Не говори никому

Он удивился и кашлянул, стараясь скрыть появляющуюся улыбку на уголках губ. Да он насмехается надо мной!

– Будь я слепым, то точно бы согласился вас пожалеть, – съязвил, прикусив нижнюю губу. Я внимательно проследила за его губами.

– Будь у меня торт, без оглядки кинула бы его в вас! – парировала в ответ. Нужно уходить.

– И не побоялись испачкаться? Видимо, сильно любите сливки.

– Хам!

Он беззвучно хохотнул, засунув руки в карманы пальто, и наклонил голову. Каждая волосинка откликнулась невообразимой пылкостью. В такой позе мужчина напоминал непоседливого ребенка. Наверное, он и есть взрослый, глупый ребенок.

Взяла за руку сына, сверкнув презрительным взглядом в его сторону.

– Будьте неаккуратными на дороге. Смотрите по сторонам внимательно, вдруг встречка откуда-нибудь выскочит, кто знает.

Моя милая улыбка готова была украсить все лицо, как праздничный баннер. О, я еще та язва, когда со мной любят спорить.

Развернувшись и сосчитав мысленно до пяти, дабы остыть, готова была продолжить путь до детского сада. Время оставалось совсем немного, а мороз на улице продирал до самых костей, превращая нас в ледышки. Не хотелось бы подводить воспитателей и музыкального работника. Ненавижу опаздывать.

Позади донеся голос, который показался мне чересчур близок:

– Такое же я могу сказать и вам, миледи. – Повернула голову. Он стоял в двух шагах от меня. почти что возвышался. Машина так и продолжала перекрывать выезд со двора, и кажется, его не волновало, что в любую минуту задержит другую машину. – А теперь, отойдите с дороги. Я очень спешу.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки. К черту утренник. К черту, что так холодно. Посмотрела на табличку дома, всем видом давая понять, что его слова нисколько меня не тронут.

Артур подергал меня за мое бежевое пальто и жалобно заговорил:

– Мам, пойдем скорее отсюда!

– Сейчас, милый.

Я взяла в свои руки маленькие ручонки сына и стала растирать. Меня назовут плохой матерью, если ставлю свои приоритеты превыше чувств родного ребенка… Да, я ужасная мать. Артурик насупился, явно не сдерживая свое нетерпение оказаться подальше от перепалки двух взрослых. Дети мало в этом разбираются, зато понимают без всяких помех причины.

– Вы всегда такая?

– Какая «такая»? – бросила, не посмотрев на него.

– Грубый, напыщенный, упрямый ребенок.

– Лишь с теми, кто действует мне на нервы.

– А ваш муж тоже действует вам на нервы? – На это предположение я ничего не ответила. – Не повезло ему. Видимо, намордник забыл купить.

Внутренние органы обожгло кипятком. Он намекает, что я…? Подняла голову. В потемках вечера и с легким румянцем незнакомец мне не казался таким категоричным, скорее тем, кто оставляет после себя шлейф наваждения. Обманчивая сторона личности.

Для меня он всего лишь очередная заноза, от которой надо избавиться.

Я расправила плечи. Мы не просто обменивались безмолвными речами, мы пожирали друг друга настойчивыми, яростными молниями, исходящими из центра грозной тучи. Перед нами простиралась дорога из спокойного гнева, который мог перерасти в неукротимый. Я не смогу сдержаться. Я никогда не умела.

Не знаю, сколько мы там стояли, рассматривая друг друга, для меня это казалось вечностью. Чертики на дне потемневшего взгляда собеседника плясали джигу от победы, стоило мне отпустить голову и сглотнуть желчь. Помни, Катя, у тебя есть сын. Ты не должна опускаться перед ним в самую пропасть.

– Дам вам совет, откройте книгу «Речевой этикет и культура общения» от Формановской, может она поможет залечить ваше изысканное самолюбие. Впрочем, бесполезно, ― добавила на тон ниже, но сквозь зубы. ― Пойдем, сын, пойдем. Дяде надо лечить голову, не будем ему мешать. Играйте в свои игры с другими курицами, кто точно клюнет на ваши ухищрения. И самый лучший вариант – бордель.

– Так вы курица? – с колючками в голосе спросил и сдержанно улыбнулся, оглядев свои начищенные ботинки.

Я показала ему средний палец. Мужчина фыркнул.

Я резво развернулась и направилась быстро отсюда подальше, стараясь не оборачиваться назад, только Артур продолжал засматриваться на него, словно видел перед собой коробку, завернутую в подарочную упаковку.

– Истеричка! ― со смешком вдогонку крикнул мужчина.

Электрический ток прошелся по позвоночнику.

– Осел! ― про себя пробурчала.

От беготни ноги конкретно выдохлись, потому я тут же присела на маленькую скамейку и оглядела внешний вид моей гордости. Сине-красный костюм и специальный щит ― вылитый Капитан Америки. Скорее всего, я тоже полюбила Marvel из-за той «горячей правильной назидательницы» и знаменитого плейбоя Тони Старка. Ужас, как так получилось, что он остепенился?

– Ты же моя сахарная булочка. ― Строю губки уточкой, и сын тут же чмокает меня, довольствуясь своим нарядом. Осадок от недовольства из-за моей ссоры с водителем испраился, будто вовсе его и не было. Замечаю знакомый силуэт. ― О, а вот и папа пришел.

– Папа!

Мальчик бросается в сторону вошедшего мужчины, запрыгивает на него и обнимает за шею. Другие родители суетятся вокруг нас – наносят лак на волосы девочек, подправляют бабочки у мальчиков, фотографируют, причесывают сотый раз, – а я подхожу к мужу, целую в щеку и глажу его по плечу. Как же я по нему скучала эту неделю. Любуюсь им, словно сокровище: темная борода стала гуще, глаза озорнее и взрослее, осанка без зажатости. Каждая поездка в другие города делает его иначе в моих глазах.

Миша обнимает одной рукой задорного мальчика, другой ухитряется ущипнуть меня за задницу, за что получает по руке. Осматриваюсь по сторонам, на всякий случай убеждаясь, что нас не приметили. Заливистый смех расслабляет закоченевшие мышцы, благодать растекается медом под кожей, напевая баллады про счастье. Мне не хватало этого.

– Привет, любимая. ― На этот раз целует меня в губы, коротко и нежно. ― Как у вас дела?

– Отлично! ― вместо меня отвечает Артур. ― Мама сегодня успела с каким-то дяденькой поругаться.

Муж приподнимает брови и с поучительным намеком смотрит на меня.

– Предатель! ― шепчу сыну и показываю кулак, в ответ получаю хитрый смешок от него, после выворачивается из объятий отца и, расправив «крылья», убегает в группу.

– Мы же договаривались…

– Помню, не начинай, любимый. Я так устала за всю эту неделю, а нервы просто сдали. Все на мне: подарки, заготовки, уборка…

– Ладно-ладно, я понял. ― Придерживает мою руку, которой загибала пальцы, поднимает выше и оставляет на костяшках поцелуй со щекотливым ощущением из-за бороды. Он знает, как я умею напирать со здравым смыслом, поэтому пресекает на корню любой разговор, где есть тема «все делаю я одна». По сути от этого у нас постоянно конфликты, только мы быстро их улаживаем и забываем до новых стечений обстоятельств. ― Мне вас не хватало.

– А нам тебя, ― любовно шепчу. Кладу голову на его грудь, слушая вздохи и удары живого сердца. Ради таких моментов я готова заново жить.

Новый год – время чудес. И однозначно, он должен стать для меня и моих родных особенным. Я это слышу от своего хрупкого сердца, который когда-то давно подвергся нападкам жестоких условий одиночества. Мы станем лучше. Пусть и идеальности вовсе не существует, для меня идеал ― это все, что окружает меня.

Артурик кружился в группе с остальными мальчиками, показывая какие-то карточки, что прихватил с собой. Миша крепче обнял меня, и тяжесть практически исчезла. Был лишь сегодняшний вечер и моя семья. Также вопрос, мучающий меня все эти несколько минут от его прибытия.

– Когда это ты решил отрастить шерсть у себя на лице?..

Семен

Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой.

По крайне мере я смогу смочить горло.

Никогда бы не представил, чтобы я – двадцати шестилетний мужчина – решился бы препираться с женщиной, которая умеет ставить диагнозы получше всяких экспертов. Я что, похож на зазнавшегося мужлана с переизбытком женского внимания? Ее губы явно двигались со скоростью двадцать метров в секунду ― это ураган! ― и говорила-говорила, не имея представления, как заткнуться. С другой стороны, я получил от наших препирательств уйму каламбура. Никого мне еще не приходилось подтрунивать, да и женщин после брака у меня не было, а с Женей взаимоотношения казались пресными и сухими.

Дожидаясь зеленого сигнала, я чуть ослабил узел галстука и нервно постукивал пальцем по рулю.

Черт. Меня пробрал очередной смешок из-за тупости ситуации, оказавшись в которой посчастливилось из-за долбанного списка Деду Морозу моей дочки. Я хочу, чтобы папочка, наконец, стал счастливым. Тут напортачили что-то олени его, раз подумали, словно мне не достает рогов в пятой точке.

В сотый раз прокрутил образ истерички, не переставая думать о губах, из которых вырывались странные потоки слов. Либо она сумасшедшая, либо психушка по ней плачет. Не помогли ее успокоить и сглаживающие крайности, потому что она тут же умело переводила все на меня. Как у женщин это работает? Начать разговор и свалить грязное белье на бедного мужика. Поистине жалко того дурака, который связался с ней. И это ей нужен психотерапевт!

Больше мне никак не прокомментировать.

Завернул в построенный совсем недавно салон автомобилей новой марки, с застекленным фасадом, припарковался возле черного входа, ведь не так уж надолго я задержусь, только уладить мелкие разборки с документами, которые так мило со своей стороны скинул Королев, президент крупной компании. И вышел.

Пятерней прохожусь по волосам несколько раз, пока эхом разносится стук лакированной обуви в блистающих стенах. От обилия работы по моей новой должности оставляет желать одни головные боли, потому что я погряз в документах, собраниях и выездах на конференции. Совсем недавно меня можно было назвать скудным работником графически технической разработки, сегодня ― я генеральный директор автомобильного салона. Повышение через голову. При такой возможности я тут же обеспечил нашу семью новой квартирой, машиной, требовавшаяся удобности, и нескончаемым потоком денег. До этого все держалось на Жене, моей жене.

Салон должен вот-вот закрыться, поэтому сотрудников здесь еще много, проверяющие сохранность заводских машин до ухода домой. От шага до шага встречаются замысловатые виды машин, по образцам прошлых моих идей были они оккупированы и выдвинуты в продажи. Даже не вериться, что все так перевернулось на триста шестьдесят градусов. Вчера ты ― никто, завтра ― доверенное лицо крупного бизнесмена. Костюмы, этикет, деловитость, признание от спонсоров ― не мог этого и представить в своей жизни. Фортуна оказалась удачной.

Девушки улыбаются мне и стеснительно опускают глаза, как только я одариваю их привычной похотливой улыбкой. Прошло много лет с последнего случая безрассудства и мальчишеских развлечений, а одаренность бросать взоры самоуверенного жеребца до сих пор не утратил. Должен постыдиться, но мне абсолютно все равно.

Прощаюсь с теми, у кого смена закончилась, и спешу на второй этаж, где меня ждет мое кресло и мой друг. Мы договорились встретиться здесь, раз не получилось в свободное от работы время.

– Батюшки, неужели соизволил явиться? ― язвит Галкин, стоит мне открыть дверь.

С громким ударом захлопываю ее и направляюсь к своему месту.

– Предположу, ты забыл скрючиться в пашш…паштетананас2, ― пытается начать размеренный стиль общения. Никиту невозможно обмануть, он как кот все учует, так что я давно перестал скрывать свои эмоции из-за ненадобности их переживать в самом себе. Личный психолог по максимум обеспечит мне процедуру релаксации, особенно после этого дерьма на улице. Хотя сегодня мороз более двадцати градусов и идет снег.

Ненавижу зимы. Ненавижу снег. Вообще не принимаю этот сезон года как нечто обыденное.

– Семен? ― снова пробует заноза.

Из-под бровей гляжу на него и возвращаюсь к папке, что уже лежит передо мной. Разматываю шарф, откидываю его в сторону и открываю первую страницу.

– Черт, брат, ты можешь уже объяснить, что случилось-то.

После его слов моя воля лопается.

– Я поцапался с девушкой при выезде из двора.

Зубы стучат друг об друга, пока говорю, при этом перелистываю спокойно, в духе Вуду, страницы.

– Как девчонка что ли? ― Крутится в кресле, показывая пальцами странные символы. ― Подожди, ты что?.. И как она?

Морщусь. Ему все нужно перевернуть в свою пользу.

– У нее ребенок, дебил. К тому же та истеричка не оставляет желать положительных впечатлений, ― дергаю плечами, вспоминая с омерзением ситуацию. ― Мне нужно остыть.

– Хочешь помогу? ― шевелит бровями, разражаясь смехом, когда показываю ему средний палец.

Никак не пойму, что девицы находят в бездельнике, блистающий лицом Джонни Деппа.

– Черт, брат, твое лицо бесценно. Если честно, то забудь ту мымру. Вчера мы ходили в театр, в развлекательный центр с Варей, тут нужно вспоминать об искренней радости твоего ребенка. А это…забудется самой.

Все равно в душу прямо нагадили. И никто иной как та девица. У меня из головы все еще не выходит, с какой двусмысленностью она произнесла ту реплику с руками. Говорю же, не все дома, если выдает такие словечки незнакомому мужчине. Еще и у самой есть ребенок.

– Ты прав. ― Тру переносицу и откидываюсь на спинку кресла. ― Я еще переживаю по поводу детского сада. Не уверен, что ей понравится там быть.

– Ты шутишь?! ― хрюкает друг и подпрыгивает на месте. ― В этом возрасте дети только и стремятся с кем-то общаться из своего возраста. Много фантазий, идей, тем, о которых лучше всего разговаривать со своими друзьями. Не вечно же ей торчать дома, как пленница.

Иногда Никита лучше знает, как работать с детьми, нежели я или Женька. Подсказывает, дает советы, напоминает, помогает решить. Ему пора уже стать отцом, а то скоро мой ребенок не будет признавать во мне отца. Эти два хвоста стали как корешки, друг от друга не отлипают, вечно вместе и всячески скрывают секреты от меня, которые, кстати, создает Варька. Но знаете, без моего лучшего друга не было бы стойкости в убежденности, что я все правильно делаю. Что я делаю мир маленькой принцессы красочным и достойным, как требуется от каждого отца. М-да, пора уже Галкину написать свою методику воспитания детей.

Кому не скажу, никто не поверит в то, что я слушаю советы самого бабника.

– Правильное решение вы с Женькой сделали. Я рад, что не все так плохо.

– Мой брак с самого начала плохой, ― смотрю в потолок, выдавая то, что таилось давно без огласки глубоко внутри меня.

– Только ты все равно с ней. И воспитываете прекрасную дочь, ― умозаключает друг, ударив ложкой по чашке, что притаилась пустая возле него.

По правочка, это я воспитываю дочь.

Эту карьеристку никогда не волновал вопрос будущего за пределами ее работы. Всю обязанность после рождения дочки я взял на себя: день и ночь приходилось слушать рыдания ребенка, видите ли колики, кормил шесть в раз день через каждые три часа, менял подгузники (кажется, запах кала все еще исходит от меня, ведь один раз маленький ангелочек описала меня и обгадила конкретно), играл, покупал вещи, обучал и много чего. В воспитании Вари я вызубрил каждую изюминку, способствующая складывать бумагу ровно, а не рвать ее. А мама чудесной девочки, заберемевшая по случайному стечению обстоятельств, смотрела на это со стороны и не предпринимала ничего.

Зато моя карьера была не настолько благополучна, за исключением Жени. Она шла в гору, я тем временем оставался на месте и получал мизерную зарплату сначала в мелкой конторе по разработке логотипов, далее в компании «Korolev Grow». С квалификацией графического разработчика мало где ценят, потому приходилось выслушивать много-много отказов. Я жил на удаче, а это никогда не играет на руку. Конечно, на плаву удерживало зарплата жены и желание превратить мир крохи во что-то лучшее. Дать все, о чем она лелеет. Четкость видения будущего не сносило мне крышу, не ломало кости от безвыходности, я шел к цели с кувалдой, чтобы раз и навсегда сломать преграды. У меня получилось, ведь ничего бы не достиг без лучика солнца в пасмурную погоду.

Времени мало остается на общение с Варей, но я работаю. Работаю так, чтобы меня хватало и на обеспечение, и на копию моей матери, чистой и робкой девчушки.

Все изменилось с момента безделья моей молодости. Обычный перепихон стал нечто значимым для меня, огромным жирным плюсом в послужном списке достоинств. За исключением того, что я тут же был обречен на долгое отсутствие счастья. Ответственность хоть и легла на плечи рано, это никак не покрыло моего одиночества среди безликости нашей семьи. Существуют я, жена и дочка. Раздельно друг от друга, так как близостью тут и не пахнет.

Сами подумайте, переспать с первой встречной, своим семенем обрюхатить ее, затем по назидательности мамы все же женится и, в конце концов, позабыть веселье и ветер в голове, посвятив свои лучшие годы в раннее отцовство. И после всего того, что связывало нас во времена беременности и после, не было переломом этапа наших взаимоотношений. Мы жили вместе, ели с одной тарелки, спали в одной кровати, раз в месяц посвящали себе потеху со страстью. Эти мелочи исчерпывают абонемент супругов, ведь никаких клятв я не давал ей и уж тем более не признавался в любви, которые бы открыли мое сердце, позволяя впустить в мрачность теплые чувства.

Одно удерживало нас до развала брака ― ребенок.

Она должна расти в полноценной семье. Ради нее я смогу стерпеть свои тонущие в море чувства и прошедшие года замкнутости в самом себе. Никто не знает меня лучше, нежели я сам.

– И вообще, Сема, как ты успел связаться с той дамочкой и устроить с ней разборки?

Руки сжались непроизвольно в кулаки, стоило ему выдернуть меня из дум вопросом о той ненормальной. Я только ее позабыл.

– Чуть не задавил ее с ребенком, ― мрачно отмахнулся и взял себя в руки. Мне нужно закончить проверять документы. Как-никак я консультант Макса.

– Вот это да. Что она тебе сказала, ежели ты такой угрюмый, что ручка удержится между этих складок, ― махнул рукой, намекая на пролегающую складку между бровями. Прогладил ее, не глядя, и снова уткнулся в предложения, начертанные на белой бумаге. ― Семен?

– Сначала подняла кипишь, высказывая свое недовольство, потом как-то быстро умудрилась перевести стрелки на мое самолюбие. Скажи, причем тут бордель?

– Что? ― Друг поднес кулак ко рту, стараясь спрятать за ним свою улыбку. ― Она посоветовала отдохнуть с ночной бабочкой?

– Спроси у нее.

Его левый уголок рта дернулся.

– Ты зацепил бабью гордость. Ты хотя бы попросил прощения?

Я ничего не ответил. Когда мне было просить, если она навалилась на меня со своими обиняками?

– Дружище, это лучший твой разговор с женским полом за все четыре года. Продолжай в том же духе и женщины будут кулаками просить тебя их трахнуть.

– Отвали! ― С громким шуршанием перевернул страницу. Слава богу, тут всего пять страниц, и я как раз на последней, чтобы поставить подпись. ― Не всем же быть холостяком в такие годы, дедушка.

– Ты меня назвал дедушкой? ― с недоумением проворчал Ник.

– А кто мне жалуется на свою спину и как-то раз просил приехать к нему, видите ли не мог встать с постели? ― Поднял глаза и выгнул бровь.

– Это во всем виновата… Девушка была не ненасытна, затянула ночь до десяти оргазмов. Зато мой новый рекорд! ― с мнительной самооценкой похвастался он.

Взял металлическую ручку, быстро начеркал подпись и закрыл папку, откладывая на край стола. Марго, главный бухгалтер, заберет с утра.

– У тебя все?

Приготовился встать, с ожиданием глянув на бестолочь. Нет, Галкин не то чтобы полный отстой в профессиональной деятельности и нихрена не делает, просто серьезности в своей жизни ему предстоит познать. Пока я со своей долбанной учтивостью строю кирпичный дом, он жжет мосты, обрывая любые намеки на прошлое. От этого у него страдает печень и сосиска, которую пихает в кого не попадя, как бы он сам не залетел.

– Не обижайся. Знаю, тебе нелегко, потому что двадцать шесть лет ― цифра отстойная. Ты не видел ничего дальше своей обуви. Тебе надо выбраться, выпустить пар, как говорится.

– Я бы все отдал, лишь бы отдохнуть, ― устало выдыхаю и поднимаюсь со своего рабочего места. – Пока что работа-работа, потом выйду на пенсию и отдохну.

– Ну ты и загнул! – присвистнул Никита.

Беру в руки шарф, обматываю вокруг шеи и подхожу к поднявшемуся другу. Он хлопает меня по плечу, с грустью оглядывает, переживая за мое будущее. После смерти мамы мы сблизились, отчего возникает ощущение, как будто он может оказаться братом, которого прятали все эти годы.

Через секунду выражение беззаботности возвращается на раскосые черты лица.

– Все равно нужно уметь расслабляться. Поехали, я как раз захватил пиво.

– Ты же знаешь, что…

– Да не бурчи ты. Выпьем после того, как уложишь спать дочку.

Скорее бы начался новый год.

2 глава

Катя

Белые перья ниспадали, завиваясь в вихре северного ветра, казалось, будто облако решило расслоиться на миллион пушистых частиц, ложащиеся на ветки деревьев. Дворники старались работать в одном темпе со снегом, но с увеличением скорости, густо образовывалось полотно. Тучи насупились, отчего настроение отзеркаливалось, хотя благоговейное состояние разминало хмурость. День даже не успел наступить, как он погрузился в небольшую темень, словно ночь никуда не уходила.

Откинулась на сиденье и задумчиво постучала по панели двери пальцем.

Новогодние каникулы прошли достаточно быстро, не успев оглянуться на вещи, которые несколько минут назад мы погружали в багажник. Все выходные мы провели в деревне у мамы Миши, где было все по разумному, без напасти городского аншлага и, главное, умиротворенно. Выспаться и позабыть прихоти хаотичных дел. Подурачиться с мужем и отстоять позицию в споре со свекровью. Заснять красивые снимки природы и накататься вдоволь на санках с ребенком. Вот она чарующее познание семейства.

Где только не побывал Артурик: катался на снегоходе с местными мальчишками, ловил рыбу в прорубе, сделанной в прилежащей речке, ходил на фестиваль чудака-волшебника, дразнил девочек, провел отменно показ самого себя среди бабушек моей свекрови. Скажу, с ним сложно почувствовать себя отдохнувшей. Каждый раз куда-то вытаскивал, благо Зинаида Матвеевна (свекровь) брала на себя ответственность чаще. Хотя не с наименьшими претензиями по поводу моего воспитания сына. Что поделать, она жила в СССР и «дети были не та-а-а-кими избалованными, наглыми, требующими».

Не могу и уточнить о ведении хозяйства. Отголоски помешательства на идеальности до сих пор отдавались в перепонках. К тому же на пару – свекровь и ее сестра.

Я не хочу жаловаться, потому что начинать год с претензий ― не приемлемая традиция, вот только чертик внутри меня так и хочет выплеснуть все возмущение к этим особам наружу, обдать кипятком всю себя и позабыть меру.

Эти женщины… Дьяволы! Как только муж смог с ними вырастить? Как не стал таким же, как его мать? Ох, они меня замучили со своими требованиями в правильности ведения хозяйства каждой женщины. Да на кой черт мне это знать? Каждая достойная уважения девушка сама находит свой темп в хозяйстве и со временем вырабатывает механизм правильности, ни у кого не спрашивая.

Поэтому оказавшись в пятистах метрах от деревни, я поблагодарила бога за мою выдержку.

– Они тебя не пощадили! ― преобразовав голос, как у чудовища, пошутил Миша.

Он хохотнул, следя за дорогой.

– Я должна была зажариться в печке. Кстати, не летят ли они на своих метлах позади нас? ― Повернулась назад, якобы разглядывая через заднее стекло дорогу, хотя проверила сына, заснувший моментально после переизбытка энергии. Много и часто есть, целый день пропадать на улице, постоянно находиться в коммуникации с кем-то ― каждый тут замертво упадет.

– Кать, ты все же говоришь о моих родных.

– Прости, но они так меня достали. ― Потерла лоб, откинув состриженную в челку прядку. ― Не хочу их видеть до следующего Нового года.

– О, представь себе, они приедут к нам через месяц.

– Да?

– Мама хочет сама организовать день рождения Артурика, ― пожал плечами муж, словно ничего в этом странного нет. Почему я узнаю только сейчас?

Почувствовав укол недовольного взгляда, Миша сразу же продолжил:

– Знаю, тебе это не по душе…

Вздыхаю натужено и скрещиваю руки на груди. Ремень безопасности немного натягивается.

– Как и всегда! Твоя мама никогда со мной не учитывается. Может, у меня уже давно план составлен, постепенно к нему готовлюсь, в тайне покупаю подарки, а я узнаю от третьего лица. Такими темпами я скоро буду со шкафом разговаривать…

– Не сердись, солнце. ― Любимый кладет огромную руку на мое колено и слегка его сжимает. ― Тебе неприятно, понимаю твои чувства. Но дай ей возможность в этот раз организовать самый лучший праздник для нашего сына. Ты много стараешься для нас!