От судьбы не убежишь

– До дома не дотерпим? – высказал сомнения Никита.

– Не в машине же… Стыдно…

– А чем плохо? Приключения…

– Прямо на дороге?

– Там дальше стоянка есть для машин. Что-то типа кармана. Давай там?

– Поехали…

Мы с мужем проехали в этот карман и стали целоваться. Времени у нас много и правил мы не нарушаем. Понеслась душа в рай…

– Ты чего это его отпустил? – напарник удивленно смотрел на Коляна.

– Да знаешь, позавидовал.

– Чему?

– У него там жена в машине.

– И что? У всех жена в машине. Всех отпускать будем?

– У него красивая жена в машине.

– Ты мало красивых баб видел? Нашел чему завидовать.

– Таких мало. Она вроде обычная, но красивая.

– Ты сам определись. Обычные красивыми не бывают.

– Бывают…

– Мы сами с тобой что есть будем? Любовью сыт не будешь…

– Пусть едет. Он торопится. Ему надо…

– Куда?

– Любить.

– Ты копец, какую важную причину назвал для превышения скорости…

– Она его хочет…

– И что? Мало ли кто кого хочет?

– Она на него такими глазами смотрела.

– И что?

– Моя на меня никогда так не смотрела. Будто съесть хочет…

– Самка богомола? Спарится и сожрет мужика. Зря ты его отпустил. Ты бы ему жизнь спас.

– У тебя все шуточки…

– Ладно, фиг с тобой. Раз уж все равно отпустил. Давай дислокацию, что ли, менять. Место здесь какое-то несчастливое.

– Давай поменяем.

Они решили проехать за следующий поворот. Вдруг там дело пойдет… Подъезжая к месту своей предполагаемой стоянки, они увидели машину горе-нарушителя. Она ходила ходуном.

– Ишь ты. Не дотерпели все-таки… – констатировал его напарник.

– Даже завидно становится. Кого-то любят…

– Завидуй молча. А то я за себя не отвечаю.

– Интересно: давно они там…

– И сколько еще будут этим заниматься. Любопытно, что там за баба…

– Девушка. Красивая.

– Ты же говорил, что обычная. Ты в нее не влюбился?

– Куда мне… Я на своей женился. Думал, так же буду счастлив. А теперь мучаюсь. Работаю, как ишак, и никакой радости в жизни.

– Не дает?

– Дает. Но вечно всем недовольна.

– Моя такая же. Чувствую себя попрошайкой. Вечно выпрашиваю…

– И у меня так же. Как будто только мне надо.

– Интересно, у этого со своей также?

– Ты бы видел ее глаза. Она к нему ластится, и глаза от счастья светятся.

– Какого цвета?

– Что?

– Глаза.

– Не знаю. Яркие. Вроде голубые или зеленые.

– Линзы, небось…

– Может, и линзы. Цвет какой-то необычный. Завораживает…

– Это когда баба хочет, у них взгляд такой становится бл…дский.

– Вот. Именно. Такой у нее взгляд и был. Кто бы на меня такими глазами смотрел. Я бы для нее…

– Мордой мы не вышли. Да и кошельки у нас с тобой не для таких баб. Нам по карману только наши жены на ласку жадные…

Мы с Никитой тем временем устали. Лежали на заднем сиденье в машине и разговаривали по душам. Потом решили все-таки ехать домой и там уже продолжить начатое. Когда Никита оделся и вышел из машины, он увидел гаишников, кивнул им благодарно головой и уехал. Гаишники сидели в прострации. Работа не шла, они никого не тормозили, и водители, счастливые от того, что пронесло и их не тормознули, ехали мимо. Все были довольны, кроме капитана и его напарника. У тех шла переоценка ценностей…

Мы тем временем приехали домой. До позднего вечера не вылезали из постели. Только к ночи вспомнили, что сегодня толком не поели, и пришли на кухню подкрепиться.

– Как думаешь, почему они тебя не оштрафовали? – задала я вопрос на засыпку.

– А черт его знает. Они вообще странные были.

– Почему странные?

– Они даже документы не спросили.

– Как это? А что ты там делал?

– Капитан просто спросил, кто ты. Я ответил, что жена. Он и отпустил.

– Без штрафа?

– Без. Просто словесно предупредил, чтобы не нарушал.

– И все?

– И все.

– Бывают же чудеса…

– Может, он меня как мужик понял.

– Что понял?

– Что у меня любовь…

– Никита, ну ты рассмешил. Это же Соловьи-разбойники. Они тати дорожные. Какая, к чертям собачьим, любовь? Их этим не проймешь. Может, они не гаишники?

– А кто?

– Аферисты, мошенники или киношники. Да мало ли кто… Настоящие гаишники из своих когтей тебя бы не выпустили…

– Может и так. Да не все ли равно. Может, у них настроение было такое.

– Какое?

– Штрафовать не хотелось…

– Мало похоже на правду. Гаишник и не хочет штрафовать? Впрочем, чего не бывает в жизни. Вон и тигры с козлами, оказывается, дружить умеют. И обычная дворняжка вскармливает львят в зоопарке. Чудеса случаются…

Поели с Никитой и опять принялись за старое. Только под утро заснули. Медовый месяц настал и у нас. Так продолжалось целую неделю. Мы только спали, ели, гуляли, любили. И все. Никуда не ездили: ни в гости, ни в город. Даже в магазин не ходили. Лепота…

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и мне настала пора появиться на работе. Закончился мой отпуск. А жаль… Рано утром я появилась в офисе. Соскучилась по работе. На кухне варили и жарили поварята под командованием Альбины Владимировны. Бегают по кухне радостные. Зарплату они получают отличную, работа любимая. И живут они все рядом с работой. Что еще человеку для счастья надо? Все при деле и работают в поте лица. Одна я сижу в офисе и вроде как ничего не делаю. Ручку от безделья катаю, сказал бы посторонний человек. По крайней мере, так выглядит со стороны. Но это не совсем так…

Во-первых, я веду бухгалтерию. Кафе наше наполнено желающими поесть, поскольку оно уютное, продукты у нас свежие, атмосфера располагает к посиделкам. И все это моя работа. Да и готовят у нас очень вкусно. Это уже ответственность Альбины Владимировны. А за вкусный кофе отвечает ее дочь Ирина. Мы партнеры. В общем, неплохое кафе у нас в итоге получилось. В посетителях у нас недостатка нет. Залы с утра стали наполняться желающими поесть. У нас два взрослых зала и один детский. Многие клиенты приходили к открытию и брали кто завтрак, кто просто кофе. Дело в том, что наше кафе находится на первом этаже большого пятиэтажного здания, которое арендуют многочисленные офисы. Сами понимаете, что основной костяк посетителей составляют те, кто любит утром перед напряженной работой подкрепиться и выпить хороший кофе, чтобы взбодриться от спячки.

Не знаю, как другие люди, но лично я без чашки горячего кофе не жилец. Голова совсем не работает, как будто без чашечки крепкого сладкого кофе шестеренки в моей беспутной головушке отказываются напрочь крутиться…

Учитывая, что в офисах работают трудоголики и им некогда готовить дома, мы сдвинули график работы на час вперед. Теперь мы открываемся в девять, чтобы обслужить офисных работников. Они знают, что здесь их всегда вкусно накормят сытным завтраком на любой вкус, и кофе с собой можно в офис захватить. Закрываемся мы поздним вечером в одиннадцать часов и работаем до последнего посетителя. Хорошо, что живем рядом и можно работать допоздна…

Я вышла в зал. Смотрю, сидит знакомый клоун-неудачник Славик Горячев. Скучает…

– Привет, Славик.

– Привет.

– Чего хмуришься?

– Да так… Проблемы.

– Какие, если не секрет.

– С матерью.

– Странно. Она в тебе души не чает. Какие у тебя могут быть проблемы?

– Не могу сказать. Это не моя тайна.

– И все-таки в чем проблема? Это касается Аркадия Самойлова?

– А ты откуда знаешь?

– Просто два плюс два сложила. Узнал страшную тайну?

– Ты никому не скажешь?

– Я похожа на сплетницу?

– Да нет, вроде бы… Просто это не моя тайна. Ну ладно, расскажу. Все равно посоветоваться не с кем. Точно никому не скажешь?

– Зуб даю…

– В общем, мой отец мне не отец.

– Скажи яснее.

– Мой официальный отец не является моим биологическим отцом. Так ясно?

– Откуда новость?

– Мама рассказала. Проболталась…

– Странно. Она не хотела тебе говорить.

– Ты знала?

– Знала.

– Знала и молчала?

– Ты сам ответил на свой вопрос. Это не моя тайна была. Такое твоя мама сама должна была тебе рассказать.

– Вот она меня и ошарашила.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Я просто из дома сразу убежал…

– И убежал прямо сюда? К нам в кафе? Чего так далеко от дома ускакал?

– Да так…

– Хотел со мной посоветоваться?

– Да.

– Почему со мной?

– Доверяю.

– Это сильный аргумент. Так чего тогда здесь сидишь?

– А что делать?

– Снять штаны и бегать… Пойдем ко мне в офис и там поговорим по душам. Ты маме позвони, успокой ее и скажи, что все с тобой в порядке, что ты здесь.

– Думаешь, надо?

– Конечно, надо! Она же переживает! Ее чудо куда-то ускакало, ничего не сказав. Вдруг ты с собой покончить решил? Вдруг по дурости ей бойкот объявишь? Она теперь места себе не находит…

– Думаешь? – он уже улыбается во весь рот.

– Да тут и думать не надо. Звони! Успокой маму!

Славик позвонил своей маме. Сказал, чтобы она не беспокоилась и с ним все в порядке. Объяснил ей, где находится. Сидит и смотрит на меня, как на спасителя.

– Славик, ты как узнал, что я здесь работаю?

– Пришел как-то наниматься клоуном и узнал, что это твое кафе.

– Не взяли?

– Клоуном не взяли. Дети разревелись так, что еле успокоили.

– Почему?

– Говорю же, клоун из меня страшный получается.

– Костюм и грим у тебя с собой?

– Ну да. Просто здесь заказ недалеко. Прихватил вот, – стал он почему-то оправдываться.

– Тогда покажи мне, какой ты страшный клоун… Повесели…

Только Славик стал одевать костюм клоуна, как появился Никита. Глазами засверкал, весь напрягся. Того и гляди в драку кинется.

– Знакомьтесь. Это мой муж Никита, а это сын Аркадия…

– Нет, – замотал головой Славик.

– Что нет? – удивленно спросила я.

– Он мне не отец. Я сын Горячева.

– Ну и правильно. Вот так уверенно и маме это скажи. Ей это жизненно необходимо.

– Что необходимо?

– Знать, что она тогда абсолютно правильно поступила. Ей нужно быть уверенной, что ты ее по-прежнему любишь.

– А…

– Показывай, какой ты клоун. Надо же понять, почему тебя дети боятся.

Славик загримировался, и стало страшно даже мне. А я все-таки не ребенок, а взрослый человек. В общем, он выбрал такой цвет помады, что казалось, будто он напился крови. Тут любой взрослый человек испугается, не то что дети несмышленые…

– Иришка, в таком виде его к детям выпускать нельзя, – сказал Никита.

– Ага. Согласна.

– А что же делать? Что я делаю не так?

– Понимаешь, Славик. Лицо у тебя в гриме страшным становится. Кто тебя так научил краситься? Твои коллеги?

– Ну да.

– А ты сам себя в зеркале видел?

– Видел.

– И не испугался?

– Нет. Почему я должен пугаться?

– Налицо отсутствие воображения, – подвел итог Никита.

– Ага. Согласна с тобой. И что с этим делать?

– Научить его правильно и смешно краситься.

– А кто научит?

– Эльку попроси. Может, она со своим опытом поможет…

– Точно.

Позвонила Эльке и попросила помочь. Сели все вместе в машину и поехали с Никитой в гости к моей подруге. Славика повезли в том виде, как он был: в костюме и в жутком гриме.

Элька – хозяйка престижного салона красоты. К ним в салон обычно за много дней записываются. Но я уверена, что она найдет время для своей подруги. Ее визажисты и стилисты из жуткого Славика-людоеда, пугающего детей, сделают клоуна-красавчика. Глядишь, приглашать станут в приличные кафешки этого недотепу…

В салон мы зашли молча. Там сидели клиентки, щебетали с мастерами. Рассказывали свои душещипательные истории, исповедовались мастерам как на духу. Иначе такие откровения не назовешь.

И вдруг все заметили клоуна. Наступила зловещая тишина. Одна из клиенток даже спряталась за своего мастера в ожидании, что клоун сейчас вытащит бензопилу, заведет ее и станет всех в салоне кромсать направо и налево. Видимо, пересмотрела ужастиков. Впрочем, с такой зверской рожей, как у Славика, только убивать идут. А умирать она не была готова, поскольку у нее дел много осталось не доделано. Она еще не все деньги мужа растранжирила: колье бриллиантовое купить не успела, а собиралась. И муж деньги согласился дать. Какая тут может быть смерть? Не готовы были умирать и остальные клиентки элитного салона: смерть в парикмахерской – глупая смерть, как ни крути. Мастер стала клиентку успокаивать, мол, это не клоун-убийца из фильма ужасов.

– Вот теперь ты понимаешь, какое производишь впечатление? А это, замечу я тебе, взрослые люди, – громко спросила я Славика.

– Угу.

– Не бойтесь. Это несчастный клоун, который не может развеселить детей, – сказал Никита.

– Обалдеть. Я как в реале фильм ужасов увидела, – подала голос одна из напуганных клиенток.

– Фу, блин. И я чуть не обделалась от страха. Вот конфуз бы был…

– Неужели я такой страшный? – наивно поинтересовался Славик. В глазах у него уже от обиды стояли слезы: того и гляди сейчас разревется.

– Ты не страшный, ты ужасный! – подала голос мастер по маникюру.

– Детям тебя показывать нельзя, они ночью ссаться будут, – подала голос клиентка.

Эти слова добили Славика, и он заревел в голос, вытирая слезы кулаком, словно маленький ребенок. Грим на лице потек, и все увидели, что паренек-то вполне на мордашку симпатичный. Всем стало жалко бедолагу и решили ему сообща помочь. Посетительницам тоже было интересно, и они, недолго думая, чтобы досмотреть, чем дело закончится, заказали дополнительные услуги. На большие расходы готова пойти любая богатая и обеспеченная женщина, чтобы удовлетворить свое природное любопытство. Когда еще такое шоу в реале увидишь?

Парикмахеры и визажисты стали думать, как накрасить и одеть клоуна, чтобы он стал симпатичным добрым клоуном и пользовался спросом на детских утренниках. Попутно его подстригли, обиходили и даже сделали ему маникюр. Лишь бы только несчастный клоун успокоился и больше не плакал. В общем, обслужили парнишку по полной. Он расцвел и стал таким милашкой. Может, и клоун приличный из него после апгрейда получится…

– Ну вот, вроде бы все, – сказала Элька и повернула Славика лицом к зеркалу. Славик обомлел. Вышел из-под рук стилистов и визажистов вполне приличный и симпатичный добрый клоун.

– Не сравнить с тем, что было раньше, – сказала маникюрша.

– Да. Теперь тебя можно звать на детские праздники, – согласилась я.

У меня возникла задумка пристроить Славика в наше кафе зарабатывать. Только я решила посмотреть, насколько клоун законтачит с детьми. Вдруг он с детьми вообще общаться не умеет: мне не нужны слезы расстроенных детей и недовольство родителей. Я дорожу репутацией кафе…

– Готов начать карьеру клоуна? – спросила я его.

– Хоть сейчас. А где?

– В кафе детский праздник намечается. День рождения у мальчишки. Посмотрим, на что ты годен. А то, может, ты и в плане поздравлять никуда не годишься, – честно высказалась я.

– Гожусь. Еще как гожусь, – стал он меня убеждать.

– Вот и посмотрим. Если детям понравишься, то я буду рекомендовать тебя нашим клиентам. А если нет, то уж не обессудь: путь тебе в наше кафе в качестве клоуна будет закрыт. Всем нужен веселый детский праздник, а не слезы отпрысков…

– Я понимаю.

– Вот и хорошо. Ну что? Эль, что мы тебе должны?

– Иди уже. Пусть народ веселит от души…

– Надо же, как от грима все поменялось! – все еще удивлялся Славик.

Он делился впечатлениями всю дорогу, пока ехали до кафе. Там мы с ним распрощались, и он ушел домой мириться с мамой. Набрал у нас в кафе вкусностей и пошел поговорить по душам. Жалко его маму. Она и так в свое время от «добрых» людей настрадалась. Если она еще и с сыном рассориться, то это будет последней каплей…

Денис стоял на мосту. Смотрел вниз, не отрываясь. Подготавливал себя. Настраивался. Внизу текла хмурая река. Вода манила его к себе бесцветными руками и играла яркими волнами, заманивая в свои холодные омуты. То ли рыба появилась в ней и плавала, переливаясь всеми цветами радуги в мутной водице, то ли просто Денис сам себе все придумал… Наконец он решился и перекинул ногу через ограду. Собрался в комок и приготовился прыгать…

– Эй, мужик! Стой! – закричал ему какая-то женщина.

– Не надо меня останавливать!

– Да на фиг ты мне нужен, чтобы тебя останавливать!

– А что тебе надо? Чего мешаешь? Не видишь, я немного занят.

– Ты это… Только пойми правильно. Ты же все равно того.

– И что?

– Вот ты прыгнешь, а куртку куда?

– Какую куртку?

– На тебе приличная куртка. Дорогая. Отдай ее мне.

– Тебе зачем?

– Мужу пригодится.

– Ты дура?

– Нет. В том-то и дело, что нет. Я-то как раз умная. Дураки с мостов прыгают. Ты же все равно прыгнешь, а куртку жалко.

– А меня тебе не жалко? – заинтересованно спросил он.

– Нет. Я тебя не знаю. Сам подумай. Ты прыгнешь с моста, тебя же не сразу вытащат. Ты станешь синим, разбухнешь и вонять станешь от трупных ядов. Хорошая и дорогая куртка будет испорчена от воды. Получается, что ни себе, ни людям. Тебя же наверняка хоронить некому. Значит, сожгут в крематории за счет государства. И куртку с тобой вместе. А вещь-то хорошая. Жалко… Сделай доброе дело напоследок, отдай мне куртку…

– Почему некому меня хоронить? С чего ты это взяла? – спросил, а перед глазами промелькнуло укором огорченное лицо матери. Представил, как она по нему убиваться будет. Верующая она у него…

– Ты вот с моста прыгаешь, и никто тебя не уговаривает жить. Значит, ты одинок и никому до тебя дела нет.

– Допустим. И что? Если я одинок, то меня не жалко? – удивленно спросил он беспардонную тетку.

– Если ты один, значит, сам решил, что лучше быть одному. Чего тебя жалеть? Если спрыгнуть решился, то уже определился, что никому не нужен, никого не огорчишь и не опечалишь своим преждевременным уходом на тот свет. А куртка у тебя дюже хорошая. Мужу в самый раз подойдет. Хоть кому-то пригодится. Отдай, не будь жадиной. Зачем она тебе там? Туда все голыми попадают, только простыней укутанные. Куртки на том свете не положены…

От этого странного разговора у него уже закипали мозги. Он-то надеялся, что она его от греха отговаривать будет. Надеялся, как видно, зря. Только шкурный интерес у тетки к нему. Меркантильная тварь…

– А ничего, что рядом Храм Христа Спасителя? Не стыдно? – решил он ее усовестить.

– Ой, кто бы говорил? Он мне еще мораль читать будет. А сам на глазах Господа прыгнуть собирался. Ничего? Грех совершить решился! Ты в курсе, что самоубийство – тяжкий грех? Самому не стыдно?

– Как-то не подумал. Просто рядом живу… – стал он почему-то перед этой нахалкой оправдываться.

– Так, хватит тянуть резину. Отдавай куртку и сигай в реку себе на здоровье. Некогда мне с тобой задушевные разговоры разговаривать. Меня дома ждут. Да и замерзла я, – нагло потребовала циничная женщина. Именно потребовала, а не попросила. Это и вывело Дениса из оцепенения.

– Ах ты, тварь! Куртку тебе?

Возмущению Дениса не было предела. Он тихонько перелез обратно и стал подступать к нахальной тетке. Бессовестная бабенка поняла, что сейчас получит и не куртку для мужа, как хотела в своих мечтах, а совсем другие подарки, которые ей навряд ли понравятся. Поэтому резво развернулась и, что было сил, побежала в сторону храма искать спасения.

Денис не стал ее догонять. Сдалась она ему. Много чести. Да пошла она. Может, оно и к лучшему, что заговорила с ним циничная хапуга. Не готов он к последнему прыжку. Совсем не готов. Да и маму навестить надо. Он не спеша пошел в магазин, чтобы купить гостинцы. Хотя бы попрощается с мамой нормально, по-человечески. Расскажет ей напоследок, как сильно ее любит. А то как-то не по-людски получается: уйдет, не попрощавшись…

Тетка тем временем направилась в Храм Христа Спасителя. Довольная от того, что и этот заблудший передумал с собой покончить. Ох, сколько же их, разуверившихся в милости Господней, сюда топиться приходит. Слабые духом стали люди, и совсем не стало в них жизненной воли…

А тем временем у нас в детском кафе был праздник. Справляли день рождения. Славик зажигал в костюме клоуна. Дети визжали, захлебываясь от восторга. Успех был грандиозный. Не соврал Славик: с детьми общаться он точно умеет. Вон как они его облепили, как пчелы на мед слетелись…

– Где ты такого феноменального клоуна откопала? – спросила меня Альбина Владимировна.

– Да в деле одном копалась, и вот такой побочный эффект: клоуна накопала приличного.

– Приличный – это слабо сказано. Смотри, как дети счастливы. Этак у нас постоянно зал арендовать станут только из-за клоуна.

– Согласна. Расширяться надо. Рядом новое кафе открыть можно.

– Где?

– Полкилометра от нас.

– Посмотреть бы надо.

– Посмотрим. Как народ схлынет, съездить можно будет. Ресторанчик там закрылся.

– Почему?

– Пока не знаю точно. Просто хозяин помещения настоятельно попросил их покинуть занимаемую площадь. Хочу с арендаторами переговорить. Вдруг не в них дело? Может, хозяин помещения жадный…

– А мы потянем? Аренда там дорогая?

– Попытаемся так же все сделать, как здесь. Клиентов будет много. Клоун у нас уже есть, ассортимент оставим тот же и поварят наймем. Сделаем чисто детское кафе. Полностью детское. А этот зал заберем под зал с караоке.

– Думаешь, так лучше?

– У нас в основных залах люди стоять стали долго и места постоянно заняты. А перед закрытием вообще людей валом. Приходится ждать, когда они доедят. Иногда кафе закрываю аж в полночь. Да и офисные работники хотят в тишине посидеть. Детские крики даже сюда долетают.

– Ну да. Особенно сейчас, когда они визжат от восторга.

– Точно. Здесь будут только для взрослых залы. А там все свои будут. Будет полностью детское кафе. Визжать можно от души, бегать, прыгать, играть. Специальный отсек сделаем для непосед. Раздолье для разбойников…

– Хорошая задумка. Только для этого денег много надо.

– А наследство мое на что?

– Оформила? Много там денег оказалось?

– Много. Даже не ожидала, что так много будет. Не знаю, что с этим счастьем делать.

– Или с несчастьем… – поправила меня Альбина Владимировна.

– Может, и так…

– Хочешь совет? Ничего не делай. Просто живи, как до этого жила.

– Я решила по справедливости поделить наследство.

– Справедливость – это хорошо. Это правильно.

– Деньги – вещь мистическая, на мой взгляд. Они ниоткуда приходят и в никуда уходят. А совесть с нами остается на всю жизнь. Я деньги на доброе дело немного потрачу.

– Это точно. А совесть с нами остается… – задумчиво повторила за мной Альбина Владимировна.

– Сегодня смотреть будем помещение? – спросила ее.

– Ты с Иринкой поедешь и посмотришь. У вас рука легкая. Глядишь, у вас опять все получится.

Как только меньше стало народу в кафе поехали мы с дочкой Альбины Владимировны и с Никитой смотреть помещение под детское кафе. Никита у меня мужик с мозгами, сразу совет даст и поможет, если что. Помещение нам понравилось. Парк рядом, и аттракционы в парке есть. Детское кафе здесь будет в самый раз. С арендаторами поговорили. Оказалось, они просто не учли специфику места, поэтому и не пошел бизнес. Мы решили, что помещение нам подходит и аренда вполне нам по силам. Осталось поговорить с хозяином помещений. Вдруг он вообще и не собирается сдавать, а мы тут уже себе нафантазировали черт знает что…

На следующий день пришла на работу мама. Принесла грустную новость. Померла наша соседка тетя Катя с верхнего этажа. Умерла спокойно ночью, во сне. Просила сына пригласить нас с мамой на похороны, как будто чувствовала свою смерть. Вот ее сын и передал моей маме просьбу. Надо зайти сегодня к ним. Пришла к соседям. Жила тетя Катя в нашем подъезде на шестом этаже. Я выразила соболезнования родным в связи со смертью. Поговорила с ее сыном. Он передал мне ее посмертное письмо. Почему мне? И что она в нем сказать хотела? Интересное кино получается. Зашла к своим родителям в гости и решила там почитать письмо, которое адресовала мне тетя Катя. Пришла в кухню мама. Я сижу, прочитанное письмо обдумываю.

– Ты чего такая замороченная? – спросила она меня.

– Посмертное письмо тети Кати прочитала.

– И что в нем?

– Признание.

– В убийстве?

– Она признается в убийстве Андропова. Описала, как все произошло…

– Получается, это ее чистосердечное признание?

– Только оно роли уже не играет.

– Почему?

– Оно не заверено нотариально. Доказательством в суде являться не может, потому что взято с нарушениями процессуального кодекса.

– Жаль.

– Почему? Оно все равно ничего бы не поменяло.

– Что делать собираешься?