Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III

Протерев глаза, принц встал. Зашевелилась Кэйринн – сон её был неглубок. Драонн направился к костру. Заметил Ривви, строгающего какие-то сухие корешки в небольшой холщовый мешок. Поскольку он был единственный из местных, кого он знал кроме самого Эйрина, да ещё этого зазнайки Пеллиана, то обратился он именно к нему.

– Где принц Эйрин?

– Вышел, скоро будет, ваше высочество, – широко улыбнувшись, ответил добряк Ривви. – Не желаете ли покушать?

– Хочется пить…

– Вот, попробуйте, малиновый отвар моего собственного изобретения. Так набаловал этих сладкоежек, что они теперь ничего другого и пить не желают!

Драонн с благодарностью принял кружку с тёплым напитком. Отвар действительно был превосходен, и к тому же здорово прочищал голову. Ривви тем временем налил вторую кружку Кэйринн, тенью следующей за своим принцем.

– О, вижу вы уже проснулись? – раздался голос Эйрина.

– Долго я спал?

– Достаточно, чтобы я успел всё обдумать, милорд. Но, думаю, что недостаточно для того, чтобы выспаться.

– Вы правы, но это подождёт. Итак, что вы решили?

– Знаете, милорд, если думать обо всём этом, так сказать, без контекста, то это выглядит полнейшим бредом, и вроде как даже и думать-то не о чем. То, что вы рассказывали сегодня утром, похоже на сказку больше, чем те несуразицы, которыми в детстве потчевала меня моя старая дура-кормилица. Да и переплывать Западный океан под самый конец лета – тоже очень смахивает на безумие. Опять же – даже добравшись до берегов Эллора, совершенно очевидно, что в этом году обратно судно уже не вернётся, а это значит, что морякам придётся зимовать в этом богами забытом месте, пусть даже и климат там довольно мягкий.

– То есть, вы мне отказываете?

– Без сомнения отказал бы, если бы, как я уже говорил вначале, не учитывать контекст. Хотите ли знать мой контекст, милорд?

– Да, если это поможет добиться результата.

– Вы мне нравитесь своей прямотой, милорд! – хохотнул Эйрин. – Так вот, – подумал я, когда вы улеглись спать. Что я делаю здесь? Надеюсь ли я однажды вернуться в родовое гнездо? Нет, да даже если бы это и стало возможным – потребуется прорва денег и времени, чтобы сделать его снова хоть немного более уютным, чем эта пещера. Надеюсь ли я, что однажды эта война закончится, причём не тем, что погибну я и все мои сородичи? Тоже нет. Знаете, милорд, я заметил одну неприятную особенность нынешней войны. В этот раз люди упорно не желают делить лирр на хороших и плохих. Нет никаких лоялистов, и нет никакой возможности ими стать. А это значит, что я либо встречу старость в этой пещере… нет, я не жалуюсь, здесь уютно, да и вид преотменный, но всё же иной раз я начинаю задумываться – а чем я теперь, собственно, отличаюсь от обычного барсука кроме того, что предпочитаю ходить в подштанниках? В общем, либо я умру от старости в этой пещере, а это может случиться ещё лет через двести – в нашем роду много долгожителей; либо же меня убьют в лучшем случае мечом, а в худшем – какой-нибудь ржавой косой, или того хуже – мотыгой… Ни то, ни другое мне не улыбается, милорд.

– Что ж, это меня определённо радует, и полностью гармонирует с моими представлениями о происходящем, – Драонн чуть поморщился, вновь ловя себя на том, что бессознательно перенимает стиль общения Эйрина.

– Путешествие через океан? Я нахожу это превосходным способом скоротать время. Признаться, меня не раз посещали мысли побороздить просторы океана, подышать солёным ветром, послушать пение русалок… Я бы так и сделал, если бы не боялся нарваться на фрегаты его императорского величества. Вот и получается, что мои корабли гниют в бухте к югу отсюда, а я гнию здесь. Так что, милорд, я не только дам вам корабль – я лично отвезу вас куда скажете! Думаю, что и мои ребята не откажутся прокатиться. Правда, большинство из них сейчас там, на судах, но я могу поручиться за них.

– Благодарю вас от всего сердца, милорд Эйрин! – произнёс Драонн, протягивая принцу руку.

– О, если всё, что наговорил этот Ворониус – правда, то это я буду благодарить вас, принц! – Эйрин ответил крепким рукопожатием. – Да даже если и неправда… Вы встряхнули меня, вернули смысл жизни. Так что и я хочу сказать вам спасибо, милорд!

– Отлично! А вместит ли ваше судно четыре десятка пассажиров?

– Вместило бы и вдвое больше! – заверил Эйрин. – Конечно, отдельную каюту каждому не обещаю, но трюм большой – места всем хватит!

– О большем и не прошу, – кивнул Драонн.

***

Тайная бухта, в которой Эйрин прятал свои корабли, находилась аж в сорока с лишним милях южнее его пещеры. Побережье в тех местах было изрезано множеством фьордов, усеяно огромным количеством небольших скалистых островков, так что при желании там вполне можно было бы спрятать целый императорский флот. Принц Эрастийский укрывал здесь три шхуны – две небольших, одномачтовых, вроде той, на которой прибыл сюда Драонн, и одну трёхмачтовую красавицу с поэтичным названием «Солнцекрылая». Именно она и должна была отнести Драонна и остальных на своих солнечных крыльях в новый мир.

– Какая красавица! – не удержалась Кэйринн.

– Она не так прекрасна, как вы, сударыня, – галантно ответил Эйрин.

Все эти дни он неизменно и безуспешно пытался завоевать благосклонность гордой лирры, но та оставалась столь же неизменно холодна и насмешлива. Кажется, Эйрина это не слишком задевало, во всяком случае, он не бросал свои попытки.

– Выдержит ли она переход до Эллора? – поинтересовался Драонн.

– Выдержит ли? – воскликнул Эйрин. – Милорд, я больше пятнадцати лет был капитаном этой малышки, а до того ещё лет десять ходил на ней в разных должностях, и хочу сказать, что за всё это время ни разу не видал волны, которая бы заставила эту ласточку вздрогнуть! А я повидал немало штормов!

– Что ж, это прекрасно. И когда же мы отправляемся?

– Завтра поутру. Я уверен, что мои парни содержали корабль в должном порядке, но всё же перед таким плаваньем нужно всё ещё раз перепроверить.

– Хорошо. А хватит ли у нас припасов?

– Нет, конечно! – фыркнул Эйрин. – Или вы, милорд, видели поблизости пшеничные поля и фермы? У нас не хватит припасов и на неделю пути! Поэтому сперва нужно будет отправиться к югу, в Лебардию.

– Что ещё за Лебардия? – удивился принц.

– Местечко недалеко от саррассанской границы. Несмотря на то, что формально оно принадлежит Бехтии, по сути, это – Лиррия. Там всегда проживало много лирр, и это одно из тех редких мест, где наши собратья вполне успешно сосуществовали рядом с людьми. В общем, именно там мы и наполним наши трюмы.

– А как же война?

– О ней там ничего не знают, – усмехнулся Эйрин.

– Неужели такое возможно? – изумился Драонн.

– Да нет, конечно, – фыркнул Эйрин. – Порой вы чересчур наивны, милорд. Конечно же, они там знают о войне, просто… Просто у них есть дела поважнее, чем дрязги и междоусобицы. Совсем неподалёку – Саррасса, в которой полным-полно желающих пустить кровь как лиррам, так и людям, живущим по ту сторону границы, так что в таких условиях волей-неволей приходится соблюдать шаткий мир между собой. Клянусь богами, иногда я мечтаю о том, чтобы Саррасса напала на наше славное государство! Быть может, это – единственный способ остановить войну…

– И вы уверены, что там мы получим всё необходимое?

– Настолько, насколько вообще можно быть хоть в чём-то уверенным в этой жизни, милорд.

– Что ж, это вполне неплохая гарантия по нынешним временам, – кивнул Драонн.

***

Как и было обещано, с рассветом следующего дня «Солнцекрылая», словно дождавшись наконец первых солнечных лучей в свои белоснежные крылья-паруса, вышла в море. Драонн с изумлением и даже неким восторгом, смешанным с лёгким страхом, наблюдал, как принц Эйрин ведёт своё судно по узкому проходу. До отвесного берега в иных местах было не более ста футов – одно неверное движение штурвала, и большая тяжёлая шхуна выйдет из-под контроля, развернётся, ломая нос и корму о такие близкие скалы. Но нет – рука весельчака-капитана ни разу не дрогнула, и шхуна шла, будто послушная лошадка.

В прозрачно-зеленоватой воде заливчика Драонн видел множество острых камней, то тут, то там торчащих в опасной близости к бортам, но и здесь всё закончилось благополучно. Несколько матросов, стоящих на носу и вдоль бортов, то и дело подавали Эйрину какие-то одному ему понятные знаки, видимо, сигнализируя о возможной опасности. Так или иначе, но спустя какой-нибудь час «Солнцекрылая» вышла на открытую воду и взяла курс на юг.

Довольно быстро Драонн оценил приятную разницу между такой большой шхуной как «Солнцекрылая» и всеми теми судёнышками, на которых ему приходилось плавать до сих пор. Эйрин был прав – путешествие должно было стать лёгкой прогулкой. Выйдя в океан, судно распустило все свои паруса и понеслось вперёд, словно чайка.

До Лебардии было около ста миль. «Солнцекрылая» преодолела это расстояние меньше чем за сутки. Как понял наконец Драонн, Лебардия была не каким-то отдельным населённым пунктом, а целой небольшой местностью на самой южной оконечности Бехтии. Селение же, напротив которого шхуна встала на якорь, именовалось Дрантхойс. Уже само название указывало на близость саррассанских земель, которые действительно начинались всего в каких-нибудь пяти милях южнее.

Здесь, в Лебардии, жил удивительный народ – полувоины, полупахари. Они сами защищали свои границы и, похоже, давно уже не ждали милостей из столицы. И, как и говорил Эйрин, здесь проживало довольно много лирр, ведь совсем неподалёку были исконные леса этого народа, именуемые часто колыбелью перворождённых.

Драонн, которого любопытство подтолкнуло отправиться на берег вместе с Эйрином, с удивлением наблюдал суровых вооружённых людей, только-только появившихся из своих жилищ, чтобы отправиться на повседневные работы, которые скупым поднятием руки приветствовали пару илиров, также вооружённых до зубов, спешащих навстречу прибывшим гостям. В этом наплевательском отношении к идущей в других местах войне было нечто столь вызывающее, что коробило даже самого Драонна.

– Принц Эйрин, давненько вас тут было не видать! – проговорил один из двух илиров, пожимая капитану руку. – Что загнало вас в наши края? Неужто решили наконец переселиться подальше от этой вашей войны?

Последнее слово было сказано с насмешливым презрением, словно этим илирам, то и дело защищающим свои земли от набегов кочевников, любое иное кровопролитие казалось бессмысленной забавой для бездельников.

– Нет, Пайхин, просто мне потребовались припасы. Я уплываю, далеко и надолго.

– Далеко? Это куда же?

– Скажем так – набейте мою малышку провизией настолько, насколько сможете.

– Ну туда много войдёт, – с сомнением протянул Пайхин. – Неужели вам нужно столько?

– Мне нужно было бы ещё больше – жаль, моя ласточка не умеет раздувать щёки, словно хомяк! – отрезал Эйрин.

– Ого, далеко же вы собрались! – усмехнулся Пайхин. – Вокруг света, что ли? Или на Эллор?..

– За то время, что мы болтаем, можно было бы загрузить половину корабля! – с напускным раздражением заметил Эйрин.

– Так вы очень торопитесь?

– Так тороплюсь, что уже пару недель как опаздываю! Скоро придут шторма, и мне не хотелось бы встретить их посреди океана!

– Так значит всё-таки на Эллор, – удовлетворённо кивнул Пайхин, которому, видимо, страсть как хотелось разузнать конечную точку маршрута. Вряд ли в этом был какой-то умысел – скорее, обычная скука провинциала, жадного до любых новостей. – Но вам придётся остаться там на зимовку!

– Это уже наше дело, Пайхин, – отрезал Эйрин. – Твоё дело – загрузить трюм настолько, насколько это возможно, и при этом попытаться не совать нос в чужие дела.

– Простите, ваше высочество, – в усмешке илира не было и толики смущения или раскаяния. – Не взыщите уж – у нас тут нечасто бывают гости, с которыми можно было бы переведаться словечком, а не стрелами…

Драонн давно уже заметил, что Пайхин с откровенным любопытством поглядывал на него, словно пытаясь прочесть имя и историю странного незнакомца в его глазах. Однако же Эйрин даже и не думал представлять своего спутника любопытному помору, а уж у самого Драонна и подавно не было желания даже вступать в разговор.

– Тогда давай поступим так – ты прикажешь своим парням начать погрузку, а за это я позволю отвести меня к Хэйли, угостить парой кружечек молодого саррассанского, и тогда я, так и быть, расскажу тебе последние новости из империи.

– Почему нет? – обрадовался Пайхин. – Это мы мигом!

Он жестом отправил своего спутника куда-то, и вскоре тот вернулся в сопровождении двух десятков грузчиков, среди которых было трое или четверо лирр, а остальные – люди. Тут же закипела работа – одни подтаскивали к причалу мешки и бочонки, другие грузили их на большие лодки, которые вскоре направились к дрейфующей в полукабельтове от берега шхуне.

Драонн вслед за Эйрином отправился в таверну, где не без удовольствия пригубил терпкое молодое вино, слушая бесконечную болтовню Эйрина, который наконец нашёл для себя благодарного слушателя. Иногда говорил Пайхин, но его рассказы были довольно однообразны и слишком пресны для того, кто пережил две гражданские войны, заговор против императора и гибель собственной семьи.

Просидев два часа, Эйрин и Драонн вернулись на судно. Погрузка продолжалась полным ходом, поэтому на борту было шумновато от топота и ругани грузчиков и матросов. Хмурая Кэйринн сидела на ступеньках, ведущих на капитанский мостик.

– Здесь всё так непохоже на наши места, – задумчиво произнесла она, когда Драонн уселся рядом. – Всё какое-то вызывающе яркое – и море, и небо, и зелень…

– Мир велик и разнообразен, – чуть рассеянно пожал плечами принц. – Здесь тоже хорошо… По-своему…

– Как думаешь – увидим ли мы ещё когда-то эти берега?

– Ты же только что была недовольна ими…

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Вернёмся ли мы когда-нибудь?

– Ну разумеется вернёмся! – ответил Драонн с уверенностью, которой не испытывал. – Иначе для чего было всё это? Мы обязаны вернуться, и вернуть этот мир себе!

– Пусть так и будет, – вздохнула Кэйринн и замолчала, погрузившись в какие-то свои мысли.

***

В детстве и юности Драонн обожал читать книги о путешествиях в дальние страны. Он зачитывался воспоминаниями великих мореплавателей, часами зачарованно глядел на морскую карту, специально купленную для него отцом в Кинае за большие деньги, пытаясь определить маршруты, которыми бороздили океаны корабли этих великих путешественников. И всегда, всегда неизменно мечтал об одном – оказаться на их месте.

Оказалось, морские путешествия не так интересны, как ему представлялось. Более того – они были откровенно скучны. Изо дня в день вокруг – одна и та же картина безбрежного моря, лишь изменчивое небо дарит хоть какое-то разнообразие. Изо дня в день – одни и те же люди, скученные в небольшом пространстве корабля. Казалось бы, что уж к этому принцу, пережившему не одну осаду, было не привыкать, но всё же разница между пусть не очень большим, но замком, и пусть даже достаточно большим, но кораблём оказалась весьма разительной.

Уже через неделю плавания Драонн стал страстно желать поскорее добраться до берега, а через две недели осознал, что начинает потихоньку ненавидеть и этот океан, и эту шхуну, и даже этих илиров, находящихся рядом. У него началась бессонница, и даже мерный шорох волн по деревянным бортам уже не убаюкивал его. Драонн стал очень чувствителен к храпу, и если раньше он спокойно засыпал среди полусотни храпящих воинов, то теперь часами вертелся в жутком неуютном гамаке, подвешенном к потолку, скрипя зубами от ненависти ко всем блаженно похрапывающим вокруг.

Поначалу немного спасало от однообразия общение с Эйрином, но теперь Драонна начинало тошнить от этой вечно насмешливой легкомысленной манеры разговаривать. Гораздо комфортнее было стоять на корме с Кэйринн, меланхолично глядя на вспенивающийся след корабля и изредка перебрасываться какой-нибудь фразой.

Это вынужденное бездействие несло и ещё одну большую проблему. Впервые с тех пор, как не стало Айри и детей, Драонн так надолго был ничем не занят. Ничем, что могло бы заглушить постоянную боль, вызываемую воспоминаниями. Теперь он не мог избавиться от этих мучительных мыслей, а вдобавок к ним появились и сны. До сих пор Арионн миловал принца – возможно, от усталости или пережитого стресса, но спал он, не видя снов. Теперь же сны вернулись, несмотря на то что принцу редко удавалось проспать хотя бы три часа за ночь. И чаще всего это были сны о его семье.

В одних снах он переживал какие-то минуты из совместной жизни, другие были более бессвязны и не имели какого-то определённого сюжета. Но куда страшнее были сны, в которых он раз за разом видел смерть своих любимых. Он видел, как озверело рубят топорами и палашами Аэринн, до последнего защищавшую вход в сруб. Он видел, как испуганная и растерянная Биби неловко швыряет небольшой огнешар, совершенно не ориентируясь в новой комнате, как она пятится, слыша приближение убийц, не имея сил даже закричать… Он слышал, с каким влажным, слегка хрустящим стуком падало на землю тельце его Гайрединна, в очередной раз не долетев до цели… Он видел и слышал это так, словно был свидетелем этому.

Видел он во сне и старого Ливейтина, и Перейтена, и даже его сына, хотя давно позабыл уже его лицо. В общем-то, при таких снах он даже отчасти был рад свалившейся на него бессоннице. Однако в целом всё это подтачивало и душевное, и физическое здоровье лиррийского принца.

Кэйринн замечала перемены, происходящие в её принце. Она понимала, какие демоны постепенно завладевают его душой – демоны самоистязания, сожалений и мести. Понимала она и то, что ничем не может ему помочь. С тех пор как Драонн лишился семьи, она намеренно отстранилась, отдалилась от него, боясь превратиться в стервятницу, пирующую на чужом горе. Даже если бы её возлюбленный, терзаемый одиночеством и болью утраты, сам пришёл бы к ней, ища облегчения в её объятиях – она оттолкнула бы его. Вот и теперь она лишь наблюдала, как медленно разрушается его личность, не делая ничего, чтобы этому помешать, и находя даже некоторое болезненное удовольствие в этом совместном падении…

К началу месяца жатвы случился первый крупный шторм. Несколько часов «Солнцекрылая» билась на волнах, некоторые из которых вздымались на шестьдесят футов к чёрным, набухшим от дождя тучам. Но, как и говорил принц Эйрин, крепко слаженная шхуна играючи справлялась с такими валами. Да и сам капитан был подстать своему судну.

И это было весьма кстати, поскольку вскоре за первым штормом последовал второй, хоть и не такой мощный, а затем – ещё и ещё. На Западном океане начался сезон штормов. Эйрин заверял, что до побережья Эллора осталось не больше недели пути, если стихия окончательно не испортит их планов. Это было хорошей новостью – припасы, и особенно вода уже подходили к концу.

Однако прошло целых одиннадцать дней. Небо на время расчистилось от облаков, установилась приятная погода, характерная для ранней осени. Эйрин уверял, что берег вот-вот покажется, и что он сказал бы точнее, если бы существовали более-менее точные карты побережья Эллора. И он оказался прав. Драонн, как обычно, скучал на корме, глядя на убегавшие от корабля прочь волны, когда с верхушки мачты раздался долгожданный голос вперёдсмотрящего:

– Земля!

Глава 41. Пустыня

К вечеру «Солнцекрылая» подошла на пять-шесть кабельтовых к берегу. Ближе принц Эйрин подходить не рискнул, не зная рельефа дна. Драонн во все глаза смотрел на близкий берег. Он выглядел вполне гостеприимно – ещё зелёный, несмотря на разгар месяца жатвы, весьма похожий на пейзажи Лебардии, которые, помнится, так не нравились Кэйринн.

Эйрин, произведя вычисления, определил, что они оказались миль на семьдесят южнее первоначальной точки прибытия. По большому счету это не имело особого значения – на Эллоре до сих пор не было постоянных поселений, лишь небольшие лагеря, тут и там раскиданные вдоль побережья. Во всяком случае, всё указывало на то, что и здесь у путешественников не будет недостатка в пресной воде и пище – сочные леса, начинающиеся в нескольких сотнях ярдов от побережья, обещали наличие и того, и другого.

Было известно, что климат на Эллоре мягче, чем на Паэтте, так что суровой зимы ожидать не приходилось. Тем не менее, нужно было озаботиться постройкой жилищ, поскольку корабельный трюм уже давно осточертел всем его обитателям. Однако же в ближайшие ночи с ним нужно было смириться – пройдёт не менее пары недель, пока можно будет с относительным комфортом поселиться на берегу.

По крайней мере, не стоило опасаться нападений местных жителей – их тут попросту не было. Во всяком случае, ещё ни разу никому не удалось обнаружить ни самих разумных существ, ни даже чего-то, хотя бы отдалённо напоминающего следы их существования. Правда, в окрестных лесах водилось довольно много хищников, но для защиты от них вполне будет достаточно простого частокола.

Конечно, об Эллоре ходили леденящие кровь слухи – якобы, здесь водятся твари, весьма похожие на драконов. Некоторые из путешественников рассказывали, что слышали необычный рёв вдалеке, кто-то будто бы даже видел крылатую тень, мелькнувшую в ночном небе, третьи божились, что едва ли не в своих руках держали огромные кости и даже черепа. Однако кроме этих разговоров подтвердить наличие драконов было нечем – ни одного нападения зафиксировано не было, ни одной косточки, сколько бы о них не говорили, публике так и не представили. Ничего не говорил о драконах и Ворониус, а уж он-то, если верить ему на слово, сумел повидать и куда более удивительное существо.

В общем, пока что никто из присутствующих на корабле не ломал голову по поводу разных драконов и прочего. Вид мирного зеленеющего берега, где не было императорских легионов и красноверхих, придал воодушевления лиррам, истомившимся в долгом морском путешествии.

– Вон там небольшой мыс, а за ним будто бы весьма уютный заливчик, – подошедший к Драонну Эйрин указал южнее. – Думаю, стоит перевести корабль туда и там уже бросить якорь на ночь. Что-то не нравятся мне те тучи… А мыс укроет нас от ветра.

– Отличная идея, – кивнул Драонн, не отрывая взгляда от рокового берега. – Делайте, что считаете нужным. Сойдём на берег завтра.

Эйрин кивнул и отправился отдавать нужные указания. Драонн же до самой темноты простоял у борта, глядя на низкие очертания побережья. Несколько раз к нему подходила Кэйринн, но он даже почти не отвечал ей, словно и не слышал. Вскоре небо затянули тучи, не зря так не понравившиеся капитану. Хлынул ливень, разгулялся шквалистый ветер, настигающий шхуну и здесь, кое-как укрытую невысоким мысом. Стало ясно, что будет шторм. Поразмыслив, Эйрин приказал отвести судно дальше в океан – сам по себе ветер был не так страшен, как близость неизвестного берега с возможными отмелями и подводными камнями.

Лишь когда шторм разыгрался не на шутку, Драонн ушёл с палубы.

***

Принц смотрел на окрашенный багрянцем берег Эллора. Заходящее солнце уже не слепило глаза – оно напоминало багряно-золотистое око, полуприкрытое веком. Странное марево стояло над континентом – небо над далёкими верхушками деревьев словно подрагивало. Даже нет – оно словно было гуще, чем остальной воздух.

Вскоре это марево стало приобретать отчётливые очертания, и Драонн вздрогнул, впившись пальцами в перила фальшборта. Над Эллором восставала поистине гигантская тень раскинувшего крылья орла. Сложно было даже вообразить его размеры – похоже, он мог бы укрыть собой Кидую вместе со всеми окрестными городками и селениями.

Орёл, раскинув крылья, словно вытянул шею прямо к кораблю, кажущемуся рядом с ним жалкой букашкой. Гигантская птица испытующе глядела на эту букашку, а скорее даже на другую букашку, стоящую сейчас на борту судна и, в свою очередь, зачарованно глядящего в золотистые глаза птицы.

– Найди меня, когда будешь готов, – раздался голос прямо в голове Драонна…

***

Драонн открыл глаза. Корабль всё ещё здорово швыряло на волнах, переборки скрипели, снаружи завывал ветер… Это был сон – понял принц. Но сон был столь реалистичным, что и теперь, когда Драонн уже проснулся, то помнил каждую секунду этого сна, и ничего в нём не вызывало сомнений. Может быть, он был лишь отражением мыслей, но принц ощущал, что это было не простое сновидение. Внезапно его мозг прорезала мысль: а что если Ворониус не лгал?..

Надо сказать, что принц никогда полностью не мог отринуть эту мысль, и даже в глубине души он, кажется, действительно верил. Но то была иная вера – робкая, абстрактная, ни к чему не обязывающая. Теперь же он, кажется, действительно поверил в существование Бараканда. И это внезапно меняло всё. То, что он привык считать лишь бесплотными мечтаниями, внезапно стало приобретать вполне реальные очертания.