Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

По проторенной M&S дорожке на открывшийся российский рынок устремились и другие фирмы и фирмочки, связанные с международными преступными группировками. Среди них – совместное предприятие (СП) «Русская Америка», учрежденное в Антверпене уроженцем Одессы Марком Нуделем и хорошо знакомым нам Яковом Тилипманом.

Сначала компаньоны поставляли в Россию обувь и дубленки, но затем переключились на алкоголь. «Русская Америка» сделала ставку на телерекламу, а лицом компании стал еще один «человек из Одессы» – создатель кабаре-дуэта «Академия» Александр Цекало, который до переезда в Москву работал в одесском Театре эстрады. По ТВ бесконечно крутили ролики «Русской Америки», в которых Цекало сидит за столом, заваленным самым популярным импортным алкоголем: спиртом Royal, ликером Amaretto, коньяком Napoleon и прочими напитками, названия которых уже и не вспомнить. Среди огромного ассортимента ноунейм-водок «Русской Америки» была и «Кремлевская» – на тот момент ничем не примечательная, одна из многих других. До ее взлета оставалось еще три года.

А пока рекламные ролики упирали на другое. «Ну очень смешные цены!» – убеждал Цекало любителей спиртного. Цены на алкоголь у «Русской Америки» действительно были привлекательными – ведь весь продаваемый Тилипманом и Нуделем товар ввозился в Россию по линии Национального фонда спорта, а НФС был освобожден от уплаты таможенных пошлин на импортируемые спиртные напитки и сигареты. Свои невиданные в истории преференции НФС получил лично от первого президента России Бориса Ельцина.

Фронда функционера

Осенью 1987 года 56-летний советский партийный функционер Борис Ельцин перешел свой персональный Рубикон, превратившись в главного оппозиционера страны и отрезав себе путь назад, к былой номенклатурной жизни. Перерождение карьерного советского топ-чиновника произошло неожиданно. Вся предыдущая жизнь Ельцина укладывалась в классические советские карьерные каноны: простой рабочий, потом прораб на стройке, которого стали двигать по партийной линии, секретарь регионального обкома КПСС в Свердловске, затем, в 45 лет, глава Свердловской области. В 1985 году – очередное повышение. В Москве сняли первого секретаря горкома КПСС Виктора Гришина, только что проигравшего конкуренцию за главный пост в стране Михаилу Горбачеву. К тому моменту 70-летний Гришин возглавлял столицу уже 18-й год, и на его место подтянули молодого по меркам партийной элиты того времени 54-летнего уральца Ельцина.

Ельцин в те годы вел спортивный образ жизни. Ходил на лыжах, неплохо играл в волейбол. Попав в Москву, он открыл для себя теннис – вид спорта, не слишком популярный в СССР, но имевший имидж элитарного. Несколько раз в неделю Ельцин ездил играть в спорткомплекс на Воробьевых (тогда еще Ленинских) горах.

Но не прошло и двух лет, как новоприобретенными привычками партфункционера Борис Ельцин решил пожертвовать. 21 октября 1987 года он выступил с речью на Пленуме ЦК КПСС, в которой обвинил партийную верхушку в желании свернуть начатую Горбачевым перестройку, а самого Горбачева – в формировании культа личности. Скандальную речь не напечатали в газетах – она распространялась в самиздате, причем в вариантах, очень сильно не совпадавших с реальной стенограммой. Советским людям особенно нравилась та часть, где Ельцин якобы обвинил жену генсека Раису Горбачеву во вмешательстве в процессы принятия решений мужем. Раиса Горбачева вызывала раздражение у многих обывателей. Ее имидж первой советской леди, ее наряды, которые невозможно было приобрести в обычных магазинах, – все воспринималось как вызов и желание подчеркнуть свое превосходство.

На самом деле Ельцин не упоминал Раису, да и вообще почти сразу же пошел на попятную, назвав свое выступление ошибкой, – но исторический процесс было не остановить. Ельцин стал по-настоящему популярным в народе политиком. Самодельные значки «Борис, ты прав», «Борис – борись» продавали в центре Москвы за полтора рубля, и они пользовались огромным спросом.

Однако с политической карьерой Ельцина, казалось, было покончено – ведь вне компартии легальной политики в Советском Союзе тогда не существовало. Для того чтобы снять стресс после скандала на партконференции, Ельцин отправился на отдых в Юрмалу, в принадлежавший Министерству обороны санаторий «Рижское взморье». Этот отпуск станет важной вехой в истории российской водки.

Указ на двоих

«Однажды от группы отдыхающих, которые играли в футбол прямо на пляже, отделился долговязый мужчина и бросился к нам, – вспоминал в книге „Борис Ельцин: от рассвета до заката“ начальник ельцинской охраны Александр Коржаков. – Я насторожился. Но вид у него был сияющий, с улыбкой до ушей». Ельцин узнал долговязого. Им оказался главный тренер сборной СССР по теннису Шамиль Тарпищев, проводивший с командой сборы в Юрмале.

Сам Тарпищев вспоминает, что познакомились они за год до этого на матче Кубка Дэвиса сборной СССР против голландцев: он встретил чету Ельциных на входе и проводил их в ложу почетных гостей. Находившийся в опале Ельцин, от которого в тот момент многие отвернулись, оценил жест молодого тренера. И теперь при встрече в Юрмале с удовольствием согласился сыграть с ним в паре против писателя-сатирика Михаила Задорнова и члена сборной СССР Сергея Леонюка.

В 1991 году Тарпищев стал личным тренером Бориса Ельцина – к тому времени уже первого президента России, – а в 1992 году получил и официальную должность – советника президента РФ по физической культуре и спорту. В июне 1992 года по рекомендации Тарпищева Ельцин учреждает Национальный фонд спорта, который должен был привлекать коммерческие структуры к развитию массового спорта и спортивной индустрии. У самого государства денег на финансирование спорта не было. Ведущие спортсмены массово уезжали за рубеж. А те, кто за рубежом был никому не нужен, пополняли ряды криминальных группировок.

Для начала НФС получил право ввозить в Россию спортивное оборудование без таможенных пошлин. Но средств на его закупку все равно не было. Коммерческие структуры тоже не горели желанием давать деньги на разваливающийся российский спорт. Правда, Тарпищев смог найти спонсора для теннисной сборной: в 1992–1993 годах поездки теннисистов на игры Кубка Дэвиса оплачивала некая московская фирма «Новик». Спустя десять лет бизнесмен Алимжан Тохтахунов, известный как Тайванчик, в одном из интервью признался, что деньги теннисной сборной по просьбе Тарпищева давали он и его партнеры – братья Лев и Михаил Черные (спустя несколько лет они станут крупнейшими владельцами российских металлургических заводов). СМИ тех лет открыто называли братьев Черных «коммерческим подразделением» Измайловской ОПГ.

Тайванчик всегда был неравнодушен к спорту. В юности он и сам играл в футбол за ташкентский «Пахтакор», но его настоящим призванием стали карты: Тохтахунов прослыл одним из самых известных «катал», карточных шулеров. Ставки в играх с ним были самые высокие. С братьями Черными познакомился еще в детстве – они росли в одном ташкентском дворе, а с Михаилом даже учились в одном классе. Слава топового карточного игрока помогла Тайванчику завести множество влиятельных знакомых в самых разных сферах: артисты, спортсмены, чиновники и криминальные авторитеты называли его своим другом. В одном из интервью Иосиф Кобзон (опять он!) говорил, что использовал свои связи, чтобы освободить Тохтахунова, арестованного милицией по статье за тунеядство.

В 1989 году Тохтахунов перебрался в Германию, где влился в бизнес Кобзона по поставке в СССР через Западную группу войск импортных продуктов, в том числе спиртных напитков. Но не забывал он и своего старого приятеля Тарпищева, который в начале 1990-х внезапно оказался в ближнем круге первого лица государства. И вскоре эти двое придумали, как использовать ресурсы одного и связи другого. 22 ноября 1993 года Ельцин – разумеется, с подачи своего советника Тарпищева – подписывает указ с невинным названием «О протекционистской политике Российской Федерации в области физической культуры и спорта». По нему тарпищевский Национальный фонд спорта получил право беспошлинного ввоза подакцизных товаров – алкоголя и табака. Смысл схемы был такой: аккредитованные НФС коммерческие компании ввозят в Россию алкоголь и сигареты, а пошлины выплачивают не таможне, а непосредственно НФС. Заработанные фондом деньги должны были идти на финансирование спортивных соревнований.

«Через НФС тогда работали все, – вспоминает топ-менеджер крупного производителя водки, в те годы работавший в компании, занимавшейся импортом спиртного. – При этом, если оформлять „по-белому“, то есть со всеми накладными, бухгалтерскими документами и прочим, то пошлина составляла 50 % от таможенных платежей, действовавших до этого. Так работали, например, законопослушные западные компании с репутацией. Но основной объем шел „в черную“ – вообще без бумаг, за 20 % от суммы пошлины. Акцизные марки надо было получать у измайловских бандитов».

От измайловской братвы деятельность НФС контролировал 24-летний Павел Задорин – племянник авторитетного, как тогда было принято писать, бизнесмена Льва Черепова, по кличке Череп. Как рассказывал гендиректор НФС Борис Федоров, Черепов – двоюродный брат братьев Черных – отвечал в группировке за непосредственное общение с Тарпищевым, у которого якобы бывал каждый день.[1]

В Петербурге, через порт которого и шли поставки водки по линии НФС, Задорин зарегистрировал две фирмы, «Вип Риэлти» и «Эс Джи Эс», где его партнером был молодой бизнесмен Игорь Чуян. Спустя полтора десятилетия Чуян станет главой Росалкогольрегулирования и крупнейшим в истории торговцем левой водкой. Запомним его. Эта масштабная личность еще не раз появится на страницах книги. [2]

Сам Задорин после краха НФС вместе со своим братом Валерием создаст торговый дом «Арома», ставший крупнейшим импортером молдавских вин в Россию, а вслед за ним – сеть магазинов «Ароматный мир», работающую до сих пор. Останется в этой семье и место спорту: невестка Валерия Задорина Анастасия основала компанию Za Sport. С 2018 года это официальный экипировщик Олимпийской сборной России.

Кремлевский триумф

В начале 1994 года нью-йоркская полиция выследила и арестовала создателя героиновой схемы и совладельца компании M&S Бориса Найфельда. Оставшись без старшего партнера, Рикардо Фанчини вспомнил про своего давнего нью-йоркского приятеля Якова Тилипмана, компания которого – «Бенитекс» – на тот момент уже вовсю торговала через НФС, став одним из его крупнейших партнеров.

Фанчини вместе с Тилипманом создает в Антверпене новую компанию – Trading Unlimited, чья бизнес-концепция отличалась от схемы «Русской Америки». Вместо десятков ноунейм-брендов алкоголя Фанчини предложил сделать ставку на один и вложиться в его маркетинг. Проведя ревизию водок из портфеля компании, он остановил выбор на «Кремлевской». К делу подошли серьезно: за дизайн водки Kremlyovskaya De Luxe взялась лондонская дизайнерская фирма Clusens. Розлив отдали известному в Бельгии производителю аквавита Smeets, а рекламные ролики заказали крупному английскому маркетинговому агентству Young & Rubicam.

В 1994 году, когда поставки обновленной «Кремлевской» в Россию еще даже не начались, эфир российских телеканалов заполонила реклама новой водки: махнув стопку «Кремлевки», советский секс-символ Ивар Калныньш побеждал коварного главу мафии в исполнении Семена Фарады. «Кремлевская – закаляет характер», – гласил слоган новой водки, уже через месяц хлынувшей в Россию. Фанчини и Гаспар остались на хозяйстве в Антверпене, Тилипман отправился на родину, где «Бенитекс» открыл офис в индустриальном лабиринте складов на 5-й Магистральной улице.

Параллельно с этим компаньон Тилипмана по «Русской Америке» Марк Нудель начал поставлять в Россию водку под брендом «Белый орел», также сопровождая запуск агрессивной рекламой. Ролики для «Белого орла» делал молодой режиссер Юрий Грымов.

Успех «Кремлевской» в 1994–1995 годах был феноменальным. Еще вчера никому не известная водка стала номером один в России и одной из наиболее продаваемых водок во всем мире. За неполный год было продано 36 миллионов литров «Кремлевки». Водка была спонсором любимого теннисного турнира Ельцина – Кубка Кремля, а также международного Кубка Дэвиса. В том же году логотип бельгийской водки появился на болидах команды Formula 1 Jordan Peugeot, которыми управляли Рубенс Барикелло и Эдди Ирвайн. «Бенитекс» подписал эксклюзивные контракты с главными клубными площадками Москвы середины 1990-х: «Арлекино» и «Титаником».

В начале 1995 года Фанчини, к тому времени переименовавший Trading Unlimited в Kremlyovskaya Group, приобрел за 20 миллионов долларов роскошную яхту Kremlyovskaya Princess, на которой проходили гламурные вечеринки на Лазурном Берегу. Поговаривали, что свое имя яхта получила в честь дочери Ельцина Татьяны Юмашевой.

1995 год стал пиковым в истории «Кремлевской»: мировые продажи достигли 45 миллионов литров, а оборот компании – почти 200 миллионов долларов. В международном рейтинге крепкого спиртного Kremlyovskaya de Luxe вышла на четвертое место по объемам продаж, обогнав шведов из Absolut.

Крах кремлевской банды

Однако новый 1996 год обернулся для владельцев «Кремлевской» катастрофой. Неприятности у них начались еще в конце 1995-го: в бельгийской прессе появились публикации о том, что зарегистрированная в Антверпене Kremlyovskaya Group связана с международной оргпреступностью и через поставки водки отмываются деньги, заработанные на поставках наркотиков в США. Расследования не прошли незамеченными: контракт с «Кремлевской» разорвала Jordan Peugeot, а бельгийская полиция начала проверку и даже обратилась за помощью к коллегам из ФБР.

Другой удар пришел из России. Деятельность НФС стала предметом жестких дискуссий в правительстве и Госдуме. Тарпищев к тому времени уже не имел формального отношения к деятельности фонда. В 1994 году он был назначен главой Госкомспорта и передал операционное управление фондом своему заму – молодому банкиру Борису Федорову. При Федорове деньги из фонда стали исчезать. Формально они вкладывались в различные активы: недвижимость, санатории, даже завод по огранке алмазов. Но большая часть уходила компаниям-однодневкам, исчезавшим вместе с деньгами.

Спортсменам доставались копейки, разве что теннисный Кубок Кремля и футбольный Кубок Содружества стабильно финансировались за счет НФС. Глава Олимпийского комитета России Виталий Смирнов жаловался, что НФС обещал выделить для подготовки спортсменов 540 миллионов долларов, но до ОКР дошли лишь 20 миллионов.

Главным противником льгот НФС на беспошлинный ввоз алкоголя был первый вице-премьер правительства Анатолий Чубайс, курировавший финансовый блок. В конце 1995 года ему удалось продавить решение, лишившее спортсменов этих привилегий. Его противники утверждали, что Чубайс тем самым выполнял пожелание транснациональных табачных компаний, мечтавших выйти на российский рынок. Табачники обещали инвестировать в строительство крупных заводов в России, что, к слову, действительно вскоре произошло.

Импорт водки потерял смысл: по новым законам за каждую поллитровку «Кремлевки» теперь надо было заплатить таможне четыре с половиной доллара, при том что до этого столько же составляла ее отпускная цена со склада Тилипмана на 5-й Магистральной. Правда, как говорят ветераны алкорынка, водку еще полгода продолжали возить по прежней льготной схеме, оформляя договор поставки задним числом.

Между молотом и наковальней

Рикардо Фанчини все же пытался спасти свой русский бизнес. Розлив «Кремлевской» запустили на ликеро-водочном заводе во Владимире, Фанчини с Федоровым создали очередную компанию, в которую планировали вложить 45 миллионов долларов. Но это уже была агония.

Борису Федорову откровенно не повезло оказаться в начале 1996 года сразу меж двух огней. Летом в России должны были пройти президентские выборы. Рейтинг Ельцина едва возвышался над нулем, впереди маячил коммунистический реванш. В окружении Ельцина возникли два центра силы. Одним была группа, в которую вошли глава Службы безопасности президента Александр Коржаков, вице-премьер Олег Сосковец, глава ФСБ Михаил Барсуков и примкнувший к ним министр спорта Шамиль Тарпищев. Им противостояла группа, сплотившаяся вокруг бизнесмена Бориса Березовского, который привлек на свою сторону дочь президента Татьяну Юмашеву, Чубайса и представителей крупного бизнеса – тех, кого позже станут называть олигархами.

Обе группировки рассчитывали на черный нал НФС, убеждая Федорова занять их сторону. По версии Коржакова, в конце марта 1996 года Федоров по просьбе Чубайса привез тому десять миллионов долларов наличными «на предвыборные нужды». Передачу денег отследили силовики – Тарпищев и Коржаков вызвали Федорова на ковер и потребовали «вернуть деньги, украденные у спортсменов». В поисках защиты глава НФС помчался в знаменитую резиденцию Березовского – дом приемов «Лого-ВАЗа» на Новокузнецкой улице. Там, помимо хозяина, его ждали Татьяна Юмашева и ее муж Валентин. Спустя четыре месяца стенограмма записи их разговора будет опубликована в «Новой газете» и вызовет огромный резонанс.

Выше я уже ссылался на эту публикацию – именно благодаря ей стали известны многие детали интересующих нас событий. В том числе и то, как перепуганный Федоров жалуется, что Тарпищев вымогает у него 10 миллионов долларов. А потом подробно, хотя и путано, рассказывает о связях бывшего шефа и начальника президентской охраны Коржакова с бандитами из измайловской группировки.

Но еще до публикации скандального разговора, в мае 1996 года, Федорова задержала милиция в Новогорске: при досмотре в его машине обнаружили пакет с кокаином. На пост главы фонда был назначен ставленник Коржакова, полковник МУРа Валерий Стрелецкий, инициировавший проверку финансовой деятельности НФС. По версии ФСБ, ущерб государству путем хищения денег через НФС составил 1,8 миллиарда долларов, хотя понять, как считали ущерб в «конторе», сейчас уже нереально.

Федорова выпустили под подписку о невыезде, а уже через неделю на него было совершено покушение. Киллер выстрелил в него, затем пистолет заклинило, и тогда он четыре раза ударил Федорова ножом. Экс-глава НФС выжил. А вслед за этим «партия олигархов» нанесла своим противникам-силовикам решающий удар, обвинив их в подготовке переворота. Сосковец, Барсуков и Тарпищев потеряли посты в правительстве, был уволен и всесильный Коржаков. Принадлежавший олигарху Владимиру Гусинскому телеканал НТВ вскоре продемонстрировал зрителям видео встречи Тарпищева в Израиле с находившимися в розыске братьями Черными и Алимжаном Тохтахуновым, подтверждая тем самым рассказы Федорова.

А Фанчини тем временем по-тихому свернул в Бельгии свою Kremlyovskaya Group: он зарегистрировал одноименную компанию в США, переведя на нее активы и деньги бельгийской тезки. Практически сразу американская Kremlyovskaya Group была продана компании Asia Media Communications. Бенефициарами обеих компаний в документах значились Рикардо Фанчини и Роберт Гаспар.

Бельгийская Kremlyovskaya Group объявила о банкротстве, ссылаясь на то, что российский рынок оказался для нее закрыт, – и отказалась платить по счетам за дорогостоящую рекламную кампанию. Бельгийские следователи предъявили Фанчини обвинение в фиктивном банкротстве. Его причастность к наркоторговле доказать они не смогли, но на этот раз Рикардо Фанчини все же угодил в тюрьму: в 1998 году он был осужден на четыре года лишения свободы.

Контрольный выстрел

В феврале 1996 года начальник линейного управления милиции в международном аэропорту «Шереметьево-2» Геннадий Губанов расписывал корреспонденту «Коммерсанта» свои достижения. «У нас все спокойно, – рассказывал Губанов (в будущем он станет руководителем всей транспортной милиции страны). – За последние несколько лет, в отличие от других аэропортов, не было ни убийств, ни изнасилований. Правда, бизнесменов похищают, но мы же не можем приставить к каждому пассажиру охрану».[3]

Похищения бизнесменов полковник упомянул не просто так: за пару месяцев до интервью из зала вылета «Шереметьево-2» был похищен американский бизнесмен Марк Нудель – создатель СП «Русская Америка» и отец водки «Белый орел». 25 декабря 1995 года Нудель приехал в аэропорт: он собирался лететь домой в Нью-Йорк встретить Новый год в кругу семьи. Но внутри здания его уже поджидали. Двое людей в штатском предъявили Нуделю корочки сотрудников ФСБ и попросили сесть в припаркованную у входа «девятку» с тонированными стеклами. Больше Марка Нуделя никто не видел. На следующий день родственникам бизнесмена позвонили похитители и потребовали выкуп – три миллиона дойчмарок, которые нужно было перевести на счет немецкой компании. Деньги перевели. Оттуда они ушли на Кипр, с Кипра – в одну из африканских стран. И на этом их след терялся. К поискам бизнесмена подключились следователи ФБР, которые выдвинули версию о том, что похищение было инсценировкой. Однако это было не так: 18 марта тело Марка Нуделя выловили из реки Пахра под Подольском. Преступников так и не нашли.

В июле 1998 года 48-летний Рахмиэль Брандвайн вышел из своего офиса в центре Антверпена на оживленную улицу. Проблемы, возникшие у его компаньона Фанчини, не затронули Брандвайна. По документам он не имел отношения к Kremlyovskaya Group, которую в прессе называли не иначе как «Кремлевская банда». Более того, Брандвайн охотно раздавал интервью бельгийским газетам, рассказывая о делах русской мафии и выставляя себя невинной жертвой, именем которой воспользовались торговцы наркотиками.

Он прошел всего несколько метров, как кто-то сзади окликнул его по имени. Брандвайн обернулся и тут же получил пулю в живот. Затем последовал контрольный в голову. Убийца хладнокровно подобрал гильзы и растворился в узких улочках старого фламандского города. Свидетели лишь смогли сказать, что это был мужчина славянской внешности с длинными светлыми волосами.

В апреле 1999 года 40-летний Борис Федоров был найден мертвым в своем коттедже на берегу Бутаковского залива на севере Москвы. После покушения бывший глава НФС серьезно относился к безопасности: огромный забор, вооруженная охрана, видеонаблюдение. Врачи констатировали сердечную недостаточность. СМИ назвали смерть Федорова «странной».

Тилипман после краха «Кремлевки» остался в России: у его фирмы «Бенитекс» все еще был крупный склад, оформленный на фирму «Консто», на той же 5-й Магистральной улице. Вокруг нее развернулась настоящая война с перестрелками и вооруженными захватами. Дело в том, что на склад «Консто», сохранявший аккредитацию Национального фонда спорта, поступал конфискат – арестованная нелегальная водка, которая затем проходила легализацию и пускалась в оборот. Вечером 9 августа 2002 года 42-летний Яков Тилипман на «Форде» заехал в ворота своей дачи, расположенной на окраине подмосковной Опалихи. Там его уже поджидали. Двое убийц разрядили в него обоймы ПМ, четыре пули попали в цель.

К моменту гибели Тилипмана его бывший босс Рикардо Фанчини уже вышел на свободу. Он поселился в Лондоне, а бизнес организовал в еще одной точке мира, любимой русскими гангстерами, – испанской Марбелье. Вместе с неизменным Робертом Гаспаром, который заправлял делами на месте в Испании, они построили элитный коттеджный поселок. Впоследствии выяснилось, что партнеры подкупали местных чиновников, чтобы получать разрешения на строительство без законных на то оснований, и к тому же не платили налогов.

Гаспар в очередной раз исчез – чтобы всплыть спустя десять с лишним лет на Филиппинах. А до Фанчини все-таки добралось ФБР: американцы сумели собрать доказательства причастности Фанчини к контрабанде в США 1,8 миллиона таблеток экстази общим весом 424 кг и попытке контрабанды четырех тонн кокаина. Рикардо Фанчини грозило пожизненное заключение, но в итоге суд дал ему лишь десять лет. Гангстер активно сотрудничал со следствием и, как писали американские газеты, дал показания на членов русской мафии в Марбелье и на торговца оружием Виктора Бута, за которым долго охотились ФБР и ЦРУ. Фанчини освободился в 2017-м. Польская пресса со ссылкой на собственные источники писала, что он переехал в Индонезию и занялся проектом, связанным с аквакультурой.

«Кремлевскую» водку пытался возродить Юрий Шефлер – но о нем мы будем много и подробно говорить в третьей главе. Да и участие его в судьбе «Кремлевской» оказалось минимальным. В 2003 году он приобрел права на товарный знак за 60 миллионов долларов. Однако бизнес не сложился. Торговый дом «Кремлевский», принадлежащий управделами президента России, зарегистрировал права на использование слова «Кремль» в названии потребительских товаров и грозил Шефлеру судебными разборками из-за «Кремлевской». И в 2013 году Шефлер продал бренд компании «Классика Интернешнл». Ее владельцем журнал Forbes называл молдавского бизнесмена Илона Шора, а одним из совладельцев – известного кутюрье Валентина Юдашкина. Но на рынке «Кремлевскую» с тех пор никто не видел.