Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Премиум-издание: четыре книги в одной

– Вполне возможно, что твои знакомые, просто-напросто опасаются сделать что-то против твоей воли! Ведь совсем недавно, ты чуть было не прогнала их взашей!.. – я быстро нашёлся с ответом. – …Потому они и притихли!..

– По-твоему, эти могут чего-то бояться?.. – переспросила она с усмешкой, сделав особый акцент на слове «эти». – …Да, хрен-то два ты их чем-либо напугаешь!

– Постой-постой!.. – вновь спохватился я. – …Если меня, действительно, насмерть сбила машина, тогда, почему я общался с живыми людьми?

– Надо полагать, под «живыми людьми» ты подразумеваешь бандитов?.. – переспросила Марта. И не дожидаясь ответа, продолжила. – …Так на то они и бандиты, чтобы погибать раньше срока. В данную минуту их тела извлекают из-под искорёженного автомобильного железа. После того, как машина братков размазала тебя по своему бамперу и капоту, данный «Джип» врезался в бетонный столб!..

– Тогда почему, общаясь якобы с мертвецами, я не видел своего мёртвого тела?.. – мне ничего не оставалось, кроме как продолжать «заваливать даму своими дурацкими расспросами.

Оказывается, простому смертному крайне сложно подобрать аргументированные доказательства своей жизни; либо собственной смерти. Потому как нам ни разу не приходилось быть по обратную сторону той самой черты, разделяющей наше земное бытие на «до» и «после». Ну а, не зная иных самоощущений, тяжело понять в каком из миров ты ныне прибываешь.

– Ужастиков насмотрелся?.. – вопросом на вопрос ответила Марта. При этом в её голосе сквозила нескрываемая озлобленность. – …Ты б поменьше пялился в свой телевизор, тогда и глупых вопросов было бы гораздо меньше!

Марта определённо была нынче не в настроении. Потому и предпочёл я вновь замолчать. С грустью вспоминая свою не очень-то и длинную жизнь, я дожидался того самого момента, когда выходцы с того света подымут свои рюмки…

На мой взгляд, не было ничего зазорного в том, что нынче я желал лишь одного: тупо нажраться. Пусть и этим, подозрительным и вовсе не внушавшим доверия дьявольским пойлом.

«Напьюсь до полного беспамятства, а уж там, будь что будет!..»

Меж тем, та бурляще-дымящаяся жидкость, которую Любка успела окрестить «напитком молодости», на вкус оказалась вполне приятной. А уж какой эффект я испытал позже, так об этом можно было говорить лишь в исключительно восторженных тонах. Моя былая усталость; внезапно навалившаяся горечь по утраченному и полная душевная опустошённость, улетучились в одно мгновение, словно их и вовсе не было. Я вновь ощутил себя восемнадцатилетним. Тело (или то, что раньше им было) стало настолько лёгким, что мне показалось, будто я запросто могу подпрыгнуть метра на три в высоту и зависнуть там, преодолев всякое земное притяжение.

– Ну, и как тебе, наше «пойло»? – очевидно заметив в моих глазах блеск бесконечной радости, Марта лукаво напомнила те самые эпитеты, которыми я успел наградить этот райский нектар.

– Ты знаешь, а быть погибшим вовсе плохо!.. – я не переставал удивляться своим новым ощущениям от какой-то иной формы опьянения. Пусть и говорил я сейчас о каких-то страшных и трагичных вещах, меж тем вовсе не разделял данных чувств. – …Всегда считал, что человеческая смерть должна переживаться гораздо мучительней, ужасней… Тогда как на самом деле, я и вовсе не ощутил. То есть, не прочувствовал на себе той ключевой грани перехода в мир иной. Выходит, жизнь после смерти, и в правду имеет своё логическое продолжение.

– Ну, хватит!.. – недовольно огрызнулась Марта. – …Пожалуй, именно сейчас самое время опустить тебя с небес на землю. Как говориться: вернуть в привычную для тебя реальность.

– Ты это о чем? – продолжая наслаждаться своими новыми ощущениями, я спрашивал, словно ответ мне был особо и не нужен.

– Хочу признаться тебе в том, что я солгала! Точнее, пошутила!

– И в чем же заключалась твоя шутка?

– В твоей гибели! На самом деле, ты все ещё жив. Илья, действительно, успел вовремя притормозить. Данное обстоятельство и спасло тебе жизнь. Потому и мы, по-прежнему тебе чужды.

– Постой-постой!.. В таком случае, откуда тебе известно, что тем бандитом был именно Илья? Кажется, я ни разу не упомянул его имя!

– Не перестаю удивляться вашей земной наивности и доверчивости!.. – тяжело вздохнула Марта. – …В начале, ни в чем, не усомнившись, он принимает моё откровенное враньё за чистую монету. А теперь, когда я говорю ему чистую правду, он пытается найти некие зацепки, дабы её оспорить. Для особо одарённых, повторю ещё раз. Зачем нужны какие-то слова, если мне известны все твои мысли. Через твои мозги я узнала и о «Джипе», и о бандитах. Более того, я знаю… Кстати, именно от тебя. Что этот самый Илья готовит против тебя какую-то мерзость. Правда, никак не могу сообразить, в чём её действительный смысл. Тем не менее, советую: впредь держаться от него подальше…

Я уж и сам не знал чему верить: радоваться неожиданному воскрешенью; либо огорчаться по поводу потери своей новой формы существования.

– По-моему, твоя последняя шутка, чересчур жестока по отношению ко мне!.. – произнёс я после короткого размышления.

– Прости! Но у меня слишком мало возможностей для какого-то манёвра!

– Причём здесь «манёвры»? – меня уж начали раздражать её полунамёки.

– Понимаешь?.. В особо критических ситуациях человеческий мозг способен поднять из глубин своего сознания нечто, казалось бы, навсегда забытое. Покопавшись в твоем «природном архиве», я точно знаю, что ты располагаешь кое-какими обрывками необходимой мне памяти. Потому, собственно, я и надеялась на то, что пережив сильнейший стресс, вызванный известием о твоей кончине, ты вспомнишь то, о чем я спрашивала тебя в нашу последнюю встречу.

– Марта, а может не стоит огород городить?.. – я по-прежнему не понимал, в чём, собственно говоря, проблема. – …Коль это для тебя так важно, не проще ли было взять, да и самой мне о том напомнить. К примеру, какими-то намёками или наводящими вопросами о том, что мною давно подзабыто.

– Конечно, проще!.. – согласилась Марта и тотчас добавила. – …Да только, вот беда!.. Чтобы встретиться с тобой, я была вынуждена дать обет молчания и нарушить его вовсе не вправе. Ты и только ты, должен самостоятельно всё вспомнить. Вспомнить меня… Ведь ты даже не представляешь, насколько это важно для нас обоих.

– Хорошо-хорошо! Я буду очень стараться! Такой ответ тебя удовлетворит?

– Отчасти!.. – ласково и как-то совсем уж породному, вдруг улыбнулась мне Марта. Мне даже показалось, что данную улыбку я уже где-то встречал.

– Ну, а теперь, когда ты посвятила меня в кое-какие секреты, когда я согласился оказать тебе посильную помощь!.. Быть может, теперь ты скажешь, о чем просила тебя Любка?

– Это нечто вроде ритуала! Необходимо, чтобы кто-то из живых, уединился с новорождённой, дабы заняться с ней… Сам знаешь чем!.. – как ни в чем не бывало, пояснила Марта.

– Ты намекаешь, что «этим самым» должен заняться именно я, единственный в этой комнате живой человек?.. – усмехнулся я, вовсе не предполагая, что это далеко не шутка.

– Так и есть! – ничуть не смутившись, ответила собеседница.

– Мне, мягко говоря, кажется странным!.. – в недоумении я даже поперхнулся. – …Услышать данную просьбу именно от тебя. Я-то думал: мы!..

– Прекрати строить из себя паиньку!.. – Марта оборвала меня на полуслове. – …Можно подумать, я говорю сейчас с девственником, и сегодня это случиться с тобой впервые. Думаешь, я не знаю, сколько баб прошло через твою постель? Какая разница: одной больше, одной меньше. К тому же… Я полностью разделяю твоё мнение о том, что у нас нет, и не может быть общего будущего. Мы разные. И по физиологии, и по образу мышления. Мы, вообще, из противоположных миров. Кроме того, хочу заранее тебя успокоить в следующем… Если тебе посчастливится встретить хорошенькую земную девушку, я вовсе не буду против вашего союза.

Запомни главное. Ты мне ни чем не обязан, и ничего мне не должен. Ты по-прежнему, свободен и независим!.. – слегка задумавшись, Марта усмехнулась. – …Я же не устраивала тебе сцен ревности, по поводу твоих вчерашних сексуальных похождений. Меж тем, мне известно, как и каким образом, ты развлекался минувшей ночью с Любкой. Знаю я и о том, что эта сучка, всеми силами жаждет занять моё место. Используя любую возможность, она пытается оттеснить меня от тебя…

На сей раз, я предпочёл промолчать. Дело в том, что Марта вновь процитировала мои личные мысли. И, похоже, только теперь мне и стали понятны подлинные причины её сегодняшнего неуравновешенного настроения. Очевидно, и в ином мире женщина, остаётся, прежде всего, женщиной. И нам, мужикам – ни здесь, ни там – не будет покоя от их ревностных психозов.

– Итак. Я жду твоего ответа!.. – Марта грубо выдернула меня из глубоких размышлений о вечном. – …Ты согласен?

– В начале, я хотел бы взглянуть на ту, которую вы всеми силами пытаетесь под меня подсунуть. Если предположить, что она вдруг окажется полным чудовищем, то о каком уединении может, вообще, идти речь…

Честно сказать, я вовсе не знал, как мне поступить и что ответить в данной, весьма щекотливой ситуации. Ведь любой мой ответ, мог быть истолкован Мартой весьма и весьма превратно. Потому и ответил я несколько неопределённо, оставив себе кое-какие пути отхода. Ведь отказаться, сославшись на непревзойдённую красоту Марты, я всегда успею.

– О-о!.. Именно в этом плане ты можешь не сомневаться! Она, наверняка, придется тебе по вкусу. Уж кто-кто, а эта чертовка, приложит максимум усилий, дабы стать на нашем негласном конкурсе красоты настоящей королевой! Слишком высоки ставки и «победительница», наверняка, получит все!.. – грустно усмехнулась Марта. – …Тем более что вы с Полиной уже знакомы. Потому и проще вам будет сговориться. Могу раскрыть и ещё одну маленькую тайну: она от тебя просто без ума! Впрочем, здесь!.. Да, собственно, и не только здесь. Похоже, все бабы головы свои подрастеряли!.. Однако, на сей счёт не советую тебе шибко обольщаться. Ни твой ум, ни твоя комплекция, ни характер и прочее, и прочее, тут вовсе не причём. Борьба идёт даже не за тебя самого, а за нечто иное…

– Не понял! О какой Полине ты только что упомянула?.. – вовсе не обратив внимания на размышления Марты относительно женщин, потерявших свои головы, я принялся перебирать в памяти всех своих знакомых дам с именем Полина. А после, когда вовсе не обнаружил подходящей кандидатуры, предпочёл добавить в наш пресно складывавшийся диалог, немного юмора. – …Уж не Полину ли Никитичну?.. То есть, мою соседку, вы собираетесь мне «впарить»?

– Так и есть! Через минуту она предстанет перед тобой во всей красе! – без какого-либо намёка на улыбку или некий сарказм, равнодушно ответила Марта.

– Обожди! Ведь она, дряхлая старуха!.. – все ещё подозревая Марту в очередном обмане, я не отводил от неё своего взгляда. Однако быстро сообразив, что собеседница вовсе не шутит, я вскипел. – …Вы издеваетесь? Решили сделать из меня полного извращенца?

– Ты считаешь: это мы пытаемся сделать из тебя «извращенца»?.. – в полном недоумении переспросила Марта. – …По мне, так ты таковым уж давно и являешься. Без каких-либо переделок, в тебе уж давно сформировалась личность вполне законченного психопата, с полным букетом сексуальных отклонений.

– Плохая шутка! – огрызнулся я.

– Какие здесь могут быть шутки? Ты сам посуди. Мужику тридцатник, а он до сих пор, холост. Водит в дом кого ни попадя. Пару последних ночей, так и вовсе трахал фантомов давно умерших людей. Сплошное труположество и некрофилия! Да, собственно, к чему далеко ходить? Ты оглянись и оцени трезвым взглядом, в какой компании ты коротаешь нынешнюю ночь. Твоими приятелями стали потусторонние призраки.

Мало? В таком случае, подумай вот ещё о чём. Может ли мужчина, без каких-либо отклонений, общаясь с девушкой (к которой он, кстати, вовсе не равнодушен) вдруг сказать ей примерно следующее. Дескать, давай-ка мы посмотрим, дорогая, на нашу новую «тёлку». Коль окажется она вовсе не чудовищем, то уж извини, подруга… Я тотчас займусь с ней сексом.

Что? Разве, не так? А если взглянуть на данную ситуацию глазами нормального человека, так ты и вовсе, без какого-либо зазрения совести, принялся решать: переспать ли тебе или нет с мёртвой бабкой.

Ну?.. И чем же ты отличаешься от конченого извращенца? Приведи хотя бы один вразумительный аргумент…

И ведь самое главное заключалось в том, что Марта была права. Только что, она донесла до меня именно то, о чем я должен был думать, чего должен был опасаться с первых минут встречи с данной неизвестностью.

– Но ведь ты!.. Кажется, сама!.. – в своём, хоть каком-то оправдании, я собрался было возмутиться.

Однако Марта успела меня опередить.

– Что «сама»?.. Ну, что «сама»?.. Я лишь спросила: согласен ли ты или нет. А он тотчас обрадовался!..

– Марта, ты уж прости, но я чертовски от тебя устал. Сейчас, я не только говорить, но уже и подумать о чем-то боюсь. Меж тем, для формирования каких-либо мыслей мне необходимо определённое время. Мой разум должен проделать некую черновую работу. Ты лишаешь меня этого права. С тобой, как с американским копом. Уж лучше сохранять полное молчание. Иначе, каждое моё слово… Да, чего там слово, каждая мысль будут непременно обращена против меня самого…

Изрядно взбешённый и предельно раздражённый, я готов был высказать Марте всё, что накопилось в моей душе с самого первого дня проживания в данной квартире. Однако с появлением в комнате ещё одной дамочки, наш диалог на несколько повышенных тонах, тотчас оборвался.

Она возникла, как бы, из неоткуда. Просто взяла, да и материализовалась из комнатного воздуха. Я лишь успел уловить едва различимую вспышку возле дальнего окна, после чего и заметил то прекрасное создание во всей её красе.

Кстати, Марта и в этом случае оказалась чрезвычайно прозорливой. Именинница действительно выглядела на «все сто». И уж поверьте, не будь рядом со мной Марты, я бы точно не отказался… В общем, вы меня поняли.

Внезапно появившаяся девица, внешне ни в чем не уступала Марте. Обе девушки были примерно одного роста и схожего телосложения. И та и другая были стройны, длинноноги, с приятно округлыми формами тела. Различие заключалось лишь в том, что Марта имела жгуче чёрный цвет волос, тогда как вновь материализовавшаяся незнакомка, являлась абсолютной блондинкой.

– Какая же это, Полина Никитична? И уж тем более, она совсем не старуха? – прошептал я в лёгком замешательстве.

– Дело в том, что в вашем мире!.. – так же тихо принялась отвечать мне Марта. – …Тем более в день своего рождения, мы можем принимать любой образ и менять свою внешность по своему же собственному усмотрению. Потому и пытаются эти стервы, заглянув в твой разум, воплотить твои самые сокровенные фантазии в реальность. Как я посмотрю, у тебя уж и слюнки потекли. Ну, извращенец?.. Так ты согласен?..

Мне, конечно же, хотелось назло Марте выкинуть нечто этакое, дабы впредь не задирала она свой нос. Однако подобного поступка она вовсе не заслуживала. Более того. Я вовсе не мог допустить мысли о том, что сейчас или когда-либо в будущем, смогу сказать ей свою коронную фразу, которую слышала практически каждая барышня, перешагнувшая порог моего дома. Дескать, прощай, подружка; мы чудесно провели с тобой прошлую ночь и, тем не менее, повода для следующей встречи я вовсе не вижу. И если разобраться, то всю вакханалию, ныне творившуюся в моем доме, я терпел лишь ради неё одной.

– Нет!.. – категорично ответил я. – …И вообще… Может, мы перейдём с тобой в соседнюю комнату?

– Что, соблазн измены слишком велик?.. – вновь укоризненно усмехнулась Марта. – …Боишься не совладать, и в самый последний момент передумать?

– Уж и не знаю, как там у вас, у призраков, с выносливостью… А обычным людям, знаешь ли, свойственна усталость. Тем более, когда на будильнике уж третий час ночи…

– Прости-прости!.. – вдруг спохватилась Марта. – …Этот момент я совсем упустила! Обожди чуток и тебе станет легче!.. – она подала мне рюмку с голубоватой жидкостью. – …После того, как произнесут тост, выпей данный напиток. Прошлый нектар создавал лишь временную иллюзию бодрости. На сей же раз, усталость отступит уже надолго.

Тост, о котором только что обмолвилась Марта, не заставил себя долго ждать.

– Дорогая, наша Поля!.. – слово взяла Любка. – …В этот знаменательный день, хочу пожелать тебе поменьше завистников и как можно больших перспектив! Ну и давай, подруга!.. За твои сорок дней!

И тут, я чуть было не поперхнулся от своего же собственного смеха. Все присутствующие тотчас обратили на меня свои косые злобные взгляды.

А ведь я, заслышав фразу, о сорока днях, всего на всего представил себе две разные картины. Правда, лежали они в одной плоскости.

На первой царит гнетущая обстановка. В воздухе витает специфичный дух, замешанный на запахах водки, валерьянки, мясного бульона и ладана. Люди в траурных одеждах, сидящие за одним общим столом, с горечью и сожалением поминают свою сестру, мать, бабушку. Минуло уже сорок дней, со дня её кончины. Короче, тягостное молчание и чёрная скорбь…

В то время как на второй, параллельной картине. Все тот же день и та же самая сестра, мать, бабушка скорбящих родственников с первой картины, чуть ли не в полуголом виде отплясывающая лезгинку в весёлой компании, с бурлящей выпивкой, и неунывающей гармошкой.

– Допивай и поскорей пошли отсюда!.. – сквозь зубы процедила Марта. – …Нашёл время для своих идиотских смешков. Нам ещё скандала здесь не хватало.

В общем, мы были вынуждены потихоньку ретироваться в свободную комнату. Если брать лишь меня, то уходил я туда исключительно ради отдыха. Ну, быть может, мне ещё хотелось задать Марте пару-другую отвлечённых вопросов. Однако жидкость, выпитая мной напоследок, по видимому, оказала на меня некое побочное действие, несколько сравнимое с применением нашей земной «Виагры». Эффект, в плане мужского бесконечного желания, был воистину потрясающим. Потому и пришлось мне, все ранее запланированное, отложить на неопределённый срок…

И, тем не менее, силы, поначалу казавшиеся мне неиссякаемыми, к рассвету начали меня медленно покидать. Когда же за стеной, наконец-то заткнулась неугомонная гармошка и в доме наступила полнейшая тишина, уже полностью обессиленный и измождённый я присел на край кровати и закурил.

– Помнится, сегодняшней ночью ты ставила мне в укор!.. – заговорил я шёпотом, чтоб не нарушить воцарившейся вокруг меня покой и безмолвие. – …Дескать, через мою постель прошло слишком много женщин. Ну, а ты сама, Марта!.. Уж в который раз называешь меня чужим именем. Кто он? Этот, чёртов Роббер?

– Давным-давно, Роббер был моим суженным!.. – как-то нехотя ответила Марта.

– Почему «был»? Разве вы не встретились с ним там, в своём загробном мире?

– Мне было семнадцать. Наивная девчонка!.. – будто не услышав моего вопроса, грустно продолжила Марта. –…А он видный молодой человек. В свои двадцать три, одержавший ряд побед и ставший настоящим народным героем. Мы очень сильно друг друга любили…

– И что ж, случилось потом?

– Потом?.. – она повторила вопрос, словно вышла из временной задумчивости, и тотчас начала на него отвечать. – …Потом он ушёл в далёкий поход. Несколько лет я ждала его, не имея ни малейшего представления, где он и что с ним… Ну, а далее, как гром среди ясного неба, пришло известие о его гибели. Три года я не снимала с себя траура. Когда же последние надежды были развеяны, я вышла замуж без какой-либо любви и взаимных чувств. То был богатый и влиятельный сеньор, все это время настойчиво добивавшийся моей руки.

Минула ещё пара пустых лет и в один из дождливых вечеров в наш город вдруг прибыл посыльный с радостным сообщением. Наше войско возвращалось домой. И вёл ту армию, ни кто иной, как мой Роббер, живой и невредимый. Я не стала дожидаться каких-либо никчёмных оправданий, в ту же самую ночь, наложив на себя руки.

Ко всему сказанному могу добавить лишь то, что внешне ты на него сильно похож. Потому и заранее прошу прощения, если невзначай назову тебя его именем. Ведь с этим именем я существую уже более восьмисот земных лет…

По-прежнему продолжая сидеть на краю кровати, через приоткрытую дверь я мог наблюдать за частью коридора и внутренним пространством большой комнаты. Пока Марта исповедалась мне в своих былых грехах, в соседней комнате, как будто появилось некоторое оживление. Какие-то, едва различимые тени, двигавшиеся в определённом направлении. Я уж собрался встать и проверить: что ж, на самом деле, там происходит. Однако Марта неуловимым движением остановила меня.

– Не мешай им! Они возвращаются в свой мир. Не обессудь, но именно в твоей квартире, совершенно случайно образовалась лазейка, связующая два не пересекаемых измерения! Вот и мне, пожалуй, так же пора вслед за ними. Мы должны успеть до первых лучей солнца. Хорошо, что в декабре самые длинные ночи.

Что же касаемо наших внезапных визитов. Так ты шибко не переживай. О данном тоннеле в иной мир знают немногие. В их же интересах сохранять данные знания в тайне. Они будут пользоваться твоей комнатой лишь дважды: с восходом луны и перед самым рассветом. Пугать тебя, изживать из квартиры или навязываться в сожители никто более не посмеет. Тихо прошли и, так же тихо вернулись обратно. Быть может, ты и вовсе не будешь замечать их присутствия…

Уж в который раз я убеждаюсь в том, что иметь собственный бизнес, бывает не только прибыльно, а ещё и полезно. Особенно тогда, когда твоё предприятие имеет приличный стаж; люди подобраны и расставлены по своим местам; когда есть надёжные и годами проверенные поставщики, расширенная клиентская база – в общем, выполнены все условия для того, чтобы твоя «контора» работала чётко и слаженно, словно механизм швейцарских часов, без сбоев и авралов. Тогда, и прогуляв всю ночь, ты можешь запросто, ни у кого не отпрашиваясь и не перед кем не унижаясь, просто взять, да и позвонить секретарю, предупредив последнюю о том, что сегодня или пару ближайших дней, а возможно и целую неделю, ты вовсе не появишься в офисе. Просто ты решил немного отдохнуть от рабочей суеты.

Вот почему, проводив Марту, я тотчас повалился на кровать, дабы наверстать потребность своего организма в отдыхе. При этом я вовсе не испытывал каких-либо страхов и переживаний по поводу своего «прогула»…

Глава 10

– Сын мой! Уже завтра ты станешь рыцарем. Для настоящего мужчины это важнейшее событие в жизни. Посвящение в рыцари сравнимо, разве что, с рождением.

В полумраке огромного, тёмного помещения, освещённого лишь двумя настенными факелами, передо мной, восемнадцатилетним юношей, стоял высокий мужчина с благородными чертами лица, облачённый в доспехи: кольчугу и латы. Шлем он держал в руке. То был мой отец – настоящий рыцарь без страха и упрёка.

– Предстоящую ночь ты проведёшь в церкви, наедине с самим собой, пребывая в размышлениях об ответственности за избранный путь. Я дал тебе все, что было в моих силах. Ты из хорошего и знатного рода землевладельцев. Твои дед, прадед и я были достойными рыцарями. Ты примешь рыцарство уже в четвёртом поколении.

Но как бы ни была хороша родословная, главное для рыцаря – это военные успехи. На войне нужна сила, отвага, мужество и верность слову. Считаю, всеми этими качествами ты обладаешь. С самого детства, я обучал тебя нашему ремеслу. Ты прошёл школу куртуазности – учился вежливости и светскому общению. В десять лет из рук священника ты получил свой меч; поздними ночами обходил с товарищами стены нашего замка и, конечно же, каждый день тренировался с ними в искусстве владения мечом, чтобы быть неуязвимым в бою. Сегодняшней ночью у тебя будет время, чтобы сделать окончательный выбор – готов ли ты блюсти кодекс чести: быть уважительным и благородным; щедрым и беспощадным к врагу; с честью защищать свой род и если потребуется, совершить особый подвиг – погибнуть в бою. Ведь боевому рыцарю трудно смириться с ролью немощного старика…

Ночь прошла, как одно мгновение и наступило утро. Двери Храма отворились. В сопровождении свиты в церковь торжественно вошёл отец с мечом вместо креста. Я опустился на одно колено и преклонил голову.

– С какими намерениями желаешь ты вступить в общество рыцарей?.. – сурово спросил благородный рыцарь и я произнёс давно заученную на зубок клятву. По её окончанию отец обратился к окружению. –…Облачите его в рыцарские доспехи!

Одеть боевую амуницию мне помогли молодые рыцари и дамы. После чего, я вновь опустился на колени. Отец подошёл ближе. Обнажённым мечом он трижды коснулся моего плеча со словами: «Во имя Божие, во имя святого Михаила и святого Георгия, делаю тебя рыцарем, будь храбр и честен!..»

Гром рукоплесканий внезапно разорвал тишину. Церковь наполнилась людьми. На первый план вышел епископ. Заметив его, я поднялся на ноги, взял свой меч и широко размахнулся им, как бы поражая врагов. Затем отёр его о левую руку и вложил в ножны. Епископ поцеловал меня в лоб и благословил словами: «Мир тебе!»