Тайна медиума

Морана

Тайна медиума

Глава 1. Серебряная рыба

Как раздражает, что нужно ходить на работу, чтобы выжить. Почему просто нельзя было родиться в богатой семье? Или с мозгами, которые так хорошо варят, что к двадцати годам ты уже успешно развиваешь свой стартап?

Об этом всем я раздумывала, стоя в туалете ресторана, где работала официанткой. В отражении зеркала над раковиной недовольное лицо с большими карими глазами смотрело на меня неодобрительно. Русые пряди выбились из высокого хвоста, отчего пришлось их заправлять обратно. Они, словно мой скверный характер, не слушались, как бы пальцы не возвращали их в положенное место.

Если бы не щеки, которые все называли милыми, то ни на одну работу меня бы не взяли. Оттого, что я не могла долго делать вид, что люблю работать по пятнадцать часов в день за гроши.

Последние часы смены тянулись бесконечно. Ноги к этому моменту ужасно гудели. Ладони легли на щеки с двух сторон, сильно сдавив их.

– Главное – не пошли никого, – проворчала я сама себе предостережительно.

Из груди вырвался обреченный вздох, это была именно та причина, по которой меня уволили с предыдущего места работы.

В дверь громко постучали с внешней стороны. Я вздрогнула от неожиданности.

– Лина, шевелись, ты там уже двадцать минут, – проорал грубый голос за дверью, – тебе платят не за то, чтобы ты сидела на унитазе.

Глаза возмущенно закатились. Немного схалтурила, ничего такого. К тому же я и так собиралась выходить.

За столиком, что я обслуживала, продолжали сидеть те же мерзкие типы. За время, проведенное вне поля их зрения, я надеялась, что они свалили восвояси. Один из них, послав в мою сторону сальную улыбочку, поднял руку, призывая подойти.

Пока я решала, стоит ли сразу бросить работу или попытаться продержаться еще хоть недельку, в спину почувствовала толчок. Начальник непрозрачно намекал, что пора двигаться. Натягивая на лицо милую улыбочку, без которой в этом приличном заведении ходить было нельзя, я потопала к тому, кто за вечер дважды «случайно» потрогал мою задницу.

«Третьего раза не будет», – эту мысль оборвало появление за соседним столом женщины. Длинное кашемировое пальто, растрепанные блондинистые волосы. Ее глаза бегали по сторонам, чем она невольно и привлекла мое внимание.

Ноги привели к нужному столику, но я то и дело косилась на незнакомку. Та нервно перебирала руками, словно не зная, куда их деть. Она выглядела как сорокалетняя жена какого-нибудь банкира. Похожих женщин было много в ресторане, но ее не к месту встревоженный вид резко контрастировал со спокойной атмосферой, царившей в заведении.

– Эй, милашка, принеси нам счет и свой номер телефона, – раздался мужской голос, напомнив мне про работу.

– Конечно, секунду, – ответила я, растягиваясь в фальшивой улыбке и надеясь, что этому хаму хватит одного испепеляющего взгляда, чтобы отвалить.

Из-за спины до слуха доносилось обсуждение моей пятой точки. В голове крутилось, что за такое можно было бы и пощечину словить, но логика твердила: «Мне нужно есть и платить за квартиру, терять работу из-за одного мерзкого типа не имеет никакого смысла». В уговорах самой себя перетерпеть я вернулась обратно уже со счетом. По дороге внимание опять сместилось с моего столика на соседний.

Высокий брюнет, одетый в черную рубашку и темные брюки, уверенно прошел к стулу напротив женщины в кашемировом пальто. Когда их взгляды встретились, лицо незнакомки стало восковым, словно все жизненные силы покинули ее разом. Парень при этом молча изучал ее внимательными серыми глазами. В его правом ухе висело маленькое серебряное колечко.

Я со счетом оказалась за спиной брюнета, возле мужчин с сальными ухмылками. Каждая нота плавной тихой музыки гулко отдавалась в пульсирующих висках. «Почему те двое не разговаривают? Блондинка выглядит ужасно напуганной», – крутилось в голове. Мои косые взгляды то и дело устремлялись на незнакомку, словно ее напряжение разлилось по воздуху и заразило окружающую атмосферу.

– Ну же, красотка, а где номер? – протянул один из посетителей ресторана.

Музыка словно становилась громче. По лицу женщины стекла капелька пота. Ее беспокойные глаза переместились на меня. По телу прошла холодная дрожь. Она просит о помощи? Боковое зрение уловило движение мужской ладони, направленной к моей заднице.

Случилось то, что я ненавидела в себе больше всего. То, что мешало жить, работать и строить нормальные отношения с людьми. Слепая волна ярости. В глазах стояла красная пелена, когда запястье наглого посетителя было сжато в моих пальцах так сильно, словно они действительно могли сломать кость.

«Третьего раза не будет», – пронеслось вновь в голове. Я продолжала держать мужчину за руку, испепеляя его ненавидящим взглядом. Сердце от злости пыталось выпрыгнуть из груди, пока дыхание успокаивалось. Сознание постепенно возвращалось в норму. Через мгновение рядом возник менеджер, который пытался убедить нерадивую официантку освободить гостя от хватки.

Осознавая, какие за это будут последствия, я, четко отделяя каждое слово, с улыбкой на губах, произнесла:

– Еще раз – и я отрежу твою мерзкую руку.

Мужчина тяжело сглотнул. В его глазах на секунду промелькнул испуг, до тех пор, пока он не понял, что эти слова были сказаны двадцатилетней официанткой ростом метр шестьдесят. После этого его взгляд проскользил по мне сверху вниз, и мужчина залился диким смехом. Сопровождавшая его компания подхватила внезапное веселье.

Они бы так не смеялись, если бы знали, что им в действительности угрожала опасность. Когда-то я не была такой, не срывалась на людях, но все изменилось в одну ночь.

В тринадцать лет у меня только очертилась грудь. Мама привела домой нового мужчину. Сказала называть его папой. Поначалу, будучи не самым смышленым подростком, я не принимала его похабные фразочки близко к сердцу. Что уж говорить, не все из них были мне понятны в силу возраста и неопытности. Отчим был аккуратен, никогда не говорил ничего лишнего при матери, поэтому, когда до меня стало доходить, что его «случайные» прикосновения не совсем нормальны, я сообщила ей об этом сама.

Она смогла убедить подростка, что это всего лишь выдумки, что я просто скучаю по отцу, который уже несколько лет как погиб, и пытаюсь всех маминых ухажеров очернить, потому что ревную. И я ей поверила, так как всякая любящая дочь поверила бы своей матери – тому, кто вынашивал тебя, растил и заботился все это время. В ком ты никогда не сомневался. Тому, кто каждое утро готовил тебе на завтрак сырники.

Только отчим пришел однажды в мою спальню. Спросонья я не сразу поняла, что происходит. Когда глаза открылись, его рука зажимала мой рот. Мужчина говорил, что все хорошо, что он пришел всего-навсего полежать рядом, что его одолели плохие сны.

Тогда это и случилось в первый раз. Паника, поднявшаяся внутри, быстро сменилась гневом. Дальнейшие события той ночи иногда обрывками всплывают в голове, никогда не складываясь в цельную картину.

Следующим воспоминанием было то, как отчима с пробитой головой увозили на скорой. Сирена выла, разнося новости по всей округе. Мама плакала, сидя на пороге нашего когда-то уютного дома. В тот момент я еще не знала, что ее слезы падали потому, что она считала меня монстром, об этом мать сообщила позже.

Я никогда не жалела, что разбила тот ночной светильник о затылок отчима. Мне лишь жаль, что не осталось воспоминаний, как с его лица сходит самодовольная ухмылка. Ну и приступы. После произошедшего меня могло взбесить все.

Внезапная потеря контроля и слепая ярость сильно осложняли жизнь. Я старалась изо всех сил, чтобы одно мерзкое событие из прошлого не портило будущее.

Сегодня явно был не мой день. Кожей я почувствовала на себе чужой взгляд. Тот брюнет сидел, развернувшись в мою сторону, очевидно привлеченный резким шумом. Всего на секунду наши взгляды встретились. По телу пробежал холодок от внимательных серых глаз, направленных на меня. Разворачиваясь обратно, он подскочил, не обнаружив на стуле напротив своей спутницы. Женщина в кашемировом пальто словно растворилась. На лице парня отразилось недовольство. Черные брови свелись. Широкими шагами он быстро покинул помещение.

Под ворчание менеджера, пытающегося оттащить меня подальше от мужчины, который только что получил угрозу, я пялилась на то место, где недавно сидели двое. «Куда делась та женщина?» – возник вопрос. Под столом что-то блестело.

Отмахиваясь от назойливого шума, я быстро подобрала свою находку. Серебряный кулон в форме скелета рыбы на тонкой цепочке. Небольшой оранжево-красный камешек вместо глаза. «Какая безвкусица», – пронеслось в голове под слова менеджера о том, что я уволена.

Глава 2. Безумные глаза

В квартире горел свет. Алиса лежала на диване в маленькой гостиной. На ее светлое лицо с экрана падали быстро сменяющиеся цвета, повторяющие телевизионную программу. Она была накрыта белым пледом. В комнате стоял запах корицы. «Опять пекла печеньки», – пронеслась мысль, пока губы растягивались в довольной улыбке.

Она сощурила на меня свои голубые глаза.

– Хм, – протянула Алиса, – что-то случилось?

Я, обреченно вздохнув, рухнула к ней на диван. Моя единственная подруга, а по совместительству та, с кем мы делим арендную плату, села, внимательно рассматривая меня. Она поднесла пальцы к вискам и, изображая экстрасенса, произнесла:

– Видение смутное, но, кажется, вы недавно потеряли работу.

У меня вырвался смешок. Вторую на этой неделе.

– И как это произошло? – растягиваясь в добродушной улыбке, спросила фальшивая гадалка. – На этот раз хоть побила кого-нибудь?

– Угрожала отрезать руку, – пробурчала я себе под нос.

Из спальни прибежал Люцифер. Этот кот был найден на улице, но теперь он нагло захватил всю территорию нашей квартиры, делая вид, что хозяин этого места. Вот и сейчас Люцифер одним прыжком оказался на диване и носом стал сталкивать меня, сопровождая действие недовольным шипением.

– Эй, у меня был тяжелый день, давай лучше пообнимаемся, – предложила я, пытаясь взять его на руки.

Он извивался, словно обезумев.

– Ауч, – вырвалось у меня, когда когти кота вонзились в кожу, отчего его пришлось отпустить.

Люцифер, оказавшись свободным, не убежал, как обычно. Он смотрел прямо на меня и шипел. Раздался возмущенный голос Алисы:

– Наглая морда, даже для тебя это уже слишком!

Она грозила ему указательным пальцем. Кот пятился, продолжая шипеть, пока не уперся в стену. Люцифер отвлекся на внезапное препятствие и забыл обо мне. Через секунду кот уже скрылся в темноте спальни.

– Мы его избаловали, – пробурчала Алиса и крикнула ему вслед: – Неблагодарное животное!

– О, – резко вспомнив о мужчинах с работы, я стала доставать подвеску, подобранную из-под стола, где сидела взволнованная блондинка.

Оранжевый камешек блеснул, мгновенно привлекая внимание подруги. Она взяла украшение в руки и, повертев, сказала:

– Какая красота!

Я изложила ей кратко, как подвеска оказалась у меня. Алиса, внимательно слушавшая рассказ, свела брови.

– Вдруг тот парень маньяк?! – воскликнула она. – Что, если он преследовал эту женщину?

Мои плечи приподнялись, не хотелось об этом думать. Поэтому я весело добавила, меняя тему:

– Красивый, тебе бы понравился.

Подруга закатила глаза и, толкнув меня в плечо, пробурчала:

– Лина, я серьезно.

Как только в нашем разговоре появлялось что-то о красивых парнях, Алиса сразу начинала рассказывать о своем коллеге. Я это знала, поэтому не удивилась, когда она тут же добавила:

– Стив, он, представляешь, – подруга замялась, – пригласил меня на свидание.

Мои глаза удивленно расширились, а губы невольно расплылись в улыбке.

– Это же здорово. Куда пойдете? – поинтересовалась я.

Этот парень так давно нравился Алисе, что у меня стали закрадываться сомнения, что их переглядки сдвинутся когда-нибудь с мертвой точки. К тому же подруга всегда выбирала объектом своего обожания того, с кем отношения построить у нее не было возможности. Словно нарочно избегая таким образом сближения. Сложно открыть кому-то душу, заранее зная, что тебя, скорее всего, отвергнут.

– Никуда, я ему отказала, – пробормотала подруга шепотом, отворачиваясь к телевизору.

Было больно это слышать. Я легла за спину Алисы, обняв подругу. Накрывая рукой, я старалась выразить всю поддержку, которую могла. Сквозь тишину иногда до слуха доносились ее слабые всхлипы. Мы молча пролежали так, пока не уснули.

Разлепить глаза казалось невероятным подвигом. Кошмары были такими яркими и красочными, что я просыпалась посреди ночи и долго не могла потом уснуть, так еще и Алиса ворочалась. Разбудил меня запах кофе, распространившийся по комнате.

Завтрак был лучшей частью дня. Подруга, строго соблюдавшая режим, всегда вставала раньше и из доброты или, возможно, любви ко мне готовила еду на двоих.

Пока шли мои сборы, Люцифер, к общему удивлению, не вышел из спальни, чтобы опустошить свою миску.

– Может, он заболел? – спросила Алиса, ставя кружку с ароматным напитком рядом со мной.

Я пожала плечами, глядя на синяки под ее глазами.

– Плохо спала? – мной был задан очевидный вопрос.

Подруга, подув в кружку, пробурчала под нос:

– Не надо было про маньяков перед сном разговаривать.

«Уходит от темы», – пролетело в голове. Дело было совсем не в этом. Мы обе это знали. Поэтому я аккуратно начала:

– Милая, может, Стиву понравится Алиса в стране чудес?

На ее лице отразилась боль, идущая глубоко изнутри. Это прозвище мы придумали ей, когда только познакомились. В интернате. Светлое лицо Алисы, вечно одиноко сидящей, не привлекло бы моего внимания, если бы та однажды не погладила меня по голове. Это было так странно, что первой реакцией было наорать на нее.

Впоследствии за это было стыдно, и я много раз извинялась. От меня отказалась мать, и ласка от чужого человека так напугала, что я готова была провалиться сквозь землю.

Алиса же спокойно отреагировала на ругань, словно на нее вечно кричат, а она смиренно выслушивает все, что льется из возмущающихся.

Как потом оказалось, подруга сделала это не просто так. Она проверяла, «настоящая» ли эта вечно грустная девочка. На это мной была выдана шутка, что Алиса, должно быть, шизофреничка, раз проверяет всех на «настоящесть». За эти слова опять пришлось извиняться, ведь я попала в точку.

Ее галлюцинации были и слуховыми, и визуальными, что невероятно усложняло жизнь подростка. Мои проблемы по сравнению с этим были такой пылью, что, как бы ни было стыдно это признать, стало легче. Подумаешь, вспышки неконтролируемого гнева, бросила мать и чуть не изнасиловал отчим. Алиса живет в стране чудес, видя то, чего не существует, и как-то справляется.

– Думаю, я пока не готова ему рассказать про страну чудес, – протянула подруга.

Ладонь легла на ее щеку в попытке подбодрить. На светлом лице Алисы появилась благодарная улыбка. И она, как самый ответственный человек в нашем дуэте, ушла на работу.

Поражала ее способность все держать под контролем с таким диагнозом. Последний рецидив случился более двух лет назад. Тогда она заперлась в ванной и не впускала никого, крича, что меня не существует, точно так же, как и ее парня. Справедливости ради, парня у Алисы на тот момент и правда не было.

В тяжелых раздумьях я шла в сторону ресторана. Менеджер на замечание о том, что мужчина получил заслуженную угрозу в свой адрес, сказал, что никто из персонала не видел, чтобы тот вел себя непозволительно.

«Никто, кроме меня», – пролетело иронично в голове. Слышать такое было неприятно, а Алиса подобное выслушивала на протяжении всей жизни. «Хорошо, что шизофрения не передается», – появилась мысль, когда холодный порыв ветра заставил меня поежиться и вернуться в реальность.

Поплотнее закутываясь в куртку, я топала по серому асфальту, по краям которого раскинулись цветные листья. Любой порыв ветра приподнимал их ненадолго, а потом они вновь опускались вниз.

На оживленной улице прохожие шныряли туда-сюда. Я успела подумать о том, как это странно, что они так далеко держатся от дороги, когда проезжающая мимо машина окатила меня из лужи. Брызги полетели на пальто, намочив его по пояс.

Ругательства срывались с губ бесконечным потоком. Следя за удаляющимся автомобилем, я сощурила глаза в надежде испепелить водителя.

– Чего? – вырвалось изо рта.

Прямо посреди оживленного шоссе стоял мальчик. Я видела лишь смутный силуэт, но была уверена: он смотрит на меня. По спине пробежал холодок. Ужас накрывал тяжелой волной.

За спиной ребенка неслась фура. Пока мозг прикидывал, через сколько эти двое встретятся, я невольно сделала шаг вперед – так, словно это могло спасти мальца. Расстояние между ними сокращалось, а автомобиль все не тормозил. Сердце замерло в ожидании худшего. Осталось два метра. Один.

Чужая рука резко дернула меня назад.

– С вами все в порядке? – взволнованно спросил пожилой мужчина.

Пока я моргала в попытке понять, что происходит, дедушка рассказывал, как заметил, что меня облили из лужи, и хотел помочь. Но я словно впала в ступор, а потом сделала шаг вперед на дорогу, по которой ездили машины.

– Это небезопасно, вот так пересекать шоссе в неположенном месте, – нравоучительно изрек старик.

Я кивнула, соглашаясь, и поблагодарила его за заботу. Он ушел, оставив меня пялиться на то место, где стоял мальчик. Никакого шума. Никакой паники. Словно ничего не произошло. Тот грузовик спокойно удалялся, постепенно превращаясь в маленькую точку.

Я тряхнула головой, изгоняя из нее странные мысли о ребенке, которого нигде не было видно, и продолжила путь.

Возле ресторана стояла полицейская машина. На нее опирался мужчина в форме. Он размеренно пил свой кофе. Его взгляд был направлен на окно заведения, откуда меня вчера уволили.

Из ресторана вышла высокая смуглая женщина. Кудрявые волосы собраны в тугой хвост. Она двинулась в сторону полицейского. При каждом ее шаге пиджак колыхался. Из-под него выглядывала кобура. Женщина остановилась напротив пьющего кофе мужчины и закурила. Они что-то обсуждали между собой, когда я зашла внутрь, оставив их голоса на улице.

На входе встретила приятная спокойная мелодия. Официанты бегали вокруг столиков, изящно маневрируя между ними и посетителями, чудом не врезаясь в друг друга. На секунду поднялась обида, что придется искать новое место работы, это было достаточно приличным по сравнению с теми, где приходилось проводить трудовые будни обычно.

Не давая себе погрузиться в мрачные мысли, я прошла в комнату для персонала. Оттуда в кабинет, в котором должны были дать расчет за отработанные смены. Получив деньги, я на секунду замешкалась возле одной из официанток. Недолго думая, спросила ее:

– Никто не искал подвеску?

Та лежала в кармане осеннего пальто. Я взяла ее с собой на всякий случай, вдруг объявится владелец. У меня не было уверенности, что это украшение принадлежало блондинке с растрепанными волосами и беспокойным взглядом, но внутри что-то подсказывало, что она как-то с ним связана.

Официантка посмотрела на меня, удивленно приподняв брови, и шепотом, подойдя совсем близко, спросила:

– Тебя интересует какая-то подвеска после того, что случилось?

– А что произошло? – спросила я без энтузиазма.

«Всего лишь угрожала отрезать руку мерзкому типу», – пронеслось в голове. Не хотелось, чтобы напоследок все тыкали меня в это носом.

– Вчера к нам женщина заходила, ты как раз соседний столик обслуживала, наверняка видела ту блондинку, – тон девушки стал заговорщицким, – она мужа своего зарезала, а потом и себя убила. Наш ресторан – это последнее место, где ее видели живой, представляешь?

Брови улетели наверх. По спине пробежал липкий холод. Это было неожиданно. Направляясь сюда, я и не думала услышать такие новости. Та блондинка совсем не выглядела как убийца. Зато это объясняло появление полицейских. Та высокая женщина наверняка была детективом. «Зачем они сюда пришли, если убийца и так известен?» – пролетело в голове. Ноги понесли меня на улицу. «Нужно ей рассказать про того брюнета. Вдруг это важно. Может, он маньяк», – твердил внутренний голос.

Детектив разговаривала по телефону. Переминаясь с ноги на ногу в ожидании, пока она закончит, я стояла немного в стороне. Она отключилась, оставшись недовольной исходом разговора. С ее пухлых губ сорвалось ругательство, брови свелись.

– Вам что-то нужно? – громко спросила женщина, заметившая, что я пялюсь на нее.

– Александра, здравствуйте, – раздался за спиной приятный мужской голос, – давно не виделись.

Детектив мгновенно потеряла ко мне интерес. Ее взгляд переместился на говорившего. Женщина сощурила карие глаза и, растянув губы в наигранной улыбке, произнесла:

– Малах, какими судьбами оказался здесь?

Появившийся из-за моей спины брюнет приблизился к ней. Пожав плечами, словно пытаясь сбросить напряжение, он спокойно произнес:

– Вы же знаете, по работе.

Его рука протянулась в ее сторону в ожидании чего-то. Я так и стояла в ступоре. Тот самый брюнет, возможный маньяк. Глаза наблюдали за тем, как Александра вложила в его руку сигарету. Этот жест был таким естественным, будто они делали так каждый раз при встрече.

Детектив перевела на меня взгляд, вопросительно приподняв бровь, словно спрашивая, почему я все еще здесь и зачем уставилась на них. Мы с брюнетом встретились глазами. «Черт, если он убийца, то прямо сейчас он запомнил мое лицо», – пролетело в голове. Из его рта вырвался клубок дыма, перекрыв обзор на секунду, но этого хватило, чтобы я вернулась в реальность.

Развернувшись на носках, я ринулась в сторону дома. Из-за спины донесся задумчивый голос Александры:

– Какая странная девчушка.

– У нее глаза безумные, – подтвердил мужской голос, принадлежавший брюнету.

Звонкий женский смех пронзил улицу.

– Кто бы говорил про безумие, – весело ответила детектив.

Глава 3. Правильно формулируй свои желания

В квартире я обессилено упала на кровать. Люцифер недовольно покинул спальню, виляя пушистым хвостом.

– Вредный котяра, хоть бы чуточку ласки от тебя получить, – бросила я ему вслед.

Мысли крутились вокруг той блондинки. Неужели такая испуганная женщина могла убить своего мужа, а после и себя. В ресторане показалось, что она боялась именно брюнета. Детектив назвала его Малах. «Какое необычное имя», – появилось в голове.

А он назвал ее по имени. При этом обращался к детективу на вы, словно к тете, хотя на вид той было лет тридцать, а ему лет двадцать пять. И что значила последняя фраза Александры?

Руки потянулись к ноутбуку. Если полиция приезжала в ресторан, то об убийстве уже должны прознать журналисты. Как я и думала, Интернет быстро нашел нужную информацию. Убийство и самоубийство в весьма богатой семье.

Я листала новостную ленту в поисках непонятно чего. Вычитывая все, что выдавала Сеть. Блондинка была домохозяйкой. Тридцать восемь лет. Счастливое семейное фото. Родители обнимают двенадцатилетнего сына. Муж – банкир. Большой загородный дом.

– А это еще что? – спросила я в пустоту, нажимая на вкладку.

Статья двухгодичной давности о смерти их сына. По коже поползли мурашки. Волосы на затылке приподнялись. «Как-то много несчастий на одну семью», – пролетела мысль.

Я прикрыла веки, пытаясь успокоить разбушевавшееся сознание. Грудь наполнилась воздухом, выдав свист на выдохе. Это не мое дело, пусть детективы с этим разбираются. У меня хватает и своих проблем.

Закрыв все новости об убийстве разом, я нажала на закладку, которая вела на сайт поиска работы. Вот опять! Господи, как надоело. Пошли мне богатого мужика, что ли. Пусть у него будет огромный загородный дом и работа, за которую хорошо платят. Стараясь не думать больше о блондинке, я открывала все новые и новые вкладки с ненавистными вакансиями.

Вечером того же дня было принято решение приготовить ужин. Раз кормилец в этой квартире вновь один, то побуду домохозяйкой на одни сутки. К приходу Алисы по комнате распространился запах запеканки. Подруга в приподнятом настроении уселась за стол, где ее дожидалось дымящееся блюдо.

Я думала, что она придет расстроенная из-за Стива, поэтому поинтересовалась, как прошел ее рабочий день.

– Знаешь, он такой понимающий, нисколечко на меня не давит, – весело сообщила подруга, – и общается со мной после отказа нормально, словно это его вообще не задело.

Я никогда не видела этого парня, но, судя по тому, сколько он решался позвать Алису на свидание, его реакция была не самой удивительной. Возможно, что он совсем не умеет выражать свои эмоции, поэтому просто не показывает их. Эти догадки крутились в голове, когда подруга поинтересовалась, как прошел поход в ресторан и заплатили ли мне. Я сходила за кошельком. С учетом чаевых, которые не были потрачены на всякий случай, мне удалось в этом месяце скопить половину арендной платы за квартиру. Правда, всю еду оплатила подруга.