Опекун для Золушки

Глаза его в полумраке коридора мерцали золотым, вызывая ассоциацию с мракобесом[1]. Но меня поразили не они… вернее, не только они. Я как зачарованная смотрела на седую прядь в черных волосах мужчины, не в силах отделаться от чувства, что раньше уже видела нечто подобное. У мамы тоже была такая, но она подкрашивала ее травяными настоями, и на фоне золотистой шевелюры более светлый локон казался просто выгоревшим. Однако моя память из пучин прошлого выудила совсем другой образ. Юное лицо со светло-серыми глазами, кривоватая улыбка, короткий хвост на затылке и белая прядь в волосах цвета вороного крыла.

Гм… Герцог?

– Я Глория Адамс, ваша светлость, – пролепетала моя сводная сестра, снова зачем-то сделав реверанс.

Как она не падает только… под препарирующим взглядом нашего «радушного» хозяина.

– Вот как, – разочарованно произнес тот, вновь обернувшись ко мне. Агата его, похоже, вовсе не интересовала. Да и ей внимание герцога тоже не требовалось, она уже отхватила себе добычу королевских кровей. – Значит, ты! – припечатал опекун, рассматривая меня. Мурашки попадали в обморок, слизанные липким языком страха, ползущего по позвоночнику. Ощутив себя маленькой беспомощной девочкой, попавшей в сети большого голодного паука, я поняла, что мне такое положение дел совершенно не нравится и, гордо вздернув подбородок, ответила:

– Значит, я. Леди Микаэла Адамс к вашим услугам. – На этот раз мой книксен был идеальным.

– Совсем ничего от матери, – пробормотал бесов колдун, чуть поморщившись. Пронзительный взгляд мага гипнотизировал, изучал, будто я не живая девушка, а новый экспонат его частной коллекции. – Жаль.

Меня задело. Сильно. Матушка моя, безусловно, была красавицей, каких мало, но и я, если подходить объективно, тоже не уродина. Да, внешностью в папину породу пошла: средний рост, каштановые волосы без намека на кудрявость, рот чуть большеват, нос, напротив, тонковат, брови с изломом вместо модных нынче полукруглых, зато глаза яркие, как незабудки. И кстати, мамины!

Папа частенько шутил, мол, когда вырасту, ни один кавалер меня не сможет выкинуть из головы. Шутил, да. Было время. Светлое воспоминание о родителях затянуло серое марево скорби. Я даже на герцога перестала обижаться, смысл? Не в его вкусе? Отлично! Меньше шансов, что он захочет со мной знакомиться ближе. Мне этот хам тоже не понравился. Долговязый, бесцеремонный тип, лишенный манер. Черный маг, одним словом, окончательно одичавший в своем черном-пречерном логове.

– Ивар! – окликнул друга принц. Элорик моргнул, на миг прикрыв свои жуткие глаза, и я тихо выдохнула. – Ты пугаешь наших очаровательных гостий.

– Не со зла. – Магистр хищно улыбнулся, и я невольно усомнилась в его словах.

– Прошу прощения, ваша светлость, но мы с дочерьми и правда очень устали в дороге… – пришла мне на помощь Агата. – Нельзя ли перенести беседу на утро? Мы бы с удовольствием составили вам компанию за завтраком, – не упустила своего она.

Я редко была благодарна мачехе за инициативу, но сегодня она буквально спасла меня, переключив внимание герцога на себя. Почему мама выбрала мне в опекуны именно этого человека? Что их связывало в прошлом? Пфф! Как же много вопросов, на которые никто не собирается отвечать, потому что все уже продолжили путь в западное крыло, на ходу обсуждая какой-то бал, и только я плелась сзади, анализируя ситуацию.

Что-то надо этому желтоглазому пауку от бедной маленькой меня. Нутром чую, надо! Понять бы еще что?

В спальне…

Я сидела, подтянув к груди колени, на большой кровати с полупрозрачным балдахином и пыталась упорядочить мысли, метавшиеся в голове. К еде почти не притронулась – аппетита не было, зато горячее какао выпила с удовольствием, невольно поражаясь, что оно сохранило тепло, несмотря на долгий путь с кухни до расположенных на втором этаже гостевых спален. Хотя называть спальней двухкомнатные апартаменты с личной ванной, уборной и еще одной непонятной дверью, которая, к моей досаде, оказалась запертой, я бы не стала. Это все скорее напоминало удобно обставленную квартиру, не хватало лишь места для готовки.

Еду в замке подавали в столовой и строго по расписанию. Туда нам и было велено спуститься утром. Принц пообещал лично представить нас другим гостям, если мы, конечно, желаем участвовать в запланированных мероприятиях. Речь шла об отборе невест, упомянутом нотариусом. Естественно, Агата с Глорией согласились. Я пожала плечами, раздумывая над тем, что в случае отказа меня тут, похоже, лишат завтрака. Странные все же правила. Чтобы, не приведи духи, мы не опоздали к назначенному часу, его светлость пообещал прислать за нами служанок. Тех самых, которые за все время знакомства не проронили ни слова. Даже имена их назвал герцог, не поленившись представить каждую.

Рита и Тара – брюнетка и блондинка. Мне они по-прежнему напоминали оживших мертвецов, и пользоваться их услугами совершенно не хотелось. К счастью, мама научила меня не только носить наряды, но и надевать их без чужого участия. Почти все мои платья застегивались сбоку на изящные крючки или тонкую шнуровку, с которыми я легко справлялась сама. Прическа – тоже не проблема. Заплести косу, завязать пышный узел на затылке или заколоть аккуратную «ракушку» – что может быть проще?

Это мачеха с ее изнеженной дочуркой и два шага ступить не могла без сопровождения слуг. Что ж, пусть теперь «наслаждаются» обществом молчаливых «зомби» с равнодушными физиономиями. Странно, что Агата не взяла с собой ни одной камеристки. Видимо, герцог в письме, адресованном ей, пресек этот порыв на корню, не желая видеть лишних людей в своей мрачной обители. Местный же персонал был под стать хозяину! И только принц выбивался из общей картины, как яркое солнышко в царстве холодного мрака.

Мне он понравился. Мачехе, судя по поведению, тоже. А вот Глория, как ни странно, всю дорогу до комнат косилась на хозяина замка, даже не пытаясь оттеснить матушку от королевской особы. Похоже, белобрысые «змейки» заранее договорились, на кого будут охотиться. Агате недавно стукнуло тридцать шесть, но выглядела она немногим старше собственной дочери. Мачеха никогда не экономила на своей внешности. Лучшие кремы, заказанные в столице, особые настои для лица и тела, купленные у знахарок, всевозможные омолаживающие процедуры и прочее-прочее-прочее… Неудивительно, что она так хорошо сохранилась.

Интерес Дария к красавице-вдове тоже был вполне понятен. Глория на фоне матери казалась неопытной смазливой дурочкой. А я в своем графитного цвета платье с затянутыми в узел волосами – и вовсе серой мышью. Впрочем, на то и был изначальный расчет: слиться со стенами, раствориться в мрачных коридорах, стать незаметной, чтобы все обо мне забыли… примерно на год. Тогда можно будет разведать обстановку, не привлекая к себе лишнего внимания. Выяснить, где тут что находится, познакомиться с местными обитателями, выучить запретные зоны, в которые не стоит совать свой любопытный нос, даже если очень захочется – короче говоря, освоиться и найти себе интересное занятие подальше от опекуна. Или, наоборот, поближе. Или все-таки подальше, или…

Чем больше думала, тем сильнее путались мысли. Зевнула, прикрыв рот ладошкой, потерла усталые глаза и вздохнула, понимая, что тело, в отличие от головы, жаждет отдыха, затем погасила ночник, стоявший на прикроватной тумбочке, и легла на прохладный шелк простыней. Сон подкрался незаметно и поначалу походил на обычную дрему, однако вязкая чернота, зародившаяся в его глубине, все изменила. Я хотела очнуться, открыть глаза, развеять сгустившуюся тьму, которая укутывала, баюкая меня, как ребенка. В какой-то момент я перестала сопротивляться, вслушиваясь в тихую мелодию, звучавшую где-то на краю сознания. Нечто знакомое и очень далекое, некогда любимое и отчего-то ненавистное сейчас. Хм…

«Ну, хватит!» – приказала не то мраку, не то себе. И тут же увидела золотистое зарево, осветившее черную паутину. Усилием воли я разорвала теневые путы и вырвалась из неприятного сна, чтобы громко вскрикнуть и натянуть до подбородка измятое одеяло.

– Что вы тут делаете?! – Голос звучал возмущенно, несмотря на испуг. – Как вы попали в мою комнату? Как… посмели? – Удивление смешалось с негодованием, и даже страх отступил под натиском этих чувств.

Опекун сидел в кресле у окна, поигрывал золотыми светлячками, кружившими над его рукой, смотрел на меня и странно улыбался.

– Значит, кое-что от матери у тебя все же есть, – игнорируя мои возгласы, сказал он. Мне бы уточнить, что именно, но возмущение затмило разум, а к лицу прилила краска.

– Вам, может, и плевать на собственную репутацию, но мне на мою – нет! Кто дал вам право находиться в комнате незамужней леди?!

– Право? – Герцог сжал в кулак стайку огоньков, и в комнате сразу стало темно, лишь серебристое око луны освещало его хищный профиль, играя бликами на черно-белых волосах. – Я сам его взял. Ты – моя подопечная. Забыла, Мика?

– Ну, так и заботьтесь о моей репутации, как подобает добросовестному опекуну, а не разрушайте ее такими… вторжениями! – выпалила я.

– Если будешь и дальше орать, деточка, об этом, как ты выразилась, вторжении, – Элорик улыбнулся, – станет известно твоим соседкам. И уж тогда твоей репутации точно конец, – иронично добавил он.

– А не боитесь, что мачеха заставит вас жениться? – мстительно поинтересовалась я, немного совладав с эмоциями. Одеяло защищало от его пытливого взора. Ну а то, что волосы растрепанные, лицо заспанное… подумаешь! Я этого типа к себе посреди ночи не приглашала.

– На тебе или на милашке Глории, которая едва не прожгла взглядом дыру в моем камзоле? – Надо же, заметил. Глаза у него на затылке, что ли?

– А вы и к Глории заходили? – приподняла бровь я.

– Нет.

– Зря. Она была бы вам рада. В отличие от меня!

– Послушай, Мика…

– Леди Адамс.

– Значит, так, Мика. – Он сделал акцент на сокращенном варианте моего имени, давая понять, что звать меня будет так, как нравится ему. – Тебе следует кое-что уяснить. Здесь и сейчас.

– Что же? – Я вскинула голову, стараясь подавить предательскую дрожь в пальцах, сжимавших край одеяла.

– Только от тебя зависит, девочка, будет твой опекун деспотом или доброй няней.

– Вы? Няней? – Из моего горла вырвался хриплый смешок. Представить хамоватого черного мага в этой роли никак не получалось.

– Ладно, учителем. – Он снова раскрыл ладонь, выпуская на волю золотых «светлячков», которые дружной гурьбой полетели ко мне, окружили, замигали, сбивая с мысли. Тряхнув волосами, я снова сосредоточилась на визитере.

– И чему же вы можете меня научить, ваша светлость?

– Много чему, Мика, – загадочно произнес он. – Но пришел я не за этим.

– А зачем?

Хотелось язвительно добавить, что он, судя по всему, явился гипнотизировать меня тяжелым взглядом или тестировать на мне свои чары, но я сдержалась. Первая волна раздражения схлынула, надо было ловить момент и выяснять то, что не давало покоя, пока его светлость настроен на диалог. А репутация… Он прав: не буду болтать о случившемся – никто и не узнает. Мало ли с кем я тут в ночи разговариваю? Может, сама с собой или с мамой, которая иногда является ко мне во сне.

– Скажи-ка, Микаэла… ты очень хочешь пойти на бал?

Нечестный ход! Какая девушка в двадцать лет не мечтает о празднике? Особенно если там будет принц. Однако открыто признаваться герцогу в своих желаниях я не спешила. Вдруг он решил использовать это в качестве шантажа? Как там в сказке было? Хочешь поехать на бал – посади сначала сорок кустов роз, перебери три вида крупы, вычисти дом… Нет уж, не дождется! Я ему не Золушка, для которой поход во дворец – предел мечтаний. А он мне не мачеха и не темный фей!

– С какой целью интересуетесь? – вопросом на вопрос ответила я.

– Не хочу, чтобы ты туда ходила. – Вопреки ожиданиям, стало грустно. Думала, готова к любой выходке опекуна, и, наверное, действительно была готова, но настроение все равно испортилось, а еще в глубине души бурным потоком всколыхнулась злость. Жалко ему, что ли? Бесов нянь!

– То есть вы вломились ночью в мою спальню, чтобы запретить мне пойти на бал? – холодно глядя на герцога, поинтересовалась я.

Хотела добавить в голос ироничных ноток, а во взгляд – дерзости, но новость оказалась слишком неприятной и… неожиданной. Ведь принц, прощаясь, заявил, что будет счастлив видеть всех нас на грядущем маскараде. Всех! И тут нате вам – у опекуна, как выяснилось, на мой счет иные планы. А я-то, глупая, ждала пакостей от «родственниц».

– Во-первых, не вломился, а вошел – это мой замок, Мика, у меня есть ключи от всех дверей, большинство которых, впрочем, редко запираются, – спокойно пояснил Элорик, лишний раз подчеркивая, что правила приличий для него – пустой звук. – Во-вторых, я не хочу тебе ничего запрещать. – Я озадачилась, отмахнувшись от ластившихся к руке огоньков. – Вернее, кое-что будет под запретом, да. Утром ты получишь список вещей, которые на моей территории делать… мм… нежелательно, – подобрал нужное слово он, хотя, судя по тону, про эти самые вещи лучше и вовсе забыть. – На бал же можешь пойти, если очень хочется.

– Вы меня запутали, – призналась я. – И… заберите уже своих «светлячков», они отвлекают. – Я снова уклонилась от назойливых искорок. – Пожалуйста.

Герцог тихо рассмеялся, поманив к себе неугомонную стайку. Огоньки, как живые, наперебой бросились к хозяину, чтобы спрятаться в его ладони. А я решительно включила ночник, не желая сидеть в полумраке. Комната наполнилась неярким светом, но мне его вполне хватало, чтобы видеть гостя. И без того бледная кожа герцога приобрела зеленоватый отлив, подвижные тонкие губы скривились в странноватой улыбке, а светлые глаза чуть прищурились, пряча за ресницами холодный блеск. Сейчас они были серые и вполне человеческие, без золотого свечения, застилающего и зрачки, и белки, и радужки.

Красавцем Ивар Элорик точно не был, но нечто притягательное в его внешности, безусловно, присутствовало. Иначе как объяснить мое непреодолимое желание изучать визитера? На вид я дала бы ему лет тридцать, может, чуть меньше или, наоборот, немного больше. Молодой и очень наглый мужчина с какими-то непонятными планами на меня. Опекун, м-да. Вот с-с-спасибо, мамочка!

– Видишь ли, Мика, – задумчиво проговорил объект моего пристального внимания. – Балы и прочие мероприятия, затеянные Дарием в рамках его бредовой идеи с отбором невест, – это вовсе не то, что нужно молоденькой девушке.

– Теперь я не понимаю вас еще больше, – сказала мрачно. – Называйте вещи своими именами, ваша светлость. Я не ребенок!

– А, ну если так… – Уголки его рта поднялись, зарисовав снисходительную улыбку. – На балах этих будет, конечно, весело, но не всем и не всегда. Принц намерен провести претенденток через испытания, которые… – Элорик замолчал, снова подбирая слова.

– Что? – Я подалась вперед, сгорая от любопытства, и чуть не потеряла одеяло, которое решительно поползло вниз. Вовремя спохватилась, чуть не выставив на обозрение мою белую ночнушку, и вновь вперила взгляд в лицо собеседника.

– Которые небезопасны. – Герцог улыбнулся – моя борьба с постельным бельем не осталась незамеченной. – Как для физического и душевного здоровья претенденток, так и для их девичьей чести.

– Что вы имеете в виду?! – возмутилась я. – Он же не собирается проверять всех потенциальных невест на… на…

– Профпригодность, – подсказал опекун.

– Его высочество так не поступит! – воскликнула я, встав на защиту малознакомого, но такого обаятельного и обходительного принца. – Вы наговариваете! – Хотелось сказать «лжете», но я выбрала синоним помягче. – Считаете меня недостаточно подходящей для этих ваших балов, так и скажите. Незачем тут…

– Началось, – поморщился маг, бросив неприязненный взгляд в мою сторону. – Все, Мика, хватит! Я понял. Пойдешь на бал вместе со своими родственницами, – прозвучало как приказ. – Я пришлю тебе маскарадный костюм, чтобы иметь возможность за тобой присматривать и, если понадобится, смогу защитить.

– От принца? – поинтересовалась ехидно.

– И от него тоже, – серьезно ответил он.

Ясно все. Его светлость вознамерился контролировать каждый мой шаг, мешая получать удовольствие от праздника. Вот же… черный маг! И наряд небось какой-нибудь страшный подберет, специально, чтобы Дарий мной не заинтересовался. Иначе зачем такие хлопоты? Мог бы и браслетик опознавательный на запястье надеть. А тут целый костюм!

– Это все, что вы хотели обсудить… в полпятого утра, ваша светлость? – Меня так и тянуло язвить.

– Да. – Герцог поднялся, разглаживая полы длинного камзола.

– Куда? – запротестовала я. – У меня к вам тоже есть вопросы, которые хотелось бы прояснить.

– Позже.

– То есть если надо вам – то прямо сейчас, – скороговоркой произнесла я. – А если надо мне…

– …То позже. – Он снова улыбнулся. На этот раз весело, отчего лицо его стало по-мальчишески озорным, а в глазах зажглись лукавые золотые огоньки. И я снова вспомнила лицо мальчишки, которого точно когда-то знала.

От столь резкой смены эмоций я немного опешила, а опекун воспользовался моей заминкой и поспешно ушел. Причем не в смежную комнату, откуда можно было пройти в коридор, а через ту закрытую дверь, назначение которой я раньше не понимала. Зато теперь все встало на свои места… вернее, перевернулось с ног на голову, потому что мысль о регулярных ночных визитах его светлости напрягала, и сильно. Он что-то там говорил про неприличное поведение принца? Ха! На себя бы посмотрел!

У-у-у, мракобес в человеческом обличье!

Похоже, мой план встречаться с ним как можно реже накрылся медным тазом. А жаль. Или нет? Ведь нутром чую, есть во всей этой истории с опекунством какая-то тайна. А меня хлебом не корми – дай поразгадывать загадки.

Позже…

– Мика, милая, – торопливо говорила мама, пытаясь донести до меня что-то очень важное. Такая близкая и одновременно далекая в своем любимом домашнем платье цвета весенней зелени, с растрепанными золотистыми волосами, в которых шелковой лентой мелькала светлая прядь. – Не верь ему, он опасен! Этот беспринципный человек ни перед чем не остановится в достижении своей цели. Я бы никогда, слышишь… никогда не отдала тебя герцогу Элорику! – Она воровато оглянулась на скрипнувшую за спиной дверь. – Мне пора. Запомни мои слова, доченька, и ни за что не соглашайся на предложение герцога, – шепнула моя самая родная женщина на свете и растаяла, точно призрак, оставив после себя тревогу.

Я открыла глаза, вынырнув из короткого сна, в который умудрилась провалиться после ухода опекуна. А опекуна ли? Мама, как это ни грустно признавать, снилась мне после смерти очень редко, но каждая наша встреча в царстве грез несла какой-то посыл. И вот покойница снова посетила меня, вырвавшись из мира духов, чтобы предупредить, предостеречь, защитить от мага, сумевшего каким-то образом… что? Подделать ее подпись? Призвать душу в физическое тело и заставить написать новое завещание? Подкупить нотариуса с безупречной репутацией? Что же сотворил этот жуткий человек, чтобы заполучить меня на целый год? А главное, зачем?! Неужели я тоже обладаю каким-то магическим даром, о котором все двадцать лет даже не подозревала? Ведь чему-то же его светлость вознамерился учить свою подопечную. Надеюсь, не безропотному повиновению его воле!

Сев на кровати, я обвела задумчивым взглядом комнату, которую только что видела во сне, и чуть не вскрикнула, обнаружив возле таинственной двери белую кошку с роскошным пушистым хвостом. Она сидела, точно изящная статуэтка, на том самом месте, где во сне стояла мама, и, не мигая, смотрела на меня чуть раскосыми голубыми глазами, такими же яркими, как были у нее. Не в силах отделаться от ассоциации, я тихо позвала:

– Гелла?

Кошка громко муркнула и пошла ко мне, откликаясь на имя. На мамино сокращенное имя! Белоснежная красавица мягко запрыгнула на постель и ткнулась мордочкой мне в руку, требуя ласки. Я запустила дрожащие пальцы в ее гладкую шерсть, провела по гибкой спинке, коснулась дернувшегося ушка. Глядя на непонятно откуда взявшееся животное, не знала, что и думать. Неужели моя догадка верна? Только вместо человеческого тела магистр запер душу мамы в кошачье.

Да или нет? Нет или да?

Голова заболела от противоречивых мыслей. А кошка продолжала ластиться и урчать, успокаивая, согревая. О черных магах говорили всякое, в том числе и про их связь с миром духов, где обитали не только призраки умерших людей, но и бесы, населявшие пласт беспросветного мрака. Слуги шептались, что герцог Элорик несколько лет назад вернул с того света свою покойную любовницу, воспользовавшись телом молодой служанки, дух которой отправил на откуп Эрагону – повелителю царства мертвых. Подтверждений этой истории, естественно, не было. Но, познакомившись с Ритой и Тарой, я была склонна верить молве.

Вдруг служанки похожи на послушных кукол из-за участия в темных ритуалах, проводимых хозяином, а вовсе не благодаря излишней прилежности? Может, одна из них и есть та самая возлюбленная, ради которой герцог нарушил границы загробного мира. Вспомнив невзрачных горничных, этот вариант я отвергла.

– Для постельных утех его светлость выбрал бы девицу покрасивей, – пробормотала себе под нос. – Да, Гелла? – спросила кошку, которая легонько выпускала коготки, надавливая лапками мне на грудь.

– Мур-р-р, – ответила та и потерлась лбом о мою шею.

Щекотно же! Хихикнув, я серьезно спросила:

– Ты ведь не оставишь меня?

В ответ раздался неопределенный мявк.

– Не позволишь совершить глупость?

– Мур-р-р… – снова заурчала она.

– Мамочка, – прошептала я, все еще сомневаясь, что кошка – ее новое воплощение. Пушистая красавица подняла на меня свои сапфировые глаза, пару секунд смотрела, будто хотела что-то сказать, а потом снова игриво боднула в шею и заурчала. Так громко и ласково, как умеют только кошки. – Гелла, – гладя ее, вздохнула я, – неужели он действительно это сделал – запер твой дух в звериное тело? Если так… я… я… я убью его! – Кошка перестала мурлыкать и опять на меня посмотрела. На этот раз укоризненно. – Ладно, не буду убивать, – пообещала ей и едва слышно добавила: – Пока что. – Очередной выразительный взгляд был мне ответом. – Да ничего я ему не сделаю! Он же магистр черной магии, а я обычная девушка, живущая в его замке. Не смотри так, сама все прекрасно понимаю. Но помечтать-то можно! – Покосившись на дверь, через которую ночью ушел опекун, я прищурилась. – Надо бы одолжить у прислуги швабру и перекрыть кое-кому доступ в мою комнату. Пусть его светлость в следующий раз хотя бы стучит.

Гелла насмешливо фыркнула и снова поднырнула под мою ладонь, провоцируя ласку. За этим занятием нас и застала Рита, явившаяся по приказу его светлости будить меня к завтраку. Девушка пришла не с пустыми руками: вместе со стаканом сока на небольшом серебряном подносе, который сменил на тумбочке вчерашний ужин, она принесла аккуратный бежевый свиток и торжественно вручила его мне, передав на словах, что хозяин настоятельно рекомендовал ознакомиться.

Взяв послание, я вопросительно посмотрела на кошку. Гелла дернула острым ушком, прислушиваясь, поводила розовым носиком, принюхиваясь, а потом сладко зевнула и снова заурчала, уткнувшись мне в плечо. Решив, что послание одобрено, я аккуратно развернула свиток и прочла первую строчку, написанную размашистым мужским почерком.

«Список запрещенных вещей» – гласила надпись, под которой ровным строем располагались пятнадцать пунктов. И это называется «кое-что»?!

Вот ведь… бесов маг!

Некоторое время спустя…

– Не покидать после полуночи комнату без сопровождения, – шипела я, перетаскивая тяжелое кресло от окна к двери, через которую ко мне ходят незваные гости, а я никуда выйти не могу, потому что, как ни дерну ее, всегда заперто. – Ладно, без сопровождения не стану, – пообещала списку, лежавшему на комоде. – Гелла, будешь меня сопровождать? – спросила кошку, внимательно следившую за перестановкой, та неопределенно махнула хвостом. – Молчание – знак согласия, – сказала я, усевшись в кресло, которое неплохо смотрелось на новом месте. А в качестве препятствия – и вовсе отлично! Теперь его светлости не застать меня врасплох. – Что там дальше? – уточнила у пушистой молчуньи. Ей я этот проклятый список прочла раза три, не меньше, сопроводив некоторые из пунктов весьма нелестными характеристиками.

Счастье, что Рита, выяснив, что мне не нужна ее помощь, ушла помогать Таре, будившей Глорию с Агатой. Потому что меня так и распирало от возмущения. Опекун, законность прав которого была под большим вопросом, в перечне из пятнадцати пунктов треть посвятил моей личной жизни. Вернее, запрету на оную! Схватив свиток, я снова начала читать.

После «ночных прогулок под конвоем» там значилось следующее: