Балкания

– В кока-колу. – Стефан вспомнил слова Бруно – хозяина дома на Капри.

Палец Марка замер. Мужчина посмотрел на своего собеседника, как на идиота:

– При чем здесь кока-кола?

Стефан промолчал. Губы Тони пришли в движение, посасывая замерший палец. Марк подождал ответа еще немного и, не дождавшись, продолжил:

– Даже грехи изменились. То, чего раньше боялись, как чумы, больше не считается грехом. Теперь человека интересует не то, как выжить, набить живот, прикрыть срам, нет. Его интересует погоня за удовольствиями. В век супермаркетов, пип- шоу, интернета изменились бытовые, культурные, социальные потребности людей, но потребность в вере осталась. Просто теперь им нужна другая, правильная вера. Современная вера! Современные церкви! Человечество прошло путь от языческого варварства до христианского всепрощения. Человечество не застряло на месте, и пора наконец сподвигнуть его дальше, к толерантности.

Стефан ничего не имел против:

– Наверное, это действительно так. Но я-то здесь при чем?

– Да я бы тебя и не позвал! Таких, как ты, наемных писак хватает, только свистни…

– Беркли?

– Вот именно!.. Но ты уже здесь, и все прочее, кроме дела, неважно.

– Для кого как. Так чего ты хочешь от меня?

Палец почти полностью скрылся во рту Тони, слышалось причмокивание. Марк, словно не обращая внимания на это, ответил:

– Для истинной веры нужен твердый фундамент, настоящий документ – Библия. Люди читают Священное Писание, прежде всего чтобы понять, как им жить. Многие правители пытались уничтожить Библию. В 303 году нашей эры римский император Диоклетиан повелел уничтожить всех христиан вместе с их книгами. Сотни тысяч верующих были казнены, почти все рукописи уничтожены, но прошло всего несколько лет, и Библия вскоре вновь распространилась по всей Римской империи. А еще через двадцать два года по велению императора Константина весь Рим принял христианство, а Библия стала главным религиозным документом.

Марк бросил взгляд на губы Тони, на свой палец и продолжил:

– Ты знаешь – хотя откуда тебе знать? – что великий гуманист Вольтер в восемнадцатом веке считал, что через сто лет Библию можно будет найти разве что в антикварной лавке? Но в 1900 году было отпечатано восемь миллионов Библий, в 1950-м – двадцать два миллиона, к сегодняшнему дню издано около шести миллиардов экземпляров в переводах почти на две тысячи языков. Ни одна книга не пользуется столь широким спросом, как Священное Писание. Библия и по сей день остается бестселлером. Но естественно, что для современной веры требуется обновленный, как я это назвал, фундаментальный религиозный документ – новое Священное Писание. Старая книга издается огромными тиражами, но ее мало читают. Сегодня это своего рода бестселлер без читателей. Библию сначала покупают, а потом оставляют пылиться на полке. А ведь еще Спиноза утверждал, что Библию следует читать так же, как и любую другую книгу. В наши дни всего лишь пара-тройка процентов любителей чтения решается читать толстые книги. И что мешает еще больше – Библию сложно понимать, над многим нужно сосредоточенно думать, перечитывать, продираясь к тому же через устаревшие, более не используемые слова. Современное поколение к этому не готово. Да и святым отцам пора признать наконец: Библия не цепляет молодежь, а ведь молодежь – это завтрашние взрослые. Почему раньше, несколько веков назад, слушали, читали Библию?

– Почему же?

– Неграмотные люди приходили в церковь послушать. Грамотные читали дома. Но, так или иначе, все слушали и переслушивали, читали и перечитывали одно и то же. Потому что слушать и читать было, собственно, почти нечего. Книги были рукописными, дорогими, их было мало. Хочешь не хочешь, а сто раз прослушаешь или прочитаешь «Необычайные приключения Моисея в пустыне», «Потрясающий подвиг Давида», «Чудовищный Великий потоп» и прочее, и прочее, все, что по сегодняшним меркам просто скукотища несусветная. Чем еще было занять себя тогда, когда у человека не было ни радио, ни телевидения, ни интернета… Конечно, в новые времена были попытки просто перевести Библию на современный язык. Но примитивный подход в лоб – не то, что нужно WP сегодня. Тебе нужно доработать Библию, осовременить именно нужным образом. Ну, а WP, само собой, тебя достойно отблагодарит.

Стефан изумленно заморгал:

– Доработать Библию?! Почему я?! Есть же куча верующих писак, прекрасно разбирающихся в религии. В том числе среди тех, с кем я работал. Хорош Эндрю Роллинз. Он очень набожен. Библию наизусть знает… Да даже и Любшин меня в религиозных вопросах превзойдет.

Марк поморщился, как бы пытаясь припомнить:

– Роллинз. Любшин.

Стефан разгоряченно продолжил:

– Я же вообще неверующий! Я – атеист!

Марк слегка вытянул палец изо рта Тони:

– Вообще-то, конечно, странно: почти итальянец, а не веришь ни в Пресвятую Деву Марию, ни в Бога нашего всемогущего. Но вот именно что – атеист! Это, как я понимаю Беркли, и требуется в данном случае. В нашем деле нужен трезвый, не затуманенный верой взгляд человека, при этом достаточно хорошо понимающего позицию WP. Все это у тебя вроде бы есть. Плюс твое непонятно как замеченное Беркли умение вникать в материал, мастерство стилизации и скорость работы! Я сам бы, честно говоря, тебя не выбрал: сомневаюсь, что ты справишься. Но Беркли почему-то в тебя верит.

Стефан был окончательно сбит с толку:

– Спасибо, конечно, Беркли, но все-таки я абсолютно мимо темы. Знаю, конечно, что был там какой-то Иисус Христос, которого вроде сначала выпороли, а потом распяли, а после распятия он улетел на небо и обещал вернуться. Вот и все, что мне известно по вопросу.

Марк вложил в рот Тони второй палец и зашевелил пальцами, то проникая глубже, то немного вытягивая их обратно.

– По мнению Беркли, у тебя вполне достаточно времени, чтобы и изучить Библию, и разобраться в том, что сейчас требуется жителям Трена. Он, в отличие от меня, не сомневается, что ты сможешь подкорректировать Священное Писание так, чтобы оно соответствовало и нуждам WP, и желаниям всего народа Балкании.

– Но все-таки почему именно Балкания?

– Этот осколок разбитой на несколько государств Югославии – наш учебно-тренировочный полигон. Небольшая страна, уже прошедшая через определенный этап нужных нам преобразований. Балканией очень удобно пользоваться в наших целях. Мы полностью контролируем связь, транспорт, СМИ. Благодаря нашей работе жители Балкании уверены, что живут в самой счастливой стране и никуда из нее ехать не нужно – за границей живется намного хуже. К тому же к любому выезду прилагается неизбежная бюрократическая морока: нужно готовить специальные документы. Самолет летает редко. Билеты очень дороги. Доступ в интернет и телефонная связь ограничены. О том, что происходит в мире, балканцы узнают исключительно из местных СМИ, а те сообщают исключительно тщательно отфильтрованную информацию.

– Действительно, отличный полигон…

– Кстати, здесь, на Балканах, многое начиналось во всемирной истории: и Первая мировая война, и принуждение европейского государства к демократическому порядку. Здесь же мы отработаем внедрение новой Библии, а потом, если эксперимент удастся, повторим его в других странах. В каждой! Во всех! Нам повсеместно нужна вера в новые, современные человеческие ценности!

Два пальца вошли так глубоко в рот Тони, что Стефан почувствовал, как все съеденное и выпитое начинает подниматься из желудка вверх. Он встал и сунул руку в карман за портмоне:

– Я возвращаю аванс. Был бы рад помочь, но это не моя тема. К тому же сейчас меня больше заботит проблема с Соломоновыми островами.

Марк вынул пальцы изо рта Тони, посмотрел на них – блестящие от слюны:

– Я в курсе. Не у тебя одного там зависли деньги. Но если ты поможешь нам, мы поможем тебе. Дай нам несколько недель, и все будет в порядке! Ты же знаешь возможности WP, потенциал Беркли.

– Знаю.

Марк вытер влажные пальцы о куртку Тони:

– Так что и у нас заработаешь, и свои деньги с Соломоновых островов вернешь. Неплохая сделка!

– Работать с тобой?

– Слушай, я тоже тебя не выбирал. Если откажешься и уберешься обратно, буду только рад. Но, увы, это решать не тебе и не мне. Так что подумай.

– Уже подумал. Когда ближайший обратный рейс в Вену?

Марк скосил глаза на дорогие швейцарские часы:

– Сегодняшний только что улетел. Следующий только через неделю. Готов бездельничать семь дней? Беркли будет очень разочарован. Зато станет больше доверять моему мнению. Я ведь ему говорил, что ты давно ни на что не годишься!

Стефан достал и открыл портмоне. Марк снял руку с плеча Тони и брезгливо тряхнул пальцами:

– Ну что ты? Все за счет WP.

– Я хочу вернуть аванс.

– Не торопись! Всегда успеешь! Да и возвращать нужно не мне, а тому, кто тебе его прислал.

Стефан хмыкнул, но вернул портмоне в карман. Наружу выпала какая-то бумажка – он мог бы поручиться, что прежде ее здесь не было. Стефан развернул листок и прочитал выведенное незнакомым почерком: «Уезжай туда, откуда приехал!» Вспомнил, как в аэропорту он столкнулся с тем парнем, которого принял за воришку. Без сомнения, тот парень и подкинул послание в карман.

Стефан протянул записку Марку:

– Я еще даже ничего не сделал, а меня уже просят на выход!

Марк прочитал и поморщился:

– Да, тут осталось немного… староверов. Пытаются нам мешать, хотя ты ведь знаешь, с WP тягаться невозможно. Если мы что-то решили, то доведем до конца. Эти только и могут, что пугать, на большее они неспособны. Хочешь, дадим тебе хороший пистолет?

– Нет уж, спасибо! – Стефан даже в военных командировках не брал оружие. По опыту знал: если тебя всерьез хотят убить, оно не поможет.

– Не беспокойся, рядом с тобой все время будет Боян. Он – профессионал.

– Ты меня успокоил!

Марк молча откинулся на спинку стула. Руки Тони принялись расстегивать ему джинсы.

Боян отвез Стефана в город. Они въехали во двор дома на тихой улочке неподалеку от центра Трена. Поднялись на последний, третий этаж. Зашли в двухкомнатную квартиру. Боян показал, где что:

– Вам здесь понравится! В холодильнике на кухне продукты. В баре напитки. На столике – компьютер.

– У меня свой ноутбук.

– На столике еще пароль для мирового интернета и мобильный телефон с местной сим-картой. Ваш на территории Балкании работать не будет… Я живу совсем рядом. Если что, звоните – в телефон вбиты и мой номер, и номер Марка, и номера всех нужных вам людей Трена. Там же, на столике, конверт с вашими суточными в местной валюте, будет пополняться раз в неделю. Далее продукты, питание – самостоятельно. Уборку в квартире будут делать в ваше отсутствие, так что даже не заметите.

– Понял! Спасибо!

– Отдыхайте. Всего доброго!

– И вам!

Первым делом Стефан принял душ. Потом достал из бара бутылку виски. Налил бокал и забрался с ним в застеленную свежим бельем постель. Несмотря на наваливающуюся усталость после долгого перелета и обильного ужина, надо было как следует подумать. Стефан делал глоток за глотком, негромко повторяя:

– Надо же! «Доработать Библию». Какой бред!.. «Я тоже рад тебя видеть.» А уж как я рад!.. «Ты уже давно ни на что не годишься»! Это я-то!.. «Уезжай туда, откуда приехал!» Какого черта?!

СТРАННАЯ ПРОГУЛКА

Проснулся Стефан поздно. Голова потрескивала после долгого полета и выпитого накануне, но мысли заметно прояснились. Стефан встал, принял душ, порылся в набитом под завязку холодильнике и приготовил себе завтрак: яичницу с ветчиной, апельсиновый сок, кофе. Посуда в квартире оказалась фирменной. На тарелках, чашках, ложках – золотые буковки WP.

После завтрака стало как-то легче и веселей. Он уже все решил. Еще вчера. Оставалось лишь пережить как-то эту неделю. Эту неделю, по истечении которой у него останется всего тридцать восемь дней для выплаты остатка по сделке с домом. Надо же было повестись на это чертово письмо и застрять здесь! Но что изменилось бы? Нашел бы он деньги, оставаясь на Капри?

Сидеть в квартире и терзаться вопросами без ответа было совершенно невозможно. Хотя и не планировал гулять по этому затаившемуся в его памяти городу, Стефан все же решительно открыл дверь и вышел.

На лестничной площадке столкнулся с выходящим из соседней квартиры, видимо, молодым семейством. Стройная женщина и сухощавый мужчина. Приятные здоровые лица. Стефан поздоровался с ними и только после этого заметил за спинами пары девочку лет примерно восьми-десяти.

Соседи также поприветствовали его. Молодая женщина мило улыбнулись:

– Вы наш новый сосед?

– Да, Стефан.

– Я – Вероника. Мой муж – Любомир, а это Клара, наша маленькая Клэр…

Они вместе спускались по лестнице.

– Вы тоже писатель? Или журналист?

Стефан ответил женщине такой же улыбкой:

– Мы – коллеги?

– Нет, что вы! Я – офис-менеджер в местной крупной компании. Любомир – менеджер по логистике в ней же. Разве что Клэр в будущем станет журналистом, а пока ходит в школу.

– Но почему вы решили, что я – писатель или журналист?

– До вас в этой квартире тоже пишущий человек жил. Совсем недолго. Все время ходил с ручкой, тетрадкой и ноутбуком. Все писал что-то то на балконе, то во дворе. Ну и в квартире наверняка… Так мы угадали?

– В точку!

Вероника пожала плечиками:

– Только тот все время занят был. Мы даже с ним ни разу, вот как с вами сегодня, не поговорили. Он и имени своего не назвал. И пробыл здесь совсем недолго.

– А куда съехал?

Голос подала маленькая Клэр:

– Мы не знаем. Он пропал!

Вероника посмотрела на мужа:

– Да, как неожиданно появился.

– Так же неожиданно и пропал, – закончил за жену Любомир.

Выйдя на улицу, соседи направились в противоположную от центра сторону:

– Сегодня выходной. Бабушку навестим. Хорошего дня!

– Хорошего дня! – Стефан двинулся в сторону центральной площади.

Он помнил – та была совсем рядом, в двух минутах ходьбы.

Ступил на брусчатку и замер, оглядываясь по сторонам, пытаясь узнать знакомые места. Слева ресторан с несколькими столиками на улице в тени развесистых деревьев. За ним ряд магазинов, дальше – еще одна улица, ведущая в другой конец города. Если перейти ее, уткнешься в боковую стену театра. Стефан пригляделся к сложенному из солидных каменных блоков, претендующему на помпезность зданию. Рядом с большой вывеской «Театр» расположилась другая, поменьше, но, в отличие от первой, обычной, золоченая – «Клуб WP». У дверей – почему-то полицейский с пистолетом на боку.

– Интересный театр.

Через улицу от клуба – церковь, с виду – ни во что не переделанная, так и оставшаяся церковью. Напротив нее через переулок – супермаркет, занявший весь первый этаж дома. Раньше на этом месте были мясная лавка и магазинчик со всяческими бытовыми мелочами. А еще – пекарня, в которой всегда продавались теплые ароматные банички – местные булочки с брынзой.

Вокруг площади – парикмахерская, обувной, магазин верхней одежды… На стенах домов и на столбах уже хорошо знакомая реклама: «Летайте самолетами ”АвиаБалкан”!», «Кофе ”Грандвкус- симо” теперь и в Балкании!», «От деградации спасет сторнация!».

Стефан задумчиво переминался с ноги на ногу и никак не мог решить, в какую сторону пойти. Понимал только, что совершенно не хочет ступать на ту улицу, что между церковью и супермаркетом. Неожиданно в памяти всплыло ее название; еще более неожиданно Стефан произнес его вслух:

– Маточина…

– Нет, не Маточина! – раздалось из-за спины.

Стефан обернулся. На него смотрел седоголовый, крепко сбитый мужчина в фартуке с названием ресторана, у которого они стояли:

– Маточина – это она раньше так называлась. Теперь – улица Свободы. Давненько вы, похоже, здесь не были. Добро пожаловать в Трен вновь! – он указал на один из незанятых столиков: – Присаживайтесь!

– Спасибо, я к вам попозже зайду. Хочу сначала прогуляться. Если, конечно, не заблужусь.

Пожилой официант легонько рассмеялся:

– В нашей столице сложно заблудиться – маловата она для этого! Впрочем, сейчас местные и сами путаются в новых названиях. Идешь и все время сомневаешься: на улицу Плюрализма тебе надо или все-таки на проспект Толерантности.

Стефан пригляделся к официанту:

– А вы давно здесь работаете? Лицо мне ваше как будто знакомо.

– Давно! Всю жизнь при этом месте, – тот тоже пристально всмотрелся в лицо Стефана. – И мне кажется, что я вас когда-то видел. Здесь. С девушкой.

Они пожали друг другу руки. Еще раз пообещав вернуться, Стефан медленно пошел налево, судя по названию на табличке, по улице Пятнадцати героев. Он такой улицы не помнил: похоже, и у нее раньше было другое название.

Шел он медленно, постоянно останавливаясь, то узнавая, то не узнавая дома, магазины, маленькие кафе во дворах: «Здесь точно никогда не был… А за этим столиком мы сидели, держались за руки и говорили, говорили, говорили.»

Стефан всматривался в лица, провожал взглядом людей, разыскивая знакомых. Казалось, вот-вот – и навстречу выйдет. Что будет тогда? Сердце тревожно стучало в груди.

Он зашагал быстрее, стараясь зацепиться за что-нибудь взглядом, отвлечься от воспоминаний, но ноги сами понесли его в ту самую книжную лавочку. Лавочка осталась на прежнем месте, только поменяли окна и мебель. И книги на полках в других, современных обложках.

Стефан пошарил взглядом по полкам. Не найдя искомого, спросил, как и двадцать лет назад:

– Не вижу «Сонетов» Петрарки. Есть у вас?

Молодой симпатичный продавец с длинными волосами, собранными в узелок на затылке, и красной пластиковой сережкой в ухе развел руками:

– Петрарки в продаже нет!

Точно так же, как и двадцать лет назад.

Стефан развернулся было спиной к продавцу, как тот вдруг продекламировал:

«В собранье песен, верных юной страсти, Щемящий отзвук вздохов не угас

С тех пор, как я ошибся в первый раз,

Не ведая своей грядущей части.

У тщетных грез и тщетных мук во власти,

Мой голос прерывается подчас,

За что прошу не о прощенье вас,

Влюбленные, а только об участье.

Ведь то, что надо мной смеялся всяк,

Не значило, что судьи слишком строги:

Я вижу нынче сам, что был смешон.

И за былую жажду тщетных благ

Казню теперь себя, поняв в итоге,

Что радости мирские – краткий сон»1.

Стефан с удивлением и интересом посмотрел на юношу, явно довольного произведенным впечатлением:

– Здорово! – и почему-то спросил: – А Библия у вас есть?

Парень покачал головой:

– Что вы, давно закончилась. Все обещают новую партию. Очень ждем! С точки зрения сторнации всем интересно!

– Сторнации?..

– Ну да! – лицо парня несколько напряглось. Он недовольно поморщился, потом махнул было рукой, но тут же его глаза радостно засверкали. – «Око за око, зуб за зуб…», «Не судите, да не судимы будете…», «Время разбрасывать камни, и время собирать камни…»

Стефан усмехнулся:

– Это я тоже знаю…

Он еще раз посмотрел на приятное лицо молодого человека и, шагнув за порог книжного магазинчика, продолжил свой путь по той же улице. Вскоре трехэтажные многоквартирные дома закончились и начались частные особняки с прилегающими к ним земельными участками. Во дворах звенели детские голоса, кто-то чем-то стучал, где-то негромко играла монотонная балканская музыка, и звуки гайды – местной волынки – с непривычки резали слух. Пахло инжиром, домашней выпечкой, свежевыстиранным бельем, что сушилось за невысокими заборами.

Редкие прохожие расслабленно проходили мимо, добродушно приветствуя чужака на балканском, как соседа или знакомого:

– Здраво!

Стефан отвечал тем же, старательно скрывая акцент, чтобы не вызвать удивление, не разрушить эту спокойную местечковую атмосферу:

– Здраво!

Он прошел еще немного. Улица совсем опустела, и потому, уже развернувшись назад, к центральной площади, и нырнув в переулок, чтобы срезать дорогу, заметил фигуру мужчины, следующего за ним. Сначала Стефан не особо присматривался: идет себе человек и идет. Но, выйдя на улицу, которая должна была вывести его к театру и церкви, снова увидел того позади и удивился. Едва ли это подходящее место для праздных гуляк… Или действительно им по пути?

Мужчина двигался в такт шагам Стефана: не отставал и не обгонял. Пришлось остановиться, сделать вид, что на ботинке развязался шнурок и его срочно нужно завязать, а заодно – осторожно присмотреться к внезапному спутнику. Мужчина тоже остановился, причем в тени дерева, за стволом – так, что разглядеть его как следует было просто невозможно.

Стефан вышел на еще одну достаточно знакомую улицу – Святого Иосифа – и прочитал на одном из домов изменившееся название – Новой Демократии. Современных домов на улице не прибавилось, но какими же большими стали деревья! Высокие, ветвистые черешни и сливы. Раскидистые орехи, крепко вцепившиеся корнями в землю. Только чинара, кажется, нисколько не изменилась. Говорят, этому дереву больше пяти сотен лет. Что ему еще два десятка!

В трехэтажках наглухо закрыты окна. От солнца? Вокруг ни души. Улица, в отличие от той, с которой он только что вышел, словно замерла. Стефан оглянулся: мужчина по-прежнему шел за ним. Кто и зачем будет делать такой крюк? Очевидно, что следят именно за заезжим гостем. Благодушное настроение тут же покинуло Стефана. Он вспомнил записку: «Уезжай туда, откуда приехал!» Марк говорил про местных староверов и утверждал, что они только пугать и способны. А если не только пугать? Доверять Марку смешно.

Стефан прибавил шаг и почти бегом вылетел на центральную площадь. Мужчина, скрывавшийся за деревьями, не отставал.

Стефан огляделся по сторонам. Звать на помощь людей на тротуарах, возле магазинов или в ресторане было глупо. Что им сказать, крикнуть? Разморенные теплым солнечным спокойствием родного города, они только переглянутся: «Ку-ку? Крыша поехала?»

Он сделал еще несколько шагов и подергал за ручку дверь церкви. Та распахнулась, и он нырнул в прохладный полумрак. В тусклом свете свечей не сразу заметил мужчину средних лет в джинсовом костюме с розовым хохолком на голове. Тот стоял у столика под иконами и рассматривал какие-то бумаги.

Когда глаза привыкли к полумраку, Стефан увидел, что в церкви больше никого нет. Сделал шаг в сторону и замер на месте, ожидая, что если за ним действительно идут по пятам, то кто-то войдет, и тогда он рассмотрит своего преследователя.

Но прошла минута, другая, а тяжелую церковную дверь больше никто так и не открыл. Стефан вздохнул с облегчением и отвел взгляд от двери. Осмотрел стены, своды. Все та же старинная кладка с поблекшей росписью, закопченные иконы. Впрочем, некоторые из них – в новых, блестящих золотом окладах.

Стефан подошел к алтарю. Двадцать лет назад к нему он должен был вести… Снова вздохнул. В этот раз так громко, что мужчина в джинсовом костюме и с розовым хохолком оторвал взгляд от бумаг, обернулся:

– Вам чем-нибудь помочь? Выслушать, дать таблетку, продать свечу? Если нет денег, я дам бесплатно.

Ответил:

– Спасибо!.. – и добавил: – А Библию, можно купить у вас Библию?

Мужчина хмыкнул и развел руками:

– В данный момент в нашей лавке Библии нет. Но скоро обещали завезти из нового тиража.

Стефан вспомнил того, с кем они договаривались о том, как предстанут с ней пред алтарем:

– А раньше здесь был другой.

Мужчина тряхнул хохолком:

– Отец Паисий уже не служит. Годы, знаете ли. Теперь вместо него я – отец Ариэл.

Стефан снова глянул на джинсовый костюм отца Ариэла, на розовый хохолок:

– Вот как…

Тихо прошелся вдоль стен и икон, шагнул было к выходу, но в это время отец Ариэл чем-то щелкнул. Тут же вспыхнул яркий свет, осветив угол возле двери. Стефан прищурился, а «осветитель» объяснил:

– Готовим выставку «Экология души».

– Здесь?

– Да. Знаете ли, пожертвований на поддержку храма не хватает, так что привлекаем профильных спонсоров. И это очень разумно – использовать церковь как выставку вопросов и достижений наших верующих. Мы и другие мероприятия здесь проводим. Совсем недавно под нашими сводами состоялся концерт рок-группы «Давид и Голиаф». Пришло много молодежи… Диспут устраивали «Нужно ли нам верить?». Теперь вот думаем разместить постоянную фотоэкспозицию «Иисус Христос на кресте». Там будут подлинные фотографии Спасителя, а также Марии Магдалины и всех двенадцати апостолов. Глядя на них, верующие прочувствуют страдания Господа нашего Иисуса Христа, укрепят веру…

Стефан наморщил лоб:

– Но. во времена Христа не было фотографии!

Отец Ариэл, продолжая листать какие-то бумаги, пожал плечами:

– Многие ли об этом знают?

– Думаю, пока еще многие. Если, конечно, с образованием в Балкании за последнее время ничего не случилось.

– У нас отличные преподаватели! Думаю, никому не позволят усомниться. Так вы приезжий?