Из пустого в порожнее

Анна Маэкса

Из пустого в порожнее

Глава 1

О том, что Ксюша Окунёва безнадёжно и беззаветно влюблена в Стаса Бережного, знали все, включая самого Стаса. Его это немного смущало, но в целом устраивало, потому что льстило. Он-то к Ксюше сильных чувств не испытывал, разве что распространял на неё своё обычное дружелюбие, приправляя оное лёгкой неловкостью и благодарностью. Его девушка Галя чисто по-женски Ксюшу понимала и где-то жалела, но строго следила, чтоб платоническая любовь ни на миллиметр не приблизилась к чему-то более реальному. Стас подшучивал над Галиной ревностью, ему это нравилось. Галя подшучивала в ответ. Она не видела в Ксюше соперницу, однако ощущала себя супердержавой, постоянно живущей в ожидании войны с соседней мелкой страной, – вроде и ясно, что тебя не одолеют, но ситуация нервирует.

Все трое были однокурсниками в Молочнохозяйственной академии, и Галя вздохнула с облегчением, когда четвёртый – последний – год обучения подошёл к концу. Надеялась, что она и Стас никогда больше не увидят Ксюшу. Но они увидели, через несколько месяцев. На первые зимние выходные приехали в Белозерск, навестить бабушку Гали, немного отдохнуть. И столкнулись с Ксюшей – та снимала комнату у соседей бабушки.

Стас и Галя собрались покататься на лыжах. В Белозерске и его непосредственных окрестностях полно подходящих мест, но хотелось углубиться в природу, посему решили доехать до одной деревни, а оттуда пойти в лес. Ксюша попросила подвезти и её. Объяснила, что не собирается кататься вместе с ними, а хочет устроить себе лыжный марш-бросок до соседней деревни, тоже через лес, только другим маршрутом.

Машину вёл Стас, Галя сидела рядом, Ксюша скромно примостилась на заднем сидении, впритык к двери. Поездка предстояла недолгая, от силы минут пятнадцать, но Стасу казалось, что время растянулось до невозможности. Он и Галя разговаривали, Ксюша не претендовала на участие в их беседе и молчала, но они ни на секунду не забывали о её присутствии, словно в спины им что-то упиралось. Разговор клеился неважно. Стас попробовал вовлечь в него Ксюшу, понадеявшись, что это разрядит атмосферу.

– Ксень, что такого ты в рюкзак натолкала?

Походный рюкзак Ксюши высотой был почти с неё – а Ксюша была добротного среднего роста, на полголовы выше Гали, – да и весом, наверное, тоже. Стас, ещё когда уталкивал его в багажник, подивился, но тогда спрашивать не стал.

– И зачем тебе такой рюкзачина? – подхватила Галя. – Как с ним на лыжах будешь кататься?

– Как-нибудь, – хихикнула Ксюша. Она часто так хихикала – миленько, но глупенько.

Собственно, двумя данными эпитетами можно было описать всю Ксюшу. Симпатичная и безобидная, своей недалёкостью она иногда забавляла, иногда раздражала. Удивительно, что училась на отлично. Мало кто воспринимал её серьёз, и Ксюша не возражала. Иногда Галя думала, что это маска, камуфляж, но списывала предположения на разыгравшуюся ревность.

– Нет, правда, зачем такой огромный рюкзак? – спросил Стас.

– Никогда не знаешь, что тебе понадобится, и я на всякий пожарный прихватить всё.

Галя не сомневалась, что, если чуток передвинется, через зеркало увидит, как Ксюша обожающе пялится на Стаса. Но передвигаться не собиралась. Ещё не хватало ёрзать туда-сюда, чтоб увидеть глаза пришибленной любовью девицы. К неудовольствию Гали, глаза у Ксюши были большие, синие, с длинными тёмными ресницами, к удовольствию – рот тоже большой, широкий, с крупными зубами. Сама Галя, как многие натуральные блондинки, обладала тонкими чертами лица, и как немногие люди – полной правильностью этих черт. Тоненькая хорошенькая Галя и высокий плечистый Стас были изумительно красивой парой.

Они остановились на окраине деревни. От дороги отделялась протоптанная тропа, ведущая к лесу. Туда все трое и навострили лыжи, буквально.

Снег был чистым, но не выглядел свежим, лежал на земле, но не на деревьях – снегопадов не было уже пару недель. Впрочем, пухлые сизые тучи сулили исправление ситуации.

– Наверно, скоро снег пойдёт, – Галя поглядела на небо.

Ксюша, уже на лыжах и при палках, тоже посмотрела вверх и произнесла, будто не в ответ, а для себя самой:

– Обязательно пойдёт. – Она встряхнула-поправила рюкзак, который Стас помог ей надеть на плечи полминуты назад. – Должен пойти.

– Пойдёт-пойдёт. Я прогноз смотрел.

Не отпуская палок, Ксюша затолкала чёлку под вязаную голубую шапку, улыбнулась Стасу и Гале. Галя подумала, что цвет волос у Ксюши хороший – насыщенно-каштановый, и волосы неплохие – прямые, зато густые, блестящие. И фигура ладная – не хрупкая, но подтянутая, ноги ровные, осанка что надо. Благодушно предвкушая скорое расставание, Галя готова была найти в Ксюше уйму достоинств.

– Спасибо, что подвезли, ребята! – Улыбка у Ксюши была искренняя и добрая. – Прощайте!

Проехав вдоль дороги метров сто, Ксюша свернула в лес, напоследок помахала палкой. Галя ожидала, что вздохнёт с облегчением, едва гипотетическая – очень гипотетическая – конкурентка скроется. Но когда та исчезла, на душе сделалось нехорошо. Девочка-ромашка в одиночку покатит по лесу. А если с ней случится что-нибудь плохое?

– Может, зря мы её отпустили одну?

– Самому не по себе, – признался Стас. – И это «Прощайте!» мне не понравилось.

Галя вздохнула.

– Догонять будем?

– А ты не против?

– Нет. Мне без разницы, куда ехать – просто по лесу или по лесу до соседней деревни. Проводим это чудо в перьях, потом двинемся обратно. Не сто же километров крюк получится.

Вскоре начался снегопад.

– А Ксенька та ещё лыжница, – пропыхтел Стас.

С небольшой форой Ксюша уехала далеко вперёд, если б не тропа, к которой плотно подступали деревья, то есть если б не отсутствие других путей, неясно было бы, где её искать. На их оклики она не отвечала. С неба сыпались и сыпались белые хлопья, превращаясь в мельтешащую пелену. Наконец, в пелене мелькнула синева Ксюшиного пуховика. Стас и Галя дружно выкрикнули её имя, но Ксюша не услышала. Снегопад словно поглощал громкие звуки. Для полного счастья «та ещё лыжница» съехала с тропы – юркнула промеж деревьев.

– Чего ей в голову взбрело? – удивился Стас.

– Да кто её знает? – Галя уже жалела, что они отправились следом.

Вдруг у Ксюши планы, о которых она умолчала? Не зря же такой баул с собой тащит. Может, там палатка, спальный мешок, консервы и горелка – захотела девушка пожить пару дней в лесу, отдохнуть от цивилизации; странно, конечно, что при пятнадцати градусах ниже нуля, так ведь у чудиков своя логика. Но поворачивать обратно будет обидно, получится, что проехали впустую несколько километров. И Ксюша ведь не знала, насколько сильным будет снегопад, возможно, сейчас вовсю ругает себя. Надо догнать, убедиться, что она в порядке и не передумала.

Рассекать на лыжах между деревьями сложнее, чем по тропе, зато ветки задерживают часть снега. Видимость улучшилась, расстояние между Ксюшей и Стасом с Галей сократилось. Тут снег повалил с утроенной силой, и даже под прикрытием деревьев ничего вокруг нельзя было толком рассмотреть. Но это длилось меньше минуты, после чего снегопад почти сошёл на нет, остались лишь редкие хлопья.

– Ксеня!

Наконец, она услышала их, остановилась и обернулась. Не то что на лице – во всей позе читалось удивление.

– Ребята, вы чего?.. – пролепетала Ксюша, когда они подкатили. – Как вы здесь?.. За мной ехали?

– Ага. – Галя вдруг поняла, как глупо прозвучит объяснение: «Нам что-то стало за тебя тревожно».

– Зачем?

– За компанию.

Секунды три – четыре лицо Ксюши не выражало ничего, кроме беспомощности с примесью отчаяния. Она цокнула языком.

– Ой зря, ой зря. – Вздохнула. – Но что уж с вами делать… Поехали.

Странная реакция. И ещё страннее были Ксюшины вопросы.

– Галя, у тебя ведь бабушка дома не одна осталась, за ней есть кому присмотреть, поддержать? – Она ехала впереди, ей приходилось повышать голос и часто оборачиваться.

– С ней моя тётя.

– Стас, а у тебя как – родители сильно нервные?

– Нормальные у меня родители.

– Мама к сердечным приступам не склонная? А папа?

Приостановившись, Стас вытащил из кармана сотовый. Пока он не собирался никуда звонить – если Ксеня начнёт буянить, он с ней справится; но для спокойствия стоило убедиться, что в любой момент можно связаться со скорой или с полицией.

Убедиться не удалось – сети не было.

Галя притормозила, они со Стасом переглянулись. Ну её, эту Ксюшу? Ксюша, кстати, тоже остановилась.

– Мы, пожалуй, поедем назад.

– Не поедете, – Ксюша печально покачала головой.

На такую странную наглость – или наглую странность – двое не нашли ответа, да и не заморачивались с поисками. Развернулись да поехали обратно.

– Стойте! – Ксюша стала разворачиваться, но из-за спешки получалось смешно и неуклюже. – Стойте! Подождите! Ребята! Стас, Галя! Тьфу! Вы хотя бы езжайте осторожнее! – Наконец, совладав с лыжами и палками, Ксюша устремилась в погоню.

Стас и Галя ехали быстро, маневрируя среди высоких сосен. Внезапно сосны самым подлым образом закончились – лыжники оказались на обрыве. Едва успели остановиться.

– Уф! – Появилась Ксюша. – Не упали! – Она основательно воткнула палки в снег. – Не зря я вам орала. Вы меня вообще слышали, а? Ребята? Ребята?

Они не ответили, даже не обернулись в её сторону. Они во все глаза смотрели на пейзаж. Под обрывом текла река, неглубокая – видны были камни, по которым весело перекатывалась вода. После узкого заснеженного берега начинались стройные ряды сосен, за этой полосой леса высились пепельно-серы скалы, частично прикрытые белизной. А за скалами стояли горы. Не горушки, не холмы, а горы – огромные, беззастенчиво перекрывающие горизонт и смело тянущиеся к небу. Пейзаж великолепный, но никак не вологодский.

– Ё-моё, – изрёк-таки Стас.

– Не то слово. – Галя повернулась к Ксюше, но сформулировать вопрос не сумела. Вернее, сумела – «Где мы?», да побоялась показаться смешной.

Но Ксюше и без слов нетрудно было догадаться.

– Всё нормально, – первым делом постаралась успокоить она. – Просто Вы теперь в другом лесу. – Ксюша пошевелила кончиком носа. – И в другом мире.

Глава 2

– Как в другом? – Галя моргнула. – В каком другом?

– В моём. – Ксюша не знала, как лучше растолковать. – Полно же фильмов про параллельные миры, вы наверняка смотрели, должны представлять идею в общих чертах. – Она потёрла лоб. Для неё всё было ясным, естественным, и она не воображала, насколько это сложно для человека, который о подобном прежде и не догадывался. – Так… Есть ваш мир, а есть мой. Может, миров больше, но мы знаем наверняка только про ваш, так что, чтобы было проще, давайте условно считать, что мира лишь два и говорить лишь про них.

По непонятной ей самой причине Галю словосочетание «условно считать» насмешило до нездорового хохота. То ли оно прозвучало наивно-заумно, то ли банально коряво, то ли не вязалось в её сознании с образом Ксюши. Стас позавидовал – и он бы не отказался от разрядки, даже малость истерической. Параллельные миры. Как в кино. Ха! Да, фильмов про параллельные миры полно, но это ж выдумка! А Ксеня говорит так серьёзно, будто ждёт, что они поверят. Ха-ха! Она их разыгрывает. Точно, это либо шутка, либо у них галлюцинации. Ха-ха-ха!

– Ребята, вы меня пугаете, – Ксюша опасливо покосилась на хохочущую парочку.

– Мы – тебя? – Галя сняла перчатку, вытерла глаза. – Ох. Мы – тебя? Это ты нам только что сказала, что мы в параллельном мире!

– Наверное, для вас это звучит дико. Я всегда представляла, что, если когда-нибудь кому-нибудь всё расскажу, мне придётся долго убеждать и доказывать, и только потом у человека случится срыв. Опять же, как в фильмах: поверил – психанул – успокоился – принял. А вы что-то подозрительно быстро поверили.

– Мы не поверили, – Стас вдохнул и выдохнул. – Но ты рассказывай дальше, нам всё равно интересно.

– Рассказывай-рассказывай. – Галя прикидывала, где может быть установлена скрытая камера.

– Есть ваш мир, есть наш. Я из нашего, то есть из этого, в котором вы и я сейчас. В нашем мире про ваш все знают, в вашем про наш – почти никто. Мы к вам наведываемся тайно. Учимся. У нас-то ни академий, ни техникумов, ни колледжей, ни училищ, ни институтов. Университет есть, но там непонятной ерундой занимаются, неясно, зачем его открыли, видимо, слово понравилось.

– И как вы живёте, если у вас никого не обучают профессиям? – ухмыльнулась Галя.

– Обучают, но не так, как у вас. У нас всё в основном делается магией.

– В вашем мире есть магия? – наигранно восхитился Стас.

– Полно, везде, всюду и у всех.

– Типа вы все тут сплошь волшебники?

– Не совсем волшебники, но магические силы есть у каждого. У одного одни, у другого другие.

– И у тебя есть?

– У меня нет.

– Ты же сказала – есть у каждого.

– Я имела в виду «почти у каждого».

– Так и надо было говорить.

– Я не люблю вдаваться в эти детали. У нас, знаете ли, отсутствие магических способностей считается большим несчастьем для человека, это всё равно что родиться калекой.

Вид у Ксюши был какой угодно, только не несчастный, и Стас с Галей уверились, что происходящее – розыгрыш, правда, пока непонятны его методика и цель. Однако пришлось поехать за Ксюшей, потому что лес вокруг действительно был – или казался – незнакомым, без неё они, вероятно, заблудились бы.

Гале пришло на ум подыграть Ксюше и посмотреть на реакцию.

– Ты ведь поможешь нам вернуться в наш мир?

– Обязательно. Но надо подождать. Понимаете, переход – дело хитрое, нельзя шататься туда-сюда, когда вздумается. Нужны условия.

– Какие?

– Во-первых, есть даты и часы, когда переход возможен, их высчитывают примерно на год вперёд, на более долгий срок вычисления получаются неточными. Во-вторых, на той стороне, с которой ты переходишь, обязательно должен быть снегопад. У нас это не проблема, наши умельцы снег когда хочешь наколдуют. А у вас приходится ждать холодов. Некоторые другие здешние обитатели умеют переходить в любое время, но людей забирать с собой не могут, так что толку от них в этом плане нет.

– Другие здешние обитатели – это кто?

– Кого только нет. Весь фольклор: кикиморы, русалки, лешие, индрики, хухлики…

– Хухлики? – Галя помотала головой, тщетно борясь со смехом. – Хухлики. Какая прелесть!

– Не всегда, зависит от настроения. – Голос, не принадлежащий никому из троицы, заставил ребят вздрогнуть.

Но если Ксюша просто вздрогнула, то Стас вслед за этим окаменел, а Галя завизжала. На толстую нижнюю ветку одного из ближайших деревьев села птица. Очень крупная птица со светлыми золотистыми перьями. С большими мощными крыльями. С человеческими руками. И с человеческой – девичьей – головой, на которой блестела небольшая корона. Шею украшали многочисленные бусы из жемчуга.

– Никому бы не посоветовала попадаться хухлику, если у него плохое настроение, – как ни в чём не бывало завершила свою мысль девушка-птица, когда Галя закончила вопить. Посмотрела на Ксюшу. – Чего это она?

– От неожиданности. Не сердись на неё, она таких, как ты, раньше не видела. И он тоже. Они оба из Пустого мира.

Девушка-птица воззрилась на пару с резко возросшим любопытством. Стас автоматически загородил Галю собой, а Галя, остатками здравого мышления, удивилась, что ещё не упала в обморок.

– А-а-а, вон оно что. – Диковинное создание понимающе кивнуло. – Верно, вам не до болтовни. Помощь какая-нибудь нужна?

Ксюша вежливо отказалась.

– Ты приходи потом, поболтаем. Про Пустой мир порасскажешь. – Взмахнув крыльями, девушка-птица и плавно, и быстро поднялась в воздух, напоследок бросив: – С возвращением, Ксения!

– Спасибо, Арина!

До обморока Галя так и не дозрела, но голос стал подрагивать и сбиваться.

– Кто это был?

– Алконост.

– Алко-кто?.. – Стасу захотелось опять расхохотаться, громче и раскатистее прежнего, но он подавил панический порыв.

– Не надо подшучивать над названием. Алконосты – прекрасные, дружелюбные создания. Главное не путать с сиринами и гамаюнами.

– Что будет, если перепутать? – Галю не волновал ответ, но выбор был небогатый: либо как-то поддержать разговор, либо сорваться и удариться в истерику.

– Ничего. Просто они расстраиваются, когда их не отличают друг от дружки.

– И чем они отличаются?

– Алконост – птица радости, сирин – птица печали, гамаюн – птица пророчества. Но это всё условно, сирины, например, сами пророчат беды…

Слово «условно» вновь сыграло с Галей непонятную шутку. И почему она стала так на него реагировать?

Целую минуту Ксюша и Стас ждали, когда Галя отсмеётся. Уже подумывали аккуратненько её потрясти, но она сама успокоилась. Стас охотно последовал бы примеру своей девушки, но не мог – кто-то из них должен сохранять если не спокойствие, то видимость спокойствия. Поэтому Стас держал в руках себя и заодно Галю. Он обнял её, она прижалась к нему и всхлипнула. Ксюше не хотелось нарушать идиллию (и заодно Галино душевное равновесие, еле-еле обретённое и пока крайне хрупкое), она деликатно ждала, пока влюблённые выйдут из оцепенения.

Снегопад совсем иссяк, теперь снег в воздухе появлялся, лишь когда его взметал с земли ветер. Галя поёжилась и отлипла от Стаса.

– Что нам делать?

– Идти ко мне домой. Не в лесу же оставаться. Давайте, тут недалеко, доедем за полчаса. – Ксюша просияла, что-то заметив. – Или доберёмся намного быстрее.

Чем-то замеченным был очередной, вроде непримечательный снежный «всплеск». Однако непримечательным он оставался ровно до момента, когда во взвившемся облаке снежинок проступил человеческий силуэт. Снежинки опали, человек остался. Парень лет двадцати – двадцати пяти, в серо-коричневом тулупе, чёрных сапогах, без шапки и без рукавиц.

Галя всегда инстинктивно схватывала внешность любого нового знакомого, моментально рассматривала с головы до пят. И сейчас принялась рассматривать нарочито тщательно, чтобы отвлечься и не потерять самообладание снова. У парня тёмно-русые волосы, стриженые, но не настолько короткие, чтобы не ерошиться. Широко расставленные карие глаза. Брови почти прямые, щёки худые, но не впалые, нос вздёрнутый, губы полные. Ростом со Стаса, в плечах уже (это понятно, несмотря на тулуп), вроде жилистый.

Парень растерялся, обнаружив, что Ксюша не одна, но улыбнулся и шагнул к ним.

– Привет.

– Привет. – Ксюше неудобно было шагать в лыжах, но она протянула парню руку, которую он тут же взял.

– Как добралась?

– Благополучно.

– Смотрю, и гостей привела.

– Случайно получилось.

– Ну, знакомь.

– Ну, знакомлю. Это Галя, это Стас. Мы с ними вместе учились в академии. – Она обратилась к бывшим однокурсникам: – А это Егор, мой жених.

– Кто-кто? – У Гали отвисла челюсть. Из всего, что приключилось сегодня, наличие у Ксюши жениха показалось ей самым фантастическим и невероятным. Стало капельку обидно за Стаса.

– Жених, – повторила Ксюша.

– Тот самый Стас, в которого ты якобы влюблена была? – недовольно осведомился Егор.

– Ты ж мой ревнивый!

– Якобы? – ожил Стас. Хорошо, что он подал голос, Галя уже начинала за него волноваться. Кто знает, какие переживания кроются за этим волевым, мужественным, лишь слегка перекошенным лицом?

Ксюша виновато скуксилась.

– Я не могла сказать, что у меня жених в другом мире, а нужно было объяснить, почему я не хочу ни с кем встречаться. Я и придумала изображать безнадёжно влюблённую. Пусть меня считали пришибленной, но относились с пониманием.

– А сказать, что у тебя жених в другом городе, было нельзя? – вспыхнула Галя, припомнив, сколько у неё набралось неприятных ощущений из-за Ксюшиной «влюблённости».

– Можно, но этому рано или поздно перестали бы верить. А в мою безответную любовь к Стасу верили и верили, потому что я поддерживала легенду наглядно.

– То есть вечно пялилась на моего парня?!

– Пялилась, тихонько вздыхала, полунамёками давала понять знакомым, как он мне нравится.

– Н-ну-ну, – Егор выразительно глянул на Стаса.

– Только без разборок! – взмолилась Галя. – Иначе я за себя не отвечаю. Скажите спасибо, что я до сих пор в обморок не грохнулась. Я устала, я перепугалась, я не понимаю, что происходит, я, в конце концов, начинаю замерзать!

– Да, холодает. – Ксюша радостно ухватилась за повод сменить тему. – Нам бы домой поскорее. Егор, а? – Она заискивающе посмотрела на жениха, который всё это время не отпускал её ладонь.

Тот с притворным недовольством закатил глаза и велел:

– Возьмитесь все за руки.

Предвкушение чего-то поистине волшебного перебило даже шок. Галя представила, как сейчас они телепортируются, словно в произведениях про магию. Одну руку она подала Стасу, другую Ксюше. Получилась живая цепь из четырёх звеньев. А больше не получилось ничего. Они стояли на прежнем месте, не двигаясь. Пару минут спустя у Гали лопнуло терпение.

– Чего мы ждём?

– Ветра, – коротко ответил Егор.

– Он ветровик, – полушёпотом пояснила Ксюша.

– Как будто мы знаем, что это такое, – фыркнул Стас, опять порадовав Галю тем, что не окончательно впал в ступор.

– Ветровики – люди, которые умеют перемещаться вместе с ветром. Без ветра – магически вообще никуда, зато с ветром – куда…

Странная, неестественная лёгкость разлилась по всему телу Гали, а в следующий миг она вовсе перестала его чувствовать. Зрение и слух остались, но как бы смазались-рассеялись. Снег, лес, скалы, горы замелькали под меняющимися, непривычными углами.

– …угодно, – договорила Ксюша, когда четверо оказались на улице возле большого дома.

Их появление не укрылось от прохожих, но никто не вскрикнул, не охнул, даже глаза не выпучил, точно такие штуки здесь – привычное дело. «А ведь так и есть», – смекнула Галя.

Она огляделась кругом. По мостовой ехали кареты, повозки и коляски, некоторые – благодаря лошадям, некоторые – сами собой. По широким тротуарам шли люди, одетые так, словно здесь снимали фильм про некую историческую эпоху, но про какую именно – создатели не определились. Одни наряды почти не отличались от привычных для Гали, другие будто сошли со страниц книг про средние века, третьи напоминали о моде девятнадцатого – двадцатого столетий. Дома были в основном двухэтажные, каменные (на вид), выкрашенные в разнообразные, но спокойные цвета; ухоженные, насколько Галя могла судить. Цоканье копыт и звон бубенцов смешивались с покрикиваниями, болтовнёй, смехом. По солоноватой влажной тяжести воздуха Галя догадалась, что недалеко отсюда море.

– Добро пожаловать в Стратимград, – улыбнулась Ксюша.

Глава 3

Когда Ксюша родилась, она не отличалась от других младенцев, родители и подумать не могли, что с ней что-то не так. Девочка росла и развивалась, но не демонстрировала никакого волшебства. Поначалу Людмилу и Сергея это не пугало, способности ведь проявляются не сразу, а на втором – третьем году жизни. Когда Ксюше исполнилось два, они удивлялись, что у неё до сих пор нет сил, но лекарь успокоил – такое иногда бывает, кто-то созревает для волшебства раньше, кто-то позже, нет повода паниковать. Но вот Ксюше три года, вот четыре, а собственных чар по-прежнему нет. Под Новый год для детей принято устраивать праздники, собираются ребята примерно одного возраста. Веселятся, водят хороводы, поют песни. И показывают, какие умеют творить чудеса. Четырёхлетней Ксюше показать было нечего, она так разительно отличалась от сверстников, что родители уже не могли закрывать на это глаза. Пришлось признать, что их дочь пустая; пустыми называли людей, не имеющих никакого волшебного дара. Дома Людмила расплакалась, а Сергей встал у окна и стоял там полночи, не двигаясь.

«Жалко, жалко очень, – шептались между собой родственники, друзья, соседи. – Бывает же… Семья хорошая, родители – приличные люди, с волшебством у них порядок. Что ж дочке-то не повезло? Бедная девочка. Хотя родителям, верно, хуже, по крайней мере, сейчас, пока она ничего не понимает. Бедные Люда и Серёжа. Интересно, они рискнут ещё ребёнка завести? А вдруг и тот пустым получится? Ужас! Врагу не пожелаешь!» Они представляли себя на месте Сергея с Людмилой или на месте Ксюши, передёргивали плечами, отряхиваясь от тяжёлых, мрачных, беспросветных образов. И радовались, что беда случилась не с ними и не с их детьми. Кто-то от такой радости получал удовольствие.

На второго ребёнка Окунёвы отважились, когда Ксюше было пять. У неё появился братик Андрюшка. Людмила ночей не спала, молилась всем известным ей божествам, чтобы мальчик был полноценным. До невозможности страшно было думать, что случится, если и Андрюша пустой. Что тогда делать, как жить? И что делать сейчас, как перенести ожидание, которое хуже любой пытки? К счастью, Андрей не заставил родителей долго ждать – на празднике в честь своего Дня Рождения годовалый мальчик вызвал пламя, устроив огненный фонтан. Обезумевшие от счастья родители и не подумали ругать сына за стол, спалённый дотла вместе с угощениями; никто не пострадал, пожар быстро ликвидировали. Воодушевлённые супруги решили завести третье чадо, которым стала Таисия, она же Тася. Тася тоже не подвела, наоборот – она оказалась целительницей, а это даже в волшебном мире редчайший дар. Теперь про Людмилу и Сергея говорили, что судьба вознаградила их за муки со старшей дочерью. А Людмила и Сергей говорили, что такие дети, такие люди, как их Ксюша, тоже важны и нужны – чтобы научить окружающих состраданию.