Свет и сумрак. Рассвет Обреченных

Евгений Ермошко

Свет и сумрак. Рассвет Обреченных

Пролог

После нескольких дней преследования группа из трех человек забралась в самую дальнюю глушь Сумеречного леса. Тропа, по которой они двигались, все меньше становилась проходимой и вскоре сузилась так, что их лошадям пришлось двигаться вслед друг за другом. Гурт, возглавляющий отряд охотников за головами, постоянно прислушивался к странным звукам, исходящим откуда-то с макушек деревьев. Их высота могла достигать более семидесяти метров, и что там могло таиться, знала только лишь Святая Дюжина. Этот лес его всегда увлекал и завораживал, но и не меньше пугал. И хоть война с Обреченными была окончена много лет назад, здесь еще оставались чудовищные остатки всего того безумия и зверства, царившего в те годы. Не сумев захватить Кимбрийское королевство, орда Обреченных пала, но то зло, которое они принесли вместе с собой, все еще оставалось здесь. Шон Крысолов, замыкающий их отряд, убедился в этом еще вчера, когда, зазевавшись, не заметил, как к нему спустилось что-то сверху и за долю секунды уволокло на макушку исполинской секвойи. Все, что смог разглядеть Гурт, когда лошадь Крысолова взбесилась и, заржав, поскакала прочь, – это темное мохнатое существо, более-менее похожее на огромного паука. После этого их отряд сократился до трех человек. Никто больше не терял бдительности ни на секунду.

Бархатные снежные хлопья пробивались через высокие кроны и ложились на землю, но следы все равно еще оставались различимыми. Гурт был тертым охотником за головами, и все, кто его нанимал, ни на секунду не сомневались в нем. Его репутация шла впереди него. Если этот человек брался за дело, то шансы уйти от правосудия у сбежавшего вора, убийцы или ведьмы практически сводились к нулю. На этот раз его заказ состоял из двух каторжников, убивших трех надзирателей и сбежавших из Черных Холмов – самой охраняемой тюрьмы во всем Кимбрийском королевстве. Наниматель был герцог Дорский, чья королевская кровь просто купалась в изобилии богатства. Соответственно, когда Гурт узнал о сумме вознаграждения, никаких причин, чтобы отказаться от такого контракта, он не нашел. Но у герцога было одно условие – с ними должен был пойти его человек. И хоть охотник за головами всегда придерживался одного правила – никогда не брать в свой отряд непроверенных людей, все же спорить с нанимателем в этот раз он не стал. Слишком высокий гонорар и статус заказчика. Если его все знали в королевстве как лучшего охотника за головами, то герцога Дорского знали как жесткого и коварного наместника южных земель, который мог приказать оторвать тебе язык лишь за то, что ты принес плохие вести.

Таким образом, в довесок к контракту к ним присоединился инквизитор Матиус – один из узаконенных палачей святой епархии. Находясь в герцогстве, он мог казнить и сжигать всех тех, кто был неугоден короне. Как и все инквизиторы, он всегда носил красно-черную мантию с синим воротником и желто-алыми манжетами. На груди висел золотой крест в оттиске божьего глаза. Многие судачили, что этот древний артефакт сделан из звездного камня и достался ему по наследству от отца. Гурт совсем оказался бы не против, если при преследовании каторжников стрела или меч застигли Матиуса врасплох и отправили его туда, где ему самое место. Но неизвестно, как бы к этому отнесся герцог Дорский и заплатил бы ему тогда полную сумму, прописанную в контракте. Или посадил бы на кол. В любом случае охотник за головами понимал, что если артефакт на груди инквизитора действительно сделан из звездного камня, то он стоит не меньших денег, чем его контракт. Такие вещи являлись крайне редкими и стоили целого состояния. А это наталкивало его на мысли, что в этом походе, в том или ином случае, у него найдутся несколько вариантов, чтобы не остаться с голым кошельком.

Тропа вскоре закончилась, и Гурт поблагодарил Святую Дюжину, что существо, напавшее на Шона Крысолова, выбрало именно его, а не их проводника Ойвинда. Этот облаченный в волчью шкуру северянин не только являлся первоклассным следопытом, но еще и искусно владел топором с луком. Все выходцы из тех земель хоть и выглядели варварами, мало что понимая в культуре и этикете Кимбрийского королевства, но в искусстве выслеживания они не знали себе равных. Усилившийся снег мог засыпать следы, и хоть все они полагали, что для каторжников лежала лишь одна дорога, ведущая через Сумеречный лес к Хребту Равновесия, догнать их, сделав это без северянина, было бы почти невозможно. Гурт и сам имел определенные знания и мог неплохо ориентироваться. Но только не здесь. В Сумеречном лесу он терялся, как маленький ребенок. В этой темной, едва проходимой глуши порой даже Ойвинд не мог определить время суток и в какой стороне должно вставать солнце.

Через несколько часов следы привели их в тусклую, густую чащу, откуда тянуло страхом и холодом. Дорога стала настолько непроходимой, что им пришлось спешиться и вести за собой лошадей. Видимость из-за опустившейся темноты резко снизилась, хотя Гурт знал, что еще нет даже полудня.

Тяжелая шишка упала с макушки секвойи, зацепив ветви со снегом, и гулко ударилась о землю рядом с Ойвиндом. Северянин тут же выпустил три стрелы верх и отбежал вперед.

Оглядевшись по сторонам, он понял, что сверху никого нет. Не успевшая вылететь стрела обратно легла в кожаный колчан за спиной, а лук опустился.

– Уверен, белке больше не до шуток. – Гурт положил руку ему на плечо. – Твои стрелы нам еще пригодятся.

– Показалось, – спокойным голосом произнес Ойвинд, как будто ничего и не случилось.

Но охотник за головами знал, что соратник на взводе. Таким напряженным он его не видел никогда, разве что только в лесах Нофингфола, когда они преследовали двух воров, опустошивших местного барона. Тогда они зашли слишком глубоко, угодив прямо в ковен ведьм на затерянном болоте. Но в тех чащобах ты хотя бы понимал и представлял, с кем ты можешь встретиться.

– Они рядом. – Северянин принюхался и ускорил шаг. – Я их чувствую.

Гурт вгляделся в редкие просветы среди деревьев и осторожно произнес:

– Дальше нет деревьев. Впереди Врата Мучеников и земли Обреченных. – По своему собственному голосу он понял, что произнес то, чего ему так сильно не хотелось. Им не удалось настигнуть беглецов и теперь предстоит сделать серьезный выбор.

– Это ничего не меняет, – вступил в разговор инквизитор, молчавший почти всю дорогу.

– Только если ты не хочешь жить. Или ты не помнишь о запрете короля, священнослужитель? Всем, кто ступит на эти земли, отрубят головы. Так гласил первый указ Губерта III после окончания войны.

– Если мы не принесем головы беглецов, уверен, Дорский скормит вас голодным собакам или сварит заживо. Решай сам, что для тебя лучше. И не надейся, что от него тебе удастся скрыться. Уверен, он достанет вас из-под земли. – Инквизитор покачал головой, а затем подытожил: – Если хочешь жить, охотник, выполни контракт.

– Эти земли прокляты. Святые навсегда отвернутся от нас, а король казнит.

– Так что, – усмехнулся священнослужитель, – вернемся обратно?

Гурт тяжело вздохнул и, немного отступив, чуть не уперся в колючий терновник. Северянин, всматриваясь в даль, стоял рядом с ним, не желая выходить из-за каймы леса, после которой раскинулся глубокий каньон гейзеров и грязевых котлов. Пепельно-черное небо со смолисто-тягучими тучами давило своей незримой тяжестью. Лучи света пробивались здесь не лучше, чем сквозь кроны деревьев Сумеречного леса. Немного дальше каньона виднелись горы. Некоторые из них извергали из жерла горячую магму и пепел.

– Они не дальше чем в трехстах шагов от нас, – почувствовав беглецов, произнес Ойвинд. – Что будем делать, Гурт?

– Здесь нечего решать. – Инквизитор дошел до последней полосы деревьев и стал в ряд с остальными. – Доделаем дело, и никто ничего не узнает.

Охотник никак не мог решиться. Он мешкал, переступал с ноги на ногу и потирал рукоять меча, все время вглядываясь в лежащий впереди каньон. С одной стороны, война уже давно была окончена и с тех пор об Обреченных больше никто ничего не слышал. Возможно, они все уже давно закончили свое существование. Но король строго-настрого запретил заходить в эти земли. Проклятие, темной пеленой пропитавшее это место, могло наложить и на них свою печать. С другой стороны, инквизитор говорил правду: герцог Дорский был садистом и мучителем. Он мог истязать своих жертв долгие годы, пока его пленник лишь по воле случая не умирал от бессилия. Вернуться обратно ни с чем означало подписать себе приговор намного худший, чем плаха короля.

Гурт сплюнул и не поверил, что он смог опять поддаться на золотые и вляпаться так серьезно.

Наконец его нога переступила кромку, и он вышел из леса, ступив на грязный пепельный снег.

– Выполним контракт и тут же вернемся обратно.

Северянин спорить не стал. Он все равно остался бы в меньшинстве.

Отряд оседлал лошадей и, не теряя больше времени, пустился догонять беглецов. Рядом с ними из котловинок то и дело выбрасывались фонтаны горячей воды и едкого пара. Горные склоны были испещрены трещинами, испаряющими неприятный запах вулканических газов.

– Как эти Обреченные тут только жили? – Инквизитор закрыл нос и поморщился.

Вопрос завис в воздухе. Но никто отвечать на него не стал.

– Я их вижу. – Ойвинд показал пальцем на извилистый серый каменный склон.

– Ну наконец-то, – с облегчением процедил Гурт и подстегнул лошадь.

Чем дальше они заходили в эти земли, тем более опасной становилась их погоня. И хоть об Обреченных уже много десятилетий никто не слышал, это совсем не означало, что тут, за пределами Сумеречного леса, их вовсе нет. Охотник понимал, что лучший шанс выйти сухим из воды – это сделать все очень быстро. Гурт еще раз подстегнул свою лошадь.

Беглецы взобрались наверх и скрылись из поля видимости. Один из них успел заметить преследующую их группу из трех человек, сообщив об этом второму каторжнику. Но Гурт от этого ни капли не расстроился. Испуганный зверь совершает больше ошибок. К тому же их силы уже были на исходе, и это становилось видно по их движениям. Так долго бежать, не устав, не мог никто. Даже Нирииц.

Группа преследователей взобралась на склон и въехала в старое поселение. В нем стояло около дюжины полуразвалившихся деревянных домов, обмазанных глиной, и не менее трех ветхих построек для скота.

– Дальше они не ушли, – оповестил остальных северянин. Спешившись первым, он привязал лошадь к деревянному столбу.

– Откуда тебе знать? – усмехнулся инквизитор. Взглянув на каменистый грунт, он не нашел ни единого следа.

– Я чувствую их запах. Теперь намного сильнее, чем раньше.

Гурт не переставал удивляться феноменальному обонянию северянина, хотя знал его в деле уже очень давно. Такой боец был бесценен и незаменим в том случае, когда приходилось выслеживать каторжников, пропитавшихся запахами тюрем или копий.

Насторожившись, Ойвинд вытянул из колчана одну из стрел с белым оперением и вложил ее в лук, натянув тетиву. Только после этого он медленно и осторожно начал продвигаться дальше.

Охотник за головами достал меч и сосредоточенно пошел следом за ним.

– Они спрятались, скорее всего, в одной из этих рухлядей, – предположил инквизитор. – Предлагаю разделиться и осмотреть их.

– Это самая глупая идея, священнослужитель, которая могла прийти тебе в голову, – с пренебрежением ответил Гурт. – Будем держаться вместе. Друг от друга не отходить.

– Тише. – Северянин остановился и принюхался к слабому порыву ветра, пронесшемуся с восточной стороны поселения.

– Ты что-то учуял? – Охотник посмотрел на Ойвинда, затем снова на пустые безжизненные постройки.

– Мы здесь не одни.

– Конечно не одни. Каторжники. Где они, северянин?

– Ты не понял, священнослужитель. – Оскалившись, он бросил свирепый взгляд на инквизитора. – Я чувствую еще один очень странный запах, он не людской.

Гурт ничего не чувствовал и, сколько бы ни всматривался в пустые дома и ни вслушивался в тишину, ничего подозрительного все равно выявить не мог. Но Ойвинд из клана Медвежьего Когтя обладал тем, что у других людей попросту отсутствовало. Он мало говорил, но, когда это происходило, к его словам стоило убедительно прислушаться.

– Осторожно. – Тяжелая рука северянина оттолкнула охотника за головами, и тут же рядом с его ухом просвистела стрела.

Ойвинд ответил тем же, но стреляющий тут же укрылся в одном из домов. Гурт, перекувыркнувшись несколько раз, моментально среагировал и за долю секунды подскочил и забежал в дом, сразу за каторжником. Войдя внутрь, он тут же встретил теплый прием – Нирииц едва не рассек его пополам. Сумев отскочить влево от дверного проема и уклониться, он снова приготовился отражать атаку рослого коренастого каторжника. Его лицо было трудно спутать с кем-то еще. Шрам от левой щеки до правого глаза был его отличительной особенностью, о котором ему рассказывали в Черных Холмах. Но никто не предупреждал его, что он так искусно умел владеть мечом.

Противник не желал уступать инициативу и снова нанес рубящий удар сверху, но Гурт, уже занявший оборонительную стойку, не только смог его отразить, но и сумел перейти в контратаку. Откинув меч нападающего от себя, он тут же попытался достать обратной гранью клинка до шеи Нирийца. Но тщетно. Мечи снова скрестились, и оба они закружились в беспорядочном смертельном хороводе ударов, подсечек и коварных атак. Следующий колющий выпад чуть не застиг Гурта врасплох и не продырявил его брюхо. Боковым зрением охотник заметил, как мимо окна кто-то пролетел, но разбираться сейчас, кто этот несчастный, совсем не было времени. Нирииц загонял его в угол и делал это очень умело. Но у охотника за головами имелись и свои козыри. Заметив, как каторжник на секунду перебил дыхание, он тут же скользящим ударом отразил его клинок и, перевернув рукоять вверх, хлестко саданул его в подбородок. Ногой он поджал его меч и рубящим ударом заставил противника выпустить эфес из рук. Но верзила даже и не собирался сдаваться и в буквальном смысле протаранил его своим торсом. От такого юркого натиска охотнику ничего не осталось, как вместе с ним вылететь из окна.

Оказавшись на лопатках в грязи, беглец снова перенял инициативу в схватке, и стоило лишь Гурту опомниться, как клинок уже занесся над его головой, чтобы расколоть череп надвое. Но Нирииц, увлекшийся поединком, совсем не заметил подоспевшего сзади северянина.

Меч замер в руках Нирийца. Возле его шеи появилось наточенное лезвие топора. Краем глаза каторжник заметил лежавший сбоку труп и с горечью вздохнул от безысходности. Побег провалился. А впереди маячила или смерть, или тюремные подвалы герцога Дорского. Что было еще намного хуже.

– Так, так, так. – Инквизитор, даже и не думавший хоть как-то помочь им все это время, решил подойти и вместе порадоваться плененному Нирийцу. – И все-таки у вас получилось. Что ж, герцог будет до…

– Ойвинд, сзади! – выкрикнул Гурт, заметивший резкое движение позади соратника. Но, выкрикивая, он уже понимал, что делает это слишком поздно.

Тяжелое грубое копье пролетело мимо инквизитора и прошибло северянина и каторжника насквозь, выйдя на полметра из последнего. Существо, пустившее его, теперь со всех ног летело прямо к нему. Оттолкнув от себя падавшее на него острие с двумя насаженными, еще живыми телами, он вскочил на ноги и подобрал свой меч.

Огненный шар, запущенный инквизитором, откинул нападавшего на несколько метров. Зеленое существо, с огромной острой пастью и шипами на позвоночнике, загорелось и больше не вставало. Но угроза при этом не исчезла! Из других домов вышло еще не меньше дюжины таких же уродливых существ.

– Кто они? – заорал Гурт.

– Похожи на Обреченных, – приготовившись к новой атаке, ответил инквизитор.

– Скобленное рыло, – выругался Гурт. – До лошадей не дойдем. Сзади тоже несколько с копьями.

Инквизитор запустил еще один огненный шар. На этот раз взрыв был намного более мощным. Сразу три существа разлетелись на куски. Обреченные тут же ответили выпущенными копьями. Священнослужитель выставил магический барьер, укрыв их обоих. Все, что в них летело, отскакивало в сторону. И хоть им удалось отразить первую волну атаки Обреченных, охотник за головами знал, что любая магия не бесконечна. Особенно барьеры.

– Уходим в дом, – скомандовал Гурт.

Инквизитор спорить не стал.

До дверей оставалось всего пару шагов, как вдруг под ногами что-то шандарахнуло с такой мощью, что барьер не выдержал, а они оба отлетели к каменному крыльцу. Основную часть взрывной волны священнослужитель успел принять на себя. Но выпущенный огненный шар был намного сильнее всего того, с чем он сталкивался раньше. Охотника лишь немного покоробило, но сам инквизитор теперь не мог даже подняться. Еще несколько часов назад Гурт бы с радостью оставил его умирать. Но сейчас все изменилось, и, как он ни презирал этого человека, он являлся единственным, кто теперь мог вытащить его отсюда. Его рука схватила священнослужителя за мантию и с силой затащила в дом.

– Очень сильный сумеречный, очень, – простонал священнослужитель. – Я не выдержал. Такая сила…

– Встать сможешь?

– Пока нет. Дай мне хотя бы пару минут.

Гурт краем глаза выглянул из окна. Обреченные осторожно подбирались к дому. Около трех шло к главной двери, двое обходили со двора. Чуть дальше стоял сумеречный, тот самый, который швырнул в них огненный шар, пробивший барьер инквизитора. Этот Обреченный значительно отличался от остальных: он был вытянутее и статнее, голова укрыта черным капюшоном, а на груди висел амулет, скорее всего с таким же камнем, как и у священнослужителя.

Железный наконечник подтолкнул дверь и немного приоткрыл ее. Охотник за головами не спешил атаковать. Он выжидал, спрятавшись возле окна. Когда он преследовал своих беглецов, то осознал одну простую истину – нет ничего опаснее загнанного зверя, особенно которому некуда бежать. Отчаявшись, он готов на все, лишь бы выжить.

Инквизитор смог отползти немного дальше в глубь дома и, замерев, наблюдал за происходящим. Его дыхание восстановилось. Но оказать весомой помощи напарнику он пока не мог.

Когда наконечник копья дошел до расстояния вытянутой руки, Гурт тут же ухватился за него и, выскочив в дверной проем, колющим ударом проткнул шею Обреченного. Оставшиеся двое тут же контратаковали, пытаясь насадить его на выставленные наточенные копья. Но Гурт был проворнее их атак и, вытеснив их обратно, снова укрылся в доме.

Прятаться больше не имело никого смысла. Они прекрасно знали, где он стоит, и повторно поймать их на один и тот же трюк точно не получится. Гурт вышел и стал возле двери, заняв оборонительную стойку. Он знал, что одновременно в дверной проем оба они зайти не смогут. Теперь его задачей было держать позицию и не отступать. А еще – выиграть немного времени в надежде, что силы инквизитора восстановятся и вскоре он сможет снова стать полезным.

Первым в бой вступило существо, находящееся чуть ближе к открытой двери. Оно не спешило безрассудно атаковать. Этот Обреченный был куда более рассудительным, чем тот, чье бездыханное тело лежало на входе. Легкий удар копьем, направленным в его правый бок, заставил Гурта немного сместиться, после чего последовала серия довольно ловких и быстрых атак, которую охотник явно не ожидал. Но, к его счастью, копье было не тем орудием, которым можно размахиваться в доме направо и налево, и, заманив противника немного вглубь, охотник дождался, когда размах пики упрется в стену. После этого сразу последовал не заставивший себя долго ждать рубящий удар, рассекший голову врага на две части.

Но его отступление, хоть оно и оказалось кратковременным, все же дало шанс второму Обреченному зайти в дом и обойти его сзади. Нанесенный им удар, к которому он совсем не успел подготовиться, застал его врасплох. Острие наконечника попало в бок и разодрала кожаную тунику вместе с плотью. Гурт взвыл. Совладав с болью, он все же смог удержать пику левой рукой и не позволить противнику нанести следующий удар. Его меч откинулся назад, набрав нужную амплитуду, с силой вернулся обратно, проткнув живот Обреченного.

Гурт дотронулся рукой до рваного бока. По пальцам потекла кровь. Оторвав кусок ткани от рубашки, он попытался прижать рану, но неожиданно все вокруг озарилось ярким всплеском. Два обугленных тела Обреченных разлетелись на куски. Ему удалось выиграть немного времени, чтобы священнослужитель смог собрать нужные ему силы и убить остальных существ.

– Охотник, подойди. – Инквизитору едва хватало сил, чтобы шевелить губами.

– Ты разве не видишь? С меня кровь хлыщет, как со свиньи. – Злость и отчаяние переполняли Гурта.

– Твою рану я смогу прижечь. Но ты должен вытащить меня отсюда. Сделаешь это – и станешь богаче барона или даже лорда.

– Вряд ли мы уже уйдем отсюда, святоша. – Гурт все же доковылял до инквизитора и сел рядом с ним, облокотившись на каменную стену. – По моим подсчетам, их осталось еще четверо. Причем один из них владеет магией намного сильнее твоей, инквизитор.

Рука с желто-алым сиянием прикоснулась к его ране. Охотник взвыл от резкой обжигающей боли. Запах собственной обгорелой плоти ударил ему в нос, и его чуть не вывернуло наизнанку.

– У меня осталось сил только на один огненный шар, охотник, – подытожил инквизитор. – Дальше дело за тобой.

– Самое время использовать его. – Гурт показал на сумеречного, заходящего в дом.

Охотник непреклонно встал и достал меч, готовясь к новому сражению. Но этот бой был предназначен для тех, кто владел совсем другим ремеслом. Огненный шар из рук сумеречного полетел в их сторону. Инквизитор моментально среагировал и успел выкрикнуть несколько слов из молитвы, одновременно поднося амулет ко рту.

Пролетев половину дома, огненный шар наткнулся на отражающее заклинание и с адским грохотом отскочил в пол. От взрыва деревянные доски разлетелись на куски, оголяя черную зияющую дыру в земле. Дом начал ходить ходуном. Казалось, еще немного, и деревянные перекрытия не выдержат и обрушатся вместе с крышей прямо на них. Почувствовав опасность обрушения, сумеречный выскочил из дома и зажег в руках новый огненный шар. Одна из балок с треском рухнула возле входа. Гурт посильнее сжал мантию священника и прыгнул в образовавшуюся дыру. Сверху раздался еще один грохот, и каменное строение над ними сложилось, как карточный домик. Дыра быстро заполнилась камнями и гнилыми досками. Охотник на ощупь отыскал пустоту и затащил почти безжизненное тело инквизитора в безопасное место.

– Святоша, ты еще дышишь? – прошептал Гурт в темноте. Ответа так и не последовало, но инквизитор начал шевелиться. – Когда мы спрыгивали, я думал, это погреб, но здесь, кажется, что-то похожее на катакомбы. Это, по крайней мере, объясняет, как им удалось напасть на нас так неожиданно.

Священнослужитель попытался откашляться.

– Тише!

– Видимо, эти чертовы твари после проигранной войны все это время прятались под землей. Чертовы вонючие черви.

– Не богохульствуй, священнослужитель. А то отпугнешь от нас последних богов. Да и не время сейчас выяснять все это.

– Ты прав. Рано или поздно они расчистят завал и поймут, что мы все еще живы. Знаешь, что они делают с людьми, охотник?

– Думаю, все то же самое, что и твой хозяин, герцог Дорский.

– Правильно мыслишь. Оставаться здесь – это смерть. Надо идти вперед.

– Но как, если я даже собственной задницы разглядеть не могу?

– Достань свой меч, охотник. Кое на что у меня еще хватит сил.

Инквизитор скрестил руки и из ладоней выпустил светлячка размером с яблоко. Их новый спутник стал кружиться рядом с ними, освещая узкий земляной тоннель. Гурт взял священнослужителя под руку и потащил вперед.

На ответвлениях инквизитор ставил магические метки на случай, если им придется возвращаться и поменять путь. Казалось, здесь существовали целые развилки и перекрестки. Очевидно, что этот подземный тоннель был выстроен не за один месяц.

Еще около двух часов они блуждали в неизвестном направлении, пока извилистая подземная дорога наконец не закончилась, выведя их к широкому гроту.

Чтобы понять, куда они вышли, одного светлячка было уже недостаточно, и инквизитор создал еще. Все они разлетелись в разных направлениях.

– Да здесь целый город!

Что-то так быстро промелькнуло совсем рядом с Гуртом, что он успел заметить лишь короткий тусклый блик в темноте. Тело священнослужителя рывком отлетело, а светлячки тут же начали угасать.

Последнее, что успел разглядеть охотник за головами, перед тем как все вокруг снова погрузилось в кромешную тьму, – это тяжелое копье, торчавшее из мантии инквизитора.

Глава 1

Замок маркиза с самого утра был не похож сам на себя. В отличие от привычной размеренной и безмятежной жизни сегодня в нем все ходило ходуном. Стоило лишь первым лучам осветить высокие каменные стены серого здания, как конюхи отправились в донники, где дотошно начищали лошадей и заплетали гривы. Самые отборные и породистые ездовые подготавливались к дальней дороге. Внутри же самого замка слуги суматошно носились по коридорам, нервно поглядывая на висящие на стенах часы. Одни из них набирали деревянную бадью теплой водой из очага, другие накрывали стол, а третьи выглаживали и крахмалили праздничную одежду.