Его отражение

− Ты её жалеешь что ли, а? – почти шёпот, так как горло сдавливает судорога, − а меня чего не жалел, м? Собственного сына. А, папочка? Она сдохла из-за Марка, а ты меня пиздишь. Нехорошо, − протянул и снова засмеялся, − не находишь, Покровский? Где твоя хвалёная справедливость! Как ты Катюшу замордовал так нормально, да? Тебе можно…

− Ах ты тварь! – пришёл в ярость мужчина и снова ударил ногой лежачего. Потом ещё раз и ещё, не целясь, просто выпуская свою ярость. Эрик старался хоть как-то защититься, подставлять руки или ноги, но Александр гораздо сильнее физически – это его преимущество, компенсация слабой магии, так что противостоять открыто бесполезно, − как смеешь! Упоминать это имя, щенок?!

− Ты его убьёшь, − сообщила Алессандра, перекинув одну ногу на другую, − будь осторожен, на нем сегодня нет якоря. Кстати, почему, внук? Я велела его не снимать.

− З-забыл, − прошипел с безумной улыбкой на губах, − не парься. Сдохну, так и лучше будет. У вас вроде запасной наследник есть…

− Что? – неожиданно насторожился Александр, с него слетела вся ярость за секунду.

− Ну, Кристина – она всем лучше, чем я, − парень лежал на спине и чувствовал, как по щеке стекает струйка крови, натекла и в рот. Сглатывал отвратительный вкус и ждал, когда пройдёт головокружение, чуть отпустит боль в теле. Привычное дело – быть отцовской грушей для битья.

− Вставай! – скомандовал Александр, сверкнув тёмными глазами, засунул руки в карманы, − и слушай меня внимательно. Либо начинаешь думать головой, либо я приму меры. Поверь, они тебе не понравятся, Эрик.

− Нужно позвать Лазаря, − сообщила Верховная, её глаза слегка светились и внимательно осматривали внука, − у него сломаны ребра и разорвана селезёнка. Нужно лечить.

− Ну, так зови! – рявкнул в ответ сын, − а мы тут пока закончим, да?

− Конечно, − Эрик еле выдавил слова, норовя рухнуть снова, − папочка…

Сарказм удавался даже в таком состоянии. Александр скрипнул зубами, но не стал снова бить. Решил зайти с другой стороны – начал отрывистыми фразами говорить:

− Я тоже был, таким – бабы, алкоголь, тусовки и другие выходки. Всякое бывало, такое, что даже представить себе не можешь, сосунок. Но надо думать на несколько ходов вперёд, Эрик. Я не люблю лишней крови и жестокости – так научил меня отец и учу тебя я. Всегда нужно держать в узде и себя и друзей, быть лидером и думать о тылах. Вокруг меня не умирали люди, как мухи. Да, ты сам пока никого не убил. Но только потому, что им успевали помочь. Подумай об этом. Пока есть, кому прикрыть твою задницу, но что будет, если я перестану это делать?

− Иди к черту, папочка, со своей наукой, − выплюнул Эрик, прежде чем сознание укатилось во тьму. Он не видел, как в кабинет вбежал Лазарь и Алессандра, как его перемещали на диван и как руки бабушкиного помощника стали аккуратно порхать над телом, фиксируя сначала самые большие повреждения.

− Упрямец… − сквозь зубы прорычал Александр.

− Оставил бы его в покое на некоторое время, − посоветовала мать, − ему нужно чуть больше свободы.

− Думаешь?

− Уверена. Будет длиннее поводок, сразу станет покладистее.

Глава 6

Сейчас

– Ева

Всё. Пить больше никогда не надо. Особенно джин. Тем более в таких количествах. Ева даже пошевелиться боялась, чтобы не расплескать шторм в голове. Ох, как же больно, сил нет. Попытка открыть глаза привела к сильнейшей рези под веками – свет не стал деликатничать. Страдалица спрятала лицо в ладонях и протяжно застонала. Вместе с отвратительным похмельем, в мозг начали прорываться куски воспоминаний. Но собрать более или менее связную цепочку не удалось. Пальцами с силой помассировали виски, стало чуть-чуть легче.

− Твою ж мать… − просипела в подушку, − да что за хрень творится?..

Ошеломляющий кадр-воспоминание загорелся в сознании, напрочь выгнав всю сонливость. События с огромной скоростью восстанавливались в хронологическом порядке.

Вечером Ева шагнула в окно, в дождливую серую муть, желая поставить окончательную точку. Иронично, но смерть бывшего не всегда избавляет вас от его присутствия. И необязательно станет концом сложных отношений.

До земли не долетела, а покойник и не думал отчалить в мир иной, как ему положено.

Вчера приходила Алессандра Покровская лично. Сразу после того, как хозяйка квартиры отправилась в полёт. Всё просто – подобный исход не входил в планы колдуньи.

Ева в свою очередь жаждала конца, готова к смерти, но счастья не случилось. Партия проиграна, сделка заключена и на кону в ней – ни больше, ни меньше – душа.

Перевернулась на спину и уставилась в потолок, будто там сокрыта истина бытия. Итак, есть несколько отвратительных новостей. Первая – Ева ведьма. Да-да, самая настоящая, с тем самым хитрым геном, о котором несбыточно мечтал недоэкстрасенс Евгений. Новость вторая – предложение, от которого нельзя отказаться, принято. Золотова крипнула зубами. И третья – Эрик Покровский безумный псих – не собирается оставлять её в покое.

Вчера его бабуля заявилась без приглашения, проигнорировала запертую дверь. Старая ведьма в лучших традициях злой сказки не оставила никакого выбора. Отсыпала корзину гадостей и ушла с видом удовлетворённой сволочи. Вполне в её духе – принести какое-то дурно пахнущее дерьмо и делегировать третьим лицам.

Итак, пришла Алессандра…

***

Воздух вокруг сгустился и стремительное падение замерло на уровне второго этажа. Тяжёлые капли дождя застыли вместе с полуобнажённым телом прыгуньи. А потом её подхватила чья-то воля, облечённая в причудливую форму – прозрачная, плотная и от того видимая глазу субстанция. Сюрреализм происходящего настолько шокировал, что момент, когда дождь «отмер» и с новой силой хлынул на землю, Ева пропустила. Очнулась на балконе, насквозь промокшая, но целая и невредимая. Она потрясённо наблюдала, как красиво растворяется в воздухе прозрачное нечто. Оно будто раскалённый воздух, дрожит и тает, оставляя редкий мерцающий след и запах мороза.

А где-то внизу стоит женщина в идеально чистом белом плаще. Она раздражённо развеяла остатки магии на тонких перчатках. Помощник услужливо держит над ней огромный зонт, хоть сам мокнет под потоками воды.

– Мне подняться с вами?

– Нет, поезжай лучше к этому… как его там, Маликову? – прохладно отдала распоряжение, – присмотри за ним и проконтролируй нашу милую ведьмочку Керн. Чтоб не натворила чего. А здесь я сама.

– Вы уверены что?..

– С каких пор смеешь сомневаться в моих словах? – в голове Алессандры послышались металлические нотки.

Помощник опустил голову в вежливом поклоне и мгновенно замолчал. Женщина не удостоила его взглядом и вышла из-под зонта. Ни одна капля воды не коснулась одежды.

− У тебя хороший чай. Подозреваю, бываешь в лавке Малакхии? Только у неё так чудно сплетаются травы и тончайший наговор. Очень талантливая ведьма, жаль, что упрямая.

Кухня, ярко горит свет. Ева закуталась в большой банный халат и обнимала ладонями огромную чашку. Алессандра восседает напротив и с лёгкой брезгливостью изучает обстановку. Перед ней покоится крестик внука. На полу – разбитая банка и чёрный жирный пепел – то, что осталось от соли с полынью.

Разговор не задался с самого начала. Слишком много эмоций за несколько часов. Много страха, боли, злости. Реальность представлялась сном, но Ева считала себя реалисткой, потому не открещивалась от фактов. Оставался один вопрос: она вышла в окно, или привиделось? Так сложно отделить кошмары от жизни.

− Это не было сном, − спокойно сообщила гостья и негромко рассмеялась, − я не читаю твои мысли, дорогая. С тобой такой фокус не пройдёт, к огромному сожалению. Нетрудно угадать, о чем сейчас думаешь. Позволь пояснить кое-что, пока собираешься с мыслями. Думаю, ясно, зачем я приехала: давно пора разрешить нашу общую проблему, которую ты невольно создала.

Отвечать не хотелось, но женщина и не ждала реакции. Её взгляд блуждал по комнате, длинные ногти беззвучно выстукивали медленную мелодию. Алессандра чувствовала себя хозяйкой положения и не стеснялась это демонстрировать. Еве было всё равно на комфорт этой женщины, как и на мнение. А вот послушать полезно, ведь грядут ещё большие проблемы.

– Суть моего предложения изложу чуть позже, – продолжила тем временем гостья, – Пока дам некоторые пояснения. Ты действительно едва не умерла, решив покончить с жизнью под влиянием ментального давления. Мой внук несколько перестарался. На его счастье я успела. Увы, ты являешься единственным шансом Эрика на жизнь. Об этом рассказал тебе не в меру болтливый недоносок. С другой стороны, даже благодарна Маликову, так как не придётся читать лекцию о прописных истинах. А раз уже всё известно, мне остаётся только подтвердить – ты крепко связана с якорем Эрика.

− Что ж вы сразу ничего не предприняли? – спросила Ева, с мрачной ухмылкой на лице.

− Мне понадобилась пауза и время, − пожала плечами Покровская, – в конце концов, не каждый день узнаешь, что зря похоронила внука.

− Он, как я понимаю, окончательно съехал с катушек, и теперь возвращать нет смысла?

− С его разумом и личностью всё хорошо, − ведьма совершенно невозмутима, − а вот с настроением и характером, как прежде, плохо. Не перебивай меня, Ева, это будет лучше для нас. Чем быстрее изложу ситуацию, тем быстрее мы избавимся от общества друг друга. Итак, скажи: как давно догадываешься, что являешься ведьмой?

Колючий взгляд Покровской не особенно впечатлил, а вот смысл вопроса поверг в шок. Несколько секунд Ева сомневалась и пристально смотрела в лицо женщины. Но перед глазами всё поплыло и исчезло во вспышке абсолютного осознания.

Мир сузился до льдистых глаз напротив – зрачки пульсировали и притягивали. Прервать зрительный контакт невозможно. Ева силилась разобраться в чувствах, но пространство взорвалось акварельными красками и мгновенно расплескалось вокруг. Раскрылось подобно цветку, обрушилось невозможным разнообразием и захватило сознание. Все органы чувств шокировало так, как если бы девушка была слепой до этого и вдруг прозрела! Информация захлестнула, причиняя боль нервам, но каждую новую волну смывали новые ощущения. Золотова перестала быть собой, превратилась в мельчайшие частицы – рассыпалась на молекулы и растворилась в окружающем мире: стала частью кухни, дома, города, воздуха над ним. Всем своим существом стремилась принадлежать этой реальности, Вселенной, быть звёздной пылью и частью сущего.

В момент, когда казалось, что совсем потеряла свою личность, ощутила абсолютное счастье свободы и могущества. Вселенная тихо нашёптывала, что одна только мысль, даже намерение и можно стать кем угодно – водой, звездой, кислородом, эмоцией. Вот тогда пришла магия! Подхватила солнечным ветром каждый атом, обласкала, нашептала, пригрозила. Сила, какую невозможно осознать, пока не ощутишь этот пьянящий вкус абсолютной власти и возможностей. Она собрала свою новую смертную добычу воедино. На прощание Еву опалило нестерпимым жаром – касание магии к самой её сути как клеймо. Но далеко сила не утекла, свернулась в солнечном сплетении мурчащей кошкой и уснула до поры.

– Это было… – слова вырвались, но мысли сформулировать не получалось.

Всё это произошло, за считанные минуты, перевернуло привычный мир и сняло множество вопросов. Одно мгновение и теперь Ева видит и понимает много больше, чем можно было представить. Будто в голове раскрылся архив с информацией.

Пробуждение дара – вот что сделала Алессандра. Для тех, в ком магия проснулась не от рождения – невероятно сложный и одновременно простой процесс. Обычный смертный стопроцентно погибнет, иссушенный силой, которая хлынет в него. А вот маг расправит крылья. Призывает магию старший в круге. А Кругом можно назвать даже двух ведьм на кухне за чаем.

– Инициация, – подсказала гостья, подливая в чашку кипяток, – на правах старшей ведьмы и главы рода я пробудила твою магию ото сна. Дабы избежать долгих объяснений, уговоров, решила, что проще показать на практике, чем заниматься словоблудием. Торжественного посвящения, уж прости, сегодня не будет – это формальность. Она нас пока не интересует. Потом, если справишься с заданием, устроим всё, как требует традиция.

– Я не знала кто я.

– Но сила знала. Что ж, такое бывает – поздняя ягодка. Если бы не была первой в роду, то обряд провели гораздо раньше – в подростковом периоде. Но говорить мы будем не об этом. На днях пришлю к тебе кого-то, кто введёт в курс дел.

– Это потому вы поверили в мою ложь? – девушка сглотнула и попыталась собрать воедино мысли.

– Благодаря своеобразной специализации. На тебя совершенно не действует магия – это и обмануло. Не действуют любые чары, как я уже не раз проверила. Кроме специфических действий, вроде инициации или других манипуляций, не вызывающих внутреннего протеста. Обращение к спящей силе даже магией нельзя назвать. Древний зов, безмолвная песнь. Молитва, если угодно.

– Но вы не произнесли ни слова.

– Они не требуются, – снисходительно улыбнулась женщина, – Твой дар довольно редок, узок и использовать его непросто. Остальные навыки, если они есть, следует раскрывать и развивать, так что вряд ли ощутишь разницу первое время.

– И что теперь? – Ева сжала пальцы в замок, догадываясь, что Покровская ничего не делает просто так.

– А теперь мы перейдём к предмету торга: ты хочешь жить, милая?

Повисла пауза. Покровская чинно пила чай и выглядела почти безмятежной. А Ева не знала, что можно ответить на этот вопрос, после того, как шагнула в окно.

– Дело в том, что Эрик очень хочет и вы теперь в одной связке. Он – мой внук, хоть и идиот. Я решила дать ему возможность исправить ошибки. Поверь, ничто не доставит большего удовольствия, как избавиться от лишнего свидетеля и решить таким образом проблему разглашения. Но ты теперь владелец артефакта.

Каждое слово как очередная лопата земли на крышку гроба. Ева запустила ладонь во влажные волосы и еле удержалась от крика и слёз – капкан с лязгом захлопнулся.

– Чего вы хотите? – безжизненный голос.

– А вот это уже правильный диалог, – похвалила та со смешком и провела ладонью над артефактом. Касаться его не получалось. Занятно.

Манипуляции ведьмы заставили металл сиять и покрываться инеем. Ева ощущала, как в нем пульсирует сила и даже не удивилась, когда в комнате на кухне появился третий участник.

Эрик лениво размял шею и ехидно поздоровался:

– Здравствуйте, дамы. Невероятно счастлив вас видеть.

Занавес.

В этот момент все события перестали укладываться в голове, степень накала эмоций достигла критического уровня. Реальность Евы снова норовила погрузиться в хаос. Слегка прикрыла веки и медленно выдохнула, стараясь сдержать душную волну чувств. С ней что-то произошло – разум инстинктивно отгородился от эмоций, отделил их прозрачной стеной. Словно дёрнула стоп-кран и остановила несущийся поезд. Стало легче, открыла глаза и прямо взглянула в лицо наибольшей своей любви. А теперь – и страху.

Конечно, все чувства придётся принять потом, расплатиться за временную невозмутимость. Но это будет позже, когда можно остаться одной, можно плакать, кричать, или тупо уставиться в потолок. Ведь «анестезия» отпустит. Что это: новый неизвестный ресурс, ведьмовской талант или внешнее вмешательство? Да какая, к черту, разница…

Абсолютно живой на вид, Эрик перестал паясничать и с болезненным интересом рассматривал свою руку. Шевелил пальцами, смотрел на татуировки по всей площади предплечья. Впрочем, не забывая наблюдать и за компанией. Алессандра спокойно позволила несколько минут тишины, а Еве в голову лезли совершенно дикие мысли: что нужно сказать мёртвому парню, который превратил твою жизнь в ад? Стоит ли извиниться или сказать «мне жаль»? А может просто ляпнуть «привет, как жизнь»? Сглотнула и прогнала навязчивые идеи.

− Он… материален? – спросила почему-то у Алессандры.

− Хочешь потрогать? – вместо бабушки уточнил Эрик. Тот самый голос – с приятной хрипотцой.

− Если артефакт полон энергии, – не позволила продолжить диалог женщина, строго взглянула на внука, – ты, Эрик можешь быть материальным. Но только ночью. Я не Господь Бог. Ева, отомри. Нам нужно серьёзно поговорить о наших планах.

− Наших? – сипло уточнила.

− О да, Евушка, − Эрик оседлал стул задом наперёд и провокационно изучил её голые ноги, − наши планы. И не думай, что это предложение.

− То есть он действительно материален? – проигнорировала бывшего и вновь обратилась к ведьме.

− Сейчас – да. Собственно, теперь каждую ночь сможет легко проходить в мир живых, а не разрывать ткани мироздания, как прежде. Степень осязаемости зависит от энергии в якоре. Я дала внуку возможность не сойти с ума от скуки, заодно спасти твою жизнь, которая до недавнего времени ничего не стоила. А теперь, если не станешь перебивать, то закрою все вопросы. Можешь помолчать хотя бы немного и не отпускать шпильки?!

− Не уверена, − честно признала Ева очевидное, − ваше присутствие дурно влияет на моё воспитание.

− Куда уж хуже, − вздохнула Алессандра и даже улыбнулась, понимая комичность замечания, − ладно, давай проявим несвойственное нам обеим терпение.

– Жажду посмотреть, – хмыкнул Эрик, впрочем, вмешиваться в беседу на этом этапе он не собирался.

– Тебя это тоже касается.

***

Ева помнила каждое слово, каждый взгляд и полутон беседы – они врезались в память до её последнего вздоха в этом мире. Алессандра Покровская озвучила древнейшее из предложений: жизнь в обмен на жизнь. Отказаться Ева не смогла, и если быть честной – не хотела. А жить – очень, до дрожи, до ужаса. Особенно теперь, когда знание и сила бились в крови и раскрывали новые слои бытия. Как прежде, скучно и обычно, не будет никогда. Но цена оказалась чудовищной.

Невозможно не признать – череда случайностей превратилась в гениальную и такую простую ловушку. Ева забрала важный артефакт, привязала его к себе и обманула могущественную ведьму. Все это – невольно и случайно, и фатально. Теперь выход один – вернуть Эрика к жизни, разорвать связь с якорем. Только в таком порядке, иначе молодую ведьму ждёт нечто страшнее, чем смерть. Что доходчиво описали Покровские:

– Я не зверь, милая, – улыбалась бабушка, – размещу в лучшей, из доступных, лечебнице. Там служит вышколенный персонал, который знает, как позаботиться о подопечных, как их лечить с максимальной пользой. Жизнь будет долгой, и очень комфортной. Правда, ты об этом не узнаешь, в плену вечного кошмара.

– …то, что довелось испытать за эти месяцы – только демоверсия будущего Ада…

– А в моменты, когда будешь приходить в себя, я всегда окажусь рядом, – Эрик нежно взял её ладошку, – мы будем слушать любимую музыку и вспоминать, как нам было хорошо вместе. Только представь: привязанные запястья к подлокотникам, белая стена напротив, из доступных движений – только редкое моргание. Думаешь, у боли есть грань? Только если в рамках тела, разум же – безграничен…

– …не сможешь даже откусить себе язык, чтобы захлебнуться кровью, дорогая. Седативные свалят не то, что слона, даже могучего колдуна, облегчат проникновение в ослабевший разум. Мозг будет регенерировать и вновь разрушаться. По кругу. Пока мне не надоест или физическое тело не умрёт от старости. Представляешь – это будет очень длинное свидание в Аду. Но даже смерть не спасёт, потому что этот крестик, к которому мы оба привязаны, станет нашим домом, любовь моя. А тут раскрывается перспектива не просто длиною в жизнь, но в абсолютную вечность. Мы вместе будем сходить с ума, без шанса даже на перерождение.

– Но почему?..

– Всякое может случиться, – эхом откликнулась Алессандра, – вдруг просто будет некому освободить ваши души из ловушки? Крестик может оказаться на дне океана или в одной из забытых нефтяных скважин Покровских…

– Но душа вашего внука…

– О, я же буду не один, родная. Я согласен на вечность с тобой, – улыбнулся Эрик совершенно искренне.

– Ты понимаешь, на что нас обрекаешь? – прозрачный купол над чувствами треснул, растерянность вырвалась наружу.

– Ещё бы! – кивнул, – я как никто понимаю. А ты?

– Ты ещё больший псих, чем кажешься, – грустно улыбнулась Ева, – и я, видимо, тоже.

Никаких сомнений, что угроза будет выполнена. Им даже напрягаться не придётся. Когда у Евы поедет крыша, даже у её близких не возникнет сомнений, что требуется лечение. А Покровские в знак доброй воли, с искренним сочувствием предложат лучшие условия и врачей. Неужели Алессандра способна на такую месть за внука? Неужели Эрик сам способен на такую жертву?

– Проверь, – тонко улыбнулась Покровская, – вдруг, повезёт.

Не повезёт – чётко поняла. Как бы сейчас не пыталась грызть совесть, Золотова в тот момент знала что делать. Она согласилась на сделку и подписалась собственной душой:

– Я согласна на сделку. Но будут условия. Первое и самое важное – клятва станет обоюдной.

– Справедливо, – кивок в ответ, – но зависит от следующих условий.

– Далее…

Из любой клятвы есть лазейка. Должна быть, но есть ли выход в этот раз, кроме очевидного и простого самоубийства. Бесполезного, так как она просто присоединиться к Эрику, и станет его новая жилплощадь коммуналкой.

Внутри сидела ядовитая игла и колола, травила душу – как можно было согласиться спасти Покровского ценой другой жизни? Даже не своей. Права бабка – жизнь Евы ничего не стоит. Да к черту реверансы! Золотова спасала свою шкуру, согласившись подставить невинного человека. В задницу все оправдания и попытки увернуться от грызущего чувства вины.

Алессандра согласилась на все требования подозрительно легко. Дорого же ей обойдётся внук. Или для неё это не цена?

− Ты мне заплатишь, − Ева перешла на ты и деловой тон. Алессандра лишь обозначила внимание приподнятыми бровями, − в прямом смысле. Один миллион долларов, и я обещаю – будем сотрудничать. Ему, − указала на Эрика пальцем, − я должна. А тебе нет. По моей вине он сейчас мёртв – я сняла якорь, забрала и соврала. Тебе лично, Алессандра, я не должна ничего. А раз так, ты заплатишь. Это второе условие.

− О как, − в процессе речи, женщина заинтересованно подалась вперёд, − а ты мне все больше нравишься. Эрик, где только нашёл это сокровище?

− Хм, не создавала впечатление меркантильной, − ухмыльнулся парень, но глаза не отразили чувств.

− Это не меркантильность, внук, − Покровская тонко улыбнулась, − а умение правильно вступать в дерьмо. Учись. Ева, я заплачу три миллиона долларов.

– Третье условие – вы исчезнете из моей жизни, как только всё закончится.

– И частный самолёт, куда скажешь, – рассмеялась Алессандра, – как комплимент уму.

– Даже не мечтай избавиться от меня, – Эрик серьёзно взглянул, – даже не надейся.

– Посмотрим, – Ева вздрогнула бы, но «анестезия» продолжала действовать, забирая сильные эмоции, снова обратилась к Алессандре: – четвёртое условие: ты не пытаешься меня убить. Ни сейчас, ни потом, ни действием, ни бездействием. В том числе и чужими руками. Иначе все обязательства аннулируются.

– Занятно. Кажется, я тебя сильно недооценивала. Эрик, как давно убедился, что она ведьма?

− Незадолго до аварии. Собирался поговорить, но…

− Не успел… Всегда радовалась таланту чувствовать нужных людей, − отвлеклась на внука и чему-то усмехнулась, − увы, никто в семье не смог понять. Мы даже не обратили внимания на этот странный интерес к какой-то обычной девице. Что ж, поделом нам всем. Я согласна, Ева, на это условие.

Неожиданно. Но ведьма не стала ничего объяснять. Даже Эрик выказал удивление, хотя не стал многословно комментировать. Очевидно, у него были какие-то соображения, которыми не спешил ни с кем делиться. Занятные внутрисемейные отношения. Ни любви, ни привязанности. Всё какая-то выгода и пародия на чувство долга.

Что план Алессандры – редкостное дерьмо, было ясно с самого начала. И что вряд ли расскажет правду, тем более всю, тоже понятно. Но Ева не ожидала, что всё окажется настолько плохо.

Новое тело для Эрика, взамен мёртвого, найдено. Да и сам Покровский знал, кто идеально подходит, судя по ядовитой ухмылке. И только для Евы сюрприз оказался сногсшибательным. У Эрика есть брат. Цинизм плана поразил воображение. Они просто используют другого Покровского. Того, который по мнению ведьмы бесполезен – без силы, без нужного образования, воспитания и знаний. И если последние пункты восполняемы, и с ними можно работать, то отсутствие нужных талантов полностью ставит крест на судьбе парня.

Но главное потрясение в досье – на первой странице фотография того брата. Абсолютная копия Эрика, близнец.

Ева поклялась, согласилась на всё…

− По рукам, − выдохнула девушка, не в силах оторвать взгляд от фотографии. Копия Эрика, но при этом совсем непохож. Над головой мелькнула вспышка огня, в комнате пахнуло озоном.