Игра в убийство. На каждом шагу констебли

Аллейн тут же позвонил на станцию и выяснил, что простодушный старик русский уехал в Лондон на поезде в десять пятнадцать. Инспектор позвонил в Ярд и распорядился выследить и незамедлительно задержать его.

Тем временем во Франтоке появилась группа людей в штатском. Аллейн внимательно изучил высокий, фактически непреодолимый забор и, поставив у ворот охрану, пригласил прибывшего с ним сержанта Бейли, эксперта по отпечаткам пальцев, вместе обследовать дом. Хендсли было предложено задержать гостей в библиотеке или предложить им прогуляться по саду.

– Сейчас я намереваюсь поговорить с Этель, – сказал Аллейн. – Это единственная горничная, которую я еще не опросил. Банс, пригласите ее ко мне.

Вошла Этель, хорошенькая девушка, лет примерно двадцати семи, со смышлеными глазами.

– Где вы были прошлым вечером без десяти восемь? – спросил ее Аллейн.

– В своей комнате наверху, в конце коридора. Я сменила передник и, посмотрев на часы, подумала, не спуститься ли мне вниз и помочь Мэри привести в порядок холл. Я вышла в коридор и прошла мимо комнат гостей.

– И мимо комнаты мистера Батгейта тоже?

– Да, сэр. Подойдя к лестнице, я посмотрела вниз. Мистер Ренкин был все еще в холле. Там была также и Мэри, сэр, она запирала входную дверь. Мэри подняла голову, увидела меня и замотала головой. Я решила пока не спускаться, подождать, пока холл будет пуст, и повернула назад. Проходя мимо комнаты мистера Батгейта, я вдруг вспомнила, что не принесла ему воды для бритья. Кроме того, у него в ящике осталось только две сигареты. Я постучала в дверь.

– Вот как?

– Дверь была не заперта, и, когда я постучала, она слегка приоткрылась. В этот же момент мистер Батгейт крикнул: «Войдите». Я вошла, и как раз именно тогда, когда я спрашивала насчет воды для бритья, и погас свет. Это меня очень смутило, сэр. Я вышла и едва нашла дорогу до своей комнаты, сэр.

– Чем занимался мистер Батгейт?

– Курил сигарету, с книгой в руках. Мне показалось, что он только что переговаривался с мистером Уайлдом, который принимал ванну в комнате рядом.

– Благодарю вас, Этель.

– И я благодарю вас, сэр, – грустно проговорила Этель и вышла.

Аллейн подивился беспечности Найджела, позабывшего о визите Этель (а ведь этот визит создавал ему железное алиби), и занялся работой. От беседы с буфетчиком Робертсом толку будет мало. Он все время находился в своей буфетной, до и после подачи гонга. Повар и подсобный рабочий тоже интереса не представляли. Так что Аллейн начал обследование холла.

Он извлек рулетку и тщательно измерил расстояние между коктейльным столиком и подножием лестницы. Этот столик, с наставленными на нем использованными бокалами, стоял нетронутым.

– Все в полном порядке, просто превосходно, – проворчал Аллейн, обращаясь к сержанту Бейли, – кроме одной мелочи – они перетащили тело.

– Хорошо, что хоть сразу не похоронили, – проворчал Бейли, – а то бы мы вообще тела не увидели.

– Этот юноша, Батгейт, говорит, что тело лежало справа от гонга. Когда Мэри видела Ренкина последний раз, он стоял у коктейльного столика. Возможно, в момент удара он стоял у его конца. Банс, подите сюда. Какой у вас рост?

– Метр восемьдесят, без обуви, сэр.

– Вполне подходит. Рост Ренкина примерно метр восемьдесят три. Станьте, пожалуйста, сюда.

Банс выполнил указание, и Аллейн медленно обошел его вокруг.

– Обратите внимание, Бейли, – произнес он, – работа была выполнена за пять минут, самое большее. Кинжал находился в кожаной ячейке у лестницы, если, конечно, не был оттуда предварительно взят, что я полагаю маловероятным. Следовательно, убийца начинал отсюда. Кинжал он держал в правой руке и… нанес удар в спину.

Он разыграл с Бансом пантомиму убийства.

– А теперь посмотрите, что получается. Во мне роста метр восемьдесят пять, но под нужным углом я ударить не могу. Наклонитесь, Банс. А… выходит, это было так? Но тогда путь ножу заслоняют перила. Вероятно, он наклонился над столом. Если я стану на нижней ступеньке, будет слишком далеко. Погодите. Видите это шарообразное окончание в нижней части перил? Так вот, Бейли, внимательно обследуйте это место и вытащите все, что только возможно.

– Там, должно быть, куча отпечатков, – мрачно отреагировал эксперт.

Он открыл небольшой саквояж и углубился в его содержимое.

Аллейн кружил по холлу. Он изучил главный выключатель, бокалы, сбиватель коктейлей, гонг, все стулья, двери и оконные рамы. У камина инспектор остановился передохнуть. Вчерашняя зола все еще оставалась там.

– Это я приказал, – неожиданно подал голос Банс, – чтобы ничего не трогали в камине.

– Совершенно правильно, – одобрил инспектор, – с камином мы разберемся сами.

Он наклонился над камином и, взяв щипцы, начал извлекать оттуда угли один за другим, укладывая их на расстеленную рядом газету. Занимаясь этим, он продолжал разговаривать с сержантом Бейли.

– Отпечатки пальцев мисс Норт, как, впрочем, и мистера Батгейта, вы найдете на схеме расположения комнат. Она лежит вот здесь, на подносе. Разумеется, нам нужны отпечатки всех. Для этой цели лучше всего подходят стаканчики для чистки зубов. Можно, конечно, взять отпечатки официально, но это может вызвать кривотолки. О том, чтобы обнаружить что-то на кинжале, и говорить нечего. На выключателе тоже. В наше время свои отпечатки оставит только круглый идиот, да и то навряд ли.

– Это верно, сэр, – согласился Бейли. – Перила довольно сильно замазаны. Попробую на набалдашнике, может быть, повезет больше.

– Да-да, осмотрите его внимательно, – сказал Аллейн, вынимая из камина поддон с золой.

– Довольно любопытно. Вон там, на перилах, отчетливый след левой руки, правда в перчатке, указывающий на направление движения вниз. Очень уж неудобно держаться левой рукой за перила, когда они изгибаются подобным образом. Вот они, эти следы, с внутренней стороны. Очень отчетливые. Посмотрите сами, они видны невооруженным глазом.

– Ну, ваш невооруженный глаз, Бейли, сильнее микроскопа. Посмотрите еще наверху. А это еще что такое?

Перебирая золу на поддоне, он вдруг остановился, присел на корточки и пристально уставился на маленький закопченный предмет, лежащий у него на ладони.

– Что-то нашли, сэр? – спросил эксперт, который уже работал на верхней части перил.

– Кто-то разбрасывается своим имуществом, – проворчал инспектор.

Он достал маленькую лупу и посмотрел через нее.

– Это застежка… кнопка фирмы Дент, – пробормотал он, – с небольшим кусочком… да, да, кожи… кусочек обгоревший, но сомнений не вызывает. Чудесно.

Он вложил находку в конверт и что-то сверху надписал.

Следующие двадцать минут он провел, ползая по полу, вставая на стулья, чтобы осмотреть лестничную клетку и заднюю часть ступенек лестницы, внимательно изучая шкатулки для сигарет и направляя Бейли снимать отпечатки пальцев с ящика для угля и каминной решетки.

– А теперь, – провозгласил он, – пройдемся по комнатам. Банс, сейчас уже такое время, что в любую минуту может прибыть похоронный фургон. Я оставляю вас здесь проследить за этим. Пошли, – бросил он и направился вверх по лестнице.

В холле второго этажа Аллейн остановился и огляделся вокруг.

– Слева от вас, – проинформировал он Бейли, – комната миссис Уайлд, дальше идет гардеробная ее мужа, потом ванная, а дальше комната мистера Батгейта. Все они соединены друг с другом. Довольно необычно, не правда ли? Я полагаю, мы начнем сначала.

Беспорядок в комнате миссис Уайлд был классическим, один к одному перенесенным из какой-то современной комедии. Постель стояла неубранной, на столе поднос с приборами, оставшимися от утреннего чая.

– За работу, Бейли, за работу, – сказал инспектор, и эксперт снова раскрыл свой саквояж.

– Насколько я понимаю, – заметил Бейли, покрывая тонкой пудрой поверхность чашек, – с алиби здесь полный порядок?

– Полный порядок? – переспросил Аллейн. – Этот чертов полный порядок есть у всех, кроме мисс Грант. Эта особа начала с того, что наврала с три короба, а закончила тем, что хлопнулась в обморок.

Он открыл чемодан и принялся изучать его недра.

– А как насчет этого русского, доктор он или еще кто?

– Да, он вполне вероятный кандидат. Вы подозреваете его, Бейли?

– Судя по тому, что вы мне рассказали об этом кинжале и обо всем остальном, он похож. Но лично я склоняюсь в пользу дворецкого.

– Если Токарев наш человек, то он должен очень быстро бегать. Подумайте сами: его комната расположена далеко по коридору. К тому же он все время пел. Что же касается дворецкого, то он не выходил из помещения для слуг, и его видели там.

– А это точно, сэр? Ведь он же удрал.

– Это верно. Проворный старикашка. Вот когда вы добудете мне отпечатки с перил, тогда я смогу еще как-то определиться. Теперь, Бейли, займитесь ванной. Там должны господствовать Батгейт и Уайлд. Затем возвращайтесь сюда и пройдитесь по комоду, пока я буду работать в других комнатах. И еще, Бейли, вы не возражаете слегка отклониться от своей узкой специализации?

– С удовольствием, сэр. А что я должен искать?

– Перчатку. Возможно, из желтой лайки. С правой руки. Я не ожидаю найти ее здесь. Но все же попытаться стоит. И еще, пожалуйста, составьте список всей одежды.

– Хорошо, сэр, – отозвался Бейли из ванной комнаты.

Аллейн проследовал к нему и внимательно осмотрел гардеробную и ванную комнаты. Затем он перешел в комнату Найджела.

Здесь все оставалось в том же виде, как и прошлым вечером. Постель была нетронутой. От Банса инспектору было известно, что Найджел всю ночь провел на ногах, пытаясь дозвониться их семейному адвокату, в свой офис и, по просьбе местной полиции, в Скотланд-Ярд. Для Хендсли и Анджелы он оказался сущей находкой. Ему удалось убедить доктора Токарева закончить разговоры и отправиться спать, он погасил истерику миссис Уайлд, в то время как ее супруг опустил руки. Инспектор, конечно, хорошо помнил показания Этель о том, что, когда погас свет, она была вместе с Найджелом в его комнате. Все это было вполне достаточным доказательством его полной невиновности. Но тем не менее его комнату Аллейн также тщательно обследовал.

На прикроватном столике лежал роман Д. Конрада. В пепельнице были видны два окурка сигарет марки «Салливан Пауэлл». Это были как раз две последние сигареты из шкатулки. Этель ведь именно это и говорила, что, когда она вошла, мистер Батгейт докуривал свою последнюю сигарету.

– Итак, мистер Батгейт исключается. Полностью, – пробормотал инспектор себе под нос. – Он не мог выкурить у себя в комнате две сигареты, потом быстренько сбегать и убить человека, разговаривая в это же самое время с горничной. И все за десять – двадцать минут.

Не успел он прийти к такому заключению, как отворилась дверь и вошел Найджел собственной персоной.

Увидев в своей комнате человека из Ярда, Найджел тут же почувствовал себя виноватым. Такая уж у него была натура.

– Извините, – проговорил он, заикаясь, – я не знал, что вы здесь. Я сейчас уйду.

– Не надо, – дружелюбно улыбнулся Аллейн. – Я вовсе не собираюсь заковывать вас в наручники. А вот спросить кое о чем я бы вас хотел. Вчера вечером, когда вы одевались к ужину, не слышали ли, случайно, в коридоре какие-нибудь звуки?

– Какие именно?

– Ну, любые. Шагов, например.

– Нет, я ничего не слышал. Понимаете, я все время разговаривал с Уайлдом, он лежал там, в ванне. Я просто был не в состоянии что-то слышать.

– А миссис Уайлд, как я понимаю, все это время находилась в своей комнате. Вы точно помните, что слышали ее голос?

Найджел задумался.

– Да, – отозвался он наконец, – да. Я совершенно уверен, что слышал, как мистер Уайлд ей что-то говорил, а она ему отвечала.

– А в какой именно момент? До или после того, как погас свет?

Найджел сел на кровать и схватился руками за голову.

– Вот в этом я не уверен, – произнес он через некоторое время. – Могу подтвердить под присягой, что слышал ее голос, и мне кажется, что это было и до, и после того, как погас свет. А разве это так важно?

– В нашем деле все очень важно. Но то, что вы говорите, совпадает с утверждением горничной Флоранс. Так что все в порядке. А теперь я попрошу вас показать мне комнату доктора Токарева.

– Мне кажется, это здесь, – сказал Найджел и провел инспектора по холлу второго этажа в коридор, затем, пройдя немного налево, указал на одну из дверей: – По-моему, звуки чудесного пения раздавались вчера отсюда.

Аллейн открыл дверь. В комнате царил идеальный порядок. Постель была неприбрана (ее убирает горничная, а сегодня в комнатах никто не появлялся), но едва смята. Похоже, доктор Токарев провел на удивление спокойную ночь. На прикроватном столике лежали словарь Уэбстера и зачитанный экземпляр «Крейцеровой сонаты» на английском языке.

– Большое спасибо, мистер Батгейт, – поблагодарил Аллейн. – Теперь я здесь поработаю один.

Найджел вышел, испытывая одновременно облегчение, что отделался от инспектора, и какое-то странное любопытство.

Оставшись один, инспектор по очереди открыл платяной шкаф, потом комод и переписал их содержимое. Затем его внимание привлек чемодан, аккуратно задвинутый под один из шкафов. В нем он нашел небольшой кожаный несессер для письменных принадлежностей, с замком. Замок был заперт. Но это проблемы не составляло. С помощью отмычки несессер был мгновенно открыт. Здесь Аллейн обнаружил некоторое количество документов, отпечатанных по-русски, несколько фотографий, на большинстве из которых был изображен доктор, и небольшой замшевый мешочек, в котором хранилась печать. Аллейн подошел к письменному столу и приложил ее к листу бумаги. На оттиске был отчетливо виден кинжал с длинным острым клинком. Тихо насвистывая, инспектор просмотрел все документы. На большей части из них были оттиски этой печати. Он переписал в свой блокнот несколько предложений, тщательно протер печать, аккуратно уложил все в несессер, запер его и поставил чемодан на место. Потом он сделал в блокноте запись: «Связаться с Сумиловым; см. выше» – и, бросив прощальный взгляд на все вокруг, покинул комнату.

Он прошел в комнату Анджелы, а оттуда к Розамунде Грант. В последнюю очередь он нанес визит сэру Хюберту Хендсли, посетив также его гардеробную и ванную. Везде он действовал примерно одинаковым образом – скрупулезно изучал все, что только можно: составлял подробный список вещей, обшаривал все карманы, сортировал, исследовал, а затем тщательно восстанавливал все в прежнем положении. Для себя он нашел здесь мало интересного и в гардеробной Хендсли сделал перерыв, чтобы выкурить сигарету.

В комнату кто-то тихо постучал. Вежливое бормотание снаружи показало, что это сержант Бейли.

Аллейн вышел в коридор.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Бейли, – но, кажется, я кое-что нашел.

– Где?

– В комнате дамы, сэр. Я оставил там все, как было.

– Пошли.

Они возвратились в комнату Марджори Уайлд, встретив по дороге Мэри, которая глядела на них во все глаза.

– В чем дело, Мэри? – строго спросил Аллейн. – Ведь я, кажется, просил всех вас в течение часа оставаться в своих комнатах.

– Да, сэр. Я очень сожалею, сэр, но хозяину понадобилась его тужурка с поясом. Там в кармане лежит его трубка, сэр. И мистер Робертс послал меня за ней.

– Передайте Робертсу, что если я дал какие-то инструкции, то их надо выполнять. А тужурку сэру Хюберту я принесу сам.

– Да, сэр, – пробормотала она и стремглав бросилась вниз по лестнице.

– Итак, Бейли, что мы имеем? – спросил инспектор, плотно закрывая за собой дверь комнаты миссис Уайлд.

– Видите, как хитроумно придумана установка этих выдвижных ящиков?

Шесть ящиков, вынутых из георгианского комода, были аккуратно расставлены по полу.

– Да, Бейли, вещь антикварная, – произнес инспектор Аллейн. – Очень симпатичная вещь.

Он подошел к каркасу комода и задумчиво погладил поверхность.

– Однако она с изъяном, – сказал Бейли. – В нижней части, между ящиком и облицовкой, есть пустота, а вот здесь – дыра. Видите, сэр? По-моему, дело было так: кто-то второпях сунул в ящик небольшой предмет. А он через дырку упал на дно комода. Вы можете его потрогать. Вот он.

Аллейн опустился на колени и просунул пальцы в щель внизу комода.

– Подайте мне, пожалуйста, вон ту вешалку. Кажется, у нее крючок подходящий, – сказал он быстро.

Бейли подал ему вешалку. Через несколько минут инспектор торжествующе хмыкнул и, выудив наружу небольшой мягкий предмет, внимательно всмотрелся в него. Это была женская желтая лайковая перчатка.

Инспектор вытащил из кармана конверт и извлек оттуда потерявшую цвет, покрытую пузырьками кнопку, вокруг которой сохранились обгоревшие кусочки кожи. Он положил ее рядом с находкой.

Две кнопки были совершенно одинаковы.

– Ну что ж, Бейли, неплохо для начала, – произнес инспектор Аллейн.

Глава VII

Ренкин покидает Франток

После краткого раздумья Аллейн подошел к письменному столу и положил на него перчатку. Затем он выдвинул стул и сел, разглядывая находку так, если бы она представляла своего рода загадку, за разрешение которой объявлено большое вознаграждение. Он поджал губы, скривил их, левая нога его все время слегка подрагивала. В конце концов он извлек из кармана рулетку, а также складную стальную линейку и занялся прецизионными измерениями.

Бейли собирал комод, тщательно укладывая на место каждую вещь.

– Подайте мне одну из перчаток мадам, – внезапно прохрипел Аллейн.

Бейли выбрал изящную замшевую перчатку желтовато-коричневого цвета и положил на письменный стол.

– Она вроде бы на несколько размеров меньше, – заметил он и возвратился к своему занятию.

– Меньше-то она меньше, – возразил инспектор, – но дело в том, что она совсем другого типа. Ваша находка – это спортивная перчатка, в мужском стиле. Разумеется, мужчина средней комплекции запросто мог ее надеть. В таких перчатках держат обычно тросточки. Знаете, такие, верхняя часть которых раскрывается как сиденье.

Он понюхал обе перчатки и посмотрел на этикетки.

– Из одного и того же магазина, – заключил инспектор и продолжил свои измерения, все время занося данные в блокнот.

– Так, с этим покончено, – наконец изрек он и передал Бейли замшевую перчатку. Тот аккуратно уложил ее на место.

– А как насчет той, другой? – спросил Бейли.

Аллейн задумался.

– Я думаю, – проговорил он наконец, – я думаю, что пошлю ее, пожалуй, зарабатывать себе на пропитание. Вы уже закончили?

– Да, сэр.

– Тогда займитесь отпечатками пальцев в остальных комнатах. Встретимся у Ренкина перед обедом.

Он положил перчатку в карман и направился вниз.

Холл был пуст, только Банс дежурил у входной двери. Аллейн прошел мимо него в переднюю. Банс повернулся вокруг своей оси и уставился на инспектора через стекло.

В передней на вешалке висело несколько пальто, здесь же была собрана солидная коллекция тростей и галош. Аллейн внимательно обследовал эти скучные предметы, проверив карманы и все время делая пометки в своем неизменном блокноте. От дыхания Банса дверное стекло запотело.

Наконец инспектор вынул из кармана желтую лайковую перчатку. Он швырнул ее на скамью, поднял, засунул среди тростей, извлек оттуда и в конце концов уронил на пол.

Поймав взгляд констебля и, видимо, решив утолить его мучительное любопытство, Аллейн приложил палец к губам и приподнял левую бровь. Спазм удовлетворенного желания пробежал по лицу констебля Банса. Теперь на этом лице появилась хитрая усмешка. Мол, мы-то с вами знаем, где собака зарыта.

Аллейн вынул трубку и набил ее табаком. Затем отворил стеклянную дверь. Банс сделал шаг назад.

– Где леди и джентльмены? – спросил Аллейн.

– Гуляют в парке, сэр.

– Во сколько обед?

– В четверть второго.

Инспектор посмотрел на часы. Обед минут через двадцать. Да, хлопотливое выдалось утро. Он вернулся в переднюю, сел на скамью и в течение пятнадцати минут раскуривал свою трубку, не удостаивая констебля взглядом. Передняя наполнилась табачным дымом. В пять минут второго Аллейн открыл внешнюю дверь, выбил трубку о каменную ступеньку крыльца и задумался, глядя на подъездную аллею.

Из парка доносились звуки голосов. Аллейн устремился назад, в переднюю, и Банс снова пришел в возбуждение, увидев, как инспектор снял с вешалки несколько пальто и бросил их на пол. Когда Хендсли, супруги Уайлд, Анджела и Токарев поднялись по ступеням, он стоял, наклонившись над этими пальто. Увидев детектива в такой позе, они остановились в молчании.

– Прошу прощения, – выпрямившись, произнес Аллейн, – что загораживаю вам дорогу. Занимаюсь своей рутинной работой. Сэр Хюберт, я вот что хотел у вас спросить: возможно ли, чтобы кто-нибудь мог спрятаться за этими пальто, у вешалки?

– Да-да, конечно, – быстро и с пылом отозвался Хендсли. – Я думаю, это вполне возможно. Так вы считаете, это произошло именно так? То есть кто-то явился в дом прежде, чем заперли входную дверь, и, затаившись, ждал, когда предоставится благоприятный момент?

– Это действительно возможно, – начал доктор, – я тоже об этом размышлял. Совершенно ясно, что…

– Но после того как преступление было совершено, дверь оставалась запертой, не правда ли? – прервал его инспектор.

– Да, – ответил Хендсли, – да, это верно. Но в темноте убийца мог скрыться и через одну из задних дверей.

– Это следует иметь в виду, – согласился Аллейн.

Он начал возвращать на вешалку пальто и, занимаясь этим, случайно уронил на пол желтую лайковую перчатку. Аллейн наклонился и поднял ее.

– Перчатка, – громко произнес он. – Боюсь, что она выпала из кармана какого-то пальто. Тысяча извинений. Будьте добры, скажите, чья это перчатка?

– Марджори, это же твоя перчатка, – неожиданно сказала Анджела.

– Что? Да-да. – Миссис Уайлд смотрела на перчатку, не прикасаясь к ней. – Я… это моя. Я думала, что потеряла ее.

– Я не вижу вторую, – сказал Аллейн. – Это ведь левая перчатка. Теперь вы будете обвинять меня, что я потерял правую.

– Да нет, я теряла как раз левую. Обронила, наверное, где-то здесь.

– А вы уверены, миссис Уайлд, что правая была на месте? – спросил Аллейн. – Дело в том, что если она была на месте, а теперь ее нет, то, может быть, следует поискать.

– Вы имеете в виду, – сказал Хендсли, – что правой перчаткой мог воспользоваться убийца, когда он прятался здесь?

– Очень интересная идея, – произнес Артур Уайлд. – Дорогая, а когда ты потеряла эту перчатку?

– Не знаю. Откуда мне знать, – ответила Марджори Уайлд одними губами. – Значит, вчера… вчера мы ходили гулять… он и я. Правая перчатка была на мне. Это ведь он подарил мне эти перчатки, ты помнишь, Артур? На последнее Рождество. Да-да, он еще увидел, что у меня только одна перчатка, и в шутку упрекнул, мол, какая я растеряха.

Она невидящими глазами посмотрела на Уайлда, а он обнял ее за плечи и стал укачивать, как ребенка.

– Вы хотите сказать, что гуляли вчера в одной перчатке? – спросил Аллейн.

– Да, в одной.

– Ну а когда вы вернулись, как вы с ней поступили, миссис Уайлд?

– Я не помню. Но в моей комнате ее нет.

– Ты думаешь, что оставила ее здесь? – мягко спросила Анджела. – Марджори, попытайся вспомнить. Я понимаю, что имеет в виду мистер Аллейн. Это может оказаться очень важным.

– Я говорю тебе, что не помню. Но мне кажется, я оставила ее здесь. Да-да, оставила. Артур, как ты думаешь, я оставила ее здесь?

– Золотко мое! – произнес Уайлд. – Я не присутствовал при этом, но, зная, как ты обычно обращаешься с вещами, думаю, ты и в самом деле могла оставить ее здесь. Обычно ты, как только входишь в помещение, тут же снимаешь перчатки. Я считаю это более чем вероятным. И потерянная перчатка, как видите, нашлась именно здесь. – Последнюю фразу он произнес, обращаясь к Аллейну.

– Я тоже так считаю, – согласился Аллейн. – Большое спасибо, миссис Уайлд. Извините, что побеспокоил вас.

Он открыл дверь в холл и пропустил туда миссис Уайлд с Анджелой. Следом зашли мужчины. Хендсли задержался.

– Как насчет того, чтобы перекусить с нами, мистер Аллейн? Я был бы в восторге…

– Благодарю вас, – отозвался Аллейн, – но я должен закончить работу наверху. Кроме того, в час тридцать прибудет похоронный фургон. Мистер Хендсли, я попросил бы вас подольше задержать гостей за столом.

– Да-да, – смутился Хендсли, – я понимаю. Конечно, я постараюсь.

Буфетчик Робертс появился в холле и пригласил на обед. Аллейн подождал, когда все уйдут, положил перчатку в карман и поднялся наверх в комнату Ренкина, где его уже дожидался Бейли.

– Есть успехи? – спросил он.

– Не сказал бы, что большие. Это перчатка миссис Уайлд. Она ее потеряла. Возможно, сунула в нижний ящик комода сразу после приезда сюда. Вечером она была только в одной перчатке, и есть мнение, что миссис Уайлд оставила ее в передней. Это мнение возникло после того, как я инсценировал там обнаружение этой перчатки. Тем не менее такое весьма вероятно. Если это так, то ее мог взять кто угодно. Я подвел их к тому, что «наш» человек появился с улицы. Вы видели местность вокруг? Это почти невозможно, но весьма полезно, чтобы все считали это нашей основной версией.