Феодосия в моём сердце

Интерьер бывшей гостиницы «Астория» в Феодосии и ныне украшают картины, являющиеся копиями с монументальных полотен И.К.Айвазовского (фото 2022 года)

И.К.Айвазовский некогда откровенно признался коллекционеру и меценату П.М.Третьякову: «Мой адрес: всегда в Феодосии». Лишь некоторые из просвещённых людей могли понять выбор художника. Истинный маринист не может жить вдали от главного источника его вдохновения – моря. Эффекты лунного света на поверхности воды, черноту могучих валов во время шторма, переливающийся блеск водной глади в штиль или белые барашки на лёгком ветру – всё это нужно было видеть мастеру собственными глазами. Без этих живых ощущений он просто не мог существовать…

Когда И. К. Айвазовский уехал в Феодосию, император Николай I не мог скрыть своего разочарования. Он боялся разлагающего влияния провинции на художника, что тот, дескать, разленится и утратит свой редкий талант. Поговаривают, император даже некогда произнёс с досадой:

«Сколько волка не корми, а он всё в лес глядит!»

Однако Николай I ошибался. И.К.Айвазовский и не думал останавливаться в своём творческом развитии. В 1846 году он пишет по официальному заказу ряд батальных картин, связанных с историей флота. Главный морской штаб помогает живописцу детально ознакомиться с чертежами и рисунками кораблей, чтобы те на его полотнах выглядели как можно более натурально. И.К.Айвазовский даже не пренебрегает возможностью присутствовать при манёврах военной эскадры в Финском заливе. Моряки специально производят по его просьбе выстрелы из пушек, дабы позволить лучше пронаблюдать полёт ядра, бьющего рикошетом по водной поверхности. Впоследствии, И.К.Айвазовский успешно претворяет новые знания в своих батальных картинах, добиваясь ещё более ярких выразительных эффектов.

Памятник И. К. Айвазовскому у картинной галереи (фото из печати советских лет)

Примерно в это же время И.К.Айвазовский завершает строительство двухэтажного собственного дома на набережной в Феодосии, выдержанного в духе Ренессанса. В его стилистике будто бы сказался конгломерат впечатлений художника об Италии, с её величественной архитектурой.

У краеведов бытует мнение, что проект собственного дома художник разрабатывал сам, не прибегая к услугам профессионального зодчего. Правда это или нет, доселе неизвестно. Проектирование и строительство такого приличного по размерам сооружения, без посторонней помощи, являлось достаточно сложной задачей. Но на каких-то этапах работы И.К.Айвазовский вполне мог «прилагать руку» к чертежам. Не исключено, что именно отсутствие навыков в архитектурном деле стало причиной того, что ряд внутренних помещений в новом жилище художника получились несколько тесноватыми, перегруженными арочными сводами. По воспоминаниям современников, в доме также присутствовало множество коридоров «ни на что не нужных».

Но главный фасад, выходящий в сторону моря, получился весьма удачным. Его украсили мраморные статуи Венеры и Аполлона, расположенные в нишах, а также аллегорические фигуры из керамики, символизирующие четыре искусства. На парапетах крыши дома размещались бюсты – слепки с античных копий, изображавших Геркулеса и других персонажей. Вся скульптура была специально доставлена в Феодосию из Италии. Над входом была устроена квадратная площадка с балюстрадой, оформленной изваяниями грифонов.

Интерьер зала в картинной галереи И.К.Айвазовского (фото из печати советских лет)

Пространство второго этажа в доме заняли три парадных зала с прямоугольными высокими окнами, обращёнными в сторону моря. Они использовались для приёмов гостей, которых за десятилетия побывало немало у И.К.Айвазовского. Жилые помещения, напротив, выходили окнами в сторону двора, будучи надёжно защищёнными от холодных морских ветров в ненастье.

К сожалению, здание серьёзно пострадало в годы Великой Отечественной войны. Скульптуры не уцелели ещё и до этой поры, будучи подвержены воздействию перепадов температур. И сейчас реставраторы прилагают немалые усилия, чтобы восстановить былой облик главного фасада. Ремонтные и восстановительные работы продолжаются и внутри здания. Им, буквально, не видно конца. Конечно, хотелось бы, чтобы всё это не превратилось в глобальную реконструкцию архитектурного объекта, не нарушило бы его историческую подлинность. И в то же время есть позитивный момент в том, что помещения дома приспосабливаются для размещения большего количества полотен выдающегося художника и картин его последователей. Думается, что когда вся музейная экспозиция, наконец, предстанет для обозрения посетителям, она вызовет у них самые лестные отзывы.

В 1848 году И.К.Айвазовский обвенчался в Армянской церкви с Юлией Яковлевной Гревс, дочерью англичанина-лютеранина Якоба Гревса, состоявшего на русской службе в должности штабс-доктора. Девушка имела привлекательную внешность, но была не знатного происхождения, работала прежде в богатом доме гувернанткой и отличалась хорошим образованием.

После венчания в крымском имении И.К.Айвазовского в Шейх-Мамае был устроен настоящий пир. Здесь было и изобилие цветов, музыка, танцы и даже состязание джигитов. А к вечеру в Феодосийский залив зашла эскадра кораблей из Севастополя. Встав на рейде, они зажгли фейерверки праздничной иллюминации.

Поначалу в семье Айвазовских царило согласие. Разница в возрасте (в 12 лет) никак не мешала личным отношениям. Может быть, определённый дискомфорт Юлии доставляли только родственники художника, склонные к определённому характеру жизни и соблюдению национальных традиций. Тем не менее, привыкшая к светскому обществу Петербурга, молодая женщина вскоре сумела адаптироваться к существованию в глухой провинции.

Счастливым и знаменательным событием для Айвазовских стало появление на свет двух дочерей – Елены и Марии. О рождении второго ребёнка выдающийся живописец узнал во время пребывания в Санкт-Петербурге. Телеграмму с приятным известием И.К.Айвазовскому вручили на художественной выставке, проходившей в январе 1851 года. Именно на ней на суд зрителя была представлена впоследствии знаменитая картина мастера под названием «Девятый вал».

На полотне И.К.Айвазовский изобразил терпящих бедствие группу людей, в надежде на спасение цепляющихся за обломки корабельных мачт. Действие, судя по ещё не яркому свету лучей солнца, происходит ранним утром. За плечами у несчастных грозные события минувшей ночи. Шторм не утихает, и громадная бушующая волна готова всей своей массой обрушиться на потерпевших крушение морских странников…

В Санкт-Петербурге на монументальное полотно, буквально, ходили смотреть толпами. Подлинность трагического события, мастерски переданная средствами живописи, заставляла зрителей реально сопереживать происходящему. Они невольно начинали ощущать себя в роли безвестных героев картины, находящихся на грани погибели; каждый из них живо чувствовал силу и величие морской стихии, будто бы мощным потоком изливающейся на них с монументального полотна.

Не остался равнодушным и император Николай I. Все его опасения, что И.К.Айвазовский утратит свой талант при переезде в Феодосию, рассеялись. Император с искренней радостью назвал художника «царём моря», будто бы сравнив его с античным богом Нептуном.

Сам же И.К.Айвазовский признался близкому другу, что его творческому вдохновению способствовала радость семейного благополучия. Некоторое время спустя, у супружеской четы родилась третья дочь – Александра.

В 1853 году, в процессе идущих земляных работ, на одном из холмов в Феодосии были найдены античные раритеты. Юлия, испытывающая тягу к знанию об историческом прошлом, зажглась желанием участвовать в археологических раскопках. Она вовлекла в это интересное занятие и мужа. И.К.Айвазовскому пришлось лично обращаться к Министру уделов за разрешением на проведение изыскательских работ.

Вид на утраченное ныне здание музея Древностей в Феодосии (фото с дореволюционной открытки)

Супруги с энтузиазмом принялись за дело. Вместе они провели раскопки на десятках курганов. Юлия тщательно просеивала землю, чтобы не упустить ценные находки. Всё самое уникальное тщательно упаковывалось для последующей отправки в Санкт-Петербург. В конечном итоге, И.К.Айвазовский сообщил графу Л. Перовскому:

«Нашли… в золе золотую женскую головку самой изящной работы и несколько золотых украшений, как видно с женского наряда, а также куски прекрасной этрусской вазы»9.

Думается, художник здесь проявил излишнюю скромность или решил, что министр не столь хорошо просвещён по части археологии. На самом деле, список находок античных предметов был намного шире и включал в себя не только ювелирные украшения из золота.

Античные вазы «краснофигурного стиля» из музея Древностей в Феодосии (фото 2023 года)

Археологическая коллекция в Феодосии начала создаваться ещё в период губернаторства С.М.Броневского. Ко времени переезда в город И.К.Айвазовского она несколько выросла и пополнилась целым рядом новых экспонатов. Бывшее помещение музея Древностей уже становилось не подходящим для хранения столь значительного количества ценных находок. У художника, не испытывавшего недостатка в финансах, постепенно назревает идея построить новое здание для культурных нужд.

И.К.Айвазовский хочет создать на вершине горы, примыкающей к городу, своеобразный Храм искусств, внешне решив его в образе, напоминавшем чем-то знаменитый греческий Парфенон. И выдающийся мастер, в самом деле, через некоторое время решается на этот щедрый подарок своему родному городу!10

Новое здание музея Древностей было построено в 1871 году. Вскоре в него перекочевали все экспонаты, содержавшиеся ранее в не столь хороших условиях. В конце XIX века археологическая коллекция в Феодосии ещё более возросла, благодаря стараниям военного инженера А. Л. Бертье-Делагарда. При добыче земли для строительства с одного из окрестных холмов было обнаружено немалое количество старинных предметов. Инженер, как истинный ценитель крымского прошлого, скупал у рабочих эти находки и передавал музейным хранителям. Это были монеты, фрагменты архитектурных деталей, столовой посуды, терракотовые рельефы и т. д.

К сожалению, здание музея Древностей на горе Митридат11 в Феодосии не сохранилось до наших дней. Оно было полностью разрушено в период Великой Отечественной войны. Сейчас об архитектурном облике бывшего «музейного храма» могут свидетельствовать только редкие архивные фотографии. Но даже эти снимки позволяют хотя бы приблизительно ощутить величавую красоту здания, некогда возвышавшегося среди живописного крымского ландшафта, у подножия хребта, примыкающего к склонам вершины Тепе-Оба.

ГЛАВА III

Предсказание волхвов

В детстве мне ни разу не приходилось бывать в Крыму. На полуостров я впервые «заглянул» уже в студенческие годы. Меня пригласили летом принять участие в археологических раскопках на Таманском полуострове. Поездом я прибыл из Москвы в Керчь. Меня тепло встретили на вокзале, а затем один из завсегдатаев местных раскопок даже вызвался быть моим гидом.

Мы совершили небольшую прогулку по Керчи, в процессе которой я смог бегло ознакомиться с местными достопримечательностями. В частности, я смог вдоволь налюбоваться старинной византийской церковью Иоанна Предтечи, возвышающейся неподалёку от морского побережья. Однокупольный храм, датированный VIII – XI вв., отличался не только грациозными пропорциями, но и удивительно тонкой и выразительной кладкой наружных стен. Я по-настоящему оценил работу неизвестных константинопольских мастеров.

Небольшие уютные домики с опрятными фасадами на бывшей Воронцовской улице, кажется, ещё «дышали» воспоминаниями о дореволюционной поре. В них сохранились традиционные детали внешней отделки, широко используемые строительными артелями в царской России.

Затем, с храмовой площади, мы по большой многоступенчатой лестнице забрались и на вершину горы Митридат, названной в честь знаменитого царя из Пантикапеи. Об истории его жизни и трагической кончине в своё время было сложено немало легенд. Хотя, далеко не каждая из них содержала элементы правды.

Широкая панорама, открывшаяся моему взору с высоты, отличалась удивительной красотой. Здесь, в Крыму, на фоне величественных местных пейзажей, будто сама по себе оживала античная история, вспоминались незыблемые основы древнегреческого искусства с его природным чувством пропорциональности и торжеством гармонии.

Пейзаж в киммерийской части Крыма (фото 2022 года)

Однако мой провожатый и будущий наставник придерживался откровенно позитивистских взглядов. Как истинный любитель археологии, он не стал «впадать в лирику» и счёл нужным указать мне только на осколки черепков керамической посуды, местами выглядывающих из-под земли среди выжженной солнцем травы.

– Это всё следы далёкого прошлого, – пояснил он. – Здесь раньше, как вы знаете, была античная колония.

Я перевёл взгляд и заприметил на противоположном склоне остатки колонн древнегреческого святилища. Они выглядели достаточно непритязательно, но светлый камень выделялся на фоне грязно-жёлтого тона растительного покрова.

– Видите, там ещё продолжают трудиться археологи, – добавил мой спутник. – Они не теряют надежды отыскать что-то стоящее и интересное. Хотя работы проводятся здесь уже на протяжении многих лет. Кажется, все находки были давно совершены. Вот только захоронение царя Митридата Евпатора так и не обнаружили. А поговаривали о его несметных богатствах и ювелирных украшениях из золота.

– А когда здесь начались археологические исследования? – спросил я.

Мой спутник в ответ покачал головой и через некоторую паузу произнёс:

– Давным-давно. В 1811 году остатки древнего Пантикапея обнаружил бывший начальник керченской таможни Поль Дюбрюкс. Сведения о правителях легендарной греческой эмпории12 до сих пор отрывочны. Тут некогда властвовали представители династии Археанактидов, а с основанием Боспорского царства – Спартакиды, при которых границы их «вотчины» заметно расширились. В IV веке до новой эры последние даже стали именовать себя «архонтами Боспора и Феодосии». Акрополь, сооружённый на горе Митридат, некогда поражал своим величием. Конечно, был тут и грандиозный храм – периптер с колоннами, посвящённый богу Аполлону.

Я понимающе кивнул. А мой собеседник добавил:

– Поразительно, чего только не умели делать древние греки. Археологи некогда обнаружили в слоях почвы остатки «рыбозаводов». Эллины солили рыбу в каменных резервуарах и, вероятно, даже перевозили деликатесы к себе на родину. А в ту пору Чёрное море ещё изобиловало жизнью и неплохо прокармливало местное население.

Я присмотрелся и заметил группы людей, старательно перебирающих совками землю у отвалов после раскопок. В основном, среди них преобладали молодые люди юного возраста в кепках и панамках. Судя по всему, они являлись студентами или учащимися старших классов средней школы.

– Энтузиасты своего дела, – подытожил мой провожатый. – Даже летний солнцепёк им отнюдь не помеха. Любая находка для них – великая радость. Она станет лучшей наградой за столь неблагодарный труд. Любовь к истории нужно прививать людям с детства.

Леканида с «краснофигурной» росписью на крышке из музея Древностей в Феодосии (фото 2023 года)

Я не мог отказать себе в соблазне нагнуться и извлечь из земли, бросившиеся мне в глаза осколки древних глиняных черепков. Было как-то необыкновенно приятно чуть-чуть подержать их в руках. Мне показалось, что я уже мысленно переношусь в эпоху Боспорского царства, и моя фантазия рождает картины навсегда утраченного античного города.

Затем была ещё приятная морская прогулка на катере из Керчи в Тамань, длительный переход по степной равнине к месту дислокации научной экспедиции и, наконец, размещение в брезентовой палатке. Местность, в которой я оказался волею случая мне вполне приглянулась. Невысокие холмы с пожухшим травяным покровом, удобный выход к берегу Азовского моря, и, конечно, «торжество жизни» – мириады цикад и кобылок с разноцветными крыльями, пёстрые бабочки, красивые пауки чёрно-жёлтой расцветки в окружностях паутин…

Мне представилась возможность участвовать в раскопках на небольшой возвышенности у самого моря. Там руководителями экспедиции предполагалось существование древнего античного святилища. Мы занимались монотонной каждодневной работой, временами извлекая из-под земли, позеленевшие от времени и почти истлевшие, монеты, перламутровые бусинки и прочую мелкую утварь. Всё это навевало тоску, избавлением от которой служило лишь ежедневное купание в чистых водах моря, отдых на диких пляжах и занятие акварельным рисунком в вечерние часы.

Голова медузы Горгоны из музея Древностей в Феодосии (фото 2023 года)

Но вот однажды случилось необычное событие. Остриё лопаты внезапно наткнулось на что-то твёрдое. Это не вызвало азарта, но заставило ненадолго приостановить активный процесс раскопок. Теперь землю из образовавшейся лунки стали осторожно извлекать с помощью совка. И через нескольку минут произошло настоящее чудо. У нас перед глазами возникла пластина из терракоты с рельефным изображением головы и лучами расходящихся волос.

«Медуза Горгона! – подумал я. – Так её могли изображать в античности. Или, возможно, это ещё какой-то неизвестный мне персонаж из греческих мифов. Эта декорированная пластина вполне могла размещаться прежде во фризе культовой постройки».

Я не мог скрыть собственного восторга. Мне улыбнулось счастье держать в руках настоящее изделие из глубокой древности. Это была моя самая первая в жизни настоящая археологическая находка!

Мог ли я тогда предполагать, что это лишь начало «интересного спектакля». За головой медузы Горгоны нам вскоре посчастливилось обнаружить два маленьких кувшинчика – частично разбитых, но полностью не утративших своего былого очарования.

«Возможно, они могли служить для хранения ароматических масел и бальзамов, которые использовали в косметических целях древние греки», – мелькнула у меня неожиданная мысль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Келеты и керкуры – древнегреческие парусные суда с вместительными трюмами. Лёгкие и маневренные, они активно использовались купцами из торговых факторий.

2

В недавние годы у стен генуэзской крепости по проекту скульптора В. Замеховского был возведён памятник в честь великого русского путешественника. Он удачно дополнил старинный архитектурный ансамбль – с остатками каменной цитадели и храмами.

3

См. об этом подробнее в книге: Колли Л. П. «Падение Каффы», ИТУАК, 1918.

4

См. об этом подробнее в издании: Эвлия Челеби «Книга путешествия. Крым и сопредельные области» (извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века), Симферополь, 2008.

5

Цитировано по книге Тунманн И. «Крымское ханство», Симферополь, 1936, С.14.

6

Цитировано по тексту издания: «Пётр Симон Паллас…», журнал «Научное наследство», Т. 27, М., 1999, С. 116—117.

7

См. об этом в книге: Сумароков П. И. «Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 году», Симферополь, 2012.

8

См. об этом: Монтандон Ш. «Путеводитель путешественника по Крыму», Киев, 2011.

9

См. об этом подробнее в книге: «Айвазовский. Документы и материалы», Ереван, 1967, С.119—120.

10

Место для будущего здания было выбрано живописцем далеко не случайно. С вершины горы открывалась живописная панорама на весь феодосийский залив. Отсюда в юности И.К.Айвазовский рисовал пейзажи с парусными кораблями и башнями генуэзской крепости. Находясь на вершине горы, прославленный художник в 1853 году также писал картину «Затмение солнца в Феодосии».

11

Гора была названа Митридатом в честь горы в Керчи, на склонах которой были обнаружены руины Пантикапея.

12

Эмпории —торговые складские помещения у морских портов в Причерноморье, возле которых затем образовывались древнегреческие поселения.