Волк

– Идешь с нами, – скомандовал один из них, тот, кто был первым.

Все трое примерно одного роста, где-то за 176, одеты в джинсы, кроссовки и ветровки. Я остановилась, повернулась спиной к балюстраде, оставив для себя возможность отхода. Чтобы в случае нападения, смогла прыгнуть в воду. Я подумала, видит ли меня сопровождающий, но искать его глазами не стала. Прикрыв, таким образом, спину и отведя руки немного в сторону и назад, чтобы они не смогли схватить меня за локти, начала отступать. Посмотрев на них, я как будто что-то вспомнила.

– Паспорт! – сказала я громко. Я паспорт оставила. И сделала шаг левой ногой в сторону, затем потихоньку стала двигаться боком. Им это явно не понравилось, они двинулись за мной. Я снова повторила, – Паспорт, они подадут на меня в розыск. Слово розыск оказалось волшебным и тот, кто командовал мне следовать за ними, сказал, – Хорошо, мы пойдем с тобой. Я продолжала идти боком, прикрывая спину. Мне было страшно. Они шли вплотную, напирая на меня. Еще чуть-чуть, т.е. те пять метров, что я прошла за одну минуту, сейчас казались мне гораздо больше. Ступенька, вторая, и вот уже она входная дверь, я берусь за дверную ручку, вхожу. Они следом. Вначале шел квадратный коридор, хорошо освещенный, от него тянулись два, в разные стороны. Я повернула налево. Здесь работали два человека, они делали арку. Каждый из них стоял на небольшой стремянке возле стены по бокам коридора. В правом коридоре штукатурила стены бригада из трех человек. Парни посмотрели на них и повернули в мою сторону. Рабочие оставили свои валики и ведра. Я прошла под аркой, тот, кто командовал, прошел следом. Двое мужчин колдовавшие над аркой спустились со стремянок. Теперь в их руках было оружие. Это были бойцы внутренней и внешней разведок. Заломив руки моим преследователям, они заставили их лечь на пол. Через шесть часов работы, задержанные заговорили. К тому же у нас была информация от погибшего агента. Далее работал ОМОН. Заслуга, конечно же, Николая Сергеевича, это он возглавил операцию, благодаря которой за два дня преступная банда была разбита. Но кто такой Н.С. без его агентов. Я была счастлива, что самое первое мое задание успешно завершилось. Тем более, что мне в нем отводилась главная роль. Через три дня трое агентов, включая меня, стояли, выстроившись в одну шеренгу в кабинете начальника внешней разведки. Он был в хорошем расположении духа, как обычно приветствовал крепким рукопожатием и слегка приобнимал.

– Молодцы, провели такую операцию. Все заслуживаете награды.

Молодые люди и я расплылись в улыбке.

– Спасибо, – сказали мы хором.

– Все, кроме тебя, – он посмотрел на меня, а также указал на меня пальцем. Я была в недоумении.

–Ты ослушалась меня. Действовала по собственному усмотрению, вопреки моим указаниям. Еще раз такое повторится, и я тебя вышвырну отсюда вон!

Мне хотелось плакать, но я смотрела на него в упор. И злость подкатывалась к моему горлу. Злостью и ненавистью наполнились мои глаза. Он это почувствовал и отошел в сторону. Повернувшись к нам спиной, попросил выйти из кабинета. Потом еще две недели парни обсуждали непонятное поведение их начальника. Покинув кабинет, я прямиком пошла домой. До дома добиралась из последних сил, ноги стали ватными и не слушались. Едва закрыв за собой дверь, я разрыдалась. Опустившись на колени, там же под дверью, просидела три часа. В моей жизни не было никого, с кем бы я могла поговорить об этом, никого кто бы мог меня пожалеть. Раньше была мама, но вот уже полгода, как я осталась одна».

Дарья открыла глаза и отошла от своих мыслей. Парни дремали. Она вновь посмотрела в иллюминатор, затем села удобнее, расслабилась и уснула.

На улице было градусов 15 мороза. Для зимы это хорошо. Пройдя 20 метров, она вошла в здание через служебный вход. На первом этаже в закрытой части аэропорта города Омска находились комнаты для отдыха пилотов и экипажа, туалетные комнаты, небольшая столовая и кафетерий. Так как есть ей совершенно не хотелось, утром она плотно позавтракала, то выйдя из туалета, направилась в кафетерий. Проходя мимо столовой, она обратила внимание на четырех сидящих там человек, троих мужчин и одну женщину. Никого из тех с кем она прилетела, пока не было видно. В кафетерии тоже было тихо. За одним столиком сидел мужчина лет сорока пяти, пилот, и пил кофе. Он так задумчиво смотрел в окно и совсем не обратил внимания на вошедшую девушку. Видно в своих мыслях он был не только далеко, но и высоко над облаками. Она заказала кофе с молоком, две плитки шоколада с орехами. Продуктов питания (сухой паек), а также питьевой воды, которые они взяли с собой, должно хватить на неделю. Хотя на проведение разведывательной операции им отводилось трое суток. Со стороны столовой до нее донеслись знакомые мужские голоса. Видимо, – подумала она, – мужички решили перекусить. Отлично, а я посижу здесь. Плана как действовать отдельно от группы у нее не было, она решила, что сориентируется на месте.

Время ожидания составило минут сорок. Судя по довольным мужским рожам, парни хорошо подкрепились.

– Опять долгий перелет, – сказала про себя Дарья.

Она села в вертолет первая. Молодые люди не особо торопились, им явно было весело. Но после того как они расселись, смех и разговоры прекратились. Бойцы пристегнули ремни, как по команде закрыли глаза. Волкова вздохнула еле слышно.

– Как все надоело, – подумала она про себя. Не в первый раз, она так себе говорила.

«Я собиралась в отпуск, причем долгожданный, но Николай Сергеевич вызвал к себе. У него в кабинете находились еще трое агентов. Настроение у меня сразу упало, значит что-то нудное, непростое. Он протянул мне папку. Пока я читала, они о чем-то переговаривались. Мне необходимо было поговорить с Н.С. без посторонних. Когда за бойцами закрылась дверь, я положила папку на стол и спросила:

– А, что ФСБ, Следственный комитет и прокуратура уже не справляются?!

– Следи за словами, – ответил он мне.

– Я это к тому, – продолжала я, – мы разведчики или кто?!

Он взял папку и ударил ею по столу. Я его выводила из себя. Никто из агентов с ним так не разговаривал. Он сел в свое любимое кожаное кресло.

– А теперь поговорим о деле. Он был спокоен.

– Быстро же у тебя меняется настроение, – подумала я.

– Как ты уже поняла, генеральному директору и владельцу крупной строительной компании, господину Боголюбову Ивану Сергеевичу предъявлено обвинение в терроризме. Правоохранительные органы вовремя успели, удалось обойтись без жертв. Взорвался только смертник, его жена. Помимо строительной компании он занимался сельским хозяйством. Виноградники, яблоки. Есть также 2 фермы – свиньи, коровы. Не обошел вниманием и туристический бизнес. Да, – задумчиво сказал Николай Сергеевич, – живя в Краснодарском крае, грех этим не заниматься. Денег у него много, – подытожил он. Я успокоилась и внимательно его слушала. Есть сын, мать. Да, я отвлекся от денег. Он может сбежать за границу и продолжить свое гнусное дело.

– Тебе не смешно?! – сказала я Николаю Сергеевичу. Я уже не припомню, когда перешла с ним на «Ты».

– Смешно мне или грустно, – продолжал он, – для этого у меня есть агенты, которые все выяснят. Ребенок находится в детском доме, там охрана. Мальчик, 10 лет. Сам мужик умный, грамотный, два высших, три иностранных языка. Не курит. В нетрезвом состоянии и с любовницами замечен не был. Безупречная репутация. Занимается спортом. Красивый, опрятный, картинка. Вся жизнь его картинка. Ищи, агент Волкова.

Я поняла, что разговор окончен. Встала и, не попрощавшись с ним, ушла. Мой путь лежал в город Сочи.

Бойцы летели на вертолете, я отказалась, сославшись на незавершенные дела. На самом деле, я решила, что мне понадобится для слежки спецмашина с оборудованием. Очень удобно, прослушка, слежка, а также в ней можно жить. Не пойду же я в гостиницу, пусть даже для работников спецслужб, со всем своим снаряжением.

– Встретимся в Сочи, – сказала я им.

Благодаря тому, что они прибыли на место задолго до меня, облегчили мне часть работы. Но, тем не менее, я посетила дом обвиняемого. Трехэтажный особняк с бассейном, хорошим тренажерным залом, с лифтом.

– Правильно, – подумала я, – чё пешком ходить. Я пыталась встать на место преступника и понять его жизнь. Жил себе принц. И все-то у него было. И жена, и ребенок, и деньги. Но что же могло произойти в его жизни, чтобы перевернуть ее с ног на голову?!

В доме перевернули все. Даже с учетом того, что его обвиняют в терроризме, это даже слишком. Осталось только разобрать его по кирпичикам.

В той операции, из присутствующих сейчас в вертолете, участвовал Стас и Андрей. Я знала, что Стас мне не доверяет, поэтому надеялась только на Андрея. Я пришла к ним в гостиницу.

– Вы уже как два дня здесь, удалось найти хоть какую-нибудь зацепку.

– Мы работали в доме, там ничего, – ответил мне Стас.

– Я там не работала, но была. После того как там 555 раз все перевернули, было ясно, что искать нечего. Еще что-нибудь? – спросила я.

– За детским домом ведется слежка, – сказал Андрей.

– У человека с такими деньгами не может быть один дом, – продолжала я.

– Ты, что плохо читала дело, – пытался уколоть меня Стас.

– Те квартиры, которые там указаны и дача, меня мало волнуют. Я задумалась, затем обращаясь к Андрею, спросила, – А, где он был, когда ему сообщили и обвинили его причастным к теракту?

– Кажется у себя в офисе, – ответил он.

Стас дополнил, – Там тоже проверен каждый закуток. Все телефоны прослушиваются.

– Все знакомые, партнеры, друзья и прочие, прочие, – продолжила я предложение. И все же он спрятался.

– Я думаю ненадолго, – сказал Стас.

Я попрощалась с парнями и ушла к себе. В его компанию идти не собиралась, излишне. Надо лишь понять, куда поехал он, когда покинул свой кабинет. И в этом мне поможет карта города. Что может быть лучше, чем обзор с высоты птичьего полета. На это потрачу свой вечер. Я расположилась в машине. Чего мне хотелось в то время, поскорее убраться из этого города или же меньше работать ногами.

В ближайшем кафе купила себе отварной картошечки с укропом в масле, шашлыка 350 грамм, лаваш и капучино. Хотя электрический чайник и термос были у меня в машине. Отключившись от всех мыслей и всего мира, я приняла пищу.

Убрав со стола, открыла ноутбук. Итак, я владелец компании, у меня все хорошо, жизнь безмятежна, есть охрана. Поступает звонок, что моя жена взорвала себя возле магазина и я в этом причастен. Куда я поеду? Во-первых, к магазину, посмотреть как жена и является ли это правдой. Потом за сыном, но сначала, я им позвоню, а также своему адвокату. Но почему я этого не делаю?! Почему не бегу в полицию?! И не бью себя в грудь?! Да потому что жизнь моя, видимо, не так уж безмятежна. Куда же в этом случае лежит мой путь?! Офис в центре, дом за городом. Что на пути? Есть магазины, гостиницы, дачи. Но, я не доезжаю до дома. Я думаю, что мне надо спрятаться. Есть продуктовые магазины, большой и несколько маленьких. В большом есть камеры. Значит, маленький. Сейчас не сезон. Есть пустующие гостиницы. Пойду ли я туда? Если нет, что меня удержит?! Дома стоят близко, соседи могут увидеть, есть вероятность. Значит дачи.

На разведку, я выехала в семь утра. Спрятав машину в лесополосе, чтобы не привлекать внимания, пошла пешком. Обход первой улицы ничего не дал, но в двух домах были люди. На второй, пусто. И на третьей было бы также, если бы не след от шин во дворе одной из дач. Возле самой дачи, чисто. Забор невысокий, обычная калитка. Открыть легко, а перепрыгнуть еще легче.

– Он здесь, – сказала я себе. И он меня видит.

Я перелезла через калитку. Не думаю, что он вооружен. Хотя…. Я подошла к входной двери и дернула за ручку. Заперта изнутри.

– Меня зовут Дарья. Я агент разведуправления внешней разведки РФ. Откройте дверь.

Тишина. Но он точно в доме, я его чувствую.

– Я предлагаю Вам сделку. Откройте дверь! Не штурмом же мне ее брать! – сказала я громким голосом. Кричать было бы ошибкой.

Я прислонилась к двери. Он явно замер.

– Я знаю, что Ваша жена жива.

Щелкнул замок, дверь открылась. Свет с улицы упал на него, он явно плохо спал, да и костюм желал стирки, однако, – Ты действительно красив, лучше, чем на фотографии, – сказала я про себя, перешагивая порог дома. А вслух, произнесла, – А Вам идет небрежная щетина.

Он, молча, закрыл за мной дверь и оказался у меня за спиной. Окинув взглядом коридор и две комнаты, я повернулась к нему.

– Вы же понимаете, что нужны им мертвым. Я хочу знать все, что знаете Вы.

– Почему Вы решили, что я должен Вам доверять?! – нарушил он молчание.

– О Боже, какой голос, просто песня, – сказала я. Да потому что, я Ваш единственный шанс. Я не скрываю. Вам жена, ребенок и прежняя жизнь. Мне слава.

– Не все так просто, – сказал он.

– Я понимаю, о чем Вы, но поверьте, человек, который стоит за мной упечет за решетку самого президента, если последний будет уличен в каком-либо преступлении. Итак, я Вам сына и безопасность. Вы мне документы, фотографии, флешки, все, что у Вас есть, есть на них.

– А, что насчет жены? – спросил он. Вы уверены, что она жива?

– Да, – ответила я, – они же не совсем идиоты.

– А Вы знаете, кто они?

– Догадалась. Человек с Вашим бизнесом навряд ли останется незамеченным для мэра и губернатора. Это, во-первых. Во-вторых, против Вас устроили такую войну, даже, если бы Вы были террористом, все происходило бы гораздо тише. Значит, ее ведут люди находящиеся у власти. Возникает вопрос, почему они это делают? Потому что они чего-то боятся?! И из этого я сделала вывод, у Вас есть то, что похоронит их. А жену они Вашу держат на тот случай, если Вы окажитесь не в их руках и начнете говорить.

– И где же Вы собираетесь меня с ребенком прятать?

– Там, где Вас не будут искать.

Он в недоумении посмотрел на меня.

– В моей квартире, в Москве.

– Вы рискуете, – сказал он.

– Я разведчик, я всегда рискую.

Согласно моему плану, я должна была вывести ребенка, получить от обвиняемого всю информацию и увезти их в Москву. Перед уходом он мне рассказал о том, о чем знал только он и его ребенок. Это было необходимо для того, чтобы, когда я выведу малыша, он не мешал мне работать.

В государственное учреждение вошла женщина лет 43-45, средней полноты, 48-50. Темно-русый волос, карэ до плеч. Она показала свое удостоверение руководителю.

– А, что же Вы не предупредили по телефону? – спросила заведующая.

– Вы ж понимаете, все держим в тайне. Может быть, утечка, – ответила дама.

– Все так серьезно?! – продолжала задавать вопросы заведующая.

– А то, – ответила дама.

Оставлять ребенка в спецмашине я не стала, иначе мужик за мной не пойдет. Когда мы вошли в дом, он растерялся.

– Вы кто? Где девушка?

– Девушка это я, надеюсь, голос Вы мой узнали?

Он улыбнулся и крепче прижал сына к себе.

– Невероятно, – выдавил он из себя.

– Техника маскировки и грима, этим учат в разведшколе, – сказала я ему.

– Так ты шпион?! – воскликнул радостно мальчик. Я так и знал, я догадывался.

– Да, она шпион,– поддержал его отец.

– Поехали, – скомандовала я, – теряем время.

Мы покинули дом. В машине я сняла с себя весь маскарад. Заревел мотор. Я протянула мужчине наушники.

– Наденьте на ребенка, ему незачем все знать.

С каждым километром, я узнавала все больше и глаза, я думаю, блестели у меня все ярче. Места нахождения патрулей мне были известны и при приближении к ним мужчина с мальчиком перелезали из салона в кузов. Всех кого он знал, должна была знать я. И ему пришлось мне описать каждого и тех, кто с ним рядом. А также все, что он о них знает, включая различные сплетни.

– Вы уверены, что Вы все запомните и не запутаетесь? – спросил он меня.

– Конечно, это же моя работа, – сказала я в ответ.

На что он продолжил, – Я понял, Вы на своем месте.

Мне было нелегко крутить баранку целые сутки, не потому что я не доверяла мужику, просто надо было все держать в своих руках, так надежнее. Когда я добралась до подушки, я находилась без сна уже почти двое суток. Сон свалил. После восьми часового сна, я отправилась в обратную дорогу. Свою работу, я начала с охоты на пешек. Надо было их разговорить, и вытащить жену Боголюбова, иначе Н.С. не поверит, что я одна без чьей либо помощи все нарыла.

Помощник и заместитель мэра, директор строительной компании принадлежащей мэру, которую он открыл на подставное лицо. Они так и мелькают у меня перед глазами. Установить прослушку, легко, а вот направить на нужный разговор, сложнее. Слушать и записывать пустую болтовню, и тратить на нее время, которого у меня не было, это непрофессионально.

Разговор о его жене, зашел сам собой, как и разговор о нем. Так как это на повестке каждого их дня стояло первым пунктом. Но этого было мало, удерживал же ее не мэр. И за это его не посадишь, выкрутится. Мое чутье мне подсказывало, что первым расколется директор строительной компании. Я позвонила ему на мобильный.

– Как там поживает жена Боголюбова? Я не стала называть ее по имени и отчеству, ожидая услышать в ответ, – А, кто такая Мария Петровна?! И сколько таких в мире. А тут конкретно, жена Боголюбова.

Наступила пауза, он либо задумался, либо растерялся.

Я продолжала, – Ты удерживаешь человека, который якобы взорвал себя возле магазина, помимо его воли, а это уже УК РФ. И у следаков к тебе будет вопрос, – Кого же ты сука взорвал? Так это ты террорист, а не Боголюбов. Решил, сволочь, все свалить на невиновного. И мэр с губернатором тебе не помогут. У меня все доказательства на руках и с ними я дойду до президента. Хотя есть еще Интернет и СМИ, и весь мир будет в курсе. Я отключилась. Номер мой не определился, перезвонить он мне не мог. Мужик занервничал. Пошла цепная реакция.

Я понимала, что они могут убить женщину, как ненужного свидетеля. Информация пошла к Н.С. По мере того как я получала новые сведения, он тоже знал об этом.

Мэр пустил себе пулю в лоб. Губернатора повязали. Жену Боголюбова вытащили мужики в масках. Ура, салют, фейерверк и прочее. Я самая умная.

Начались допросы, мне надо было что-то делать с мужиком. Я предложила Н.С. обратиться через СМИ – телевидение, газеты к нему, чтобы он связался с правоохранительными органами, обвинение с него снято. Мое предложение было принято. Потом Боголюбов рассказывал, как прятался в чужом дачном домике все это время. Ребенка он заметил на дорожке, а вот кто его туда привел, сам ребенок рассказать не мог. Постоянно твердил одно и тоже, словно выучил стишок, – Ничего не помню, был потрясен смертью матери. Но понятное дело, что ему никто не верил, и на него снова сыпались вопросы. И тогда он впадал в истерику. Ведь агент Волкова, т.е. я, видя как маленькому Боголюбову, понравилась игра в шпионы, сказала, – Если хоть кто-нибудь узнает правду обо мне, ты мне не друг. И не быть тебе разведчиком никогда. Я понимала, что надеяться на ребенка слишком рискованно. На этот случай у меня был еще один вариант.

Николай Сергеевич был счастлив. И без того прочное его положение, власть, стало еще сильнее. В момент, когда Станислав Анатольевич был готов от зависти и злости повеситься, Н.С. торжествовал. Я вошла в кабинет. Приветствуя меня широкой улыбкой, – Ты молодец, – сказал он. Я всегда говорил, что ты мой самый лучший агент. Я горжусь тобой. Мое сердце поет от счастья. Когда-то, – он показал на свое любимое кожаное кресло, – ты займешь мое место, я в этом даже не сомневаюсь.

– Ты преувеличиваешь мои заслуги, – сказала я.

– Не скромничай, – ответил он. Сделав паузу, продолжил, – Единственное, что мне не дает покоя, я сомневаюсь в том, что ты не знала, где прячется обвиняемый. Почему ты это скрыла?

– Потому, что он бы мне помешал поймать настоящих преступников. Все бы обрушались на него, – спокойно ответила я. И поэтому я спрятала его у себя на квартире в Москве и, разумеется, его ребенка тоже. Без ребенка, сведения необходимые мне о мэре и губернаторе, от него, я бы не получила.

Выражение его лица менялось с каждым сказанным мной словом. По окончании моего предложения, оно стало каменным.

– Пошла вон! – зарычал мой начальник.

Я повернулась, вышла и с размаху хлопнула дверью».

– Заброшенная база это последнее мое с ним дело. Буду ли я скучать по Н.С.?! Она открыла глаза, парни дремали. А по ним? Не сяду я в твое кресло, – сказала про себя Волкова. Да и к чему мне это. У меня теперь есть другой начальник, – маленький и капризный.

День первый.

С тех пор как базу покинули люди, там царили не только мрак, ветер и сырость, но также разруха, несмотря на то, что в Советское время строили на века. А сейчас помимо всего перечисленного база была еще занесена снегом. Рядом лес.

– Можно конечно посадить вертолет в деревне, которая находится рядом с базой, – сказал пилот, но это добавит трудностей бойцам. Им надо будет не только дойти до базы, но и еще тащить на себе груз, состоящий из оружия, боеприпасов, продуктов питания, баллонов, палаток и других вещей.

Еще в Москве экипажу и бойцам на этот счет были даны четкие указания. Если пилот решит, что сажать вертолет рискованно, высадка бойцов будет происходить с воздуха по веревочной лестнице. Так и вышло.

Вертолет покружил, освещая фонарями белоснежные сугробы. Первым сбросили груз.

– Ну, что мужики, давай на выход по одному, и не торопимся, – скомандовал пилот.

Первым идти всегда страшно, но никто из молодых людей не хотел показаться трусом. Дарья посмотрела на них и улыбнулась. Они, конечно, не стали драться возле выхода, но первым возле нее оказался боец группы С.А. и лишь потому, что дверь была к нему ближе.

Мороз сковал все кругом, и поверх рыхлого снега, лежала тонкая корка льда но, несмотря на это идти было невозможно. Вертолет улетел. Помимо фонариков, светила еще и луна. С помощью лопаток, бойцы стали откапываться. Откидывая снег, они прокладывали себе дорогу к базе. Работали, в основном молча, иногда перекидывались словами, советуясь друг с другом.

– Холодно, – подумала про себя Дарья. Градусов тридцать, не меньше. Дышать тяжело в мороз, усиленно работая лопаткой, а говорить тем более. Холодный воздух попадал в легкие.

– Забор вокруг базы невысокий, метра два, правда, с колючей проволокой. Ворота примерно такие же, настежь, и похоже в таком состоянии давно. Молодой человек, с короткими темно-русыми волосами, сделал брови домиком, прислушался и посмотрел на Дарью.

– Ты что там бубнишь?

– Ничего Дима, шапку лучше натяни на голову, а то уши замерзнут и хвост отпадет.

– Очень смешно. Ты бы лучше помогла, – сказал он девушке.

Но Волкова не торопилась. Она решила, – Мужиков достаточно, справятся.

– Сейчас слишком темно, каких-либо следов не видно. За воротами, слева от меня, похоже техника. Вдоль забора постройки похожие на сарай или загон. Это приблизительно. В светлое время суток внесу уточнение. Прямо, по имеющимся у меня сведениям, похоже лаборатория, а за ней, справа, гостиница. Команда, состоящая из двух групп, заносит снаряжение и провиант в центральное здание. Здание трехэтажное, невысокое крыльцо, без ступенек. Вношу дополнение, по прибытии группы, дверь была открыта.

– Боже мой, какой холод. Надо подобрать помещение для ночлега. Отчистите дверь от снега и попробуйте ее закрыть.

– Это Григорий, – боец группы внутренней разведки. Двое бойцов, Захар и Борис, из его группы, стали отгребать снег.

– Ясно, – подумала про себя Дарья, – теперь я знаю, кто у них за главного.

– Так, мужики, никуда поодиночке не ходим. А, это уже наш Дмитрий, – прошептала Волкова.

Олег, молодой человек спортивного телосложения, как и все бойцы мужского пола, находящиеся в здании, стал светить на стены небольшого коридора-закутка.

– Что ты там ищешь, – спросил Григорий, владелец темно-зеленых глаз и рыжих волос.

– Где-то должен быть электрический щиток, попробуй щелкнуть выключателем, – сказал ему Олег.

– А где он? – спросил Григорий.

Помимо Григория, другие бойцы тоже стали искать выключатель.

– Нашел, не работает. Это Стас, внутренняя разведка, – сказала Волкова, – близкий друг Дмитрия, такой же кареглазый, с темно-русыми волосами, молодой человек.

Раздался щелчок, потом еще один. В след за этим, волной прокатился потрескивающий звук, схожий со звуком горящих сухих веток. Вспышки света, мгновенье и озарилось все вокруг. Светом осветило не только коридор и помещения первого этажа, но и лестницу, ведущую на второй и третий этаж. Парни закончили с дверью. Она была толщиной 7 сантиметров и обита железом.

– Надо же, они закрывали ее на задвижку, причем с внутренней и внешней стороны. Замка нет. Впервые вижу подобное.

Волкова не комментировала, чьи это слова, она шла к бойцу внутренней разведки, Олегу. Олег стоял возле электрического щитка.