Шахматная партия. Время дождя

Он написал несколько слов на листке и протянул мне. – Я буду ждать вас завтра. В двенадцать вам будет удобно?

– Ночи?

– Дня. – мне показалось, он усмехнулся.

***

Не знаю, что и как он делал, но после встречи с ним кошмары отпускали. В прошлый раз было то же самое. Я списала… Да ни на что не списала, слишком много было других впечатлений.

Сейчас я медленно шла по улице, вдыхая полной грудью августовский воздух, голова слегка кружилась от ощущения внезапной легкости без этих потусторонних взглядов. Нечисть, так он их назвал. Тупая головная боль, мой постоянный спутник в последние недели, отступила. Запахи обострились, ранние прелые листья пахли пряно и уютно, воздух был прозрачный и золотистый от неяркого солнца. И тепло. На улице было тепло.

Выбор без выбора. Вот что это на самом деле было. Выбери жить по закону, в боли и страхе. Или нарушь закон, но больше не будешь бояться. Я и раньше не считала себя слишком стойкой и храброй. Больно и незаконно? Плевать! Я выбрала.

Вечером я долго не могла заснуть, прокручивая в голове разговор. Что-то в нем изменилось, что-то было не так. И я никак не могла уловить, что именно. Тон голоса? Вроде бы такой же, ровный, низкий, спокойный. Эмоции? Ни капли не прибавилось. Но вчера я определенно чувствовала себя человеком, а не насекомым, как раньше.

***

Приехала я на час раньше. Боялась заблудиться в незнакомом районе и опоздать. Можно было вызвать такси, но такая мысль мне в голову не пришла. Я вышла из автобуса, попетляла между домами, и, наконец, нашла нужный. Обычный с виду дом. Никаких волшебных дверей, охранников-церберов, абсолютно ничего, на основании чего можно было бы сделать вывод, что здесь живет волшебник.

Хотя, я с Максом и Даном общалась почти год, и тоже ничего не заметила. Маги. Кто бы мог подумать.

Я трижды обошла дом, разглядывая окна, двери подъездов, клумбы вдоль стен. Затем нашла нужный подъезд и села на лавочку.

Одиннадцать сорок пять. Наверное, уже можно идти. Я набрала код на домофоне.

– Девушка, вы куда? – консьержка подозрительно разглядывала меня из окошка, поджав губы.

– В сорок девятую, – неожиданно смутилась я.

Я просто иду… Ну да, на ритуал. Практически жертвоприношение. Я хихикнула и остановилась у дверей лифта. Почему-то опять начало потряхивать.

Лифт выпустил меня на нужном этаже, как раз напротив двери с номером «49». Совершенно обычная дверь. Я поднесла руку к кнопке звонка. Без десяти. Рано, наверное. Правила приличия требуют пунктуальности. Рука зависла. Или правила все же требуют приходить раньше?.. Наконец, я решилась и нажала кнопку. Обычно звонки слышно даже за хорошо изолированными дверями. Здесь же не раздалось ни звука. Неисправен? Позвонить еще раз? Пока я раздумывала, замок тихонько щелкнул и дверь открылась.

Он молча посторонился, пропуская меня и закрыл дверь. Внутри квартира тоже была обычная. Очень просторная и светлая. Нигде не горели расставленные в определенном порядке свечи, не было нарисовано пентаграмм. И жертвенного алтаря посередине комнаты не было.

– Я сделаю чай. – Он указал мне на диван у низкого столика и отошел.

Комната казалась огромной и полупустой. Окна в пол, закрытые бамбуковыми жалюзи, диван, столик перед ним. Большой прямоугольник телевизора на стене. Интересно, он смотрит кино? Дан вот смотрел. Дизайнерские орхидеи в огромном прямоугольном горшке были белыми в цвет стен. Он сам за ними ухаживает? Или они пластиковые? Вряд ли. Вся обстановка напоминала картинку из модного журнала про дизайн. Единственным живым пятном была шахматная доска с расставленными по ней фигурами. Начатая партия. С Даном? Или он играет сам с собой? Вроде бы некоторые так делают.

Я подняла голову, услышав легкие шаги. Он опустил на стол поднос с прозрачным чайником и двумя чашками, разлил светлую, почти бесцветную жидкость по чашкам и протянул одну мне. Чай был странным. Он пах только что скошенной травой, был слегка терпким и сладковатым на вкус.

– Что это?

– Чай, обычный зеленый, – ответил он слегка удивленно.

– Зеленый? Он же… – я скривилась, пытаясь подобрать слово, – на веник похож.

– Он горький, если его заварить кипятком и передержать, – честное слово, он улыбался. Протянул руку, взял у меня чашку и налил еще. – Если же правильно заварить, то он – такой.

Я не знала, что чай нельзя заваривать кипятком. И вообще не особенно-то и любила его. Пила потому, что больше трех кружек кофе в день не выдерживала. Но этот был совсем другим.

– А можно мне еще?

– Разумеется.

Он взглянул на меня и опять слегка улыбнулся. Это была даже скорее тень улыбки, но она полностью меняла лицо.

– А эта партия, это с Даном?

– Да.

– И кто выигрывает?

– Пока рано судить. – Он развернул доску, задумчиво посмотрел на нее.

– Я слышала однажды, как кто-то назвал пешки душой шахмат.

Он перевел взгляд на меня. – Да. Франсуа-Андре Филидор, один из сильнейших шахматистов мира, писал об этом в своей книге. Он считал, что от их расположения целиком зависит победа или поражение в партии.

– Вот как… А я думала, тот человек был просто поэтичен.

– Вполне возможно. Шахматы и поэзия очень хорошо сочетаются.

В тишине я медленно допила чай и поставила ее на поднос. Он наклонился, чтобы унести его, длинная черная прядь скользнула на лицо.

Он вернулся и опустился на диван напротив меня.

– Вы готовы?

Волнение нахлынуло обратно вместе с его вопросом. Голос внезапно отказал, и я просто кивнула, сцепив руки на коленях.

– Хорошо. Я обещал рассказать. Суть ритуала… Впрочем, – он слегка поморщился, – это слишком громкое слово. Я нанесу руны на ваше тело. Они и будут вас защищать. Рисунок будет невидимым, обычные люди никогда о нем не узнают. Маги – могут, при определенных обстоятельствах, но это потребует целенаправленных действий. Случайное раскрытие тайны маловероятно.

Он помолчал немного и продолжил.

– Вы уже видели руны. – Он провел пальцами по поверхности стола и там засветился голубой знак.

– Как… как они меня защитят? – в горле пересохло, голос прозвучал хрипло.

– Это университетский курс, на самом деле. Но я постараюсь кратко. Правильная последовательность рун создает некое поле, образующее вокруг объекта энергетический барьер. Эта энергия достаточно материальна, чтобы предотвратить физический ущерб. И достаточно нематериальна, чтобы отогнать энергетических сущностей.

– А почему они запрещены?

– Запрещены не сами руны. – Он внимательно смотрел на меня, словно раздумывая, что еще мне можно позволить знать. – Нанесенные определенным образом, они могут менять тело и… его характеристики. Когда-то давно с их помощью наказывали неугодных магов, лишая силы. Процесс долгий и сложный, но крайне эффективный. Поэтому и был запрещен.

– Он имеет отношение к тому, что мне?..

– Это именно он и есть. С некоторыми необходимыми изменениями. Вы не обладаете силой, поэтому для вас он не опасен. Вреда я вам не причиню. Боль – да. – Он развел руками, – Но, к сожалению, это неизбежная часть, своего рода плата за будущее… спокойствие.

Я снова кивнула. Он прав, боль, которая закончится, казалась мне приемлемой платой.

– Что мне нужно делать?

– Раздеться.

Я ошарашенно уставилась на него, пытаясь найти на лице следы улыбки, которая показала бы, что он шутит.

– Руны наносятся на тело, – вздохнув, пояснил он. – Для этого требуется непосредственный контакт с кожей. Так уж устроена эта магия. Я обещаю вам, что не попытаюсь… как-либо воспользоваться ситуацией.

Щекам стало горячо. Чувствуя, как жар разливается по всему лицу, я вцепилась в край свитера и неуклюже потянула его в сторону.

– Позади вас халат. Я вернусь через пару минут.

Все еще с горящим лицом я кое-как стянула одежду, путаясь в молниях и пуговицах и спешно завернулась в темный халат, оказавшийся, к слову, хаори. Неудивительно. Еще у такого владельца должна быть припасена пара катан… Я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Представлю, что я на приеме у врача. У хирурга, например.

Первое прикосновение было едва заметным. Пальцы скользнули вдоль спины, прочерчивая линии, которые налились теплом. Это было не больно, скорее странно. А потом сотни маленьких иголочек впились в тело, следуя за движениями пальцев. Это было похоже на нанесение татуажа, по крайней мере поначалу. Вот только иглы с каждым прикосновением становились все длиннее и проникали все глубже. Пошевелиться было страшно – вдруг своим движением я испорчу что-нибудь. Я судорожно вдохнула после очередного прикосновения. Слезы выступили на глазах. Изо всех сил я старалась сдерживать их. Я ведь знаю, ради чего все это, я сама согласилась. Каждый укол – это минус одна нечисть вокруг меня. Минус один кошмар, плюс спокойная ночь. Я закусила губы, чтобы случайно не закричать. Но в какой-то момент силы иссякли, и я забыла обо всем, кроме тонких острых игл, которые словно пронизывали меня насквозь. И все это длилось и длилось, как мне казалось, вечность.

О том, что все закончилось, я поняла только когда он накинул мне на плечи хаори. Какое-то время я лежала, не в силах пошевелиться, потом попыталась встать. Он мягко подхватил меня, помогая подняться.

– Мне… в ванную, – голос не слушался, тело била дрожь.

– Вот здесь. – он подвел меня к двери и открыл ее. – Я принесу вашу одежду.

Я просидела на полу в ванной минут пятнадцать, пока, наконец, слезы не перестали литься. Лицо было опухшим несмотря на то, что я несколько раз умылась холодной водой. Все еще еле держась на ногах, я вышла из ванной комнаты, руки мелко дрожали. Электрический свет в комнате показался слишком резким.

Он поднялся мне навстречу с дивана. – Садитесь.

В руках у меня оказалась большая чашка.

– Пейте, станет легче.

Этот чай, или что это было, был горячим, горьковатым и пряным. От него и правда стало легче, дрожь наконец-то прекратилась, дыхание выровнялось. Тепло от чая докатилось до кончиков пальцев.

Он взял у меня пустую чашку и сказал, – Вам сейчас лучше поехать домой. Скоро захочется спать. Это нормально, не пугайтесь. Я отвезу вас.

Говорить не хотелось, мысли стали тяжелыми и неповоротливыми. На улице уже стемнело, фонари у подъезда расплывались желтыми звездами. Я послушно села в машину и также послушно вышла из нее у общежития. Дверь была странно тяжелая, и я так и стояла бы там, если бы он ее не открыл. Лестница и стены дрожали вокруг и хотели закружиться вокруг. Я кое-как дошла до своей комнаты и упала на кровать.

***

Звонок раздался поздно вечером. Рейн, не глядя взял трубку.

– Добрый вечер, леди Альтан.

Такие звонки – редкость. Что-то случилось?

Ее голос звучал сухо. – Я подумала над твоими словами, и нашла в них смысл. Можешь отправить девушку в клинику. Уточни, кто из целителей возьмется. Единственное условие – я не хочу, чтобы она пересекалась с Даниэлем.

– Да, леди Альтан, я позабочусь об этом.

Он опустил руку с телефоном и откинулся на спинку дивана. С минуту он смотрел в никуда, потом потянулся к шахматной доске и переставил черную пешку на одну клетку вперед.

6. Стажировка. Начало

Лову́шка – в шахматах попытка спровоцировать соперника на внешне выгодное продолжение, которое в действительности оказывается ошибочным.

В широком смысле ловушка – любой хитрый ход, содержащий скрытую угрозу и рассчитанный на промах противника. В узком смысле ловушка – это не всякая провокация ошибки, а лишь такая, которая связана с определённым риском. (Википедия)

***

Я сидела на кровати, разглядывая руку. Рука как рука, ничего на ней не видно. Впрочем, он так и сказал. Никто ничего не увидит. Кроме магов. Но их вокруг не так, чтобы много. Хотя с какой стороны посмотреть. На меня одну вот аж целых три теперь…

Последние выходные августа. За эти два дня мне нужно решить, что делать со стажировкой. В прошлом году я договорилась с университетской библиотекой, где помогала приводить в порядок картотеку. Мне написали милую характеристику, и это зачлось за внутриуниверситетский проект. В этом году такое не прокатит. Придется искать компанию на стороне.

***

На утро после ритуала я проснулась в пять. Просто открыла глаза и лежала, уставившись в потолок. Тело было странно легким и будто не моим. Страшно было пошевелить даже пальцем. Что если вчерашние иглы все еще здесь? Я бы и не вставала, но пришлось – захотела в туалет. А это не та вещь, которую можно бесконечно откладывать. Осторожно я слезла с кровати, каждую минуту ожидая боли. Но ее не было. Не было и всех потусторонних звуков. Ни пока я была в комнате, ни в коридоре, ни в ванной. Я прошлась по всему общежитию, под конец специально задерживаясь в темных уголках. Не было.

Когда Маша проснулась, у меня уже был готов завтрак.

– Ты в порядке? – вместо приветствия спросила она.

– Да, кажется, в полном.

– Ты меня вчера очень сильно напугала.

Я замерла с чайником в руке, – Я? Почему?

– Ушла с утра, весь день тебя не было, вернулась поздно, и в таком состоянии, что даже раздеться не смогла.

Это правда, я вчера уснула в чем пришла. Наверное, этот странный чай виноват. Или, может, устала сильно. Да, наверное, это выглядело странно. За всеми своими проблемами я совсем не подумала, что она может за меня беспокоиться.

– Маша, прости, я не хотела. Я сама не знала, что так получится. Это лекарство, видимо.

– Ты у врача была?

– Да.

– У того самого, что звонил накануне?

– Ага, – я вспомнила, что назвала Рейна врачом, – точно, у него.

Маша странно взглянула на меня и не ответила, уткнувшись в кружку с кофе.

– Ладно, я надеюсь, этот врач и вправду тебе поможет, – произнесла она через некоторое время.

***

На шесть разосланных мной резюме я получила только два ответа, и оба – отказ. Компании уже набрали стажеров. Сама виновата, надо было раньше озаботиться. Оставались еще четыре варианта. И именно ими я планировала заняться в перерыве между лекциями.

– Привет. Я тебя искал.

Разрисованный стаканчик с кофе из той самой кофейни опустился на парту рядом с ноутбуком. Я, открыв рот, смотрела на поставившего его. Максим, приносящий мне кофе – такой же нонсенс, как… как веселый Рейн Сайондзи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.