Пустая Земля

Воспоминание отозвалось влагой в глазах и я поняла, что неожиданно для себя самой оказалась рядом с цветком. Я вышла за барьер, проницаемый для людей, и прикоснулась к родетону руками как к чему-то хрупкому, как к тонкой нити, которая связывала меня с чем-то глубоко внутри, что было моим, истинным. Настоящим. Где я была все это время? С тех пор, как не стало родителей… Жила или это можно назвать сном наяву?

Резкое шуршание внизу заставило вздрогнуть. И в ту же секунду я оказалась бесцеремонно перевёрнута на спину. Во время падения я больно ударилась головой о какую-то деревяшку, а увиденное заставило меня вскрикнуть от ужаса. В ботинок вцепились жвалы огромного чёрного жука, размером со среднего абакена семейства псовых, не меньше. Сразу стало ясно, от какого именно гнуса дальтерийцы установили защиту.

Я взвизгнула снова, движения жука были резкими и не иначе как защитная ткань ботинка, раздобытого Эндо, не позволяла ему прокусить ногу. Недолго думая, чёрное чудовище стало пятиться назад, очевидно намереваясь затащить меня поглубже в лес, чтобы совершить с моим телом пищевые ритуалы. Я задергала ногами и не менее беспомощно руками, но прочные хитиновые челюсти сбросить с себя было невозможно. Пнула жука ногой и тут же ощутила боль от намертво вцепившихся в ногу жвал.

Выгнув голову, увидела скопившихся в коридоре дальтерийцев. Чёрные маски, за которыми сложно было угадать эмоции, наблюдали за мной словно за театральной постановкой. Пара солдат было дернулись в мою сторону, очевидно, намереваясь помочь, но осеклись. Чёрный предводитель стоял неподвижно и не дал никакой команды.

Сердце забилось с отчаянием, когда я поняла, что спасать мою безуспешную жизнь некому. Жук протащил меня уже несколько метров по жёсткой траве и бугристым корням, когда я жалобно заверещала:

– Эндо!!! Сделай что-нибудь! Ослепи! Ослепи его! Вспышка!!! – дурацкий совет, учитывая как ярко светит солнце. Но Эндо послушно воспроизвёл яркое свечение, не возымевшее никакого действия на монстра.

– Лазер, Эндо, лазер! – подкинул мой бьющийся в агонии мозг ещё одну идею.

– Необходимо задать мощность, выбрать координаты направления! – бубнила дурацкая машина вместо того, чтобы быстро сообразить, как спасти мне жизнь. С лазером связываться опасно, конечно, можно и себе ненароком что-нибудь отрезать. Но выхода не было.

Внезапно дальтерийцы зашевелились, вероятно, устав наблюдать непотребное в своей глупости зрелище. Краем глаза я заметила, как от прозрачного коридора отделилась фигура предводителя. Резкими уверенными шагами, все так же молча, он пересёк расстояние, которое тащил меня жук, моментально оказавшись рядом. Мимолетное сильное движение заострённым как бритва ботинком… Он знал, был уверен, куда бить. В узел, соединяющий жвалы.

Громадный жук не только моментально раскрыл хитиновые челюсти, но и словно легкая кукла отлетел на несколько метров назад, ударился в ствол дерева, в недоумении перевернулся, засеменив противными лапками и подтягиваясь с нелепого положения, а затем скрылся в глубине зарослей.

Не веря в своё счастье, я резко подскочила на колени, пытаясь взглядом выхватить глаза спасителя, но он уже отвернулся. Так же быстро Зэлдар вернулся к солдатам, среди которых раздавались еле сдерживаемые смешки, моментально стихшие от одного поворота головы чёрного предводителя. Мотнув головой, он подозвал солдат и стройная шеренга направилась к куполам базы, не теряя больше времени на созерцание нелепой, никуда не годной и не видящей дальше своего носа девицы.

Я подскочила с места, пытаясь отряхнуться от налипшей грязи, и на дрожащих ногах поспешила укрыться под пологом защитного коридора. Сердце заполошно билось, выдавая пережитые волнения. Я присела на дорожку, не в силах стоять на ногах и пытаясь унять слишком частое дыхание. Как ещё приступ не случится, они так участились в последнее время. Все из-за этого дальтерийца и его защитных ключей, неумолимо сжимающих грудную клетку, не оставляющих кислорода, выжигающих едким пламенем желтых глаз все внутри.

Эндо усердно кружил рядом, беспокойно (или мне так казалось) потряхивая рассеивателями.

– Толку с тебя… – обвинительно проворчала я. – Мог бы и помочь, мне ведь было больно.

– Боль-но? – растягивая слово переспросил Эндо, жикнул мозгом и смекнул. – Раздражение болевых рецепторов, приводящее к субъективному ощущению.

– Боль… это когда тебе что-то невыносимо мешает жить, – попыталась я объяснить роботу то, что он никогда не сможет ощутить. – Боль бывает физическая и душевная. – Отчего-то разоткровенничалась я. – Физическая боль связана с телом. А душевная… – это чувства. Чувства, которые ты не можешь воплотить в жизнь, и оттого чувствуешь… дыру внутри себя.

Эндо помолчал, вероятно, сопоставляя мои слова с той базой знаний, на которую опирался. Поняв что-то вдруг спросил:

– Тебе больно, Аля?

– А? Что? Нет… уже не больно, – рассеянно ответила я, тщательно заталкивая назад волну грусти, накатившую изнутри. Снова вспомнилась и мама, и Овчанкин, и все-все, что было до того глупого решения прогуляться морозным утром. – Пойдём, Эндо. Разведаем, что там происходит.

Глава 8

Глупость отличает других от меня. Разум слепнет, будучи захвачен в плен мимолетными эмоциями, как тиной, утопая в мутной воде. Беспристрастность позволяет держаться на плаву, в то время как остальные давно ушли под воду.

Чужая – яркий пример человеческой ограниченности. Разрешаю себе с удовольствием наблюдать, как глупость находит свою награду. Жвалы древоточника. Чувствую, как в жилах разливается неподдельное наслаждение. Возмездие за опрометчивый поступок настигает ее так быстро, что глаза, полные мольбы и отчаяния, подбрасывают лучшее топливо в мои вены. Лишь я решу, позволить ли нанести увечье… Чтобы потом еще долго наслаждаться тонкими криками. Криками, похожими на гимн человеческой глупости.

Но… время не ждет. Бой начался и меня будоражит ощущение куда большего поединка, крови, криков и борьбы… Да… И для чужой не время. Мне еще нужно подготовить для нее свой собственный, изматывающий, сюрприз. Выхожу на траву и резким ударом вышвыриваю жука прочь. Разве это противник? Сплошное недоразумение. И за время, потраченное на него, чужой придется хорошенько отплатить.

***

Я нехотя поднялась и заставила себя пойти к куполообразной базе. Признаться, после происшествия прогулка уже не вызывала оптимизма… Но надо было чем-то занять голову, пока внезапная меланхолия не поглотила меня.

Молча мы дошли до шарообразных прозрачных построек. Вернее, дошла я, Эндо подозрительно тихо плыл в воздухе, чуть слышно позвякивая рассеивателями. Не иначе как размышлял о смысле жизни и выдумывал новую порцию каверзных вопросов для меня. Однако, как только мы беспрепятственно вошли под огромный купол, моя апатия моментально уступила место сильнейшему потрясению. То тут то там раздавались невыносимые стоны, а сервисные роботы сновали, перенося искореженных, изувеченных солдат. Следы крови моментально затирались, но все равно я успела заметить красную дорожку от пролетевших мимо носилок. Я пробежала вперёд, чтобы увидеть уложенных в ряд молодых мужчин, не имеющих сильных внешних повреждений, но корчившихся так, словно их только что ужалила ядовитая змея. Несчастные были густо переплетены проводами, по которым с быстрой скорость неслась кровь, вероятно для очистки, подавались какие-то лекарства, а кому-то кислород.

Я выцепила первого же бежавшего мимо, на вид здорового, солдата, крепко схватив его за рукав защитного костюма.

– Что здесь происходит? – требовательно спросила я, не в силах оставаться безучастной к происходящему.

Солдат помялся, явно застигнутый моей дерзостью врасплох и не привыкший действовать без явной команды.

– Ресторы напали на арантьягов, – наконец, нехотя ответил он, осознав, что я, скорее, оторву ему рукав, чем останусь без информации. – Много ресторов!!!

– Ресторы? – задумчиво переспросила я. Ну, арантьягов-то все знают. Это гигантские парнокопытные, отдаленно напоминающие лошадей и используемые во многих отсталых (деликатно называемых аутентичными) регионах для транспортных нужд. Отчего-то некоторые народности и даже целые расы использованию высокотехнологичных машин предпочитаю выведенных на ферме животных. А вот, кто такие ресторы… Нехорошее предчувствие тревожно засосало под ложечкой.

– Осы! – немного раздраженно выпалил солдат. – Гигантские осы! Извините, лэнна, мне пора.

С этими словами он быстро ринулся в направлении, которое открывалось за куполом. Про себя отметила, что солдат обращался со мной довольно вежливо и употребил нейтральную форму обращения к женщинам – лэнна, что никак не подчеркивает социальный статус или другие особенности.

Гигантские осы, значит… Выходит, чёрный жук, желавший сегодня сладко отобедать глупой лэнной и чьи планы были так дерзко нарушены некстати возникшим черным ботинком, не единственный представитель опасной членистоногой фауны Сальдери. Странно, почему наша наука ничего об этом не знает…

Пару мгновений поколебавшись, я ринулась вслед за солдатом. По всему выходило, что за защитными стенами мне ничего не грозило. Тогда где солдаты получали увечья, неужели они лично боролись с ужасающими насекомыми?..

Вскоре мои мрачные догадки подтвердились. За быстро ускользающим солдатом я неслась недолго, постепенно понимая, что мы находимся на возвышенности, резко обрывающейся вниз с окончанием защитного коридора, и растекающейся на вершине обрыва небольшой площадкой, с которой быстрые транспортные роботы опускали солдат вниз и поднимали раненых. Совсем близко к прозрачной силовой стене подлетела оса и я инстинктивно отпрянула от чудища размером не меньше трёх огромных абакенов. Серьёзный противник со смертноносным жалом и огромными челюстями, которым, уверена, не составит труда прокусить защитный костюм. Шарообразные глаза сверкнули множеством мелких сетчатых глазков, а брюшко монстра нетерпеливо подрагивало в желании поразить очередную жертву. На миг застыв, оса стремительно бросилась вниз, а я, замирая от страха, побежала на смотровую площадку на краю обрыва.

На первый взгляд многочисленное мельтешение внизу понять было непросто. Огромная долина взрывалась невероятным воем диких арантьягов, похожих на рьяную смесь крупных лошадей, жирафов и мускулистых тапиров, выгибающих длинные шеи, в исступлении бьющих копытами. Рой обезумевших ос неистово бросался вниз, атакуя несчастных животных. То тут, то там ужасали глаз агонирующие от осиного яда арантьяги, изгибающиеся в траве. И между всем этим безобразием чёрными тенями скользили они – солдаты дальтерийцы в отчаянной попытке поразить слетающихся насекомых средствами наземного боя, то есть силовыми мечами и импульсами. Безумному сражению, казалось, не предвидится конца, настолько многочисленны были насекомые.

Я росла в мирной обстановке и никогда не была свидетелем битв, поэтому застыла с открытым ртом, глядя на кашу из людей, зверей и насекомых внизу. Взгляд невольно выхватил и его – Зэлдара, неистово бьющегося с подлетевшим рестором. Глазастая голова с подвижными усами резво отлетела в сторону, в то время как тело, словно в недоумении, продолжало ползти по земле. Но Зэлдар уже переключился на новое насекомое с такой яростью, словно хотел выместить на нем накопившееся годами зло. Я поймала себя на мысли, что невольно вздрагиваю каждый раз, когда смертоносное насекомое устремляет ядовитое жало в сторону Зэлдара, сердце же и подавно прижалось к рёбрам в страхе пошевелиться. Нелегко смотреть на смертельную схватку, оправдала я себя, хотя по всем правилам должна была желать, чтобы безобразная оса, наконец, избавила меня от ненавистного дальтерийца, раскусив острыми жвалами его пополам!

И все же… Понятно, что на такую огромную долину, раскинувшуюся вплоть до стоящих на отдалении гор, наложить защитный купол вряд ли получится, но почему бой ведётся личным составом, вместо того, чтобы перебить всех ресторов дистанционно? Ведь я видела и пролетающие сверху импульсы. Этот вопрос я адресовала солдату, намеревающемуся спускаться вниз.

– Скажите… – я старалась перекричать громкое мычание арантьягов, – а почему осы напали?

– Никто не знает, – пожал плечами с защитными карбоновыми накладками мужчина, явно радуясь возможности подольше задержаться наверху. – Словно с цепи сорвались, взбесились и все тут! Как новую партию арантьягов доставили! Главное, ведь не едят, а просто жалят! Чтоб они сдохли, твари полосатые… Придётся вакуумом гнездо потрошить, только с такими темпами мы до него и за неделю не доберёмся.

– А почему нельзя уничтожить ос импульсно на расстоянии? Зачем сражаться на поле? – полюбопытствовала я, с ужасом понимая, что на Сальдери мы застряли надолго. И тут же одернула себя. Никто не обещал, что после Сальдери меня ждёт курорт. Реальность может оказаться куда хуже наблюдения за гигантскими насекомыми.

– Велик риск ошибки, лэнна. У импульсов большой радиус действия и он захватывает иногда… не только ос, – мужчина отчего-то замялся. – Мы заметили, что иногда импульсы косят в сторону арантьягов.

– Вот как… – я задумчиво потёрла подбородок, а молодой воин стал суетливо перебираться на транспортник, вероятно, понимая, что сболтнул лишнее.

– Ну… мне пора… – тяжко выдохнул он, на ходу доставая инициатор меча.

– Удачи!.. – пожелала я и снова мазнула взглядом по Зэлдару. Мужчина бился так неистово, что, казалось, готов в одиночку раскрошить целый рой пчёл. Мне показалось, что происходящее доставляет ему удовольствие сродни тренировкам в этом его нижнем зале, который невольно стал моим пристанищем. Кстати, тренировку я ни разу не видела, похоже, что дальтериец избегал встреч со мной так же, как и я с ним. Вздохнула и посмотрела на Эндо, мирно покачивающегося рядом.

– Это и есть боль, Эндо. Посмотри вон на тех арантьягов, – я вытянула руку в направлении животных, скрюченных на земле. Не знаю, почему, но за эти два дня я настолько привыкла делать пояснения для робота, что сейчас рот заговорил сам по себе. – Это боль тела. Но любая война, любое сражение это ещё… боль души. Когда живые убивают живых, неважно, люди это или кто-то еще… С единственной целью – удовлетворить какой-то интерес, ценность которого не идёт ни в какое сравнение с самим правом жить… – я покачала головой, Эндо – чешуйками, мы ещё раз глянули на творящийся внизу кошмар и Эндо наконец, изрёк.

– Это… – он силился подобрать слово, – тянет…

– Ещё как тянет! – согласилась я. – Все струны души вытягивает! – Я шумно втянула воздух и замолчала. Смотреть на мучения других было невыносимо. Но еще острее ощущалась моя бесполезность. И если раненым солдатам помогали роботы, то пострадавших животных игнорировали. – Мне надо немного подумать, Эндо, а ты… поищи информацию, есть ли противоядие или обезболивающее, которое можно применить к раненым арантьягам.

Я отошла в сторонку и уселась в позу недоделанного лотоса, то есть ступнями, спокойно покоящимися на земле. Так мне легче было ощутить контакт с происходящим, словно земля нашептывала какие-то древние истины. Наверное, лучшим решением в моей ситуации было бы вернуться на корабль, не подвергая дополнительному риску свою жизнь и порядком расшатанную психику. Но… я не могла. Смутно чувствовала беспокойство и нечто, ускользающее от моего внимания.

Я прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться как обычно. Конечно, на нашем факультете были знатоки по проникновению в мозги животных, крайне редкие специалисты по насекомым, но я к ним не относилась. Не мое это… Но все же базовый курс мы проходили. Я напряжённо вспоминала, о чем говорил инсектолог на тех немногочисленных парах, что я соизволила посетить. Признаться, с детства недолюбливаю членистоногих и никогда не видела себя в роли знатока их чувств. А жизнь вот как повернулась… Мне надо проникнуть в сознание ос и узнать, где кроется причина их агрессии.

Надо заполнить своё сознание ассоциациями, связанными с насекомыми. На ум пришла безобразная гигантская голова мухи, усеянная тонкими волосками и увенчанная ощупывающим хоботком. Бр-р-р! Мне стало нехорошо, даже тошнотворно, и я открыла глаза, но тут же уткнулась взглядом в устрашающую по своему размаху и содержанию картину сражения. Вновь мимо понесли солдата, рвущего сердце криком боли. Нет, так нельзя…

Я вздохнула и обратила взор внутрь себя. Мудрый профессор этических проблем применения Имитационики любил повторять: чтобы нечто понять, необходимо это полюбить, слиться с ним, отказавшись от себя. Итак, Аля, никакая ты не Альтарея, жительница Третьего союза, захваченная в плен безжалостным, невыносимым дальтерийцем… Ты – муха, завораживающе блестящая на солнце зелёным цветом и подрагивающими прозрачными крыльями с тонкими прожилками… Так что ещё… Лучше оса, конечно. Я вспомнила жвалы жука, схватившего меня, их хруст… Хитиновые панцири и мякоть внутри, вкус мёда, такой сладкий и привкус… Привкус пчёл, точнее их слюны, которой они удобряют нектар. Мёд – пчелиная слюна…

Я приоткрыла глаза и выцепила взглядом осу, наматывающую круги вокруг поля с монотонным жужжанием. Крылья. У меня непременно должны быть крылья, поднимающие высоко, и жало, срабатывающее тогда, когда меня захватывают сильные эмоции. Задержала взгляд на насекомом… Спокойно, Аля. Это всего лишь оса и она просто преследует свои цели. Борется за жизнь, как может. Она не желает зла, у неё инстинкты… Момент… Рывок! Пытаюсь поймать сознанием осу, но ничего не выходит. Насекомое ускользает от моего внимания. Концентрации недостаточно, и сил маловато.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.