Аквариум

Хозяева этого мира судорожно искали нас с Настей.

И не просто искали. Взгляды звали к себе, притягивали, словно магнит, ломая волю. Вдруг захотелось рвануть со всей дури к ним, пасть на колени и закричать во всю глотку: "Вот мы! Здесь! Делайте с нами, что хотите! С радостью примем великую волю Богов!"

Месяц назад может и прокатило бы. Но не сейчас. Держаться было тяжело, но вполне возможно.

– Закрываемся! – метнул я мысль Насте на самом низком, возможном для нас диапазоне. – Закрываемся наглухо и бежим!

Закрылись. Побежали.

В этот раз маршрут был проложен нами немного по-другому. До упора по Елисейской, потом пересечь проспект Калинина и по Подольской вдоль больницы Боткина добраться до Старо-Вокзальной. И уже по ней рвануть прямиком к Реке, а точнее к улице Старо-Садовой. Она широченная, деревьев мало и ведет как раз к набережной.

Примерно четырнадцать километров. Три часа быстрой ходьбы. По зеленым, шумным улицам, под голубым летним небом.

Ну а сколько часов бега с препятствиями займут эти четырнадцать километров здесь, в сером полумраке, наполненном жуткими созданиями и их еще более жуткими Хозяевами, сказать было пока сложно. Больше трех точно. Это мы с Настей поняли почти сразу. Пробежать спокойно получилось от силы метров триста, так как потом впереди замаячили мерзкие баобабы, с которых тут же начали десантироваться Косяки. Не один, не два, а сразу все. Словно по свистку. Хорошо, что на Елисейской баобабов было мало, эти, наверное, единственные, штук шесть, и стояли они плотной группой. Бежали бы по проспекту Юных Комсомольцев, где ряды стволов уходили в бесконечность, было бы вообще не айс. А тут – всего каких-то четыре десятка коконов со свистом летели нам на головы. Делов-то, епта!

Я скомандовал Насте ускориться, и она пулей проскочила под огромными деревьями и заняла позицию за пыльной машиной, стоявшей метрах в двадцати от крайнего дерева. Быстро. Очень быстро. Ни один кокон еще не успел коснуться земли, а она уже высунулась из-за капота с оружием наготове. Я же, наоборот, немного притормозил, закинул автомат за спину и начал встречать вылезающих из своих одежд Косяков размашистыми и сильными ударами топора.

Шлепок спеленатого тела о землю, взмахи кос, разрывающих плотную поверхность куколки, оскаленная зубастая пасть, и мой тяжелый топор, врубающийся в эту пасть и проходящий ее насквозь. Визг, желтые брызги, я, не останавливая движения, разворачиваюсь и всаживаю топор в лоб следующего подарка небес. Треск, снова брызги, топор разваливает голову надвое, еще разворот, следующий Косяк, новый удар топора, потом еще и еще. Камиль Сен Санс. Пляска смерти… Мой грациозный танец оборвался примерно на десятом Косяке, который успел полностью освободиться и выпрямиться, вскинув косы для атаки. Вместо головы топор глубоко вонзился в его мощную грудную клетку и застрял. Тварь заверещала и попыталась крест-накрест срубить мне голову своими костяными руками. Я пригнулся, чуть не сломав шею, косы царапнули верхушку шлема. Провернул рукоятку топора с насаженным на него Косяком в ладонях, развернулся и, как лесоруб расправляющийся с упрямым пнем, не расколовшимся с первого удара, со всей силы ударил обухом в асфальт. Пень хрюкнул и обмяк, из горбатой спины показалось лезвие топора, застрявшего теперь совсем наглухо. За это время остальные успели завершить десантирование и уже бежали ко мне со всех сторон. Я слышал грохот автомата Насти, но она отстреливала только тех, кто был далеко, боялась попасть в меня. Я поднял топор с мертвой тушей и начал махать им по кругу как дубиной, раскидывая безглазых уродов в разные стороны и двигаясь к ней. Туша весила килограмм сто, но у меня не было времени даже удивляться своей силе, Косяки напирали. Визжали, махали косами и отлетали под меткие Настины очереди. Я совершил около пяти оборотов и на шестом, запустив свою импровизированную дубину в гущу врагов, бросился к ней, вынимая на ходу из-за спины свой калаш.

Добежал, развернулся, тоже начал стрелять.

Совсем недавно мы с Лешим потратили на то, чтобы завалить всего одну подобную тварь, два магазина. Сейчас на каждого Косяка уходило максимум десять пуль. Их дерганья из стороны в сторону во время атаки не помогали. Мы с Настей были быстрее и точней. Хоть немного приблизиться к нам им позволяли только короткие паузы смены автоматных рожков, но в итоге, до нас не смог добраться ни один. Последний уродец упал с простреленной башкой метрах в трех.

Все. Только звон в ушах и беззвучно опадают клубы поднятой пыли вокруг. Над нами – осиротевшие баобабы, перед нами – пятьсот квадратных метров асфальта, покрытого мертвыми горбатыми телами, из-под которых растекаются желтые лужи.

Мы с Настей посмотрели друг на друга.

– Пиздец! – сказал я.

– Не матерись. – сказала она. – Мат не наш формат.

Помолчали. Наконец Настя грустно проговорила:

– Блин, Егор, я – мутант!

– Я тоже! – улыбнулся я. – Мы с тобой две черепашки-ниндзя! Побежали?

– Побежали. Только топорик-то свой забери, пригодится он нам еще, думаю.

Точно! Чуть топор не забыл!

Засел крепко. Пришлось буквально вырезать его из отвратительно пахнущего дохлого Косяка ножом. Все-таки вынул. Липкий, весь в желтой слизи. Странно, кстати, – у остальных здешних зверюшек кровь черная, а у этих нет. Может это и не кровь, а сопли? Тогда не Косяки, а Сопляки. До меня донеслась короткая усмешка Насти, а потом в голове прозвучал уже совершенно серьезный голос:

– Побежали, Егор. Эти, наверху почуяли, приближаются.

Еще бы не почуяли! Такую стрельбу устроили! Скоро явятся…

Опять бежим. Как же мне обрыдла эта Елисейская! Грязные, низкие дома, покосившиеся заборы, потрескавшийся неровный асфальт, скрюченные деревья, машины, причем в основном отечественные, прошлого века производства. Тут, наверное, до сих пор девяносто второй. Лихие девяностые, блин!

Город трясет. Все просто ходит ходуном, мы словно бежим по мосту, который вот-вот развалится. Кирпичная пятиэтажка справа проводила нас темными проемами окон, из одного из которых кто-то снова попытался сжечь нам мозги. Не вышло. Мы закрыли сознание почти полностью. Решили не останавливаться, не отвечать, просто пробежали мимо. И правильно. Метров через пятьдесят еще один собрат Хмыря сел на затылок. Тоже пробежали.

А Грибов-то сколько вокруг, как после дождя! Прямо посреди дороги, то тут, то там – еле заметные гроздья шаров. Мы их оббегаем по приличному радиусу, а они все равно взрываются, швыряя в нас облака едкой пыльцы. Хрена! Не дошвыривают. Гвоздей тоже натыкано вокруг, того и гляди наступишь. А они сегодня и не ждут, пока на них наступят, вылетают вхолостую из-под асфальта, когда мимо пробегаем. Несколько из стен вылетели, еле увернулись. Пару раз Трассер перепрыгнули. Тоже с трудом, на пределе. Тяжко так бежать. И мысли прятать, и следить за всем вокруг. Потом, вообще, непонятное произошло. Только от Гвоздя увернулись, выпрямились и тут же обоих чутье в разные стороны кинуло. А там, где мы должны были пробегать, раздался громкий хруст, пейзаж улицы причудливо исказился, пространство как будто сжалось в невидимом кулаке, а потом взорвалось волнами в разные стороны. Да… Век живи, век учись.

Короче, сегодня Город приведен в полную боевую готовность. Мобилизован весь личный состав, и даже тех, кто в запасе, по тревоге подняли. Неужели все ради нас? Даже как-то приятно…

– Уроды! – проинформировала меня Настя, не останавливаясь.

– Да знаю уже, – вздохнул я, поморщившись при мысли о том, что сейчас снова придется стрелять. – Бежим, может оторвемся, до проспекта чуть-чуть осталось.

– А на проспекте – мягкие диваны, кислородный коктейль и массаж? – съязвила она.

– Ага, эротический. Уроды будут делать.

– Сплюнь, дурак.

Три справа, пять слева. Бегут параллельно нам, за домами. И сзади еще немерено ощущается, причем не только Уродов, а еще каких-то непонятных. Опять новые какие что ли? Главное, чтоб обыкновенные. Без мозгов и оружия. Впереди вроде нету пока.

Елисейская наконец закончилась, уперлась в такую же узкую и невзрачную улочку. Блин, а я почему-то был уверен, что мы прямо на проспект по ней выйдем… С обеих сторон по этой улочке к нам тоже бежали. Дурдом какой-то! Как в фильмах про зомби-апокалипсис.

Мы с Настей пересекли дорогу, забежали за киоск, на котором было написано "Шашлычная", высунулись с разных сторон и начали отстреливать самых наглых зверей, маячивших метрах в пятидесяти-семидесяти с трех сторон. Несколько Уродов упали. Один тут же вскочил, сделал еще пару шагов, получил Настину пулю прямо в глаз и снова свалился. Другие, которые, не Уроды, оказались совсем странными ребятами. Вполне человеческие лица; носы, уши, все на месте. Можно даже отличить друг от друга бывших мужчин и женщин. Только из раззявленных в яростном вопле ртов торчат совсем нечеловеческие зубы, ростом – далеко за два метра, непропорционально широкие плечи и очень длинные и худые руки и ноги. Передвигаются на всех четырех конечностях, зато очень быстро. Как будто взяли команду баскетболистов и подержали годик где-нибудь в Бухенвальде, а потом отпустили, злых и очень-очень голодных. Ну, и конечно – тоже горбатые. Не следит местное население за осанкой. Совсем.

Зато их не надо было выцеливать в голову. В отличие от Уродов, они падали и не вставали от попаданий в грудь и живот. Видимо, сырые совсем. Пробная партия…

Отстреляв по два магазина и немного проредив толпу преследователей, лишив ее основных пассионариев, мы бросились наискосок через двор, на другой стороне которого между домами виднелся широкий асфальт проспекта Калинина. Бежали, как под артобстрелом. Со всех сторон рвутся Грибы, мелькают желтые наконечники Гвоздей, Трассер опять прямо передо мной наискосок прошел. Чудом тормознул.

Вылетели на проспект. Четырехполосная проезжая часть, ровная, без единой трещины, белеет свежей разметкой, словно только вчера дорожники работали. Кадавров не видно. Совсем недалеко перекресток с улицей Подольской, там надо направо. Светофор не работает. Зато работают фонари, стройными рядами тянущиеся по обе стороны дороги. Прямые, как корабельные сосны, совсем новые, освещают серый полумрак теплым электрическим светом. Улица, фонарь, аптека…

А вот, кстати и она. Прямо на углу улиц на стене двухэтажки висит зеленый крест, на другом углу – красивое сталинское здание, тоже двухэтажное, с вывеской "Школа искусств номер четыре". Помню. Возил сюда дочку несколько раз… Двери нараспашку. Сидят внутри какие-нибудь Волосатые, рисуют, лепят, на пианинах играют.

Рекламный щит Мегафона, предлагающего практически бесплатный интернет, напротив – еще один, там с прямоугольного экрана хищно улыбается Жириновский. Через дорогу – Ломбард и что-то еще, не видно, так как прямо посередине широкого перекрестка стоит Сюрприз. Привет из счастливого советского детства. Именно такой, каким я его помню.

Трамвай… Красно-желтый чешский трамвай из двух вагонов. Лет двадцать таких не видел. Новенький, словно только что из Праги, или где их там делали? Неимоверно яркие цвета для нашего серого Города просто ласкают взгляд, блестят круглые фары, над водительским стеклом – номер маршрута. Двенадцать. Застыл поперек улицы, сложив вагоны почти под прямым углом. Наверное, сошел с рельс… Непонятно только с каких? Нету здесь рельс и не было никогда.

Уловил невнятное раздраженное шипение Насти, вычленив из длинной тирады единственное, зато наиболее часто здесь употребляемое слово "бред". Согласен. Так уж тут все устроено.

Бежим к трамваю.

И тут трамвай зашевелился. Нет, ну это уже ни в какие ворота! – успел подумать я перед тем, как понял, что шевелится вовсе не представитель городского пассажирского транспорта, а то, что сидело на нем, прилепившись к металлическому боку. Я резко развернул Настю, и мы бросились назад.

Я думаю, что если бы мы так усиленно не закрывались все это время от Хозяев, то почуяли неладное сразу, как только выбежали на проспект, а так, в режиме наглухо запертого сознания столкнулись практически лоб в лоб.

Здоровенный желто-красный кусок левого вагона спрыгнул на асфальт, и пока его цвет быстро терял яркость, сливаясь с темно-серой поверхностью дороги, я разглядел мощное окольцованное туловище, заканчивающееся дугой торчащего вверх жала, и пять длинных трехсуставчатых ног.

Спайдермэн, мать его! Всех сегодня увидели, как на встрече выпускников. Только Дятла не хватает для полного счастья! Чудовище засеменило к нам, почти не видимое на фоне тусклого пейзажа, а за его спиной от трамвая оторвался еще один такой же красавец, прятавшийся на правом вагоне.

Дружно шарахнули автоматные очереди. Я рассказывал Насте про таких зверят, поэтому первого шока, как я когда-то, она не испытала. Как бы тварь ни маскировалась, меняя цвет кожи, били мы точно. Прямо в голову. А та оказалось пуленепробиваемой. Во всяком случае, для нашего калибра. Куски свинца бессильно отскакивали от толстого черепа, несколько раз рикошетом чуть не попав в нас самих.

Спайдермен выбрал для атаки Настю, наверное, потому, что она казалась более легкой добычей из-за меньших габаритов. Тварь прыгнула, изящно перегруппировываясь в воздухе, и десятиметровый полет закончился мощным, разящим сверху вниз, ударом внезапно вытянувшегося раза в полтора жала. Мое сердце пропустило несколько ударов, испуганно сжавшись в комок, я замер в ступоре, не в силах пошевелиться, боясь увидеть то, что сейчас должно произойти. Но моя умница Настя, как настоящая Алина Кабаева, только раза в три быстрее, прогнулась в мостике, практически прижавшись спиной к земле, жало, перевитое венами вспороло воздух над ее грудью и с треском вонзилось прямо в центр двойной сплошной разделительной полосы. Брызнуло что-то зеленоватое, Спайдермен заревел как стадо бизонов, а Настя, все также стелясь над асфальтом, крутанулась, уходя из-под мерзкого туловища, вскочила на ноги из совершенно немыслимой для обычного человека позиции и почти в упор достреляла весь магазин в плоское зубастое рыло.

Череп у паука был бронебойный, а вот пасть, раскрытая в вопле, – нет. Пули весело влетали туда, пробивали мозг и так же весело бились о заднюю стенку черепной коробки. Голова Спайдермена затряслась в такт треску автомата, ноги подломились, и он рухнул наземь бесформенной, быстро чернеющей кучей.

Я вышел из ступора. И очень вовремя. Второе чудовище уже летело, распластавшись в полете, и заносило для удара свой хвост. И снова в Настю. Да что ж такое?!

Уйти она на этот раз не успевала. Просто катастрофически не успевала. Зато успел я. Со всей дури врезался в бок любимой девушки, отбросив ее куда-то за бордюр, в гущу колючих кустов, перекатился через голову, разминувшись с ядовитым острием на считанные сантиметры. Спайдермен, видя, что основное орудие ударило мимо цели, распластал свои длинные конечности, одна из которых, словно таран, ударила меня в левое плечо. Хорошо, что у это был не Урод, вместо страшных когтей были присоски. Иначе, плеча я бы точно лишился. Но мне итак мало не показалось. Я пролетел метра четыре и врубился прямо в вылезающую из кустов Настю, снова опрокинув ее в колючки. Упал сверху, прижав к земле. Наши шлемы звонко стукнулись друг об друга. Довольно романтично. Однако, моя подруга была на этот счет другого мнения, так как с нечеловеческой силой отшвырнула меня в сторону, а сама откатилась в другую. Тут же кустарник между нами с визгом прорезал очередной стремительный выпад жала. Спайдермен совсем осатанел.

Я, пошатываясь, поднялся на ноги, выбежал обратно на асфальт и стал расстреливать тварь, стараясь не столько поразить, сколько оттеснить ее от Насти, чтобы та успела сменить магазин. Попутно, думал про то, как играючи моя нежная, хрупкая девушка только что меня киданула. Интересно, а если нам с ней подраться друг с другом в голову придет, кто победит? Ну так, чисто гипотетически…

Настя выпрыгнула на дорогу, как чертик из табакерки, прямо за горбатой спиной Спайдермена, и начался очередной смертельный танец. Мы кружили вокруг него, короткими очередями стараясь поразить одно из буркал и не попасть друг в друга, а он волчком вертелся в центре, периодически пытаясь проткнуть нас своим гребанным хвостом. Скорости были чуть ли не сверхсветовые. Наверное, сторонний наблюдатель, если бы такой где-нибудь рядом присутствовал, увидел бы только неясный серый смерч, из которого раздавались выстрелы, рев и вылетали пули.

Продолжалась эта карусель около минуты. Мы чудом умудрились перезарядиться, когда я понял, что тактику надо срочно менять. Во-первых, магазин, торчавший из ствольной коробки моего автомата, был последним заранее снаряженным, остальные патроны находились в упаковках. Ну не мог я представить, что настолько весело все будет! Во-вторых, со стороны покинутой нами Елисейской вывалилось целое стадо зверья и начало довольно быстро к нам приближаться.

– Ноги ему отстреливай! – крикнул я Насте, пытаясь попасть в мечущиеся передо мной мосластые конечности и одновременно не пропустить удар хвоста.

– Я тебе сейчас скорее отстрелю что-нибудь! – прокричала она в ответ. – Я в голову-то попасть не могу… – и тут же короткой очередью раздробила один из коленных суставов Спайдермена. Тот рявкнул что-то, очень похожее на матерное слово, и заметно просел. Я тоже смог отличиться, попав в пятую ногу, торчащую откуда-то чуть ли не из задницы. Паучок еще более замедлил движение, выпады жала стали намного слабее и реже.

– Беги! – заорал я, выхватывая топор.

Она оглянулась за спину. Увидела толпу, сразу все поняла и рванула в сторону трамвая. Времени было в обрез. Наплевав на осторожность, я перепрыгнул летящий в меня острый, сочащийся зеленым хвост и рубанул третью ногу прямо между мослами. Хруст, и нет ноги! Тут же вдарил по соседней. Не отрубил, зато сломал. Все! Бегом за Настей. Этот хрен на одной здоровой конечности нас точно не догонит.

Спайдермен бросился было следом, но ходовая часть его организма была фатально поломана, и он, неуклюже пропахав плоским рылом асфальт, растянулся вдоль дороги, смешно молотя по ней культями конечностей и обиженно воя. Как капризный ребенок в магазине…

Я обогнул трамвай по широкой дуге и увидел Настю, стоящую прямо за ним с бессильно опущенными руками. Смотрит вдаль, любуется перспективой улицы Подольской, на которую мы должны были свернуть. Тоже глянул. Твою ж мать! Столько баобабов не было даже на проспекте Юных Комсомольцев. Метрах в двухстах от нас возвышались настоящие джунгли. И из этих джунглей один за другим падали Косяки. Падали, разворачивались и мчались к нам.

Настя молча повернулась и побежала дальше по проспекту Калинина. Говорить, на самом деле, было не о чем. Это называется загонная охота на зайцев. Действия преследователей были довольно четко скоординированы. На окружали по флангам, плотно давили сзади и устраивали засады по пути, уводя при этом все дальше и дальше от Реки. Мы сейчас двигались, вообще, прямо в противоположную намеченной сторону. Кто же ими командует, если Хозяева до сих пор не объявились? Да, шарят своими глазами-фонарями по Городу, это я, даже закрытый, чувствую, но пока не вроде не нашарили.

– У тебя как, силы есть еще? – спросил я, догнав Настю.

– Из последних держусь, Егорушка. – простонала она. – Ты давай уже придумай чего-нибудь, а?

Хрена тут придумаешь? Бежать, бежать и еще раз бежать.

Не дождавшись ответа, Настя опять заговорила:

– Я вот только одного понять не могу. Если мы этим длинным с неба так нужны, почему их зверье-то нас сожрать хочет? Разорвут ведь в клочья, даже мозгов не оставят, чтоб те в них опять поковырялись…

Ответить я не успел. Сзади вдруг повеяло чем-то жутким. Не Хозяева, но тоже очень-очень знакомо. Не осознавая, что делаю, словно по наитию, стянул к себе энергетические потоки, пронзающие пространство вокруг нас, и слепил из них нечто вроде щита, прикрывшего сзади и меня и Настю.

И тут же нас практически синхронно швырнуло вперед двумя мощными ударами. Спустя полсекунды донесся выстрел, точнее два, почти слившиеся в один. Звук снайперской винтовки сложно перепутать с чем-то другим. Щит, сотканный мною, разлетелся вдребезги, но принял на себя основную мощь пуль. Нам досталось уже на самом излете. Сильно, больно, но не критично. Бронежилеты выдержали.

Блин – это ведь даже не СВД, а что-то еще круче калибром! 12.7 – не меньше! Прошило бы насквозь вместе с брониками…

Я оглянулся на бегу, стараясь соорудить еще одну невидимую стену. Получалось, но намного тяжелее и медленнее, чем в первый раз. Оглянулся еще раз. Вот они, родные! На крыше грузовика, который мы совсем недавно пробежали, стояла высокая угловатая фигура и целилась в нас из неизвестной мне винтовки. Еще один лежал на ступенях крыльца какого-то магазина, поставив свое оружие на сошки. Этот точно не промахнется! Чуть дальше, на фоне волны тупого зверья, быстрыми перебежками мелькали еще горбатые граждане в сером камуфляже. Вас только и ждали, ненаглядные! Уродо-сапиенсы, собственной персоной.

Снова два выстрела. В Настю не попали, а меня долбануло в грудь, и я опять отправился в полет, на этот раз вперед спиной. Стена, созданная из местной радиации, развалилась, но, как и первая, дело свое сделала.

Тут наконец я принял решение.

– Сворачиваем во дворы и к метро! – захрипел я. – Пошло оно все на хер!

Настя тактично промолчала…

Уходя с линии огня, мы вломились в ближайший двор через узкий проход между двумя пятиэтажками, густо заросший колючим плотным кустарником без листьев. Острые ветки громко проскребли по камуфляжной ткани, как будто тоже пытались остановить, поймать, порвать… Рядом со мной, буквально в десяти сантиметрах от правой ноги, вверх выстрелил Гвоздь. Остановился на высоте метров двух, раскрыл широченный зонт и рванул обратно в землю, пытаясь зацепить меня хотя бы краем шляпы. Но я был уже далеко.

Еще бы чуть-чуть и повторил судьбу Вовы, мир его праху. Однако, пронесло. На этот раз… Который раз.

И тут нас словно долбануло электрическим разрядом. В каждую клеточку тела вонзились острые иголки. Да так сильно, что Настя сбилась с шага, споткнулась и чуть не упала, но я успел схватить ее за ворот бронежилета и помог удержать равновесие. Это был тот самый Взгляд. Взгляд могущественных властелинов этого мира. Они наконец нашли нас, зафиксировали координаты и теперь уже точно не потеряют. Мое воображение даже нарисовало спутниковую карту местности, на которую смотрели Хозяева, и по этой карте, мечась по кварталам, двигались две маленькие точки, пойманные в красные прямоугольники автоматического захвата цели.

Наверное, мои недавние игры с той силой, из которой я возводил щиты, прикрывая нас от пуль Уродов, вызвали локальное возмущение местных энергетических полей, и из-за этого всплеска мы и спалились. Хотя, причина уже не имела значения. Имело значение то, что откуда-то сверху, из-за плотной серой пелены облаков, вдруг потянуло свежим прохладным сквозняком, накатило ощущение простора над головой, но тут же сменилось другим чувством, менее приятным, хотя и не новым. Чувством спускающейся в Город Силы. Как тогда, на стадионе, я снова осознал себя тараканом, который всей поверхностью спины чует приближение огромного тапка, который должен превратить его в маленькое скользкое пятно на паркете.

Хозяева приоткрыли крышку аквариума и опустили в мутную воду сачок, чтобы выловить двух настырных рыб. А может решили заняться дайвингом и сами величественно погружались в созданный ими мир.

Единственным плюсом этого события было то, что больше не надо было прикрывать сознание. Этот процесс расходовал очень много внутренней энергии, как ментальной, так и физической.

Мы с Настей поняли друг друга без слов, одновременно сняв с мозгов поводки. Мир ворвался в распахнутые двери бурным потоком. Зрение, слух, ощущение пространства, координация, сила: все заработало на полную, ныне доступную нам мощность. За спиной будто выросли крылья, мы втопили так, что сразу оставили ревущую толпу кадавров далеко позади. Блин, надо было сразу так бежать, не прятаться, не рубиться ни с кем. Хрен бы догнали! Да и эти, длинные, пока спустятся сюда, глядишь, на самом деле, до метро доберемся…

Ближайшей к нам была станция Безымянного Солдата на улице Триумфальной. До нее по моим прикидкам – чуть больше километра. При наших скоростях – максимум минуты четыре, если тапком небесным, конечно, не прихлопнут раньше времени.

Бля! А вот и тапок! Легок на помине. Зря я надеялся на пренебрежительную медлительность Хозяев. Вокруг потемнело, мы остановились и подняли головы. Прямо над нами, на высоте около ста метров, парил Неопознанный Летающий Объект. Овальный, габаритами – чуть меньше футбольного поля, похожий на огромный голыш с морского пляжа, такой же покатый, бежевый и гладкий. Ни окон, ни дверей. Просто здоровенный камень бесшумно летит по небу, испуская эманации чужой жестокой мощи и холодного безразличия. Обогнал нас, скрылся за крышами домов, как раз в том направлении, куда двигались мы. Вот так.