От судьбы не убежишь

– Мы не журналисты.

– Да? А откуда мне знать?

– Я сыщик.

– Тогда другое дело. Полиции мы завсегда рады помочь.

– Так где она живет?

– Квартира 160. Соседний подъезд.

– Как ее зовут? Нателла? А дальше?

– Нателла Юрьевна Виноградова. Квартира 160. Есть ее сотовый телефон. Дать?

– Давайте.

Соседка дала мне телефон хозяйки квартиры, и мы пошли в соседний подъезд.

– Иришка, почему ты ее не поправила?

– Когда?

– Когда она тебя за мента приняла? Почему не объяснила, что ты частный сыщик?

– Зачем? Полиции она все как на духу выложила. Частному сыщику она не обязана докладывать. Послала бы меня с тобой вместе далеко и надолго. А так мы нужную информацию получили.

Зашли в нужный подъезд. Позвонили. Никого. Тогда стала набирать ее по мобильному.

– Алло. Слушаю вас.

– Нателла Юрьевна?

– Да.

– Вы нам нужны.

– А это кто?

– Поговорить про голову надо.

– Кому надо?

– Прежде всего вам.

– А мне-то зачем с вами разговаривать? Вы кто? Полиция? Так вы ко мне приезжайте. Я себя плохо чувствую. Сама приехать не смогу.

– Куда ехать?

Она назвала мне адрес. Мы и поехали быстрее, пока бабулька не передумала с нами разговаривать. Хотя вполне может получиться, что когда мы к ней приедем, она передумает с нами общаться. А если узнает, что я всего лишь частный сыщик, то пошлет меня матом.

Я рассчитывала, что дверь мне откроет бабулька, типа божий одуванчик в халате. А перед нами предстала статная дама, холеная женщина. И выглядит молодо для своих лет. Баловала ее жизнь. Да и нервы ей никто не трепал. Нет у нее детей и мужа нет. Одинокая и счастливая. Была довольна жизнью до недавних пор. До этого жуткого происшествия…

– Чем обязана?

– Мы вам звонили по поводу трупа.

– Ах да. Совсем забыла. Проходите.

Мы прошли в квартиру. Я разделась и начала снимать обувь. Но Нателла Юрьевна меня остановила.

– Не надо этого плебейства.

– Почему плебейства? Это дань уважения к хозяйке. Чтобы не натоптать. Все-таки мы с улицы пришли, а там грязь.

– Делайте, как хотите. Только учтите, что тапочек у меня нет.

– Ничего страшного.

Разулась. За мной стал снимать обувь Никита.

– Куда идти?

– В кухню проходите.

Мы прошли в кухню. Я села на стул с резной спинкой, куда указала хозяйка. Добротная и красивая мебель в кухне. Судя по дорогой мебели, старушка не бедствует. Никита присел на стул рядом со мной. Хозяйка уселась в кресло.

Вальяжно так развалилась и смотрит на меня, как сытая кошка на дохлую мышь. Впрочем, на меня она смотрела без интереса. А вот Никита вызвал ее живой, я бы сказала, что особый интерес. Я-то по глупости подумала, что бабку интересуют слушатели. Попросту говоря, свободные уши. Те, кому она могла бы пожаловаться на жизнь. Но мой муж понравился ей совсем в другом плане.

Бабулька себя любит сверх меры. Наверное, красавицей была когда-то в молодости. Вот и избаловали ее мужчины. Но мы не как потенциальные любовники к ней пришли. Никита в ней видит не женщину и уж тем более не объект для вожделения. Для него она просто посторонняя бабулька. А она то ли не понимает этого, то ли никак не привыкнет, что уже давно вышла в тираж и перестала нравиться мужикам. Ее стрельба глазами в сторону моего мужа у меня не вызвала никакой ревности. Скорее брезгливость.

Упаси меня бог от такой старости: когда уже старая и не возбуждаешь, а все ерепенишься и глазки глупо строишь молодым парням. Позорище какое. А Никита все про нее понял. Покраснел. Представляю, как его это доканывает. И главное, не поставишь старуху на место. Нужны мне ее показания. Вот Никита и терпит. А бабка еще языком свои тонкие губы стала облизывать. Старушка думает, что она заводит мужчину. Это противно, омерзительно. На змеюку похожа стала. Вспомнила бабка, как девкой была…

– И что вы хотите знать?

– Как часто вы приезжали к вашей квартирантке?

– Один раз в месяц.

– Зачем?

– Квартиру проверить. Все ли в порядке. А то знаете, какие квартиранты бывают? Сдашь одному человеку, а там толпа живет…

– В одно и то же время приезжали?

– Нет. Созванивались с ней, и я подъезжала.

– Она сама оплачивала коммуналку?

– Нет. Я платила. Она мне просто деньги отдавала.

– А за аренду она вам наличными платила?

– В основном да. Так проще. Но один раз переводом на карту оплатила.

– Платила она вовремя?

– Да.

– Всегда?

– Да.

– Сколько она у вас в этой квартире прожила?

– Три месяца.

– Значит, вы были в квартире три раза?

– Нет. Пять.

– Почему пять?

– Пришлось пять раз сюда приезжать.

– Тогда давайте вместе с вами посчитаем. Вы с жиличкой подписали договор аренды квартиры, и она внесла предоплату за первый месяц.

– И за последний месяц сразу.

– И страховой депозит взяли?

– Да. В размере сто процентов.

– Получается оплата за первый и последний месяц плюс страховой депозит. То есть сумма, эквивалентная трем арендным платам.

– Да. Все так делают.

– Понятно. Это раз. Потом приехали за оплатой за второй месяц. Это два. Потом за третьей.

– Третью она мне на карту кинула. Ей так удобней было. Я просто приехала проверить состояние квартиры.

– Это три, – посчитал Никита.

– Потом она не заплатила за новый месяц предоплату и за коммуналку. И вы лично явились за деньгами. Это четыре. Откуда пятый раз? Внеплановую проверку жилички устраивали?

– Да нет, не проверку. Она умудрилась в первый же месяц ключи потерять.

– Как?

– Недели не прошло, как она ключи потеряла. Растеряха оказалась.

– И много чего она теряла?

– Я не знаю. Она тогда вызвала из ЖЭКа слесаря. Он потребовал присутствия хозяйки.

– Правильно потребовал. Может, она к этой квартире не имеет никакого отношения? Всегда требуют документы, хозяйку и даже участкового. А не проще ей было вызвонить вас и попросить ваш экземпляр ключей?

– Тогда у меня не осталось бы моих. Замок старый. Осталось всего два экземпляра ключей.

– Дубликат сделать дешевле обойдется.

– Нет. Она оплатила новый замок. И работу слесаря. А зачем мне старый, если она новый замок купила. Более сложный, навороченный, дорогой. И ключей запасных много у меня останется. Поэтому я согласилась на смену замка.

– Это было ее предложение?

– Да. Она предложила поменять. Даже не предложила, а потребовала.

– Потребовала? Чем аргументировала свое требование?

– Тем, что предыдущие жильцы могут в квартиру проникнуть.

– Логично. Если кто дубликат от ключей сделал, то в квартиру залезут и ее ограбят.

– Ну так вот. Ключи она потеряла.

– Она потом ключи нашла?

– Нет. Поставили новый замок. Я дала ей ее ключ.

– Один комплект?

– Один. Она же одна жила.

– На двери сколько замков?

– Два.

– А ключ вы ей один дали. А где ключи от второго замка?

– Только у меня.

– Зачем вы так сделали? На тот случай, если она не станет платить? Хотели закрыть квартиру на второй замок, от которого у нее нет ключей? Подстраховались?

– Ну да. Все так делают. Проще заставить съехать, если квартиранты станут наглеть.

– Понятно. Когда вы к ней приезжали, не заглядывали в холодильник? По шкафам не смотрели?

– Нет. На каком основании я буду рыться в ее вещах?

– Хорошо. Спрошу по другому. Она вещи свои вообще в квартиру завезла? Что-то ее вы видели в квартире? Вещи, компьютер, хоть что-то, что не ваше? Может, она какой товар в вашей квартире хранила? Любую мелочь вспоминайте…

Бабка задумалась. Сначала воззрилась на Никиту. Долго и растерянно на него смотрела. Потом перевела на меня свои бесцветные глазки. Удивленно моргает. Дошло до глупой…

– А ведь точно. Никогда я ее вещей в квартире не видела. Ни разу. И даже как-то пальто ее на вешалке не было. И других вещей. Шапок, курток, обуви уличной. А зачем она тогда у меня квартиру снимала. Это же дорого…

– Обалдеть! – это уже Никита высказался. До него доходить стало.

– Вот именно. У вас же однушка?

– Ну да. Но у меня там евроремонт.

– Поэтому вы сдавали по дорогой цене. И зачем человеку снимать однушку дорого? Ничего не хранить в ней и не жить в ней…

– Не знаю…

– Вот странность какая… – подытожил Никита.

– Да не странность. Ей нужна была квартира, где она могла что-то хранить.

– Что?

– Смотреть надо, – высказалась я.

И как только я это произнесла, в дверь кто-то позвонил. Бабулька пошла открывать новым посетителям. Интересно, кто там пришел в гости?

– Так кто, вы говорите, к вам от нас приехал? – раздался голос в прихожей.

– Ваши милиционеры, – ответила бабка.

– Сейчас посмотрим, что за милиционеры, когда в стране давно полиция.

И возник в дверях сердитый Сергей Иванович Кузьменко, следователь следственного комитета собственной персоной. Видимо, в комнате он ожидал увидеть кого угодно, но только не меня. Он аж поперхнулся и закашлялся.

– Здравствуйте, – поприветствовала его я.

– Так. Нам надо поговорить наедине, – высказался он вслух.

– Пройдите в гостиную, – стала бабка доброй и ласковой. Как нам с Никитой, так в кухню, а как следователя, так в гостиную готова позвать.

– Оставьте нас одних, – приказал он ей с Никитой и прямо перед их носом захлопнул дверь.

– Ты что здесь потеряла? – глазами на меня зыркает злобно.

– А вы? – отфутболила ему.

– Я при исполнении.

– А я по зову сердца.

– На каком основании ты допрашиваешь свидетеля?

– Давайте договоримся… – заюлила я.

Не дура же. Понимаю, что он меня может и в обезьянник закрыть. Пусть на время, до выяснения личности и обстоятельств дела, но может такую пакость мне устроить.

– О чем мне с тобой договариваться? Чем ты помочь делу можешь? Голову морочить только и умеешь.

– Почему голову морочить?

– Насколько я помню, ты тогда убийцу не вычислила.

– Вычислила.

– Врешь!

– Нет, – забавный у нас разговор получается. Детский сад какой-то…

– Кто?

– Соседка с шестого этажа. Тетя Катя.

– Она не могла такого бугая завалить. Она старуха и инвалидка.

– Во-первых, инвалидка она по слуху. У нее медицинское образование. С третьего курса мединститута ушла. Не доучилась. Куда ножиком тыкать, она точно знала, поэтому с одного удара убийцу зарезала. И работала тетя Катя в молодости на мясокомбинате. Мясо больше десяти лет разделывала. Не каждый мужик с такой работой справится…

– Не может быть!

– Вы на нее не подумали, потому что она инвалид и из-за возраста. Бывает…

– Погоди. Тебе меня запутать не удастся. Нож-то твоей соседки Натальи был. Меня не проведешь…

– Вы как будто на Луне родились и воспитывались. Такие ножи были у всего дома. Их тогда за полцены в магазине продавали. Вот все и закупились этими наборами. А перепроверять вы не стали. Раз мать Петькина признала, что ее нож из набора, вы приняли это за стопроцентный факт. Так что тетя Катя убила Андропова своим ножом из своего набора.

– Допустим. А мотив? Мотива-то нет.

– Есть.

– Какой?

– При ограблении Андропов со своими дружками убил ее сына. Он инкассатором работал. У нее с сыном разные фамилии были. Она второго мужа фамилию взяла после замужества, а сыну фамилию не стали менять. Он сам не захотел. Вы связи родственные не стали проверять. Как-то так…

– Допустим. Почему не сообщила в следственные органы?

– Потому.

– А все-таки?

– Потому что на ее месте поступила так же. И не мне ее судить.

– Значит, надо ее арестовывать. Возобновлять следствие и сажать.

– Не получится.

– Смылась?

– Ага.

– Куда?

– На тот свет.

– Так ты поэтому мне рассказала?

– Да.

– Вот ты… – хотел он меня обматерить, но сдержался.

– Ты кто такая, чтобы судить? – зашипел он мне в лицо.

– Человек.

– Ты не судья.

– Вы тоже.

– Чего добиваешься?

– Справедливости. Ну так как? Будем работать вместе?

Он долго буравил меня глазами. Не мог прийти в себя от моей наглости.

– А ларчик просто открывался… Как про нож догадалась?

– Мне сосед Петька проговорился, что нож они с матерью давно считали потерянным. Почти год они нож не видели, и вдруг нож появился ниоткуда. Нереально. Про сына ее, погибшего от рук грабителей, я знала. А теть Катину силушку богатырскую я однажды сама видела. Они мебель как-то перевозили.

– Ладно. Допустим, что ты права. А как она стащила труп вниз? Одна или помогал кто-то?

– Стащил труп вниз Аджимурзаев.

– Зачем?

– Чтобы подозрение от себя отвести. Он темными делишками занимался, если вы помните.

– Помню. Он наркотой торговал.

– Силы ему хватило такого кабана вниз стащить. Замотал хорошо тело и попер по ступенькам. Поэтому и следов крови не было…

– Почему труп не видела армянка?

– Что касается Анны, то труп с первого этажа от лифтов просто не был виден. Ослоянц головой не вертела, наверх не смотрела. Она ждала кабину лифта. Дождалась и в лифте наверх поехала, а не пешком пошла к себе на этаж.

– Да. Логично. А деньги? Пропавшие деньги где?

– Деньги уже у хозяев. Их отдали тем людям, кому они изначально принадлежали.

Следователь встал. Молча пошел в кухню. И вот как это понять? Так мы будем работать вместе и сотрудничать или нет?

Иду за ним молча и ничего не говорю. Пусть переварит информацию. Если умный, то предложит сотрудничать и искать маньяка совместно. А если упертый и недалекий, то придется как-то самой выкручиваться. Он может занять хитрую позицию: мне не станет помогать, но и мешать не будет. Мол, что нарою, то мое. Но делиться с ним информацией придется. Иначе он меня отовсюду шугать будет. Мы зашли в кухню. Никита смотрит на нас. В глазах немой вопрос. Я молчу, потому что не мне решать. Да и не знаю я, что следователь надумал…

– Все правильно. Это наши работники. Просто отдел другой.

– Продолжим? – обрадовалась я его решению.

– Давай, опрашивай.

– Сергей Иванович, нам бы в квартиру попасть.

– Зачем?

– Осмотреть. Там и опросим…

– Думаешь, что ты самая умная? Там специалисты уже все осмотрели, – стал закипать он.

Я, недолго думая, поведала ему все, до чего мы до его прихода додумались. Он внимательно на меня посмотрел. Долго думал. Потом кивнул головой.

– Поехали.

– Может, вы без меня как-нибудь управитесь? – стала ныть бабка.

– Без вас никак нельзя. Вы нам нужны для пояснений, – сказала я.

Кузьменко посмотрел на меня. Но ничего не сказал, и бабку не пожалел. А нечего ее жалеть. Всего полчаса назад она тут роковую красавицу из себя изображала: позы принимала соблазнительные, глазками стреляла. А теперь вся такая бедная и немощная стала. Артистка из погорелого театра…

Мы все загрузились в машину к Никите и поехали. По дороге Кузьменко выносил мне мозг. Он, видите ли, сомневается, что осмотр квартиры что-то даст. Ворчал, что там специалисты все осмотрели и во все уголки заглянули. Я просто молчала. Боялась его разозлить…

Подошли к квартире. Наклеенная бумажка с печатью была цела. Кузьменко порвал ее. Потом новую наклеит. Открыл дверь ключом.

– Е–мое! – непроизвольно у него вырвалось.

– Надо было раньше ехать. Неужели опоздали? – высказалась я.

Такая странная реакция была потому, что даже из коридора был виден бардак, сотворенный кем-то в квартире: все дверки шкафов были открыты, в кухне все было раскидано, а на полу валялась битая посуда.

– Это не ваши специалисты сотворили? – ехидно спросила я следователя.

– Нет, конечно. Посуду нам зачем было бить? Зачем он посуду-то побил?

– От злости. Не нашел убийца то, что искал.

– Что он искал?

– Не знаю. Может, пришел за головой своей жертвы.

– Зачем она ему?

– Или ей. Никто ведь не доказал, что убийца – мужчина.

– Допустим. Так зачем ему голова?

– Точно не знаю. Но у меня есть версии…

– Какие?

– Может, убийца ритуал хотел провести. А вы голову изъяли и весь магический ритуал ему испортили. Как же он теперь станет всемогущим повелителем стихий?

– Может быть, может быть… – бубнил следователь.

– Или что-то другое искал.

– Что еще он мог здесь искать?

– То, что квартирантка здесь прятала.

– Кто мне деньги за это вернет? – заголосила невпопад жадная хозяйка.

– Никто. Вы же с жилички денег сняли. Страховой депозит вы ей не вернули. Эти деньги покроют все расходы.

– Я на полицию в суд подам. Вы не имеете права так со мной обращаться. Я вас по судам затаскаю. Я вам еще покажу. Да я вас… Да я вам…

Мне надоело терпеть ее стенания. Я решила ее оборвать. Не знаю, как остальные присутствующие, но я лично такую стойкую неприязнь к этой жадной бабке испытывала. Прям невмоготу стало ее слушать, поэтому и решила я поставить ее на место.

– Тогда приготовьтесь платить налоги.

– Какие налоги?

– Вы с квартирантки сняли за несколько месяцев деньги. А налог с дохода оплатили? Имея побочный заработок, вы и социальную помощь наверняка получали. Так что подавайте на полицию в суд.

– Вы советуете подавать? – глазки у бабки загорелись от предвкушения прибыли.

– Ага. Только учтите, что вас обяжут оплатить налоги с полученного дохода. Оштрафуют за незаконную коммерческую деятельность. Заставят вернуть государству полученные вами соцвыплаты. И родственникам девушки придется отдать незаконно присвоенные вами деньги. Так что советую сначала подумать, сколько вы в результате жалобы потеряете. Кстати, шансы выиграть в суде против полиции у вас нулевые. А налог платить придется точно…

Бабулька растерялась. А таком развитие событий она не подумала. Я посмотрела на Сергея Ивановича. Тот глядел на меня с благодарностью. Вот и я пригодилась…

Зашли в коридор квартиры. Дальше не стали проходить. Кузьменко вызвонил эксперта. А мы сидели и ждали приезда оперативников. Работы полиции кто-то подкинул немерено. Это же заново экспертам работать и искать то, что искал инкогнито. Через полчаса приехала опергруппа.

– Нормально кто-то покуролесил… – высказал свое мнение эксперт, как только зашел в квартиру.

– Здесь вроде и громить-то нечего было, – подал свой голос оперативник, который приехал с экспертом.

– Опроси соседей. Вдруг кто-нибудь что-то слышал или видел, – дал задание одному оперу Кузьменко.

– Можно я с ним пойду? – попросилась я в напарники к оперу.

– Ладно, – милостиво разрешил следователь.

– А мне что делать? – спросил Никита.

– Хочешь, с нами пойдем, – позвала я его. Так с оперативником втроем мы и пошли опрашивать соседей.

– А ты найди понятых, – услышала я, как Кузьменко дал команду второму оперу. Всем задание дал и распределил обязанности…

В общем, ничего эксперт не нашел. Ни отпечатков, ни следов каких. Эксперт установил, что замок был вскрыт родным ключом. Значит, отпирали ключом квартирантки или ключами хозяйки. Но хозяйка божилась, что ни разу не заходила в квартиру. Как опечатали ее полицейские, так хозяйка в ней ни разу не была. Убеждала всех, что болеет с того времени. Даже из дома не выходила. Вроде не врала. А из этого следователь сделал вывод, что в квартире был убийца.

Опрос соседей, которые открыли полиции дверь, тоже ничего не дал. Во многих квартирах даже не сочли нужным открыть дверь полиции. Так прямо через дверь и прокричали, что ничего не видели и ничего не слышали. Никто из соседей в подъезде никого чужого не встречал. Соседи по этажу вообще утверждали, что никого чужого ни разу не видели. Никогда. Следователь решил на них наехать.

– Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу? Так, что ли?

– Мы вообще не видели чужих. Ни разу… – стал оправдываться сосед.

– А квартирантку?

– Сталкивались пару раз.

– Даты запомнили?

– Нет.

– Может, еще кого-то из соседей встречали в эти же дни?

– Так хозяйка квартиры в этот же день нам встретилась. А в прошлый раз моя жена с ней у почтовых ящиков столкнулась, – поведал нам сосед из квартиры напротив.

– Она там почту доставала, – вставила свою реплику его жена.

– Вы свободны, – отпустил после часового допроса соседей следователь. Так ничего вразумительного от них и не добился.

– И что он мог искать? – пробубнил Кузьменко себе под нос.

– То, ради чего стоило рисковать. Его увидеть могли соседи. На камере он мог засветиться. И все равно он пришел в квартиру и обыскал. Значит, вещь для него очень важна. Настолько, что он готов рисковать.

– В управление просмотрим записи. И что они могут дать? Только чужих разве что увидим кого. А так любой мог быть убийцей.

– Понятно. И точное время проникновения в квартиру навряд ли узнаем. Хотя… Мы опрашивали соседей по площадке? Но если кто-то шумит и бьет посуду, то наверняка это слышно соседям снизу. Они нам время подскажут. Я сейчас… – и поскакала быстрей на нижний этаж.

Следом за мной побежали все, кто еще мог хоть как-то бегать. Сначала молодой длинноногий опер.

– Младший лейтенант, мальчик молодой… – пронеслось у меня в голове речитативом.

Он ловко обогнал меня на лестничном пролете. Но я потом его обставила на повороте. В результате я пришла к финишу первой. Победила. И сразу же метнулась к двери жилища, находящегося под злополучной квартирой, дерзко показав догоняющим язык.

– Детский сад, – подумал Сергей Иванович.

– Классная попка, – отметил для себя лейтенант.

– Ноги переломает, так носится, – озаботился Никита.

– И чего все ломанулись бежать? – пронеслось в мозгах второго опера. Он просто был ленивым и предпочел бы вообще никуда не ходить. А тут бегать пришлось. С ума сошли. Никуда их свидетель не денется…

Приложила ухо к двери. Раньше никого в квартире не было слышно. А сейчас кто-то чем-то гремел. Значит, пришли домой жильцы. Я позвонила в звонок. В квартире затихли, но потом послышались шаркающие шаги, и дверь стали открывать. Когда старенький хозяин квартиры открыл нам дверь, он очень удивился. Смотрит на нас с ленинским прищуром: то ли хитрый, то ли со зрением проблема.

– Зачем ко мне такая многочисленная делегация пожаловала? Опять какие-то выборы?

– Нет, – ответил Кузьменко, как старший по званию.

– Если товар опять притащили, так я ничего брать у вас не буду. Денег нет! – сразу выпалил дедок заученную фразу.

– У нас тоже денег нет! – горестно пожаловался ему быстроногий опер.

И тут послышалось кряхтение. Бабулька за нами на лифте спустилась и доковыляла медленно до двери.

– Здравствуй, Нателла, – сразу узнал ее дедок.

– Здравствуй, Тема, – поздоровалась она в ответ.

– С чем пожаловала?

– За помощью.

– Чем могу?

– Ты не слышал, как в моей квартире били посуду?

– Нет. Ты же знаешь, что я глухой.

– А сейчас вы нас почему-то хорошо слышите, – вставил свое мнение наблюдательный опер.

– Правильно. Сейчас я со слуховым аппаратом, поэтому вас и слышу.

– А вы его предпочитаете носить в какое время суток? – задала я вопрос.

– Я его предпочитаю носить, как вы изволили выразиться, утром и вечером во время прогулки.

– А все остальное время вы обходитесь без него?

– Да.

– Почему?

– Чтобы не сойти с ума от адской музыки соседа.

– Адская музыка? – удивился опер.

– Почему адская? – поинтересовалась я.

– Приходите после шести вечера. Поймете.

– Ладно. Приду, – пообещала я.

– Приходи, – ответил мне дед.

– Это приглашение? – уточнила я.

– Да, – ответил дедок.

– Тогда точно приду.

– Буду ждать…

– Спасибо за информацию, – культурная у нас полиция нынче пошла.

– Не за что, – ответил дед и захлопнул дверь перед нами.

– Иришка, ты же не всерьез? – спросил меня Никита.

– Что?

– Пообещала ему прийти в гости.

– Всерьез. А что?

– Что он может сказать? Он же глухой.

– Не совсем. У него слуховой аппарат есть.

– Но он же плохо видит.

– И что?

– Он даже преступника опознать не сможет, – стал мне терпеливо объяснять Кузьменко.

– Не факт. Он многое мог услышать и увидеть. Если не в эти дни, когда в квартире шмон кто-то наводил, то в другие вполне мог.

– Навряд ли он может сообщить что-то дельное, – высказал свои сомнения следователь.

– Отрицательный результат – тоже результат, – стала философствовать я. Но меня уже никто не слушал. Все думали о чем-то своем. Ну и ладно. Все равно они меня не переубедили…

Возвращаться в кафе сегодня мы уже не стали. Просто заехали на квартиру: надо было проверить, все ли там в порядке. А если говорить правду, то на самом деле мне понадобился Макс. Без его помощи я как без рук.

Макс – друг детства. Мы вместе с ним в один детский сад ходили. Рядышком были не только наши кроватки и шкафчики, но и сидеть на горшке он предпочитал рядом со мной. Я к нему всегда относилась как к брату…