Магия воды

Сергей Котов

Магия воды

Пролог

Тот день, вопреки всем ожиданиям, не остался в памяти. Он просто затерялся в бездне времени, среди странных снов и мимолетных видений. Ей только что исполнилось пять. Во дворце отшумели-отыграли шуты; разъехались гости, она разобрала принесенные дары в своем покое. Как обычно – множество кукол и пупсов. Ни одной книжки, словно младшая принцесса была рождена только для развлечений.

Вечером она будто услышала зов, и откликнулась на него. Это вышло совершенно естественно – точно так же ее звали няньки обедать, когда она заигрывалась в саду. Уже стемнело; сентябрьская ночь вышла влажной и по-летнему теплой. Немного пахло отгремевшей вдалеке грозой. Она шла по лунной дорожке среди темных стволов деревьев, а листья нашептывали ей древние тайны на забытых языках. Няньки проспали, охранники, как на грех – отвернулись. Сторожевые элементали были взбудоражены полной луной, и не сдержали цепь.

В лесу было как-то по-домашнему уютно. Мерцали светляки и блуждающие огоньки, как на болотах. Она почему-то захотела поговорить с одним из них, самым ярким, переливчатым, похожим на кусочек радуги с весеннего неба.

Деревья становились все выше, и медленно закрыли и звезды, и луну. Она вышла на берег лесного озера. Странно, но на островах посреди безбрежного океана, где лежала Империя, принадлежащая ее родителям, озер было совсем мало. Только в кратерах вулканов встречались пугающие кислотные водоемы. А тут – лес, и настоящее озеро: настолько большое, что противоположный берег едва виднеется. Как будто она вовсе и не в Островной Империи, а где-нибудь в Озерном Королевстве, далеко на севере.

По глади озера, как по звездному небу, к берегу подплыла пустая лодка, и деликатно ткнулась носом в дерн. Принцесса Анна улыбнулась, и ступила на шаткую палубу. Лодка тут же отчалила, развернулась, и ходко пошла вперед, оставляя стеклянистый кильватерный след, искрящийся зелеными сполохами водорослей, совсем как на море.

Переход был недолгим; Луна не успела сдвинуться даже на сантиметр. И вот перед ней – крутая скала, уходящая куда-то наверх, на головокружительную высоту. В сером камне щербятся древние стертые ступени. Лодка с легким стуком ткнулась в небольшую гранитную площадку у подножия лестницы. Анна спустилась на берег, и, весело улыбаясь, припустила наверх. В этом возрасте усталости совсем не чувствуешь – особенно когда впереди настоящая тайна.

И все-таки, добравшись до верха, она порядком запыхалась. Но оно того стоило: ее глазам предстала хрустальная ротонда, которая в свете звезд и Луны выглядела порталом во многие иные измерения. А, возможно, она и была им. В центре ротонды, на хрустальном троне сидела пожилая женщина. Ее лицо было покрыто сетью морщин, которые не мог скрыть даже полуночный сумрак. Но глаза блестели живым умом и холодной, молодой решимостью. Женщина была одета в истлевшее платье всех цветов радуги. Традиционный свадебный наряд в Островной Империи.

– Приветствую тебя, королева Анна, – голос пожилой женщины в свадебном платье звучал как журчание весеннего ручейка, – стихия воды – твоя стихия. Ты – следующий Великий Магистр.

– Я принцесса, – улыбнулась Анна, – к тому же, младшая. Так что королевой вряд ли стану, – она подошла к женщине ближе, и спросила с детской непосредственностью, – а вы кто? И почему на вас свадебное платье? Вы выходите замуж?

Женщина рассмеялась.

– Я – Великий магистр стихии воды. Но мое время уходит, и я нашла преемника. Подойди ближе, у меня для тебя есть подарок.

По какой-то причине Анна совершенно не боялась. Она подошла вплотную к старой женщине. От нее пахло морем: просоленными досками, водорослями и рыбой. И совсем немного – лежалой материей, древними шелками, совсем как в хранилище боевых стягов в замке ее отца.

– Возьми этот перстень, – женщина протянула Анне кольцо со скромным голубым камнем, – и никогда не снимай его. Помни: его видишь только ты. Никто другой не в состоянии разглядеть его на твоей руке. Это – знак твоего достоинства как Великого Магистра. Придет время – и он раскроет тебе все свои тайны. Береги его, как свою жизнь – ведь он способен приносить магию Воды туда, где ее отродясь не было. Перстень спасет тебе жизнь даже в Костных Мирах.

Анна протянула ладошку, и кольцо упало ей на руку. Странно – но оно оказалось совсем маленьким, как раз под ее детский пальчик. Она надела подарок, и с улыбкой посмотрела на женщину. С той происходило что-то странное: она начала стремительно молодеть. Минута – другая, и перед ней сидела молодая, ослепительно красивая девушка в новеньком подвенечном платье.

– А почему вы в таком платье? – Повторила вопрос Анна, – вы идете на свадьбу?

– Это знак давнего предательства, – грустно улыбнулась красавица, – весь мой путь как магистра оказался очень грустным из-за этого; засухи, ураганы цунами… я не смогла хорошо сдерживать свою стихию, хотя и старалась, как могла. Потому что у меня было раненое сердце.

– Это очень грустно, – пробормотала Анна, опустив уголки губ, – но что же теперь делать мне?

– Иди своим путем, юная королева, – голос красавицы начал слабеть; Анна с удивлением обнаружила, что ее фигура теряет плотность, медленно растворяясь в лунном свете, а голос превращается в шепот, – будь сильнее любого предательства. Береги свое сердце. В нужный момент, когда надежды почти не будет – ты вспомнишь обо мне. С этого начнется твой путь как Великого Магистра стихии воды. Ты должна стать сильнее меня.

– Ладно, – кивнула Анна, примеряя колечко на безымянный палец, – спасибо, колечко очень красивое.

Красавица улыбнулась в последний раз, и растворилась в ночном воздухе.

– Мне теперь обратно идти? – Растерянно спросила Анна. Вдруг подул холодный ветерок, и на вершине скалы стало неуютно, – ладно, пойду тогда. Спасибо еще раз, добрая волшебница!

В тот вечер Анна вернулась в замок, и до утра спокойно проспала на своей постели. Постепенно она забыла, что носит незаметное колечко на одном из пальцев. Оно словно бы слилось с ней, стало ее частью. Та памятная ночь после дня рождения тоже затерлась в памяти. И только когда ей было восемь, гувернантка, преподававшая ей основы магии, заметила в Анне задатки стихийного мага воды. О чем немедленно доложила ее отцу. Тот, конечно же, немедленно засекретил эту информацию, а девочку стали учить, как правильно скрывать свои магические наклонности. Потому что магическая академия, по мнению ее родителей – не место для юных принцесс. Принцессы должны удачно выходить замуж, и рожать наследников. И наслаждаться жизнью при этом. Очень много лет, пока взрослела, Анна была совершенно согласна с родителями.

Глава 1. Предчувствие

Больше всего на свете Анна не любила ложь, и чувствовала ее за версту. Презентация, которую она только что получила на почту, буквально сочилась ложью. Она даже растерянно потерла полированную поверхность стола под монитором рабочего «Мака» – не накапало ли? Ложь приводила ее в ярость. Вот только ярость эта проявлялась совсем не так, как у большинства людей. Она никогда не орала, не срывалась на подчиненных, и вообще – не повышала голос даже на самых тяжелых собраниях. В ярости, она тихо улыбалась своим мыслям и планам, представляя, как именно раскатает лжецов в блин.

Она нажала кнопку интеркома.

– Анна Александровна? – Саша, ее пи—эй, личный помощник, ответил сразу.

– Саша, свяжись, пожалуйста, с секретарями фиников и стратегов. Нужно передвинуть конф—совещание на полчаса. И перешли всем участникам обновленный отчет «Прайсов». Я сбросила тебе на ящик.

– Будет сделано! – Саша, как верный оруженосец, был особенно исполнителен в такие минуты. Более умный, чем обычно бывают даже самые дорогие пи—эй, он, тем не менее явно наслаждался своей ролью. Бывают такие люди, чье предназначение – служить. Их мало, их надо особенно ценить.

Она в тайне от всех заказала повторный аудит, который выявил минимум трехкратное завышение запасов на месторождении, лицензию на которое они приобрели два года назад. Финансисты готовились к повторному размещению акций и пытались натянуть сову на глобус в расчете на очень щедрые бонусы. Конечно, рано или поздно обман бы вскрылся, последовали бы увольнения, и потеря репутации на рынке. Но, по ее расчетам в случае успеха размер бонусов был бы таким, что топам финансового департамента можно было бы обойтись без работы до конца жизни. «Надо будет переговорить с кадрами, – Анна сделала мысленную пометку, – я слишком доверилась им в вопросе мотивации персонала». План финансистов имел все шансы на успешную реализацию: она была слишком увлечена судебным процессом в Высоком суде Лондона. Миноритарии наняли одну из лучших юридических фирм Туманного Альбиона, и сражаться с ними было очень увлекательно. Но из-за ковидной заразы все биржевые планы пришлось отложить минимум на год. Теперь на них давили условия лицензионных соглашений: нужно было начинать добычу и запускать горно—обогатительный комбинат, но с производством что-то не заладилось. Финалисты обвиняли подрядчиков и геологов. Акционер был склонен им доверять. Эта задержка и бесконечная переписка с руганью и угрозами между финансовым департаментом и производственниками привлекли ее внимание. И Анна почуяла ложь.

Менее опытный управленец, получив на руки безусловные доказательства нечистоплотности, мог вывалить их на акционера прямо во время ближайшего совещания, наслаждаясь победой и смятением оппонентов. Но она поступила гораздо мудрее. Дала полчаса на ознакомление топам финдепа. Мысленно она улыбалась, представляя себе, как они бегают сейчас у себя, в загородных домах, хватаясь за трубки, пытаясь устроить внутренний конференц—звонок, чтобы разработать хоть какую-то стратегию реагирования. Все департаменты, кроме производства и юридического, продолжали сидеть на удаленке, и это давало ей преимущество.

Раздался звонок, которого она ждала. Она подняла трубку, не выводя разговор на громкую связь.

– Аня, что за ерунду ты сейчас выслала? – Звонил Акционер; он находился совсем рядом, в своем офисе. Переболев ковидом еще в апреле, после возвращения из Англии, он регулярно проверял статус своего иммунитета, и не особо боялся заразиться повторно. При этом он очень ценил сотрудников, которые вынуждены отказаться от удаленки, – зайди, пожалуйста, обсудим!

Людмила, помощник шефа, приветливо ей улыбнулась, и кивнула на полуоткрытую дверь кабинета. Анна улыбнулась в ответ.

Кабинет был оборудован еще в те давние времена, когда шеф увлекался минимализмом. Там не было ничего, кроме прозрачного стола на стальных полированных ножках, стульев из прозрачного пластика, да пары бетонных книжных полок, которые сливались с серыми стенами. Предпочтения шефа успели измениться: в новом лондонском офисе у него был классический кабинет, однако по каким-то причинам здесь, в Москве, все оставалось по-прежнему.

– Привет, – шеф поднялся из-за стола, и протянул было ей руку для пожатия, но потом стушевался, и опустил ладонь, – старые привычки, – пробормотал он, – как нас эта зараза перевоспитывает, а? Ну, рассказывай, как мы докатились до такой жизни.

– Искушение, шеф, – она ответила, занимая место на другом конце стола, – мы допустили ошибку, создали уровень искушения, который оказался слишком большим.

– Блин. Ну взрослые люди же все! Ежику ясно, что на таких позициях искушения будут! И что теперь? Чуть больше ответственности – и все?

– Выходит так, шеф, – согласилась Анна.

– Но вот ты, например, – шеф буравил ее взглядом льдистых серых глаз, – на тебя доносили уже раз десять. И каждый раз в результате страдали доносчики. Что это значит, а?

– Что, шеф? – Она попыталась изобразить искреннюю заинтересованность, но не смогла (да и не захотела) сдержать озорную улыбку.

– Это значит, что ты или дофига умная, или реально никогда не пыталась меня кинуть. А, может, и то и другое сразу.

– Спасибо, шеф.

– Ладно, – он махнул ладонью, – считай, похвалил. Давай теперь думать, что делать будем. Увольнять этих гавриков?

– Не получится пока, шеф, – Анна вздохнула, – акции просядут, а нам сейчас это вообще не надо – готовим залог под новый кредит.

– И что мне теперь, терпеть, улыбаться, и глядеть им в глаза на каждом совещании? Зная, как они меня кинуть пытались?

– Лишаем годового бонуса, и заставляем рвать задницу над новым планом. Пускай отрабатывают в надежде на прощение, почти забесплатно, – Анна хищно улыбнулась, – а после годового собрания, следующей весной, выкидываем на помойку. Как раз за это время кого-нибудь достойного присмотрим.

Шеф прищурился, почесал бритую голову, потрогал густую бороду.

– Страшный вы человек, Анна Александровна, – наконец, сказал он, глядя ей в глаза и улыбаясь.

– А я не человек, – пожала плечами Анна, – я – акула. Потому меня и держите в своем аквариуме.

Шеф рассмеялся.

– Верно, верно, – сказал он, и добавил, – ну что, время? Успеешь дойти до кабинета до начала совещания?

– Без проблем, шеф, – она поднялась, кивнула, и вышла из кабинета, гордо подняв голову.

На совещании ей говорить почти не пришлось. Шеф бушевал. С неприкрытой радостью он изливал всю накопившуюся за время болезни и карантина ярость. Удивительно, но за полчаса финансисты даже умудрились построить что-то вроде линии защиты. Ссылались на старые геологические данные, еще советских времен, полученные от государства в нагрузку к лицензии. Шеф построил разговор так, чтобы у горе—мошенников сложилось полное впечатление, что эта их защита сработала, и только поэтому они остаются в компании, заслуживать прощение. Без годовых бонусов, разумеется.

Перед тем, как отрубить видеосвязь, она мило улыбнулась коллегам, и мельком взглянула на каждого. Финдир: уверен в себе, улыбается. Сидит где-то возле своего дома (на веранде?) на заднем плане носятся дети. Наверно думает, что сумел вывернуться из хитрой ловушки. Его зам: у себя в кабинете. Серьезен. Улыбки нет и следа. Хмурится, и глядит на нее. Что-то чует? Анне всегда казалось, что зам умнее начальника, и скрывает свои истинные способности. Надо присмотреться внимательнее. На стене его кабинета – большой семейный портрет, зам, его жена, и двое детишек. Глава департамента: сидит где-то в потемках, что за помещение – не разобрать. Выражение лица – тоже. Похоже, одета в домашний халат. Но на заднем плане тоже шум, характерный для дома, полного жильцов: смех, детские крики…

Анна вышла из конференции, и вздохнула. Осмотрела свой рабочий кабинет. Добротная дорогая мебель светлых тонов, огромный книжный шкаф (и все книги она действительно прочитала!), стеллаж с подарками от коллег и друзей: тут и странные скульптуры, и квадрокоптеры, и таинственные маски, привезенные кем-то из Африки. Стена с ее дипломами и сертификатами (тут было чем гордиться). Пара картин на стенах. Современные художники. Работы она подбирала сама, когда увлекалась искусством. На одной – просто цветные пятна и мазки. Они вызывали у нее какие-то глубокие ассоциации: глядя на них, ей чудился запах моря, солнечное утро на отдаленных островах, много теплой воды. На другой – средневековый замок на скале, на фоне грозового неба. Среди полыхающих молний – стремительный силуэт дракона. А на вершине самой высокой башни – едва различимая женская фигурка в белом. Коллеги, которые хоть малость разбирались в искусстве, бывали удивлены и озадачены таким сочетанием: серьезная работа и пошлая коммерческая картинка.

«Неужели это и есть я? – Подумала Анна, словно посмотрев на себя со стороны, – пошлые знаки внимания, да непроявленные мечты…»

Она боялась признаться самой себе, что вид чужих счастливых семейств действовал на нее все более тягостно. Анна не хотела становиться желчным мизантропом, и где-то в глубине души все еще наивно верила в то, что у нее еще есть шанс на нормальную семью и настоящие чувства. Но, конечно, ее острый ум не давал этой вере сколько-нибудь шансов.

Для нее не было проблемой завести семью «для галочки». На пути даже попадались два—три подходящих кандидата. Наверно, она бы даже смогла родить детей, и при этом не потерять своего положения в корпорации. Но каждый раз что-то ее останавливало, какая-то подсердечная роковая тоска. Словно она давно и безнадежно искала что-то давно потерянное, но бесконечно ценное.

«А, плевать! – Подумала она, силой возвращая себя в обычное приподнятое настроение, – я – победитель! Это сейчас главное! Поехали—ка прокатимся!»

– Саша, Виталик на месте? – Она нажала кнопку на интеркоме.

– Да, Анна Александровна, в гараже, ожидает вас, – мгновенно ответил Саша, – я позволил себе предположить, что после совещания вам захочется прокатиться.

«Хороший мальчик!» – Улыбнувшись, подумала она про себя, но вслух сказала:

– Отлично. Я выхожу.

Анна собрала сумочку, еще раз оглядела свой рабочий кабинет. «О чем тоскую? – Подумала она, – крутое же место! И картины крутые! И вообще, я – молодец!» На выходе она кивнула Саше, который вежливо поднялся в своей выгородке. Он улыбнулся в ответ. Кажется, вполне искренне. «Хороший парень. Пробудет со мной следующие пару лет – продвину на управленца, – подумала она».

Виталик, ее водитель, обладал другим бесценным достоинством. Он был молчалив. Увидев, как начальница вышла из лифта, он подошел к авто, и открыл пассажирскую дверь.

Анна нырнула в комфортабельное нутро корпоративной машины. В груди росло странное чувство: как будто вот-вот должно случиться нечто волшебное. Она знала, что это чувство обманчиво, это ощущение скорого чуда приходило к ней не так уж редко, но каждый раз ничего экстраординарного не происходило. Но ей все равно нравилось это настроение. Будучи в нем, она принимала самые лучшие управленческие решения, придумывала, как структурировать самые сложные сделки, или решить какую-то серьезную проблему на пути нового проекта, за которым акционер наблюдал лично.

– Поехали на набережную, – велела она. Виталик кивнул, и тронул автомобиль.

На город опускались сумерки. Июльская жара ненадолго отступила, по небу катились тяжелые облака. Дух прохладный ветерок. Не исключено, что польет дождь, но Анна была этому только рада. Она необъяснимо любила воду, в любом ее проявлении.

Водитель припарковался на набережной, на территории Лужников. Разумеется, у нее был пропуск – добыть его, чтобы беспрепятственно проезжать к любимому месту прогулок оказалось не так уж сложно.

Народу было совсем мало: в основном спортивная молодежь, задержавшаяся на тренировках. Анна шла вдоль ограждения, радуясь чувству подступающего волшебства. Она знала, что прогулка закончится как обычно – она пройдет пару километров пешком, потом вернется через парк. Нырнет в салон машины. Доедет до дома. Приготовит теплую ванну. Возможно, позволит себе грамм пятьдесят хорошего коньяка. Все это время волшебное предчувствие будет медленно гаснуть, и на границе сна покинет ее совсем.

Но пока этого не случилось, она наслаждалась каждой минутой. Анна дошла до любимого места на набережной, небольшого причала для лодок. Тут можно было спуститься к самой воде по гранитным ступеням. Она скинула туфли, и вышла на последнюю площадку, которую захлестывали волны, если рядом проходил катер или корабль. Но сегодня на реке было удивительное затишье. Даже вездесущие прогулочные теплоходики куда-то попрятались. Возможно, было просто слишком поздно – сумерки медленно, но неуклонно уступали место летней ночи.

Любая река – это место силы. Анна никогда не сомневалась в этом. Волшебное место, способное забрать с собой, увести за таинственный поворот, к новым землям. Даже когда просто плывешь по реке ярким солнечным днем, город выглядит совсем не так, как на суше. Неожиданные ракурсы, нелинейное пространство совершенно меняли восприятие. Что уж говорить о таинственных ночных водах!

Корабль появился в поле зрения неожиданно. Никакого тарахтения двигателей, и вообще никакого постороннего шума. Он был похож на фантом, который вдруг материализовался над темными водами. Этот корабль был необычным: Анна отчетливо разглядела, что его корпус сделан из полированного деревянного бруса. И в целом он походил на парусник, если бы его вдруг надумал сделать современный дизайнер, который всю жизнь занимался роскошными яхтами. Однако, никаких парусов над палубой не наблюдалось. Только надстройка и капитанский мостик, уютно освещенные теплым желтым светом. Такой же свет горел в круглых иллюминаторах, отливающих латунью в скудном свете береговых фонарей.

По-прежнему бесшумно, корабль подходил все ближе. Начал разворот, прошелся перед ней, демонстрируя роскошный борт, на котором странной золоченой вязью было написано его название. Буквы Анна не разобрала, хотя они показались ей смутно знакомыми. За кормой корабля был огромный флаг, который слабо трепетал на легком прохладном ветерке. Изображение на флаге разглядеть было невозможно, слишком темно. Но это явно был не российский триколор.

Анна оглянулась. Крошечный причал был совершенно пустым. Ни души не стояло и на берегу, вдоль ограждения. Конечно, это было очень странно. «Неужели все-таки дождалась?» – Подумала она с трепетом, и не смогла сдержать улыбку.

Корабль оказался огромным. Его деревянный борт вздымался на высоту пятиэтажного дома, не меньше. Он остановился метрах в трех от причала. Должно быть, ближе подойти не позволяла осадка.

Анна хотела крикнуть, или помахать рукой, чтобы привлечь внимание тех, кто на борту, но в это время прямо напротив нее открылся большой квадратный люк. Люк медленно опускался; она немного отошла от края, и не зря – одной стороной люк лег прямо возле ее ног, сформировав что-то вроде мостика, по которому можно было пройти на борт.

Ее встречали. Две фигуры в вычурных одеяниях вышли из проема, скудно освещенного латунными канделябрами. Спустившись по «мостику», двое мужчин подошли к ней вплотную, после чего синхронно опустились на колени.

– Рады приветствовать, Ваше Величество! – Не поднимая головы сказал тот, что слева, – добро пожаловать на борт!

Глава 2. Бал Середины Лета

Дорога туда всегда была легче, чем обратно. Вместе с памятью, она обычно как будто сбрасывала груз ответственности, легко возвращаясь к роли офисной акулы. Да, ее решения могли стоить сотен миллионов долларов, но, по крайней мере, не людских жизней. На пути обратно память возвращалась рывком, сразу – но, тем не менее, процесс этот был довольно болезненным. Как взрыв.

Только что она стояла на баке, и глядела на рассекаемые форштевнем воды, стараясь не думать, не анализировать – а просто наслаждаться ощущением сбывшегося чуда. Вокруг плыли огни ночной Москвы. И вот, за излучиной, мягкое городское сияние перекинулось в Звездную Радугу, что накрывала Остров Драконьего замка, ее столицу, лишь раз в году.

Анна вспомнила все. Холодный ужас момента проклятия, когда ее мужа, Алого Короля, стерли из реальности за совершенные злодеяния. Помнила собрание Всемировой ложи двенадцати магов, и суд.

Ее не могли лишить права на королевство. Не было таких законов. Она не совершала злодеяний, противных человеческой природе; не была она и пособником. Просто тихая молодая женщина из благороднейшей фамилии, счастливая мать. Властный муж вызывал в ней восхищение, которое вот—вот могло перейти в более глубокое чувство. Поэтому ей было особенно тяжело на суде – глядеть и слушать многочисленные свидетельства его леденящих кровь злодеяний.

С ней он был совсем другим. Любил угадывать ее капризы. Оберегал от невзгод. Рассказывал романтичные истории, мечтал под звездным небом… Странно – о чем может мечтать король богатой и успешной страны? А вот, у него мечты были. О новых мирах, построенных на принципах, не предполагающих жестокости. О вечном познании. О мудрости Извечного Дракона.

Все это было ненастоящим. Кроме сына, которого она ему принесла.

Арти… Артур. Ее плоть от плоти, ее смысл жизни. Первенец, самый любимый, самый дорогой. Ребенок, оставшийся единственным.

По приговору Всемировой ложи ее права на королевство признали неоспоримыми. Но сын злодея был так же признан угрозой. Ни один суд в мире не имел право вынести смертный приговор невинному ребенку – поэтому ее сына приговорили к изгнанию. Оставив, по обыкновению, Магическую Оговорку. Это «право на апелляцию» к судьбе, без которого не обходился ни один действительный приговор в ее мире. Сын мог вернуться домой, и вступить в права, только если его сможет найти слепое любящее сердце матери…

Анна думала, что не переживет вечер прощания. Арти еще не исполнилось трех; он не понимал, что происходит. Ее уверили только, что ребенок не погибнет сразу, оказавшись в чужом мире. Ему будут назначены опекуны, которые постараются из него воспитать достойного человека.

Приставам пришлось применить силу, чтобы отобрать ребенка у матери. Когда ей выкручивали руки, она потеряла сознание. Возможно, это было к лучшему – потому что к тому моменту она уже была готова отдать приказ атаковать своим стражникам. Со всеми вытекающими последствиями.