Фальшивые императрицы и следователь Железманов

– Так к нам не поговорить вроде приходят.

– Это я понимаю, но все же напряги память, может, что-то упоминал: откуда, зачем в город приехал?

Еще один шлепок по тому же месту со стороны работодательницы возымел волшебное воздействие на память и сознательность:

– Говорил, что из столицы он, что скучно ему в нашей глуши. Вот, больше ничего не сказывал.

Следующий шлепок уже не помог. Видимо, вся информация была исчерпана.

Становилось ясно, что для раскрытия преступления надо ехать в Питер. Полгода назад перспектива ехать в служебную командировку в столицу Зазнаева бы сильно обрадовала. Он не был петербуржцем по рождению, но прожил в этом городе много лет: родители отдали его учиться в Училище правоведения, кроме того, в Северной Пальмире у Ивана были родные. Родителей он лишился рано, поэтому к своим двум теткам, живущим в столице, относился очень нежно. Да и сам город звал: хотелось погулять по улицам, где ходил юношей, опять зайти в трактирчик, где они, ученики Училища правоведения, иногда пропускали рюмочку-другую. (Вот оно: «Чижик-пыжик, где ты был? / На Фонтанке водку пил»6.) Кому из нас не хочется вернуться в место, где прошла его юность? Но сегодня была другая ситуация: Иван беспокоился за жену, она плохо переносила беременность, и будущему отцу было страшно ее оставлять. Однако служебный долг звал, да и врач считал опасения Ивана чрезмерными:

– Не надо так волноваться, ничего страшного с вашей супругой не происходит. Многих женщин мучают тошнота и обмороки во время беременности, это скоро пройдет, даже быстрее, чем сама беременность. Поэтому поезжайте, куда вам надо, все равно повлиять на состояние своей жены вы не можете.

Иван начал собираться в дорогу.

Касимов, 24 августа 1909 г.

Собирался в дорогу и Петр. Ему тоже не виделось другого способа поймать мошенника, как отправиться в столицу. Необходимость поездки он согласовал с начальством. На этот раз по телеграфу. Начальство не возражало, тем более что Петр уже числился у руководства как хороший сотрудник. «Хорошесть» в то время складывалась из многих показателей, в том числе и такого, как наличие порядка в документации и своевременное исполнение документов, представление отчетов, проценты закрытых и незакрытых дел.

В этом плане Железманов был добросовестным работником: даже после достаточно долгого отсутствия в начале лета на работе не допустил волочения в делах. Перед отъездом ему тоже надо было решить домашние вопросы. Как уже говорилось, молодой следователь не был женат, но домашние у него имелись: кот и служанка, с которой сложились человеческие отношения. Одна проблема была: эти двое не очень-то ладили между собой. Летом, когда Петр исполнял служебный долг в Одессе, Прасковья практически перестала пускать кота в дом, и тот с удовольствием погрузился в соблазны бродячей жизни. Когда Железманов приехал, то понял, что его любимец не появлялся в доме уже достаточно долго. Он уже мысленно простился со своим лохматым другом, но тот оказался все же не таким безответственным существом, чтобы бросить дом совсем без пригляда: не заходя в него, он находился неподалеку, незаметно присматривая за этой нерасторопной двуногой. Когда Петр приехал, то кот услышал знакомый голос и прибежал встречать своего друга7. Поэтому, собираясь в столицу, Петр провел воспитательную работу. Начал с Прасковьи:

– Прасковья, я все же очень прошу: кота в дом пускай, он не должен от дома отвыкнуть, корми его обязательно.

Та молчала – чувствовала свою вину за летнюю оплошность – и только кивала головой.

– Ты поняла меня? Я очень прошу, не расстраивай меня больше, – повторял молодой человек.

– Да поняла я. Поняла. Простите меня тогда за тот раз, на этот раз не повторится: и молочка налью, и даже мясца отрежу, – горячо заверяла женщина.

Петр переключил взгляд на зверя, который по-хозяйски устроился на стуле и вылизывался. Железманов решил его оторвать от этого дела:

– Тимофей, слышишь меня? Отвлекись на пару минут.

Зеленые глаза недоуменно впились в двуногого: как можно отрывать от такого важного занятия? Ничего эти двуногие в чистоте не понимают, сами моются, но зачем-то с вонючим куском мыла, типа ароматное – оно лучше. А чем оно лучше? Запах же остается!

– Тимофей, я опять уезжаю. Ты веди себя прилично, с Прасковьей не ругайся, – начал наставлять любимца Петр.

Зеленые глаза удивленно увеличились. А кто ругается? Кто себя плохо ведет?

– Да ладно притворяться! Кто любит кусок колбасы стырить? Кто диван повадился царапать? – припомнил Петр.

Зеленые глаза ушли в сторону. Подумаешь! Ну и утащил пару раз! Кот он или нет? Хищник или нет? А некоторые пусть будут повнимательнее. А диван вообще у стенки стоит, там и не видно ничего.

– Тимофей! – строго обратился еще раз Петр. – Не надо делать вид, что ты ангел с крылышками, нельзя воевать с теми, кто тебя кормит.

«Ну ладно, если ты так этого хочешь. Вот только, что там про крылышки, непонятно. Крылышки у птичек бывают, они вкусные! А ангелы это кто?»

Однако воспитательное мероприятие на этом не закончилось. Свою лепту внесла и Прасковья:

– Вы там будьте поосторожнее. На рожон не лезьте, а то что́ в прошлый раз удумали – под нож попали. Сколько вы потом руку лечили?

– Ладно, обещаю быть осторожней, – произнес Петр.

Тимофей не сдержался, чтобы вставить и свое слово. Он мягко спрыгнул на пол, не спеша подошел к Железманову, потерся головой об ногу и пару раз сердито мяукнул. Смысл сказанного понять было нетрудно: «Ты, двуногий, тут всех воспитываешь, а сам нуждаешься в наставлениях. В прошлый отъезд ты вернулся с раненой рукой, потом я тебя лечил. Ты это, осторожнее будь, а то я опять буду вынужден все бросить и тебя нянчить».

– И ты туда же, – правильно перевел с кошачьего Петр. – Интересное дело, а кто тут являлся с боевыми знаками и кому я однажды промывал ухо?

Железманов намекал на решительный и боевой характер своего любимца. Тимофей был нормальным котом, готовым защищать свою территорию, биться в буквальном смысле слова за внимание представительниц прекрасного пола. Обычно он запросто прогонял соперника, зачастую те даже не решались вступить в драку. Но бывало иначе. Иногда победа доставалась непросто, буквально с кровью. Чаще эти мелкие неприятности зализывались в прямом смысле слова, но иногда вмешательство человеческих рук было нелишним, моменты, когда Петр оказывал своему любимцу первую медицинскую помощь, промывал раны, имели место. Поэтому замечание Железманова было вполне справедливо, но Тимофея пронять было крайне тяжело – упрямство родилось раньше него.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Термин «семинария» до революции обозначал среднее учебное заведение, наиболее были известны духовные семинарии, готовившие служителей культа, но были еще такие учительские – прообраз педагогических училищ.

2

Самовар-эгоист – весьма распространенный атрибут путешественника в начале ХХ века. Он ничем не отличался от своего обычного собрата, украшавшего стол, кроме размеров. Эгоист был рассчитан на один стакан кипятка.

3

Древний обычай, распространенный в татарских деревнях Касимовского района: в день свадьбы родственники жениха выкупали яичницу, приготовленную невестой. В задачу родственников и подружек невесты входило рекламировать товар, убеждая отдать за него как можно больше денег. Обычно это выливалось в забавное представление, растягивавшееся не менее чем на полчаса.

4

Рост в Российской империи обозначался следующим образом: к двум аршинам (аршин равен 71 сантиметрам) добавлялся остальной рост в вершках (4,4 сантиметра), то есть не выше 4 вершков – это примерно 160 сантиметров.

5

Судьба дома Муромцева не является уникальной для зданий помещичьих усадьб: нередко бывали случаи, что помещик, выстроив шикарный дом, потом продавал его из-за неимения средств городу, и тот с удовольствием устраивал в бывших дворянских покоях учебные заведения. В самой Рязани первая мужская гимназия располагалась в доме помещицы Семеновой, в доме дворянина Рюмина полвека находился пансионат при этой гимназии для учеников из провинции.

6

Чижиками-пыжиками называли воспитанников Училища правоведения. Более подробно это объяснено в романе «На своем месте, или Новые приключения следователя Железманова». Читайте на сайте «ЛитРес» https://www.litres.ru/

7

Об этом в романе «Одесские каникулы следователя Железманова». Читайте на сайте «ЛитРес» https://www.litres.ru/