bannerbanner
Иная. Светлое Будущее
Иная. Светлое Будущее

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 10

– Понимаю. Постараюсь помочь.

– Есть еще кое-что. Нужно проверить одну гипотезу, над которой я работаю уже несколько лет. Сейчас самый подходящий случай. Идеальный, я бы сказал. Давай спустимся в лабораторию, там расскажу подробнее.

После непродолжительного спуска лифтовой кабинки на подземный уровень мы оказались в знакомом запутанном коридоре, по обеим сторонам которого размещаются лаборатории НИЛЗ. Внутреннее содержание некоторых я, как всегда, попыталась разглядеть сквозь стеклянные стены, и, как всегда, ничего не получилось: стекла искажают пространство. Большая часть лабораторий по-прежнему наглухо заперта массивными железными дверями с предупреждающими надписями «Не входить!» или «Вход только для участников эксперимента».

– Так что за гипотеза? – спросила я, усаживаясь в указанное доктором кресло.

– Существует так называемый феномен «эмоционального заражения», – приступил к объяснению Ферт, ныряя в сейф и выуживая оттуда ящик с измерительными приборами. – Эмоции, проявленные одной личностью, вызывают сходные эмоции у другой личности, которая эти эмоции наблюдает. Этот эффект известен уже давно, он был неплохо изучен на примере поведения толпы. Ты, наверное, замечала, что в окружении жизнерадостных людей непроизвольно поднимается настроение. А еще улучшается самочувствие, проблемы перестают казаться неразрешимыми, на жизнь начинаешь смотреть веселее и проще. Как говорится, улыбайся чаще и чаща улыбнется тебе.

На последней фразе мое лицо накрыла прохладная маска-пленка с аккуратными отверстиями для глаз, носа и рта. Я улыбнулась, доктор ответил тем же.

– Примерно так, – кивнул он и принялся навешивать на мою голову приборчики и датчики. – Считается, что во время взаимодействия двух людей настроение и эмоции передаются от более экспрессивного человека тому, кто пассивнее. Причем независимо от валентности эмоций, то есть не важно положительные эмоции или отрицательные. Значение имеет только их сила. Чем сильнее эмоции передающего, тем заметнее их проявление у принимающего. Увидеть это невооруженным глазом не всегда удается, особенно когда эмоциональный обмен проходит на тонком, почти незаметном уровне. Зато электронные датчики позволяют фиксировать даже малейшие признаки эмоциональных проявлений.

Я читала об этом феномене несколько лет назад. А потом очень надеялась, что с его помощью смогу вызвать эмоции у Тимура. Похоже, мой доктор мыслит в таком же направлении.

Закрепив на моем виске собранную конструкцию, Ферт продолжил:

– Сила твоих эмоций огромна, особенно в моменты глубоких переживаний. Ты сама видела, как система сходит с ума, пытаясь сделать расчет, когда показатели превышают установленный для оборудования предел.

Я хихикнула, вспомнив, как лет пять назад при просмотре видеоролика об убегающем от огромного грязного волка белом зайчике я плакала навзрыд, когда мне показалось, что волку удалось поймать пушистика. А в следующее мгновение я выпрыгнула из кресла от радости, увидев, что зайка, живой и невредимый, выскользнул и убежал. При этом я упала на пол и так больно ударилась своей пятой точкой, что потом несколько дней эта самая точка ощущалась очень даже не точкой, а приличных размеров областью, на которой было больно сидеть.

Пока я на полу сияла от счастья, приборы издавали ужасные пронзительные звуки, лампочки сенсоров мигали красным светом и громко пищали. Эксперимент пришлось прекратить, так как несколько датчиков вышли из строя. Помню, как профессор сделал большие удивленные глаза и спросил: «Виталина, эмоции отправили тебя в полет?»

Ферт, видимо, тоже во всех красках вспомнил ту ситуацию. Мы переглянулись и рассмеялись. Да уж, летать я тогда не научилась, зато лабораторию моего доктора оснастили самым мощным на тот момент оборудованием в области измерения эмоций.

– Фингер-кроссы? – с улыбкой спросил профессор, ставя небольшую платформу у моих ног.

– Ага, – кивнула я, снимая туфли.

Эта платформа – как раз одна из тех инновационных технологических разработок последнего поколения, что досталась Ферту после нашего улетного эксперимента.

Как только стопы коснулись прохладного, приятного на ощупь материала, он мгновенно стал теплым и подвижным. Через три секунды мои ножки оказались в плену чего-то ярко-зеленого желеобразного, напоминающего со стороны кроссовки с пальцами. Ну и немножко лягушачьи лапки. Вот это нечто мы с профессором и прозвали фингер-кроссами.

– Так вот, неоднократно во время твоих визитов я проверял на себе «эмоциональное заражение», – продолжил он развивать свою мысль. – Всякий раз, когда твои эмоции демонстрировали прилив бодрости, установленные на мне электронные датчики фиксировали усиление аналогичных эмоций у меня. Незначительное усиление, но оно было всегда. Такой же эксперимент с участием вместо тебя ЭЛ и полуЭЛ дал лишь несколько положительных результатов, причем показания датчиков были ничтожно малы.

– То есть Вы предположили, что причиной активации эмоций у Тимура могу быть я?

– Да, – подтвердил мою догадку доктор, настраивая связь фингер-кроссов с монитором, стоящим на столе. – Есть вероятность, что сила твоих эмоций настолько велика, что в момент эмоционального всплеска может не только усилить эмоции находящихся рядом ЭЛ или полуЭЛ, но и активировать эмоции равнодушных. Я почти уверен, что генетически эмоции у них присутствуют, просто находятся в неактивном состоянии, в так называемом «спящем» режиме. Точных доказательств пока нет, работа в этом направлении еще ведется. Я беседовал с парнем, и, если верить его воспоминаниям и ощущениям в тот день, эмоции у него могли активироваться либо во время твоего танца, либо во время просмотра картин в галерее.

Вспомнилась секундная резь в глазах, которой никогда раньше не было, и рассказ Тимура о том, что он тоже почувствовал нечто подобное. Сказал ли он об этом Ферту? Однако спросила я о другом.

– Если активация эмоций произошла в момент моего танца путем «эмоционального заражения», то почему тогда этого не произошло раньше? Тимур присутствовал почти на всех моих выступлениях, а их было немало. Кроме того, в детстве мы общались гораздо больше, чем сейчас. Значит, и шансов «заразиться» было больше, ведь эмоции у детей выражены сильнее, чем у взрослых. Разве нет?

– Не совсем, – Ферт улыбнулся. – Дети открыто выражают свои эмоции, они не пытаются и не умеют их скрывать, в отличие от взрослых. Но это не означает, что сила эмоций у детей больше. Как показывает практика, сила эмоций на протяжении жизни в большинстве случаев находится в одном и том же диапазоне.

Я вопросительно уставилась на доктора.

– Сейчас объясню, – Ферт присел на подлокотник кресла и потер переносицу. – Когда у трехлетнего малыша закатывается мячик под кровать, он переживает не больше и не меньше, чем когда у него же, скажем лет в шестнадцать, уводит девушку лучший друг. Глубина проблем глобально разная, но сила эмоций примерно одинакова. Пульс и сердцебиение учащаются примерно одинаково, физические реакции беспокойства очень похожи. Удивительно, да? Но это доказанный факт. С возрастом меняется лишь внешнее проявление эмоций в сторону снижения. Люди с годами преуспевают в умении «держать лицо», натянув на себя маску безразличия. Только вот реакция организма остается прежней, тело не обманешь. Вот так.

Ферт улыбнулся. Потом встал, подошел ко мне и принялся аккуратно фиксировать сенсоры на запястьях. Я же обдумывала услышанное и параллельно представляла зареванного карапуза, потерявшего любимую игрушку, и убитого горем парня, потерявшего девушку. Они испытывают одинаковые эмоции? Верится с трудом.

– Повторюсь, Виталина. То, что спусковым крючком для запуска эмоций у Тимура могла быть ты – это только моя гипотеза, которая требует тщательной проверки. Точного ответа на вопрос: «Почему активация не произошла раньше?» у меня тоже пока нет. Но есть некоторые предположения. Во-первых, возможно, сила твоих эмоций в этот раз значительно превзошла силу тех эмоций, которые ты испытывала ранее, предел ведь нам неизвестен. Не создали еще приборов для эмоций твоего уровня. Н-да. Но мы попытаемся что-нибудь прояснить. Именно поэтому потребовалось твое присутствие как можно раньше, пока воспоминания еще свежи.

– А во-вторых? – спросила я после того, как доктор замолчал, что-то внимательно разглядывая на одном из сенсоров.

– А во-вторых, – сказал доктор, продолжая что-то разглядывать, – вполне вероятно, что для активации эмоций у равнодушного требуется некоторое время, возможно, даже годы. Для подготовки его вегетативной нервной системы, ее «созревания» для более легкого возбуждения, так сказать. В этом случае нужно разобраться с возможными предпосылками такого «созревания». И не исключено, что именно тесное общение с СЭЛ в течение многих лет стало одной из таких предпосылок. Ведь, как известно, не только эмоции могут вызывать непроизвольную мимику, но и произвольная мимика инициирует появление эмоций. Ты же знаешь, что человек, пытающийся изобразить эмоцию на своем лице и в своем поведении, начинает в той или иной степени на самом деле ее испытывать.

Это я хорошо знала с самого детства. Папа научил корчить рожицы в зеркало, после чего даже самое грустное настроение заметно улучшалось. Я улыбнулась приятным воспоминаниям.

Тем временем доктор приступил к закреплению и настраиванию последнего приборчика на моей руке, не останавливая при этом свою речь:

– Это стало одной из причин принятия 57 лет назад единого для всех жителей Земли Закона «Об обязательном посещении культурно-массовых мероприятий на базе историко-культурных учреждений, спорткомплексов, в помещениях учреждений образования и под открытым небом». Благодаря этому закону стало активно развиваться творчество, возрождаться искусство. А люди, вынужденные как минимум два раза в месяц погружаться в социальную среду и живое общение в праздничной атмосфере, стали больше контактировать друг с другом, испытывать более яркие эмоции, делиться ими.

– И благодарить Правительство за бесплатный общественный транспорт, – добавила я, посмотрев на профессора.

– Точно, – в голубых глазах промелькнул огонек. – Кстати, после введения этих мер рождаемость равнодушных в случае, когда статус обоих родителей полуЭЛ или ЭЛ, снизилась на 7%. Показатель невысокий, но это уже маленькая победа. Так вот, к чему весь этот разговор. Полагаю, общаясь с тобой, Тимур неосознанно пытался подражать мимике и жестам, сопутствующим твоим эмоциям. Это подготовило его нервную систему для запуска реагирования на «эмоциональное заражение», что в конечном итоге поспособствовало появлению у него эмоций. Вот так. Все дороги ведут к тебе, Виталина. И нам с тобой предстоит очень тщательно проверить мои гипотезы.

Наконец, закончив приготовления, Ферт оглядел меня с ног до головы, улыбнулся и спросил:

– Готова?

Да уж, глядя на меня, даже мертвый полуЭЛ улыбнется. Красавица, слов нет. На лицо натянута плотная черная маска, как вторая кожа. Из такого же материала перчатки на руках. На запястьях браслеты с причудливыми узелочками и петельками до самых локтевых суставов. На голове венок из разноцветных проводов с датчиками и приборчиками. Ноги в зеленых фингер-кроссах. И все это мигает, светится, выпускает лучики. Новогодняя елка с лягушачьими лапками. Жаль, Доминика не видит, вот уж хохотала бы до упаду.

– Готова. Что нужно делать?

– Расслабиться и постараться вспомнить тот знаменательный день, начиная с выхода на сцену и заканчивая моментом, когда ты увидела глаза Тимура. Медленно, посекундно, как бы проживая заново. Как обычно, во время смены действий нажимай на клавишу контроллера, чтобы мы могли потом правильно соотнести эмоции с событиями, их вызвавшими. Контроллер в твоей правой руке.

Я закрыла глаза и попыталась расслабиться. Но неожиданно вспомнила слова доктора, на которые сразу внимания не обратила. Он сказал, что беседовал с Тимуром.

– Тимур был в НИЛЗ? – спросила, открыв глаза.

– Да, несколько часов назад. Его историю взялся курировать профессор Кудрявцев, так что поговорить обстоятельно нам не удалось. Но я успел задать несколько вопросов.

– Возможно, он все еще здесь, – озвучила я проскочившую мысль.

– Не думаю. Парень стал обычным ЭЛ, даже кожа приобрела смуглый оттенок. Ничего особенного в его поведении нет, не вижу смысла в каких-то особых процедурах. Для первичного обследования со всеми необходимыми замерами часа более чем достаточно, а дальнейшее уточнение деталей может быть и виртуальным. Хотя Кудрявцев – это Кудрявцев, он может и до утра продержать. Тем более что уже завтра у Тимура начинаются занятия, и он не сможет покидать столицу. Вероятность, что руководство Военной Академии позволит парню посещать НИЛЗ для исследований, невелика. Даже несмотря на беспрецедентный случай.

– А какой статус у этого Кудрявцева? – спросила я, догадываясь, каким будет ответ.

– Хейт, – не оправдал мою догадку доктор. – Правда, не совсем обычный хейт. У него полный спектр нейтральных эмоций, причем их интенсивность выше, чем интенсивность отрицательных. Плюс ко всему лидирует интерес. Поэтому, пока Кудрявцев не найдет ответы на все свои вопросы, он будет их искать, не обращая внимания ни на что. Совесть его не замучает, если парень ночь без сна проведет, а потом на занятия отправится, потому что хейту не ведомо, что такое совесть.

– Никогда бы не подумала, что хейт может работать в сфере психологии, – обескураженно произнесла я.

– Он единственный хейт в этой сфере в НИЛЗ, все остальные ЭЛ и полуЭЛ. И он не ведет приемы без ассистента, так что не волнуйся, с Тимуром ничего не случится.

– Но он же хейт! Как хейт может исследовать эмоции ЭЛ?

– Кудрявцев – один из лучших сотрудников НИЛЗ, – с улыбкой проговорил Ферт, похлопав меня по плечу. – Статус не помешал ему окончить Центральную Медицинскую Академию Земли с отличием и, несмотря на молодой возраст, стать автором нескольких научных открытий в области дифференциальной психологии. В аналитике и интерпретации данных ему нет равных, а в паре с ассистентом он и вовсе творит чудеса.

– Будем надеяться, что любопытный профессор хейт Тимура сегодня не замучает, – вздохнула я. – Давайте начинать, доктор. Я готова.

Профессор хмыкнул, я же погрузилась в воспоминания.

Дикое волнение и леденящий страх перед выступлением, облегчение при появлении Доминики. Сковывающее напряжение, сменившееся погружением в приятные звуки музыки, постепенное расслабление, эйфория. Неприятная мимолетная резь в глазах, слабость, головокружение. Затем цветы от марсианина, его приятный бархатный голос и короткая фраза: «Я очарован». Удивление, восхищение, смущение и одновременно вспыхнувшая радость. Сообщение Доминики об открытии картинной галереи и присутствии там моей работы. Приятное изумление, недоверие, затем снова сильное волнение, но уже без страха, а с нотками радостного предвкушения. Страстное желание как можно скорее убедиться в реальности слов Доминики, увидеть собственными глазами, чтобы окончательно поверить в осуществление своей мечты. Нетерпеливая возбужденность. Восторг, ликование и тихая гордость при виде своей картины рядом с картинами известных художников. Охватившая тело слабость, потом чувство глубокого удовлетворения. Радость от встречи с Тимуром, наши теплые объятия. Настороженность, непонимание, потрясение от увиденного, шок. Мои слова: «Твои глаза… Они… карие».

Открыв глаза, несколько минут приходила в себя от вновь пережитых эмоций. Конечно, они не были такими яркими и сильными, как четыре дня назад, но все же порядком взволновали.

Просматривая график эмоциональных колебаний, построенный по воспоминаниям, я подробно описала все происходившее, все свои ощущения и мысли. Умолчала только о рези в глазах. Интуиция подсказывала, что не стоит пока об этом говорить, и я решила ей довериться. Затем мы сделали посекундный анализ движений мимических мышц на основании показаний системы считывания эмоций. Полученную рентгенограмму Ферт сохранил в файл для дальнейшего более глубокого изучения. Меня же отправил отдыхать и готовиться к первому дню студенческой жизни.

Все время, пока стальная алая капелька, аэрокар то есть, несла меня по небу до общежития, я не могла выбросить из головы образ марсианина в белом костюме. В воспоминаниях по кругу вертелись искорки вокруг силуэта, обжигающий взгляд черных глаз и приятный голос, произнесший короткую фразу: «Я очарован». Тогда на сцене, под воздействием пережитых эмоций, я не обратила внимания на слова марсианина. Гораздо больше меня потрясли цветы в корзинке и сногсшибательная белоснежная улыбка. Потом я вспоминала только улыбку. И только теперь задумалась о словах.

Необычный комплимент. Со шлейфом мужественности и оттенком изысканных манер. Этот необычный иноземец словно пришелец из прошлого. Именно таким я представляла в своих фантазиях джентльмена или, как когда-то выражались девушки, «принца на белом коне». Обходительным, обаятельным, немного опасным. Нужно будет расспросить Доминику о марсианах. А лучше допросить с пристрастием. Она наверняка знает немало интересного.

Засыпая, я все еще продолжала прокручивать в памяти события того вечера. Не давало покоя погружение в приятную пустоту, как в мягкое невесомое облако, и голос, произнесший незнакомое имя. Дархар Джи Тан. Неземное имя, красивое. Вряд ли мне это послышалось. Хотя все может быть.

С такими мыслями я и уснула. Мне приснился необычный сон. Сон-воспоминание из детства.

Мама, сидящая на краю моей детской кроватки, рассказывает красивую и добрую сказку на ночь. Я, совсем маленькая девочка, лет четырех, укутавшись в мягкое пушистое одеяло, внимательно слушаю. Мне тепло и уютно. Мамин голос, такой родной и нежный, успокаивает и убаюкивает. Я чувствую, как веки тяжелеют, а мое тело уплывает в сладкие объятия сна. С усилием выговаривая слова, сквозь сон я спрашиваю:

– Мама, я тоже стану леди? Как леди Амина?

– Конечно, станешь, если захочешь, – тихо отвечает мама.

Я закрываю глаза, не в силах сопротивляться приятной слабости, но еще несколько мгновений слышу ласковые, плавно уходящие в даль слова мамы:

– Все в твоих руках, моя девочка. Каждому человеку дается жизнь, уникальная и неповторимая, как алмаз. Но только от самого человека зависит, сделает ли он этот алмаз сверкающим бриллиантом. Поместит ли его в оправу или спрячет в шкатулку. Человек сам отвечает за свой алмаз, он его ювелир и хранитель.

А затем картинка поменялась. Моя маленькая детская комната сменилась незнакомым большим залом со множеством танцующих пар в ярких нарядах. Они улыбаются, переговариваются друг с другом, подмигивают. Я тоже танцую и счастливо улыбаюсь своему партнеру. Лица его я не вижу, но точно знаю, что он мне знаком и очень нравится. На мне ярко-желтое пышное платье с корсетом, усыпанное драгоценными камнями, переливающимися всеми цветами радуги. Длинные волосы крупными локонами спускаются до самых бедер. Они тоже украшены нитями из драгоценных камней. Я словно принцесса из волшебной сказки, одной из тех, которые в детстве мне рассказывала мама и которые я так люблю читать теперь.

Затем музыка затихла, и время словно остановилось. Я никого и ничего не замечаю вокруг. Весь мир затмили огромные черные глаза, наполненные необъятной палитрой чувств. Не отпускающие, манящие, заглядывающие в самую душу. Я не могу сопротивляться, да и не хочу. Не раздумывая, ныряю в омут этих невероятных глаз и погружаюсь в таинственный туман, влекущий и немного пугающий, заставляющий идти вперед.

Я иду, не видя дороги перед собой, не останавливаясь. Но с каждым шагом мне становится все тяжелее и страшнее. Я понимаю, что совершенно одна, ничего не вижу и не слышу. Вокруг только этот туман, который уже стал густым и осязаемым. И больше ничего. Мне тяжело дышать, я задыхаюсь. Начинает казаться, что туман вот-вот оживет и проглотит меня. И я больше никогда не увижу своих близких, родных. Не услышу ласковый мамин голос, не обниму своего самого лучшего в мире папу. Не улыбнусь милым шуткам Доминики, привычным движением не проведу рукой по коротким волосам Тимура.

Меня охватили тоска и отчаяние, боль и грусть. В голове зазвучали слова мамы, которые она всегда говорила в моменты моей неуверенности и страха: «Не бойся, ты сильная, ты справишься». И я пошла вперед, размазывая слезы по щекам, с твердой надеждой выбраться отсюда, найти выход из этого жуткого обволакивающего тумана.

Вдруг прямо передо мной из ниоткуда появился знакомый марсианин в белом костюме с белоснежной улыбкой на губах. Дымка с золотыми искорками вокруг его силуэта каким-то невероятным образом рассеяла туман, и мы оказались в том же большом зале с танцующими парами. Не дав мне опомниться, марсианин галантно встал на одно колено, поцеловал мою холодную руку и волнующим бархатным голосом произнес:

– Я очарован.

После этих слов все поплыло перед глазами, а затем постепенно исчезло, погрузив меня в глубокий безмятежный сон.

Глава 5

Тимур Али

Утро. Через несколько минут зазвенит будильник, пора вставать. Привычка раннего подъема прочно укоренилась в моем образе жизни, не стану ее менять. Итак, что предстоит сделать сегодня?

Сначала, как обычно, часовая утренняя тренировка и завтрак. Воспользуюсь пищеблоком, вчера успел заметить довольно приличное меню. Потом нужно отправляться на занятия. Сегодня они заканчиваются в 16.00, так что обедать будем в студенческой столовой. Вечерние тренировки в спортивном клубе Найрата отменил, нужно будет найти им подходящую замену в Академии или в Эль-Хаттаре. В 21.00 вместе с Дамиром и Святославом патрулируем центральную часть столицы. Мы вчера оформили перевод в Эль-Хаттар из Найрата, поэтому на три месяца нам назначен испытательный срок, во время которого будем патрулировать районы втроем два раза в неделю. Наша смена заканчивается в полночь, значит вернемся к 00.30. Нужно выписать спецпропуск на год, чтобы беспрепятственно проходить в общежитие в неустановленные часы. Такие планы на сегодня. Ну что ж, приступим.

Поднявшись с постели, отключил будильник, пока тот не сработал и не разбудил моих соседей по комнате, Дамира и Ильдара. Выпил стакан воды и направился в ванную. Через пятнадцать минут приступил к тренировке. Прыжки на месте, приседания, отжимания, подтягивания, сгибания туловища из положения лежа, подъем ног, мостик, пять минут планка, тридцать минут беговая дорожка. Очень удобно, что в каждом блоке общежития имеется спортивная комната с турниками, перекладинами и беговой дорожкой: не нужно идти в общий тренажерный зал. Я привык к утренним тренировкам в одиночестве и тишине.

Все, можно принимать контрастный душ и завтракать. Заодно и парней разбужу. Занятия начнутся через час, а они еще и не думают просыпаться.

Подойдя к пищеблоку, внимательно изучил утреннее меню. Выбрал приглянувшийся комплексный завтрак, состоящий из яичницы, мясного рагу и овощного салата. Дополнил свой выбор чашкой кофе без сахара и бутербродом с сыром. Подтвердил заказ, и через пять минут аромат еды заполнил нашу скромную обитель. Парни сразу же зашевелились, забавно потягивая носами.

– Тимур, а пирожки с повидлом пищеблок случайно не выдает? – спросил Дамир, вскакивая с постели и направляясь к столовой зоне.

– Нет, – улыбнулся я, – но меню отличное. Ребята, присоединяйтесь.

– Жа-а-а-ль, – разочарованно протянул Дамир, изучая список блюд. – Сладкого вообще нет, как жить сладкоежке? Прощайте, маленькие радости, да здравствуют, суровые военные будни!

Пока Дамир искал что-нибудь подходящее, Ильдар молча заказал чашку кофе без сахара и бутерброд с сыром. Также молча сел на стул в ожидании исполнения заказа пищеблоком. Ильдар – равнодушный, как и большинство студентов Военной Академии. Как большинство жителей планеты Земля.

– Ильдар, ты так до первой сессии не дотянешь, – задумчиво произнес Дамир, глядя на скромный завтрак равнодушного, после появления контейнера с его заказом. – Военная Академия это тебе не школа, тут все серьезнее. Испытания на прочность и выживаемость начнутся уже сегодня. А чтобы выжить – нужно есть.

Ильдар взглянул на Дамира, затем ровным голосом сказал:

– По утрам я не чувствую голод.

– Святослава на тебя нет, – решил присоединиться к разговору я, с аппетитом уплетая мясное рагу. – Он бы тебе прочитал лекцию на тему «Нет завтрака – нет энергии».

– Ага, – поддержал меня Дамир, – эта «ходячая энциклопедия» во всех подробностях поведала бы тебе о том, что «завтрак дарит заряд бодрости и сил, улучшает работоспособность и мозговую активность». Мне повезло стать слушателем его нравоучений, за что я, кстати, ему премного благодарен. На собственном опыте убедился в абсолютной правдивости его слов, особенно в условиях высокой физической нагрузки.

– Спасибо за информацию, я учту, – спокойно произнес Ильдар, допивая свой кофе.

Затем молча встал и отправился в душ. Мы же с Дамиром продолжили набивать животы, обсуждая предстоящий день.

На страницу:
6 из 10