Мир в пузыре. Том 4. Иллюзия истины

– Подобно тому, как колышутся колосья на ветру, – прошептал Дмитрий.

– Чёрт, куда же ввязался мой отец? – добавил Яцек.

Глава 4. Плёнка (часть 4)

– Я заметил, как один учёный стоял, прикрыв глаза одной рукой, и пытался второй нажать какую-то кнопку на пульте управления. Но судя по всему, не успел и вошёл в ступор.

– И что это была за кнопка? – облокотившись на стуле, спросил Этьен.

– „Сжечь помещение“ – такая была надпись на той кнопке. Когда я взглянул в центр, в центр лаборатории, я заметил странный свет. Он будто шел из ниоткуда. Его окружали сидящие на стульях молодые люди. Присмотревшись, я понял это была молодёжь, вероятней всего ещё студенты, часть их вещей лежали в стороне на одном из столов лаборатории.

– Какое количество студентов было успешно подключено к единому кластеру?

– В смысле какое количество? – встревожился бородач. – Ты же спорил со мной и говорил, что их не было, и что экспертиза ничего не показала!

– По нашим данным там было пятнадцать мест. Все ли они были заняты студентами?

– Так ты был в курсе? – вскочил пациент.

– Сядьте, – указывая на стул.

– Это ваших рук дело?

– Не моих, моя работа лишь выяснить, что ты видел, и всё.

– Там проводили эксперименты на людях!

– Я не владею данными об этом эксперименте.

– Сука, врёт и не краснеет! – оскалился Дмитрий. – Он всё знал. Ему повезло, что его командировали в тот день и эксперимент поставили без него. Доктор Этьен.

– Они что-то сделали с ними, – по щекам бородача побежали слёзы.

– И этот свет, когда я смотрел на него, меня засасывало и манило к нему, но стоило моргнуть или увести взгляд, как всё проходило. Ничего не менялось, я просидел там час или два, может быть больше. Я за это время прочитал заметки в журнале испытаний. Они пытались создать коллективный разум? Что это за эксперименты?

– Я не владею информацией, – ответил врач.

– Я поначалу пытался вывести их из этого состояния. Обливал водой, бил по лицу, колол и резал руки. Я даже нескольким прострелил ногу и никакой реакции.

– Интересно, – улыбнулся доктор Этьен.

– Да ты хоть понимаешь, что мне пришлось взять автомат и расстрелять всех в лаборатории, пока, наконец, остальные не стали приходить в себя. И, конечно же, военные меня приняли с распростертыми руками. Два сломанных ребра и перебитые кости ног. Долго всё заживало. Так меня ещё никто не избивал лежа на полу.

– У тебя ещё было несколько швов наложено, но борода хорошо всё скрывает.

– Они сломали мне челюсть, – оскалено сказал пациент и ударил кулаком по столу.

– Но тебя вылечили, у тебя даже дикция полностью восстановилась.

– Ха, – усмехаясь. – Думаю, теперь меня начнут докучать вопросами о монахе?

– Да, да Мэтью.

– После моего опрометчивого поступка монах больше не явится мне, а значит, вы все эти долгие годы тратили свое время впустую. Я БОЛЬШЕ НИЧЕМ НЕ ВЛАДЕЮ! – закричал бородач. – Я им не интересен! Не уверен я, что они вообще в этом времени.

– Чёрт тебя дери! – оскалился доктор. – Вообще-то мы пытались понять, как ты выжил после прямого контакта с сверхразумом.

– Что? – встревожился Мэтью.

– Ребята, принимайте его.

– Но дверь закрыта. Что теперь мы будем делать, док?

Дополнительная дверь открылась в стене и два санитара набросились на Перека, надевая смирительную рубашку.

Доктор направился к камере, частично перекрыв своим халатом экран, но после развернулся.

– Да не волнуйся Перек, нам нужен лишь твой мозг. Тебе не будет больно. Мы будем тщательно его изучать… – видеозапись окончилась.

Василий раздвинул шторы. И в комнате стало светло.

– Вася, ты никогда шторы не отдергивал, – улыбнулась Анна.

Пенкин младший ничего не ответил.

– Твой отец рос в сиротском приюте? – поинтересовался Дмитрий.

– Отец был усыновлен, – ответил Владислав. – Он остался сиротой в семь лет. Но, усыновили его не сразу. Были какие-то проблемы у его будущих приемных родителей. Он почти два месяца провёл в приюте. К чему такие вопросы?

– Это всё объясняет, – начал Пенкин старший. – Но я не уверен на все сто процентов.

– Что? Что тебе объясняет? Ты считаешь, ему успели промыть мозги?

– Ну, я бы это так не называл. Методики ЦРУ и Корпорации в то время, как и сейчас ещё очень отсталые. Они не такие быстрые и требуют годы для работы с ребенком. Такие дети и подростки должны годами расти в идиллии спокойствия и умиротворения. Это даёт положительный результат в работе с их психикой. А тут всего два месяца и такие способности. Не думаю, что на него оказали влияния люди из Корпорации.

– Дима, к чему ты клонишь?

– Давай применим дедукцию. Монах сказал ему что?

– „Тебя готовили к этому!“ – так вроде, – ответил Владиславович. – Чёртова Корпорация! – скалясь.

– НЕТ! – резко воскликнул учёный. – С этими монахами Корпорация никогда не работала. Они были, есть и остаются загадкой! Кто-то из Корпорации их вообще считал врагами. Кто знает, может быть их методики более лаконичны. И кардинально отличаются от корпоративных. Я читал упоминание о них. За ними идёт охота. Денежные суммы просто неимоверны. За одного живого из них дают баснословную сумму. Но больше я ничего не знаю. Думаю, упоминание о них попало мне случайно в архивном деле. О них что-то знал Бернард, но стоило мне спросить, хотя бы намекнуть о монахе, как он уходил от ответа. Будто ему кто-то запретил о них говорить. Потом и материалы о них, исчезли из архивных дел. Кто-то очень не хотел посвящать нас в эти дела.

– О, как, – вздыхая, Яцек наклонился на стуле вперед.

– Владислав, это объясняет его устойчивость к силе. Эти практики, а я уверен ими подвергли твоего отца, дали ему сил просто не реальной способности противостоять силе сверхразума. Они смогли это сделать за два месяца, а корпоративные методики вообще ничего не могут добиться. Этот старший монах конкретно сказал ему, что его готовили к этому. Кто они вообще такие, пока остается загадкой.

– Орден святого Ментала. Теперь всё становится на свои места.

– Владислав, я думаю, твоего отца превратили в Маньчжурского кандидата6.

– Это кто такой? – сморщил лицо доктор.

– Ты не знаешь кто это? – уточнил старший брат.

– Не особо, – ответил Яцек. – А вообще о чем ты сейчас?

– Ты тоже не в курсе, о чём я вообще? – переводя взгляд на Анну. – А ты? – потом на брата.

– Нет, – ответила женщина.

– Какой ещё кандидат? – растерялся Василий.

– Ну, это когда гипнотическими практиками внушают человеку, что он совершенно другая личность или же дают определенные установки. Таким способом прививаются повадки измененной личности, интересы и предпочтения. Да всё, что угодно. Да он может жить своей обычной личностью много лет, пока в один прекрасный день ему не скажут определенную фразу, несколько слов, кодовых слов. И тогда он переключается на иную личность, измененную. Эти практики дают возможность, как задавить личность под личиной другой, так и на оборот. Кто знает, что сделали с ним эти монахи. А если они не из Корпорации, то тогда какие цели преследовали они? О них вообще мало, что было написано. Но охота за ними шла, ох мама, не горюй. Я это точно знаю.

– Ты хочешь сказать, что его могли подготовить монахи ещё в семилетнем возрасте в течение двух месяцев? И это они сделали для того, чтоб использовать его в 1999 году?

– Я же говорил, дети лучше подвержены психокоррекции. Что до монахов, так они могли владеть практиками одного сеанса. Одного сеанса, который мог полностью сократить десятки лет работы дилетантов из Корпорации. Представляешь, как могут быть ценны эти монахи для Корпорации?

– За двадцать девять лет?

– О чем ты, Владислав.

– Ты говоришь, что монахи его готовили к событиям, которые произошли с ним спустя двадцать девять лет?

– Это лишь предположения, домыслы. Я не знаю, – вздохнул профессор.

– Дима, я тоже вырос сиротском приюте.

– Не важно, смысл один и тот же.

– Но, уже не во Франции, а в Польше. Мой отец вывез меня в спешке из Парижа и оставил там. Больше я его не видел. Это было в 1999 году. И вот уже 2005 год, он на этой записи, это объясняет, почему он оставил меня. Он почему-то скрыл нас от них. Ведь охота была за ним, а не за нами.

– Нас? – растерянно спросил Дмитрий.

– Меня и мать, – продолжал доктор. – Но мы были порознь.

– А судя по последним словам доктора на этой пленке, ему вскрыли череп, – вздохнул учёный.

– Да, ублюдки из Корпорации, – Владислав сжимал кулаки.

– Смеркается, – сказала Николаевна.

– О, мы весь день просидели у тебя Василий.

– Ребята, время пролетело незаметно, – улыбался хозяин.

– Но с пользой провели, – добавил старший брат.

– Я думаю, утро вечера мудренее, – подхватив улыбку Пенкиных, продолжала Черевко. – Всем нужен отдых.

– Да, встал Владислав. Мы пойдем. Давайте завтра ещё всё обсудим.

– Да, улыбался учёный. Может быть, я ещё что-то интересное вспомню за ночь.

Глава 5

Мнение человека базируется исключительно на опыте, исходя из прожитой им жизни. Не нужно сбрасывать со счетов податливый характер, который может давать погрешность. Зависимость от мнения окружающих, убеждённость в том или ином вопросе может варьироваться. Так порождается коллективное бессознательное мнение стороннего лица или целой организации в массах, думающих, что они свободны. Характер массово формируется с рождения через призму восприятия.

научный труд из замка Вевельсбург, Германия

„Податливая призма восприятия“

автор неизвестен,

1942 год н.э.

Глава 5. Это был напряженный день (часть 1)

Владислав, будучи сонным, шёл набрать воду. Очень хотелось пить. Его качала из стороны в сторону. В голове бегали какие-то мысли, вероятней всего после какого-то сна, который он уже не помнил. Было ещё очень рано, сон не давал глазам открыться. А сухость во рту не давала окончательно заснуть.

Боковым зрением доктор заметил, что-то неладное. В дальней части прихожей, почти у входной двери висела его куртка. Из одного кармана, что-то выпирало. Он стал размышлять, проходя мимо на кухню. Потом остановился, ещё раз взглянул и продолжил движение. Сделав глоток прохладной воды, Владиславович немного взбодрился, продолжая мыслительный анализ о своей верхней одежде.

– Деньги от Зигфрида? – подумал он. – Я вроде всё вытащил. Что там? – задумчиво он стал зевать. – Да, какого чёрт, – оставив кружку с водой.

Яцек подошёл к кожаному изделию и стал хаотично хлопать по обоим сторонам. Что-то тяжелое нащупывалось в одном из карманов. Зевая и протирая глаза, он полез во внутренний карман и вытащил устройство для записи. Им был диктофон.

– О! – выдохнул мужчина. – Я совсем забыл про это, – рассматривая кассету внутри устройства. – Она полностью использована. Что же там записано? – перематывая пленку. – Вероятней всего я мог машинально схватить диктофон с собой в карман брюк, а потом переложил в куртку, – размышлял он, пока устройство перематывала пленку. – Да что же я мог на него записывать из последнего?

Устройство щёлкнуло, и перемотка остановилась.

– Интересно, что именно я записал на эту кассету? – ощущая сильное любопытство, Владислав вернулся на кухню.

Усевшись за стол, он ещё раз протер глаза. И, сделав большой глоток прохладной воды, нажал кнопку „Плей“. Из динамика доносились знакомые голоса, это был последний сеанс гипноза, что проводил он в Польше. И слушая запись, Владиславович вспоминал, как это было.

– Ты ещё в лесу? – монотонно звучал голос доктора.

– Да, – вновь спокойным голосом ответил студент. – Я почти на окраине леса. Тут хорошо, тихо, но влажно.

– Что значат твои слова: „Найди меня!“? – спросил Владислав и вспомнил, что слышал эти слова в одном из своих последних снов.

– Это не мои слова, – тем же спокойным голосом.

– А чьи?

– Не знаю.

– Это Руководитель? – пытаясь скрыть тревожность в своем голосе, спросил доктор, но это ему с трудом удавалось.

– Я не знаю. Здесь нет никого. Очень странно, – вздыхая. – В лесу стало тихо. Очень тихо.

– Ты уже видел его. Как он выглядит? Опиши Руководителя?

– Я его сейчас не вижу. И ветра нет. Очень тихо. Папоротники перестали качаться.

– Хорошо, попробуй теперь…

Внезапно зазвонил мобильный телефон в кармане Владислава. Он его тут же сбросил.

– Попробуй обой…

Вновь раздался телефонный звонок. Он вновь сбросил вызов.

– Попробуй обойти его с…

Опять раздался звонок. Лесневский тут же схватил устройство и, шоркая одеждой, вышел в соседнюю комнату.

– Да! – прозвучал отдаляющийся голос Владиславовича из записывающего устройство.

– Диктофон продолжал писать, пока я говорил с Андреем, – подумал доктор. – Действительно, и что же там записалось? – зевая, он сделал ещё глоток.

– Я вижу людей, – донесся дрожащий голос студента из динамика диктофона. – Их очень много, они ходят вокруг. О, я вижу и его! Это Руководитель, он среди других. Он не совсем похож на человека. Он странный и… ОЙ! – воскликнув. – Он заметил меня. Он выбрал меня. Я должен подойти к нему или подождать? Я не знаю! – тревога чувствовалась в его голосе. – Он идет мне навстречу, – голос молодого человека не переставая дрожал. – Он что-то заметил? Почему он остановился? Он рассматривает меня! Что он делает? Он смотрит на меня, но больше не идёт. ОЙ! Он снова идёт в мою сторону. Он ещё ближе, – ещё больше задрожал голос в динамике записывающего устройства.

– Чёрт меня дери, а я в этот момент говорил с Андреем, – выдохнул Яцек. – Ого. Интересно!

– Он схватил меня за руку, – дыхание студента участилось. – Он рядом! – и молодой человек замолчал.

Было отчетливо слышно его напряженное дыхание, и как он глотает слюну в динамике диктофона. Пауза была достаточно долгой, около пяти минут. Доктор вслушивался, прикладывал динамик к уху, но ничего не слышал. Нервничая, он продолжал пить воду. Сон окончательно покинул его.

– Владислав, – прозвучал уже спокойный голос студента.

Доктор резко отдернул устройство от уха. Легкий звон ещё больше взбодрил его, но через несколько секунд ушёл.

– Тебе нужно найти меня, – продолжал он. – Я умираю уже много лет, мне нужно вернуться, меня забрали. Остерегайся Кощеев! Они повсюду. Остерегайся их. Найди меня. Ты должен изменить порядок… – проигрывание на диктофоне остановилось.

– Что! – возмутился Владиславович. – Нет, этого не может быть! Нет, нет! Чёрт, – разочарованно вздыхал он. – Пленка закончилась. Чёрт! Нужно было цифровой использовать, там памяти больше, – на выдохе. – Да, он бормотал о каком-то порядке, – вспоминая слова студента несколько дней назад. – И на этой записи. Что он имел ввиду, когда говорил о порядке? Чёрт! Чёрт! Чёрт! – скалясь. – Так я ничего и не выяснил.

– Что случилось? – подошла мать.

– А, да так ничего. Мама, просто в диктофоне закончилась пленка, – зевая.

– А у нас есть такие, под домам в Гастрономе. Маленькие кассетки?

– Да.

– Да, однозначно есть.

– Спасибо, учту, – улыбаясь. – Но, они мне не к чему, – сквозь улыбку. – Чёрт, пленка закончилась на самом интересном месте, – подумал он и выключил устройство.

Плотно позавтракав, Яцек подошел к двери Анны и нажал кнопку дверного звонка.

– Привет, прогульщик! – появилась хозяйка в дверном проеме.

– Прогульщик? – растерялся мужчина.

– Ещё какой, – хватая за шиворот, она затянула его в прихожую. – Ты чего не остался?

– Аня, мать меня не видела столько лет и сестра. Я же должен был рассказать, чем занимался все эти годы, – закрывая входную дверь. – Как тебе спалось?

– Никак, о тебе думала.

– Думала? Аня, – подойдя ещё ближе.

– Да, – она улыбнулась.

И их губы сомкнулись в страстном поцелуе.

Спустя некоторое время, они уже лежали на диване под одеялом.

– Аня.

– Да Владислав.

– Ты уже второй раз выносишь одеяло из спальни, почему я там до сих пор не побывал?

– А это следующий этап, пупсик, – прошептала она ему под ухом и начала целовать. – Ты вновь сделал меня счастливой, – дыша ему в ухо.

– Анна тебе не показалось странным вчерашний день?

– Да, – вздохнула женщина. – Очень насыщенный.

– С утра, ну может не с самого утра, но с начала дня мы просидели у Пенкиных до вечера. Мы не заметили, как прошло более двенадцати часов. Наступила ночь. И мы разошлись, как ни в чём не бывало. Тебе это не показалось странным? Как мы вообще могли столько просидеть? Тебе не показалось, что ход времени шел иначе?

Глава 5. Это был напряженный день (часть 2)

– Нас не одолело чувство голода, – задумалась Анна. – Я в двенадцать ночи только вернулась домой. Да, ты прав. Я как-то не заметила это, – вновь задумалась она.

– Я уже дома ощутил сильное чувство голода и жрал, как не в себя, – засмеялся Яцек. – Извини, что так грубо сказал.

– Да, ничего, я тоже грешна – кушала, – улыбаясь. – Меня тоже накрыло сильное чувство голода. И это действительно странно.

– Мы не могли так просто просидеть весь день? Аня, согласись.

– Неужели это был гипноз, – улыбнулась она игриво. – Боже, – целуя шею Владислава.

– Я думал, что гипнотизирую его, а он гипнотизировал нас, – приподнялся Владислав с дивана. – Или же тут было что-то иное. Не понимаю. Чёрт!

– Куда ты? – хватая за руку.

– Аня, меня волнует вчерашний день. Он был крайне странным. И чем больше я об этом думаю, тем больше я хочу ещё раз поговорить с Дмитрием. Нужно наведаться к Пенкиным! Всё, как во сне.

– Трусы не забудь одеть.

– Кстати, а где они?

– В этом я тебе не помощник, – засмеялась женщина. – Мои тоже поищи, давай, – улыбалась она. – Мне позвонить Васе, пока ты будешь искать мои трусы?

– Иди сюда! – схватил её Владиславович, целуя в шею. – Они нам не нужны.

Спустя некоторое время пара стояла перед входной дверью Пенкина.

– Может, нужно было ему позвонить? – спросила Черевко. – Телефон у него всегда при себе, – и Анна нажала на кнопку дверного звонка.

Прошла минута, потом другая.

– Спит ещё что ли? – задумчиво вздохнула Николаевна. – Нужно было с ним созвониться. Однозначно, нужно было.

– Вполне может, – пожал плечами доктор. – Но им нужно просыпа… – резко замолкая, заметив открывающуюся дверь.

Перед ними стоял Василий, вытирая мокрые волосы на голове.

– Ой, извини, – растерялась Анна.

– А что случилось-то? – протирая мокрый лоб, спросил хозяин.

– Дмитрий уже проснулся? – спросил Владислав.

– В смысле проснулся? – удивился Пенкин.

– Ну, твой брат уже не спит?

– Его нет! – спокойным голосом.

– Василий, сейчас не до шуток, – сказал доктор, бросая взгляд за спину младшего брата. – Мне нужно поговорить с твоим братом, вчера как-то всё сумбурно вышло.

– Он уехал, – вновь спокойным голосом. – А разве он к тебе не заходил? Владислав, он сказал, что зайдет к тебе. Он спрашивал, где ты живешь, я сказал спросить у Анны. Она знает, где ты живешь.

– Дима не заходил, – ответила Анна.

– И ко мне, – добавил доктор.

– И… – растерянно бросая взгляд на пару, младший Пенкин продолжал вытирать мокрые волосы. – И где же он? – опустив полотенце.

– Вася, ты у меня спрашиваешь? – удивилась Николаевна.

– Странно, – задумчиво сказал доктор. – Где же он?

– Он сказал, что скоро вернется, – растеряно говорил Василий. – Но, он не уточнил когда именно.

– Если он был, здесь, и сейчас его нет, значит, он вышел через подъезд, – сказала Черевко. – Конечно, есть ещё версия через крышу или окно. Но я думаю, первый вариант самый очевидный. И бабульки наши могли бы его заметить, – подмигнула она доктору.

– Василий, оставайся дома, на случай если он вернется, – махнул Владислав.

– Хорошо ребята, я вас буду ждать.

Спустившись по лестнице, Анна и Владислав через железную дверь вышли во двор. В нескольких метрах от них на лавочке сидели три пожилых женщины. Бабушки о чём-то шептались, но заметив наших героев, резко замолчали и стали рассматривать их. А спустя несколько секунд вернулись к своему прежнему делу.

Одна женщина щелкала семечками. Её соседка, сложив руки на коленях, постоянно вертела головой по сторонам, будто наблюдала за всем происходящим в округе. Последняя, что-то бормотала, с очень недовольным выражением на лице.

– Настасья Ивановна, – выйдя из дверного проёма подъезда, обратилась Анна к одной из сидящих бабушек.

– Да Аннушка, – ответила женщина, складывая семечки в ладошку. – Какой симпатичный молодой человек рядом с тобой. Жених?

Анна растерялась, и хотела было что-то сказать, как внезапно доктор ответил.

– Самый, что не наесть настоящий! – сквозь улыбку.

– Это похвально, – подхватила вторая. – Породистый красавиц, прямо иностранец.

– Вы Дмитрия Пенкина не видели, как он из подъезда выходил? – продолжила Анна.

– Я видела, – продолжила вторая.

– Маргарита Семеновна, а когда это было? В каком часу?

– Ох, я не помню уже. Марфа Ефимовна, я тебе говорила, когда Димка дверями бахнул в подъезде? – развернувшись к соседней пожилой женщине. – Помнишь?

– Ох, – вздохнула третья. – В пять утра давеча это было.

– Да, точно, это было сегодня в пять утра, – продолжала вторая. – Подъехало такси, и он куда-то уехал на нем. Ох, я-то живу на первом этаже, Вы не представляете, как хорошо слышу эти железные двери. Анна Николаевна, повлияйте. Через неделю собрание жильцов этого дома, будем с управдомом решать вопросы по оплате ЖКХ и я буду поднимать вопрос по дверям. Очень прошу поддержать меня в этом вопросе.

– Сделаю, что смогу, – улыбалась Черевко. – А куда? Куда поехал Дмитрий, Вы не знаете?

– Да откуда, просто сел в такси и уехал.

– Куда же он мог поехать, – задумался доктор.

– Владислав, – хватая за руку, нежно произнесла Анна. – Он упоминал большой каньон, – стоя позади.

– Так это ведь в США, – развернувшись к профессору. – Ты думаешь, он поехал туда?

– Он бредил этим каньоном.

– Аэропорт, нам нужно туда? Или он поедет поездом? Или как ещё? Корабль?

– Владислав, давай отойдем, – уходя в сторону.

– И?

– Успокойся, не всё так сложно – сказала женщина. – Не паникуй! – смотря ему в лицо. – Это так важно?

– Не знаю, – на выдохе. – Мне кажется да. Погоди, он говорил, что у него не было документов, удостоверяющих личность.

– Погоди! Ты помнишь, что он говорил? Именно после того, как ты погрузил его в состояние возвратной регрессии.

– Когда он погрузился в состояние глубокого транса, он постоянно говорил о большом каньоне в США.

– Нет, Владислав. В этом всё и дело! Здесь есть одно разграничение. До меня только сейчас дошло это.

– Аня, тут я тебя не совсем понял.

– Он говорил о большом каньоне и повторял именно „большой каньон“.

– И?

– После он сказал, цитирую: „А ещё я хочу уехать в Америку, навсегда!“.

– Ну, я помню это?

– Это желание из прошлого, ты вызвал воспоминания. И те желания, которые были у него тогда. На тот момент времени.

– Аня, я не понимаю тебя. К чему ты клонишь?

– А уже после, ты дал ему установку вернуться в Антарктику. Ты дал ему установку вернуться в тот момент времени, когда он был в Антарктике. И он ответил тебе: „С первых дней, я ждал перевода“, а после сказал…

– Большой каньон, – закончил Яцек. – Большой каньон, он упоминал его. И сделал это несколько раз.

– Важная фраза „С первых дней“, он сказал именно про первые дни! Он пробыл в Антарктике десять лет. И важно, как он сказал: „А ещё я хочу уехать в Америку, навсегда!“. Это желание и оно никак не связано с большим каньоном.

– Аня, я не понимаю о чем ты. Давай к сути.

– Большой каньон есть и в Крыму, вот я о чем!

– Что?

– Да!

– В Крыму? Здесь?

– Пошли я тебе покажу. Ай, чёрт, – резко остановилась она. – Я интернет не оплатила. Блин, его сегодня обрубили. – Погоди! – ехидно улыбаясь, она двинулась куда-то в сторону.

Доктор ничего не сказал и направился вслед за профессором. Женщина подошла к трем мусорным бакам и стала вертеть телефоном.

– Помню тут ловил Вай-фай соседский, с примитивным паролем, может ещё действует. Чёрт, сетей много, какой же из них, – задумчиво она всматривалась в дисплей телефона. – Вася, как-то рассказал.

Глава 5. Это был напряженный день (часть 3)

– Слушай, Аня, может мы к нему зайдём, у него интернет есть или к моим, – предложил доктор.

– Поздно! – напряжённо уставившись в телефон.

– Почему? – встревожено спросил Владиславович.

– Потому, что я уже всё нашла, – передавая телефон в руки Яцека.

– Фотография леса? – смотря на дисплей телефона.