видел дорогу, но к вечеру все утихло и на удивление, вокруг уже было меньше снега, а погода была теплее.

Поскольку уже темнело, им пришлось искать ночлег. Где-то недалеко от этой деревни должен быть транспортный узел с вокзалом. Об этом они узнали у мужчины, который выжигал Маше код. Можно было не ехать до ближайшего города, а сесть на поезд на этом вокзале, который предназначался для людей, направлявшихся на рудники. Там была и связь. Осталось узнать у местных, где его найти.

В деревне был магазинчик, который делил помещение с местной забегаловкой. Маша и Айзек спросили у хозяйки, где здесь возможно найти жилье. Им удалось продать меховые вещи, которые им были уже не нужны. Хозяйка магазина выдала им потрепанную обувь и куртки, которых пока было достаточно. Ночевали они у нее. Она же познакомила их с человеком, который часто ездил к станции. Периодически он покупал у проезжих разные вещи.

Доехали они быстро, деньги у них были, хоть и немного. Первое, что сделал Айзек – позвонил Дане. Оказалось, что он уже в Натюрине несколько месяцев.

– Я думал, что я тебя уже никогда не увижу, – эмоционально приветствовал друг Айзека.

– Да, такое могло случиться. Ты согласился ехать в Натюрин? – без энтузиазма спрашивал Айзек.

– Конечно. Это город – мечта. Я здесь почти три месяца, но не могу насмотреться на него, – Даня выглядел счастливым.

– Ты помнишь, что я тебе говорил о Натюрине?

– Что? Что тебе что-то приснилось? Айзек, это не серьезно.

– Что приснилось? – послышался рядом с Даней женский голос.

– Познакомься, это Айзек, о котором я тебе рассказывал. А это Соня.

С монитора на Айзека смотрела худенькая белокурая девушка с большими голубыми глазами.

– Понятно, на что ты насмотреться не можешь, – хмыкнул Айзек, – но я тебе не о снах говорю.

– Ты вообще сейчас где? – сменил тему Даня.

– Я на другой планете. Мы сидим на станции посреди степи.

Станция действительно находилась в месте, где на километры вокруг не было ничего, кроме степей. Сама она представляла собой приплюснутое овальное сооружение, подвешенное на столбе – рогатке, который входил в систему путепровода. Внутри почти не было людей, все было автоматизировано.

– Приезжайте к нам, – звал их Даня.

– Натюрин? Я не поеду, – с ужасом сказала Маша.

– У нас нет денег, – ответил Айзек, – нам придется искать другой путь.

– Я оплачу вам билеты. Приезжайте, – упрашивал он.

Маша крутила головой в знак протеста.

– Хорошо, давай встретимся.

Через несколько минут у них на руках были билеты. Маша впадала в истерику и чуть не плакала.

– Ты понимаешь, что там моя мать, которая наверняка меня ищет, потому что с ней связывался Равинд? Меня там просто убьют.

– У нас нет денег на дорогу, а Даня уже оплатил нам половину пути.