Отзвук летней непогоды

Сергей Миронов

Отзвук летней непогоды

1. На крышах утренних домов

«На крышах утренних домов…»

На крышах утренних домов,Где ворох листьев прошлогоднихРазвеян топотом ветров,Где в желобах ещё холодныхСтоит невзрачная вода,И с чердака летучей мышью,Скользя по тряским проводам,Несётся дрожь земли неслышно,На крышах, брошенных людьми,Среди антенн замысловатыхНе вечность жмётся и не мигК блестящим зёрнам стекловаты,А кто-то высмотрел рассветИ с потайной площадки видел,Как из морей застывших летСквозь панцирь туч, небесных мидийСпустился дождь на крышу туИ спрыгнул с лестницы хрустальной,Разлив озёра в пустотуНа территории нейтральной.

«И будет всё как в первый раз…»

И будет всё как в первый раз.Откроешь створку на балконеИ бросишь пару плавных фразСоседям ранним, посторонним.Из надоедливой норыНа солнце выползешь понурый.Так кажет нос из конурыГолодный пёс, зевая хмуро.Но ты накормлен белизнойЕщё цветущего жасмина.В пейзаж затиснут городскойИ улыбаешься картинно,Как будто видишь в первый разЗнакомой лёгкую походку.Проспавший день энтузиаст,Жилец, запрятанный в высотку.

«Расскажи мне нескучную сказку…»

Расскажи мне нескучную сказкуС непредвиденным страшным концом.День напялил угрюмую маску,Ходит следом за мной подлецом,Добродушным знакомым петляет,Руку жмёт, тянет в реку с моста.А хотелось бы с птичьею стаейНад рекой на заре полетать,Зацепиться за ветки деревьевНа привычной для глаз высоте.Где, скиталец, твоё оперенье?Трассы в небе ты выбрал не те,Не взлетел в восходящем потоке,Брюхом в крону сосновую лёг.Сказку сам сочинил в суматохе,А концовку придумать не смог.

«Без строк, в сомнительном пространстве…»

Без строк, в сомнительном пространстве,в каком-то парке рядовомсидишь на лавке в сонном трансепод напомаженной листвой.Скрипят натужно карусели,и в тире щёлкают курком.Резвятся белки в тёмных елях —такой возвышенный дурдом,предел родительского счастьяв слегка размытый выходной.Один в безветрии напрасном,заснув, планируешь на днокорой отсыпанных дорожек,и снятся в промельках тебестроки начальной мерный розжиги между строфами пробел.И чёткий выстрел в банку пивахлопком приветствует тебя.Шумит подсвеченная ива,и белки шишки теребят.

«Июльским днём, дождливым днём…»

Июльским днём, дождливым днём,когда по лужам в босоножкахты шла под розовым зонтоми вроде злилась понарошку,спешила, как спешишь всегда,и ждал тебя таксист усатый,дымил у чистого прудаего «Пежо» витиевато,и мир клонился к выходным,а вечер – к каверзным вопросам,тем днём, на радости скупым,когда у ног твоих разбросанбыл город в бежевых лучахи отражениях проворных,ты вновь, свободна и ничья,к такси, смеясь, брела покорно.

«Не вечен кров, но вечен стих…»

Не вечен кров, но вечен стих.В сожжённом чреве дымоходаИграет небо всплеском птиц,Дробящих клювами свободу.Чрез закопчённый телескоп,Сквозь линзу узкого пространстваРасцвечен кварцевым пескомФрагмент воздушного убранства.До бьющих бабочек в стеклоИ до оптических узоровПриблизил ты стиха тепло,А в дом впустил пустыни морок.В древесной рубке чердакаЗастрял в подушках на диване.Смотрел и щурился слегка,Читая звёзд спонтанный танец.

«Удивительно пусто и тихо…»

Удивительно пусто и тихоЗа гардинами в спальне твоей.Отдалённое колкое лихоЗатупилось о груды камней.Абажур раскалённый в полоску.Чая горького полный стакан.Удивительно серо и плоскоНа экране брюзжит Петросян.Всё прошло или просто застыло,Как в желе ледяном желатин.Удивительно острое шилоОтрядил в разум твой никотин.Гнёшь картон, мастеришь оригами.Ворох писем в сети не прочтён.Удивительно странный регламент:Вечер, спальня, крадущийся сон.

«У времени есть лица…»

У времени есть лица,Есть свой коварный план.На выдуманных спицахНочь вяжет циферблатИ каждому пропишетНепрошенный сюрприз.На мхом поросшей крыше —Антенн корявых визг,А ты лежишь в кроватиНа пятом этаже,И утром тебя схватит,Проспавшего уже,За тёплое запястьеДежурный в доме звук.Придёт пропитый мастер,Возьмёт кран на испугИ ржавым ароматомОкучит коридор.Опять спешишь куда-то,Торопишься, как вор,Исчезнуть из квартирыК неясным рубежам.Вокруг – туман и сыро,И город плотно сжатВ кольцо не тех событий,Которых ты желал.Диктует время скрыто

«Цистерны памяти полны…»

Цистерны памяти полны.В резервуарах злоключенийСквозь толщу прошлого видныРостки несломленных растений.Тюльпанов дружный хороводПод града утренним обстреломЛюбовью топит майский лёдВ саду весеннем белом-белом.В мазках парящих алычи,Над изумрудною дорожкой,Где ненасытные грачиИграли днём с соседской кошкой,Ты спал в сплетённом гамакеСреди шмелей и пчёл жужжащих,Как будто в сорванном листке,Забытый всеми в тёмной чаще,Дремал под веером берёз,И по застенчивой полянеКатился плавно под откосВагон твоих воспоминаний.

«А помнишь парк, луны рожок…»

А помнишь парк, луны рожокНад фейерверком дискотеки?Я рифмой сердце твоё жёгПод синтезаторные треки.Ходили в джинсах. КомсомолОдобрил пышные причёски,И фарцевал диджей хромойПарфюмом польским и литовским.Была ты сладкой западнёй,Конфеткой в импортной обёртке.Не для меня и не со мной —Для плотно сбитой дружной горстки.Куда потом исчезла ты,С каким ковбоем ускакала?Сменились музыка и ритм,Страны поруганной не стало.Всё в том же парке новый век.Тебя увидел на рассвете:Гребёшь лопатой мокрый снег —Принцесса в стёганом жилете.Взял кофе, молча посмотрелВослед твоей большой фигуре.Такой вот скомканный удел,

«Остаются красивые шрамы…»

Остаются красивые шрамыНа воспрявшем от боли лице,Будто роспись под сводами храма,Штамп резной на печном изразце.Будто сам гениальный КандинскийНаложил на тебя макияж,И блестишь ты на улице льдистой,Как подсвеченный солнцем витраж.Не побитый презрительным градом,Но слегка повреждённый судьбой,Все рубцы ты несёшь как наградыИ уносишь болезни с собой.И не ждёшь ничего на рассвете,Только жаждешь прохладной воды.Новый шрам твой никто не заметитУтром ветреным, снежно-седым.

«Ты пьян слегка сегодня солнцем…»

Ты пьян слегка сегодня солнцем,И выпить хочется ещёВоды из чистого колодца,В который лик твой помещён.Ты разукрашен кистью Мунка,Но на мосту не заорёшь.Под тучи сивую форсункуПодставишь руки, хлынет дождь.Чего желать тебе, дружище,На том загадочном мосту?Добра от ливня ты не сыщешьИ здесь любовь найдёшь не ту:Не вдохновлённую подругуТвоим возвышенным мирком.Не бойся, шествуй без испугаПо трапу в лязге городском.Держись за поручень короткийИ не смотри сквозь страх назад.Ты пьян слегка – и пьян от водки,А рядом волны шелестят.

«Мракобесит в сырой подворотне сквозняк…»

Мракобесит в сырой подворотне сквозняк.Лист кленовый, к асфальту прибитый,Как придуманный кем-то досадный пустяк,Веселится на клумбе забытой.Карусель будто флюгер дрожит на ветру.У ворот – клевер, сети бурьяна.Начинал с центра поля ты эту игру,По траве бороздил океаныС разноцветным мячом, в трудовых синяках,В разрисованной мятой футболке.Был Стрельцовым на мокрых, тяжёлых полях,Блохиным виртуозным и бойким.Сколько схлынуло в прошлом недетских страстей,Суеты в озорном беспорядке!Подойди к тем воротам и снова забейВ правый угол чуть ниже девятки.

«Мартом хлипким, раскатистым мартом…»

Мартом хлипким, раскатистым мартомВдоль бегущих навстречу ручьёвТы идёшь с недочитанным СартромИ на что-то уже обречён.Будто ранний, дрожащий подснежник,Вылез ты из холодной земли.Спал под домом у юной черешни,А проснулся в туманной далиСреди мутных, застывших пейзажейВ ожидании чуда весны.Не нашёл ты ни моря, ни пляжа —Только ров у высокой стены,Да ещё разглядел часовогоВ башне замковой сторожевой.Из старинного лука тугогоЦелил он в тебя и тетивой,Усмехаясь, поигрывал. Щурясь,Повторял дикой жизни закон.Мартом тем в разыгравшейся буреВыжил ты, хоть и был обречён.

«Осколки вазы всё же склеил…»

Осколки вазы всё же склеил,И вышел авторский сосуд.В нём замерещились аллеи,Цветы туманные растут.Надломан грифель карандашный.Надорван лист календаря.Что завтра сбудется – неважно.Сегодня день прожит не зря.Всегда на гоночном пределе.Рихтуешь крылья, будто жесть.То взлёт был, может быть, паденье,Но точно гнал на вираже.Лупили гроздья облепихиВ окно горячего купе.Зато теперь ты гонщик тихий.Дымит испуганный мопед.На свалке – треснувший спидометр,И обнулён километраж.Литые диски – в мутном хроме.Пустой, заброшенный гараж.

«Воскресный день в нескучном зоопарке…»

Воскресный день в нескучном зоопарке.Искристый, вдохновляющий фонтан.Под солнцем безалаберным и жаркимПотеет взаперти орангутанг.Берём по соку. Томные верблюдыЖуют спросонья мятую траву.Сквозь тщательно удобренные грудыДве грязных бегемотихи плывут.Решётки, клетки, крепкие вольеры.Восторженный, щенячий детский крик.А хочешь, по неброскому примеруТы будешь, как примат тот, многолик?Попросишь у клиентов шоколадку,Исполнишь отработанный кульбит.Пока ты скачешь искренно и складно,Никем ты не обижен, не забыт.Уснёшь на утрамбованной соломеИ утром разомнёшься, как атлет.Папаша – самодеятельный комик —Метнёт в тебя остатками конфет.Ну что же, в тонком фантике наградуПриму и проглочу её с трудом.Схвачу мужчину, брошу за ограду.

«Горят лепестки традесканции…»

Горят лепестки традесканцииЗа жарким вокзальным окном.Вот поезд, и вот твоя станция,И рядом твой брошенный дом.Стоит на перроне асфальтовомНапичканный снедью киоск.На клумбе в убранстве фиалковомРаскинулся бархатный лоск.Постой, задержись на мгновениеУ входа в прохладный тоннель.За ним – круговое движениеИ города громкого трель.А здесь, на ступеньках раскрошенных,Ты всё ещё тот пассажир,Которому хочется в прошлое,В волшебный, придуманный мир,К глубоким сосудам, наполненнымДо края кристальной водой,Подсвеченным брызгами молнии,Луной до поры молодой.Напьёшься целебного чая тыИ в душный войдёшь переход.И следом какой-то отчаянныйБагаж твой, смеясь, понесёт.Предложит такси жёлто-белое,Применит лояльный тариф,А ты сквозь усталость недельнуюПоймёшь, как твой город красив.

«Забрось блокнот и не пиши…»

Забрось блокнот и не пиши.Усни, зарывшись под подушку.Как хорошо лежать в глушиПод одеялом непослушным!Ночами ты медузы блин,И сны в твоём кинотеатреБолтают в сказочной далиТебя отверженного. Вряд лиВсплывёшь во тьме из-под воды.Храп за стеной привычней стужи.Горбатый кит, ломая льды,Тебя, играясь, отутюжит,И будешь гладким, как янтарь,Под романтическим наркозомКиту огромному под статьКрушить торосы в дивной позе,А утром мягкая волнаПустой причал тебе укажет.Проснёшься, вброшенный из снаНа простыню пустого пляжа,Где за пригорком через крайЛьёт город жизнь на тротуары,И где раскачанный трамвай

«В скользящем шорохе небес…»

Алексею

В скользящем шорохе небес,Трамвая раннем песнопеньиСентябрь разносится окрест,И не хватает нам терпенья.Спешим куда-то сгоряча,Почти летим на ближнем свете,Как штурмовая саранчаЛиству резным укусом метит,Стираем толстый каучукНа пыльных в ромбиках подошвахО грунт непрошенных причудИ оставляем что-то в прошлом,Ещё реальном и живом,Но безвозвратно отдалённом.В нём, будто в море штормовом,Исчезли близкие невольно,И нам осталось только ждать,Что наконец наступит вечер,Не день сурового суда,А миг той самой важной встречи.

«И в какой-то разлуке пространной…»

И в какой-то разлуке пространнойС несгораемым солнцем живёшь.На земле копошишься туманной,По морям беспокойным плывёшь.Вброшен в ночи и дни грозовые,А хотелось бы просто парить,Раздавая с небес чаевыеВолонтёрам мятежной зари.Пусть они разукрасят деревьяИзумрудом весенних кистей.Есть в природе такое поверье:Если краше, то будет теплей.Если чище, то станет светлееНа тропинках воспрявших садов.Улетаешь? Ну что же, смелее.Пролети над костром городов,Над заползшим змеёю безверьемВ рукава твоих тёплых одежд.Ты мелькнёшь в поднебесье, наверно,Там, где воздух прозрачен и свеж.

«Цветёт твой кактус на окне…»

Цветёт твой кактус на окне —В иголках матовое чудо.Петляет мох среди камней,Растёт берёза из-под грудыЗабытых в поле валунов.Дрожит на крыше подорожник.Кувшинки кружится челнок,Скользит по речке осторожно.Забилась птица под карниз.Засел лист вишни в паутине.Старик, влекомый жизнью вниз,Бредёт, пока во тьме не сгинет.И ты посмотришь вслед ему,Как уходящему актёру.И сам проникнешь в эту тьму,За небытья крутую гору.

«В подворотнях кирпичных материй…»

В подворотнях кирпичных материй —Живописцев учебный этюд.Из расщелин асфальтовых прерийНезабудки в потёмках растут.В мозаичных узорах калитка.Призрак прошлого спит в простыне,Барабанящей парусом хлипкимПо отбитой мячами стене.Стол дощатый, скамейка в бурьяне.Остов ржавый футбольных ворот.На помеченной цепью полянеЗапаркован бензиновый взвод.По каким-то домам непонятнымРазошлись впопыхах игроки.На деревьях, дрожащих невнятно,Раскрывает весна лепестки.Ты идёшь по тропинке, скользящейМежду клумбами стройных цветов.Разрывают твой вечер изящноОчертания школьных дворов.Где-то тут, под трепещущим клёном,Рисовал ты мелками звездуНа асфальте, как в чистом альбоме,И летел сквозь ночную грядуК удивительным дальним планетам,Но вернулся в свой солнечный двор.Не нашёл здесь друзей силуэтов —Только детский игривый простор.

«Пред образом твоим…»

Пред образом твоим,Пред масляным распятьем,Стою, судьбой творим,Стою один опять я.Стою, читая стих,Усыпан цветом вишни.Хоть ветер праздный стих,Меня почти не слышно.Меня тут вовсе нет.Я – пыль на поле битвы,Истерзанный куплетВозвышенной молитвы.Стою, прильнув челом,К намоленной иконе,И тот, кто под стеклом,Ни слова не проронит.Но смоляной слезой,В ночи мироточащей,Он успокоит взорМой поздний и скорбящий.Скажу вновь взапертиНе «Харе» и не «Кришна»,А «Отче наш, прости»

«Объять необъятное небо…»

Объять необъятное небоРуками, а может, во снах.Всё это нежданная небыль,А может, дорога тесна,Увиты репейником тропыВ твоих обречённых полях,И кажется в сумерках, что тыНад рощами куришь кальян,Плывёшь в трансцендентном потоке,Вплываешь в воздушный дацан.Но сам ты воспитан на роке,Прочёл сотни книг до конца,Но мало их. Есть Гималаи,Снегами прошитый Бутан.Отправь свой конверт Далай-ламе,Монахам на горный почтамтИ снова в разрушенный городВернись, как паломник к реке.Ты жил здесь с реальностью в ссореИ будешь здесь жить налегке.

«Картина в тёмном интерьере…»

Картина в тёмном интерьере,В ветвистой патине багет.Открыты в зал из спальни двери.Тебя как будто в доме нет.Есть шорох ветра на балконе,Обложки книжной перелив.В углу на сгорбленной иконеЛик Серафима молчалив.Молчишь и ты. Бормочут краски,Плывут слоями, как слеза.Сказать бы что-то, но напрасноВорвёшься словом в тот пейзаж.С холста едва, неповторимоТечёт рекой притихший звон.Перстом небесным СерафимаНа жизнь ты с ним благословлён.

«Звучала музыка в саду…»

Звучала музыка в саду.Тьмой зашифрованный оркестрВ листвой усыпанном прудуИграл на чём-то интересно:Не то на гибком камыше,Не то на вёслах у причала,И посвятил он песнь душе,Что здесь жила и одичала.Ночами стелется онаВуалью белой вдоль аллеи.Тумана следом пеленаПлывёт, сверчков наивных трелиИз заколдованной травыЕё в пути сопровождают.Здесь в тёмном царстве нет живых,А утром здесь благие дали,Звенит ухоженный простор,Как тетива тугого лука,И где-то дремлет тайный хор,Пока не слышно страшных звуков.

«В кафе у Кафедрального собора…»

В кафе у Кафедрального соборатуристы за глинтвейном налегке.Плывет корабль, взвинчивая скорость,по реке.Воскресный день торжественно морозен.Заснежены собора витражи.По крышам ветер веником елозит.Скажи,что завтра или, может, очень скоропридём сюда. Нам будет веселей.Растает снег на дремлющих просторах.Развейпо острову ненужные сомненьяи в реку брось каштана жухлый лист.Декабрьский город в солнечном затменьичист.

«Есть в поздней осени покой…»

Есть в поздней осени покойПроспектов тёмных, перекрёстков.В листве, дрожащей вразнобой,Мелькают улицы неброско.В пустынных парках тишина.В тумане небо растворилось.Как будто жизнь прошла одна,А воскресенья не случилось.Как будто снова поутруОдно и то же, и спросоньяСледишь, как в сумерках умрутБлагие вести межсезонья,Падёт в промозглые сады,На гладь озёр и рек затихшихНадежд сгоревших чёрный дымВ живых столбцах четверостиший.

2. Сувенир

«Ты мой домашний сувенир…»

Оле

Ты мой домашний сувенирБез ослепительной обёртки.Щебечешь утром на весь мир:«Омлет готов», – и кофе горький,Как я люблю, стоит давно,Накрытый блюдцем пестроватым,И в щёлку, в летнее окноЛетит дымок витиевато,Цепляя астры лепесткиНа подоконнике раздольном,И хлеба белого кускиРумянит тостер добровольно.Ещё лежу, брожу во снахНа утрамбованной подушке.Но запах кофе, как весна,Цветёт на кафельной опушке,Сквозит ванильным ветеркомВ дверном проёме, на балконе.Встаю разбуженный, тайкомИду на кухню, твой поклонник.

«Построй мне дом из камыша…»

Построй мне дом из камышаВдали от пристаней картонных.Повесь под крышей жёлтый шар —То будет солнце для влюблённых.Я нарисую на полуБукет цветов замысловатых,Зелёным заштрихую луг,Пущу овец пастись крылатых.За ними пёс сторожевой,Играясь, пустится в погоню,И улетят они за мной,Оставив прошлое в загоне.Я буду добрым пастухом,Владельцем дум младого стада.Твой камышовый лёгкий дом —Такая прочная отрада,Что вряд ли сдвинешь ты егоИ никогда не перестроишь.Овец наивных хороводТы плёткой в стойло не загонишь.Вернёшься в поле на зареС сумой и флейтой деревянной.Пасётся стадо на горе,

«В перламутре благих сновидений…»

В перламутре благих сновидений,В блеске раковин спящих морских,Промелькнёт незначительный генийКолыбельных напевных твоих.Убаюкана взором скалярий,Опустившись до самого дна,По песку цвета терпкого карриПутешествуешь ты не одна.Мельтешение стайных неоновГенерирует плазменный свет.Среди скатов, в скитанья влюблённых,Ты плывёшь, догоняя рассвет.В колыхании гибких актинийОбретёшь безмятежный уют.Спи, пока стебли их не раздвинетЛюбопытный зевающий спрут.

«Подари мне немного печали…»

Подари мне немного печали,Летней радости мне подари.Вдалеке на дощатом причалеВполнакала горят фонари.У причала качаются лодки.Променад лунным светом залит.На казанке проверенной, ходкойВыйдем мы этой ночью в залив.Позади перешеек канала,И вокруг колыбель пустоты.Что-то в прошлом за нами осталось,Чем-то новым прониклась здесь ты.Уж не этим ли плеском щемящимЧёрной в пенных соцветьях воды?Будто кто-то большой и скорбящийВыстлал белым узором следыЗа идущей на свет божий лодкойК берегам, где горят фонари.Обниму тебя, золото, вот какМожно верность друг другу дарить.

«В каких-то солнечных мирах…»

В каких-то солнечных мирахОн ждал её и верил в чудо:Её молчанье – не игра,А только женская причуда,Античный выстраданный мифО непокорности богини.Тот, кто в любви нетерпелив,По воле господа погибнет.Он верил всё-таки и ждал,Что в гладком облике ВенерыПридёт к нему его звезда,И будет он, наверно, первым,Кого божественным тепломСогреют, исцелят руками.Но звёздам тесен ветхий дом.Им нужен храм за облаками.Он жил один и вдруг веснойУвидел звёздочку под дверью.Забрал её в свой дом пустойИ счастлив был неимоверно.Жил долго с нею и горелПростым огнём, родным, небледным.Берёг её и не старел.

«Без тебя вроде всё как обычно…»

Без тебя вроде всё как обычно.Только что-то не то и не так.Проступает сквозь сон хаотичноКаждый ранящий душу пустяк.Можно жить без тебя и стремитьсяВ беспросветную глушь, в никуда.Так и жил, как свободная птица:Без друзей, без любви, без гнезда.Ты пришла, как приходят к больномуИз галдящей людской толчеи.Оживила цветы на балконе,Заварила на травах чаи.Пронеслась лёгким вихрем по кухне,Убрала на столешнице сор.Дом с тобой в ураганы не рухнет,Погрузится в вуалевый флёр.Одному без тебя неуютно.Ты вернёшься, и вновь при свечахСкажем что-то друг другу под утроИ заварим с шиповником чай.

«Наблюдай же за мной, наблюдай…»

Наблюдай же за мной, наблюдай.Сквозь неистовый шквал снегопадаПровожай меня пристальным взглядом.Когда всё невпопад, через край,Когда в час полнолунья не спится,Посмотри в серебристую высь.Прикоснись же ко мне, прикоснись!Нам опять поутру торопитьсяПо делам, по друзьям, по судам,По надуманным поводам злиться.И опять поутру торопиться.Жизнь не сладкий вояж по садам,По садам восхитительным, райским.Ничего не изменится завтра:Тот же снег, легкомысленный завтрак.Может, чуть приглушённее краскиЗалетят в наш неприбранный дом,И сквозь ширму глухой непогодыПо веленью январской природыТы меня распознаешь с трудом.

«Утром как-то всё иначе…»

Утром как-то всё иначе.Росчерк солнца из-за шторНичего ещё не значит,Если длится разговорС засидевшимся героемИз разломленного снаНа фрагменты, где нас двое,А судьба у нас одна.Отпусти того актёраВ омут вязкий городской.Пусть он мается в заторах,Газ вкушает выхлопной,Пусть почувствует в дороге,Что господствовать во сне —Участь призраков немногихИ Набокова в пенснеУ томящегося бродаК непокорной суете.Просыпайся! Кофе подан,Завтрак просится в постель.

«Мы уедем с тобой далеко-далеко…»

Мы уедем с тобой далеко-далеко.Улетим в необъятные выси.В этих высях нам будет легко, так легко,Что исчезнут двоякие смыслы.Жизнь покажется жизнью, а смерть подождёт.Засопит из угрюмой засады.Обольёт её небо кислотным дождёмИ отнимет былые награды.Мы вернёмся весною. Земля расцветёт.Приземлимся в предгорьях Алтая.Кто-то нас из родных позовёт и придётПосмотреть, как лавины ласкаютНас – пришельцев, а может, забытых детей,Посетивших иные планеты.Расскажи репортёрам из местных вестей,Как летали с тобой вокруг света,Как в галактиках чёрных искали друзей.Обездвиженный космос инертен.В нём земная любовь – лишь статичный музей,А любовь на земле выше смерти.

«Ты где-то близко, но не очень…»

Ты где-то близко, но не очень.Ты где-то рядом, но не здесь.Воздушный путь к тебе простроченТугими нитками небес.Ты воспаряешь над землёюИ левитируешь во сне.Струишься дымкой над водою,Готовишь зимний мир к весне.Я – беглый каторжник с галеры,Несостоявшийся актёр.Ты недоступна в тонких сферах,Куда я сети распростёр.Ищу тебя всегда, повсюду,Пусть безнадёжный это трюк.Я сочинил тебя и будуИскать, пока не усмотрюВ пейзажах ветреных и скромных,На узких улицах пустых.Я позову тебя негромко.Я точно знаю – это ты.

«Разойдёмся по тёплым квартирам…»

Разойдёмся по тёплым квартирам.Запорошены снегом дома.За окном, как в игрушечном тире,Кроет вьюгой прохожих зима.Продолжается град многоточий.Вопросительных знаков сезон.Город счастья опять обесточен,И накрыл нас разлуки циклон.Напиши мне о чём-нибудь новом.Не о том, что метёт за окном.Но молчат разделённые двое,Как актёры немого кино.Между нами стена снегопада,Километры несказанных слов.Ты – алмаз недобытого кладаВ тайниках расписных ледников.Разойдёмся по зимним квартирам.Не успеем к ночным поездам.Обозначится белым пунктиромМежду нами земная гряда.

«Мы останемся здесь до прихода весны…»

Мы останемся здесь до прихода весны,До начала пленительных песен.Помолись перед сном, чтоб из лёгких страныУнесло тошнотворную плесень.Жизнь прохладна, сурова, а смерть горяча.Шлёт землянам цветы и приветы.Не нашлось в этой жизни такого врача,Чтобы вытащить нас с того света.Что ж, не будем цепляться за каждый сучок,Будто миру мы все неугодны.Позови меня вновь, я подставлю плечо.Я приду, моя радость, сегодня.До несмелой весны, до заманчивых днейОтсчитаем часы грозовые.Я прижмусь к тебе утром, и станет теплей,Отдалятся болезни земные.

«Напиши мне о чём-нибудь, Солнце…»

Напиши мне о чём-нибудь, Солнце.Я цветов тебе в поле нарву.Запусти из ночного оконца

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.