Ведьмин пес. Детство ЦерБера

Я стал просить еще книг, чтобы было с чем сравнить, чтобы прочитать побольше сказок и начать заниматься физикой колдовства.

– Эко тебя кидает из стороны в сторону. Да ладно, всем наукам обучишься, было бы усердие. Только для этого надо тебе побольше дров нарубить.

– Это зачем?

– Знаешь, это книги не мои. Был у меня один… знакомый, даже друг в какой-то степени.

– А в какой степени?

– В большой.

– Давно был?

– А что вы с ним делали?

– Чуток по молодости был, а потом немного в старости… Да ну не отвлекай меня.

Ведьма мечтательно заулыбалась и стала смотреть в одну точку.

– Бабушка, так что с книгами-то?

– Так вот, умер он. Умер дней десять назад, а я не знала. Осталась у него большя библиотека – старуха горестно вздохнула.

– А можно взять чего-нибудь?

– Можно. Прихожу я в его избу, а там уже племянница его хозяйничает. Смотрю, печку разжигает – есть готовит. На розжиг рвет книгу и кидает в печь. Я ужо у нее выпросила вот эти, которые она приготовила для топки и пообещала принести бересты, чтобы было чем …

– Так давай, я ей бересты принесу! А хочешь, целую березу? Или две, но маленьких?

– Да погоди ты. Детей у нее много, а места мало. Сказала, что все вынесет во двор, что не нужно и книги со всем этим. Готова поменять на дрова попиленные, поколотые, тогда ничего трогать не будет.

О! Как я крушил лес! Дров напилил, да наколол столько, сколько позволяли мне мои звериные лапы. Сложили мы с ведьмой вечером поленья в тележку и повезли в ту деревню, где жил ее последний полюбовник.

– Дальше я сама, а ты стой здесь, на опушке. Никому не показывайся, ничего не говори.

Взяла она тележку с оханьем и потащила к большому дому с резными наличниками.

Не прошла она 2-х шагов, как схватилась за спину.

– Давай я довезу. Смотри, никого же нет на улице. Уже темно, никто нас не рассмотрит.

Ведьма с сомнением оглядела меня с ног до головы.

Ладно, человечий глаз любит то, что уже видел. Она пошарила в зарослях, а потом в своих карманах. Нашла веревку, которой привязала к моей шерсти второй хвост из травы. Потом нарисовала грязью из лужи черту вдоль позвоночника и велела не держать ноги вместе, если кто подойдет. Это сработало. Осмотреть на нас прибежали только дети, которых еще не загнали домой спать. Взрослые лишь пялились в окна на то, как две собаки везут тележку дров.

– Подрастешь и нельзя так будет. Здесь собаки не растут больше, чем ты, церберов не любят тут… Ох не любят – шептала старуха.

Ворота нам открыла усталая женщина. Она впустила ночных гостей и велела сложить дрова под навес.

Куча хлама на обмен накопилась уже высотою с дом.

– А еще можно будет прийти? – поинтересовалась ведьма в обличие полюбовницы старого коллекционера книг.

– Можно, можно – говорила она с порога, заглядывая в избу откуда слышались детские голоса.

– Не выбрасывай только – все возьму, но не сразу.

– Хорошо. Тут еще полно всего.

– Да? А что там еще?

– Завтра вынесу или потом… Не знаю, может сжечь?

– Скажи, что тебе нужно, чтобы ты все оставила и дала мне выбрать что надо?

– Мне? Дров на всю зиму. Муж в отъезде, не успеет заготовить.

– Ну ладно, дров, так дров. Пришлю завтра торговку, ты ее знаешь, на рынке бывает, толстая такая. Меняет притирания на еду, зелья на одежду.

– Хорошо, приходи. Я все во дворе оставлю, не буду запирать. Только не тревожь нас, а то дети к ночи разгуляются, не уложишь.

На том и договорились.

Пока шли по лесу, хозяйка опять завела свою старую песню про переселение на улицу.

– А давай, я сарай разберу и там поселюсь?

– Да ты что? Там все нужное…

– Что там нужное?

– Ну? Инструменты.

– Молоток, гвозди и топор?

– Еще пила и клещи.

– Все остальное хлам.

– Нет, нужное, упиралась ведьма.

– А что там нужное? Ты хоть помнишь, что там вообще лежит?

– Помню.

– И что? – не унимался я.

– Лодка! – неожиданно вспомнил Цер.

– Так! Тебе нужна крыша над головой? – цыкнул сквозь зубы я на свою глупую голову.

– Точно, лодка! – обрадовалась ведьма глупости своего собеседника.

– Да там труха одна, а не лодка! И где ты будешь на ней плавать? У нас ручей лесной, который в жару пересыхает и пруд гусиный в полдня пути?

– А можа пригодится?

– Зачем? У нас болото высохло еще до твоего рождения.

– Так другого много…

Мы спорили так до самого дома.

Старуха не разрешила пока мне ничего выбрасывать, но дома дала ключи от сарая. Спать там я не смог из-за пыли и гнилостного духа, зато устал так, что задремал под дверью, на крыльце. Матня очень кстати примастил над входом крышу, так что осадки мне пока что не страшны.

Новый коллекционер старых книг

На следующее утро старая Нуна превратила нас с котом в своих верных слуг. Два Матни с шумом и пылью пилили большие деревья, кололи дрова и стоически терпели голод. К вечеру гора поленьев выросла выше сарая.

Колдунья велела коту чинить забор, а меня превратила в большого коня. Гор отказался пить еще одно снадобье, ну а мне пришлось, ведь книги нужны пуще неволи.

Став конем богатырским, я почувствовал, что телега – это не мое. Когда в седло забралась дюжая грубая женщина, то вообще захотелось бросить все и уйти в армию. Но, все не так просто, как кажется и ради вожделенной библиотеки, пришлось мне дважды съездить туда и обратно.

На третий раз, когда привезли еще дров и забирали последнее, на месте кучи валялись разбитые и разобранные вещицы неизвестного назначения. Я забрал все, что смог и уговорил все-таки ведьму провести ревизию в сарае.

Старуха расседлала меня, сняла узду и велела щипать травку, которой зарос весь двор и лужок вокруг него. Я так и заснул на голой земле, жуя крапиву под забором. Проснулся под утро в виде ЦерБера и сразу отправился разбирать вчерашние приобретения. Второй раз очнулся в куче книг под палящим солнцем.

В этот день ведьма ни в кого не оборачивалась. Она выглядела уставшей и рассеянной. Пришлось трижды просить ее глянуть что в сарае. Уж больно тяжкий дух исходил от замшелого скарба.

– Так… Инструменты нужны, лодка нужна…

– Она ж дырявая.

– Починим.

– А где плавать?

– Ладно, не нужна. В мешках…

Она ткнула желтым ногтем в тлеющую ткань.

– Ну? Что? Вспомнила.

– Солома? В пыль разваливается… Что же это за солома? А, вспомнила! Тут из блошиного места, когда эпидемия была, а тут грибок тлетворный… подсушенный. А здесь? Одежда из чумного дома, банка с язвенным мором… А все остальное даже не знаю, от других жильцов осталось. Смотри-ка бочонок с ядом протек – испортились запасы яда… Ой, ой, ой!

– И зачем тебе это все?

– Думала в свое время, что кто-нибудь проклятие закажет, мор или беду для соседа, но все никак. Любовь, богатство нужно всем как-то размякли люди. Не знаю прям.

– Так что? Выбрасывать? В этом жить нельзя.

– Ага… И хранить опасно. Забирай инструменты, скажу, что делать.

Ведьма выдала мне из пристройки объемную тару со смолой. Она велела облить все мешки в сарае и выйти. Старуха стала хлопать в ладоши, пока не посыпались искры. Пыльные узлы вспыхнули моментально.

– А теперь запирай дверь и свое добро отнеси за дом, а то сгорит, когда искры полетят. А еще, когда дверь сгорит, забери замок и петли, а то оплавятся. Ежели не прочистится дымоход и водосток, то закинь внутрь те поленья, которые остались. Наберется жар внутри… И следи тут за всем, чтобы не полыхнуло.

– А сарай не сгорит?

– Нет, он глиняный. Я там у тебя книгу видела, как их строили. Научишься читать, узнаешь. А сейчас вот те… Буковки учи…

Она достала из кучи хлама большой кусок тонкой доски, расписанный цветными красками. Должно быть, по такому пособию учили детей письменности.

Желание делать то, что велела ведьма осталось мне от Матни и должно было пройти со временем. Я старательно таскал все и очень аккуратно складывал в старый дровяной сарай за домом. Опять хотелось есть.

Сия ушла в дом и отправилась отдыхать. Видимо устала от торговки как я от трудолюбивого прислужника.

Из двери сарая валил дым, было видно тлеющие угли. Когда полыхнула дверь, вокруг стен повяла трава от жара.

Я кочергой забрал горячий замок и снял петли, когда внутри сгорело все или почти все. Из-за отсутствия тяги не весь мусор превратился в пепел. Внутри смрадно чадило что-то токсичное и щелкало полужидкое, страшно пузырясь на полу. Пришлось закидывать внутрь поленья и ждать, когда они прогорят.

Через несколько часов дым пошел откуда-то сбоку крыши, и просохшая как следует древесина выдала огонь словно в печи.

Цер нашел в моей библиотеке книгу про огонь. Там было много картинок и схем. Сообща мы поняли, как устроена любая печь, что нужно для высокого пламени, а что для большого жара и долго беседовали об этом, глядя на сарай.

Искры могли бы подпалить что-нибудь во дворе, но дом ведьмы состоял из такого же несгораемого материала, к тому же пошел небольшой дождь. Капли падали на горячую темную поверхность с шипением, но остудить ее не могли.

– Завтра помоешь все внутри от сажи, это легко – стены гладкие. Потом надо будет подкрасить, подштукатурить, решить, что с водой и сливом нечистот.

– А ты что, не знаешь? Это же твое хозяйство.

– Мне оно досталось от прошлых жильцов. Никогда в жизни не разбирала там. Они были обычными и померли в бедности. Не думаю, что там что-то ценное хранилось.

– Так ты у них спросила бы?

– Дак я сюда вселилась уже после того как они того…

– И что? Пришла, дом пустой, сарай полный и стала жить?

– Ну… Нет. Они там были, в доме…

– А ты что?

– Да мал ты еще, вырасти сначала из щенячьего пуха, потом расскажу тебе за все про все – разозлилась старуха. Она ушла в дом, закрыла дверь и не выходила до рассвета.

На утро обожженные стены оставались горячими, но внутри уже не было ничего, кроме толстого слоя сажи. Колдунья дала мне старое ведро и кучу тряпья. Зайти внутрь и отмыть домик стало возможным только к вечеру. Но, к моему удивлению, сгорело не все. Посреди еще теплых углей и пепла я нашел большую пригоршню красных камушков, просверленных в середине и маленькую каменную статуэтку.

Цена ремонта

Я оттирал свой новый дом 2 дня. Ведьма предложила превратить меня опять в Матню, но я отказался. Сам все сделаю. Мои лапы похожи на человечьи руки, так что главное сноровка. В полу оказалась дыра, накрытая каменной решеткой. Так было проще, ведь зловонная черная вода сливалась сразу на задний двор сарая. Вскоре там образовался небольшой ручей.

Запах горелой гнили, смолы и ядов ослаб, но выветрился только через неделю.

Ведьма сказала, что я нашел очень нужные вещи, а все самое нужное, как известно, не горит. Красные камушки казались почти прозрачными – это были какие-то рубины. Статуэтка осталась неопознанной. Когда хорошо отмыли, стало понятно, что изображение относится к мужскому полу и сделано кем-то разумным. Мы решили, что это изображение древнего бога мужских дел или плодородия. В общем, оставили все.

– Ну вот, пора красить.

– А есть чем?

– Надо обменять на что-нибудь.

– Давай, на рубины эти.

– Но, но – никому не слова. Это камни драгоценные. У нас тут недавно придумали, чтобы шахты, значит, обеспечивать всем необходимым. Что в отвалах находят, то изучают и продают на украшения. Обрабатывать эти камушки люди научились и стали ценить все больше и больше.

– Ну и хорошо.

– Нет, не хорошо. Нам их придется прятать, ведь если кто узнает – придут отбирать и убить нас могут за эти безделушки.

– Вот это да!

– Возьму тебя с собой на рынок, превращу в того коня ретивого. Завтра игрища молодецкие и тебя возьмут на скачки. Пустишь в седло кого я скажу. Конь всему что надо обучен. Я для верности два дня буду поить тебя эликсиром, который сделает собаку лошадью. Главное не забудь вернуться домой после скачек или хотя бы просто в лес сбеги.

– Это еще зачем? Договорись, пусть вернут после соревнований.

– Да кто-ж такого коня вернет? Сопрут, либо заездят до полусмерти, а потом вернут. Так что сбегай, когда сможешь, главное дождись, чтобы мне телегу загрузили чем нужно и я ее бы увезла подальше.

– Хочу уже на скачки, но не хочу до полусмерти.

– Тогда сейчас скажу, что надо сделать и потом, когда конем станешь, по дороге. У этой скотины вечно в одно ухо влетает, в другое вылетает. В общем, запоминай мои наказы.

И она мне рассказала, как освободиться от любых пут, как выбить дверь конюшни и где мы с ней встретимся в лесу после скачек.

Все прошло как обычно. Я стал великолепной лошадью, а она рыночной менялой. Когда толстуха полезла в седло, конь взмолился, чтобы она шла пешком, а не топтала мою гордость своим объемным задом. Однако, изо рта вылетало только громкое ржание, словно я всему этому радовался.

Хотелось отказаться от краски и штукатурки, ведь мой новый дом выглядел и так гораздо лучше, чем раньше, но старуха бранилась и говорила, что пустой сарай похож на перевернутый горшок. В таком нельзя жить и зимой я еще об этом пожалею.

На рынке она заняла неприметное местечко под навесом. К ней подошел важный человек в чистой одежде, с доской в руках. На шее у него висел маленький глиняный горшочек и тонкая резная палочка. Оказалось, что этой палочкой он пишет на доске цифры после краткой беседы с теми, кто занял свое место.

– Иго-го? Иго-го? – пытался я расспросить свою грузную хозяйку.

– Да подожди ты, потом расскажу – цедила она сквозь зубы и отворачивала мою морду в сторону.

Она сунула ему в руку неприметный сверток, который помещался в ладони.

– О! – кратко ответил смотритель рынка.

Он сунул подношение в увесистый кошель на поясе и не стал отмечать ничего на своей доске.

– Коня сдаю посуточно – пояснила ведьма на всякий случай.

– Знаю, знаю, твой конь, не краденый, но к вечеру управься.

– К полудню управлюсь.

– Ну давай, а то у меня очередь уже на твое место.

Мы были одни с ней под навесом, да и вообще в этот день большинство мест пустовало.

В конской голове роились мысли о том, что смотритель рынка говорил неправду. Почему он не стал отмечать мою хозяйку на доске? И что такое он забрал себе в кошель?

Половина людей, что бродили между рядами с заинтересованным видом подходили к нам. Некоторые рассматривали мою сбрую, другие трогали гриву, смотрели в рот, когда я ржал от возмущения. Кое-кто даже пытался облапать и предлагали разное за такого красивого коня. Одни сулили внести в гильдию торговцев соответствующий взнос, чтобы купить торговке «вечное место», другие обещали дом на окраине. Только тележку с краской и кистями для ремонта никто не смог предложить.

Слух прошел и стали подтягиваться добрые молодцы. Тут торг пошел уже серьезный. Парни так хотели выехать завтра на этом коне, что готовы были предложить что угодно.

Ведьма выбрала 4-х претендентов на то, чтобы сдать меня в аренду. Не знаю по каким признакам она их отбирала, но дала каждому по куску ткани с вышитыми на ней знаками. Сказала, что придет завтра утром сюда же, и кто привезет то, что нужно, тому и кататься на чудесном скакуне. Каждому разрешила проехаться по рынку. Одного из них я скинул, так как тот сразу начал больно колотить меня и рвать губу. Осталось трое претендентов.

Подходил тот мужик, жена которого отворожила от загулов. Женщина послушно стояла и ждала, пока ее муженек договаривался о цене за аренду послушного и сильного коня. Наобещал ведьме всего с три короба и гордо пошел, не глядя на жену.

– Помоги, договорись с ней! Прошу тебя! Ты же можешь! На тебя одна надежда… – зашептала она торговке в ухо, испуганно оборачиваясь на удаляющегося мужа.

– Та ты же сама к ней ходила, напрямую? Отказалась от моих услуг.

– Она там чудовище завела. На цепи у нее сидит пес о двух головах – думала, что разорвет, если бы не цепь.

Я стал возмущаться, что ни на какой цепи я не сижу и вообще хотел помочь ей, даже отомстить за побои и обиды, но только ржал как ненормальный.

– Сми-и-и-р-р-но! – неожиданно громко и властно гаркнула торговка.

Мое тело отреагировало самым неожиданным образом. Голова поднялась, шея вытянулась, уши встали торчком, хвост тоже, а ноги выровнялись по струнке.

– Ох, и хорош жеребец! За что отдаешь такого? – удивленно присвистнул проходящий мимо молодчик с петухом под мышкой.

– В наем на день за телегу с краской, штукатуркой и инструментами для ремонта.

– На петуха меняю! – попытался торговаться парень.

– За петуха только потрогать.

– Да ну тебя…

Когда петушиный меняла ушел, ведьма в облике торговки продолжила беседу с обиженной. Та уже испуганно оглядывалась, ожидая, что истеричный муженек придет ее искать.

– Помоги, избавь меня от гада ползучего… Не могу с ним! Он дома целыми днями, везде меня с собой таскает. Врет постоянно, изворачивается, а то скандалит с утра и до обеда, а потом на ночь разочек. Храпит как зверь… Я не сплю не ем…

– А что-ж не ешь?

– Ему все не так… Говорит, я толстая, чавкаю, а в мою тарелку нас… В общем, ты поняла.

– Ты же с ним 10 лет жила? Чего ж только сейчас заметила?

– Да он всегда был таким, только дома ночевал пару раз в неделю. Ел молча и редко, а сейчас жрет как дойная корова…

– А ты чего хотела – мужик же?

– Он меня никуда не брал с собой, с друзьями не знакомил, только рассказывал, а сейчас они хату всю загадили, сожрали гусей, корову испужали, что доиться перестала… И меня таскает везде с собой по кабакам, да скачкам. Устала я! Помоги.

– Так что тебе надобно? Ты его любишь.

– Дай мне зелья, чтобы разлюбилось и забылось.

– Для кого?

– Для меня.

– А ему? Он же мается?

– Он меня по лицу ударил, вещи мои сжег в огороде – пусть мается, мучается.

– Говорила тебе: «кобелем родился, кобелем помрет». То есть, она говорила, бабка лесовуха.

– Да, да, права она, права, а я нет, только избавь. Я старосте жаловалась, а он говорит, что не лезет в семейные дела. Я же сама настаивала на брачном контракте и клятвах. Ох, дура я дура!

– Все, давай, иди, завтра на гонки приходи. Принесу кое-чего, скажу, что делать. Оплата как раньше.

– Двух курей. Да, двух – одну ей, другую мне за посредничество.

Я попытался возмутиться, но торговка набрала полную грудь воздуха и мне пришлось замолчать.

Подходили девы за притираниями от прыщиков, и чтобы груди росли. Еще два парня средства для смелости забрали и все приносили кто хлеба, кто сала, а кто яиц лукошко.

Время проходило незаметно. Захотелось есть и размяться. К тому же смотритель рынка стал ходить взад-вперед и постоянно посматривал в нашу сторону.

– Ну, пошли – скомандовала она наконец-то.

В тележке лежала еда, которая, как я считал раньше, у старухи появляется волшебным образом.

На выходе мы столкнулись нос к носу с той женщиной у которой забирали книги.

– Я не опоздала? – она сделал удивленные глаза.

– Опоздала вообще-то, но чего хотела-то?

– Мой сынок, средненький… не говорит, а пора уже…

– Радуйся, пока молчит.

– Да 5 лет ему уже.

– Пять? А че ж ты раньше не спохватилась? Теперь ужо вряд ли.

– Но ты же можешь? Людей знаешь? Правду говорят?

– А почему дрова за книги попросила, а не это?

– Не подумала…

– А что предложить можешь?

– Только дядькино наследство… А хочешь корову? Или козу?

– А что за наследство?

– Ну… мебель кое-какая, чуток посуды и призрак.

– Чаго?

– Ну, по дому ходит… Все его видят, как бы мельком. То запахи его мы чуем, то шаги слышим. Всем является, всем снится, даже незнакомым.

– А сколько комнат у тебя?

– Две больших, сени зимние и сени летние.

– А этажей?

– Один… Дом же одноэтажный.

– Кладовки, двери, лестницы? Что видела?

– Ничего не видела.

– А дети?

– Нет, нет, что ты?

– Ну, тогда жди… пришлю тебе верных людей, что разберутся с твоими бесами. Только в оплату возьмут все, что захотят.

– Я все ценное подготовлю: Корову, козу, стол и посуду!

– Да не будь дурой! – гавкнула уставшая и раздраженная ведьма.

– Иго-го? – спросил я. Тоже хотелось бы знать почему.

– Придут через неделю. Чтобы духу твоего и твоего выводка там не было. И скотину свою забери куда хочешь, на день. И сарай почисти, чтобы никто не вляпался.

– А потом?

– Откроешь все двери и окна – не зима, не вымерзнет. Пойдешь и приведешь того, кого надо разговорить. Тебе скажут, что делать. Может вообще немой, тогда книгу тебе отдам про воспитание немых и как учить их общаться.

Женщина залилась слезами и собралась уйти.

– Стой! Вот смотри на свою руку. Сколько пальцев на одной руке и еще два! Поняла, в ночь с седьмого дня на восьмой придут. И чтобы духу вашего там…

Унылая бабенка мелко закивала, вытерла слезы и бросилась домой.

– Усе, пошли, а то не успею завтрашние заказы подготовить.

Как только зашли в лес, торговка стала кусать хлеб от целого каравая и отжевывать сало от большого куска.

– А что-ж ты Матню не кормишь? Он же тоже хочет отдохнуть, поесть и уважения хоть каплю.

– Он не говорил. А ты чего это ржать перестал по каждому поводу?

– Не знаю… нервничаю при посторонних, вот и ржу.

– Ну да, у людей тоже такое бывает.

– Да, а еще кони любят свежий хлеб.

– Ну на, на, пожуй, только мне горбушку оставь. Дюже люблю я горбушку.

Дома выяснилось, что богатырский конь одной крапивой сыт не будет. Ухаживать за скотиной ведьма не привыкла, поэтому велела идти к заброшенному саду. Там уже нападали ранние яблоки, а на окраине созрела дикая пшеница.

Я пасся всю вторую половину дня, а вечером получил еще одну порцию конского варева. После этого разумные мысли в голове моей почти не всплывали. Только Цер все хотел посмотреть, что такое краски, потрогать кисти и намалевать что-то несуразное, вроде радуги.

Большие скачки на несколько сел

Я проснулся на заре, чего со мной почти никогда не случалось. Пошел будить ведьму, чтобы не опоздала на соревнования. Попробовал копытом до окошка дотянуться, да понял, что расколочу его таким-то способом. Стал в дверь барабанить, а она чуть с петель не слетела.

Бабка меня выбранила и велела идти за забор и там подумать о своем поведении. Однако, думать у меня получалось хуже, чем есть. Пошел я опять в сад, подъедать то, что осталось.

Вернулась за мной толстая торговка и нагрузила увесистыми сумами с бутылями, горшками и свертками с очень сомнительным содержимым.

По дороге я гарцевал, сворачивал в лес и прыгал через кусты. Склянки звякали, вызывая гнев хозяйки. Она все вопила, что надо хлеб свой отрабатывать, а я тут рискую ее имуществом и заказами очень важных людей.

Честно говоря, не узрел среди ее клиентов важных или даже уважаемых людей, поэтому не видел беды в том, что пара бутылок с зельем разольется или потеряется. Только после угрозы превратить меня в мышь и скормить Гору, прыти у меня поубавилось.

В день скачек рынок не работал, и толстуха нашла местечко рядом с ним. Она как бы не торговала, но при этом постоянно меняла содержимое сумок на съестные припасы. Мимо прошел староста (я его пару раз видел уже).

– В день скачек не торгуем.

– Да я и не торгую. Вот, конька привела – сейчас заберут.

Староста ушел.

Распорядитель рынка тоже сделал замечание, но она как ни в чем не бывало заулыбалась и сказала, что сейчас уйдет.

Сума со снадобьями уже превратилась в мешок с провизией, когда добры молодцы привезли то, что было у них для ремонта. Один приволок огромный ком белой глины, что засыхает как камень, если ее не смачивать, а другой приволок тележку с кучей хлама, которым пользуются художники.

По сути, нужно было и то, и то. Я бы взял, конечно, глину, но Цер не унимался, прося разноцветные краски, венички для рисования и тому подобную лабуду. В той повозке оказался подходящий инструмент и белая глина в ведерке, разведенная как надо. Конь, в котором мы оказались ржал как безумный. В общем, выпросил он краски.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.