Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III

Но совершить путешествие в неведомое, через бескрайний и беспокойный Западный океан, имея на руках малыша Гайрединна, было слишком рискованно. Может быть позже, когда он подрастёт и окрепнет…

Драонн вновь отмахнулся от этой мысли. Пока что нужно думать о том, как выжить здесь и сейчас. Жизнь слишком многих зависела от него, поэтому он не имел права на ошибку. Его судьба – это не слепая стрела, выпущенная чьей-то рукой! Он сможет сотворить своё будущее, если ему хватит на то воли! Он просто обязан сделать это!

***

Имперским легионам хватило нескольких часов, чтобы Тенедорион, самый южный из лиррийских замков Сеазии, оказался в кольце. Принц Делийон, мрачно наблюдавший за разворачиванием войск с одной из башен, понимал, что легионы пришли сюда не штурмовать. Они деловито и основательно устраивались на безопасном удалении от лиррийских стрел, возводя лагерь, строя укрепления, роя отхожие ямы.

Они пришли не штурмовать, а осаждать, прекрасно понимая, что лиррийским принцам очень дорого далась минувшая зима. Само собой, в столице не знали о грязных делишках, которые обтяпывали здесь торговцы зерном, а потому полагали, что у лирр дела совсем плохи. Но даже и с учётом купленного зерна Делийон понимал, что замок не продержится больше месяца.

Зная, что среди защитников замка наберётся едва ли две сотни илиров, командование, конечно, не стало попусту тратить всю мощь трёх полнокровных легионов. Трёх когорт по восемьсот пятьдесят человек в каждой, по мнению разработчиков стратегии, было более чем достаточно, чтобы задушить замок. Остальные двадцать одна когорта длинной сверкающей змеёй потекли дальше, чтобы точно так же поступить с остальными пятью мятежными замками.

Пару недель Делийон наблюдал, как тают скудные запасы продовольствия. Ежедневный паёк был уже урезан донельзя, в замке не осталось не только ни единой лошади, но даже и ни единой собаки или кота, однако же это могло лишь продлить агонию, но не более того. Жители замка не отошли ещё от голодной зимы, и теперь слабели с каждым днём.

Наконец кастелян замка сообщил, что через неделю-другую им придётся отваривать кожу с сапог и ремней, если они хотят хоть что-то есть. Быть может, это было преувеличением, но если и так, то совсем небольшим. Принц Делийон понимал, что это конец. На барбакане уже несколько недель болтался белый флаг – сигнал к переговорам, однако из лагеря легионеров никто даже не попытался разговаривать с осаждёнными. Было ясно, что переговоры им не нужны. Для императора приемлем был лишь один исход – смерть лирр, а потому не было никакой нужды тратить время на бесполезную болтовню.

Наконец Делийон, собрав своих вассалов, предложил выбор – попытка прорваться, самоубийственная и бесполезная, или же медленная смерть от голода. Естественно, никто не колебался ни секунды. Все выбрали прорыв, пусть даже это и был прорыв в никуда.

Той же ночью все обитатели замка стали выбираться наружу через тайный ход. Увы, в своё время принц Тенедорионский тщательно следил за тем, чтобы вокруг замка не было лишней растительности, способной укрыть неприятеля, а предательская луна, хотя и не была полной, но светила достаточно ярко. Если вылазка двух-трёх десятков мужчин вполне смогла бы пройти незаметно для караулов, то полторы, а то и две сотни илиров, среди которых были женщины и дети, укрыть было нельзя. Ещё не все беглецы выбрались через потайной ход за стены замка, как в лагере легионеров уже зазвучала тревога.

Это был трагический и величественный бой, однако некому было воспеть его. Мужчины и большинство женщин, выстроившись клином, двинулись вперёд, прикрывая тех, кто не мог защитить себя сам – маленьких детей, стариков. Две дворовые девушки несли на руках младенцев, прижимая дитя одной рукой и держа кинжал в другой. Все пожитки так и остались лежать на земле – стало ясно, что они уже больше не пригодятся своим хозяевам.

Молчаливо и решительно лирры двинулись к спешно смыкавшим ряды легионерам. Противник, конечно, не мог собрать быстро все свои силы, растянутые по окружности вокруг замка, но всё же даже теперь их численность превосходила идущих на прорыв минимум вдвое, и вот-вот должны были подоспеть ещё.

Впереди шагал сам принц Делийон Тенедорионский, держа в руке одноручный меч. Он сперва хотел взять свой любимый двуручник, но быстро сообразил, что слишком ослаб от голода, чтобы эффективно владеть им, да и в бою грудь на грудь короткий клинок будет явно более предпочтителен. В конце концов, в руках мастера и небольшой одноручный меч вполне сможет поспорить и с алебардами, и с пиками людей.

Ловкость лирр и их большие глаза, способные видеть в темноте куда лучше человеческих, помогли наступавшим относительно просто преодолеть стену пик, потеряв совсем немногих. Лирр пьянило ощущение последнего боя, оно придавало им сил.

Оказавшись у сомкнутых щитов, Делийон, ловко подпрыгнув, всадил меч в основание шеи легионера. Тот откинулся назад, образовав небольшую брешь в бронированной стене. Прежде чем легионеры вновь сумели сомкнуть ряды, принц оказался среди них, вовсю работая мечом.

Следом за ним двигались его верные вассалы, которые тут же ворвались в образовавшуюся брешь. Легионеры, поняв, что их оборона вскрыта, отхлынули в стороны, чтобы перегруппироваться. Отбросив ставшие ненужными пики, они выхватывали короткие мечи.

Редкий человек способен в рукопашной схватке быть хотя бы на равных с лиррой, не то что превзойти его. Но сейчас среди лирр не было много воинов – более половины их отряда составляли илиры, почти не владеющие оружием. А число легионеров всё пребывало. Если бы здесь был лишь сам принц, да его вассалы – все ловкие и сильные воины – они, без сомнения, прорвались бы сквозь отряды легионеров и со сравнительно небольшими потерями смогли бы уйти. Но они не могли этого сделать, оставив на произвол судьбы женщин, детей и стариков.

Бой был неравным. Обе стороны не знали жалости, и легионеры без малейших колебаний атаковали беззащитных лирр. Кинжал в женских или детских руках не мог поспорить с легионерским мечом. Сам Делийон и полтора десятка сильнейших воинов рядом с ним продолжали сражаться и даже теснить врага, но всё новые и новые лирры окровавленными падали на землю, под кованные сапоги имперских солдат.

Победило не умение, а число. Окружённый сразу тремя легионерами, упал принц Делийон – он пропустил удар, раздробивший ему ключицу. Меч выпал из ставшей непослушной руки, а в следующий миг сразу три клинка вонзились ему в грудь и спину. Один за другим пали и его вассалы, сражённые превосходящим числом врагом. Всё сражение длилось не дольше десяти или пятнадцати минут, а после весь Тенедорионский дом перестал существовать.

***

В Доромионе ещё не знали о случившейся трагедии, однако было известно, что имперские войска планируют осаждать лиррийские замки, и у Драонна не было оснований полагать, что к нему снова будет какое-то особое отношение. А это значило, что во что бы то ни стало необходимо ускорить подготовку лагеря.

На данный момент частокол был уже готов – двойной, высотой в два человеческих роста. Были возведены деревянные башенки для лучников, а также несколько грубых бревенчатых построек, в которых можно было разместить обитателей замка. Конечно, они даже близко не могли сравниться в комфортности с Доромионом – вряд ли они могли бы сравниться даже со здешними конюшнями, но выбирать не приходилось. Его илиры работали не покладая рук, но впереди работы было в разы больше.

Наконец появилась определённость в отношении легионов. Они обнаружились всего в двадцати – двадцати двух милях от Доромиона. Драонн понимал, что как минимум два замка уже осаждены, а быть может – пали. Вполне возможно, до осады его замка оставались считанные дни, а работы, казалось, был ещё непочатый край. Однако все обитатели замка уже вовсю готовились к переезду.

В один из таких дней всадник на взмыленной лошади подлетел к замку. Караульные узнали в нём одного из шестерых, которых увела с собой Кэйринн. Мост сейчас днём обычно держали опущенным, и даже ворота не закрывали, ограничиваясь пока лишь опущенной решёткой. Теперь решётка была поднята, и всадник въехал в замок.

Драонн вышел к нему с обмирающим сердцем. Он понимал, что этот илир неспроста явился в замок. С Кэйринн случилась какая-то беда.

– В чём дело? – встревоженно спросил он.

– Кэйринн попала в засаду, – тяжело дыша, ответил всадник.

– Что произошло? – вскричал, бледнея, Драонн.

– Мы нарвались на большой отряд красноверхих… Кажется, они поджидали нас. Среди них были и солдаты. В общем, мы стали отступать, но они пустились за нами следом. Нас окружили, деваться было некуда, и мы укрылись в Борильдовом гроте…

Драонн знал этот грот – он находился милях в десяти-двенадцати от Доромиона. Это была довольно небольшая пещера, которую действительно легко мог оборонять отряд в три десятка бойцов, но в ней был лишь один вход. Поэтому принц сразу понял, что произошло дальше.

– Они запечатали вас в гроте? – спросил он, уже зная ответ.

– Да. У нас был с собой небольшой запас еды, но его хватит всего на пару дней. Силы неравны, поэтому Кэйринн послала нас за помощью.

– Нас?

– Она посылала нескольких илиров, но всех их перехватывали красноверхие. Лишь мне удалось прошмыгнуть, сам не знаю как, да ещё и лошадь сумел у них умыкнуть… Кэйринн просит о помощи. Если вы ударите в тыл отрядом в сорок-пятьдесят илиров, а мы ударим со своей стороны – есть большие шансы на успех.

– Сколько вас в гроте?

– Когда я уходил, оставалось восемнадцать илиров, из них двое раненых. Красноверхих, самое меньшее, две сотни, из которых человек шестьдесят, а то и больше – вооружённые солдаты.

– У меня в замке только двенадцать лошадей, значит мы не сможем отправиться верхами, – проговорил Драонн. – До Борильдова грота часа три-четыре ходу. Как думаешь, они продержатся столько?

– Красноверхие в пещеру не сунутся, – заверил посланец. – Будут ждать, пока наши либо помрут с голоду, либо сами выйдут. Кэйринн дождётся вас, милорд, я уверен в этом. Она не станет рисковать понапрасну.

– Мы можем поговорить, мой принц? – раздался голос Аэринн. Драонн и не заметил, как она подошла. – Наедине.

Драонн кивнул и послушно направился за женой, хотя и понимал, что добра от этого разговора ждать не стоит.

– Ты собираешься отправиться к ней на помощь? – тоном, не обещавшим ничего хорошего, поинтересовалась Аэринн, когда они оказались одни.

– А разве я могу поступить иначе, Айри?

– Ты обязан поступить иначе! – отчеканила Аэринн. – Неподалёку от твоего замка находятся имперские войска, которые, вполне возможно, в этот момент уже движутся сюда. Также где-то здесь бродят орды красноверхих. Но как только она поманила тебя пальчиком – ты уже, забыв всё, готов броситься к ней!

Кажется, впервые за всё это время Аэринн позволила своей ревности так явно прорваться наружу.

– Всё совсем не так! – вспыхнув, возразил Драонн. – Но я же не могу оставить в беде… всех этих илиров! Они ждут от меня помощи!

– Так же, как и две с лишним сотни душ здесь, в замке! Не хочешь подумать о них? А если сюда явятся войска, когда ты уведёшь почти всех воинов, чтобы спасать свою ненаглядную Кэйринн?

Драонн понимал, что Аэринн отчасти права, и даже права во многом. Он чувствовал вину, но именно это чувство и заставляло его лезть на рожон. Он словно начал падение с горы.

– Самое позднее, через десять часов мы будем здесь, – заговорил он. – За это время легионы явно не поспеют к замку. Что же касается красноверхих – для них Доромион абсолютно неприступен.

– Тебе сегодня доложили, что легионы находятся в двадцати милях от замка, а сейчас, верно, и того ближе. А если что-то задержит вас? А если вы потерпите поражение? Две или три сотни врагов против полусотни – не слишком ли ты самоуверен? И тогда, если вас разобьют, что станется с нами? Со мной, с Биби, с Гайрединном? Или она тебе дороже нас всех?

– Айри, дороже вас у меня нет никого, – Драонн пытался обнять жену, но она выскользнула из его объятий. – Но я должен помочь им, понимаешь?..

– Не понимаю, – слёзы потекли из глаз Аэринн. – Вернее, боюсь понять… Если ты не лжёшь, говоря, что мы для тебя дороже всех – останься! Кэйринн сама накликала на себя беду. Не только на себя, но и на всех нас! Она должна сама платить за свои ошибки!

– Я так не могу… – пробормотал Драонн. – Я никогда не прощу себя, если останусь. Дело не в Кэйринн, – покривил душой он. – Просто принц не должен оставлять своих вассалов в беде…

– И однако же он именно это и делает!

– С вами не случится никакой беды, обещаю! – горячо воскликнул Драонн. – Мы вернёмся завтра к утру! А вообще у меня есть план получше! Ты поведёшь остальных в наш лагерь! Вы возьмёте всё необходимое, и отправитесь туда. Вы доберётесь за пару часов! А мы вернёмся сразу туда! И тогда никакие легионы нам не страшны!

– На что только ты не готов ради неё… – горько произнесла Аэринн. – Хорошо, если таково ваше слово, ваше высочество, мы повинуемся.

– Айри, пожалуйста… Не нужно обижаться… Я вернусь, и мы обязательно обо всём поговорим!.. – Драонн наклонился было, чтобы поцеловать её в щёку, но Аэринн отдёрнулась от него, словно от прокажённого. – Отправляйтесь сразу же, как будете готовы… Я оставлю тебе Ливейтина – он отведёт вас… – неловко добавил он и вышел.

Глава 36. Крах

Драонн чувствовал себя мерзко. Он понимал, что не так должен чувствовать себя воин перед боем, не о том должен думать, но ничего не мог с этим поделать. Он понимал, какую болезненную рану нанёс сердцу Аэринн, и от этого хотелось кричать в полный голос и колошматить кулаками стволы деревьев. Но нужно было молча и, по возможности, споро идти, потому что где-то там была Кэйринн, и она была в страшной опасности.

Принц взял с собой сорок пять воинов, оставив дюжину для помощи тем, кто в данный момент уже должны были отправиться в новый лагерь. Он понимал, что численность его отряда невелика, потому особенно рассчитывал на внезапность и небольшую боеспособность людей. Впервые в жизни он собирался убить человека, и даже далеко не одного. Чтобы победить, ему нужно будет убить хотя бы полдюжины.

Вечерело, и на лес наползал туман. Это было на руку бойцам. К сожалению, Ливейтин остался в Доромионе, но и без него хватало неплохих следопытов и знатоков здешних лесов. Драонн не сомневался, что они сумеют застать этих недотёп врасплох. Грот был уже неподалёку, и, скорее всего, они дойдут до него ещё до наступления темноты, но Драонн не хотел просто так отказываться от помощи ещё одного союзника, а потому они сбавили темп. Темнота поможет, да и нужно было сохранить дыхание для боя.

По мере приближения к месту Драонн стал пытаться очистить голову от мрачных мыслей. Собственно, близость драки весьма этому способствовала. Драонн никогда не был особенным драчуном, да и сражаться, по большому счету, ему ещё не приходилось. Поэтому сейчас все прочие мысли сами собой отодвигались на задний план, дыхание учащалось, зрачки расширялись, а на коже выступал пот. Что же, скоро ему придётся узнать – многому ли он научился в фехтовальном зале Доромиона. Вообще он весьма недурно владел мечом, но прекрасно отдавал себе отчёт в том, что дружеский спарринг с Ливейтином и бой с яростным врагом – далеко не одно и то же.

Наверное, можно сказать, что Драонн боялся. Но это был хороший страх – не парализующий, а прибавляющий сил. Кроме того, принцу было за что сражаться. Одна любимая женщина была впереди, и ей грозила смертельная опасность; другая была позади, и хотя непосредственно сейчас ей ничто не угрожало, но будущее было полно угроз. Поэтому Драонн твёрдо был намерен не дать себя убить.

Наконец идущий впереди илир поднял руку, подавая знак остановиться. Ну вот, кажется, они на месте. Потянуло дымом от костра – красноверхие устроились с максимальным удобством, поджидая, пока их жертвы умрут с голоду. Интересно, ожидали ли они подкрепления к осаждённым лиррам, знали ли, что один из них вырвался из кольца? Скорее всего знали – он ведь как-то увёл у них лошадь…

Принц жестом отослал разведчика. Остальные в одно мгновение растворились в лесу. Разведчик вернулся не раньше чем через четверть часа. Драонн привстал, чтобы показаться ему.

– Их примерно двести пятьдесят человек, или чуть больше, – зашептал разведчик. – Около сотни – солдаты, вооружены вполне прилично. Остальные – деревенщина с дубьём и топорами. Сидят группами человек по двадцать-тридцать у нескольких костров на удалении друг от друга. Есть караульные, но они следят, в основном, за входом в пещеру. Думаю, мы сможем ударить неожиданно, пока они не успеют сгруппироваться.

– Первым делом нужно выбить солдат, тогда селяне, возможно, сами разбегутся, – тихонько ответил Драонн. – Солдаты сидят отдельно от других?

– В основном – да.

– Значит, нападаем на пару костров, убиваем так быстро, как только можем, пока они не сгруппировались. Надеюсь, в гроте услышат шум борьбы и поспешат на помощь.

Так и решили. Илиры, держа в руках луки, осторожно подползли всего на какие-нибудь полсотни шагов к ближайшему костру. Дальше было опасно – здесь лес заканчивался, и было несколько дозоров. Однако спустившаяся темнота, хотя она и была неплотной, немало способствовала успеху – глаза людей привыкли к яркому свету пламени, и потому им понадобится время, чтобы привыкнуть ко тьме, тогда как для лирр все они будут отличными мишенями на фоне зарева костров.

Драонн указал цели. В первую очередь – солдаты, которые сразу выделялись на фоне простолюдинов. К счастью, как и говорил разведчик, солдаты всё же держались несколько особняком от деревенских мужиков, чувствуя над ними превосходство, а потому сидели у отдельных костров. Наметить каждому стрелку свою цель было, конечно, невозможно – тут должно было помочь командное чутье. Сам Драонн выбрал мишенью одного из часовых.

Раздался осторожный крик сойки – условный знак. И тут же почти полсотни стрел, коротко свистнув, умчались в темноту. И каждая нашла свою цель. Конечно, иногда в одного человека угождало сразу две, а то и три стрелы, но в целом эффект был просто поразителен. Почти три десятка солдат рухнули – кто-то прямо лицом в костёр, а среди остальных красноверхих началась настоящая паника. Лишь солдаты пытались сохранять видимость порядка, тогда как селяне просто метались между кострами, крича от ужаса.

Лирры – непревзойдённые стрелки. Не прошло и десяти секунд, как в людей полетела вторая порция стрел, которые тоже нашли своих жертв. Солдаты, которых осталось уже не более четырёх десятков, поняли, что если они и дальше будут бессмысленно стоять рядом с кострами, то их просто перестреляют, словно рябчиков. Громко крича, они ринулись в сторону леса, где засели враги, надеясь то ли укрыться среди деревьев подальше от света костров, то ли уничтожить тех, кто на них напал. Те из селян, что были посообразительнее, рванули следом.

Увы, но это не слишком-то облегчило их участь. Ослепшие после яркого света костров, люди вбегали в лес, словно в непроницаемую стену мрака. Однако непроницаемой она была лишь для их взглядов. Лиррийские воины, отложив луки и взявшись за мечи, без труда убивали мечущихся между стволов людей. Складывалось впечатление, будто у деревьев внезапно отрастали руки с клинками, которые разили наповал.

Как и предполагал Драонн, услышав крики, из пещеры выскочили заблокированные там повстанцы во главе с Кэйринн. Они набросились на тех из врагов, кто, не оправившись от смятения, продолжали бессмысленно вопить возле костров. Одной из первых, естественно, выбралась сама предводительница, и теперь она налево и направо рубила своим мечом любого, кто оказывался в зоне досягаемости.

Победа была полной – среди илиров Драонна было лишь два легкораненых, поскольку большинство людей даже не пытались оказать сопротивления. Наверное, с полсотни врагов сумело спастись, рассеявшись по лесу. Можно было бы отыскать их, но Драонну это было не нужно. Он и так убил сегодня пятерых человек, и для первого раза этого было более чем достаточно.

Сейчас он, отыскав взглядом фигурку Кэйринн, направился к ней.

– Спасибо за помощь, мой принц! – она тоже заметила Драонна.

– С тобой всё в порядке? У тебя кровь на рукаве, – обеспокоенно спросил Драонн.

– Ерунда, – отмахнулась она, мельком взглянув на окрашенное тёмным предплечье. – Оцарапала в гроте осколком камня. Неудачно споткнулась. Это ерунда, я не ранена.

– Я рад, – не удержавшись, Драонн обнял девушку, хотя и вполне дружескими объятиями. – Но как ты умудрилась попасть в такую переделку?

– Нас выследили, – поморщившись, ответила Кэйринн, не спеша при этом освобождаться от объятий принца. – Эти люди оказались не так тупы как я думала, а мы слишком расслабились, считая их полными недоумками. Судя по всему, на нас объявили настоящую охоту. Ну вот, собственно, мы и попались. Сначала я пыталась уйти, но их было слишком много. Чтобы не навести их на лагерь, мы стали отступать в другую сторону, ну а тут этот грот подвернулся… Он хотя бы дал нам передышку – внутрь эти болваны сунуться не решились. А после и вы подоспели…

– Мне пришлось оставить Аэринн и остальных, чтобы прийти к тебе на помощь, – угрюмо заметил Драонн. – И я сделал Айри очень больно.

– Тогда нужно было не приходить, – пожала плечиком Кэйринн, лукаво поглядывая на Драонна.

– Ты же знаешь, я не мог не прийти… Но не думай, что я всякий раз буду являться по твоему зову! Ты выбрала свою дорогу, а у меня она своя.

– Я поняла, – насмешка прорезалась в голосе Кэйринн; насмешка, замешанная на обиде. – Больше я тебя не позову.

– Я не это имел в виду! – попытался исправить ситуацию Драонн.

В последнее время – с тех самых пор, как появилась Кэйринн, он не мог избавиться от ощущения, что он – муха, попавшая в паутину. И каждое его движение, каждое слово, сказанное хоть Кэйринн, хоть Аэринн, лишь ещё больше затягивали липкие нити на его руках, ногах, шее…

Наверное, всем было бы лучше, будь он более искусным лжецом. Будь на его месте более ловкий проныра, он вполне мог бы повернуть всё себе на пользу – быть любовниками с Кэйринн, и при этом держать Аэринн в счастливом неведении. А так… Не построив счастья с Кэйринн, он упорно рушил его с Аэринн, и всё это из желания оставаться порядочным…

– Да это и не важно, – отмахнулась Кэйринн. – Ты, должно быть, торопишься обратно? Или планируешь переночевать здесь? Пещерка довольно уютная…

– Я тороплюсь, – как можно суше ответил Драонн; последняя фраза его покоробила. Неизвестно, имела ли Кэйринн в виду нечто особенное, но прозвучало это довольно двусмысленно.

Должно быть, девушка и сама осознала это, потому что внезапно смутилась и стала с преувеличенным вниманием разглядывать своих илиров, обирающих мертвецов. Надо отметить, что это было не простое мародёрство: повстанцы не искали золота или украшений – подобного добра всё равно не водилось у простых солдат. В первую очередь осматривали колчаны, примеряясь к стрелам.

Чаще всего их, после беглого осмотра, презрительно отбрасывали в сторону – стрелы у простых провинциальных солдат не могли похвастаться особым качеством работы, и для придирчивых лирр попросту не годились. Однако иногда удавалось разжиться десятком-другим вполне сносных снарядов, годных хотя бы для охоты.

Также, не особо брезгуя, голодные илиры шарили по мешкам в поисках какой-нибудь снеди. Чаще всего это был всего лишь хлеб да луковицы, но здесь уж лирры не слишком-то привередничали – видно, у них в лагере с провизией было туговато.

– Нам по пути, – смущённо произнесла наконец Кэйринн. – Не против, если мы проводим вас?

– Конечно нет, – кивнул Драонн, постаравшись не обратить внимания, что на самом деле им не так уж и по пути, и что илирам Кэйринн придётся сделать некоторый крюк. – Ливейтин будет страшно рад тебя видеть.

– Я тоже буду рада его видеть. Я скучаю по нему. И вообще по всем.

– Мы тоже скучаем, Кэйр, – ответил Драонн, не уточняя, кого именно имеет в виду.

Чувствуя, что разговор становится чрезмерно сентиментальным, Кэйринн вновь отвлеклась на своих бойцов:

– Ну что, всё собрали?

– Заканчиваем, командир, – поднял лицо один из илиров, перекладывающий съестное из сумки убитого солдата в собственный мешок. – Ещё четверть часа, и можно будет отправляться.

– Командир? – усмехнулся Драонн. – Неплохо…

– Да, мне тоже нравится, – хмыкнула Кэйринн. – Ну а вы выдержите ещё один большой переход? Вы ведь уже несколько часов в дороге.

– Домой ноги сами несут, – усмехнулся принц. – Выдержим. Я обещал Аэринн к утру быть в лагере.

– Так вы больше не живете в Доромионе?

– Как раз когда мы пошли к тебе на помощь, остальные отправились в лагерь, который мы организовали в укромном месте. В Доромион вот-вот нагрянут императорские войска.