Люди, которые сделали Игры. Бизнес-рецепты большого проекта

– Конечно.

Внутри у меня снова загорается красная сигнальная лампочка. Будь начеку, это искусные продажи, – мигает она. У Kelly свои интересы: нашли себе «жирного» клиента и продают малоизвестную модель.

– А кто делает RPO в России?

– Пока никто. Но эта технология точно придет в Россию. В Америке она давно используется почти всеми компаниями. Да и в Европе тоже.

«Так, на нас еще хотят поставить эксперимент», – лампочка в голове не унимается.

– Давай посчитаем, – говорит Наташа. – Сколько сейчас кандидатов на одну вакансию?

– 150, – отвечает Эрика, сверяясь с расчетами и нашей воронкой отбора. – Но руководителям мы хотим показывать только троих. У них нет времени на остальных.

– Сколько кандидатов нужно найти?

– 1500 штатных и десять тысяч временных.

– Давайте сначала рассмотрим штатных. Нам нужно просмотреть 225 000 резюме, провести 30 000 телефонных интервью, 10 000 живых интервью, – подсчитывает Наталия. – Помимо собственно отбора мы возьмем на себя всю рутинную работу. На нас координирование и администрирование: звонки, встречи, синхронизация календарей, организация тестов, сбор рекомендаций, организация интервью и обратная связь от руководителей, база данных кандидатов. Это 80 % времени отбора. Вы, как заказчики, формулируете задачу и утверждаете финальных кандидатов.

– А какое решение есть для города Сочи? – спрашиваю я.

– Я бы предложила модель управления многочисленными поставщиками через одно окно (Master vendor).

Наталия рассказывает про схему, рисует процессы, а в конце делает предложение – слетать на день в Бельгию и на три дня в Америку – посмотреть, как эти решения реализованы там. Она хочет познакомить нас с компаниями, которые уже давно используют данные модели. Я охотно соглашаюсь – пожалуй, это лучшее успокоительное для моего внутреннего параноика, который все еще упорно с фонариком ищет в словах Наташи второе дно.

Мы прилетаем в Бельгию на завод крупной западной компании. Узнаем, что суть технологии в том, что на компанию работает множество – точнее, 15 – самых разных рекрутерских агентств со всего мира – крупных и мелких, известных и ноу-нейм. Агентства разбиты на группы, каждая из которых специализируется в своей профессиональной области, конкурируя за сроки и качество. Работает система KPI. Все агентства рейтингуются. Чем выше рейтинг, тем лучше финансовые условия агентства: 15 из них работают по единым стандартам и технологиям. Заказчик всей этой кухни не видит. Он кидает компании вакансию и на выходе получает кандидатов. Так для него реализуется принцип «одного окна».

Ничего не скажешь – перед нами конвейер по подбору человеческих ресурсов, который обеспечивает контроль над ситуацией и даст нам возможность впервые за долгое время перевести дыхание.

Возвращаемся домой, докладываем о результатах поездки Дмитрию Чернышенко. Обеспечить город Сочи людьми – задача общенационального масштаба. И теперь мы знаем, как расколоть этот орех.

– Интересная идея, – говорит он. – За три месяца сделаете?

– В Бельгии на это ушло пять лет…

– Ну, хорошо, даю вам четыре месяца, – соглашается Дмитрий Николаевич.

Рис. 9. Схема будущего Центра олимпийской карьеры

Следующая остановка – Нью-Йорк. Мы едем туда с генеральным директором компании Kelly Катей Гороховой. У нас три дня, чтобы посетить четыре компании в четырех штатах. Режим жесткий: вечером перелет, рано утром встреча, изучение опыта, вечером опять самолет.

HR-директор Nissan рассказывает нам про модель RPO. Демонстрирует процесс, показатели, аналитику.

– А почему вы решили применять RPO-решение? – спрашиваем мы.

– Я же не работаю в рекрутинге, – разводит он руками. – Мне хватает вопросов стратегического уровня. А это стандартизованный процесс, конечно, если его таким сделать.

Мы с Эрикой возвращаемся в гостиницу. Заканчивается день, а с ним уходят и наши последние сомнения, что RPO – это именно то, что нам нужно.

На следующее утро нас ждет заключительная поездка в офис Kelly. Руководители компании рассказывают нам о мировых трендах в рекрутменте, последних моделях привлечения и отбора.

Затем перед двадцаткой руководителей Kelly выступаю с презентацией я. Рассказываю про Олимпийские игры. Говорю вдохновенно, убедительно, так, как про них в свое время рассказывали на моем посвящении. Команда Kelly слушает и задает вопросы. Вижу, их зацепило. Говорю:

– Если мы будем работать с вами, а мы очень хотим такого сотрудничества, – выделите нам, пожалуйста, ментора из вашей команды.

– Российскую команду Kelly, которую «высадим» на проект в Сочи, мы привезем к вам на стажировку, – добавляет Катя.

– Да, мы готовы стать партнером и спонсором Игр, – наконец заключают они.

Так не бывает!

Но именно так все и было.

У нас появляется два мощных канала привлечения персонала. Остальные два мы создадим позже.

Рис. 10. Общая модель каналов привлечения и подбора всех категорий персонала

Торжественное подписание договоров с нашими партнерами по подготовке кадров, в том числе и с Kelly состоялось на Экономическом форуме в Сочи. Из Америки приехал Рольф Клейнер, старший президент Kelly по региону EMEA.

Идем отмечать наше партнерство к морю. Перед нами каменистый пляж и чурчхела по 50 рублей. Сесть некуда, поэтому мы устраиваемся на деревянных лежаках. Рольф снимает ботинки, закатывает брюки и с удовольствием опускает ноги в море.

– Какое у вас есть вино? – спрашиваем в местном баре.

– Красное и белое.

– Понятно, спасибо. Ну а какое конкретно красное и белое?

– Красное и белое, – отвечает бармен, не понимая вопроса и слегка раздражаясь.

– Нам красное, – сдаемся мы.

– Мне еще стакан воды, пожалуйста, – прошу я.

– Из-под крана подойдет?

Если бы у меня тогда был Instagram, я бы сделала фото, которое бы стало хитом всей ленты. Мы с Рольфом сидим на деревянном лежаке и провожаем взглядом тонущее в море солнце. В накатывающем сумраке набережная остается единственным источником света. Хозяева пестрых прибрежных кафе то и дело добавляют сияющих огоньков, усиливая их завлекающий эффект едким дымом шашлычных и грохотом русской попсы. По набережной слоняются загипнотизированные южным вечером и алкоголем толпы отдыхающих.

Красное вино в наших бокалах медленно стремится ко дну.

Рольф смотрит на море и о чем-то думает.

– А вы правда верите, что здесь будут проходить зимние Олимпийские игры? – спрашивает он, окидывая взглядом набережную.

Какое счастье, что договор мы уже подписали…

Позже к нам присоединится еще один партнер по рекрутменту временного персонала – компания «Адекко», с которой мы повторим модель RPO. (гл. 43) Сейчас же мы только на старте этой работы и готовимся устроить RPO тотальную проверку боем.

Глава 15

Ай донт спик инглиш

Границы моего языка означают границы моего мира.

Людвиг Витгенштейн – австрийско-британский философ.

В моем «овальном кабинете» сидят три человека из компании English First: Эдуард Балдаков, СЕO English First, и два его сотрудника. Для моей штаб-квартиры это уже толпа.

Эдуард рассказывает об опыте компании EF в Пекине-2008. Тогда EF отвечала за подготовку только части персонала, и волонтеры в категории студентов не значились. В результате, по свидетельству гостей пекинской Олимпиады, обращение к волонтерам часто заканчивалось ответным приветствием и заученной фразой «Перейдите к следующему волонтеру, пожалуйста!».

У нас для компании Эдуарда задача покруче пекинской – обучить английскому нужно всех. Как показывает исследование по России, всего 9 % нашего населения говорит по-английски на уровне Intermediate – интересно, какой процент от этой цифры дислоцируется в Сочи? Отсюда вывод: за учебники нашим сотрудникам нужно садиться уже сейчас. Если промедлить, то к открытию Игр они будут способны только на «Welcome to Russia».

Эдуард уверен, что получится намного больше – на том уровне, что нам нужен.

– У нас прекрасные технологии, – рассказывает он, разворачивая на экране презентацию платформы. – Вот здесь теория и практика, – показывает движущиеся картинки, – анимация, тесты; еще демонстрирует систему распознавания голоса и уроки по Skype с учителями.

– Главное сделать обучение интересным и прикладным, – уверен Эдуард. – Конечно, хорошо знать общий английский, но еще очень важна специфика зимних Игр. Нам нужно составить детальный план – сколько, кого, когда и как мы будем обучать. Какой уровень английского будет достаточен для разных категорий персонала. Например, водителям нужно знать всего несколько приветственных слов, а волонтерам, работающим в Олимпийской деревне, важно владеть всей лексикой в полном объеме. Подумай еще о том, что наверняка нужно будет обучить английскому спортсменов, судей, партнеров. Например, сотрудников «Аэрофлот», «Сбербанк», «РЖД». И жителей Сочи, естественно! – наращивает масштаб Эдуард. – Мы вообще можем обучить всю Россию. . Ни больше ни меньше. Именно так. Создать новую интеллектуальную ценность для страны. Ты представляешь себе, что такое интернационализация России? Ведь язык – это такая квинтэссенция, – объясняет Эдуард, – которая меняет не только мировоззрение отдельно взятого человека, но и мир в целом. Мы сможем сделать в России настоящую культурную революцию, и Олимпийские игры могут стать стартом этого процесса. – Температура в «типа кабинете» постепенно набирает градусы.

Английский язык – наша ахиллесова пята. И Эдуард кажется тем, кто сможет излечить эту боль. Чем больше Эдуард говорит, на что способна его компания, тем больше мне по вкусу его идеи. Его увлеченность и уверенность заполнили мой кабинет до краев, и теперь мне тоже кажется, что эта задача решаема. И, конечно, поражает степень его подготовленности: он подумал и продумал многое и готов все делать вместе. Это так отличается от привычного «купите у нас курсы английского языка со скидкой». .

Мы берем тайм-аут, чтобы оценить потребность обучения английскому языку на основе нашего прогноза по персоналу. Эдуард очень помогает: мы встречаемся почти каждую неделю, устраиваем мозговой штурм, обсуждаем, выдвигаем гипотезы, рисуем и считаем. В результате получается детальный план – гипотеза.

Дальше начинается самое сложно-захватывающее: составление бюджета. Мы пока не понимаем, сможем ли столько инвестировать в обучение английскому.

Поднимаю вопрос о спонсорстве.

– Да, мы понимаем специфику Игр и готовы быть спонсорами Value in Kind (в пер. с англ. – «в натуральной форме»), – говорит Эдуард.

У меня останавливается дыхание.

– Эдуард, – решаюсь я, – но почему? Вы не хотите заработать?

– Очень хотим, – отвечает он. – Но еще больше хотим, чтобы в нашей стране менялась культура, мировоззрение, чтобы люди были доброжелательны и открыты миру.

Вот именно таких партнеров с глобальным, масштабным мировоззрением мы ищем. Тех, кто поможет нам создать образ Новой России и внести позитивные изменения, которые затронут тысячи людей и изменят их жизнь к лучшему. Тех, кто готов к этому уже сегодня, и кому это другое, улучшенное завтра важнее выгоды.

Just perfect!

Глава 16

Не пытайся покинуть Сочи

Отдых – это изменение рода вашей деятельности.

Иван Павлов – русский и советский учёный, физиолог, создатель науки о высшей нервной деятельности, лауреат Нобелевской премии 1904.

Конец апреля – начало мая 2009 года. Мы с моей подругой и коллегой Леной Лурье и нашими восьмилетними дочерьми живем мечтой на несколько дней улететь в Абано-Терме – бальнеологический курорт в Италии в области Венеции, недалеко от Падуи. Хотим погреться в бассейнах с термальной водой, насмотреться на небо, горы, деревья, досыта «наесться» солнышка. Такой отдых напоминает поездку в санаторий, но отпуск без резких движений – именно то, что нам сейчас очень нужно.

Меня вызывает Дмитрий Чернышенко.

– Когда у тебя в планах исследование рынка труда в Сочи?

– По плану это сентябрь.

– Поздно. Через десять дней нужно техзадание на исследование рынка.

Я набираю воздуха в легкие и признаюсь, что купила путевки и лечу с дочкой отдыхать.

– Отлично, – говорит Чернышенко. – Там ты как раз все успеешь.

По его глазам понимаю, что срок, как и наш глобальный дедлайн, – несдвигаемый. Я выдаю подобие улыбки и соглашаюсь:

– Да, конечно.

На реализацию этого проекта наш партнер, компания Price WaterHouseCoopers, назначила Карину Худенко.

Карина приезжает в офис и сразу заполняет его спокойной энергией. Она расслаблена, будто сама только что вернулась из моего итальянского отпуска. Карина сразу начинает с главного:

– Марина, нам нужно знать, люди каких профессий вам нужны, сколько и когда, какими компетенциями они должны обладать, в какой степени, где мы можем получить всю информацию по городу и краю…

У меня восемь дней для подготовки ответов.

В Абано-Термо 15 градусов тепла, дети резвятся в теплом бассейне, а мы с Леной Лурье привезли Сочи с собой и даже здесь живем его задачами: обсуждаем профессии и компетенции. Каждую минуту я думаю и пишу: на лежаке, в ресторане, на скамейке. . Вернее, не так – каждую минуту я стараюсь отдохнуть. Каждый вечер высылаю Карине фрагмент документа, который мы вместе обсуждаем и правим. 10 мая – дедлайн. Он нависает надо мной весь итальянский отпуск.

Документ готов. Мы летим домой. Называется, отдохнули. Лена смотрит на меня с жалостью.

– Мариш, прости, но я больше с тобой в отпуск не поеду, – говорит она. – По крайней мере, до церемонии закрытия.

Я ее понимаю. Я бы тоже с собой не поехала отдыхать.

Карина хватает мою эстафетную палочку, собирает команду и летит в Сочи. Там они каждый день анализируют мегатонны цифр, проводят десятки интервью: администрация, служба занятости, транспортные компании, гостиницы…

Каждый день мы общаемся и подводим итоги. На Карине и ее команде колоссальная нагрузка. Однако эта девушка сделана из чего-то суперогнеупорного – в любой момент времени Карина спокойна и доброжелательна. В ее жестах и голосе – ни тени волнения, суеты или агрессии. Это меня поражает, радует и дает возможность хоть иногда снижать пульс до нормальных значений.

Отчет в трех томах ложится на стол Чернышенко 31 августа. В Сочи нет 95 % нужных людей. Теперь мы знаем об этом на основании выверенных данных. Занавес.

Глава 17

Мы с тобой одной крови

– Что скажете тем, кто не верил в победу?

– А я скажу только для тех, кто верил: «С победой!» Мне остальные не важны.

Вячеслав Быков – советский и российский хоккеист.

Июнь 2010. Я возвращаюсь из Лондона, где проходит подготовка к XXX летним Олимпийским играм. Я под впечатлением от увиденного и в мыслях а-ля «найди десять отличий между Лондоном и Сочи».

Лондонский Оргкомитет-2012 набирал 70 000 волонтеров. Даже при развитом в стране волонтерском движении набрать такое количество добровольцев надо еще суметь, это сложная и кропотливая работа. Нужно определить критерии, создать методологию отбора, найти нужные инструменты. В их случае никого не нужно было обучать английскому, а это минус огромная головная боль.

В Лондоне процесс выверен: все работает, как Биг-Бен. Мега-шатер, оборудованный плакатами, цветами; несколько плазм с картинками соревнований; диваны для ожидания, конфеты и чай. Улыбающийся персонал. В шатре несколько десятков отсеков. В каждом одно за другим проводятся интервью. Талоны с порядковыми номерами для кандидатов и электронное табло, на котором видны номер кандидата и комнаты, куда нужно пройти соискателю. В общем, HR-конвейер.

Интервью занимает 30 минут. Интервьюер проводит его по заранее заготовленным вопросам, потом ставит баллы за каждый ответ, подсчитывает сумму, заносит результат в систему. Попасть на эти Игры хотят 200 000 кандидатов, конкурс – три человека на место. Средний возраст кандидата в волонтеры – 45 лет. Это люди с опытом и понимают, зачем хотят взять отпуск на работе и участвовать в Играх.