Судебная практика по делам военнослужащих. 2019—2022 года

6 ГЛАВА: Определение наличия и степени вины военнослужащего, привлекаемого к материальной ответственности

Правовые позиции 1-го Западного окружного военного суда в 1-м полугодии 2020 года

Основной вывод суда:

Неверная оценка обстоятельств, обусловленных освобождением ответчика от исполнения служебных обязанностей в связи с признанием его негодным к военной службе, повлекла принятие ошибочного решения.

Обоснование:

Командир части обратился с иском о привлечении К. к полной материальной ответственности на сумму 134 647 рублей за ущерб, причиненный разукомплектованием автомобильной техники роты охраны. Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда иск был удовлетворен частично. Признав К. виновным в утрате вверенного имущества, суд с учетом обстоятельств дела и материального положения ответчика снизил размер взысканных в доход федерального бюджета денежных средств до 100 000 рублей. Окружной военный суд решение отменил ввиду недоказанности вины ответчика в причинении при исполнении обязанностей военной службы ущерба государству, указав следующее. Согласно пункту 1 статьи 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в редакции, действовавшей на момент разрешения дела, военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине реальный ущерб при исполнении ими обязанностей военной службы. Военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен военнослужащим, которому имущество было передано под отчет для хранения, перевозки, выдачи, пользования и других целей (абзац 2 статьи 5 Федерального закона). В соответствии со статьями 144—145 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ (далее – Устав) и пунктами 82—85, 105 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом Минобороны РФ от 3 июня 2014 года №333 (далее – Руководство), командир роты организует и руководит ротным хозяйством, осуществляет контроль за его состоянием и обеспечение военнослужащих положенными материальными ценностями, в том числе отвечает за сохранность имущества роты. Командир роты обязан проверять не реже одного раза в месяц наличие, состояние и учет военного имущества роты, сличая сведения с учетными данными воинской части и занося результаты в книгу осмотра (проверки) вооружения, военной техники и боеприпасов. К. с 2016 года состоял в должности командира роты охраны, за которой числились 9 автомашин, разукомплектование которых вменяется ему в вину. В силу своего должностного положения со дня принятия дел и должности он нес полную материальную ответственность за сохранность автомобильной техники подразделения, являвшейся составной частью ротного хозяйства. Однако только это обстоятельство ещё не подтверждало наличие необходимых оснований для удовлетворения иска. В обоснование вины ответчика в причинении ущерба истец указал, что К. после признания негодным к военной службе не предпринял мер по передаче ротного имущества другому лицу, а затем отказался участвовать в сдаче дел по занимаемой должности, организованной приказами командира части. Гарнизонный военный суд исходил из того, что К. занимал должность командира роты охраны вплоть до исключения с 15 октября 2019 года из списков личного состава части, а потому до надлежащей сдачи дел и должности нес полную материальную ответственность за сохранность ротного имущества. Однако результатами инвентаризации было установлено, что по состоянию на 17 декабря 2018 года имущество роты имелось в наличии, разукомплектования автомобильной техники выявлено не было. Следовательно, ущерб, который вменялся в вину ответчику, был причинен позднее. С 4 декабря 2018 года К. находился на стационарном лечении, по результатам которого заключением ВВК от 27 декабря 2018 года он признан не годным по состоянию здоровья к военной службе. В силу статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», пункта 66 Положения о военно-врачебной экспертизе, утвержденного постановлением Правительства РФ от 4 июля 2013 года №565, и статьи 359 Устава К. подлежал досрочному увольнению с военной службы по состоянию здоровья с освобождением от исполнения служебных обязанностей с момента признания заключением ВВК не годным к военной службе и до исключения из списков личного состава воинской части. В связи этим командир части освободил К. от служебных обязанностей с 29 декабря 2018 года по дату исключения из списков личного состава части. Требования статьи 43 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», статьи 12 Положения о порядке прохождения военной службы, статьи 92 Устава и пунктов 205, 215—216 Руководства обязывали командира части назначить иное лицо, временно отвечающее за хозяйственную деятельность роты охраны, а также организовать и провести передачу дел и должности командира данного подразделения. Обязанность по проверке фактического наличия, качественного состояния, комплектности материальных ценностей в подразделении, сверке полученных сведений с данными учета воинской части, а также представлению акта о приеме подразделения в этом случае возлагалась на лицо, принимающее дела и должность. Однако с 4 декабря 2018 года по 11 июля 2019 года командир части лиц, временно исполняющих обязанности командира роты охраны, не назначил и мер по приему у К. дел по данной воинской должности не принял. Акт приема-передачи дел и должности командира роты охраны своевременно оформлен не был, поскольку командование ошибочно полагало невозможным выполнение этих мероприятий в отсутствие К. и настаивало на его личном участии в их проведении, в связи с чем комиссионный акт был утвержден лишь 25 сентября 2019 года. Таким образом, сведения, подтверждающие виновность ответчика в необеспечении сохранности автомобильной техники, приведшей к её разукомплектованию в период с 17 декабря 2018 года по 25 сентября 2019 года, в представленных истцом доказательствах отсутствовали, а вывод суда о ненадлежащем исполнении К. в этот период должностных обязанностей противоречил закону, поскольку из-за болезни, исключавшей возможность прохождения военной службы, он был от них освобожден. В силу пункта 1 статьи 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» (в редакции Федерального закона от 18 июля 2017 года №170-ФЗ) недоказанность вины К. в причинении при исполнении обязанностей военной службы реального ущерба государству исключала возможность привлечения его к материальной ответственности, в связи с чем окружной военный суд решение по делу отменил и принял новое решение об отказе в удовлетворении иска77.

Правовые позиции 1-го Западного окружного военного суда во 2-м полугодии 2021 года

Основной вывод суда:

Необоснованное применение п. 3 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» о запрете привлечения военнослужащего к материальной ответственности за ущерб, причиненный этим военнослужащим вследствие исполнения обязательного для него приказа (распоряжения) командира (начальника), повлекло отмену судебного решения.

Обоснование:

Командир воинской части просил привлечь начальника склада РАВ К. к полной материальной ответственности в размере 688 609 рублей 80 копеек за ущерб, причиненный недостачей на складе имущества службы РАВ. Решением Выборгского гарнизонного военного суда в удовлетворении иска отказано. Основываясь на п. 3 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», суд пришел к выводу, что необходимые условия для привлечения к материальной ответственности отсутствуют. Окружной военный суд признал, что необоснованное применение данной нормы Федерального закона повлекло принятие ошибочного решения. Из материалов дела следовало, что в 2019 году на складе К. была выявлена недостача оптических приборов на сумму 688 609 рублей 80 копеек, что ответчиком не оспаривалось. С учетом объяснений К., что все недостающее имущество в 2014 году на основании устного распоряжения начальника службы РАВ части без документального оформления было отправлено в другую воинскую часть, суд первой инстанции пришел к выводу, что истец не доказал факт причинения ответчиком реального ущерба и его вину. По правилам ст. 56 ГПК РФ обязанность доказывания наличия реального ущерба и вины военнослужащего в его причинении возлагалась на командование, а обстоятельства, исключающие привлечение к материальной ответственности, подлежали доказыванию военнослужащим (ответчиком). Применительно к данному делу истец доказал, что у ответчика имеется недостача имущества. К., в свою очередь, не смогла предоставить оправдательных документов, подтверждающих обоснованность отсутствия у нее на складе имущества на указанную в иске сумму. Не смогла она пояснить и то, в какую именно часть отправлено недостающее имущество, а также дать объяснения, почему с 2014 по 2019 годы она не оформила соответствующие документы. Начальник службы РАВ в суде первой инстанции не допрашивался, а будучи допрошенным судом апелляционной инстанции, пояснил, что в 2014 году действительно отдавал К. устное распоряжение об отправке с ее склада железнодорожным транспортом пришедшего в негодность имущества в другую воинскую часть, дислоцированную в другом регионе страны. Данное распоряжение предусматривало оформление К. необходимых документов на отгрузку, но отправлялось ли имущество, указанное в исковом заявлении, он не знает. После проведенной контрольной группой Министерства обороны РФ в 2019 году проверки он выезжал в указанную воинскую часть с целью установления местонахождения имущества, но обнаружить какие-либо сведения о нем ему не удалось. Доказательства, подтверждающие хотя бы с определенной долей достоверности факт выполнения ответчиком приказа начальника службы РАВ об отправке в 2014 году недостающего имущества в другую часть без оформления необходимых для этого документов, в материалах дела также отсутствовали. При таких данных по делу совокупность установленных обстоятельств не давала оснований для вывода о том, что недостача образовалась в результате исполнения К. обязательного для нее приказа (распоряжения) начальника службы РАВ. Между тем, приведенные в ч. 3 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» обстоятельства, не допускающие привлечения военнослужащих к материальной ответственности за ущерб, причиненный вследствие исполнения приказа командира (начальника) подлежали обязательному установлению и оценке. Каких-либо действий К. по документальному оформлению выдачи со склада указанных в иске предметов установлено не было, о фактической недостаче имущества командование части в известность она не ставила, скрывая тем самым недостачу, чему способствовало формальное проведение внутренних проверок на вверенном ей складе. Поскольку в результате рассмотрения дела было установлено наличие ущерба, вина К. в его причинении, а также причинная связь между ее действиями (бездействием) и причиненным ущербом, то предъявленные к ней исковые требования являлись обоснованными, а освобождение её от материальной ответственности требованиям закона не отвечало. Применив положения ст. 11 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» и признав, что утрата имущества произошла при очевидном попустительстве и при отсутствии контроля за движением материальных ценностей со стороны должностных лиц части, с учетом степени вины ответчика, ее семейного и материального положения окружной военный суд решение отменил и принял новое решение о частичном удовлетворении иска на сумму 300 000 рублей78.

Правовые позиции 1-го Западного окружного военного суда во 2-м полугодии 2022 года

Основной вывод суда:

В силу ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие несут материальную ответственность только за причиненный по их вине ущерб.

Обоснование:

Начальник ФКУ «Северо-Западный центр материально-технического обеспечения Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации» (далее – СЗЦ МТО, Центр) обратился с иском о привлечении бывшего начальника СЗЦ МТО Ш. и командиров подразделений Центра к ограниченной материальной ответственности за ущерб, причиненный непринятием ими мер к предотвращению выплаты премии за добросовестное выполнение служебных обязанностей на общую сумму 275 902 рублей 43 копеек сотрудникам, имеющим специальные звания полиции, получившим неудовлетворительные оценки по физической и огневой подготовке. Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд иск удовлетворил. Окружной военный суд в отношении командиров подразделений решение отменил и в удовлетворении предъявленных к ним требований отказал, признав, что вывод об их виновности в причинении ущерба сделан без учета установленного порядка организации и проведения профессиональной служебной и физической подготовки сотрудников Росгвардии, имеющих специальные звания полиции, и выплаты им премии за добросовестное выполнение служебных обязанностей. В силу ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие несут материальную ответственность за ущерб, причиненный по их вине при исполнении обязанностей военной службы. Положения ч. 3 ст. 4 того же Федерального закона предусматривают ограниченную материальную ответственность в размере причиненного ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной ежемесячной надбавки за выслугу лет, в случаях, когда командиры (начальники) не приняли необходимых мер к предотвращению излишних денежных выплат. Выплата указанной премии лицам, имеющим специальные звания полиции и проходящим службу в Росгвардии, регламентирована чч. 6, 12, 25 ст. 2 Федерального закона «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и пп. 4, 29—36 Порядка обеспечения денежным довольствием лиц, имеющих специальные звания полиции и проходящих службу в войсках национальной гвардии Российской Федерации, а также предоставления им отдельных выплат, утвержденного приказом Росгвардии от 26 сентября 2017 года №406. В силу перечисленных правовых норм премия выплачивается ежемесячно из расчета 25% оклада денежного содержания. Данные выплаты устанавливаются и изменяются приказом руководителя по месту прохождения службы таких сотрудников с указанием оснований и конкретных размеров для каждого сотрудника и выплачиваются с даты, определенной этим приказом, если дата не определена – с даты назначения на должность, а при ее отсутствии – с даты подписания приказа о назначении на должность. На основании приказа руководителя премия не выплачивается в случаях отстранения сотрудника полиции от выполнения служебных обязанностей. Согласно ст. 18 Федерального закона «О полиции», ст. 18, 24, 25 Федерального закона «О войсках национальной гвардии Российской Федерации», пп. 6, 15, 15.2 ч. 1 ст. 12 и п. 4 ч. 4 ст. 33 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» сотрудники, имеющие специальные звания полиции и проходящие службу в Росгвардии, обязаны поддерживать уровень квалификации, необходимый для надлежащего выполнения служебных обязанностей, соответствовать по уровню физической подготовки квалификационным требованиям к замещаемой должности, а также проходить периодическую проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия. Сотрудник, не прошедший проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, проходит внеочередную аттестацию на соответствие замещаемой должности. До вынесения решения о соответствии замещаемой должности такой сотрудник отстраняется от выполнения служебных обязанностей. Порядок организации и проведения профессионально-должностной, командирской и боевой подготовки военнослужащих войск национальной гвардии Российской Федерации, профессиональной служебной и физической подготовки лиц, проходящих службу в войсках национальной гвардии Российской Федерации и имеющих специальные звания полиции (далее – Порядок), утвержден приказом Росгвардии от 18 мая 2020 года № <…>. В соответствии с пп. 3, 4, 14—16, 19—21 данного Порядка периодическая проверка сотрудников, имеющих специальные звания полиции, на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и оружия, осуществляется в ходе проверки, проводимой по решению соответствующего командира воинской части (начальника организации). При этом допускается определение уровня профессиональной подготовленности сотрудников, не принимавших участие в таких проверках по уважительным причинам, по текущим оценкам по учебным предметам за соответствующий период подготовки. С сотрудниками, получившими оценки «неудовлетворительно» по вынесенным на проверку учебным предметам, в течение двух месяцев после завершения проверки непосредственными командирами (начальниками) организуются дополнительные занятия. По истечении этого срока проведения дополнительных занятий приказом командира воинской части (начальника организации), в которой сотрудники проходят службу, организуются контрольные занятия по учебным предметам, по которым данным сотрудникам выставлены оценки «неудовлетворительно». Сотрудники, не прошедшие повторную проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, до вынесения по результатам внеочередной аттестации решения о соответствии замещаемой должности в войсках национальной гвардии временно отстраняются от выполнения служебных обязанностей. Приказ о таком отстранении издается командирами (начальниками), уполномоченными назначать на должности соответствующих сотрудников, имеющих специальные звания полиции, на основании рапорта их прямого или непосредственного начальника, содержащего ходатайство о временном отстранении, в течение суток с момента непрохождения ими указанных повторных контрольных занятий. Аналогичные положения содержатся в пп. 2.2, 3.1, 4, 7.1, 11, 12.1, 14 Порядка временного отстранения лиц, проходящих службу в войсках национальной гвардии Российской Федерации и имеющих специальные звания полиции, от выполнения служебных обязанностей, утвержденного приказом Росгвардии от 31 июля 2017 года №240, а также в письме Главного управления подготовки войск Росгвардии от 3 июня 2020 года №13/1495. Таким образом, сотрудникам, имеющим специальные звания полиции, на основании приказов соответствующих командиров (начальников) выплата премии за добросовестное выполнение служебных обязанностей должна прекращаться с момента временного отстранения от выполнения служебных обязанностей после непрохождения повторной проверки на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, но не позднее двух месяцев со дня первоначальной неудовлетворительной проверки. Премия, выплаченная после указанного срока сотрудникам, получившим в ходе проверки на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и оружия, неудовлетворительные оценки, является излишней денежной выплатой и в силу ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих» образует прямой действительный ущерб государству. Как следует из распоряжения Росгвардии от 29 сентября 2020 года №1/1312-р и указаний Главного управления подготовки войск (сил) Росгвардии от 2 октября 2020 года №13/2836, командирам воинских частей (начальникам организаций) предписывалось организовать проведение итоговой проверки за 2020 год в виде контрольных занятий с учетом введенных дополнительных мер по профилактике короновирусной инфекции. В связи с этим допускалась возможность выставления сотрудникам, имеющим специальные звания полиции, итоговых оценок по текущим результатам подготовки. Во исполнение этих предписаний являвшийся начальником СЗЦ МТО Ш. приказом от 20 ноября 2020 года №121 назначил проведение итоговой проверки с 23 по 27 ноября 2020 года, утвердил расписание занятий и персональный состав проверочной комиссии. Контроль над выполнением этого приказа и обязанности председателя данной комиссии Ш. возложил на себя. Судом установлено, что выставление сотрудникам СЗЦ МТО, имеющим специальные звания полиции, итоговых оценок производилось по текущим результатам подготовки, а результаты были отражены в сводной ведомости от 27 ноября 2020 года. Приказом от 14 января 2021 года №1 начальник СЗЦ МТО Ш. установил сотрудникам, имеющим специальные звания полиции, с 1 января 2021 года премию за добросовестное выполнение служебных обязанностей, выплата которой по истечении двухмесячного срока со дня первоначальной неудовлетворительной итоговой проверки, вопреки перечисленным правовым нормам, не прекращалась. Из расчетных ведомостей и платежных поручений следовало, что СЗЦ МТО с 28 января по 31 мая 2021 года неправомерно выплатил указанную премию на общую сумму 275 902 рублей 43 копеек сотрудникам полиции, имеющим неудовлетворительные итоговые оценки по текущим результатам подготовки, которые проходят службу в различных подразделениях Центра под руководством следующих ответчиков:

З. – 6 351 рублей 28 копеек;

К. – 66556 рублей 68 копеек;

К. – 34 618 рублей 48 копеек;

О. – 65723 рублей 77 копеек;

Р. – 32 109 рублей 35 копеек;

Р. – 70542 рубля 87 копеек.

Удовлетворяя иск, суд посчитал указанных командиров подразделений Центра виновными в причинении ущерба, поскольку они с подчиненными сотрудниками полиции, получившими неудовлетворительные оценки, в течение двух месяцев после завершения проверки дополнительных занятий не проводили и рапорты об их временном отстранении от служебных обязанностей не подавали. Излишние выплаты в подразделениях К., О. и Р., превышающие величину их ограниченной материальной ответственности, взысканы судом с начальника СЗЦ МТО и его заместителя (в равных частях по 18 854 рубля 71 копейку), так как они не контролировали дополнительные занятия и не организовали повторную проверку. Вместе с тем в силу приказов Росгвардии от 31 июля 2017 года №240, от 26 сентября 2017 года №406 и от 18 мая 2020 года № <…> временное отстранение от служебных обязанностей и прекращение выплаты премии производятся лишь после получения неудовлетворительных оценок по результатам повторных контрольных занятий и повторной проверки на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и оружия. Назначение таких контрольных занятий и повторной проверки осуществляется командиром воинской части (начальником организации) самостоятельно без напоминаний от сотрудников полиции, получивших неудовлетворительные оценки, или их прямых (непосредственных) начальников. Каждое из перечисленных мероприятий (контрольные занятия, повторная проверка, временное отстранение и прекращение выплаты премии) осуществляется на основании приказов, издание которых в отношении сотрудников полиции СЗЦ МТО отнесено к компетенции начальника Центра. В соответствии со ст. 39—44 Устава внутренней службы Вооруженных сил РФ, командир (начальник) перед отдачей приказа (приказания) обязан всесторонне оценить обстановку и предусмотреть меры по обеспечению его выполнения. Командир (начальник) несет ответственность за отданный приказ (приказание), за соответствие его содержания требованиям действующих федеральных законов, общевоинских уставов и приказов вышестоящих командиров (начальников), а также за его последствия. Начальник СЗЦ МТО Ш., возглавлявший проверочную комиссию и лично контролировавший исполнение своего приказа о проведении итоговой проверки за 2020 год, единолично подписал 27 ноября 2020 года сводную ведомость с итоговыми оценками, которые были выставлены сотрудникам полиции без проведения проверочных мероприятий – по текущим результатам подготовки. Достоверно зная о сотрудниках полиции, получивших неудовлетворительные оценки по огневой и физической подготовке, Ш. приказом установил им премию за добросовестное выполнение служебных обязанностей с 1 января 2021 года. Тем не менее, данный ответчик, имея необходимые полномочия, вопреки перечисленным правовым актам не издавал приказы о проведении контрольных занятий и повторной проверки с такими сотрудниками полиции, об их временном отстранении от служебных обязанностей и, как следствие, о прекращении выплаты им указанной премии. При таких условиях Ш. отвечает за непринятие мер по прекращению с 27 января 2021 года выплаты премии сотрудникам полиции, имевшим неудовлетворительные оценки по огневой и физической подготовке, так как между его бездействием и излишними выплатами имеется прямая причинно-следственная связь. В силу ч. 3 ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» за этот ущерб Ш. несет ограниченную материальную ответственность в размере, не превышающем одного оклада месячного денежного содержания и ежемесячной надбавки за выслугу лет. Оценивая виновность в причинении ущерба остальных ответчиков, подавших апелляционные жалобы, окружной военный суд учел, что по смыслу пп. 19—21 Порядка, утвержденного приказом Росгвардии от 18 мая 2020 года № <…>, прямые (непосредственные) начальники подают рапорты о временном отстранении от служебных обязанностей после получения сотрудниками полиции неудовлетворительных оценок по огневой и физической подготовке по результатам повторных контрольных занятий и повторной проверки. Данный ведомственный нормативно-правовой акт, регламентирующий процедуру определения уровня подготовленности сотрудников Росгвардии, имеющих специальные звания полиции, поступил в Центр 15 июля 2020 года. Несмотря на то, что до начала итоговой проверки оставалось более четырех месяцев, начальник СЗЦ МТО Ш. не вносил изменения в функциональные обязанности остальных ответчиков и не давал им какие-либо поручения, связанные с проведением нового порядка проверки сотрудников полиции. При этом К., К., К. и Р. с указанным приказом, содержащим информацию ограниченного доступа, ознакомлены не были. Доказательств того, что итоговые оценки, содержащиеся в подписанной начальником СЗЦ МТО сводной ведомости от 27 ноября 2020 года, доводились до ответчиков К., К., К., О., Р., Р. либо подчиненных им сотрудников полиции, получивших неудовлетворительные оценки по огневой и физической подготовке, также не представлено. Впоследствии начальником СЗЦ МТО обязательный для таких случаев приказ об организации контрольных занятий не издавался, в связи с чем повторная проверка сотрудников полиции Центра, получивших неудовлетворительные оценки, не назначалась и не проводилась. Сведений о том, что указанные мероприятия не совершены из-за невыполнения обязанностей ответчиками К., К., К., О., Р. и Р., не имеется. Следовательно, у перечисленных ответчиков не было предусмотренных п. 4 ч. 4 ст. 33 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 30 ноября 2011 года №342-ФЗ оснований для подачи рапортов о временном отстранении от служебных обязанностей. При таких обстоятельствах вопреки требованиям ст. 56 ГПК РФ вина указанных ответчиков в непринятии мер по прекращению с 27 января 2020 года выплаты премии сотрудникам полиции, получившим неудовлетворительные оценки по огневой и физической подготовке, истцом не доказана. Поскольку основания для привлечения командиров подразделений к материальной ответственности, установленные ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», отсутствовали, окружной военный суд в удовлетворении предъявленных к ним требований отказал, взыскав с бывшего начальника Центра Ш. в счет возмещения ущерба 18 854 рубля 71 копейку на основании ч.3 ст.196 ГПК РФ в пределах заявленного иска.